Текст книги "Укрощение Строптивого (СИ)"
Автор книги: Кристианна Капли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
Я не соврала насчет того, что боюсь толпы. Весь крохотный отрезок пути до дверей гостинцы, я шла, вцепившись мертвой хваткой в Валентина. Даже не смотря на оглушительный визг, сотрясающий воздух, и на фанаток, что тянулись к своему кумиру, он не растерялся: шел, улыбаясь, и все поглядывал на дверь, откуда нам навстречу уже спешили охранники.
И все вроде было хорошо, как … Валентин остановился дать кому-то автограф, и одна из девчонок схватила меня за руку. Не знаю почему, может случайно. Однако, больше и не надо было: множество лиц вокруг, громкие голоса, и вот, мне стало трудно дышать – на меня накатил внезапный страх. Жадно хватая воздух, будто рыба, выброшенная на берег, я еще сильнее сжала локоть скрипача. И он резко обернулся, чтобы посмотреть, как я сползаю медленно на землю…
– Жанна,– услышала его беспокойный голос, а непроницаемая пелена уже застилала глаза. До меня доносились еще крики «Валентин!», «Позовите врача» и тому подобные, когда я окончательно провалилась в темноту…
**************************
Очнулась я от резкого запаха. Нашатырь. Разомкнув тяжелые веки, удивленно воззрилась на Валентина, который «заботливо» тыкал мне нос ваткой, смоченной в лекарстве.
Он что хочет, чтобы я второй раз сознание потеряла? Только в данном случае от этой гадости?
– Убери… – простонала, махнув вяло рукой.
– Очнулась! – известил кого-то радостно скрипач и отстранился, и я смогла вдохнуть теплый воздух полной грудью.– Она очнулась! – надо же, а радости-то сколько в голосе… даже удивительно.
Потом некто сунул мне в руки стакан с водой, и я жадно выпила содержимое. Его снова наполнили, и я снова все выпила. Потом руки стали свободными, мозги более-менее заработали, и я обвела взглядом небольшое помещение. Номер гостиницы. Тот самый, где живет Валентин. Оказалось, что я лежала на кровати, заботливо разутая и без пальто, шапки и прочих зимних теплых вещичек. Сам же жилец номера сидел на краешке и с беспокойством на меня поглядывал.
– Ты бы знала, как я испугался, когда ты в обморок рухнула! – выпалил он, когда я приняла сидячее положение.– Еще воды? – поинтересовался, перехватив мой взгляд, направленный на графин. Отрицательно мотнула головой. – Черт! Подумал, что все … конец пришел моему переводчику!
Да уж, с такой работенкой мне рано или поздно придет. И чувствует моя интуиция, что скорее всего рано.
– Я же сказала, что боюсь толпы… – голос мой звучал очень тихо и неуверенно. Валентин взъерошил темные волосы и посмотрел на меня с сожалением.
– Я не подумал, что ты всерьез… пошутила, решил.
– Ага. И в обморок тоже в шутку рухнула,– пробурчала я. Скрипач тяжело вздохнул.– Ты мной хотел воспользоваться, как живым щитом, признайся,– и впилась в него острым взглядом, требующего немедленного ответа.
– Была такая мысль… Прости. Впредь буду знать, что переводчик из тебя получше, чем щит,– попытался отшутиться он, но шутка, к слову, вышла неудачная. Мужчина понял это по моему виду, и глупая улыбка пропала с его губ.
– Ладно,– что с дураков-то взять? – Который час? – потянулась было к карману, где лежал телефон, но вспомнила, что пальто сейчас не на мне.– Пора работать, что ли… – пальто висело на спинке кресла, и я предприняла было попытку подняться с кровати, однако, Валентин положил мне руки на плечи и вернул в прежнее полу-сидячее положение.
– Нет.
– Что нет?
– Тебе надо отдохнуть. У тебя шок, – от общения с тобой у любого шок случится! – Хочешь я закажу обед в номер?
– С каких пор ты такой заботливый? – недоверчиво на него покосилась.
– Ну… у меня не часто переводчики в обмороки при виде толпы падают,– пожал плечами «звезда».– Я сейчас… – и направился к телефону, а я откинулась на подушки и подтянула к себе одеяло. Кормить меня скоро у финна войдет в привычку. А собственно… я и не против. Раз хочет быть добрым самаритянином, пожалуйста, мешать не буду.
