Текст книги "Медвежье счастливое рождество (ЛП)"
Автор книги: Кристин Ловелл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
Переведено для группы -http://vk.com/club76462948
Переводчик – Чернявская Екатерина
Бета-ридер – DisCordia
Дизайн –Lesik
Аннотация
Лора получит больше, чем ожидала от первого свидания со Стоуном, но получит ли она «и жили они долго и счастливо», о котором мечтала?
Предупреждение: эта книга содержит очень пышную женщину, экстра самца с очень вредным медведем, дополнительную дозу возбуждения и примесь праздничного настроения.
Глава Первая
18 Декабря
Лора
Я посмотрела на свое отражение в зеркале. Оно было далеко от моего обычного вида в униформе. Не то, чтобы она была не удобной, но в ней не было никакого чувства сексуальности, только материнства. Хотя медсестра – это профессия, которая требовала материнской нежности.
Позволив взгляду окинуть мои пышные размеры, я вздохнула. Я переодевалась уже добрых пять раз. На первые свидания всегда трудно одеться. Ты не хочешь быть слишком нарядной, но и скромно одетой тоже не хочешь выглядеть. И был тонкий баланс между этими вещами.
Покрутившись, я изучила свой профиль со всех сторон. Пышное с длинными рукавами черное платье по фигуре. Черные колготки скрывали мои толстые ноги, серые ботинки были в сезон, так же как и серый шарф, скрывающий мой не-возможно-скрыть второй подбородок. Бездумно я погладила вручную связанную одежду. На рождество будет уже пять лет как она ушла, но не проходило и дня, чтобы я не думала о бабушке. Я продолжала переживать моменты неверия, моменты, когда я не могла поверить, что она умерла.
Тихо выдохнув, я поправила длинное золотое ожерелье выглядывающее из-под шарфа, касающееся вершинок моей груди, груди, которая немного больше чем кулак для большинства мужчин. Верхняя часть черного платья облегала мои пышные формы неумолимо лестным образом. Хотя чего-то не хватало. Серый и черный не были особенно захватывающими цветами и, конечно, этого недостаточно, чтобы создать солидное первое впечатление.
Прошествовав к шкафу, я перебрала все возможные варианты, чтобы чувствовать себя на миллион. Коряво обрезанную куртку из искусственной кожи сдернула с вешалки. Вернувшись к зеркалу, я скользнула в гладкий материал, поправляя его на плечах, убеждаясь, что она сидит правильно. Убедившись, что все части наряда как контрастировали, так и сочетались друг с другом, я улыбнулась.
– Идеально.
Моя улыбка стала шире, когда я с восхищением отметила, что жакет подчеркивал мои менее громоздкие части: мою грудь, и заканчивался у маленькой части на талии, подчеркивая мои формы в виде груши. Это было неожиданное комбинирование, которое сделало наряд более обычным и резким, но стильным и шикарным. Я чувствовала себя удивительной в нем, а это значило, что я буду держать голову выше при встрече с ним.
Выдохнув, я взбила свои длинные, темно-коричневые локоны. Стоун был моей версией совершенства. Если я не была его чашкой чая в этом наряде, то никогда не буду. Хотя я чертовски надеялась на положительный ответ.
Мы познакомились на бесплатном сайте знакомств три месяца назад. Несмотря на то, что жили в двух разных городах, просто через границу штата, мы не виделись прежде. Мы оба много работали, но надо было встретиться теперь, тем более, что он владел собственным бизнесом и мог сам строить свой график. Эта часть заставляла меня поволноваться. Он утверждал, что владеет только тренажерным залом в Блэк Фолл, но я не смогла найти многое о нем в онлайн-обществе для бизнесменов.
Или Стоун был за пределами своего профиля знакомств.
Каждый проходящий день, я становилась чуть ближе к нему, и с каждым днем мой страх умножался, определенно меня поймали на удочку.
Часть меня надеялась на это, потому что я никогда не была в тренажерном зале. За одну рабочую смену я легко могла сделать восемь тысяч шагов. Это была не популярная сторона сестринского дела, долгие двенадцати часовые рабочие смены и врачи, которые думали что они Боги. Хотя каждая работа имела свои подводные камни.
