Текст книги "На пути в вечность"

Автор книги: Кристина Александрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Глава первая. Всё как будто хорошо, вот только дождь пошёл

Наконец-то. Свобода быть собой. Свободно распоряжаться тем Даром, что остался от самого Хаоса и был преумножен самим мирозданием. Джина упивалась этим чувством, а потому не торопилась. Среди людей есть гурманы в еде, растягивающие ощущения от вкуса каждого кусочка. Джина была гурманом в своей жизни. 

Прямо сейчас она наблюдала за очаровательным парнишкой, в котором, судя по колебаниям энергии, вот-вот должен проснуться Дар. Если её расчёты верны, то в этот момент начнётся новая эра. Правда, только для всего мира, самой Джине придётся немного потрудиться в прошлом, чтобы это случилось. 

Мальчик катался на велосипеде по мощёной камнем дорожке вокруг огромного коттеджа, на ступенях сидела девочка примерно того же возраста и что-то задорно кричала. Мальчик остановился и что-то крикнул в ответ. Ощущение, что преследователи приближаются, усилилось. Джина украдкой огляделась, затем метнула крошечный стеклянный флакон точно под колесо велосипеда. Сосуд разбился, содержимое испарилось вместе с осколками, и никто ничего не заметил. Кроме пары сотен тёмных духов, скрывавшихся в округе, но теперь привлечённых запахом. 

Ни один Дар не будет спать, когда рядом собирается такая толпа тварей. 

Преследователи были ближе, чем рассчитывала Джина. Она нервничала, оглядывалась по сторонам. Проклятые духи. Не то, что бы сейчас единственный момент за всю историю человечества, но точно самый удобный. Если они не появятся, тогда… 

Джина не успела довести мысль до конца. На улицу хлынула чёрная река, затопила всё вокруг. Мальчик закричал, и Джина ощутила вспышку энергии; в её глазах это выглядело так, будто в сердце ребёнка грянул и тут же погас мощный взрыв. Дар пробудился. И твари, желавшие сожрать мальчишку, были неприятно удивлены его отпором – каждая, кто собирался причинить ему боль, ощутила её на себе стократ. 

Джина довольно улыбнулась. Тот самый Дар. Осталось дождаться последних героев этой маленькой сцены. Здесь тоже многое зависело от удачи, но Джина не сомневалась: сегодня капризная госпожа на её стороне. 

***

Возвращение в Мир грёз давно стало только способом быстро перемещаться между мирами и странами, но на этот раз Элиот решил немного задержаться. Он давно не видел Сиири, не знал, как идут дела на Священной земле. Не спрашивал Лилиан, как поживает её дочь, хотя это давно стало лишь жестом вежливости. Не разговаривал с духами больше, чем было нужно для дела, а ведь считал их своей семьёй. Наверное, он и вправду не создан для  семейной жизни, как думала Хоуп в последний раз, когда они виделись.

Казалось, что со смерти Видящего минула целая вечность, хотя на самом деле прошла только пара месяцев. Теперь боги разыскивали Одарённых; как слышал Элиот, новые обязанности пришлись по вкусу немногим, и кое-кто начинал завидовать ему и Кроносу, преследовавшим Джину. Вот только если бы братья и сёстры знали правду, поняли бы, что завидовать там нечему – бог времени, бог разума и его духи были всегда на несколько шагов позади.

Элиот зажмурился, сосредоточился на голосах, слышавшихся в зале. Дома были только Вероника и Аден; первая боялась лишний раз спускаться из Мира грёз, второй старался всегда быть рядом. Они находились в одной из дальних комнат, достаточно далёкой для того, чтобы не почувствовать возвращение Элиота. А он как раз хотел побыть один.

Их с Сиири кабинет встречал пустотой и тишиной. Прежде сваленные на столе Элиота бумаги теперь лежали аккуратными стопками, рассортированные в стиле богини войны. Ручки и карандаши устроены в высоком, расписанном блестящими узорами стакане. Синем – в тон любимому оттенку Сиири. Точно такого же цвета кресло-мешок стояло напротив стола, оно ещё хранило очертания женского тела.

