Текст книги "Глаз сокола"

Автор книги: Кристиан Жак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

28

В обществе Крокодила верховный военачальник ливийцев всегда чувствовал себя неуютно. Уаша раздражали его глухой хриплый голос, доносившийся словно бы из глубин чуждого ему мира, и взгляд из-под полуприкрытых век, и постоянная настороженность под маской невозмутимости… Однако в настоящее время могущественный глава клана в качестве союзника был ему необходим.

– Нармер под надежной охраной, и хотя я отдал приказ устранить его, когда он будет исполнен, сказать не могу, – сообщил верховному военачальнику Крокодил. – Падение двух ливийских крепостей сделало нашего противника самонадеянным. Пора разрушить его иллюзии!

Чернокожий великан Икеш кивнул. Покрасневший от волнения Пити поспешил выразить свое несогласие:

– Не будем недооценивать ни прискорбный факт потери крепостей, ни противника! Нармер знает, что преимущество за нами, поэтому не решается идти дальше. У него слишком мало солдат, и рано или поздно он повернет назад.

– Ты бредишь! – воскликнул рассерженный Икеш. – Потеря двух крепостей – серьезный удар по нашему авторитету, а теперь еще несколько тысяч чибисов перешли на сторону Нармера, и он наверняка готовит свою увеличившуюся армию к новой атаке!

– Чибисы предадут его, – предрек Пити.

– Нармер доказал свою доблесть, он может убедить их, что вместе они одержат победу.

– Чушь! Чибисы – рабы! Они были рабами и ими останутся!

Великан приблизился к Пити. Во взгляде его ясно читалась ненависть.

– Мне надоело сносить твои оскорбления, Пити!

– Хватит! – прикрикнул на них верховный военачальник. – Сядьте оба!

Нубиец подчинился с неохотой, советник же – с облегчением.

– Я согласен с Икешем, – сказал Крокодил. – Переход чибисов под знамена Нармера – важное событие, и недооценивать царя было бы огромной ошибкой.

– Что ты предлагаешь? – спросил Уаш, и в его голосе улавливалось беспокойство.

– Соберем все наши силы и атакуем первыми! Неожиданность нападения поможет нам раздавить этих голодранцев!

– Это – единственный способ добиться окончательной победы! – поддержал главу клана Икеш. – После такой бойни никто не осмелится восстать против власти верховного военачальника!

– Я привык действовать по-другому! – сказал Уаш упрямо, хоть и без прежней уверенности. – Я предпочитаю заманить противника на свою территорию, где и расправиться с ним.

– Обстоятельства этому не способствуют, – рассудил Крокодил. – И я полагаю, что у нас нет выбора.

– Глава клана прав! – подхватил Икеш.

– Но это очень рискованная тактика! – возразил Пити. – И нельзя забывать, что единственный, кто здесь решает, – это наш верховный военачальник!

– Мне нужно подумать! – подытожил обсуждение Уаш.

После этого разговора Пити принял решение: нужно избавиться от чернокожего великана прежде, чем тот навлечет на него кару.

* * *

Каждый вечер, после окончания тяжелого трудового дня, Скорпион разговаривал со своими товарищами по несчастью и старался зародить в их душах надежду. Нет, они не обречены на вечное рабство, потому что освободительная армия обязательно изгонит завоевателей из дельты! Но необходимо организовать сопротивление здесь, на захваченной территории, чтобы в нужный момент прийти на помощь Нармеру, ударив по ливийцам «изнутри». Его призыв очень быстро дошел до жителей соседних деревень, которые были вынуждены удовлетворять нужды крепости верховного военачальника.

Красота Ины, ее сдержанность и нежелание заискивать перед поработителями воспламенили надсмотрщика. Движимый желанием обладать этой женщиной и получить от нее максимум удовольствий, он вел себя с ней подобно лису, который любит поиграть со своей добычей и помучить ее перед тем, как убить. Угрозы, не очень серьезные наказания, к примеру лишение пищи… Рано или поздно эта надменная рабыня покорится своему новому господину и станет целовать ему ноги. Когда же это произойдет, он заставит ее удовлетворять его самые гнусные желания…

Надсмотрщик настолько прельстился красотой Ины, что даже решил не отдавать это сокровище Пити – советник верховного военачальника, без сомнения, найдет своему повелителю для забавы других крестьянок.

