Текст книги "Возвращение фараона"

Автор книги: Кристиан Жак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

12

Пантера жарила зайца, а Сути заканчивал мастерить лук из ветки акации, который походил на его любимое оружие, способное метать стрелы на шестьдесят метров при прямом выстреле и более чем на сто пятьдесят метров при навесной стрельбе. Еще подростком Сути проявил недюжинные способности к стрельбе, поражая дальние и малоразмерные цели. Он был счастлив, ощущая себя хозяином этого скромного оазиса, с чистой водой, сочными финиками и дичью, приходившей к водопою. Сути любил пустыню, ее мощь, ее пожирающий огонь, увлекавший мысли в бесконечность. Долгими часами он наблюдал восходы и заходы солнца, едва различимые движения дюн, танцующий с ветром песок. Погрузившись в молчание, Сути соединялся с обжигающей бесконечностью, где безраздельно властвовало солнце. Ему казалось, что он прикасается к абсолюту, неподвластному богам. Стоит ли покидать этот заброшенный людьми клочок земли?

– Ну и когда мы отправимся дальше? – спросила Пантера, прильнув к нему.

– Возможно, никогда.

– Ты хочешь навеки застрять здесь?

– А почему бы и нет?

– Сути, но это же безумие!

– А чего нам не хватает?

– Нашего золота.

– Ты не счастлива?

– Этого счастья мне недостаточно; я хочу быть богатой и повелевать армией слуг в огромном поместье. Ты будешь подносить мне дорогие вина и смазывать ноги ароматными маслами, а я буду петь тебе песни любви.

– И твое поместье обширней пустыни?

– А где здесь садовники, живописные водоемы, музыканты, пиршественные залы...

– Сколько всего, совершенно нам ненужного! – прервал ее Сути.

– Говори за себя. Жизнь нищенки мне отвратительна. Я не для того тебя вытащила из той тюрьмы, чтобы гнить в этой!

– Никогда еще мы не были так свободны. Оглянись вокруг: ничто не мешает, никто не досаждает, мир предстает перед нами во всей своей красоте и первозданности. Зачем расставаться с этим великолепием?

– Заключение сделало тебя слишком слабым, бедненький ты мой.

– Не смейся над моими словами, я влюблен в пустыню.

– А как же я, не в счет?

– Ты – беглая ливийка, кровный враг Египта.

– Чудовище, злодей! – гневно воскликнула Пантера и ударила его кулаком.

Сути схватил ее за руку и опрокинул на спину. Пантера отбивалась, но мужчина был сильнее.

– Либо ты станешь моей рабыней песков, либо я откажусь от тебя.

– Ты не властен надо мной, лучше умереть, чем подчиниться тебе!

Они ходили совершенно обнаженными, прячась от солнца в самые жаркие часы, наслаждаясь тенью пальмовых ветвей и листвы акаций. Когда желание охватывало их, их тела снова и снова сливались с неистощимой страстью.

– Ты все думаешь о той потаскухе, твоей законной супруге, о Тапени? – спросила Пантера.

– Иногда, признаюсь.

– Ты изменяешь мне в мыслях!

– Не обманывай себя. Если бы госпожа Тапени была поблизости, я бы принес ее в жертву демонам пустыни.

Пантера вдруг в беспокойстве нахмурила брови.

– А ты их видел?

– Ночью, пока ты спишь, я смотрю на вершину большого бархана. Они появляются там. Один с телом льва и головой змеи, другой – крылатый лев с головой ястреба, третий – с острой мордой, большими ушами и раздвоенным хвостом[11]11
  Фантастические животные, населяющие пустыню. Их изображения сохранились в погребениях знати в некрополе Бени-Хасан в Среднем Египте. (Прим. автора).


[Закрыть]. Ни одна стрела не сможет их настигнуть, ни один аркан – поймать, ни одна собака – догнать.

– Ты смеешься надо мной!

– Эти демоны нас защищают, мы оба из их породы, такие же непокорные и дикие.

– Тебе приснилось, таких существ нет.