Другая моя часть беспокоилась о последствиях его лжи: что может случиться, если он действительно лжет? – и поэтому молилась усерднее, чем когда либо, чтобы он был тем, кем назывался. Я старалась не думать об этом слишком много. Я могла пожалеть об этом позже, но пока что незнание было блаженством.
Пройдя к кровати, я схватила свой смартфон. Пальцем разблокировав экран, я провела по фото, а точнее, его фото, которое я сохранила.
На фотографии он казался грубоватым. Я бы не удивилась, если у него был сломан нос пару раз, но горбинка не портила его внешность. Это придавало ему вид плохого парня, а каштановые волосы, всегда в беспорядке придавали вид я-не-прикладываю-никаких-усилий, что повышало его сексуальную привлекательность.
У него была мышца на мышце, не то, чтобы я обычно считала это привлекательным, но еще раз, дело было в нем. Его бицепсы были почти такими же большими как мое бедро, ничего особенного, но это дало мне надежду, что, возможно, он будет первым мужчиной, который сможет поднять мой вес и заставит чувствовать себя изысканной и защищенной. Он подпитывал большие надежды внутри меня, даже больше чем мне было бы приятно признать.
А его улыбка, просто взгляд на эту улыбку, и я потеряна. Это был единственный элемент, который смягчал его жесткость, и заставляла меня думать, что он больше плюшевый мишка, чем казался на первый взгляд. Узнавая его, я поняла, что он может быть жестким, но так же я знала, что у него удивительно мягкое сердце.
Кроме того, что я не могу проверить его личность, он был всем, о чем только могли мечтать девушки. Он писал мне каждое утро, давая мне знать, что думает обо мне, и он звонил мне каждые пару вечеров после семи, на всякий случай, вдруг я работаю в этот день.
Хотя он тоже много работает. У нас было мало разговоров, которые не прерывались с его стороны. По крайней мере, если это не его бизнес, он определенно был в управлении, но это не сильно утешает, если все это было ложью.
Мой желудок переворачивался. Слезы навернулись, когда я взглянула на его фото.
– Боже, я ничего не хочу на Рождество кроме него.
Хотя мы еще не были знакомы, я заботилась о нем. Больше чем хотела бы. Удерживать оптимизм, когда он был обеспокоен, было почти невозможно. И это делало все еще страшнее. Я открылась и отдала ему кусочек себя, чего еще никогда не было, и это меня пугало, потому что он достиг этого без особых усилий.
В результате, сегодня все может пойти по одному из двух путей. Это может быть мое самое большое разочарование или может быть началом чего-то удивительного.
Есть только один способ выяснить это.
Сделав глубокий вдох, я прижала телефон к груди, покрутившись еще раз перед зеркалом. Это было оно.
Покачав головой, я заставила себя отойти. Нет такой вещи как совершенство. Только близость к нему. Стоун был ближе всего к тому, что я искала или казался таковым.
Выключив свет, я прошла в гостиную. Схватив сумочку, я как раз собиралась запихнуть телефон в кармашек, когда он завибрировал. Остановившись, я взглянула на экран. Мое сердце мгновенно упало, когда я прочитала его сообщение.
« Мне так жаль детка, но я не могу сегодня вечером. Я борюсь с простудой всю неделю, и она все-таки свалила меня. Я знаю, что плохо ждать до последней минуты и все такое. Я надеялся, что лекарства справятся. Я обещаю, что компенсирую тебе все.»
Вздохнув, я уронила телефон на диван и поплелась обратно в комнату. К сожалению это был не первый раз, когда мужчина отменял все в последнюю минуту, но ни в одном сценарии, который я наивно рассматривала, такого не было.
В груди что-то сжалось, в горле запершило, когда я подошла к шкафу не потрудившись включить свет. Я чувствовала, как слезы покалывают глаза, когда я сдирала одежду для свиданий и бросала ее на верхнюю полку – повешу потом. Я взяла пару леггинсов, майку и носки из шкафа, не заботясь, совпадают ли они. Я старалась не позволять ему добраться до меня, но в ту минуту, когда я читала его сообщение, каждая унизительная эмоция прошла через меня.