Заказ еды много времени у Валентина не занял: вот, он опустился кресло, которое развернул к кровати, и, сцепив руки в замок, откинулся на спинку.
– Обед будет через двадцать минут… Все хотел спросить, как ты выучила финский?
– Восемь лет прожила в Финляндии. Вот, и выучила, – а потом добавила, заметив, что Валентин снова открыл рот.– Я вышла замуж и переехала жить к мужу.
– Аааа…. – выдал скрипач, рассеянным взглядом скользя по комнате.– А почему вернулась в Петербург?
– Заболел отец. Мама сама не справлялась. А больше и некому больше о старике заботиться. Пришлось вернуться… – пожала плечами.
– А муж был не против? – продолжал расспрашивать меня Валентин, и по его виду сложно было понять: ему действительно это интересно или нет. Настолько непроницаемо было его лицо.
– Когда это случилось, мы почти развелись… А теперь откровение за откровение. У тебя правда есть девушка, которая ждет тебя преданно в Финляндии?
Валентин опустил глаза, разглядывая кончики ботинок. А потом отрицательно мотнул головой.
– Нет… мы с ней давно уже не встречаемся. Она была недовольна тем, что я больше внимания уделяю музыке. И как-то решили расстаться. Иногда общаемся.
Мда. Просто клуб одиноких сердец собрался в этой комнате. Брошенные и никому не нужные. «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались», – вспомнилась мне одна песенка.
– Ну, хоть общаетесь… вообще, жизнь штука сложная,– проговорила.– Я вот думала, что с Филом никогда не расстанемся. Любовь до гроба, все дела… а прошло несколько лет, как ни любви, ни счастья,– развела руки в стороны.– Все, к сожалению, не заканчивается жили долго и счастливо.
Валентин тонко улыбнулся, слегка поддался вперед и поинтересовался шутливо.
– Ты всегда после обмороков ударяешься в философию отношений?
Я хмыкнула в ответ. Надо же, кто-то оказывается и пошутить умеет.
– Нет. Только, когда меня обещают накормить обедом.
– Да-да, я слышал про «халяву»,– сказал он по-русски с сильным акцентом, и я не сдержала смешка. Скрипач добродушно улыбнулся в ответ.
И тут я заметила, как изменилось его лицо, после того, как спала маска привычной угрюмой задумчивости. Глубоко посаженные глаза больше не смотрели настороженно, взглядом загнанного зверя, глубокая морщина на лбу исчезла, и лицо просветлело. Ранее казавшиеся мне резкими черты лица теперь смягчились. Удивительно все-таки, как меняет порой человека улыбка.
Валентин, заметив, что я его оглядываю, нахмурился, затем заерзал в кресле, скрестил руки на груди, обвел тяжелым взором номер. А затем поднялся, что-то буркнув про программу новостей и опустился напротив телевизора. Щелкнул на красную кнопку пульта и уставился в экран, где действительно шли новости. На финском, кстати.
Что ж, Валентин снова стал привычным Валентином. Ну, и ладно. Не больно-то и хотелось продолжать с ним беседу. Я бросила мимолетный взор на часы на тумбочке. Обед должны принести минут через десять. Скорей бы, что ли…
**************************
– Ну, так как у тебя с Валентином обстоят дела?
Этот вопрос привел меня в замешательство: рука замерла, и край чашки так и не достиг губ. Я непонимающе воззрилась на Светку, которая как ни в чем не бывало продолжила поглощать греческий салат, то и дело бросая на меня хитрые взгляды.
– То есть «как с Валентином обстоят дела»? – поинтересовалась я.
– Я уже несколько дней, а именно, четыре не слышу от тебя жалоб на его хамство, молчаливость, угрюмость и прочие «положительные» качества,– пояснила она.– А вчера ты назвала его милым. И даже не вздумай этого отрицать.
– Да я и не думаю… – пробормотала и сделала глоток капучино. Я действительно назвала Валентина милым. И даже сделала это в трезвом состоянии.– Нормальные отношения. Переводчика и клиента.