Элиот грузно опустился в кресло и зажмурился. В воздухе витал тонкий аромат шиповника – грубая ткань сохранила и запах духов Сиири, хотя в Мире грёз обычно ничем не пахнет. Так странно. За эти полгода они виделись раз пять, не больше, а он всё равно знает и помнит о ней много больше, чем о Хоуп, которая осталась в памяти неуловимым, неясным образом, какими были когда-то духи-хранители. Быть может…

«Элиот, – послышался голос Кроноса. – Я напал на след Джины».

Элиот мысленно застонал. В кресле было так тепло и уютно, что не хотелось уходить отсюда. Вообще.

«Это не может подождать? Я только вернулся домой, чтобы передохнуть».

«Отправь мне своих ребят на подмогу, тогда дам тебе пять минут».

Мир вокруг менялся неровно. Вероника и Аден почти не изменились, да и Сиири тоже, в то время как Кроноса было не узнать. Смерть подопечного его подкосила… или вдохнула жизнь заново, сложно сказать. Бог времени покинул Мир грёз так же, как и Элиот, но если второй иногда возвращался, чтобы отдохнуть, первый появлялся здесь только по необходимости.

– Габриэль, Эрика, Аврора, – негромко сказал Элиот, – побудьте рядом с Кроносом, пожалуйста. Не позволяйте ему лезть в драку, пока я не приду.

В ответ пришло короткое ощущение, напоминавшее гордость за то, что хорошо выполняешь свою работу. Габриэль давно перестал говорить вслух и предпочитал отделываться образами, похожими на чувства.

Элиот кивнул, как будто дух мог это видеть. Зажмурился, перевернулся в кресле, прижался щекой к грубой ткани. Ему казалось это странным, но он, кажется, начинал по-настоящему скучать по Сиири. По тем годам, когда они работали вместе, в этом самом кабинете, или выходили в мир людей на переговоры, или проводили уроки в академии… сколько всего было! Правда, тогда Элиот преувеличенно страдал от того, что навсегда прощался со своей человеческой жизнью и не ценил того, что имел, но именно потому этот урок и стал таким крепким, да? Именно потому он сейчас носился по всему человеческому миру, куда только дотягивался разум, не имея даже возможности замереть на мгновение, чтобы подумать: а что же это на самом деле? Почему в этом кресле ему так же уютно, как если бы он на самом деле чувствовал, что у него есть дом. Как у человека. Или так же уютно, как бывало рядом с Сиири, и…

– Элиот… – послышался девичий голос.

– Только не говори, что у нас проблемы, – простонал Элиот.

– У нас действительно проблемы, – голос был бесцветным и безжизненным. –  Джина захватила их всех. Кроноса, Габриэля…

Элиот вскочил на ноги, стакан на столе жалобно звякнул.

– О чём ты? – громко спросил он.

– Джина схватила Кроноса, Габи, Аврору, – всё так же бесстрастно говорила Эрика. Она стояла по другую сторону стола, обнимая себя за плечи. – Буквально. Понимаешь? Она нашла способ их обездвижить, потом забрала с собой… Не знаю, куда. С ними ребёнок, Одарённый, в нём только что проснулся Дар. Я не знаю, что делать, я…

– Ты можешь их отследить? – спросил Элиот.

Эрика покачала головой.

– Уже нет. Последнее место, где я их ощущала, была то место, где они её выследили. Элиот…

Он решительно шагнул к девочке, опустился перед ней на колени и осторожно опустил руку на её плечо. Эрика застыла.

– Не паникуй и ничего не бойся, сестрёнка, – тихо сказал Элиот. – Пока мы вместе, мы со всем справимся.

– Я не удивлюсь, если наши проблемы от того, что мы вместе, – пробормотала она.

– Не говори так.

– Я… – Эрика подалась вперёд, прижалась к Элиоту. Маленькие руки легли на его плечи. – Я догадываюсь, что происходит, но очень надеюсь, что это не так. Мы предупреждали, мы знали, что так может выйти, и вот… Габи предупреждал…

Она покачала головой.