Я хотела злиться, и часть меня злилась, но большая часть была просто разочарована и обеспокоена. Стоун был последовательным. И вспоминая наш вчерашний разговор, он звучал по-другому, будто ему в нос что-то запихнули. Я подумала, что это что-то с соединением, он жил в городе, но это не означало лучшую телефонную связь.
Нагнувшись, я натянула носки. Присев напротив шкафа, я вслепую нащупала свои пушистые кроличьи тапочки. Они были последним подарком от Бабули.
Мое сердце прихватило, несколько слез скатилось, когда знакомая ткань защекотала пальцы. Она всегда говорила, что настоящий мужчина все равно заставит меня плакать, разница в том, извинится ли он и попытается ли исправить это. Каждый раз, когда я возвращалась домой с неудачного свидания, она была рядом с чашкой горячего какао даже в середине лета. Шоколад, тепло и объятия, это все что я хотела получить сейчас, если бы она была еще здесь. Это были такие моменты, когда я скучала по ней больше всего.
Проглотив последний комок в горле, почти не сдерживая всхлипывания, я выпрямилась, роняя тапочки на пол. Засунув ноги в изношенный розовый материал, я закрыла шкаф и направилась обратно в общую зону.
Прихватив телефон с дивана, я направилась на кухню. В считанные минуты, у меня была дымящаяся чашка какао и упаковка попкорна из микроволновки.
Умостившись на диване, я поставила все на кофейный столик, чтобы сосредоточиться на ответе. Я перечитывала его слова несколько раз, новые эмоции заполняли меня с каждым прочтением. Я отказывалась говорить ему, что все нормально, потому что это не так. Он не должен был ждать до последней минуты, чтобы сбросить бомбу, и я имела полное право реагировать, так как хочу. Я сидела в гостиной с накрашенным лицом, кондиционером спреем на волосах и современном аналоге футболки и волновалась из-за него.
Если бы не моя водонесмываемая тушь, я бы выглядела как пылающий беспорядок. Тем не менее, я все еще чувствовала себя одинокой. Я многое чувствовала прямо сейчас и, к сожалению, не в первый раз. Но этот раз был самым трудным, потому что был самым неожиданным. Как я пропустила это? Как я могла погрузиться в него так легко?
После более чем нескольких минут обдумывания, я быстро отправила:
«Надеюсь, ты скоро поправишься».
Отведя взгляд, я выдохнула. Моя лучшая подруга Шарон не уйдет с работы до десяти. Она работала в колл-центре в пятнадцати минутах от моей квартиры. Мы тратили бесчисленные ночи, употребляя то, что не должны, и мечтая о дне, когда мы найдем мужчин, которые будут достойными навсегда. Кусочек, который заставлял себя чувствовать нелепой, как наивная дура, было то, что я думала, что нашла его. Я даже рассказала ей несколько недель назад. Как быстро все может измениться.
Мне хотелось верить, что он действительно болен. Хотелось верить, что он напишет мне снова. Но последний парень, который говорил такое, никогда больше не связывался со мной. Я действительно думала, что Стоун другой, но вот снова, я так же думала, что он не отменит все в последнюю минуту. Хотя я ведь ничего не могла с этим поделать.
Подняв пульт, я включила канал Холмарк, по которому шел марафон веселых, праздничных романтических комедий, посмотрю их, до тех пор, пока подруга не придет, чтобы утешить меня историями о свадебном дне, хотя я думала, что это уже никогда не случится.
Глава Вторая
18 Декабря
Стоун
– Да ладно, Док. Должно быть что-то еще, что ты можешь сделать для меня. – Мое горло было будто в огне. Моя голова пульсировала уже несколько дней – спасибо заложенному носу. Я чувствовал, как медленно задыхаюсь.
Она взглянула на меня, продолжая делать заметки в своем IPad. Сосредоточившись на экране на пару минут, она повернулась ко мне.
– Слушай, лапочка, ты – медведь, а не аномалия. А я врач, а не чудотворец. Я уже дважды превысила норму дозировки из-за твоей массы. Теперь ты просто должен следовать указаниям, отдохнуть и дать своему животному выздороветь.
