Текст книги "Сын света (другой перевод)"

Автор книги: Кристиан Жак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)

36

Красавица Исет прижалась к обнаженному торсу Рамзеса и принялась нашептывать ему на ухо любовную песню, которую знали наизусть все молодые египтянки.

– Отчего я не служанка у твоих ног; я могла бы одеть и раздеть тебя, быть рукой, которая разглаживает твои кудри и растирает тебе спину. Отчего я не та, кто стирает твои одежды и натирает тебя маслами, отчего я не браслеты твои, не драгоценности, которые касаются твоей кожи, которым знаком ее запах.

– Эту песню должен исполнять мужчина, а не его любовница.

– Неважно… Я хочу, чтобы ты слушал и слушал без конца эти слова.

Красавица Исет в постели была неистова и нежна одновременно; гибкая, жгучая, она постоянно выдумывала что-то новое, небывалое, чтобы обольстить своего любовника.

– Будь ты регентом или крестьянином, мне все едино! Я тебя люблю, твою силу, твою красоту.

Искренность страсти Исет не могла не тронуть Рамзеса; в ее глазах не было и намека на ложь. Он ответил на ее порыв со всем пылом своих шестнадцати лет, и они вместе окунулись в море блаженства.

– Откажись, – предложила она.

– От чего?

– От этого поста регента, от будущего, уготованного для фараона… Откажись, Рамзес, и мы заживем спокойно и счастливо.

– Когда я был помоложе, я желал быть царем; эта мысль мучила меня и не давала спать по ночам. Потом отец заставил меня осознать всю неразумность этих притязаний; я отказался, забыл это сумасбродство. И вот теперь Сети приобщил меня к трону… Жизнь моя во власти огненного урагана, я не знаю, куда ее несет.

– Не пускайся по опасным волнам, останься на берегу.

– Разве я свободен решать?

– Доверься мне, и я тебе помогу.

– Что бы там ни делалось, я все равно останусь один.

Слезы сбежали по щекам Исет.

– Я не принимаю подобного фатализма! Если мы объединимся, мы справимся с любыми испытаниями.

– Я не могу предать своего отца.

– Тогда хотя бы не удаляйся от меня.

Красавица Исет уже больше не осмеливалась заговорить о свадьбе; если нужно, она готова была оставаться в тени.

Сетау вертел в руках диадему регента, увенчанную уреем, внимательно разглядывая этот предмет. Рамзеса это забавляло.

– Ты боишься этой змеи?

– У меня нет никакого противоядия от ее укуса; его просто не существует.

– Что ж, ты тоже посоветуешь мне отказаться от поста регента?

– Тоже… Значит, я не единственный, кто придерживается этого мнения?

– Красавице Исет хочется более спокойного существования.

– Ее нельзя в этом упрекнуть.

– И это говоришь ты? Неужели такой любитель приключений уже задумался о тихой и размеренной жизни?

– Путь, на который ты вступаешь, довольно опасен.

– Разве мы не поклялись друг другу отыскать настоящее могущество? Ты рискуешь жизнью каждый день, почему я должен струсить?

– Я имею дело только с рептилиями, ты же столкнешься с людьми, а это гораздо более опасные противники.

– Ты согласишься быть рядом со мной?

– Регент подбирает себе окружение…

– Я доверяю Амени и тебе.

– А Моису?

– У него свой путь, но я уверен, что мне еще придется иметь с ним дело как с отличным мастером; вместе мы построим великолепные храмы.

– А Аша?

– Я с ним поговорю.

– Твое предложение делает мне честь, но я вынужден его отклонить. Я уже говорил тебе, что женюсь на Лотус? Да, знаю, не стоит слишком доверять женщинам, но эта – очень ценная помощница. Удачи тебе, Рамзес.

Меньше чем за месяц Шенар растерял только половину своих прежних друзей. Таким образом, ситуация была небезнадежна; он думал, что останется вообще один, но большое число сановников, несмотря на назначение, сделанное Сети, не верило в будущее Рамзеса. По смерти фараона, возможно, регент, растерянный и неопытный, уступит место более знающему.

