Текст книги "Привычки: лучшая версия тебя"
Автор книги: Кристина Акименко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
Кристина Акименко
Привычки: лучшая версия себя
© Акименко К. М., текст
© ООО «Издательство АСТ»
Предисловие
Это моя первая книга: так сказать, личный стартап, продвигающий мои идеи и открытия. Написание, последующее оформление и издание – это настоящее производство, довольно сложное и напоминающее запуск проекта с масштабированием его от замысла до тиража.
К своей книге «Привычки: лучшая версия тебя» я отношусь именно как к продукту, потому что мне не все равно, будет она пылиться на полке в магазине, или ее станут раскупать как горячие пирожки и переводить на разные языки. Может быть, даже снимут по ней фильм.
Да, я очень хочу, чтобы эта книга была востребованным и качественным продуктом, поэтому задумалась: как сделать, чтобы она действительно приносила намного больше пользы, чем обычное и привычное чтение?
А что, если все озарения, которые передаются в книге, донести до читателя через его собственный опыт?…
«Да это же коучинг!» – осенило меня.
Коучинг – это умение задавать правильные вопросы для выявления ответов, которые у человека уже имеются, просто нужно заглянуть чуть глубже и всецело представить процесс.
Так появился мой собственный термин – коучмент.
Коучмент (коучинг + ментор) – фрагмент книги, который становится инструментом передачи инсайта от автора к читателю через вопросы.
Вместе с тем таких фрагментов может быть великое множество, и не только в книге. Статьи во френдленте, просто комментарии, случайные разговоры и так далее – все это тоже коучмент, информация к размышлению, послание из внешнего пространства.
Но для того, чтобы целиком и полностью осваивать пространство, недостаточно лишь получать подтверждения его существования – важно задавать себе вопросы о том, насколько услышанная или увиденная информация является релевантной для наших собственных опытов и целей.
Слово «коучмент» – от «коучинг» (в смысле умение задавать вопросы) и «комментарии» – любая информация, которая может создавать дополнительную ценность. Таким образом, чтение книг с коучментом дает не просто развитие, но и глубокие инсайты на постоянной основе.
Задавать правильные вопросы и комментировать – значит получать информацию буквально из окружающего эфира: из любой жизненной ситуации, любого образа, фильма, любого сказанного или написанного слова. Смысл заключается в том, чтобы слушать пространство и впитывать его. Понимать основные сигналы и реагировать на них через призму своих ценностей и целей. А если есть необходимость, то и обновлять систему ценностей – в зависимости от преобразования времени и пространства.
Введение
Отчего люди не летают так, как птицы?…
Эта мысль не давала покоя героине пьесы Островского. Мне же необычайно интересно другое: почему люди не путешествуют?
Да-да, большинство из нас воспринимает поездки по миру как бонус, который обеспечивается в случае хорошего поведения. А я хочу показать, что путешествия можно сделать частью обычного образа жизни. Так и родилась идея написать книгу.
Всем понятно, что всяческие круизы и странствия меняют нас настолько быстро и качественно, что занимают в жизни особое место. Многие люди живут от путешествия до путешествия, а то, что происходит между ними, – это практически серая полоса, недели и месяцы, проходящие зря. Но время – настолько ценный ресурс, что важно жить, получая впечатления каждый момент, а не только на протяжении месячного отпуска, назначенного работодателем.
В мире существует 251 страна, и все они уникальны по-своему. Каждое государство по этническим, экономическим и другим причинам является нераздельной единицей и заслуживает того, чтобы к нему относились как к живому организму.
В эпоху Интернета, когда информация легкодоступна, появилось так много способов путешествовать, что можно утром подумать о месте, где хотелось бы оказаться, и уже вечером очутиться там.
Почему же многие люди не ставят таких целей перед собой?…
Моя книга предлагает идею целостной жизни, в которой можно прожить важные ее ветки и успеть посетить желаемые страны мира. Для этого всего лишь нужно быть интересным другим людям, обладать глубокими знаниями в своей области и последовательно реализовывать собственную мечту.
