Текст книги "Тралл: Сумерки Аспектов"

Автор книги: Кристи Голден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Проклятый ублюдок был прав. Траллу нельзя попадаться на глаза. Ему также нельзя драться с Блэкмуром и рисковать ранить или даже убить его.

Пока нет.

– Так что тебе надо уходить. Но одновременно нужно защитить себя – малыша. Учитывая, что моя задача – убить тебя… то будет намного легче разрезать на две части этого младенца, нежели огромного орка. Все же, я выполню все сполна, если можно так сказать. Что же делать, что же делать…?

– Крик не прекратился, – жаловался Блэкмур. Он находился близко, в нескольких шагах от поляны.

– Может быть, это раненое животное, которое не может уползти, – предположил Таммис.

– Тогда давай найдем его и положим конец его страданиям.

Незнакомец засмеялся, и внезапно Тралл понял, что надо сделать.

Молча, хотя и желая прокричать боевой клич, он набросился на убийцу. Но не с молотом, а всем телом. Человек, явно не ожидавший такого выпада, даже не успел поднять оружие, как Тралл навалился на него и они оба плюхнулись в быструю реку.

– Что это за всплеск? – Лейтенант Эделас Блэкмур сделал большой глоток из бутылки.

– Возможно, одна из местных больших черепах, сэр, – сказал Таммис.

Уже здорово подвыпивший Блэкмур кивнул. Его лошадь, Ночная Песня, резка затормозила. Блэкмур уставился на тела трех взрослых орков и огромного белого волка.

Его взгляд привлекло какое-то движение, и Блэкмур осознал, что являлось причиной ужасного крика. Это было уродливейшей вещью, которую он когда-либо видел – среди тел лежал завернутый в пеленки маленький орчонок.

Блэкмур спешился и подошел к нему.

Со времени погрома в Храме Драконьего Покоя прошло несколько дней. Кейлек полагал – возможно, глупо, но искренне, – что прискорбная, но необходимая смерть Малигоса принесет драконьим стаям некое исцеление, мир и единство. На ту встречу он пришел с надеждой в сердце, но увидел крах не только своей мечты.

Потеряно так много яиц, причем всех стай, всех до единой – и яйца уничтожил один из своих – Кейлек сомневался, что от столь разрушительного удара кто-либо по-настоящему оправится. Его друг, Кориалстраз, которому Кейлек доверял целиком и полностью… Кейлек покачал головой, слегка склонив могучую шею в печали.

Изера пробудилась, но была все еще рассеянной и неуверенной, и, как удалось узнать у ее стаи, – отправилась в скитания. Ноздорму давно пропал. Алекстраза, потрясенная предательством Краса, тоже исчезла. Малигос убит, а Смертокрыл, предоставленный самому себе, строил планы по всеобщему уничтожению.

Даже старейшие драконы признали, что столько отчаянья и хаоса не было со времен изначального предательства Смертокрыла.

Стаи замкнулись в себе. Почти в каждой из них у Кейлека были друзья, но теперь даже простые попытки связаться с ними отягощались напряженностью отношений. Хотя зеленые, красные и бронзовые стаи не знали, где находились их Аспекты, те, по крайней мере, были живы. Аспект синих – нет, и последние несколько дней стая была сконцентрирована на исправлении сложившейся ситуации.

Синие собрались в Нексусе, месте, всегда бывшим их домом. Там, в холодных пещерах велось множество разговоров, проводился анализ, выдвигались теории, и обсуждался магический протокол. Но на деле достигнуто было очень мало.

Калесгос полагал, что стаю больше занимает теория создания или выбора нового Аспекта, чем насущная нужда в нем. И решил, что удивляться этому не следует. Синим нравились интеллектуальные вызовы. Только презрение к «меньшим расам» не позволило им общаться с другими пользователями магии, например, волшебниками Кирин-Тора – как в последнее время делал Крас, принимая облик смертного. Благодаря решению титанов назначить Малигоса Аспектом Магии этого мира, у синих было неотъемлемое право владения тайной магией – холодной и рациональной. Согласно думающим подобным образом, младшие расы в действительности не должны были совать в нее свой нос. И так думало слишком много синих, чтобы Кейлек оставался спокойным.