Разве не был Шенар жертвой несправедливости? Его, законного преемника, грубо отстранили от трона, не дав никаких объяснений. Разве Рамзесу удалось бы уговорить отца, не возведя поклеп на своего старшего брата?

Испытывая даже известное удовлетворение, Шенар стал играть эту роль жертвы. Теперь ему предстояло терпеливо ждать возможности воспользоваться этим неожиданным преимуществом, разносить все более и более настойчивые слухи и предстать, в конце концов, неким якорем спасения от бесчинств Рамзеса. Конечно, подобная тактика требует времени, и немалого; его успех зависит от того, насколько он будет осведомлен о планах своего противника. Так что Шенар решил просить аудиенции у нового регента, расположившегося в крыле царского дворца в Мемфисе, рядом с фараоном.

Сначала ему предстояло преодолеть препятствие в лице Амени, беззаветно преданного Рамзесу. Как его подкупить? Ему не нравились ни женщины, ни вкусные яства, он целыми днями пропадал за работой в своем кабинете и, казалось, не имел другой цели в жизни, как только служить Рамзесу. И тем не менее, у каждого человека есть свое слабое место, и Шенар, в конце концов, разузнает и слабости Амени.

Он обратился к носильщику сандалий регента, с почтением и с восхищением отметил безупречный порядок, в котором все содержалось здесь, на новом месте, где в подчинении у Амени находилось два десятка младших писцов. Безразличный к лести, Амени и не подумал расточать комплименты в ответ и просто провел посетителя в приемную регента.

Сидя на ступенях, ведущих к площадке, на которой возвышался трон, Рамзес играл со своими собакой и львенком, который рос и крепнул на глазах. Оба питомца прекрасно ладили: львенок старался сдерживать свой напор, а собака – свою задиристость. Неспящий даже научил маленького хищника таскать мясо на кухне так, чтобы его не поймали, а Громила защищал желтого пса, к которому никто не мог приблизиться без его на то согласия.

Шенар был ошеломлен.

И это регент, второе лицо в государстве после фараона! Сопляк с внешностью атлета, забавляющийся со своими питомцами! Сети допустил невероятную оплошность, о которой он скоро пожалеет. Весь кипя от возмущения, Шенар все-таки сумел сдержаться.

– Досточтимый регент окажет ли мне честь выслушать меня?

– Зачем эти церемонии между нами! Иди сюда.

Желтый пес перевернулся на спину, подняв лапы и демонстрируя, таким образом, свое подчинение Громиле; Рамзесу понравился этот намек. Львенок же, вполне довольный, не замечал, что пес водит его за нос и, несомненно, заставит его плясать под свою дудку. Глядя на них, Рамзес многому учился, ведь они являли собой союз ума и силы.

Несколько нерешительно Шенар все-таки присел на ступеньку, на некотором расстоянии от своего брата. Львенок недовольно зарычал.

– Не бойся, он не нападет без моего приказа.

– Этот хищник может стать опасным. Если он поранит какого-нибудь высокого гостя…

– Можешь не волноваться. Никакого риска.

Неспящий и Громила прекратили игру и уставились на Шенара; его присутствие раздражало их.

– Я пришел, надеясь быть тебе полезным.

– Благодарю тебя.

– Какое поручение ты хочешь мне доверить?

– У меня совершенно нет опыта в том, что касается светской жизни и устройства государства. Как в этом случае могу я назначить тебя куда-нибудь, не допустив при этом грубой ошибки?

– Но ты ведь регент!

– Сети единственный властитель Египта; это он, и никто другой, принимает важные решения. Мое мнение ему совершенно без надобности.

– Но…

– Я же первый осознаю свою неопытность и не имею ни малейшего намерения играть во власть; мое поведение нисколько не изменится: служить царю и повиноваться ему – вот моя задача.

– Однако когда-нибудь тебе придется брать инициативу на себя!

– Это означало бы предать фараона; мне достаточно будет тех дел, которые он сам мне поручит, и я постараюсь выполнить их как можно лучше. Если же мне это не удастся, он сместит меня и назначит нового регента.