В древние времена такие основатели империи, как Александр Македонский и другие великие правители (к примеру, Юлий Цезарь, которому принадлежит фраза: «Пришел, увидел, победил») присоединяли обширные территории к своим землям. Выражение «осваивать пространство» для них означало именно присвоение.
Английские завоеватели, в поисках лучшей жизни достигшие американских берегов, основали регион Новая Англия, чтобы обозначить свою экспансию. Однако не стали останавливаться на достигнутом и дошли до Земли обетованной – так они назвали одно из самых привлекательных мест в мире, штат Калифорния.
Сегодня границы стран настолько открыты, что в физическом освоении нет необходимости. Территории можно осваивать ментально. Жизнь течет с такой быстротой, что нет необходимости враждовать или завоевывать, чтобы освоить практически любую из земель. Для этого нужно всего лишь применить имеющиеся знания и правильно относиться к местности, в которой оказались. И тогда впечатления, полученные от географических и культурных пространств, будут основой, а не куском жизни, выпавшей из ежедневных забот и обязанностей.
А на что вы готовы, чтобы освоить пространство своей жизни площадью во весь земной шар?…
Пролог
Май 2020 г.
«Преодолеть расстояние от самой высокой точки Европы до капитально застрявшей в 80-х годах московской больницы практически без ментальных пересадок – это нужно любить экстрим так, как умею любить его я», – размышляла Фейсман, присев после пробежки на скамейку и глядя, как парочка огарей с безбашенной смелостью дефилирует на фоне главного здания МГУ.
Дежурные десять тысяч шагов, которые она назначила себе в качестве ежедневного рецепта для фигуры и здоровья, занимали не так много времени – сказывался трехлетний марафонский опыт.
Виктория любила эти сорок минут бега – за те мысли, которые вроде бы бежали вместе с ней, но… бежали как-то по-своему, не стреноженные единым направлением и конкретной задачей. Они могли перескакивать с одной темы на другую, тем самым приводя ее к совершенно парадоксальным выводам. А еще Фейсман любила бег за то, что после напряженного движения так приятно было вернуться домой. ДОМОЙ, где все удобно и спокойно, где все радует глаз и душу, к людям, которые для нее выше и дороже всех бизнесов на свете…
Сорока минут бега вполне хватало, чтобы в памяти воскресли образы из самых разных точек мира. Мира в смысле земного шара – стран, где ей удалось побывать, и в смысле ее собственного, Внутреннего Земного Шара, который она с удовольствием и любопытством обживала по своим законам и правилам. Даже оказавшись в больнице с двумя детьми, Виктория умудрилась не сойти с ума и продолжала следовать собственным законам освоения пространства, вопреки выглядящей театром абсурда действительности.
«Подумаю об этом завтра», – одернула себя Фейсман словами Скарлетт О’Хара, улыбнувшись двум рыжим уткам, единственной компании в ее прогулке. Людей на улице не было: они – кто послушно, кто не очень – изображали самоизоляцию.
Виктория не была исключением, но воздух и пробежки были единственным способом наладить дыхание после больничного бокса. Сто метров от дома (ну ладно, чуть больше), и ни к кому не подходить: дистанция, дистанция и еще раз дистанция. Вроде ничего не нарушала.
Да, что такое карантин, Фейсман знала не понаслышке: она была среди первых ласточек, столкнувшихся с этим понятием в марте 2020 года.
Началось с того, что у их семьи была запланирована поездка на горнолыжный курорт. Новогодние каникулы провели в Москве и решили наверстать в конце февраля – отправиться во Францию и от души покататься, пока снег в горах не растаял.
All inclusive[1]1
Все включено (пер. с англ.).