Казалось, что предположений по созданию или избранию нового Аспекта было так много, как самих синих драконов. Или, поправился Кейлек, раздувая ноздри в раздражении, столько, сколько чешуек у каждого дракона.

Первоначальные опасения быстро развеялись, когда один молодой синий обеспокоенно спросил:

– А что, если не может быть нового Аспекта? Титаны назначили Малигоса Аспектом Магии. Что, если только титаны могут назначить другого, и остальные стаи навсегда обрекут нас на жизнь без Аспекта?

Старейшие драконы совершенно невозмутимо покачали головами.

– Все мы знаем, что титаны были очень могущественными и очень мудрыми, – сказал один из них. – Надо исходить из того, что они предвидели наступление подобного случая. Наши знатоки уверены – при должном исследовании выяснится, как следует поступить.

Калесгос верил этому; он верил в мудрость титанов, которые давным-давно даровали силу всем Аспектам. Впрочем, другие синие больше верили в превосходство и способности своей стаи. Они не могли ничего не придумать. И, конечно, не испытывали недостатка в теориях.

Как гласит легенда, во время создания Аспектов луны сблизились необычным образом. Повторение подобного расположения, невиданного столетиями, должно было произойти в ближайшие дни. Согласно одной популярной теории, привлекшей общее внимание, это астрономическое событие имело значение в их деле. Некоторые считали его «ключевым условием правильного срабатывания магии для преобразования обычного синего дракона в Аспекта», другие же просто сочли это время удачным.

Остальные настаивали, чтобы на церемонии присутствовало как можно больше синих.

– Так или иначе, у нас будет Аспект, – сказал один из самоуверенных исследователей магии. – Если сближение двух лун не принесет физической трансформации, по крайней мере, мы, как стая, сможем решить, кто лучше всего подойдет на роль лидера.

– К тому же великий Малигос умер, оставив потомство, – сказал Аригос. – Я сам – дитя Малигоса и его первого консорта. Вполне возможно, что способность стать Аспектом есть в крови. Мы должны рассматривать и такой вариант.

– Ничто не указывает на это, – сказал Калесгос. – Изначально не все Аспекты были связаны родственными узами.

Ему не нравилась позиция Аригоса, и он знал, что сын Малигоса чувствовал угрозу от него, «выскочки». В то время как существовали разногласия между различными драконьими стаями, внутри синей также не было единства. Над ней довлела тень Малигоса. Такие как Аригос предпочли следовать по стопам Аспекта и отгородиться от мира настолько, насколько это возможно, а такие как Кейлек считали, что жизнь в этом мире, связь с другими расами и стаями только усилят и обогатят синюю стаю.

До нападения сумеречных драконов разногласия были несущественными. Но после превратились в явный, открытый раскол, который Кейлеку не нравился. Однако дракон был не так наивен, чтобы не обращать на него внимание.

Новая концепция «выборов» Аспекта не пришлась Кейлеку по душе: само звание – пустышка, поскольку за титулом нет никакой реальной силы. На самом деле Аспект – это некая часть мира, причем с тех времен, которые не помнит никто и ничто, исключая, возможно, древних. Превратить это в соревнование, вознаграждение для наиболее почитаемого или имеющего влияние на стаю синего дракона…

Он сердито покачал головой и двинулся прочь от спорящих. Аригос заметил это и крикнул вдогонку:

– Калесгос! Куда это ты собрался?

– Глотнуть свежего воздуха, – бросил Кейлек через плечо. – Здесь мне слишком душно.

Человек в тяжелой броне тонул камнем, хотя продолжал отчаянно сопротивляться. Он выпустил огромный меч и рукавицей ухватился за одежду орка. Они пошли ко дну вместе. Тралл попытался ударить по руке оружием, но вода замедлила его движения. Тогда он схватил руку человека и, используя превосходство в силе, заломил тому пальцы.

Из шлема вырвались пузырьки воздуха, человек выпустил рясу орка и потянулся к нему другой рукой, но Тралл резко отпихнул врага и отплыл на безопасное расстояние.