Шенар был обезоружен. Он ожидал встретить здесь заносчивого, вызывающего поведения хищника, а нашел услужливого и безобидного ягненка! Неужели Рамзес научился хитрить и менять маски, чтобы устранить своего противника? Был один простой способ это проверить.

– Я полагаю, ты уже ознакомился с порядком постов.

– Мне потребовалось бы на это много месяцев, если не лет, чтобы разобраться во всех этих иерархических тонкостях. Неужели это так необходимо? Благодаря трудолюбию Амени, я смогу освободиться от административной рутины и у меня будет время поиграть с моими собакой и львенком.

В голосе Рамзеса не было ни капли иронии; казалось, он был не в состоянии осмыслить меру своей власти. Амени же, хоть и ловкий и трудолюбивый, был всего лишь юным семнадцатилетним писцом; ему не удастся так быстро постичь все секреты двора. Отказавшись окружить себя придворными людьми, Рамзес ослабит свои позиции и окажется просто-напросто сорванцом среди взрослых двора.

Вместо того чтобы вступить в жестокий бой, Шенар оказался на завоеванной территории, покорно лежащей у его ног.

– Я полагал, что фараон сделал какие-нибудь распоряжения насчет меня.

– Ты прав.

Шенар напрягся: наконец, момент истины! Значит, до этой минуты его брат ломал комедию, готовясь нанести ему решительный удар, который отстранил бы его от государственной жизни.

– Чего хочет фараон?

– Чтобы его старший сын оставался на своем посту, как раньше, и исполнял обязанности главы протокольной части.

Глава протокола… Важный пост. Шенару предстояло заняться организацией официальных церемоний, следить за исполнением постановлений, постоянно находиться в курсе политики царя. Его не только не отстранили, но, напротив, предложили центральное место, даже если оно и не подразумевало всей полноты власти регента. Действуя с умом, он сумеет сплести прочную паутину.

– Должен ли я предоставлять тебе отчет о своей работе?

– Не мне, фараону. Как я могу судить о том, чего не знаю?

Таким образом, Рамзес был всего лишь фальшивым регентом. Сети сохранял за собой всю власть и выказывал известное доверие своему старшему сыну.

В центре Гелиополиса возвышался огромный храм Ра, бога небесного света, который создал жизнь. В этом месяце [9]9
  Речь идет о ноябре.


[Закрыть], когда ночи становились уже прохладными, жрецы готовились к празднику Осириса, тайного лика бога Ра.

– Ты знаешь Мемфис и Фивы, – сказал Сети Рамзесу, – теперь тебе предстоит узнать Гелиополис. Именно здесь оформилось сознание наших предков. Не забывай почитать это святое место; Фивам порой уделяется слишком много внимания. Рамзес, основатель нашей династии, предписывал равновесие и справедливое распределение сил между Гелиополисом, Мемфисом и Фивами; я всегда уважал его мнение, и ты тоже должен уважать его. Не подчиняйся никакому сановнику, но будь связующим звеном, которое всех их объединяет и доминирует над ними.

– Я часто думаю об Аварисе, городе Сета, – признался Рамзес.

– Если судьбе будет угодно сделать тебя фараоном, ты вернешься туда и породнишься со скрытой силой, когда меня уже не будет.

– Вы никогда не умрете!

Этот возглас вырвался из самого сердца юного регента. Губы Сети дрогнули в улыбке.

– Если мой преемник будет поддерживать мое Ка, может быть, мне и выпадет такой шанс – продлить свою жизнь.

Сети провел Рамзеса в святилище большого храма Ра, там, в центре внутреннего двора под открытым небом, возвышался мощный обелиск, позолоченная вершина которого пронзала небо, рассеивая злые силы.

– Это символ первого камня, вышедшего из океана вечности на заре времен; его присутствие на земле – знак продолжающегося творения.

Ошеломленного Рамзеса подвели к высокой акации, за которой ухаживали две жрицы, одна в образе Исиды, а другая – Нефтиды.