Оберегая ее от посторонних глаз, надсмотрщик освободил Ину от работы вместе со всеми во дворе крестьянского хозяйства и стал всюду брать ее с собой. О большем шумерка не могла и мечтать: постепенно она изучила окрестности крепости и маршруты передвижения солдат, случалось ей и перекинуться словом с будущими участниками сопротивления.

Одним ветреным вечером надсмотрщик потерял терпение и привел рабыню в свою хижину с намерением взять ее силой. Что ж, он собственными руками вырыл себе яму: женщина, с которой он рассчитывал примитивнейшим образом удовлетворить свою похоть, обрушила на него поток чувственных ласк, каких раньше не рисовало его воображение. С этой ночи он не мог обходиться без своей любовницы, оказавшейся не только страстной, но и неутомимой. Надсмотрщик позволил Ине прибирать в своей хижине, поддерживая в ней хотя бы подобие уюта, оставлял ее у себя на ночь после сладострастных объятий, сводивших его с ума.

Сам того не понимая, ливиец попал под власть своей любовницы, у которой хватало ума делать вид, что он остается ее повелителем. Так Ина получила настоящую свободу: ходила куда и когда хотела и больше не выполняла тяжелую работу.

Со Скорпионом они встречались тайком, и шумерка передавала ему ценнейшие сведения, которые ей удавалось собрать. Оставалось лишь сделать решающий шаг.

* * *

– Сегодня – нет! – отрезала Ина.

– Как это – «Сегодня – нет!»? – удивился надсмотрщик, который уже был наг и возбужден.

– Я нездорова.

– По тебе не скажешь!

– У меня болит внизу живота, и я не могу тебя принять.

Расстроенный, ливиец задумался.

– Я знаю, что делать! Знахарь очень быстро тебя вылечит!

Вскоре он вернулся со знахарем – лысым стариком с ласковым взглядом.

– Выйди! – потребовал тот, обращаясь к надсмотрщику. – Я хочу остаться с недужной наедине. Иначе я не смогу определить причину ее болезни.

Ливиец что-то пробурчал себе под нос, но подчинился. Он надеялся, что недомогание его прекрасной любовницы окажется кратковременным.

– Что у тебя болит? – спросил у шумерки знахарь.

– Ничего.

– Но тогда зачем меня позвали?

– Ты хочешь свободы?

– Свободы? Это слово ничего для меня не значит.

– Скажу по-другому: ты хочешь, чтобы верховный военачальник сгинул?

– Ты сошла с ума!

– Если ты не поможешь нам устранить верховного военачальника, то погибнешь!

Знахарь попятился.

– Ты… Ты мне угрожаешь?

– Даже не думай выдать меня! Я родилась в Стране двух рек, моя магия сильнее, чем твоя, и я убью тебя раньше, чем ты успеешь меня предать!

Знахарь, бледный от страха, воспринял эту угрозу всерьез.

– Чего ты хочешь от меня?

– Ты – единственный из рабов, кого допускают к верховному военачальнику! Расскажи мне все, что знаешь о нем!

Старик посмотрел на нее с сомнением, и Ина шагнула к нему. Во взгляде молодой женщины знахарь прочел смертельную угрозу, а потому решил сделать, как она хочет. Эта женщина была столь же прекрасной и столь же опасной, как змея.

– У Уаша часто болит живот, и он страдает головными болями. Иногда даже бредит, но продолжает верить в свое безграничное могущество. Мои снадобья помогают ему заснуть и придают сил.

– Как его охраняют?

– Двое солдат всегда дежурят перед дверью в его покои на самом верху каменной башни. Чтобы добраться до этой двери, придется миновать нескольких часовых. Верховный военачальник редко выходит из башни. Обычно он лежит на горе подушек в палатке, которую разбили для него в просторной комнате. Эта палатка напоминает ему его родную Ливию. Уаш очень подозрительный, даже не думай его обмануть!