Тогда-то он понял, что река стала глубже, чем прежде. Намного глубже, чем должна быть. Уловив краем глаза блеск, он повернул голову.

То был золотой отблеск чешуи великого бронзового дракона – тот же образ, что и ранее. Тралл неожиданно осознал, что горячее, жгучее ощущение нехватки воздуха в легких исчезло. Так действовала магия временных потоков; он понял и принял ее. И, не теряя из виду заманчивые чешуйки, поплыл к ним.

Вода вокруг него мерцала, Тралл ощущал странное, покалывающее тепло по всему телу. Чешуйки исчезли. А он вырвался на поверхность…

… моря. Когда орк оглянулся по сторонам, пытаясь сориентироваться, то обнаружил несколько кораблей. Или, по крайней мере, то, что от них осталось.

Это были те самые корабли, которые он, Гром Адский Крик и другие орки увели у людей, чтобы последовать совету странного пророка – тот настоял на том, чтобы они покинули Восточные Королевства и направились в Калимдор.

Тралл барахтался вместе с остальными на мели, поглядывая на плавающие обломки. Выловив ящик, он вытащил его на берег. И, едва поставив груз, услышал, как его окликнули.

– Вождь!

Как же давно он отзывался на этот титул, подумал Тралл. Однако обернулся и увидел орка, направляющегося…

– Я, – прошептал Тралл. – Это же я…

Он понял, что снова смотрит на себя, как и недавно, когда увидел себя ребенком. Он слушал разговор, стараясь не попасться на глаза Траллу из этого времени. И это казалось необычнее, чем встреча с собственными образами во время прохождения обряда поиска видений. На этот раз Тралл физически стоял всего в нескольких шагах от самого себя.

– Когда мы плыли через бушующий Водоворот, наши корабли сильно потрепало, – доложил орк.

Снова странный приступ боли. Водоворот… место, которое он покинул. Место, где наружу вырвался Смертокрыл, место, которое Служители Земли отчаянно пытались исцелить. Он покачал головой, удивляясь, как много изменилось всего за несколько лет.

– Их не починить, – продолжил орк-рубака.

Тралл из этого времени кивнул.

– Знаю. Вы выяснили, где мы находимся? Это Калимдор?

– Мы держали путь на запад, как ты и велел. Наверное, это он.

– Отлично.

Тралл, продолжавший тайком наблюдать, вспомнил этот момент восьмилетней давности, и вспомнил, о чем тогда думал.

– О Громе Адском Крике или о других кораблях ничего не слышно? – спросил Тралл из этого времени.

– Нет, Вождь. Мы не видели их с тех пор, как нас разбросало.

– Хм… готовьтесь, мы выступаем. Пойдем вдоль берега. Если наши товарищи здесь, мы их найдем.

Тралл обернулся и окинул взглядом длинный, песчаный берег.

И увидел золотое мерцание. Оно было мимолетным и сразу исчезло: конечно, так мог поблескивать и песок на солцне, но Тралл точно знал, что это.

Остальные орки были заняты обыском поврежденных кораблей и сбором припасов на берегу. Вскоре здесь будет построен лагерь. Это Тралл решил оставить себе прежнему.

Он направился на запад, следуя за блеском чешуи.

На этот раз он нашел небольшое отверстие в земле, размером со звериную нору. А окружало ее… уже знакомое мерцание временного портала.

Ноздорму действительно попал в ловушку? – Шагая вперед думал Тралл. – Или он попросту устроил своего рода погоню? – Отверстие разрослось до размеров орка. Он провалился в него, но прежде чем испугаться, оказался по другую сторону портала. Поднявшись, Тралл увидел огромную черную птицу, сидящую в траве перед ним.

Птица раскрыла клюв.

– Приветствую тебя, сын Дуротана. Я знал, что ты отыщешь путь.

Медив! Великий маг, приходивший к Траллу во сне и сказавший следовать за ним. Тралл так и поступил, а Медив вознаградил его за упорство. Но разве он не был в человеческом обличье во время того разговора?

Тралл постарался припомнить, что тогда сказал.