Я знал, что не могу ясно думать, когда у меня, пиздец, какое желание закатить истерику, но она не могла бы мне помочь.
– Но у меня свидание, – черт.
Это прозвучало жалко и плаксиво даже для меня.
– Я напишу тебе освобождение, – ухмыльнулась она, ее глаза блестели почти так же как у Лоры на фотографиях.
Черт возьми. Гофрированную бумагу мне под задницу на столе, как я мялся. Отчаяние поднималось изнутри меня, активируя моего зверя. Не каждое паранормальное существо было идеальной парой. Я жил на этой земле тридцать пять лет и еще не унюхал свою единственную. Я отказался быть с женщиной, которая мне совсем не будет нравиться. Если я не мог найти свою идеальную пару, то я как минимум хотел быть счастливым. А я не переставал улыбаться с тех пор, как заговорил с пышной красоткой. Что-то в ней было такое. В ней была дерзость и искра, а еще она была спокойна и сострадательна.
И я обидел ее. Я тянул свою задницу несколько месяцев, ожидая, что проявятся какие-то несовершенства, как у каждой их девушек до нее. Но она не была каждой из тех женщин. Она вообще другая, и это заставляло ценить ее еще больше.
И чувствую себя еще дерьмовее, потому что заболел. Блядь! Я не хотел ее разочаровывать.
– Прошу, Док. Ну, давай же. У тебя здесь взрослый умоляющий тебя медведь. – Мои легкие прихватило, и я зашелся в приступе кашля. Черт возьми.
Она перенесла свой вес на одну ногу.
– Я вижу много нуждающихся в чем-то медведей за день, Стоун. Твои просьбы не создадут волшебный эликсир, – она подошла ближе, положив руку на плечо. – Если она правильная женщина для тебя, то подождет, когда тебе станет лучше. И если ты думаешь, что она правильная женщина, то твои защитные инстинкты позволят тебе держать дистанцию, если ты только не хочешь, чтобы простуда была твоим ей Рождественским подарком.
Дерьмо. Шах и мат.
Тяжело вздохнув, я официально сдался.
– Хорошо. Ты победила.
Она задумалась, опустив взгляд на мгновение.
– К сожалению, нет побед в моей профессии. Я могу только отстрочить неизбежное, – прежде чем я смог обдумать ее слова и печаль в ее голосе, она повернулась на каблуках. – Никаких тренировок в течение недели. Я отошлю рецепт фармацевту по и-мейлу. Купи все, когда выйдешь отсюда. Пей много жидкости, отдыхай…, и – она повернулась и посмотрела на меня, ее рука была на дверной ручке, – никаких тренировок. Не думай, что Джейк и другие ребята не присмотрят за твой задницей там. – Она подарила мне сахарно сладкую улыбку. – Выздоравливай, медовый пирожочек.
Она подмигнула, оставив меня обдумывать мое затруднительное положение.
Черт побери. Почему я заболел сейчас. Прошло уже много лет с тех пор, когда я болел в последний раз.
Спрыгнув со стола, я дернулся, мое тело восстало против движения. Схватив телефон, я напряг мышцы, пытаясь не обращать внимания на болезненность каждой конечности. Я не мог обратиться несколько дней, и мой обычно хмурый медведь был необычайно тихим. Проверив время на телефоне, я быстро рассчитал, сколько времени осталось до того, как я должен был встретиться с ней. Если я поспешу, то смогу получить дозу или две. Пусть лекарство сделает свое дело, и увижу ее сегодня вечером.
Пролистав телефон, я нашел фотографии. Когда я начал общаться с Лорой, все другие женщины престали меня интересовать. Было что-то в соблазнительной пышечке-брюнетке. Я не мог понять, что случилось, но есть в ней что-то особенное. И после знакомства с ней в эти месяцы я думал о долгосрочных отношениях.
Если бы я мог заставить себя чувствовать достаточно хорошо, чтобы встретиться с ней и не чувствовать, будто рискую ее здоровьем. Док была права. Эта чертова болезнь, последнее, что я бы хотел подарить ей на рождество.