– Ну-ну,– кивнула Светка.
– Что ну-ну?
– Примерно, тоже самое я слышала от тебя, перед тем, как вы с Филом начали встречаться. У нас обычные отношения однокурсников. Ничего особенного,– передразнила она меня.– А потом через неделю бац, и вы вместе.
– Да, но это Фил, а это Валентин,– порой объяснить простые вещи Светлане для меня тяжелый труд. Будто она разницы между моим бывшим мужем и скрипачом не замечает.
– Валентин тоже мужчина. И приятной наружности,– Светка отодвинула тарелку на край стола, принялась за кофе.– А у всех, в том числе и у тебя, есть свои личные … потребности.
Я лишь хмыкнула в ответ. Иногда Светку заносит в совсем дальние дали.
– Я один раз назвала его милым, он мне пару раз улыбнулся, а твое воображение уже нарисовало свадьбу. Между нами нет любви, если ты к этому клонишь.
Тут пришел черед Светланы улыбаться. Ткнув в меня маленькой ложечкой, она произнесла.
– Да я ни слова не сказала про любовь. Лишь обронила про потребности, которые присутствуют у всех. Даже самых закомплексованных. А вот, что нарисовало тебе твое воображение после моих слов, это вопрос.
– Между мной и Валентином есть черта, которую я пересекать не стану.
– Хах! Кажется, тоже самое я слышала и по поводу Фила,– как бы невзначай обронила подруга и бросила на меня еще один лукавый взгляд. Я же деловито промолчала в ответ.
Не скажу, что слова Светланы открыли мне глаза на правду. Я и раньше замечала, что мое отношение к Валентину заметно потеплело. Да и он стал ко мне относиться за какие-то там четыре дня получше. Но ведь это не значит, что теперь мы обязаны броситься друг другу в объятия… И как я уже сказала Свете, то переступать черту отношений клиента и заказчика не собираюсь.
**************************
Правда, мое решение дало трещины, когда вечером после того, как мы вернулись с очередного интервью и фотосессии, Валентин отвел меня в сторонку и предложил.
– Я тут хотел спросить… не хочешь ли ты мне показать Питер?
– Это как? Мы же ездили по городу: в музеи, рестораны и редакции.
– Знаю. Но я говорю о простой прогулке по улочкам города, без водителя и прочих сопровождающих,– вероятно, под прочими имелись ввиду Стивен и Брюс, которые после случая с приступом, всегда были рядом. – Только ты и я. Как-то так… – мне кажется, либо потянуло романтикой?
А даже если и потянуло, то мысль вполне неплохая. Нельзя же постоянно сидеть дома. Тем более в последние дни крепкие морозы уступили место потеплению, и снаружи царила вполне приятная для зимы погода.
– Почему бы и нет?.
– Тогда завтра? – он улыбнулся.
Я закивала, согласная с его словами.
– Значит, в три встретимся в холле. И не опаздывай, Жанна,– развернулся и ушел, а я смотрела ему вслед, вспоминая наш со Светкой недавний разговор, в котором я назвала Валентина милым. Наверное, все же, я была не в себе, раз такое ляпнула.
**************************
А в пять часов небо уже начало темнеть в преддверии вечера. И мы с Валентином, нагулявшись, зашли в кафе, чтобы перекусить.
На улице слегка похолодало, пошел мелкий снег, поэтому я сразу заказала себе имбирный чай, чтобы согреться. Мы заняли местечко в углу, чтобы сидеть подальше от шумной компании ребят.
Что ж, если в начале дня я предполагала, что от свидания с молчаливым скрипачом много ждать не придется, то уже спустя полчаса нашей прогулки обнаружила, что все не так уж и плохо. Если сначала из угрюмого Валентина нельзя было и слово вытянуть, то потом он разговорился. Мы говорили обо всем: о детстве, о музыке, о книгах, фильмах, отношениях и так далее. Признаться, удивлена тем, что у нас оказались общие интересы.
Я ожидала, что Валентин – это человек, зацикленный на своей музыке и ничего больше не видящий в мире, не признающий, однако, я ошиблась… к своему большому удовольствию. Эту мысль я высказала скрипачу, и он посмеялся над моими словами. «Лишь с немногими я действительно могу быть открытым»,– таков был его ответ.– «Для других я замкнутый и одержимый музыкой человек».