– Я видел тебя во сне. Кто ты? Откуда знаешь меня?

Ворон поднял свою черную голову.

– Я знаю многое, юный вождь, о тебе и твоем народе. К примеру, знаю, что прямо сейчас ты ищешь Ноздорму.

У Тралла отвисла челюсть.

– У тебя мало времени… во многих отношениях. Знай, я видел будущее, видел огромную тень, надвигающуюся на наш мир и жаждущую поглотить его. И в мимолетном видении будущего я видел и остальное. Я расскажу тебе, что смогу, но остальное тебе предстоит сделать самому.

Трал неожиданно рассмеялся, вопрошая себя, почему он вообще удивился. В конце концов, это Медив. Кем бы он ни был, перемещения во времени были ему не в новинку.

– Однажды я послушался тебя, и это очень помогло, – сказал орк. – И не думаю, что на сей раз будет иначе.

– Тебе знакомо ткачество, Тралл?

Тралл, удивившись, ответил. – Я… видел ткацкий станок в деле, но определенно не умею им пользоваться.

– Не обязательно уметь чем-то пользоваться, чтобы понимать его, – сказал ворон, который никаким вороном и не был. – Основа и ткань. Способность видеть рисунок полотна. Направлять челнок станка. Понимать, что создается нечто, ранее не существовавшее, что ткацкий станок – это мир в миниатюре. И осознавать: чтобы распутать часть целого, нужно всего лишь потянуть за одну слабую ниточку.

Тралл медленно покачал головой.

– Маг, ты сбиваешь меня с толку. Сегодня я стал свидетелем убийства своих родителей. Сражался с таинственным убийцей, которого, скорее всего, подослали драконы бесконечности. И пытаюсь найти Вневременного, поиски которого, кажется, безуспешные. А твой лучший совет – это подумать о ткачестве?

Птица опустила голову и подняла плечи, как будто бы пожала ими.

– Ты можешь прислушаться ко мне, или – нет. Я знаю, к чему ты стремишься. Будь внимателен – ты на правильном пути. Это место наполнено иллюзиями. Существует только один способ отыскать то, что ты действительно ищешь – только один способ обрести себя. Прощай, Го’эль, сын Дуротана и Драки.

Взмахнув крыльями, птица взлетела и через несколько секунд скрылась из вида.

Тралл пребывал в недоумении. Слова сорвались с его губ, и он удивился их содержанию.

– Во всем этом нет смысла, но духи говорят… что я должен ему верить.

Это были те же слова, что он произнес после первой встречи с Медивом. И он сразу понял, что и в этот раз слова были столь же правдивы, как и тогда. Духи говорили, что он должен верить магу. Он закрыл глаза и открылся им, стихиям земли, воздуха, огня, воды и последнему элементу, который всегда пребывал в его сердце – жизни.

Он все еще не мог по-настоящему понять, что маг имел в виду. Слова по-прежнему казались бессмыслицей. Но Тралл был невозмутим и знал, что когда придет нужное время, он все поймет.

– Наставьте меня, – попросил он духов стихий. – Я искренне хочу помочь, но не могу отыскать ту великую сущность, которую меня послали найти. Я вижу его образы, намеки, но каждый раз попадаю в события своей жизни и ни на шаг не приближаюсь к нему.

Он открыл глаза.

Перед ним был Ноздорму. Или, вернее, его полупрозрачный образ. Великий дракон открыл рот и что-то говорил, но Тралл ничего не слышал.

– Что ты хочешь, Вневременный? – крикнул он. – Я пытаюсь найти тебя!

Ноздорму вытянул переднюю лапу ладонью вверх и поманил к себе Тралла. Орк рванул вперед…

И вновь – с каждым разом все чаще – блеск солнечного света на бронзовой чешуе Ноздорму.

Выяснилось, что и это место было не тем, где Тралл должен оказаться.

Он вспомнил, что давным-давно сказал ему Кэрн. Судьба… тебя однажды найдет…

– Ну и где то самое время? – хотел прокричать Тралл. Он был измучен, как и его душа, погоней за этой загадочной иллюзией, которая появлялась будто лишь подразнить и пошутить, прежде чем Тралл проваливался в очередную временную линию.