[Закрыть], задекларированный французской курортной сетью Club Med, сначала насторожил: неужели и здесь «турецкий след»?… Неужели снова тарелки, переполненные всевозможной едой, и возвращение домой с привесом как минимум в пять килограммов?…
Но нет, французский формат предполагал полное включение в ЗОЖ: лыжная школа, апре-ски[2]2
После лыж (фр.) – отдых после катания на лыжах.
[Закрыть], спортзал и множество других живых секций. При всех активностях не обходилось без изысканной кухни, которую в тех краях называют просто «гурмэ».
По ощущениям и плану Виктории, поездка должна была стать одной из тех, о которых мечтают.
Во-первых, удалось собраться всей семьей, что случается редко. Во-вторых, отпуск пришелся точно на период детских весенних каникул, что уже убивает двух зайцев одним выстрелом. В-третьих, для Фейсман это была первая поездка во французские Альпы, и она с таким трепетом готовилась, что была уверена: на этот раз сможет проконтролировать все происходящее, и пресловутые высокие горы принесут только радость и счастье.
Последняя масштабная запоминающаяся горнолыжная поездка в швейцарский Зас-Фе[3]3
Saas-Fee – один из известнейших горнолыжных курортов Швейцарии.
[Закрыть] произошла десять лет назад и так сильно изменила жизнь Виктории, что та поневоле готовилась к каким-то головокружительным ощущениям, но теперь только позитивного характера.
«Уж на этот-то раз я все учла», – уверяла себя Фейсман, мысленно пережив каждую минуту долгожданного путешествия.
В тот злополучный день, 11 января 2010 года, вернувшись из Женевы, она решила сразу из аэропорта поехать в салон красоты: почистить перышки и привести себя в порядок перед рабочей неделей.
На обычном пешеходном переходе перед Банным переулком на проспекте Мира ее сбил пьяный водитель. У его машины отказали тормоза, и он на всем ходу врезался в группу переходящих дорогу людей. Кроме Фейсман пострадали еще трое, получив тяжелые и средней тяжести переломы.
Потом были суд и отказ подсудимого от выплат. Он даже не позвонил извиниться за содеянное. Всю жизнь Виктория старалась держаться от таких людей подальше. Но столкнуться пришлось – и вот она с четырьмя переломами в голени лежит в аппарате Илизарова с семнадцатью спицами.
Что оставалось делать, когда привычный темп жизни вдруг взял и встал на паузу на целых шесть месяцев?… Думать.
Это были полгода переосмысления всего происходящего. Это было время выхода из большого бизнеса и начáла личных больших перемен в жизни.
На сей раз, спустя десять лет, вылет был запланирован в Гренобль, что на юго-востоке Франции. Это небольшой, но очень «умный» город со своей университетской средой – вот, пожалуй, и все, что было известно Фейсман о Гренобле еще со времен обучения на географическом факультете МГУ. Недавно журнал Forbes дополнил ее познания, признав инновационный Гренобль одним из мировых лидеров для студенческой жизни.
Все еще никак не закончится завтрак в бизнес-зале Шереметьево. Семейство в празднично-приподнятом настроении. Хочется неторопливо растягивать каждую секунду предвкушения отдыха.
Не спеша сходили помыть руки, не спеша собрали игрушки восьмимесячного сына. Потом – еще по стаканчику апельсинового сока… и, наконец, вальяжным шагом направились к самолету.
Настолько вальяжным, что, дойдя до самолета, обнаружили закрытые двери, а на экране табло след от их рейса уже успел простыть.
Фейсман, казня себя на чем свет стоит, умоляет сотрудников Аэрофлота пустить их семью в самолет. Но все тщетно: «Нам очень жаль, но багаж уже снят, невозможно задержать рейс, самолет улетит без вас».
На глазах навернулись слезы, и Виктория поняла, что поездка уже накрылась, впереди суета и одни неприятности. Слезы льются рекой, и она, охваченная ужасом от перспективы, опускается на ближайшую скамейку, чтобы порыдать от души.