– Хватит, – твёрдо сказал Элиот. Отстранился, накрыл ладонью щёчку Эрики. – Клянусь, что бы она ни задумала, она сделает это в последний раз. Хорошо?

– Как бы на самом деле так не получилось…

Элиот поднялся на ноги, взял Эрику за руку. Она молча смотрела на него, как будто не решалась высказаться или возразить.

– Мы всё исправим, – твёрдо сказал Элиот. Он шагнул к выходу из кабинета, потянул за собой Эрику. – Что бы ни случилось, мы всё исправим. Как и всегда.

Она молчала. Элиот решительно зашагал к двери в мир людей, Эрика следовала за ним. Молочная дымка расступалась перед ними, как будто боялась помешать.

– Показывай, – велел Элиот, толкая дверь в мир людей. – И рассказывай в подробностях, что случилось…

Они оказались на месте мгновение спустя, Эрика даже не успела раскрыть рот.

Это был огромный двор при коттедже. Элиот ощущал, что находится где-то в Испании, точнее – в Валенсии, ещё точнее – в пригороде, название которого ему было незнакомо. Коттедж высился перед ним, современный, двухэтажный, белый, совершенно безликий; по обе стороны от него высились пальмы, совсем не похожие на те, что росли на Священной земле, и на мгновение у Элиота закружилась голова. Было жарко, очень жарко, как будто солнце вздумало спалить это место.

– Они были здесь, – тихо сказала Эрика. – Чувствуешь?

Можно и не чувствовать, просто посмотреть под ноги. Перед Элиотом на траве расползалось чёрное пятно, как будто здесь горел огонь, но его не было. Элиот склонился к пятну, протянул руку и ощутил, как колеблется воздух.

– Какого?..

– Я могу только догадываться, – всё так же тихо сказала Эрика. – Пропали Кронос, Сван, Габриэль и Аврора. Время, разум и тело.

– А здесь…

– Здесь рвётся ткань мироздания. Элиот, жизнь – это река, буквально. В неё можно войти, в ней можно плыть. Если изменить её течение чуть раньше…

– Вся река потечёт в другом русле, – пробормотал Элиот.

Он склонился ниже, попытался коснуться чёрного пятна. Не вышло; рука проскользнула и исчезла в колебаниях воздуха, как будто прошла куда-то, как через портал.

– Что это? – выдохнул Элиот.

– Джина вошла в реку, – бесстрастно сказала Эрика. – Мы тоже можем. Это как рана, её можно вылечить только в одном случае – удалить чужеродное тело.

– А их там очень много, – пробормотал Элиот.

Он вытащил руку из этого… этого портала. Ничего не изменилось. Никаких ощущений. Неожиданно до него дошло.

– Здесь что-то произошло, и никого нет, – негромко сказал Элиот. – Я думал, это заметят люди…

– Заметили, – отозвалась Эрика. – Поэтому никого нет.

– Что ты…

– У мироздания свои механизмы, – перебила она. – Например, внезапно разбудить вулкан, начать наводнение или лесной пожар… мало ли. Поверь, здесь никого нет, потому что что-то случилось. Мироздание всегда будет оберегать людей.

Элиот поднялся на ноги, нерешительно оглянулся по сторонам. Он уже понимал, что последует дальше, но до последнего надеялся… непонятно на что.

– Нам нужно туда, да? – глухо спросил он.

– А у тебя есть другие варианты? – сказала Эрика. – Мы позволили этому случиться. Все мы, Элиот, в том числе я, Габи… Мы должны были объяснить тебе, что нас нужно отпустить. Мы должны были…

Она махнула рукой и отвела взгляд в сторону.

Элиот бесстрастно смотрел на этот портал, или как это назвать… в общем, на пятно. Значит, время, разум и тело. Дары разума и управления телом позволяли усиливать способности других людей, а совмещение способностей Кроноса и Свана… Элиот похолодел. Он помнил, как об этом говорил Габриэль когда-то давно, когда они только выбрались из этой передряги с Шаан’Далором.