Ина улыбнулась.

– Зелье может исцелить, а может убить.

– Только не говори, что ты заставишь меня…

– Ты меня понял. Иди и приготовь действенное снадобье!

29

Стоило Старику выпить свою утреннюю чашу белого вина, как в теле появилось потрясающее ощущение: боль ушла и к нему словно бы вернулась молодость. Куда-то подевалась и тревога о будущем. Ее место заняла надежда.

Выйдя из своей каморки, он увидел, что святилище богини Нейт окружено ореолом ярко-белого света. Нужно было срочно сообщить об этом царице! Старик бросился бежать и впопыхах столкнулся с Повелителем кремня.

– Сегодня ночью Нармера пытались убить, – сказал ему мастер.

– Он жив?

– Львицы сожрали убийцу.

– Богиня призывает свою жрицу! И сдается мне, дело это срочное!

– Царица с Нармером.

Повелитель кремня и Старик подошли к царствующей чете, окруженной солдатами, которые, перекладывая ответственность друг на друга, пытались оправдать недостаточную бдительность.

– Святилище в огне! – сказал Старик громко.

Не страшась ничего, Нейт первой вошла в храм. В глубине комнаты она увидела высокую фигуру Предка в длинном одеянии и с лицом, закрытым треугольной маской, повернутой острым углом вверх.

Царица поклонилась и опустилась на колени.

– Известно ли тебе, в чем твой долг? – вопросил Предок низким голосом, от звуков которого задрожали стены святилища.

– Я должна вернуть богине ее священное обиталище.

– Если ты не сделаешь этого, Нармера убьют. Пусть он придет ко мне!

Жрица ввела в храм царя Юга, который был и счастлив снова увидеть Предка, и встревожен.

– Четвертый этап твоего пути – освобождение Севера и изгнание ливийцев – еще не пройден. Во избежание полного поражения тебе придется пройти пятый. Если ты преуспеешь, то обретешь силу, которая поможет тебе победить.

Нармера посетила мысль, что груз, который обрушился на его плечи, и без того велик, но мог ли он отказаться? И если да, то под каким предлогом?

– Скажите мне, что представляет собой пятый этап? – попросил он.

– Ты должен открыть для себя ка, истинную силу творения. Душа Быка, покойного главы клана, живет в тебе, но ты пока не принял его наследия и не воплотил в жизнь то, чему он научил тебя. Чтобы освободить Север, владения Быка, нужно обладать его доблестью и стойкостью в бою. Готов ли ты пойти на риск?

– Готов!

– Попытайся перебраться через канал Двух Быков! До сегодняшнего дня это не удавалось никому из смертных.

Предок исчез, белый ореол вокруг святилища богини Нейт рассеялся.

* * *

– Но кто укажет мне путь? – спросил Нармер у Нейт. – Никто не знает, где находится этот канал!

– Твоим провожатым станет последний защитник клана.

Не теряя времени, Нармер направился к загону, в котором дремал огромный коричнево-рыжий бык. Заслышав шаги царя, животное открыло глаза.

Бык копнул копытом землю и потряс головой с длинными рогами.

– Согласен ли ты стать моим провожатым?

Ответом был громкий рев. Нармер выпустил быка. Они так много сражались бок о бок, что теперь легко читали мысли друг друга.

Царь последовал за быком, который явно гордился своей ролью проводника. Они вышли из деревни на глазах у солдат и местных жителей, со страхом взиравших на огромное животное. Стоявшие рядом с Нейт шакал Геб и ослик Северный Ветер не шелохнулись. Они одобряли решение Нармера. И даже неусыпно охранявшие царя львицы остались лежать у входа в его жилище.

На сердце у Нейт было тяжело, однако она даже не попыталась остановить своего супруга. Предок озвучил свое требование, разве можно противиться его воле? Если царь не пройдет предопределенные богами испытания, страна никогда не станет свободной.

На границе с зоной болот бык пошел быстрее. Нармеру пришлось перейти на бег. Расчищая для царя путь через заросли тростника, бык привел его к узкому каналу, над которым парило множество ибисов.