Когда же она плакала в последний раз, да еще у всех на виду?… Ах да, как раз десять лет назад, после аварии. Она орала на весь проспект Мира, пытаясь найти хоть какую-то точку опоры для ноги, вставала и падала вниз на серую снежную кашу. И никак не могла поверить, что это происходит с ней. Физическая опора, всегда казавшаяся ей настолько само собой разумеющимся понятием, что и внимания обращать не стоит, в этот момент стала критически необходимой. Виктория никак не могла встать на правую ногу, так как не чувствовала опоры. Она не могла решить здесь и сейчас простую задачу – найти опору. Даже элементарно прикоснуться к ноге не могла, цепенея от мысли, что сделает только хуже. В шоковом полусне она набрала номер брата, чтобы тот вызвал «скорую»…
Для чего подсознание выбросило ее из реальности в события десятилетней давности? Ведь в данную минуту в аэропорту ни с кем ничего не случилось, со здоровьем у всех полный порядок. Кажется, произошло что-то более глубокое… на этот раз не физическое, а еще серьезнее – рушится поездка мечты.
От осознания горькой правды в душе появляется глубокая рана, по уровню боли не слабее (а может, и сильнее), чем перелом голени в четырех местах. Душевная рана сначала наполняет голову в физическом смысле, потом опускается к груди и, наконец, в виде холодной дрожи оседает в стопах. Внутренний Земной Шар сжимается до размера горошины и вот-вот провалится в огромную черную дыру обиды. Превратившись в одну большую рану, такую жалкую и влажную от обилия слез, Фейсман почувствовала себя беззащитной маленькой девочкой.
Буря длилась всего семь минут. «Ну все, хватит плакать», – решает Виктория, и сразу замечает глаза мужа, безуспешно пытающегося ее утешить. Аффект был настолько сильным, что подсознание решило самостоятельно пережить этот глубокий момент.
Она благодарит мужа за сочувствие, а дочку с сыном – за понимание: те просто стоят и ждут, не говоря ни слова. «Не думаю, что видеть слезы матери – легко для них», – еще раз отмечает про себя Фейсман тактичность детей.
– Мама, это худший день в этом году, – тихо произносит семилетняя девочка.
Но Фейсман, взяв себя в руки, уже подходит к ближайшей кассе Аэрофлота. Оказывается, самолет Аэрофлота летает из Москвы в Гренобль только один раз в год. Следующий рейс будет ровно через 365 дней.
Как можно было умудриться пропустить тот самый единственный вылет?…
После ярких и негативно проявленных эмоций Виктория понимает, что не имеет больше права возмущаться, и открывает в телефоне Safari. Погуглив ближайшие города к Песей-Валландри – их месту назначения во Франции, помимо мелких городов с упорным Avinion во второй части названий, она находит единственный крупный и известный ей город, куда можно вылететь. Это швейцарская Женева, в 150 километрах от их отеля.
«Давай, Фейсман, ищи лучшее решение, да поторопись. И лучше вообще забудь про вальяжную походку на ближайшие семь-восемь часов», – говорит себе Виктория, поняв, что свет в конце туннеля все же появился.
Несмотря на то, что бизнес-класс накрылся из-за трехкратной дороговизны, сама идея добраться до отеля сегодня очень мотивировала двигаться быстрее.
Весь процесс дерегистрации и регистрации на новый рейс прошел на одном дыхании: без обедов, перекусов и возврата к сожалению. В тот момент, когда самолет взмыл в небо, Фейсман выдохнула и еще раз мысленно поблагодарила семью за поддержку.
А дальше все впали в сон длиною в весь полет.
После того, как семья оказывается в трансфере женевской сети Club Med, настроение значительно улучшается.
А когда Фейсман узнает, что им предстоит проехать целых восемь живописных городков, наслаждаясь каждым из них на пути, то с восторгом отмечает очередные плюсы в сделанном выборе агента. Она ликует: визуальная сказка на ближайшие два часа полностью обеспечена.