– Но ты же есть.

– Отпусти меня, ты слишком тяжел.

– Ты действительно этого хочешь? – Он сделался нежным.

– Нет! – закричала Пантера и резко повернулась на бок.

Лезвие топора, едва задев висок Сути, вонзилось в песок в нескольких сантиметрах от места, где они находились еще секунду назад. Краем глаза Сути увидел нападавшего: рослый нубиец схватил свое оружие за рукоятку и одним прыжком оказался перед своей добычей. Их взгляды, наполненные жаждой смерти, встретились: бесполезно думать о переговорах.

Нубиец, уверенный в своей силе и ловкости, улыбаясь и поигрывая топором, заставлял противника отступать. Сути уперся спиной в ствол акации. Нубиец занес топор, но в тот же момент Пантера повисла у него на шее. Недооценив силу молодой женщины, он попытался сбросить ее, ударив локтем в грудь. Не чувствуя боли, Пантера вцепилась ему ногтями в глаза. Ревя от боли, нубиец выронил топор. Сути ударил головой врага в живот и повалил его наземь. Пантера стала душить его палкой. Нубиец пытался отбиваться, но силы оставляли его. Сути оставил возлюбленной самой завершить победный бой. Их враг неподвижно лежал на песке, горло его было раздавлено.

– Он один? – с беспокойством спросила Пантера.

– Нубийцы обычно охотятся бандами.

– Боюсь, как бы дорогой твоему сердцу оазис не превратился в поле битвы.

– Ты и вправду демон! Ведь это ты нарушила мой покой и навлекла их сюда.

– Не пора ли сматываться, и как можно быстрее?! – воскликнула Пантера.

– А если он пришел один?

– Ты только что говорил обратное! Оставь свои мечтания – и пойдем.

– Куда?

– На север.

– Нас схватят египетские солдаты. Они уже наверняка прочесывают окрестности.

– Если ты пойдешь за мной, мы ускользнем от них и отыщем наше золото, – вдохновенно говорила Пантера, крепко прижимая к себе возлюбленного. – О тебе скоро забудут. Они думают, что ты заблудился или, возможно, уже мертв. Мы пройдем через линии оцепления, обогнем крепость и станем богаты!

Опасность возбудила ливийку. Только объятия Сути могли бы ее успокоить. Молодой человек уже был готов ответить ее ожиданиям, но вдруг заметил непонятное движение на вершине большого бархана.

– А вот и другие, – прошептал он.

– Сколько?

– Не знаю, они приближаются ползком.

– Пойдем по тропе орикса.

У Пантеры поубавилось самонадеянности, когда она увидела нескольких нубийцев, скрывавшихся за камнями на вершине бархана.

– Что ж, тогда идем на юг!

Но и это направление было для них заказано: враг окружил оазис.

– Я сделал двадцать стрел, – сказал Сути. – Но этого не хватит.

Пантера помрачнела:

– Я не хочу умирать.

Он прижал ее к себе.

– Я заберусь на вершину самого высокого дерева и оттуда уничтожу многих. Одному я дам возможность войти в оазис. Ты убьешь его топором, заберешь колчан со стрелами и принесешь мне.

– У нас нет ни малейшей надежды на успех.

– Я надеюсь на тебя, – сказал молодой человек и полез на дерево.

Сверху Сути хорошо различал врагов. Около пятидесяти человек, вооруженных дубинками, луками и стрелами. Уйти от них совершенно невозможно. Он будет биться до конца и сам убьет Пантеру, избавив ее от насилия и мучений. Последняя стрела предназначена ей.

Далеко за нубийцами, на вершине бархана, орикс, который вывел их к оазису, боролся с сильным ветром. Языки песка отрывались от холма и уносились к небу. Внезапно антилопа исчезла.

Три черных воина с криками бежали к оазису. Сути натянул тетиву, прицелился и трижды выпустил стрелы. Нубийцы упали с пронзенной грудью. За ними побежали еще трое.