Бык остановился и устремил взгляд на восток.

Вскоре с востока приплыла лодка, носовая часть которой была вырезана в форме соколиной головы. На борту Нармер увидел несколько священных символов и прочел: «Тот, кого ведут боги, не может заблудиться. Но тот, кого они лишают лодки, не может плыть благополучно по реке жизни».

Царь вошел в лодку. Руль словно бы сам собой изменил положение.

Темные, угрожающего вида тучи заслонили небо, тут и там на воде появились водовороты, затрудняя продвижение легкого суденышка. Нармер, который по-прежнему стоял на носу лодки, справился со своим страхом и теперь с нетерпением ожидал конца путешествия.

Берега канала сошлись, и путь лодке преградило удивительное животное с длинным телом и двумя бычьими головами; его четыре рога смотрели в разные стороны света. Лодка остановилась.

– Кто ты и чего хочешь? – раздался низкий звучный голос, похожий на голос Предка.

– Меня зовут Нармер, и я желаю преодолеть это препятствие.

– Никто из смертных не достоин открыть небесные врата!

– Тогда открой их сам!

– Почему я должен тебя слушаться?

– Потому что я – слуга Предка!

Река вспенилась, небо рассекла молния, и двуглавое животное опустило свой восточный рог. Нармер взялся за рукоять руля, и лодка пересекла границу между каналом Двух Быков и неведомым миром.

В самой гуще зарослей папируса Нармер увидел узкую тропинку, конец которой тонул в густом тумане, закрывшем солнце… Он спрыгнул на землю и пошел по тропинке, которая вдруг напомнила ему о прошлом. Вне всяких сомнений, он направлялся к Буто, городу, принадлежавшему Душам с головами соколов! Эти могучие стражи в свое время согласились указать путь флоту Быка, когда он отправлялся на завоевание Юга, и наделили Нармера способностью использовать свою скрытую силу. «Настанет день, – пообещал он себе тогда, – и я рассею этот туман!»

И этот решающий момент близился. Царь либо преуспеет, либо погибнет.

Свист, крики, стоны…

Заросли папируса таили в себе множество опасных созданий, и все они наблюдали за чужаком. Оружия у Нармера не было, равно как и спутника, способного его защитить, поэтому ему не оставалось ничего другого, кроме как двигаться вперед и ждать появления Душ.

Между тем тропинка становилась все уже, однако Нармер не терял надежды. Вскоре он вышел на поляну, окруженную непроходимыми дебрями.

Из тумана навстречу ему вышли три великана с головами соколов. Один из них направился к Нармеру. Тот поднял на него глаза.

– На лодке я пересек канал Двух Быков и пришел к вам искать ка, источник истинной силы.

Души расступились, и перед Нармером открылась новая тропа, залитая ярчайшим светом.

Прочь сомнения! Позабыв свои страхи, царь пошел по тропе. На двенадцатом шаге он увидел перед собой огромный цветущий луг и в центре его – горделивый золотой стебель тростника.

Догадка родилась сама собой: Нармер оказался в раю Предка, существовавшем до появления в мире людей. Травы отклонились в стороны, давая ему возможность пройти. Последняя реликвия первичного творения – золотой тростник – засияла ярчайшим светом. Странник приблизился, очарованный его красотой, и осмелился прикоснуться к этому чуду.

Солнце и луна взошли одновременно, превратившись в глаза огромного сокола, чьи крылья, сотканные из драгоценных камней, обняли Нармера, и тот взлетел в небо и увидел далеко внизу земли Египта.

Какая красота, какой простор, сколько плодородных земель, овеваемых дыханием богов!.. Страннику вдруг захотелось навечно остаться в этом блаженном состоянии, но очень скоро видение рассеялось, и он снова стал смиренным просителем, склонившимся перед золотым тростником.

Из тростника появился эбеновый жезл, влажный от росы. Стоило Нармеру сжать его в руке, как пространство раскрылось перед ним. Тридцать шесть фигур, символизирующих деканы[6]6
  Деканы, или деканаты, включают в себя десять градусов или треть зодиакального знака, то есть в Зодиаке тридцать шесть деканов. (Примеч. пер.)