Горный курорт оказался идеальным – не в смысле роскоши, а оптимальности для катания. Трасса № 1 заканчивалась аккурат у подножия склона, где располагался их небольшой отель.
Они спускались с горы прямо к шкафчику, где хранилось лыжное оборудование. У того же подножия во время обеда и ужина открывались апре-ски с самыми вкусными канапе и разнообразными четырехэтажными коктейлями. Каминный зал отеля собирал отдыхающих в любой момент времени, а потрясающий вид снежных вершин за стеклянными панорамными окнами буквально приковывал лыжников на часы: они подолгу общались, уютно устроившись на красных диванах с бокалами апероль Спритц[4]4
Популярный коктейль на основе белого или игристого вина и содовой.
[Закрыть].
Фейсман окончательно успокоилась: поездка ее мечты состоялась. Вообще, ее желание кататься на горных лыжах, имея на руках восьмимесячного младенца, изначально выглядело несбыточным. Однако при системе Ski in/Ski out, когда до подъемника можно добраться на лыжах, не тратя времени, а с горы съехать прямо ко входу в отель, катание хотя бы раз в день виделось вполне возможным.
Мечта сбылась полностью. Муж катался по утрам до обеда. Дочка весь день занималась в лыжной школе, прерываясь только чтобы побыть с родителями и братом в обеденное время. После обеда и совместного отдыха в каминном зале отеля Виктория оставляла младенца с мужем и устремлялась покорять горные вершины.
Все дни пребывания она наслаждалась горным катанием на бесконечных красных и синих трассах трех долин в Paradiski – игра слов от Paradise – «рай» и Ski – «горные лыжи» (англ.), что вместе означало рай для катания.
Paradiski – вторая по популярности зона катания после «Трех долин». Долин на самом деле не три, а семь, включая нашумевший курорт Куршевель. А вот Paradiski действительно состоит из трех долин – Песей-Валландри (Peisey Vallandry), Лез-Арк (Les Arcs) и Ла Плань (La Plagne). Каждый день Фейсман открывала красоты всех трех долин по очереди и как минимум три часа была счастлива в одиночестве на бесконечно снежных вершинах Альпийских гор.
Давняя мысль, что март – лучшее время для катания на горных лыжах, подтвердилась окончательно: нет январских очередей, минусовых морозов, снег такой же хрустящий и обволакивающий, как белое постельное белье в отеле, и постоянно светит солнце при наружной средней температуре два-три градуса.
Каждый раз, покидая каминный зал отеля, Виктория целовала младенца, благодаря его за то, что дает маме возможность подняться на гору и почувствовать себя свободной. Муж смотрел с умилением и повторял:
– Давай, спеши осваивать пространства, ты вернешься другим человеком!.. Люблю тебя.
– Как у вас в России с коронавирусом? – на аутентичном английском спросила женщина с крупными чертами на широком лице и с мужем, который выделялся блестящей лысиной на голове. Фейсман уже видела их раньше в длинных коридорах отеля. Они никогда не расставались.
– О, у нас его нет. Даже если и есть, наверное, лишь у тех, кто только что вернулся из Италии, – удивленно и немного смущенно из-за того, что не знала до конца, как обстоят дела, ответила Виктория, держа младенца правым локтем.
– Это странно, что у вас его нет: Россия же северная страна. В отличие от бактерий, вирусы любят прохладные условия и умирают только при температуре более 27 градусов.
Тут Фейсман совсем растерялась и буквально готова была опять зарыдать, как два дня назад в аэропорту.
«Как бы не стать на этот порочный путь и не начать постоянно плакать по поводу и без. Это же всего лишь разговор о вирусе, которого в России и нет, отчего же я стала чрезмерно впечатлительной?» – пыталась разобраться в своих эмоциях Виктория.