Молодой человек поразил стрелами двух. Третий в ярости ворвался в оазис. Он выпустил стрелу в сторону вершины дерева, но, к счастью, промахнулся. Пантера набросилась на него. Их сцепившиеся тела выпали из поля зрения Сути. Внизу никто не вскрикнул.

Вдруг ствол дерева задрожал: кто-то карабкался наверх. Сути наставил лук.

Сквозь листву акации протиснулась рука с колчаном, полным стрел.

– Я его прикончила! – дрожа, вскричала Пантера.

Сути помог ей устроиться рядом.

– Ты не ранена? – взволнованно спросил он.

– Я оказалась расторопней его.

Но времени для взаимных поздравлений не было: началась новая атака. Несмотря на примитивность оружия, Сути стрелял очень метко. Правда, ему пришлось выстрелить дважды в целившегося в него лучника.

– Ветер, – объяснил он.

И действительно, ветки начали гнуться под порывами зарождавшегося урагана. Небо окрасилось в медный цвет. Воздух наполнился пылью. Ибис, попавший в вихрь, был прижат к земле.

– Спускаемся, – приказал Сути.

Деревья стонали и издавали зловещий треск. Сломанные пальмы исчезали в желтом вихре.

Едва Сути коснулся земли, как на него набросился нубиец с топором.

Дыхание пустыни оказалось столь мощным, что сдержало удар врага, но все же лезвие топора задело левое плечо египтянина. Тот, сцепив кисти рук в единый кулак, размозжил нос противника. Мощный порыв ветра растащил их. Нубиец исчез.

Сути поймал руку Пантеры. Если им и удалось уйти от убийц, страшный гнев пустыни их не пощадит. Песок, налетавший волнами необычайной силы, обжигал глаза и приковывал к земле. Пантера выпустила из рук топор, Сути – свой лук. Они присели у пальмы, едва различив ее ствол. Ни они, ни нападавшие уже не могли двигаться.

Ветер завывал, земля уходила из-под ног, небо исчезло. Прижавшись друг к другу, египтянин и ливийка, уже укрытые красновато-коричневым с золотым отливом саваном песка, жестоко хлеставшего их тела, чувствовали себя потерянными в разбушевавшемся океане. Смыкая веки, Сути думал о Пазаире, своем духовном брате. Почему он не пришел ему на помощь?

13

Кем прохаживался по причалам порта Мемфиса, наблюдая за разгрузкой и погрузкой товаров и продуктов. Поставки соли были восстановлены, зарождавшееся народное негодование утихло. Тем не менее нубиец оставался в напряжении. Не прекращались слухи о том, что здоровье Рамсеса угасает и грядет закат величия страны.

Начальник стражи был недоволен собой. Он так и не сумел найти человека, пытавшегося убить Пазаира! Разумеется, тому больше не удастся проникнуть в усадьбу визиря: отныне внушительное количество стражников охраняли ее денно и нощно. Но у Кема не было ни одной зацепки. Никто из осведомителей не дал никакой серьезной наводки. Преступник работал в одиночку, без подручных, никому не доверяя, и пока эта тактика не подводила его. Но когда-нибудь он должен совершить ошибку?

Павиан Убийца, в отличие от своего хозяина, пребывал в ровном расположении духа. Спокойно и бдительно наблюдая за всем происходящим вокруг, он не упускал ни малейшей детали. Перед Домом сосны, управлением, занимавшимся перевозкой леса, Убийца замер. Кем, внимательно следивший за самыми незначительными изменениями в поведении обезьяны, насторожился.

Красные глаза Убийцы уставились на торопливого человека, поднимавшегося на борт большой лодки, груженной товаром, укрытым грубой материей. Высокого роста, нервный, в красной шерстяной накидке, он непрестанно поучал и подгонял матросов. В самом деле, довольно странное поведение в преддверии долгого путешествия. Зачем ему нужно раздражать портовых рабочих?

Кем вошел в главное здание Дома сосны, где писцы распределяли грузы и вели учет движения судов, делая записи на деревянных дощечках, и обратился к одному из своих друзей – добродушному египтянину, уроженцу Дельты.