«Сван как-то признался, что разговаривал с Кроносом. Они попытались использовать свой Дар вместе и узнали, что могут обернуть время вспять. Немного не так, как это себе представляют люди… но всё же. Представляешь, насколько это опасно для мироздания и насколько всё каждый раз висело на волоске?»

Нельзя было отвлекаться на ерунду. Элиот сосредоточился, вложил все свои силы в свой Дар. Он должен был отыскать её, где бы она ни находилась, даже если для этого нужно будет хватануть через край.

– Сиири, – выдохнул Элиот. – Ты мне нужна.

Божественное чутьё подсказало, что богиня войны появилась уже через мгновение, как будто всё это время ждала этого. Элиот открыл глаза и увидел, что Сиири растерянно оглядывалась по сторонам. Она уже обернулась к нему и явно собиралась задать пару вопросов, но Элиот жестом остановил её.

– Всё потом, – сказал он. – Пожалуйста, выслушай меня.

Сиири кивнула. Элиот невольно перехватил обрывок её мыслей – она была готова сделать всё, что он скажет.

– По моей вине Джина вернулась в прошлое, – без предисловий заговорил он. – У нас нет времени на размышления, надо следовать за ней.

– Я пойду с тобой, – мгновенно отозвалась Сиири.

– Нет! – слишком резко сказал Элиот. Богиня войны вздрогнула, и он поспешил объясниться. – Нужно как-то обезопасить это место, чтобы никто не последовал за нами. Позвать сюда действующих героев, не знаю… что угодно. Важно, чтобы никто не сунулся за нами. Всё.

Сиири кивнула. Она выглядела обеспокоенной, и Элиот вдруг понял, что уже несколько долгих секунд стоял и смотрел на неё, как завороженный, хотя время шло. Он покачал головой, стараясь прийти в себя.

– И о мальчике надо позаботиться, – сказал он и кивком указал на ребёнка. Снова нерешительно взглянул на Сиири. – Ну… я пошёл?

Снова обрывок её мыслей. Сиири была готова на всё, чтобы остановить его или последовать за ним, но она знала, что правильно. Она кивнула, и её лицо ничем не выдавало её мыслей.

Элиот кивнул в ответ, схватил за руку Эрику, потянул её за собой и уже через два больших шага оказался внутри чёрного пятна. Земля ушла из-под ног, всё закружилось, и мягкая темнота опустилась на мир.

Вот и всё. Началось…

***

Вероника ненавидела всё это. Место – сколько бы она ни провела времени в Мире грёз, он всё равно не стал для неё домом. Окружающие – боги сколько угодно могут играть в братьев и сестёр, для неё они остались чужими. Спутник – Аден был слишком добрым и терпеливым, и слово «слишком» стоило бы написать большими буквами. Его Вероника ненавидела особой, всепоглощающей ненавистью – за то, что он её простил и показал всем, как он ей доверяет, тогда как сама она не могла этого сделать.

– Дело насчёт меня ещё закрыто? – в сотый раз спрашивала Вероника.

Аден качал головой. На его лице была маска привычного сочувствия, и казалось, что он просто не может испытывать другие эмоции.

– Нет, пока новостей нет, – мягко отвечал бог огня. – Может, пока не будем об этом думать? Когда придёт время, нам всё скажут.

Вероника не могла не думать. Она жаждала наказания или искупления, жаждала чего-то, что могло вытянуть её из этой трясины, затянутой белой молочной дымкой, но ничего не могло вернуть её к жизни. И от этого ненависть разгоралась только сильнее.

– Может быть, тебе стоит развеяться? – спросил Аден в конце учебного года. – Взять подопечного, например. В этом году пятнадцать героев получили это право, и…

– Нет, – отрезала Вероника.

– Почему?

Снова та же маска сочувствия. Вероника отвела взгляд в сторону, уставилась на стену, обклеенную постерами с рок-звёздами. С одного из них на богиню тьмы смотрел Джекоби Шэддикс, вокалист её любимой группы, и, казалось, тоже сочувствовал. Надо будет снять этот постер, решила Вероника.

– Сиири мне не позволит, – нехотя сказала она.

– Я уже поговорил с ней, – сказал Аден. – Она будет только за.