Спрятав телефон обратно в карман спортивных штанов, я направился к кассе. У меня было много дел, которые нужно сделать в короткий промежуток времени и для последнего нужно чудо. Медведь в деле. И все кто когда-либо недооценивал меня, быстро обнаруживали, что когда я в режиме зверя, меня уже было не остановить, особенно когда я хотел что-то получить.
И я хотел Лору.
Глава Третья
19 Декабря
Лора
– Спасибо, что осталась со мной прошлой ночью. – Я поставила дымящуюся чашку с кофе на стойку.
– Ты шутишь? Тогда, может, еще посчитаем, сколько раз ты оставалась со мной в таких ситуациях, и сравним? Девочка, у меня были три дерьмовые ночи, и ты никогда не бросала меня. – Шарон взяла кружку и отпила глоток.
Я закатила глаза, поставив чайник обратно на место, после того как налила себе в чашку дымящегося кофе.
– Это не то же самое, и ты это знаешь.
– Верно. – Она передала мне сахар и сливки. – Ты моя лучшая подруга, Ло. Черт, да ты мне больше сестра, чем моя родная. Мы это делаем не из благодарности, а из любви. – Шарон потянулась ко мне и обняла одной рукой, удерживая свой утренний напиток в другой. – И я люблю тебя.
Хихиканье вырвалось у меня, когда я упала в ее объятия.
– Я тоже влюблена в тебя.
Слезы жгли глаза. Шарон была моей лучшей подругой в течение многих лет. Я работала в том же колл-центре что и она, заканчивая школу медсестер. Когда мы встретились три года назад, что-то щелкнуло между нами, и мы стали почти неотделимы друг от друга. Мы разные во многих отношениях, но между нами был твердый фундамент уважения, что позволяло нам соглашаться с выбором другого, поддерживая его с честностью. Я доверяла ей больше чем кому либо.
– Меняем тему, – заявила Шарон. Она быстро прошла в гостиную. – Ты стала покупать одежду поменьше, или я прибавила в весе с последнего прихода к тебе?
Она завозилась в топе, который, казалось, непрерывно пытался задраться на ее полной фигуре.
– Я уже вечность не покупала новую одежду – я присела на диван, сжимая темную жидкость в ладонях.
Она шмыгнула носом.
– Наверное. У Тэмми миссия сделать нас всех толще на Новый Год – так она сможет поднять свой бизнес первого января. Она приносила выпечку трижды на этой неделе. – Еще раз поправив верх, она плюхнулась на другой конец дивана. – Это блестящий план, половина из нас там сладкоежки размером с Техас.
Я усмехнулась.
– Ты не настолько плоха, как некоторые из них. Пенелопа использует выдвижные ящички для тортиков Литтл Дэбби[1] каждую неделю, потому что пробегает рядом постоянно. Наверняка она съедает коробку печенья в день.
Поджав губы, Шарон отвела взгляд от меня.
– Ты можешь смеяться, потому что не понимаешь нашей борьбы. Я тебе говорила, что тайно ненавижу тебя за это?
– Тысячу раз, – просияла я. Понимая ее огорчение, и зная, что она без сомнения себя мысленно пинает каждый раз, когда прогибается, я смягчилась. – Посмотри, у каждого есть пороки, некоторые из них просто легче скрыть, чем другие.
– И каков твой порок? Я тебя знаю столько лет и никогда не видела, чтобы ты боролась с зависимостью,– она отпила немного кофе, в котором было в два раза больше сахара, чем в моем, я уверена.
– Жалость, – я с трудом сглотнула, опуская взгляд в свою чашку.
– Жалость? – повторила она, ворочаясь в кресле. – Как можно быть зависимой от жалости?
Прикусив губу, я посмотрела на нее. Ее каштановые волосы были в беспорядке, очки немного покосились, ее рубашка по-прежнему подпрыгивала вверх, а леггинсы не скрывали живот, но я никогда не прекращала видеть ее красоту. Я была в состоянии найти красоту практически везде.
За исключением смерти Бабули.