– В этом дереве, – пояснил Сети, – невидимое рождает фараона, вскармливает его молоком звезд и дает ему его имя.

Удивлению регента не было конца. В просторном святилище он увидел весы из серебра и золота на деревянной подставке, покрытой искусственным мрамором; размах коромысла, державшего чаши, достигал двух метров, а в высоту они были два метра тридцать сантиметров. На верхушке – золотой павиан, воплощение бога Тота, распорядителя иероглифов и мер.

– На весах Гелиополиса взвешивается душа и сердце каждого существа и вещи. Пусть Маат, которая является одним из символов этих весов, никогда не перестанет вдохновлять твои мысли и поступки.

В конце этого долгого дня, проведенного в Городе Солнца, Сети привел Рамзеса на стройку, на которой не было рабочих.

– Здесь будет построено новое святилище, ибо творение не заканчивается никогда. Возводить храмы – первейшая обязанность фараона; так он создает, сплачивает и пестует свой народ. Преклони колени, Рамзес, и исполни свой первый долг.

Сети протянул Рамзесу резец и долото. В тени обелиска и под пристальным взглядом своего отца регент обточил первый камень будущего здания.

37

Амени безгранично обожал Рамзеса, однако не считал его человеком без недостатков: так, он слишком быстро забывал неприятности, которые кое-кто старался ему причинить, и не старался прояснить некоторые загадочные дела, как, например, в случае с бракованными чернильными палочками. Зато юный носильщик сандалий регента все это помнил, и поскольку его новый пост давал ему некоторые преимущества, он поспешил этим воспользоваться.

Своим двадцати подчиненным, сидящим, как и положено писарям, на коленях на циновках и внимательно его слушающим, Амени напомнил суть дела, не упустив ни одной детали. И хотя он был плохим оратором, ему удалось увлечь аудиторию.

– Что же делать? – спросил один из чиновников.

– Проверять архивные службы, которые мне были недоступны. Во всяком случае, должна существовать копия оригинала документа, в котором указано полное имя владельца этой мастерской. Тот, кто первым обнаружит ее, пусть сразу же доложит мне, никому об этом не сообщая; регент сумеет вас отблагодарить.

С таким штатом сотрудников поиски не могли не увенчаться успехом. Когда доказательства будут у него в руках, Амени представит его Рамзесу. Когда первое дело будет улажено, он убедит его снова заняться нанимателем возницы и конюха: ни один преступник не должен уйти от справедливого наказания.

В качестве регента Рамзес стал получать множество поздравлений и писем различного содержания. Амени откладывал никчемные и навязчивые и составлял ответы на остальные, на которых сын Сети мог уже ставить свою печать. Личный секретарь читал каждое послание, рассматривал каждое дело. Никакая критика не должна была бросить тень на имя регента, даже если Амени это будет стоить его и так уже слабого здоровья.

Хотя ему было всего восемнадцать лет, Аша выглядел уже как зрелый мужчина, имеющий большой опыт и многое повидавший. Утонченный и элегантный, он ежедневно менял платье и повязку, следил за мемфисской модой и ухаживал за своей внешностью. Надушенный, гладко выбритый, он порой скрывал свои жидкие волосы под дорогим париком; его маленькие усики были разглажены в безупречную линию, и лицо с тонкими чертами говорило о благородстве его хозяина, принадлежавшего к старинному роду, которым он весьма гордился.

Мнения насчет этого молодого человека были единодушны: опытные дипломаты не переставали хвалить его, удивляясь, что фараон до сих пор еще не предложил ему более важного поста в посольстве. Аша, всегда сдержанный и приветливый, не выражал никакого недовольства; будучи в курсе всех секретов министерства иностранных дел, он понимал, что его час скоро придет.

И все же визит регента удивил его; он тут же осознал свою ошибку. Конечно, это ему следовало поторопиться и самому прийти на поклон к Рамзесу.

– Прими мои извинения, регент Египта.

– К чему это между друзьями?

– Я не исполнил свою обязанность.

– Ты доволен своей работой?

– Более или менее; жизнь на одном месте не слишком привлекает меня.