Вероника перевела взгляд на другой постер. Теперь на неё с сочувствием смотрел Честер Бенингтон и вся его банда. Ну нет, не срывать же все плакаты?

– Посмотрим, – уклончиво ответила Вероника. – Мне надо морально подготовиться.

Несколько дней спустя состоялась церемония посвящения выпускников в действующие герои. Боги спускались в мир людей, лично награждали лучших из лучших благословением. Вероника не стала даже смотреть за этим через кристалл.

Адена это не остановило.

– Эфир говорит, что не отказался бы от помощи, – в другой раз заговорил он. – В мире людей творится какая-то ерунда. Тёмных духов стало слишком много, он не успевает раздавать задания.

За всё время в Мире грёз Вероника ещё ни разу не видела, как боги находят тёмных духов, как отправляют на задание героев. Внутри трепыхнулся слабый интерес.

– Привет, – Эфир сдержанно улыбнулся, когда она подошла к нему. – Ты ведь помочь, а не посочувствовать?

– Помочь, – кивнула Вероника.

Эфир выглядел усталым. Вообще, если обратить внимание, можно заметить, что все боги выглядели усталыми сейчас, даже Аден, хотя он почти не покидал Мир грёз. Как будто резко растеряли свою идеальность.

– Отлично, – сказал Эфир. Указал на кристалл. – Сейчас я научу тебя, как это делать, смотри…

Это было слишком сложно. Оказалось, при помощи Фроуда Эфир изучал газеты и телеэфиры, искал места, где резко вспыхивают конфликты. Его не интересовала политика или чрезвычайные ситуации; он искал не те места, где уже разгорелся огонь, но те, где только зажигались спички над дровами. Вероника пыталась усвоить ход его мыслей, но не понимала.

– Там, где уже начались столкновения, должен действовать отряд, – пояснял Эфир. – Но там, где всё только начинается, может справиться один герой. Чаще всего там зарождается источник, и уничтожить его в это время гораздо проще…

Тёмные духи рождаются в источнике, который невозможно рассмотреть через Видящий кристалл. Всё, что ты можешь сделать – изучать новости и пытаться угадать, где рванёт. «Наугад» на задания летала почти половина штаба героев, и только часть из них возвращалась с рапортом, сообщающем об успехе. Слишком маленькая часть, скептически думала Вероника.

– Не слишком ли это… пальцем в небо? – осторожно спросила она.

– Это лучше, чем ничего, – Эфир пожал плечами.

Вылетевший по наводке Вероники герой вернулся в Санктум с пустыми руками. Хотя Аден и запретил Эфиру сообщать ей об этом, Вероника всё равно узнала и решила, что не походит для этой работы. Никто не смог убедить её в обратном.

В следующий раз к Веронике подошла Сиири. Она не строила из себя само сопереживание, не спрашивала, как самочувствие. Просто подошла, поздоровалась и сделала отличное предложение.

– В этом году к нам приезжает необычный новенький, – сказала Сиири. – Я хочу, чтобы кто-нибудь присмотрел за ним. Этому нет доказательств, но один действующий герой сообщил, что у парня глаза светятся красным.

Вероника кивнула.

– Ты хочешь, чтобы я за ним шпионила?

– Я хочу, чтобы он был под наблюдением из Мира грёз, – бесстрастно сказала Сиири. – Он не должен знать, что мы держим его под контролем, да и люди тоже. Сама понимаешь, сейчас не те времена.

Конечно, не те. Хрупкое доверие между мирами людей и богов только-только начало восстанавливаться.

– Хорошо, – кивнула Вероника. – Кто он?

– Кристофер Лоуренс. – Сиири протянула ей фотографию. – Ни во что не ввязывайся, не лезь сама. Если что – сообщай мне.

Вероника снова кивнула и взглянула на фото. Мальчишка, каких тысячи – приятное, открытое лицо, светлые взлохмаченные волосы, тонкие губы. Выглядит лет на шестнадцать, если не старше, но если только собирается приехать в Санктум – значит, ему максимум четырнадцать. Идеальная работа – не выходить из Мира грёз, сидеть у Видящего кристалла и присматривать за необычным мальчишкой.