– Я прокручиваю последние недели Бабуля в голове снова и снова. Если бы я осмотрела ее или заставила раньше пойти в госпиталь, она была все еще здесь сегодня. У нее была пневмония, а не рак. Она…– слезы жгли глаза, грудь сжало так, что стало трудно дышать. Я попыталась успокоить свою панику. Каждый раз, когда я думала об этом, то пинала себя, снова и снова. Ей не нужно было умирать.
Шарон подвинулась ко мне, положив твердую руку на мое бедро.
– Ты не можешь изменить то, что уже случилось, дорогая. И у тебя не может быть будущего, пока ты живешь прошлым. Она бы не хотела, чтобы ты перестала жить, только потому что она умерла., – Шарон крепко обняла меня.
Горький смешок вырвался из меня, когда печаль укоренилась в моем сердце, слезы наконец-то вырвались на свободу и стремительно заскользили по щекам.
– Стоун говорил то же самое, – я сглотнула. – Он сказал много замечательных вещей, которые заставляют меня чувствовать себя полной дурой за то, что поверила ему сейчас, – я почувствовала как черты лица исказились, пока я боролась за контроль. – Я действительно не ожидала. – Я покачала головой в смятении. – Я была слепа и просто глупа. – Потянувшись, я поставила чашку на столик. Откинувшись на спинку, я вытерла щеки. – Я настолько отчаялась найти кого-то, что вообще игнорирую признаки, указывающие на потенциальный плохой исход?
– Дорогая, тебе тридцать. Мы все немного отчаялись в этом возрасте. Черт возьми, я больше чем немного отчаянная в сорок. Я начинаю думать, что это никогда не произойдет и от этого только хуже. У тебя еще есть время, у тебя все еще есть надежда. А у меня капризный кот, который ненавидит объятия и бесперспективная работа, и лишний вес. – она легонько встряхнула меня. – Но у тебя есть надежда, Лора, надежда, которую я хотела бы иметь.
Легкая улыбка пробилась сквозь мое расстройство, хотя она была не совсем уверенной. Она была для того, чтобы скрыть новую волну боли, расцветающую в душе из-за подруги.
– Это очень грустно Шэр Бэр, – я ухватилась за ее руку и шмыгнула носом, пытаясь усмирить эмоции. – Но если я не могу сдаться, то ты тоже не можешь. Помнишь, мне нужно сыграть свадьбу весной на лугу с цветами, а ты достойна своей осенней свадьбы. Если сейчас мы остановимся, то никогда не заполучим их.
Она выпрямилась и повернулась ко мне.
– Звучит ужасно, но я с нетерпением жду того дня, когда встречу правильного мужчину. – Ее глаза заблестели. Шарон прятала боль лучше, чем большинство, и у нее было прошлое, которое бы разбило большинство людей.
Мое сердце болело за нее. Схватив ее руку, я легонько сжала.
– Только потому, что ни один мужчина не приблизился к тому, чтобы быть достойным разделить с тобой этот день.
Уставившись в черный экран телевизора через всю комнату, она вздохнула.
– Может, ты и права, – она легко сжала мою руку в ответ. – Слушай, дорогая, ты по-другому реагировала на Стоуна. Я обычно не сторонник этой всей выжидающей фазы, но он, казалось, делает тебя счастливее, и я думала из всех мужчин чата, он кажется самым-самым и поэтому заслуживает презумпции невиновности. – Отпустив меня, она встала, посмотрела сверху вниз и сжала губы в решимости. – Но только на ближайшие сорок восемь часов. После этого он станет героем моей книги.
На этот раз моя улыбка была искренней.
– Спасибо.
Ее ухмылка намекала на грусть за ее словами.
– Ты все, что у меня есть, Ло. Я всегда буду рядом с тобой, пока ты есть у меня.
– Ээй, если я не могу жить прошлым, то и ты не можешь, – я сузила свои глаза, моя улыбка померкла.
Шэр закатила глаза.
– У всех нас есть свои демоны, верно? – она пыталась придать тону радость, чтобы сделать менее очевидными свои грустные мысли, но она никогда не могла скрыть правду от меня.
Подвинувшись на диване, я кивнула в согласии.