Мы сидели и дожидались заказа. Я потирала замершие ладони, а Валентин изучал меню.
– Что это за слово? – ткнул он в меню, и я склонилась к скрипачу.
– Тунец. По-русски звучит ту-нец,– произнесла я по слогам, и Валентин повторил, правда, не без акцента.
– Ту-нец… пожалуй, буду этот салат. Скажи официанту, что мне салат с тунцом и пиццу «четыре сезона». А ты что будешь? – взглянул на меня, все еще изучающую скромное меню.
– Тоже пиццу. Народную. Что делаем дальше? – поинтересовалась я у Валентина, который цедил мой имбирный чай. Скрипач прищурился, обдумывая наши дальнейшие действия, а потом произнес.
– Предлагаю еще погулять, а потом вернемся в отель. У меня концерт послезавтра. Стивен всегда настаивает на том, чтобы я перед выступлениями отдыхал.
– Хорошо. Так и сделаем.
Жаль, что спустя несколько часов наши планы изменились. Кардинально изменились.
**************************
А все произошло, когда мы проходили по пустой улочке. Уже окончательно стемнело, снег усилился и поднялся холодный ветер. Я шла, засунув руки в карманы. Рядом шагал Валентин, запахнув пальто. Чтобы сократить дорогу, решили пройти через дворы. Точнее решила я, а Валентин со мной согласился.
Тут-то нас и поджидали неприятности. Мы зашли в арку, которая вела во двор, почти миновали ее, как все и случилось... Они появились внезапно: пятеро подростков вышли нам навстречу, и у одного из них в свете тусклого фонаря в руке блеснул нож. Малолетки прижали нас к стенке, окружив.
– Бабло давай. И мобилу,– пригрозил парень, потрясая в руке оружием. Я шумно сглотнула, не сводя глаз с лезвия. Это происходит на самом деле или мне сниться? – Ты че уснула? Деньги давай, падла!
Мои руки дрожали и не слушались, раскрытая сумочка упала на землю, и все содержимое рассыпалось по влажному асфальту. Мамочки!
Валентин же отреагировал на удивление спокойно, в отличие от меня. Достал из внутреннего кармана кошелек и мобильный телефон и молча протянул их грабителю. Некоторые вещи, которые я подобрала, вырвал из рук другой подросток. И растерянная я осталась стоять, опустив глаза, и сделала глубокий вдох, чтобы справиться с крупной дрожью, сотрясающей тело.
– Тише,– шепнул мне на ухо Валентин и положил руку на плечо. И как ему удается сохранять хладнокровие?
– Может, у тебя есть что-нибудь еще? – лезвие ножа приблизилось ко мне, и я отступила на шаг, спиной уткнулась в стену арки.
– Оставь ее,– одернул того, кто с ножиком, другой парень.– Давай валить лучше. Бабло же есть!
'Ножик' бросил на меня хмурый взгляд и сплюнул.
– Повезло тебе, девка,– расчертил воздух в несколько сантиметрах от моего лица, от чего сердце совершило стремительный полет в пятки, и вскоре малолетки скрылись с наших глаз, свернув за угол. И вот, тогда я осела на землю, пытаясь унять бешено бьющееся сердце.
О, Господи! Неужели нас действительно ограбили? Неужели ...
– Жанна,– Валентин присел напротив меня, тронул за плечо.– Жанна, ты как?
– Лучше,– сделала несколько глубоких вдохов. Надо успокоиться. Надо взять себя в руки. – Мне уже лучше.
– Вот, и славно,– тонкая улыбка тронула его губы, и скрипач помог мне подняться. – Главное, что все закончилось хорошо,– приобнял меня дрожащую, и мы вместе зашагали прочь от этого злополучного места.
Нет, он на удивление спокоен. Хорошо, что хоть в драку не полез, изображая из себя благородного рыцаря. Иначе огребла бы я от продюсера за покалеченную звезду...
Спустя несколько минут я уже окончательно пришла в себя, и мы с Валентином стали решать, что делать дальше. Ни денег, чтобы доехать на такси до отеля, ни мобильника, чтобы позвонить продюсеру, не было. Выход предложила я.