[Закрыть], прошли перед его взором. Гармония космоса и его постоянное обновление запечатлелись в его сознании.

Когда он вышел из Буто, туман рассеялся.

30

Уаша, повелителя всех ливийцев и верховного военачальника ливийской армии, терзали сомнения. Посредством лжи, убийств и насилия он объединил под своим началом ливийские племена и утолил свою жажду власти. Обычно обстоятельства играли ему на руку, и он добивался своих целей, не встречая на пути серьезных препятствий.

На этот раз все складывалось по-другому: этот непонятно откуда взявшийся царь Нармер вместе с отчаянным воителем Скорпионом выступили против него и сделали то, что казалось невозможным. Разумеется, эти жалкие победы не пошатнули позиций завоевателей на Севере, и все же Уаш никак не мог решить, какой стратегии отдать предпочтение. Его союзник Крокодил и чернокожий великан Икеш ратовали за массированный удар, чтобы раз и навсегда истребить врага; осторожный и дальновидный Пити советовал придерживаться обычной стратегии, то есть заманить врага в свои сети.

Опьяненный первыми победами, Нармер наверняка собирается продвигаться вглубь территории противника, с тем чтобы в конце концов уничтожить его. Беря крепость за крепостью, он рассчитывает в итоге подчинить себе Север. Что, если отдать ему еще одну крепость, пожертвовав гарнизоном? Таким образом его можно будет заманить вглубь захваченных ливийцами территорий, а потом «челюсти» ливийских войск сомкнутся и разотрут неосмотрительного царька в порошок!

Пожалуй, Пити прав: сменить стратегию было бы ошибкой…

* * *

Знахаря терзала бессонница. Он приготовил смертоносное зелье для верховного военачальника, но не находил в себе сил отнести его в крепость. Уаш наверняка догадается о его намерениях и отдаст палачам! Но если знахарь не сделает этого, его сживет со свету та красивая черноволосая рабыня.

Как избавиться от нее? Судя по ее поведению, у нее есть сообщники. Если он выдаст ее ливийцам, то эти сообщники наверняка ему отомстят. Знахарь понял, что единственное спасение для него – бежать.

Сложив дрожащими руками сухие травы в кожаный мешок, он дождался наступления ночи и вышел из своей хижины.

– Ты и ночью травы собираешь? – спросил из темноты сладкий голос Пити.

Травник окаменел от испуга.

– Куда ты собрался, друг мой?

– Я? Набрать немного циперуса.

– Врать ты не умеешь. Похоже, ты решил бежать?

– Я… Я боюсь.

– Чего же ты боишься, друг мой?

– Меня заставляют… заставляют…

– Отравить верховного военачальника? Я этого ожидал. И кто же этот негодяй?

– Банда рабов-мятежников!

– Ты ошибаешься.

Совершенно растерявшийся знахарь собрался открыть Пити всю правду, но советник верховного военачальника его опередил:

– Виновник один – это Икеш. Он приказал тебе убить нашего верховного военачальника, и тебе пришлось приготовить смертоносное снадобье. Это истинная правда, не так ли?

Не понимая, зачем он это делает, знахарь кивнул.

– У нашего повелителя болит живот, – сказал ему Пити. – Приходи завтра со снадобьем и веди себя как обычно.

Мешок с травами выскользнул из потной руки знахаря.

* * *

Все складывалось наилучшим образом: благодаря усилиям Ины мятежников становилось все больше, их сплоченность росла. Возможно, они сумеют нанести врагу решающий удар, если, конечно, удастся устранить верховного военачальника… По уверениям шумерки знахарь был весьма напуган и вряд ли откажется исполнить ее приказ. Если все удастся, как было задумано, ливийцы растеряются и Скорпион попытается поднять рабов и жителей деревни на восстание. Единственная трудность: где взять оружие? Повстанцам придется захватить арсенал, который находится в главной крепости, хотя это будет стоить многих жизней.

