Текст книги "Укрощение Строптивого (СИ)"
Автор книги: Кристианна Капли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
Укрощение Строптивого
«Сенса ция зимы 2012 года! В наш город приезжает известный финский скрипач Валентин Линдгрен. 14-го февраля состоится его концерт в Ледовом Дворце . Билеты заказывайте по телефону…»
Я выключила телевизор и вернулась к сборам. Убрав посуду со стола, направилась в спальню, в гости к шкафу. Нужно одеться прилично. Все-таки встречать «звязду», пусть и местного финского разлива.
Открыла шкаф и скептическим взглядом обвела содержимое платяного монстра, а спустя несколько минут пришла к такому простому и единственному верному выводу – мне совершенно нечего надеть.
Ну да, какой непредсказуемый поворот сюжета! И что мне теперь делать, а?
А все Светка и ее просьбы виноваты. И если бы не деньги, которая она пообещала за дело, так и осталась бы сидеть воскресным утром дома наслаждаться одиночеством.
Пусть будут джинсы и свитер. Февраль в этом году выдался холодный. Начало зимы было мягкое и бесснежное, а вот, конец января и начало последнего месяца «порадовали» своими морозами!
Если справлюсь, точно пойду по магазинам. Пусть шоппинг и не очень люблю, возможность обновить гардероб ближе к весне греет душу.
Пока я скакала по комнате, собирая сумку (конечно, все вещи не на своих местах – и даже не знаю, кого в этом винить?), как зазвонил телефон. Замечательно… и где он?
Оказался за тумбочкой. Каким образом, думаю, спрашивать не стоит. А звонила, как раз Светка.
– Жанна, где тебя черти носят? – раздался в трубке рассерженный голос подруги.
Ох, уж эти холерики! Всегда быстро из себя выходят, особенно, если дело касается сущих мелочей.
– Они тащат меня в ад, где растет много травы, но нет спичек,– вспомнила я к слову старый анекдот. Зря, Светка разозлилась только сильнее.
– Дуй в аэропорт! Его самолет сядет через полтора часа!
– Ты бы мне еще раньше позвонила. Часика в три ночи. Пока он сядет,– я закинула в сумку влажные салфетки и перьевую ручку,– я успею раза три добраться до аэропорта и смотаться домой,– последней в глубины сумки полетела жвачка.– Все, бэйба, чао. Я скоро буду,– и повесила трубку – телефон отправился вслед за «орбитом».
Обуться и одеться не заняло много времени. По пути глянула на себя в зеркало: там отразилась невысокая полноватая девушка с темными волосами, собранными в высокий хвост, и голубыми глазами.
Задумчиво поглядев на свое кругловатое лицо, я стерла рукавом румяна. Все-таки переборщила я с ними. Но что поделать? Когда утром глаза открыть не можешь, приходится краситься вслепую. Что ж, слава богу, что решила не пользоваться помадой. Образ Гуинплена вряд ли понравится Свете и всем остальным.
Подхватив сумочку, выбежала из квартиры. Пусть все получится!
**************************
А началась вся эта история в пятницу вечером.
– Жанка, ты моя последняя надежда! – я открыла дверь, и мое персональное чудовище по имени Светлана, залетело в квартиру.– Ну, и холодина же! – она спешно раздевалась, пока я, чуток ошарашенная (совсем чуть-чуть), закрывала дверь.– Сейчас бы чая горячего! – и бросилась на кухню.
Что ж, я последовала за ней, гадая, что могло привести ко мне подругу в столь позднее время. Обычно в девять она сидит дома, и наше общение ограничивается разговором по скайпу или телефону. А тут … вот, такая неожиданность.
И эта неожиданность копалась на данный момент в моем холодильнике.
– Света, заварку для чая ты там не найдешь,– заметила я, направляясь к плите.
Знаю-знаю я полуночные слабости вечно сидящей на диетах подруги.
– Ага,– отозвалась она, кусая помидор.– Но они такие аппетитные… эти томаты,– и набрав еще парочку, подруга соизволила закрыть холодильник и сесть за стол.
Любовь Светланы к этим ягодам можно описать так: я так люблю помидоры, что запиваю их томатным соком и заедаю кетчупом.