– До моего дома тут пятнадцать минут ходьбы,– дохнула на замершие ладони.– Зайдем ко мне. Оттуда и вызовешь такси.
Конечно же, Валентин согласился. Также он высказал мысль о чае. Я ее поддержала, про себя отметив, что еще не помешала бы горячая ванна.
**************************
Дома тепло, тихо и хорошо. Я зажгла свет в прихожей и прикрыла за Валентином дверь. Слава Богу, что этим безмозглым уродам не пришла в голову мысль забрать ключи. Иначе предстояло бы нам пешочком до гостинцы топать.
– Ты чай с сахаром будешь? – я быстро скинула верхнюю одежду и прошла на кухню, а вот, Валентин что-то завозился в прихожей.
Всю дорогу до моего дома мы прошли, не сказав друг другу ни слова. И бросая мимолетные взгляды на молчаливого скрипача, я подумала, что он наверное раз в сотый уже пожалел, что предложил эту чертову прогулку.
– Без,– донеслось в ответ, и мужчина замер на пороге. Пригладил растрепавшиеся волосы.– Неплохая у тебя квартира…. Маленькая только,– ну да, однокомнатную большой не назовешь.– Я в такой с бабушкой жил до шести лет. В Финляндии.
– Помню, ты рассказывал. Эта от отца досталась, после его смерти.
Валентин опустился на стул и, положив локти на стол, взглянул в окно, за которым падал мелкий снег. В комнате воцарилось молчание: я перебирала конфеты в корзиночке, а скрипач витал где-то в облаках.
– Послушай, а я могу остаться? – неожиданно спросил он, не оборачиваясь. Его взгляд был все также прикован к снегу. А я разглядывала цветные карамельки. – На ночь остаться… – добавил Валентин спустя несколько секунд.
– Можешь,– разрешила негромко.– Только, наверное, надо позвонить Стивену и Брюсу и сообщить, что ты ночуешь у меня. Чтобы они не волновались.
– Наверное…
– Телефон в прихожей.
– Тогда я сейчас,– он поднялся и вышел, а я осталась одна. Сделала глоток горячего чая. Какое-то странное ощущение сейчас накатило… будто со мной происходит, и в тоже самое время нет… Гм, может, все-таки не со мной?
Валентин разговаривал по телефону долго. Поэтому, когда он вернулся, я уже успела помыть посуду и полить цветы на подоконнике.
– Я в душ. Спальня там,– махнула рукой в сторону закрытой двери.
– Я могу и на диване поспать,– возразил неуверенно скрипач, и я усмехнулась.
– У меня нет дивана. Скоро буду,– и ушла.
**************************
Признаюсь, пока я принимала душ, то в мыслях перешагнула черту переводчика и клиента не раз. И думаю, что Валентин тоже. Иначе зачем ему еще оставаться у меня дома?
Итак, я ожидала обнаружить Валентина в спальне, и мое разбушевавшееся воображение рисовало разные картинки, в том числе и те, на которых можно поставить пометку «+18». Но уж никак я не ждала увидеть скрипача, сидевшего на краешке кровати и читающего одну из моих книг.
Пришлось деловито прокашляться, тогда «звезда» и соизволила оторваться от страниц.
– Извини, – он поднял глаза на меня, завернутую в махровое полотенце.– Ты будешь переодеваться? – кивок головы в знак согласия.– Тогда я выйду,– и действительно вышел. А вошел, предварительно постучав (научен горьким опытом?) и спросив, одета ли я… Ну, и как с ним предлагаете поступить, а?
Я сидела под одеялом и усиленно делала вид, что занята изучением внутренности тумбочки, пока скрипач раздевался. Хотелось бы мне, конечно, описать это, как красивый эротичный танец, где он, демонстрируя мне свое сексуальное тело, медленно раздевался… но нет, Валентин разделся быстро: шух-шух, и вот, он уже забрался под одеяло. Да и не сказать, что финн сложен, как Аполлон. Эээх…
Хочется, все же добавить: хорошо, что тогда было два одеяла. Иначе началась бы борьба за территорию.