– Куда отправляется эта лодка?

– В Ливан.

– Что везет?

– Сосуды для воды и бурдюки.

– А кто там так торопится?

– Ты о ком, Кем?

– О человеке в красной шерстяной накидке.

– Это фрахтовщик, он нанимает лодки для перевозки грузов.

– Всегда такой напряженный?

– Обычно он скорее сдержанный. Видно, его напугала твоя обезьяна.

– Откуда он?

– Из Двойного Белого дома.

Кем вышел из Дома сосны. Павиан сидел на сходнях, не давая возможности фрахтовщику сойти с судна. Тот попытался было спрыгнуть на причал, рискуя сломать себе шею, но Убийца схватил его и прижал к палубе.

– Чего ты испугался? – спросил Кем.

– Он меня задушит.

– Нет, если будешь говорить.

– Это не моя лодка, отпустите меня.

– Ты отвечаешь за груз. Почему сосуды для воды и бурдюки загружаются на причале Дома сосны?

– Все другие причалы заняты.

– Неверный ответ.

Павиан сжал ухо фрахтовщика.

– Убийца терпеть не может лжецов, – пояснил Кем.

– Под холстом... Поднимите холст! – выдавил несчастный.

Кем последовал его совету. Павиан же присматривал за подозрительной личностью.

В самом деле, удивительная находка. Под брезентом оказались бревна сосны и кедра, доски из акации и сикоморы.

Кем испытал радость: на этот раз Бел-Тран совершил ошибку.

* * *

Нефрет отдыхала на террасе дома. Она понемногу отходила от страшного потрясения, но ее все еще мучили кошмары. Нефрет проверила состав всех лекарств, находившихся в домашнем хранилище, боясь, что убийца мог влить яд и в другие пузырьки. Но яд оказался только в лекарстве Пазаира.

Визирь, гладковыбритый лучшим брадобреем, нежно поцеловал жену.

– Как ты себя чувствуешь сегодня утром?

– Намного лучше, сейчас пойду в лечебницу.

– Кем только что прислал мне сообщение. Он полагает, что у него хорошие новости.

Нефрет обняла его за шею:

– Умоляю тебя, не отказывайся от охраны, когда ты куда-то ходишь.

– Не волнуйся. Кем прислал мне своего павиана...

Начальник стражи был явно взволнован.

– Бел-Тран попался, – объявил он, увидев Пазаира. – Я взял на себя смелость незамедлительно вызвать его на допрос. Пятеро охранников ведут его к вам.

– Дело надежное?

– Вот установленные мною факты. – И Кем рассказал о своей находке.

Пазаир хорошо знал законодательные акты, регламентировавшие торговлю лесом. Было очевидно, что Бел-Тран допустил грубое нарушение, за которое полагалось серьезное наказание.

Бел-Тран появился на пороге. Его насмешливый взгляд не выдавал никакой обеспокоенности.

– Чем обязан такому развертыванию боевых сил? – удивился он. – Насколько мне известно, я не бандит.

– Сядьте, – предложил Пазаир.

– Не желаю, меня ждут дела.

– Начальник стражи только что арестовал грузовую лодку, направлявшуюся в Ливан. Она была зафрахтована представителем Двойного Белого дома, то есть вашим подчиненным.

– Он у меня не единственный.

– Согласно установленным правилам, – продолжал Пазаир, – мы направляем в Ливан алебастровые сосуды, льняную ткань, бычью кожу, свитки папируса, веревки, чечевицу, сушеную рыбу. В обмен мы получаем лес, которого нам не хватает, и именно эта страна поставляет его нам.

– Вы не сказали мне ничего нового, – усмехнулся Бел-Тран.

– На лодке, о которой я говорил, собирались везти бревна сосны и кедра, и даже доски, нарезанные из наших акаций и сикомор, вывоз которых запрещен. Иначе говоря, вы собирались вывезти из страны материал, который мы оплатили и которого нам не хватает для строительства и изготовления саркофагов!