– Так, что приключилось? – повернулась к ней.
– Ты, наверное, слышала, что к нам приезжает финский скрипач? Валентин Линдгрен ,– я кивнула – и поздняя гостья продолжила.– Собственно, наша фирма взялась за организацию это концерта,– и почему у меня недоброе предчувствие относительно данной организации? – Все было готово, к его приезду. Абсолютно все… – она замолчала, и я ее поторопила.
– Но? – мне не терпелось услышать продолжение.
– Но сегодня днем Евгений Анатольевич уволил Ирину. Нашего финского переводчика. А этот скрипач ни бэ, ни мэ по-русски. Да и по-английски тоже. Максимум, что он может сказать «привет. Как дела?». А это никуда не годится!
Ой, так и знала, что ни к чему хорошему визит Светки не приведет.
– О нет… – покачала головой. Теперь прекрасно понимаю, к чему она клонит.
– О да… – закивала Светка.– Милая, только ты меня можешь спасти! Евгений сказал, что если не найду переводчика до воскресенья, то покачусь к черту следом за Иркой.
– Какого … – я едва сдержалась, чтобы не выругаться,– он уволил нужного сотрудника в такой момент? Это вверх нелогичности! – возмутилась.
Света пожала плечами.
– Сие покрыто мраком. Но они вроде очень сильно поссорились, и вот, Евгений ее и уволил. А возвращаться и извиняться, просить вернуться не хочет. Мужская гордость, видите ли,– передразнила она шефа.– Одним словом, у меня сроки. Где я за день найду человека, прекрасно знающего финский? – и с мольбой посмотрела на меня.
Черт, нехорошо бросать друзей в беде.
– Ты и не искала толком,– я сняла свистящий чайник с плиты и разлила кипяток в чашки.
– А зачем мне искать, если я тебя знаю? – «добила» меня Светка своей логикой окончательно. – Дорогая, ты же прекрасно знаешь этот язык. Никак прожила в Финляндии десять лет.
– Восемь,– поправила я ее и сделала маленький глоток чая. – Восемь лет я жила в Финляндии. И не так уж хорошо, знаю этот язык. Ты преувеличиваешь.
– А ты скромничаешь, – не осталась в долгу подруга.– Но я не сказала тебе главного: за время, которые ты проведешь с этим скрипачом, тебе заплатят две штуки евро.
Вот это коренным образом меняет дело, однако! Предложение стало ооочень заманчивым. И все-таки…
– Ты же знаешь, как я не люблю общаться с чужими людьми, – недовольно передернула плечами.
– Да-да,– вскинула руки Светка,– ты у нас предпочитаешь сидеть дома и поглощать сладкое. Жанна, такой шанс выпадает лишь раз в жизни! Это не сложно: всего лишь сопровождать его на интервью, в рестораны и прочее – одним словом, побыть там, где ему необходимо открывать рот. Умоляю тебя! Говорят он славный малый, и общение с ним сущее удовольствие.
Я скептически взглянула на подругу и кивнула.
– Хорошо. Выручу я тебя, выручу,– согласилась к огромной радости Светки и, как оказалось, к огромной головной боли в будущем.
**************************
И вот, настал грандиозный момент: самолет пресловутого Валентина Линдгрена сел в аэропорту. Прошло, наверное, минут двадцать, прежде чем нам навстречу зашагали несколько мужских фигур, среди которых и сам скрипач.
Это был высокий худощавый мужчина лет тридцати. Бледная кожа и короткие темные волосы, глубоко посажанные карие глаза. Тонкие губы и прямой нос с узкими крыльями. Он чем-то напоминал мне актера Джорша Харнетта, только у того не было такого настороженного взгляда, который адресовал мне «звезда», подходя ближе.
Он оглядел меня с ног до головы, поджал губы и спросил, повернувшись к коренастому блондину – тот остановился за его спиной (как оказалось, продюсер).
– А никого посимпатичней мне в сопровождающие найти нельзя было?
Я, как открыла рот, чтобы поздороваться, так и не закрыла его. Либо я забыла финский, либо этот тип действительно не знает такого понятия, как вежливость.
– Что он сказал? – дернула меня за рукав Светка.