– И куда бы ты хотел отправиться?

– В Азию. Именно там совсем скоро начнет разыгрываться судьба мира; если в Египте будут плохо информированы об этом, это грозит серьезными последствиями.

– Хочешь сказать, что наша дипломатия отстает?

– Судя по тому, что мне известно, да.

– Что ты предлагаешь?

– Как можно раньше оказаться на месте, попытаться лучше понять образ мыслей наших союзников, как и наших противников, составить реестр их сильных сторон и их слабостей, перестать думать, что мы неуязвимы.

– Ты опасаешься хеттов?

– Столько противоречивых слухов ходит на их счет… Кому, на самом деле, известны объем их вооружения и мощь их армии? До сих пор прямого столкновения удавалось избегать.

– Ты об этом сожалеешь?

– Конечно, нет, но согласись, что мы блуждаем в потемках.

– Разве ты не счастлив в Мемфисе?

– Богатая семья, роскошный дом, предстоящая карьера, две-три любовницы… Это ты называешь счастьем? Я говорю на многих языках, в том числе и на хеттском; отчего же не воспользоваться моими знаниями?

– Я могу помочь тебе.

– Каким образом?

– Как регент я могу предложить правителю назначить тебя в одно из наших посольств в Азии.

– Это было бы чудесно!

– Не радуйся так сразу; решение остается за Сети.

– Благодарю за предложение.

– Будем надеяться, что его примут.

День рождения Долент явился поводом устроить прием, на который приглашались высокие чины государства. Со времени своего коронования Сети больше не участвовал в подобных собраниях. Предоставив Шенару заботиться об устройстве празднеств, Рамзес также надеялся пропустить эту светскую вечеринку, но, по совету Амени, согласился появиться там до начала ужина.

Пузатый и добродушный Сари отстранил назойливых льстецов, донимавших регента своими похвалами и особенно нескромными просьбами.

– Твое присутствие делает нам честь… Как я горд своим учеником! Горд и расстроен в то же время.

– Расстроен?

– Мне же больше не выпадет воспитывать будущего регента! Рядом с тобой все ученики «Капа» будут казаться мне серыми мышками.

– Ты хотел бы сменить должность?

– Признаюсь, что заведование амбарами мне больше бы подошло, к тому же я мог бы уделять больше времени Долент. Не принимай это за одну из тех многочисленных просьб, которые ты вынужден выслушивать каждый день! Но если ты вспомнишь о своем старом наставнике…

Рамзес покачал головой. Тут к ним подбежала сестра. Она была слишком накрашена, отчего казалась старше своего возраста лет на десять. Сари удалился.

– Мой муж говорил с тобой?

– Да.

– Я так счастлива, что ты победил Шенара! Он низкий и подлый, он хотел погубить нас.

– Что он тебе сделал?

– Неважно, ведь теперь ты регент, а не он. Не забывай о своих истинных союзниках.

– Вы с Сари заблуждаетесь насчет моих полномочий.

Долент захлопала ресницами.

– Что значит…

– Я не распоряжаюсь административными постами, я лишь пытаюсь постичь мысль моего отца, понять, как он управляет этой страной, чтобы когда-нибудь взять с него пример, если богам будет это угодно.

– Кладезь замечательных идей! Находясь в непосредственной близости от верховной власти, ты уже думаешь о том, чтобы расширить пределы своей империи и создать свой собственный круг! Мой муж и я хотим принадлежать к нему, поскольку мы этого заслуживаем. Мы тебе очень пригодимся.

– Ты плохо меня знаешь, дорогая сестра, и плохо знаешь нашего отца. Египтом управляют совсем не так, как ты думаешь. Мое положение регента позволяет мне наблюдать за тем, как он работает, и извлекать из этого свои уроки.

– Твое благодушие меня не интересует; здесь, в нашем мире, имеют значение лишь амбиции. Ты такой же, как все, Рамзес; если ты не примешь законы выживания, ты погибнешь.