Лежа под навесом в некотором отдалении от остальных рабов, Скорпион смотрел на ночное небо. Он ясно видел на нем огромную ляжку быка – печать Сета, своего бога-покровителя, которому он продал душу. Будучи единственным среди людей, чья сила была подобна силе молнии, молодой командир радовался своему могуществу и представлял, как одерживает верх над врагом.

Гибкое и жаркое женское тело прильнуло к нему. Нежной рукой шумерка погладила его по животу, пробуждая желание.

– Надсмотрщик напился и спит, – сказала она шепотом. – А я соскучилась по тебе!

Сначала Скорпион отдался пылким ласкам любовницы, создавая у нее иллюзию, что она повелевает им и делает с ним все, что ей хочется. Но в момент, когда она в первый раз достигла пика блаженства, он перехватил инициативу и взял ее с такой страстью, что она едва могла дышать.

Обрадованная этой переменой, Ина наконец-то отдалась страсти всем своим существом. То была лучшая в ее жизни ночь любви.

Ни она, ни Скорпион не знали, что надсмотрщик только притворился спящим, он последовал за Иной и теперь наблюдал за их любовными играми…

* * *

Расстроенный знахарь явился к воротам крепости. Стражники сообщили о его приходе офицеру, который, в свою очередь, доложил об этом Икешу. Чернокожий гигант плохо спал этой ночью и настроение у него было прескверное. Он вышел к знахарю и, смерив его недовольным взглядом, спросил:

– Что тебе нужно?

– Я принес лекарство для верховного военачальника.

– Кто приказал?

– Меня позвали! Этот настой успокоит боль в животе нашего повелителя.

У знахаря дрожали руки, а лицо блестело от пота. Икеш насторожился.

– Мне не сказали, что ты придешь, и ведешь ты себя странно… Что тебе на самом деле здесь нужно?

Знахарь попытался ответить, но не смог произнести ни слова.

– Похоже, тебе самому нездоровится… Дай мне лекарство!

Икеш подтолкнул знахаря в сторону стражей.

– Бросьте этого лицемера в темницу! Позже я сам им займусь!

Безразличный к стенаниям предателя, чернокожий великан взбежал по лестнице, которая вела в покои верховного военачальника.

* * *

Уаш очень расстроился. Его советник Пити только что изложил ему свои обвинения.

– Икеш… Икеш задумал меня убить?

– И наверняка это не первая попытка, – предположил Пити. – Этот нубиец желает одного – власти! Устранив вас, он станет командовать нашей армией и будет действовать по своему плану. Сделав знахаря своим сообщником, он рассчитывал, что преступление останется незамеченным. Но я уже давно забочусь о вашей безопасности и меня не обманешь! Я вовремя раскрыл этот заговор!

– Икеш… Предать меня, меня!

– Он не из нашего племени.

Этот довод убедил верховного военачальника. Только ливийцы заслуживают доверия!

– Нубиец сам предоставит вам неопровержимое доказательство, – сказал Пити. – Именно он, а не знахарь поднесет вам смертоносный напиток!

Лицо верховного военачальника застыло. В палатке воцарилось молчание.

В деревянную дверь постучали.

– Икеш просит принять его! – крикнул из-за двери стражник.

Пити открыл дверь.

Нубиец вошел и поклонился. В руке у него был глиняный кувшинчик.

– Это подарок? – спросил верховный военачальник.

– Лекарство от боли в животе!

Пити скользнул Икешу за спину.

– Ты сам его приготовил? – спросил Уаш.

– Конечно нет!

– Значит, ты сваливаешь вину на своего сообщника, знахаря?

– На моего сообщника?

Нубиец опешил.

– Вы все не так поняли…

– Я все понял правильно!

Верховный военачальник взмахнул рукой. То был знак Пити действовать. Ненависть придала советнику сил: он замахнулся и вонзил кинжал в тело нубийца, в область поясницы.

Превозмогая боль, Икеш обернулся и попытался задушить своего убийцу.

Не помня себя от ярости, Уаш вскочил, схватил кинжал и нанес Икешу три десятка ран в шею и спину.

Он остановился, лишь когда нубиец перестал подавать признаки жизни.

Пити улыбался. Все получилось так, как он и рассчитывал.