– Что мы две коровы, недостойные внимания его Светлости! – огрызнулась я тотчас. И к моему великому удивлению, подруга довольная кивнула и обронила: «у него это вместо приветствия».
Очуметь, как говорила одна небезызвестная нянечка!
– Надеюсь, машина уже ждет? – скрипач впился в меня острым взглядом.– Мне нужно немедленно в отель.
– Да,– я кивнула, сдерживаясь, что не начать материться в ответ на такое обращение.– Конечно, Ваше Величество, карета подана и слуги ожидают ваших указаний,– все-таки ляпнула, в ответ на что звезда нахмурилась и спешно направилась к выходу, таща за собой чемодан.
Высокая фигура в пальто вскоре скрылась с моего поле зрения, а следом за ней и менеджер. Остался продюсер. Нам он представился Стивеном.
– Извините вы его. Он … немного … – и запнулся, пытаясь подобрать слово.
– Грубоват? Хамоват? Не воспитан? – пришла я на «помощь».
Стивен неохотно со мной согласился. И затем еще раз извинившись, последовал за Линдгреном. Я же повернулась к Светке, которая усиленно пыталась сделать вид, что она здесь не при чем.
– Говорят он славный малый, и общение с ним сущее удовольствие,– процитировала я ее собственные слова, из-за чего подруга покраснела еще больше. – Я отказываюсь.
– Но деньги... – робко возразила она.
Верно, деньги... Я думала не больше нескольких секунд. Ладно, на самом деле гордость может и подождать в стороне. Все-таки такая сумма на дороге не валяется. Последний дурак от нее откажется.
– Остаюсь,– кивнула, и мы вместе зашагали к выходу.
Прорвемся. Всего-то с ним неделю понянчиться. Ничего страшного за семь дней со мной не случится!
**************************
Я едва подавила рвущейся зевок. Настолько мне осточертело сидеть в холле и ждать, пока Валентин спуститься.
– Послушайте,– обратилась я к Брюсу – его менеджеру, тот как раз сидел рядом на диванчике,– может, он там умер, а?
Тот мотнул головой, и как мне показалось с сожалением. Ну-ну, вижу, Валентин действительно «славный малый».
– Нет. Просто задерживается. Надо его поторопить,– и посмотрел на меня таким взглядом, что стало сразу, кому надо отправляться и торопить скрипача. Очень, знаете ли, тонкий намек!
– Хорошо,– поднялась.– В каком он номере?
– Триста восьмом.
– О’кей,– и направилась к лифту. Конечно, я всего лишь сопровождающий переводчик, поэтому меня можно бросать в пасть льва. А лев проглотит и не подавится.
Нет, чтобы я еще раз приняла предложение Светки! Она-то смылась быстренько из аэропорта, оставив меня одну с финнами. Большое спасибо, как говорится, век не забуду.
Лифт с тихим писком остановился на третьем этаже, двери разъехались, и я направилась к триста восьмому номеру.
– Валентин! – постучалась в дверь.– Валентин, мы вас ждем!
Никакой реакции. Может, он действительно там умер?
– Валентин! – теперь я уже не стучала, а колотила. Здорово. Либо умер, либо оглох, либо смылся.
Я опустила дверную ручку и толкнула дверь. К моему удивлению, она поддалась. Интересный поворот событий.
– Валентин? – позвала я, заглядывая в номер.– Валееееентиииин? – зашла, прикрыв за собой дверь. Сделала несколько шагов вперед, все также оглядываясь в поисках скрипача. Однако, номер был пуст.
Все страньше и страньше.
Я остановилась возле кровати, на которой лежали оставленные горничной чистые полотенца. Потом подошла к окну и выглянула из него: балкона нет.
Что ж, и куда пропала наша звезда?
Ладно, пусть это решают Стивен и Брюс. Все-таки их скрипач, а не мой. Я вообще переводчик, а не Мери Поппинс для тех, кому за восемнадцать.
Развернулась, чтобы уйти, и обомлела: передо мной стоял Валентин. Обнаженный. Влажные волосы, капли воды, стекающие по телу. Вероятно, он только что вышел из душа.
Ой.