– Значит, вируса нет в Таиланде, Сингапуре, на экваторе любого континента, если он его пересекает, и практически во всей юго-восточной Азии. Хотя Ухань – это не самый северный город Китая, – не сдаваясь, старалась блеснуть Фейсман своими географическими знаниями перед англичанкой аристократической внешности. «Интересно, эта герцогиня с мужем тоже катаются на лыжах?», – параллельно крутилось в ее голове.
– Кто же знает, почему именно Ухань… Может быть, королевская семья распорядилась таким образом, – продолжала размышлять англичанка, со значением распахивая большие карие глаза.
«English Royal Family?!» – громко, но про себя задала вопрос Фейсман, однако не рискнула произнести его вслух.
Англичанка тем временем с тревогой в голосе продолжала:
– В мае у меня запланирована поездка в Санкт-Петербург. Хорошо, если бы у вас действительно не оказалось вируса, несмотря на то, что в северных странах для него самые лучшие условия.
Внутри у Фейсман все сопротивлялось последнему доводу англичанки, шедшему вразрез со стереотипом, что всякая зараза намного больше прилипает и угрожает здоровью в жарких странах. Перед поездкой она слушала известного детского доктора Комаровского, который при всех своих академических знаниях умеет доносить информацию доступным языком. В ушах звенел его голос с характерным украинским акцентом: «Есть другие страны, где вирусу хорошо, до нас он вряд ли доберется».
Однажды, вернувшись после катания, Фейсман подошла на ресепшен – собиралась посетить СПА-зону. И увидела карту Франции, напечатанную на листе формата А4. Она была раскрашена в разные оттенки оранжевого цвета. Память вытянула из университетских времен подсказку, что такой цвет применяли для обозначения на карте плотности населения страны.
Прочитав название карты, Виктория ничего не поняла. Четыре языка, которыми она владела помимо французского, тоже не помогли. Спросила у девушки, всегда отвечавшей довольно сухо и строго согласно бумажным инструкциям. Та, не выходя из своего привычного образа, сказала без малейшего намека на тревогу в голосе:
– А вы что, не видите?… Это же обозначен вирус, который вызывает болезнь COVID-19. Показано число зараженных в различных провинциях Франции.
– Мы находимся в Верхней Савойе, – вслух рассуждала Фейсман. – Почему же так немного зараженных здесь, вблизи границы с Италией?…
– Значит, не так уж близко. И мы высоко в горах, в холодной атмосферной зоне, до нас вирус практически не может добраться, – с видом знатока ответила девушка.
Ощущение, что информацию о поведении вируса из различных источников невозможно сопоставить, не покидало Фейсман. Доктор Комаровский с его смелыми выступлениями, англичанка с ее планами посетить Санкт-Петербург, француженка на ресепшене, в чьи обязанности (хотелось верить) входило обеспечение комфорта и спокойствия гостей отеля, – все они противоречили не только друг другу, но главное – здравому смыслу самой Фейсман.
Наступил последний вечер во Франции. Виктория подводила итоги и, без сомнений, была довольна результатами поездки-мечты.
Самые яркие впечатления были связаны с трассой Монблан. Эта зона для катания начиналась на высоте 3200 метров, и спуск по ней составлял около 45 минут. Целых два раза Виктории удалось покорить эти изумительно красивые склоны. Первый раз, изучив карту и преодолев на фуникулере огромную пропасть между Песей-Валландри и Ла Плань, она составляла маршрут, который был бы наиболее оптимальным для подъема и спуска в течение отведенных ей трех часов «одиночного плавания». Немного поблуждав, она нашла идеальный вариант, позволявший уложиться в отведенное время. Вместе с тем удавалось сканировать каждый холмик на трассе, отмечать извилистые отрезки, выбирать между длинными и обходными трассами, замечать деревянные кафе, у которых лыжники загорали на скамейках под звуки песни Dancing Monkey, с полным правом признанной Викторией официальной песней этого сезона и потом не сходившей с первых мест мировых чартов.