Выключила свет и полежала несколько минут, ожидая хоть каких-нибудь действий. Царила поистине гробовая тишина. Я глянула на замершего неподвижно Валентина, который даже казалось не дышал… А может, он и вправду не дышит? Я придвинулась к мужчине ближе и облегченно выдохнула, услышав его дыхание. Жив все-таки! Ну, хоть что-то.
Свет фонарей проникал в комнату сквозь занавески, падая на пол неровными желтыми полосками. Единственное что разгоняло вязкую темноту.
Вгляделась в лицо Валентина и сдавленно хихикнула. Настолько оно было серьезным. Видок у финна еще тот! Даже у Дракулы в гробу лицо было попроще. И это меня добило – я захохотала, уткнувшись в подушку лицом… финн же недоуменно за мной наблюдал, но вот, и его губы тронула улыбка. Потом мы смеялись вместе.
Сумасшедшие смеются без причины. Истина! Наверное, мы действительно сошли с ума, иначе, как объяснить наш… бесконтрольный ржач (извиняюсь за французский), который длился минут пятнадцать. В какой-то момент мне даже показалось, что я умру от смеха, но потом начало отпускать. И напряжение, витавшее в воздухе спало: Валентин меня даже приобнял, а я уютно устроилась у него на груди.
– Знаешь,– проговорил он, – я своему племяннику твои сказки читал. Ему нравилось. Мне тоже. Почему ты больше не пишешь?
В ответ лишь пожала плечами.
– Не знаю. Просто не пишется и все тут. После развода с Филом творчество как-то о себе не заявляло.
– Вдохновение вернется,– заверил меня Валентин.– Оно всегда возвращается. Я вот правда не могу представить свою жизнь без музыки. Она для меня все.
– Да… – протянула задумчиво, а потом заметила.– Знаешь, твои фанатки отдали бы многое, чтобы побыть на моем месте.
Его губы тронула тонкая улыбка, и Валентин потер подбородок, а затем приобнял меня крепче со словами.
– Знаешь, будь они тут все вместе, я бы что угодно отдал, лишь оказаться от них подальше.
Что ж, приятно это знать. Приподнявшись, взглянула на веселого скрипача.
– Когда у тебя концерт?
– Послезавтра.
– День Святого Валентина,– скривилась.– Ненавижу этот праздник. И когда ты уедешь?
– Семнадцатого, утром.
– Значит, у нас осталось всего четыре дня? – склонилась ниже к его лицу.
Его руки скользнули по моей талии, скрипач приблизил меня к себе. Тихо произнес.
– Совсем мало времени… предлагаешь его зря не терять?
– Именно,– и припала к его губам в долгом поцелуе.
**************************
– Боже, Жанна, прекрати меня интриговать! – Светка схватила меня за руку, и мы вместе направились к небольшому магазинчику, где торговали косметикой ручной работы. Ходить с ней по магазинам та еще пытка. Тем более подруга узнала, что прошлой ночью Валентин ночевал у меня, и жаждала узнать подробности. – Ну, и как он? Хорош?
– О, да,– для пущего эффекта полной удовлетворённости томно вздохнула.– Просто бог секса. И не только на скрипочке оказывается хорошо умеет.
– Не смешно,– буркнула Света.– Какая ты зануда все-таки! – скорчила недовольную гримасу и направилась к полочкам, где стоял длинный ряд гелей для душа. Начинается… сейчас убьет здесь полчаса, выбирая себе всякую фигню, которую будет потом раздаривать своим знакомым (мне в том числе).– Кстати, когда твой Ромео уезжает обратно в свой северный край?
– Семнадцатого. И да, я прекрасно понимаю, что наши отношения на этом закончатся,– по лицу Светки видела, что меня ждет порция нотаций по поводу краткосрочных отношений. – Но как ты сама сказала, у каждого есть свои потребности. И мы с Валентином не исключение.
– Понятно. Так и когда новое свидание?
Хороший вопрос. Если честно, не знаю. Наутро Валентин, молчаливый и задумчивый, уехал в отель, одолжив денег на такси. У него завтра вечером концерт, поэтому сегодня он занят репетицией. И только после семи мы встретимся снова.