Скрипач же поймав мой взгляд, непроизвольно опустившейся ниже (намного ниже позволенного) , и побагровел то ли от злости, то ли от стыда. И что-то мне подсказывало, что первый вариант больше похож на правду.
– Какого Дьявола?! – вырвалось гневное у мужчины, который тотчас бросился к кровати, где лежали полотенца.– Ты что здесь забыла?!
– Я… лишь хотела … посмотреть… но не на то, на что я смотрю… вовсе нет… – пыталась я выдавить из себя оправдание, краснея еще пуще скрипача. – Одним словом, мы вас ждем внизу! – выпалила и пулей устремилась к выходу.
Черт, черт, черт, черт! Так, и знала, что вляпаюсь в дерьмо! Господи, как же стыдно-то! Как я ему в глаза смотреть буду?!
Пока я размышляла о своем позоре, Валентин (одетый, кстати) спустился вниз. Темный костюм, белоснежная сорочка, золотые запонки с изображением скрипки – я их разглядела, когда он подошел ближе, и начищенные до блеска ботинки. В руках он нес пальто, которое и накинул на плечи в холле гостиницы .
Скрипач ничего мне не сказал, лишь удостоил мрачным взглядом. Да, я тоже рада вашему столь желанному появлению.
– Мы едем давать интервью?
– Да. В редакцию журнала Rolling Stone,– кивнул Стивен.– Машина ждет, Валентин. Мы уже опаздываем. А о пробках этого города я наслышан,– и поманил звезду за собой.
Скрипач бросил на меня еще один тяжелый взор и, наткнувшись на мое хмурое выражение лица, последовал за своим продюсером.
Слава Богу, что не устроил скандал! Но извиниться все равно надо будет. Неудобно как-то.
– Поторопитесь, Жанна, не хочу из-за вашей нерасторопности опоздать,– бросил мне удаляющейся Валентин.
Я, кажется, что-то про извинения говорила, да? Обойдется.
Валентину и его сопровождающим предоставили джип. «Range Rover» черного цвета с затонированными стеклами. Одним словом, все по высшему классу. По мне, я бы не тратила столько денег на капризы заносчивого засранца.
Кстати, насчет строптивых скрипачей: он сидел возле окошка, задумчиво глядя куда-то вдаль. И мыслями был точно не в этом мире. Вперед сидел Стивен и что-то писал в телефон. Брюса с нами не было: он остался в отеле.
Дорога до редакции, расположенной на улице Торжковская, прошла в молчании. В таком же молчании мы зашли в белое невысокое здание с высокими узкими окнами. Поднялись на второй этаж, где нас расположили в уютной светлой комнатке с двумя черными диванами, застекленным столиком, на котором стояла вазочка с печеньем и лежала стопка журналов. Конечно, Rolling Stone.
Валентин опустился на диван и сел, положив руки на колени. Взгляд его темных глаз устремился в стену, однако, судя по отстраненности, скрипач вновь куда-то уплыл в своих мыслях.
И вернулся в реальность, только, когда зашла журналистка: молодая и симпатичная девушка лет двадцати. Поздоровавшись со всеми, она представилась Катариной Кун.
– Начнем. Время деньги,– произнесла с улыбкой, опускаясь на диван напротив Валентина. Тот ответил ей широкой улыбкой. – Расскажите, пожалуйста, с чего началась ваша любовь к музыке.
**************************
Был уже вечер, когда мы вернулись в отель. Интервью длилось около часа и закончилось примерно в четыре. Затем мы поехали в ресторан обедать, поэтому к нашему возвращению, короткая стрелка на циферблате почти достигла цифры семь.
Что можно сказать по поводу интервью? Там Валентин проявил необычную вежливость и общительность, охотно отвечал на вопросы, рассказывал о своих первых выступлениях, стремлениях и мечте. Я же все переводила, Когда речь зашла о личной жизни, от меня не ускользнула, как напрягся Валентин. Оказалось, у него есть девушка и она живет в Финляндии, в его родном городе. Они очень друг друга любят, и она с нетерпением ждет его возращения домой.
Интервью закончилось вопросом о первых впечатлениях Валентина от Петербурга. И потом мы поехали ужинать. Стоило скрипачу выйти из редакции, как его общительность помахала нам платочком на прощание, уступив место привычной задумчивости.