– Демоны, пороки, кофе и вино.
Это сокрушило ее настрой. Она выбросила руки вверх.
– Спасибо высшим силам за это вино, – она засмеялась и опустила руки. – Я знаю, что мы выпили две бутылки вчера вечером, но не думаю, что не куплю одну сегодня по пути домой.
– Просто не дай ему дать зависимостью, – подмигнула я.
– Дорогая, вино на уровне выше зависимости. Это мое проклятое здравомыслие после решения проблем всех этих идиотов, со звонками которых я работаю весь день, – она глотнула еще кофе.
– Как там говорит Пауль? – я постучала пальцем по подбородку в задумчивости. – О, вспомнила, – подняла палец вверх. – Обслуживание клиентов – неблагодарная работа, но какой-то идиот должен это делать.
Шарон покачала ногой, сделав глубокий вдох.
– Разве это не правда, – она залпом проглотила остаток напитка, передав мне чашку. – Ладно, дорогая, мне нужно наконец-то попасть домой, принять душ, переодеться и вернуться к неблагодарной работе.
– Эй, – я сжала ей плечо, привлекая ее внимание. – Я знаю, что сверхурочные хорошо сказываются на твоей зарплате, но постарайся не доводить себя до инфаркта. Я помню насколько напряженная работа в это время года, – я быстро обняла ее, – напиши мне позже.
Вернувшись в гостевую спальню, она покачала головой в смятении.
– Клянусь, иногда ты ведешь себя как старуха.
Я закатила глаза и улыбнулась.
– Это называется – беспокоиться, потому что я люблю тебя.
– Я тоже люблю тебя, дорогая, – она откинула волосы через плечо и послала мне воздушный поцелуй.
Схватив подушку, я кинула ее в Шарон.
– Иди уже, а то опоздаешь. Долго ты собираешься. – А теперь ей нужно вдвое больше времени, потому что я научила ее как делать прическу и макияж, гарантируя, что она всегда будет выглядеть прекрасно, на случай, если она столкнется с мистером Тот Самый.
Она засмеялась.
– Ох, прошу, ты думаешь, я всегда опаздываю, потому что не успеваю.
– Именно. А теперь иди, – я махнула рукой.
– Эксплуататор, – Шарон шмыгнула носом, но в ее тоне была игривость.
В годы, когда я познакомилась с Шарон, мы обе стали более уверенными, и это отчасти было связано с нашей дружбой. Мы чувствовали уверенность, зная, что кто-то всегда будет на твоей стороне. Это позволяло подняться, быть смелее.
Она сделала это для меня после смерти Бабули. И поэтому она всегда будет в моем сердце.
Я наблюдала, как она скрылась в гостевой спальне. Шарон была единственной гостьей, которая занимала эту комнату, но она не хотела, чтобы это была ее личная комната. Мы говорили о том, чтобы жить вместе, множество раз, но когда разговор зашел о том, что нельзя будет перенести чье-нибудь «свидание» на дом, идея была похоронена.
Жуткий крах хреновой личной жизни.
Подхватив свою чашку, я залпом допила свой кофе и отнесла пустые чашки на кухню. Несколько минут спустя я услышала прощальные слова Шарон по пути к двери.
– Хорошего тебе дня, – крикнула я, вытирая вторую чашку, прежде чем поставить ее в тумбочку. Я попыталась убираться, хотя собиралась в эти выходные не заниматься домашними делами. Но если бы так, то мне бы пришлось весь день думать о Стоуне.
Вздохнув, я пошла в свою комнату, чтобы на всякий случай взять телефон. Потому что независимо от того, что я была на него обижена, за то, что он отменил все в последнюю минуту, какая-то часть меня надеялась, что он напишет, и сделает, как говорила бабуля, как правильный мужчина. Извинится и помириться со мной.
Глава Четвертая
19 декабря
Стоун
Перевернувшись, я вытянул руку вверх на подушке. Я все еще не мог дышать, но по крайней мере сегодня все уже не настолько сильно болело.
Схватив телефон с тумбочки, я пролистал сообщения. Ни одного от нее. Черт.