Сидя у камина в последний вечер, Фейсман подводила итог, составляя своеобразную инструкцию – для себя и для всех, кто так же, как она, ценит в путешествиях не возможность залить в «Фейсбук» как можно больше селфи, а ту энергию, которой обменивается с пространством.
Сделаем небольшое отступление.
«Фейсбук» некоторое время назад стал для Виктории еще одним каналом связи с Внутренним Земным Шаром. Да-да, заметки и фотографии, которые она выкладывала, появлялись там не для продвижения бизнеса и не для подписчиков.
Нет, конечно, их прирост радовал Викторию: тоже какое-никакое признание, хотя она считала, что вожделенные многими «50К подписчиков» – это узкие и конформистские рамки, сделка под девизом: «Я стану такой, какой вы хотите меня видеть».
«Фейсбук» был чем-то вроде дневника, блога, где можно сказать то, что неуместно на совещании или в журнальной статейке, которыми она баловалась для поддержания в тонусе мозга и имиджа. Соцсеть обрела для Виктории свою ценность, выражаемую не в теплой аудитории, с готовностью ныряющей в воронку продаж, а в степени откровенности.
Так она и стала человеком «Фейсбука» – Фейсман.
Так мы и ее будем называть.
7 шагов освоения пространства Paradiski
1. Ментально нужно охватить целостную территорию, в пределах понятных рамок. В первый же день я поставила себе цель: «освоить» все три долины, т. е. проехать по ним, и тогда у меня будет полная картина того, что называется Paradiski – чтобы сполна ощутить себя в раю!
2. При «первооткрывании» территории важно помнить, что, скорее всего, предстоит неизбежное блуждание. Например, когда я оказалась на пике 3200 м, на карте местности отметила обратный маршрут. Но когда заметила трассу, ведущую на склон под названием Melitarism, мое любопытство проснулось настолько, что я не удержалась от того, чтобы совершить заезд в тупиковую ветку трассы. Больше всего меня привлекло ее название. И только после того, как я увидела «черную трассу» в конце линии, поняла, почему она так называется. Такое блуждание было полезно с точки зрения удовлетворения любопытства. Кроме того, я сделала выбор, что больше не переступлю эту черную трассу, хотя она мне не показалось страшной вовсе.
3. Сканирование – лучший способ слиться с пространством в гармонии. Сканировать – это буквально «считывать», видеть все вокруг, находиться здесь и сейчас в моменте. Когда при поворотах замечаешь угол наклона огромных сорокаметровых елей, во второй раз только остается полюбить их, ничего больше. Поэтому, обозначив все названия кафе, количество знаков по трассе Монблан (60 на уровне 3200 метров), можно говорить о своей шкале освоенности.
4. Нахождение различных путей прохождения одного и того же маршрута. После того, как построила путь подъема и спуска одним способом, пришлось посмотреть, какие еще варианты преодоления возможны. Получилось около 4–5 способов, со своими плюсами и минусами. Еще один прекрасный прием – спросить местных, как добраться до того или иного пика. Много интересного можно узнать в этом процессе.
5. После того, как намечен маршрут, важно дать себе ответ, насколько он идеален именно для меня. Ответ будет эмпирическим, практически интуитивным. Хорошо бы объяснить фразами: «он наиболее насыщенный объектами», или «на пути больше всего елей», или «кафе на этом маршруте самые вкусные» (сама не люблю останавливаться на перекус во время катания, но многие очень ценят такую возможность).
6. При выборе маршрута хорошо бы обозначить время, за которое хотелось бы (или есть возможность) пребывать на нем. Если бы у меня на катание было не три часа, а два, мой идеальный маршрут выглядел бы по-другому.
7. Наслаждение маршрутом, который сам выбрал. При повторном его прохождении, узнавая выбранные реперные точки, замечая то, что было отклонено, можно себе позволить увеличить скорость катания и наслаждаться знакомыми трассами, вывесками кафе, номерами сидений на подъемнике и особенно – звучавшей повсеместно понравившейся уже мелодией. Второй раз я спускалась по трассе Монблан с большей уверенностью и с огромной долей радости – как будто получила награду за усвоенные знания.