Бел-Тран оставался невозмутимым:

– Вы плохо знаете это дело. Доски заказал правитель Библоса для гробов своих наложниц. Он высоко ценит качество наших акаций и сикомор. Разве египетский материал не является залогом вечности? Отказать ему в этом подарке было бы большим оскорблением и политической ошибкой, способной повлечь тяжелые последствия, губительные для нашего благоденствия.

– А бревна кедра и сосны?

– Молодой визирь не посвящен во все технические тонкости товарного обмена. Ливан обязался поставлять нам древесину, не пораженную грибком и насекомыми. Данная партия не отвечала этим требованиям. Поэтому я и распорядился отправить груз обратно.

– Я не полный дурак, Бел-Тран, вы организовали подпольную торговлю с Ливаном в целях личного обогащения и получения поддержки со стороны одного из наших самых важных торговых партнеров. Я перекрываю ваш канал. Отныне весь вывоз леса будет подчинен лично мне.

– Как вам угодно. Но если вы будете продолжать таким же образом, очень скоро вы сломаетесь под грузом ответственностей. А сейчас вызовите мне носилки. Я тороплюсь!

Кем был крайне огорчен:

– Извините меня, я поставил вас в неловкое положение.

– Благодаря вам, – заключил Пазаир, – мы отняли у Бел-Трана одну из областей, где он господствовал.

– У чудовища много голов... Сколько придется срубить, чтобы ослабить его?

– Столько, сколько понадобится. Я готовлю указ, предписывающий номархам[12]12
  Номархи – главы провинций (номов), на которые был разделен весь Египет. (Прим. ред.)


[Закрыть] посадить десятки деревьев, чтобы люди могли отдыхать в их тени. Кроме того, ни одно дерево не будет срублено без моего разрешения.

– На что вы надеетесь?

– Вернуть веру египтянам, уставшим от слухов, уверить их, что будущее столь же радостно, как шелест листьев.

– Вы сами в это верите? – спросил Кем.

– А вы в этом сомневаетесь?

– Вы не умеете лгать, визирь Египта. Бел-Тран рвется к трону, не так ли?

Пазаир молчал, поэтому начальник стражи продолжил:

– Пусть ваш язык скован, я понимаю. Но вы не можете помешать мне услышать голос моего сердца. Вы ведете смертельный бой, и у вас нет никаких шансов выйти из него победителем. Мы связаны по рукам и ногам. Не знаю почему, но я остаюсь с вами.

* * *

Бел-Тран порадовался своей предусмотрительности. К счастью, он принял все меры предосторожности и подкупил немало чиновников, чтобы находиться вне подозрений, в чем бы его ни пытались обвинить и откуда бы ни исходили эти обвинения. Визирь проиграл, проиграет и впредь. Даже если Пазаиру и удастся разоблачить некоторые из его замыслов, его победы будут смешны.

За Бел-Траном следовали трое слуг с подарками для Силкет: дорогие бальзамы для придания блеска и аромата волосам и парикам; косметическое средство из алебастровой пудры, меда и красного натрона для нежности ее кожи; а также много первосортного тмина, лучшего лекарства от несварения и колик.

У служанки Силкет был огорченный вид. Супруга должна была встретить Бел-Трана и помассировать ему ноги.

– Где она? – спросил Бел-Тран у служанки.

– Ваша супруга в постели.

– Что у нее опять болит?

– Кишечник.

– Что вы ей дали?

– То, что она просила: маленькую пирамидку, начиненную финиками, и отвар кориандра. Лечение помогло мало.

Спальня была проветрена и окурена. Силкет, вся бледная, корчилась от боли. Увидев мужа, она сделала гримасу.

– Чего ты опять переела? – недовольно спросил Бел-Тран.

– Ничего, одно маленькое пирожное... Дорогой, боли усиливаются!

– Завтра вечером нужно быть на ногах и в полном блеске. Я пригласил несколько номархов, и ты должна будешь оказать мне честь.

– Нефрет смогла бы помочь мне.

– Забудь об этой женщине.