Осталось только не провалить это задание. Иначе, с тоской думала Вероника, она найдёт способ лишиться этого проклятого бессмертия. И совсем не так, как её отец…

Глава вторая. И я узнал, что мои замки стоят на колоннах из соли и песка

Первым, что помнил Кристофер Лоуренс в своей новой жизни, было обеспокоенное лицо его врача, Тайлера Бэнкса. Именно от него Крис узнал: пару часов назад во всём мире наступило двадцать восьмое июня, хотя он уснул в восемнадцатом января. Это было настолько безумно, что разум отказывался верить, даже календарю на стене и дате на оклендской газете.

Вторым, что помнил Крис, была огромная чёрная тень за окном. У неё были красные глаза, они светились, как две крошечные лампочки. В это разум тоже хотел бы не верить, если бы снова не доктор Бэнкс – по его взгляду было понятно, что он тоже это видел, а по выражению лица – что доктор понимал, что видел и Крис. Уже в следующую секунду в палату набежали другие врачи, что-то спрашивали, о чём-то говорили, и стало не до того. Крис оглянулся на окно только полчаса спустя, и там уже никого не было.

Третьим воспоминанием из новой жизни стал итальянец по имени Фабио. Среднего роста, с растрёпанными волосами до плеч и отросшей бородкой, в майке с Def Leppard и старых рваных джинсах, он походил на рокера, перепутавшего больничную палату с концертной площадкой. Парень заявился на рассвете, спокойно рассказал о том, что та чёрная тень не была галлюцинацией, и объяснил, почему. И в это тоже Крис не был готов поверить, но Фабио заставил его одеяло пронестись через палату с невероятной скоростью, и в эти мгновения его глаза светились золотым сиянием. Продемонстрировав это, Фабио сообщил, что Крис теперь такой же. Тоже видит духов. Тоже обладает сверхспособностями, только другими.

Это был передоз. С этого мгновения Крис перестал понимать, что реально, а что – сон, вымысел или реалити-шоу, он сам не понимал, как именно это чувствует. Ощущение крепло с каждым новым событием, была ли это встреча с неуловимо переменившимися родителями, или разговор с ними же, или их встреча с Фабио, на которой присутствовал сам Крис – не важно. Важно то, что даже когда принималось серьёзное решение – отправится ли он в Новую Зеландию, чтобы стать одним из тех, кого называют Одарёнными, научиться использовать свои неведомые способности во благо и познакомиться с такими же, как он – Крис смотрел на всё равнодушно, как будто это происходило не с ним. И даже стремительное возвращение домой, а потом такой же стремительный перелёт до Новой Зеландии, притом практически вне закона – времени на оформление правильной визы не было – не стало встряской, вернувшей к жизни. Только оказавшись на Священной Земле, в белой малолитражке, за рулём которой сидела приятная женщина слегка за тридцать, Крис задумался о том, что с ним что-то не так. И когда автомобиль остановился возле высокой решётки забора, разделявшей город и парк при академии, Крис решил, что обязательно поговорит с кем-нибудь об этом, если это ощущение будет его беспокоить.

Четвёртым воспоминанием стало первое утро в Новой Зеландии. Проснувшись в незнакомой комнате, в незнакомой постели, Крис неожиданно понял, что пришёл в себя. И не просто пришёл в себя, а только что потерял полгода жизни. Их нужно было наверстать. Сейчас же. В ту же секунду, когда он открыл глаза.

– Салли, милая, поверь, никто не узнает, – уговаривал Крис молоденькую жрицу, поступившую на работу в храм пару недель назад. – Я просто хочу сказать им пару слов, не более. Ну пожалуйста.

– Каких слов?

– Выскажу им своё уважение и благоговение, и… Что там вообще положено высказывать богам?

– Так я тебе и поверила, – смеялась Салли. – Только благословение, и точка. Крис, меня уволят!