Признаться, Светке, я приврала про способности Валентина. Не сказать, что прошлая ночь была самой лучшей (грандиозной и фантастической) в моей жизни, но и не худшей. Приятная, одним словом. Но меня разочаровало поведение героя-любовника, а вовсе не его способности: молчаливый, он замкнулся в себе утром и заговорил со мной только, когда ему потребовались деньги на проезд. Поэтому осадок остался не самый светлый.
Чертовы тараканы в голове скрипача! Так и хочется его хорошенько стукнуть за испорченное утро и весь оставшейся день, соответственно!
– Без понятия. Вечером может и договоримся… – если этот мрачный тип вообще заговорит со мной.
Не заговорил. Вернулся с репетиции, поднялся к себе в номер и больше оттуда не выходил. Ужин попросил заказать ему в комнату. Ответ, более-менее объясняющий его странное поведение, я получила, когда Стивен, приехавший вместе с Валентином, отозвал меня в сторону. Я как раз собиралась уходить, а он спускался в ресторан.
– Слушай, Жанна, не придавай значения его поведению,– рука мужчины легла мне на плечо.– Перед концертом Валентин всегда немного… странный,– ага, а обычно он просто воплощение нормальности.– Поэтому ты не воспринимай это на свойсчет,– здорово, наверное, весь отель уже в курсе, что мы переспали.– И надеюсь, что ты на него сильно не злишься,– надежда, как я слышала умирает последней.– Кстати, вот твои билеты на концерт,– и протянул мне три прямоугольных бумажки с портретом Валентина, играющего на скрипке, и информацией о концерте.– Будем рады, если ты придешь.
– А Валентин?
– Нуу… я давно перестал пытаться понять, что за тараканы водятся в его голове.
Ага. Если они вообще там водятся…
– И почему бы тебе просто не купить ему место в психушке? – поинтересовалась вслух, пряча билеты в сумочку. Вот, маме и ее подруге радость будет. Попадут на концерт известного скрипача. Только меня уже бросает в злость одно имя Валентина Линдгрена. И как назло, плакатов с его именем развешено по городу великое множество!
– Неа, рановато его в психушку. Толк пока есть – деньги ведь приносит, – усмехнулся Стивен, хлопнул меня легонько по плечу.– До завтра, Жанна. Жду тебя к десяти,– развернулся и ушел.
А я же достала мобильный, который одолжила мне Светка, набрала номер мамы и сказала, что заеду. И почему у меня такое мерзкое ощущение, что меня поимели?
**************************
Не знаю, как остальные, но я четырнадцатое февраля, объявленное днем всех влюбленных, терпеть не могу. Не люблю этот праздник и все тут. Идиотский он.
И вот, четырнадцатое февраля. Я стою перед главным входом в Ледовый Дворец – огромным застекленным чудовищем, вокруг которого уже столпились люди, и жду, когда моя мама и ее подруга соизволят приехать. На часах без двадцати пять, концерт Валентина должен начаться скоро, а их все нет.
Ох, люблю свою мамочку и ее друзей, которые умудряются всегда опаздывать! И погодка весьма и весьма располагающая к тому, чтобы постоять на улице!
Переминаясь с одной ноги на другую и потирая замершие ладони, я бросила взгляд на уже знакомую толпу мне молодых девушек. Не смотря на то, что на улице минус пятнадцать, фанаты Валентина были одеты легко: коротенькие курточки, некоторые девушки в юбках и высоких сапогах. Совсем с ума сошли!
– Милая, прости, что я опоздала,– мама и Рита подошли ко мне со спины, и первая заключила свою замерзшую дочурку в крепкие объятия. Рита меня просто чмокнула в алую от мороза щеку.– Пробки, сама понимаешь.
Ага. В метро пробки, у трамвая колесо спустило. Знаю-знаю я отговорки опаздывающей родительницы.
– Пошли скорее,– поторопила я их, доставая окоченевшими пальцами билеты из сумочки, которые милая мама вчера забыла у меня забрать.– И в следующий раз ничего у меня не оставляй.
– Ой, Жанна, он такой красавчик! Как я тебе завидую, что ты с ним работаешь,– Рита любовно провела по изображению играющего на скрипке Валентина.