Если он всегда такой, мои искренние сожаления его девушке.
– Вы приходите завтра. Обычно он встает часов в десять,– отвел меня в сторону Стивен: Валентин исчез в своем номере (и по словам Стивена, не покинет его до утра), а его продюсер вместе с менеджером направлялись в бар.– В полдевятого будем вас ждать.
– Хорошо,– я кивнула.– До встречи.
Они ушли, а я двинулась к лифту. Надо извиниться перед Валентином. За время нашей совместной поездки я не раз замечала, как он бросает на меня недовольный взгляд. В отличие от некоторых, буду воспитанной и первой встану на тропу примирения.
Я постучалась в дверь. Мне никто не открыл. Кто бы сомневался? К слову говоря, дверь, как и в прошлый раз, оказалась не заперта. Надеюсь, что Валентин, в отличие от нашей прошлой встречи, одет.
Музыкант был одет, к моему огромному облегчению. Когда я вошла, он стоял у окна и играл на скрипке. Рядом пюпитр, на котором белела нотная тетрадь. Валентин бывало отвлекался и делал на бумаге какие-то пометки, потом снова возвращался к игре.
Я стояла в тени и слушала. Это была медленная, красивая и завораживающая мелодия. И почему-то слушая ее, я представила вспенившееся море, яростно разбивающееся об острые скалы, и неприветливые небеса, такие же, как и обесцвеченные, как и воды внизу...
– Валентин,– негромко позвала я, и скрипач вздрогнул, резко прервав игру, – я хотела извиниться за то, что случилось днем.
Он несколько секунд стоял неподвижно, а потом резко обернулся. Его лицо исказилось от гнева.
– Дьявол! – воскликнул он.– Я упустил мелодию! А все ты виновата! – ткнул в мою сторону смычком.– Ведьма, зачем ты опять сюда пришла?! Вон из моей комнаты! И больше здесь не появляйся! – он топнул ногой, его темные глаза горели от злости. – Ты уволена!! Прочь!
– Да пошел ты! – вырвалось у меня, и я, развернувшись, стремительно покинула его номер (второй раз за день уже), ощущая, как в груди бешено стучит сердце. Такой злой и обиженной я себя еще никогда не чувствовала: лицо горело, глаза жгли слезы, а в голове царил полный сумбур. Еще немного и разревусь, как последняя плакса.
Прочь, так прочь! Ноги моей не будет больше в этом отеле! Пусть они все катятся к черту, и Валентин, особенно!
– Богатырская улица. Дом десять,– я захлопнула дверь, и таксист, мимолетом глянув в зеркало заднего вида на меня, вытирающую предательские слезы, тронулся с места.
Поскорей бы попасть домой. Поскорей бы оказаться, как можно дальше от этого сукин сына!
**************************
Примерно, ближе к полудню в моей квартире раздался звонок в дверь. Нежданным гостем оказалась Светка. Она смущенно улыбнулась и продемонстрировала мне кусочек моего любимого ягодного пирога в прозрачной пластиковой упаковке.
– Мне удалось вырваться на парочку часов из этого ада, поэтому я заскочила в кондитерскую и купила тебе лакомство. Так сказать, пытаюсь загладить свою вину. Все-таки я отчасти виновата в происшедшем.
– Ой,– отмахнулась и пропустила подругу внутрь,– ты так говоришь, будто я получила тяжелую психологическую травму. Я уже успокоилась. Осадок неприятный остался, правда, но это скоро пройдет,– взяла тортик и отправилась на кухню.
Пока Светка раздевалась, успела поставить чайник и достать посуду. Подруга опустилась на свое любимое место во главе стола, придвинула к себе поближе корзиночку с конфетами. Последняя после вчерашнего заметно опустела.
– Меня предупреждали, что он сложный… этот Валентин,– Светка покрутила в руках сливочную карамель, а потом развернула с тихим шелестом упаковку.– Сказали, что молчаливый. Но я же не думала, что он псих полный!
– Да не псих он… – отозвалась я устало,– просто нелюдим. Обидно, конечно, такой прибыльный заработок упустить, но это ведь не конец света.