– Но ты же мне обещал...

– Я тебе ничего не обещал. Пазаир не сдается. Этот глупец продолжает яростно сопротивляться. Обратиться за помощью к его супруге было бы проявлением непростительной слабости с нашей стороны!

– Даже ради моего спасения?

– Ты не так уж больна, тебе просто не по себе. Я сейчас позову разных лекарей, а ты должна думать только о том, как завтра вечером быть на ногах и обольщать важных персон.

* * *

Нефрет беседовала с пожилым смуглым человеком. Без умолку болтая, он показывал ей глиняный сосуд, который та с интересом разглядывала. Подойдя ближе, Пазаир узнал пчеловода, несправедливо приговоренного к каторжным работам, с которых визирь его вызволил.

Старик поднялся и поприветствовал Пазаира.

– Визирь Египта! Какая радость видеть вас вновь! Войти в ваш дом оказалось непростым делом. Мне задали тысячу вопросов, проверили, кто я, и даже изучили содержимое моих горшков с медом!

– Как себя чувствуют пустынные пчелы? – улыбнулся Пазаир.

– Наилучшим образом. Поэтому я здесь. Отведайте этого небесного лакомства.

Как говорили сказители, боги, которых поведение людей часто огорчало, вновь обретали радость, вкушая мед. Из слез бога Ра, падавших на землю, произошли пчелы – эти волшебники, превращавшие растения в «съедобное золото».

Вкус меда удивил Пазаира.

– Никогда еще не было такого урожая, – заметил пчеловод. – Ни по количеству, ни по качеству.

Мы снабдим медом все лечебницы, – вступила в разговор Нефрет, – и много еще отложим про запас.

Мед, обладая смягчающими свойствами, использовался для лечения глаз, сосудов, легких, применялся в гинекологии и входил в состав многих лекарств. Мед часто закладывали при перевязках.

– Надеюсь, что целительница не будет жестоко разочарована, – заметил старик.

– Чего ты опасаешься? – спросил Пазаир.

– Новости распространяются быстро. С тех пор как стало известно о богатом урожае, на участке, где я работаю со своими помощниками, стало не так спокойно, как прежде. За нами наблюдают, пока мы вынимаем рамки и заливаем мед в сосуды, опечатываемые воском. Но как только мы закончим эту работу, боюсь, что на нас нападут и ограбят.

– А разве стражники не охраняют вас?

– Их слишком мало. Мой урожай – это целое состояние, которое они не в силах защитить.

Бел-Трану, конечно, уже обо всем сообщили. Лишить лечебницы этого важного чудодейственного средства означало бы привести к серьезным осложнениям.

– Я предупрежу Кема. Перевозка меда пройдет в полной безопасности, – заверил старика визирь.

– Ты знаешь, какой сегодня день? – спросила Нефрет. – Канун праздника садов.

Лицо Пазаира просветлело:

– Богиня Хатхор молвит твоими устами; мы принесем счастье.

* * *

В праздник садов утром женихи с невестами и молодожены сажали в садах сикоморы. На городских и деревенских площадях, а также по берегам реки люди дарили друг другу хлеба и букеты цветов, пили пиво. Натерев кожу бальзамами, красавицы танцевали под звуки флейт, арф и тамбуринов. Юноши и девушки говорили о любви, а пожилые люди предавались воспоминаниям.

Когда наместникам вручили бочонки с медом, народ стал прославлять визиря и фараона, ведь пчела являлась одним из символов царя Египта. Из-за чрезмерно высокой цены «съедобное золото» для большинства семей было почти несбыточной мечтой. И эту «мечту» будут вкушать в дни торжеств, празднуемых под покровительством Рамсеса Великого.

Со своей террасы счастливые Нефрет и Пазаир слышали, как где-то вдали пели и танцевали горожане. Вооруженные банды, готовившиеся напасть на караваны с медом, были обезврежены. Старый пчеловод, отмечая торжество с друзьями, утверждал, что фараон хорошо правит страной и что праздничный мед развеет несчастье.