Только за колоннадой, располагавшейся перед фасадом его особняка, Шенар мог спокойно обдумать доставленные ему сведения и сделать определенные выводы. К счастью, сеть его связей не прервалась, а количество врагов Рамзеса не уменьшилось. Все они наблюдали за его действиями и докладывали об этом Шенару, который, конечно, станет фараоном по смерти Сети. Почти пассивное поведение регента, его безусловная преданность Сети и слепое послушание быстро поставят на нем печать слабохарактерности.

Шенар, впрочем, не разделял этого оптимистического настроя из-за события, которое казалось ему катастрофой: краткое пребывание Рамзеса в Гелиополисе. Именно там преемника объявляли фараоном; так повелось с древних времен, там короновались первые цари Египта.

Таким образом, Сети громогласно объявлял о своих намерениях, тем более что Рамзесу показали весы Гелиополиса, если верить болтливому языку одного из жрецов; царствующий фараон признавал меру справедливости регента и его способность чтить закон Маат. Конечно, этот значительный акт был произведен в тайне и обладал всего лишь магическим значением, однако Сети выразил свою волю вполне определенно, и она не изменится.

Глава протокола… Ловушка! Сети и Рамзес хотели, чтобы он забылся на этом удобном посту и оставил свои помыслы о величии, в то время как регент потихоньку бы взял в свои руки поводья власти.

Рамзес был хитрее, чем казался; за внешней покорностью скрывались жадные притязания. Не доверяя своему старшему брату, он попытался сбить всех с толку, но случай с Гелиополисом явно свидетельствовал о его настоящих намерениях. Шенару следовало сменить стратегию; положиться на время значило для него допустить ошибку, которая неминуемо привела бы к поражению. Значит, нужно было переходить к открытой враждебности и расценивать Рамзеса как опасного конкурента; действовать изнутри было недостаточно. В голове у Шенара пронеслись странные мысли, до того странные, что самого его повергли в дрожь.

Больше всего он хотел взять верх над Рамзесом, оставаться его слугой было для Шенара невыносимо. Какими бы ни были последствия тайного сражения, которое он затевал, он не отступит.

Корабль с большим белым парусом рассекал воды Нила с истинно царской величавостью – капитан знал все малейшие капризы реки и справлялся с ними с удивительной легкостью. Шенар сидел в своей каюте, прячась от солнечных лучей. Он не только опасался ожогов, но стремился сохранить белизну своей кожи, чтобы тем разительнее отличаться от чумазых крестьян.

Напротив него, попивая сок, сидел Аша.

– Надеюсь, никто не видел, как вы проникли на борт?

– Я постарался сделать это как можно незаметнее.

– Да, вы весьма осторожный человек.

– И весьма любопытный… Зачем столько предосторожностей?

– Во время вашего обучения в «Капе» вы были другом Рамзеса.

– Его соучеником.

– Со времени его назначения регентом вы по-прежнему поддерживаете отношения?

– Он подтвердил мою просьбу о назначении в одно из посольств Азии.

– Поверьте, я также действовал на благо вашей репутации, даже если моя опала и не позволила мне добиться для вас того, чего я желал.

– Опала… Не слишком ли громко сказано?

– Рамзес ненавидит меня, и его вовсе не заботит благополучие Египта; его единственная цель – абсолютная власть. Если никто не помешает ему, нас ждет черное время несчастий. Я обязан не допустить этого, и многие готовы мне помочь.

Аше, казалось, все это было безразлично.

– Я хорошо знаю Рамзеса, – заметил он, – и он нисколько не похож на того тирана, которого вы описали.

– Он ведет очень тонкую игру, стараясь казаться хорошим сыном и учеником, во всем подчиняющимся Сети; именно это больше всего и нравится и двору, и народу. Я сам сначала поверил в это. На самом деле он только и думает о том, чтобы стать хозяином Обеих земель. Вам известно, что он побывал в Гелиополисе, чтобы получить одобрение верховного жреца?

Этот довод сломил Ашу.

– Подобное действие и в самом деле кажется несколько преждевременным.

– Рамзес оказывает пагубное влияние на Сети. По-моему, он пытается убедить правителя уйти на покой как можно быстрее и оставить власть ему.