Света с натянутой улыбкой мне кивнула, соглашаясь. Ну, да, знаю, что деньги были большие и моем положении они бы очень пригодились… но уже ничего не поделать!
Внезапно Светка поинтересовалась:
– Как продвигается работа над книгой?
Я нахмурилась: знает же, что не люблю подобные вопросы.
– Она в стадии… – замолчала, ища подходящее слово,– поиска вдохновения… как-то так.
– Хм. Жанна, ты не пишешь уже два года… – вздохнула подруга.– Развелась с Филиппом, и все: творческий процесс остановился.
– От того, что ты мне об этом напоминаешь, вдохновение из комы не вернется… – проворчала я, выкладывая пирог на тарелку.
Дальнейшее развитие беседы прервал телефонный звонок. Мы обе удивленно повернулись в сторону моего мобильника, где высветился незнакомый номер. Интересно, кто это?
– Добрый день, Жанна,– произнес голос на той конце, и вероятно, на моем лице застыло поистине забавное выражение лица, потому что Светка хихикнула сдавленно, а затем поддалась заинтересованно вперед и спросила шепотом: «кто?».
– Добрый день, Валентин,– холодно отозвалась я, и Света удивленно приподняла брови. «Что ему нужно?» – спросила она снова, я лишь пожала плечами в ответ, мол, «без понятия».
– Вы ведь не заняты? – продолжал ходить вокруг да около скрипач.
– Пара свободных минуток у меня найдется,– главное, изобразить мисс Занятость, чтобы не думал, что я тут сижу и жду манны небесной. Ну, или звонка одной капризной звезды.
– Я хотел извиниться. Понимаете, я очень не люблю, когда меня отвлекают, тем более, когда приходит музыка… – он замолчал.– И даже не смотря на все, я не имел права срываться на вас. Прошу меня простить,– почему-то мне представилось, как он, произнося эти слова, клянется, снимая шляпу, подобно джентльменам викторианской эпохи, и я улыбнулась. Забавная получилась картина.
«Что он сказал?» – Светка сгорала от нетерпения услышать пересказ нашего разговора. Я вместо ответа повернулась к ней спиной.
– Конечно. Настроение бывает разным… Только я надеюсь, что такого больше не повторится?
Валентин молчал, и я уже подумала, что он уже отказался от своей затеи извиниться и вернуть переводчика. Но тут скрипач подал голос.
– Не повторится. Обещаю. И теперь… мы все будем очень рады, если вы вернетесь. Потому что без переводчика, как без рук,– мне показалось, либо в его голосе проскользнула нотка добродушной насмешки?
– Я приеду через час.
– Прекрасно. Буду ждать,– и отключился.
Чудны дела твои, Судьба, в глазах наших!
Я повернулась к Светке, прищурилась, оглядывая жаждущую новостей подругу.
– Только что звонил Валентин. Он извинился и хочет, чтобы переводчик вернулся,– и широко улыбнулась. – Так что … быстро доедаем пирог и едем в отель.
**************************
В отель мы приехали не через час, а через два, но встретили нас все равно радушно. Валентина правда не было, он опять заперся в своем номере (вот, и прекрасно. Пусть сидит там, я не против), поэтому мы со Стивеном, Брюсом и Светкой направились в кафе, расположенное недалеко от гостиницы. По словам финнов им до смерти надоел ресторан при отеле.
– Если честно, удивлена, что Валентин извинился,– заказ был уже сделан, и мы сидели за круглым столиком, возле большого белого окна, из которого открывался прекрасный вид на заснеженную улицу. Специально выбрали место тихое, чтобы можно было насладиться беседой и уютной атмосферой кафе.
– Гм,– тонкая улыбка заиграла на губах Стивена.– Тут пришлось постараться. Он же упрямый, как баран. Однако, все же чувствовал себя виноватым за то, что произошло.
– Значит, его раскаянием я обязана вам? – спросила в шутку, и мужчина снова улыбнулся.
– Не делайте из Валентина монстра. Он действительно славный малый, как я и говорил Светлане, просто… – он замолчал, обдумывая продолжение,– просто он не умеет общаться с людьми. Я знаком с ним вот уже десять лет, и знаю, что он ведет замкнутый образ жизни. У него нет друзей.