Она была невысокой и очень симпатичной. Маленький вздёрнутый носик, пухлые губки, шапка кудрявых, светлых волос. Жрецам полагалась строгая и скромная одежда, новичкам позволялась повседневная. Девушкам – обязательно юбка ниже колен, закрытые плечи и неглубокий вырез. Только Салли умудрилась выбрать юбку и блузку, так облегающие фигуру, что казалось, что это боди-арт или татуировка, но точно не одежда. Оставалось только удивляться, как строгая главная жрица, Каролина, не выставила новенькую с первых же минут рабочего дня… хотя, не исключена вероятность, что они ещё не виделись.

– Ну пожалуйста, крошка, – не унимался Крис. Он ненавязчиво обнял девушку за талию, она смутилась. – Буду должен тебе свидание.

– Тебе точно четырнадцать? – Салли попыталась отстраниться, но Крис не позволил, только крепче прижал её к себе. – Такое ощущение, что ты уже академию закончил…

Крис с детства не выглядел на свой возраст. Вернее, с того детства, когда его семья переехала на остров Боракай. Высокий, широкоплечий, он походил на восемнадцатилетнего, все это замечали. По вечерам, когда он был свободен от помощи родителям в отеле, Крис шёл на пляж или на улицу, знакомиться с туристками. И всегда замалчивал свой возраст, чтобы не возникало лишних вопросов, но тут так не выходило. С первых же минут за ним закрепилось клеймо «первокурсник», и для каждого, кто знал о порядке обучения в академии – а значит, для всех в этом городе – это было равноценно надписи на лбу: «смотрите, мне четырнадцать, и плевать, что разум и тело у меня старше лет на пять».

И да, Крис знал, что он симпатичный. Вернее, он был уверен в том, что неотразим. Иначе давно получил бы пощёчину, а не слышал бы хихиканье и не видел бы огонь смущения на щеках.

– Возраст не в паспорте, а вот тут, – Крис постучал по виску. – К тебе это тоже относится, кстати. Так что, позволишь сказать богам пару ласковых?

– А что, если не позволю, свидание отменяется? – Салли показал язык.

Крис пожал плечами и улыбнулся. Конечно, нет, ради него всё и затевалось. Уж точно не ради богов.

Сразу после того, как Крис получил благословение, позволяющее понимать любого на Священной земле, появилась Каролина. До этого Крис ни разу её не видел, но сразу понял, что это она: строгая, собранная женщина лет тридцати, наверное, без капли косметики и без украшений. Она молча поджимала губы и хмурилась, и под её взглядом Салли быстро поняла, что ей надо переодеться, а Крис – что ему пора на занятия, куда они оба и заторопились. В награду за старания Крис получил торопливый прощальный поцелуй в щёку, а поцелуй в губы взял сам. Жизнь одна, никогда не знаешь, в каком дне проснёшься завтра, и у него не было никакого желания запоминать сегодня таким днём, где он не смог завоевать симпатяжку Салли.

Пятым воспоминанием новой жизни стало безграничное изумление. В своём маленьком мире отеля на острове Боракай Крис был звездой вечеринок. Он легко находил друзей и покорял девушек, никогда не терялся в незнакомой компании, всегда знал, что стоит сказать, всегда мог подобрать удачную шутку. Всегда знал, что с русской девушкой достаточно милых романтичных пустячков и интереса к ней, как к человеку, а с американским парнем – улыбки, комплимента и разговора о футболе, именно об американском, а не о том, что они называли soccer, и всё наладится само по себе. Тут это не работало. Тут часть его однокурсников, из какой бы страны они ни были, уже впитали новозеландские привычки, а другая, меньшая часть, состояла из людей с другой планеты. Они были жизнерадостными, как американцы, но их улыбки были такими же искренними, как редкие улыбки русских. Они были расслаблены, как итальянцы, но при необходимости мгновенно собирались и становились дисциплинированными, как японцы. Они походили друг на друга, и Крис решил бы, что они не просто из одного города, но из одного двора, росли вместе. Как бы не так. Гречанка, чилиец, индиец и канадец. Крис не мог предсказать их поведение, они не реагировали на его шутки, с ними невозможно было найти общий язык. Правда, только Крису – остальные могли без проблем.