– Неужели Сети настолько наивен, что им можно манипулировать?

– Если бы это было не так, почему он тогда избрал регентом Рамзеса? Я в качестве его верного помощника был бы верным слугой государства.

– Вы, кажется, готовы переступить через вековые обычаи?

– Потому что они устарели! Великий Хоремхеб поступил мудро, когда ввел новый свод законов. Ибо старые стали уже несправедливыми.

– Разве вы не собирались сделать Египет более открытым для внешнего мира?

– Да, в самом деле, таково было мое намерение, поскольку лишь международная торговля может обеспечить процветание.

– Вы изменили свое мнение?

Шенар нахмурился.

– Будущее правление Рамзеса заставляет меня изменить мои планы, вот почему я настаивал на том, чтобы наш разговор остался в тайне. То, о чем я собираюсь говорить с вами, чрезвычайно важно: я хочу спасти мою страну, я должен предпринять подпольную войну против Рамзеса. Если вы согласны стать моим союзником, ваша роль будет решающей. Когда победа будет за нами, вам достанется хороший куш.

Аша, все такой же невозмутимый, долго размышлял над только что сказанным.

Если он откажется сотрудничать, Шенару придется его убрать – он открыл ему слишком много. Однако другого способа привлечь в свой стан нужных людей не существовало. Этот человек, если, конечно, он согласится, будет одним из самых полезных.

– Вы слишком немногословны, – заметил Аша.

– Торговых отношений с Азией будет недостаточно, чтобы спихнуть Рамзеса; в зависимости от обстоятельств может возникнуть потребность пойти гораздо дальше.

– Вы предвидите… какой-то другой способ общения с заграницей?

– Когда гиксосы много веков назад овладели Египтом и стали править страной, они прекрасно ладили со многими правителями провинции Дельта, которые предпочли сотрудничество смерти. Поможем истории, Аша; воспользуемся хеттами, чтобы прогнать Рамзеса, создадим собрание ответственных, которые не дадут нашей стране свернуть с правильного пути.

– Опасность довольно велика.

– Если мы ничего не предпримем, Рамзес раздавит нас своими сандалиями.

– Что конкретно вы предлагаете?

– Ваше назначение в Азию будет первым шагом. Мне известны ваша исключительная способность налаживать связи. Вам придется превратить врагов в друзей и убедить их помочь нам.

– Никому не известны истинные намерения хеттов.

– Благодаря вам мы это узнаем. Так мы развернем свою стратегию и заставим Рамзеса совершить непоправимые ошибки, которые пойдут нам на пользу.

Аша, очень спокойный, скрестил пальцы рук.

– Да, удивительный план, но очень рискованный.

– Робкие обречены на провал.

– А если хетты хотят только одного – войны?

– В этом случае мы устроим так, чтобы Рамзес проиграл ее, а мы бы выступили спасителями.

– На это понадобятся годы подготовки.

– Вы правы. Борьба начинается уже сегодня: сначала – сделать все, чтобы помешать Рамзесу взойти на трон; если нам это не удастся, нужно будет свергнуть его, благодаря напору изнутри и извне. Я расцениваю его как опасного противника, сила которого с каждым днем будет только увеличиваться, так что лучше всего от него избавиться.

– Что вы можете мне предложить за мою помощь? – спросил Аша.

– Пост министра иностранных дел вам подходит?

Ухмылка дипломата подтвердила Шенару, что он попал в точку.

– Пока я буду заперт в четырех стенах в Мемфисе, я не многое смогу сделать.

– Ваша репутация безупречна, Рамзес поможет нам, сам того не подозревая; я убежден, что ваше назначение – это всего лишь вопрос времени. Пока вы находитесь в Египте, мы больше не увидимся, потом же наши встречи будут проходить тайно.

Корабль причалил вдалеке от порта в Мемфисе. На берегу в колеснице ждал человек Шенара, который и доставил Ашу в город.

Старший сын фараона смотрел, как удаляется колесница дипломата. За ним уже установлена слежка; если он попытается предупредить Рамзеса, ему не долго жить после этого предательства.