Последняя женщина, с которой я общался он-лайн, взорвала звонками мой телефон, и я должен был заблокировать ее всюду. Как иронично, мне хотелось, чтобы Лора была больше похожа на ту женщину. Я чувствовал себя преследователем, потому что она никогда не писала мне первой. И как часто, достигая чего-то, я уходил. Я не тратил много время на анализ, как бы это ни было пафосно.
Когда-то отец сказал мне: «Правильная женщина сделает тебя тем, кого ты в себе не узнаешь, она заставит тебя делать то, что ты думал, никогда не сделаешь и, делать все с улыбкой».
Это не значит, что я не провожал женщин, которых находил, чтобы привлечь, просто никогда не было такого рвения. Обычно к этому моменту они делали достаточно вещей, которые чертовски раздражали меня.
Она была исключением. Я не мог сказать точно, в чем, но она была другой. Или, может мое отчаяние зашкалило.
Посмотрев на телефон, я понял: это не так. Мне не терпится познакомиться с ней, увидеть все эти изгибы вживую, но не потому, что у меня не было других вариантов. Они просто перестали интересовать меня, когда Лора вошла в мою жизнь.
Пролистнув к ее имени в контактах, я быстро написал.
«Доброе утро, красавица. Прости за вчерашний вечер», – я мог только надеяться, что она была всепрощающей женщиной.
Спрыгнув с кровати, я пошел принять горячий душ. Если мне повезет, то пар поможет снова дышать через нос. Я звучал, как чертов Дарт Вейдер. Это гарантированно исключит любое свидание.
Эта мысль скрутила все мои кишки, а мой медведь поднял голову, когда огорчение проскользнуло по мне. Я должен был превратиться прошлым вечером. Я должен был плюнуть на все и пройти через это. Я бы не стоял здесь, как идиот, представляя, как же она пахнет, хотя я не вообще мог почувствовать запах сейчас или какая на ощупь ее кожа.
Я не был бы здесь с массивной гребаной эрекцией, основанной только на любопытстве. Эрекция, возможно, была и из-за чего-то еще, но конкретный факт, она была из-за размышлений жалкого вер-медведя.
Прижав ладони к кафельной стене, я позволил обжигающим струям воды падать на меня. Даже во время болезни только мысль о ее изгибах и заставляла меня в мыслях приприжимать ее к любой поверхности и трахать ее сладкую киску. Добавьте к этому ее мягкость и непременно сладкий голосок, и я был близок к тому, чтобы кончить без единого прикосновения.
Блядь. Мой член напрягся, головка покачивалась у нижней части живота. Сжав кулак вокруг своего ствола, я зашипел. Я никогда не был настолько твердым только от мыслей о женщине.
О боже. Почувствовать ее сочные губки на члене, услышать, как ее нежный голосок стонет, пока я трахаю ее, видеть, как она отвечает, пока я вколачиваюсь в нее.
Блядь! Я задыхался, мое тело горело по совсем другой причине. Прежде чем я понял, что я делаю, предэякулят выступил на кончике головки и заскользил вниз. Одна рука прижата к стене душа, а я яростно качаю другой, мысленно представляя ее. Вода скользила между пальцами, облегчая каждое движение.
Дыхание было тяжелым, тело напряглось, каждый мускул сжался. Мои конечности стали гореть, моя потребность размножаться превратила меня в безумного, хищного зверя.
Закрыв глаза, я мысленно сфокусировался на ее груди. Черт. Я бы все отдал, чтобы присосаться к ее сочным дынькам прямо сейчас, а потом смотреть как маленькие холмики подскакивают, когда я вхожу в нее снова и снова, слушая ее крики.
Блядь! Жар пронесся вниз по спине и обосновался в паху, прежде чем я кончил. Стиснув зубы, я низко застонал, когда облегчение затопило каждый дюйм моего тела, когда волны удовольствия проносились через меня.
Тяжело дыша из-за влажности, окутывающей горло при каждом вдохе, я замер и открыл глаза. Взглянув вниз, я вздохнул. Черт. Прошло уже много времени с того момента, когда я последний раз так сильно кончал. Это придало еще больше решимости познакомиться с ней.