«Как же здорово, что за такой короткий срок можно освоить целый рай для катания!» – восхищалась Фейсман. И вправду, это было незабываемо: живописные пейзажи, красивейшие вершины, чудеснейшая солнечная погода и вкуснейшие вечера у красного широкого камина, с таким ярким (почти метр в высоту) огнем, какой может быть только высоко в горах.
Ее безмолвную беседу с собой прервал голос мужа:
– Пойдем на ужин, отметим последний вечер поездки бокалом белого вина. Сегодня подают свежие устрицы, я уже их видел: на таких огромных, метра два в диаметре, серебристых подносах, как на королевских трапезах. По размеру устрицы похожи на хасанские – такие широкие и глубокие. На самом деле они могут быть в лучшем случае девонскими, завезенными из Англии. Каким образом в такое сложное время дальневосточные хасанские устрицы могли оказаться во Франции?… Странно, да? Это как на столе ресторана ЮАР увидеть стейк из новозеландских lamb chops. Думаю, по расстоянию я примерно угадал.
– Как красиво ты меня приглашаешь на ужин, – улыбнулась Виктория мужу, но ей хотелось продолжения его умных и глубоких рассуждений последних минут. – А почему ты считаешь, что сейчас сложное время?… Март. Обычного 2020 года, – упорно не желала замечать другие новые факторы времени Фейсман.
– Этот коронавирус очень необычный, и он уже достиг Москвы, пока мы катались в Альпах. Думаю, мир скоро изменится до неузнаваемости, поэтому предлагаю побыстрее отведать Ville Antinori 198 года – это комплимент от отеля. Вознаграждение за то, что ты освоила все три долины Paradiski.
А потом было возвращение. Приехав в Москву 8 марта, они сразу же позвонили на горячую линию Департамента здравоохранения, согласно указу мэра.
К вечеру у дочки поднялась температура, и Фейсман вызвала к ней участкового педиатра. Этого оказалось достаточно, чтобы запустить цепочку невероятных событий.
Врачи скорой помощи, приехавшие к ним домой по вызову педиатра, были в белых «антивирусных» костюмах, масках и массивных защитных очках. Своим видом они напоминали страшных роботов из фильмов ужасов о будущем. Почти во всех сценариях механические монстры действуют четко по алгоритмам и без промахов. Этот облик в соединении со страхом перед смертоносной болезнью наводил на окружающих ужас.
Фейсман повезло: в реальности под белыми инопланетными костюмами оказались люди доброй души, которые попали в неприятную ситуацию и, как все остальные, не понимали, что делать дальше…
– Ну, вы теперь отсюда просто так не уедете, – сказала врач инфекционной больницы, тоже в белой защитной униформе. Теперь такую носили все медики, имеющие дело с коронавирусом.
Высказывание доктора было четким, кратким и однозначным, но, несмотря на это, застало Фейсман врасплох. Она не была готова проводить так много времени в условиях, указывавших на то, что ни об этом пространстве, ни о тех, кто в нем работает и лечится, в принципе не думали, а если и думали, то очень плохо и малодушно.
– Вы так считаете?… Может, у нас возьмут тесты и отпустят домой?… Муж остался в домашних условиях проводить карантин. Неужели вы положите меня в больницу с двумя детьми?
– Вы, по-моему, не понимаете, куда попали. Сюда привозят уже с подтвержденным диагнозом, и пока вас не вылечат, никуда не выпустят.
– Будут удерживать насильно за руки и за ноги?
– Нет. За вами просто закроют дверь снаружи больничного бокса, там есть замок, – устало вздохнула врач, и Фейсман поняла, что подобные беседы ей приходится проводить уже далеко не впервые.