– А девушка? – вспомнила я интервью и свои предположения о том, кто же эта «счастливица», получившая подобный подарочек.
Стивен усмехнулся.
– Я вас умоляю… он разбирается в женщинам, как Джек Потрошитель,– и устало потер переносицу.– Нет у него девушки. Была когда-то … но не выдержала видимо такой сильной конкуренции…
– С музыкой? – догадалась я, и Стивен кивнул.
– Да. Музыка для него единственная женщина. Поэтому, Жанна, все эти его вспышки и капризы, хамство, которые вы возможно сочли последствиями звездной болезни, на самом деле от того, что совершенно не разбирается в людях. И не умеет себя с ними правильно вести. И в то, какие тараканы водятся у него в голове, лучше не вникать.
Такое откровение Стивена по поводу Валентина меня малость обескуражило. Собственно, я с первой нашей встречи заметила, что скрипач одержим музыкой, но чтобы настолько… кто бы мог подумать?
– Но когда он давал интервью, то казался весьма милым и дружелюбным… – обронила я, складывая в уголок салфетку, которую достала из подставки.
– У него много фанатов, среди которых большинство женщины. А образ мизантропа, помешанного на музыке, вряд ли покажется им заманчивым и соблазнительным… – и повернул голову, внимательно вглядываясь в противоположную сторону.
Я проследила за его взглядом и заметила приближающуюся к нашему столику долговязую фигуру в темном пальто. Валентин. Вот, так сюрприз. А я думала, что до вечера будет сидеть в номере.
Он поздоровался со всеми, мне даже улыбнулся и сел рядом со Стивеном. Открыл меню и углубился в его чтение, хоть и ни слова не понимал по-русски.
– Я очень рад, Жанна, что вы решили вернуться,– подал он голос, глядя на меня поверх винной карты.
Ты-то рад, не сомневаюсь. А я буду рада, когда получу маленький презент.
– Ну… мы тут как раз со Стивеном обговаривали условия моего возвращения… – покрутила в руках вилку.– И я потребовала моральную компенсацию.
Стивен в ответ лишь хмыкнул, а вот, Валентин насторожился, даже отложил меню. Глянул сначала на довольную меня, а затем на своего продюсера.
– И каков размер компенсации? – поинтересовался сухо скрипач.
– Три билета на ваш концерт,– это я обещала своей матери и ее подруге,– а также латте, шоколадный чизкейк и куриные, крылышки запеченные в соевом соусе.
– Это как? – недоуменно посмотрел на меня музыкант.
– То есть оплатите мой обед… и обед Светланы, – бросила я взгляд на подругу.– И мы в расчете.
У Валентина вырвался облегченный выдох.
– Всего-то? – спросил он с толикой недоверия.
Я лишь пожала плечами в ответ.
– Нет, если вам угодно, я потребовать с вас еще тысячу, сказав, что не буду работать, если не выплатите … но что-то мне подсказывает, что за две штуки вы найдете в Петербурге далеко не одного человека, хорошо знающего финский,– и очаровательно улыбнулась малость обескураженному мужчине.
– Я согласен,– сразу же ответил он, и мы пожали друг другу руки.– А теперь не могли бы вы помочь мне с меню? Тут все на русском,– и протянул мне заключенные в пластик листы.
– Конечно,– кивнула я.– Это же моя работа.
**************************
Десятое февраля. Третий день пребывания Валентина в Петербурге. На часах всего два часа дня, а у меня такое ощущение, что уже поздний вечер. Черт бы побрал Валентина, который решил посетить Эрмитаж! Нет, я все понимаю: любовь к искусству, тяга к прекрасному и так далее, однако, мы уже четыре часа торчим в музее и кажется, не собираемся уходить.
– Знаешь, что если осматривать каждый экспонат в музее по минуте, то уйдет примерно одиннадцать лет, чтобы изучить все.
– Занимательная информация,– отозвался скрипач, возвращаясь к заинтересовавшей его картине.– Но мне кажется, что я трачу немного больше, чем минута.
Немного? Ну да, тебе действительно кажется.