Ну-ну, узнаете скрипача поближе, и я с удовольствием послушаю, как вы заговорите про «красавчика Валентина». Я вот едва сдерживаюсь от красочных и весьма лестных эпитетов в адрес этой звезды. И что-то мне подсказывает, что я не одна такая, «трепетно и нежно» любящая Линдгрена.
А билеты у нас оказались непростые… но не золотые, к сожалению. VIP зона. Что ж, Стивен явно постарался на славу, компенсируя мне моральный ущерб.
VIP зона представляла из себя ничто иное, как изолированное уютное помещение с отдельным гардеробом и туалетной комнатой. Мы прошли по небольшому светлому коридору – обособленный вход, и оказались здесь, в нашем маленьком и тихом уголке, откуда можно спокойно наслаждаться концертом. Посередине стоял стол. Как нам объяснила девушка – мы немного заблудились, и она нас провела,– если мы захотим, то стол накроют прямо сейчас. А не после, как было оговорено с продюсером финского скрипача. (оказывается, щедрость Стивена достигла и вполне съедобных пределов). И оставив нас одних, удалилась.
– О, Жанна, тут есть балкон! – раздался голос матери, полный восторга. И действительно, ко всем прочим достоинствам комнатки, к ней прилагался застекленный балкон, откуда открывался действительно прекрасный вид на сцену. Буду любоваться Валентином вблизи. Будто я его раньше не видела…
– Как удобно! – Рита уже заняла широкое кожаное кресло – одно из восьми, что располагалось с краю, и теперь жадно разглядывала сцену. Большой зал же постепенно заполнялся народом, который сплошным потоком прибывал в помещение через несколько широко распахнутых дверей. Глянула на часы – концерт вот-вот должен начаться. Но наверное, как обычно выступление задержится минут на двадцать.
– Жанна Борисова? – раздался за спиной незнакомый голос, и, обернувшись, я увидела высокого мужчину в темном костюме, замершего на пороге. – Пройдемте со мной, пожалуйста.
– Это куда с вами пройти-то надо? – нахмурилась я, когда охранник сделал несколько шагов навстречу. Мама и Рита с любопыством наблюдали за нами.– У нас vip билеты. Все по правилам.
– Дело не в билетам,– ответ сопровождался вежливой улыбкой.– Один человек хочет с вами встретиться. И нельзя заставлять его ждать,– сомкнул толстые пальцы на моем локте и направился к выходу. Мне же ничего не оставалось, как последовать за ним.
Догадываюсь я, что это за человек, который не может ждать. И интуиция не обманула: меня привели в гримерку Валетина, который мерил небольшую комнатку широкими нервными шагами.
– О, наконец-то! – воскликнул он, когда за нами закрылась дверь.
– Ты бы еще вертолет за мной прислал,– огрызнулась я на его радостный клич и повернулась к мужчине, продолжающему удерживать мою руку.– Знаете, можете меня отпустить. Убивать этого мерзавца я пока не собираюсь. Сначала получу свои деньги за работу с ним.
Охранник бросил вопросительный взгляд на Валентина – тот кивнул. Потом он оставил нас наедине.
– Удивлена, что мне еще черный мешок на голову не надели,– заметила мрачно, обводя взглядом гримерку скрипача. Небольшое светлое помещение. На диване, что стоит напротив большого настенного зеркала, свалена верхняя одежда. На столике лежит уже знакомый мне футляр скрипки. Какие-то бумаги. И пустая банка из-под содовой.
– Стивен нанял этих ребят. А я лишь попросил одного привести тебя,– пожал плечами скрипач.– Не знал же, что он … тактебя приведет… а вообще, ты почему не отвечала на мои звонки? – скрипач скрестил руки на груди, внимательно глядя на меня.– Я волновался вообще-то.
Он что надо мной сейчас издевается? Какое звонил? Мой телефон сегодня молчал, как партизан… как немой партизан.
– И когда же ты мне звонил?
– Весь день. Ты не пришла сегодня на работу. Я звонил, а ты то недоступна, то не отвечаешь. Конечно, я черт побери начал волноваться! Вдруг с тобой что-то случилось. Ваши улицы… небезопасные,– пробормотал он себе под нос.
Ой, просто благородный и заботливый «принц» на мою голову свалился.