Впрочем, это всё ерунда, думал Крис. Ещё немного, и он привыкнет. И ребята вокруг привыкнут.

Только, кажется, его привыкание никак не могло закончиться.

Его одногруппники что-то шумно обсуждали в коридоре между занятиями. Крис слышал, что разговор шёл о каком-то фильме, который он пропустил, пока был без сознания на койке оклендской больницы. Он подошёл ближе.

– А как она его послала, ты помнишь? – рассмеялась стоявшая ближе всего девушка.

– Кто? – в тон ей спросил Крис и пристроился рядом.

Девушка бесстрастно взглянула на него.

– Ты никогда не слышал о том, что перебивать других невежливо?

Тогда это случилось с Крисом впервые. Когда что-то похожее случилось в десятый раз, он уловил странную зависимость: его Одарённые одногруппники его недолюбливали, хотя ребята без Дара, для которых двери академии впервые открылись в этом году, были от него в восторге.

– Ты пропустил премьеру, пока был в больнице? – как-то раз спросила Надя, красивая девчонка, приехавшая из России. – Может, сходим в кино?

– Почему бы и нет, – Крис улыбнулся.

Они выбрали самый поздний сеанс, отлично провели время вместе и на следующий день оба опоздали на занятия. Ни с кем из Одарённых у него так не получилось.

Это было так странно. С одной стороны, с обычными людьми у него всё складывалось… ну, обычно. Он ходил на свидания, становился душой компании, мгновенно заводил новые знакомства. С другой – единственное, чего он добился с Одарёнными, так это того, что они запомнили его имя. В плохом контексте.

– К тебе опять подходил Лоуренс? – услышал он как-то девчачий голос за спиной.

– Угу, – отозвался другой, такой же девчоночий. – Он странный, да?

– Да нет, обычный. Такой же, как все. Скучный…

Крис мысленно застонал. Скучный? Да ему не давали даже полшанса!

Эта мысль не выходила у него из головы. За первые несколько дней он твёрдо усвоил, чем Одарённые отличаются от обычных людей – тем, что он их раздражает. И это раздражало его. Крис не привык к тому, что его кто-то не любит. Не то, что бы его должны носить на руках, просто…

– Привет! – очередная девушка возле раздачи в столовой улыбнулась ему, и Крис сделал дежурно-вежливое лицо. – Меня зовут Алиса.

– Крис, – машинально отозвался он.

Девушка была симпатичной. Невысокая – по плечу Крису, может, даже ниже. Смуглая, как будто провела лето на море. У неё были длинные волнистые волосы, выкрашенные в розовый и тёмные у корней. У неё был необычный разрез глаз, как будто она приехала из Азии, но, присмотревшись, Крис понял, что у девушки индейские корни. Она была красива необычной, дикой красотой, какой может быть красива природа на этом острове. Она носила чёрную майку слишком большого размера и широкие штаны, как у рэперов, но одежда совершенно не скрывала точёную фигурку. Крис немедленно решил, что такая девушка должна принадлежать ему.

– Я твой старший товарищ, – Алиса заулыбалась ещё шире. – Знаешь, больше всего я боялась, что мне достанется какой-нибудь придурок… а ты даже милый. И на придурка не похож.

Крис демонстративно закатил глаза. Хотел было по привычке сказать, что может легко показать ей, кто тут придурок, но вовремя вспомнил, что старшими товарищами для Одарённых становятся только Одарённые, и прикусил язык.

– И мне очень приятно, – осторожно сказал он.

Алиса ловко разложила на тарелки еду, себе и Крису. Он так и не понял, как она догадалась, что он хотел взять запечённый картофель, котлету и салат.

– Можно я сяду с тобой? – спросила она. – Мне положено знать, как идут дела у моего подопечного.

– Да, конечно.

Они заняли столик на краю обеденной зоны, возле кофейного аппарата. Отсюда можно было видеть весь зал. Конечно, Крис мало ещё знал об Одарённых и их отличиях от обычных людей, но неожиданно увидел всё это в новом свете. Ни за одним столиком нельзя было увидеть Одарённых и обычных людей вместе.

– Так как у тебя дела? – послышался голос Алисы.