– Или это был тонкий намек, что тебе не интересно? – снова отвлекся Валентин, и я лишь пожала плечами в ответ. По мне, это был очень тонкийнамек, что я здесь одиннадцать лет проводить не собираюсь. – О, уже два! – опомнилась звезда, глянув на наручные часы.– А ведь недавно десять было… а ведь мы еще не осмотрели столько залов.
Ну, для кого недавно, а для кого очень даже давно. Не то, чтобы я безграмотная невежда, которая не проявляет своей любви к искусству, просто сил моих нет ждать Валентина, который полчаса осматривает каждую картину. Издевается, наверное.
– Послушай,– я взяла скрипача, который направился было к еще одной картине (ну, уж нет!), под руку и повела к дверям.– Я все понимаю, но ты же помнишь, что в три встреча со Стивеном и Брюсом. Они будут нас ждать в ресторане,– Валентин кивнул с заметным сожалением, и мы оба направились к выходу из зала.
Я вот сгораю от нетерпения высказать большую благодарность этим финнам за то, что отправили меня с Валентином, а сами остались в отеле. А все звучало вполне невинно: «Это не займет много времени и сил. Он не особо интересуется искусством. Так что максимум пара часов, и ему надоест». Как же… а сами небось спустились в ближайший паб, чтобы выпить пива и поиграть в настольный футбол.
Что ж, наверное, стоит подвести итоги прошедших трех дней. А итоги таковы: после возмещения моральной компенсации, к которой я позже приплюсовала и мороженое, наши отношения с Валентином более-менее наладились. То есть криков «Прочь, ведьма!» я от него больше не слышала. Считаю, это большим плюсом. Да и дверь номера звезда научился закрывать. Вероятно, опасается моих внезапных вторжений. Одним словом, между нами царят вменяемые отношения переводчика и клиента.
Мы почти достигли отеля, когда я заметила толпу у главных дверей. В большинстве случаев, молодые девушки. Они явно чего-то (или кого-то) ждали…
– Медленней,– бросил Валентин, и мы сбавили скорость в метрах пятидесяти от гостиницы. Я же вопросительно посмотрела на скрипача, и тот пояснил.– Фанаты.
Снова глянула на толпу женщин, потом недоверчиво на Валентина. Это ради лицезрения его-то стоять на холоде и ждать, пока музыкант спуститься из своего номера или выглянет в окошко? Им что заняться больше нечем?
– И что? – поинтересовалась.
– Ничего… автографы, парочка фотографий… если повезет, то выйдем целыми,– продолжал говорить Валентин, доставая телефон из кармана. Начал писать кому-то смс-ку.
Минуточку, он сказал «если повезет»? Или я ослышалась?
– Что значит, если повезет? – спросила, когда мы подъехали. Валентин не ответил, потому что раздавшейся девичий визг… нет, не так – Визг, все объяснил.
Мамочки! Я смотрела на визжащих от радости фанаток, и мне стало дурно. Пусть Валентин идет туда один, я же останусь в машине, где тепло и безопасно. Но у скрипача были свои планы, которые, к моему сожалению, расходились с моими.
– Выходим.
Я отрицательно мотнула головой.
– Нет, я их боюсь,– и попыталась забиться в уголок, да только Валентин схватил меня за локоть.– Пусти,– ойкнула, когда скрипач сильнее стиснул пальцы и потащил меня за собой.– Они же разорвут нас на части! И вообще, я до смерти боюсь толпы…
– Жанна,– твердо произнес Валентин, уже приоткрывший дверцу машины,– не волнуйся. Ничего страшного не случится. Держись меня и все будет хорошо.
Я смерила взглядом худого скрипача и не сдержала нервного смешка. Тоже нашелся мне Геркулес, за чью широкую спину я смогу спрятаться. Скорее фанаты нас обоих разберут на сувениры: Валентина за то, что он Валентин, а меня так … за компанию…
Возразить заявлению с оттенком геройства мне не дали: вытащили на улицу, где я сразу же была оглушена счастливыми криками фанатов. Вцепившись в руку скрипача, я засеменила следом, стараясь не смотреть на людей вокруг. Их так много, они кричат, тянутся к мужчине и от них можно ждать чего угодно…