Каждый раз, когда Тралл следовал за образом Вневременного, тот вел его по различным событиям в жизни орка. Некоторые было приятно пережить снова, другие далеко нет. И в каждом из них Тралл видел Ноздорму. Орк был готов к новому появлению таинственного убийцы, но следов присутствия этого упорного человека, казалось, не было. Тралл надеялся, что этот ублюдок утонул под весом необычно знакомой брони в реке, бывшей больше, чем рекой. Но надежда, что больше встреч не будет, не сделала его менее бдительным.

Когда Тралл вышел из очередного портала в сумеречный лес, он понял, что уже давно не ел и не спал. Лес был знаком… слишком знаком.

– Опять Хилсбрад, – пробормотал он, проведя рукой по лицу. Ну, что же, по крайней мере, он знал местность вокруг. Лес изменился с прошлого раза – когда же это было? Урчание в животе и уставшее тело указали ему, что почти день назад. Деревья выглядели старее, что заставило его задуматься, сколько лет прошло с тех пор… когда он видел смерть родителей. Да и время года было другим. Лето, в самом разгаре. Это значило изобилие дичи, ягод и фруктов, так что он не будет голодать в ожидании новых событий из прошлого, в которых он столкнется с самим собой.

Орк быстро смастерил силки для ловли кроликов и ненадолго отправился собирать ягоды и фрукты, наслаждаясь тихими и долгими сумерками. Одна ловушка сработала. Тралл умело развел небольшой костер, чтобы зажарить зверька – хотя многие орки любили сырое мясо, он предпочитал его готовить – а затем расположился у костерка и уснул.

Через какое-то время он проснулся и тут же напрягся. Тралл не двигался, так как что-то холодное и металлическое уперлось ему в горло.

– Глупые, грязные орки, – донесся голос. Он принадлежал женщине, и был резким, как будто им не пользовались некоторое время. – Если бы не деньги, которые я получу за тебя, я бы убила тебя на месте.

Деньги? Должно быть, она говорит о какой-то награде. За его голову в землях Альянса назначена награда? И неужели женщина так быстро узнала его в темноте? Нет, она высказалась так о всех орках, не конкретизируя.

– Я не причиню тебе вреда, – сказал Тралл, стараясь, чтобы его голос звучал как можно спокойнее. К горлу был прижат ствол мушкетона. Орк прикинул, сможет ли резко дернуться, перехватить оружие и быстро отвести его в сторону, прежде чем она выстрелит, но понял, что нет.

– О, я знаю, что не причинишь, потому что иначе разнесу твои мозги. А теперь поднимайся. Медленно. Живым ты стоишь дороже, чем мертвым, но не думай, что я откажусь от меньшей награды, если ты доставишь какие-либо проблемы.

Он подчинился, двигаясь медленно, как она приказала, держа руки так, чтобы их было видно.

– Возле дерева, что слева от тебя, повернись ко мне лицом, – приказала она.

Тралл выполнил приказ, медленно повернувшись…

И ахнул.

Женщина перед ним была худой, почти тощей. Ее небольшие, коротко стриженные волосы были тускло-светлыми. Она выглядела не больше чем на тридцать лет и носила практичные штаны, ботинки и рубашку. Лунный свет делал ее лицо изможденным, бросая тени под скулами и глазами, но Тралл не думал, что солнечный свет мог что-либо изменить в ее образе. Она могла быть красивее. На деле Тралл знал, что она была красивее.

– Тарета, – выдохнул он.

Глаза Тареты сузились, когда она направила дуло ружья прямиком в его грудь.

– Я не промахнусь, – сказала она. – Откуда ты знаешь мое имя?

На мгновение Тралл опешил. Но потом понял, что должно быть, он просто наткнулся на один из неправильных временных потоков – один из тех, что пытались восстановить бронзовые драконы. Каким бы болезненным не было это воспоминание, но он знал, что Тарета Фокстон, его единственный друг в детстве, никак не могла дожить до двадцати лет.

– Это прозвучит странно, но, прошу тебя, верь мне, пожалуйста, – призывая на помощь весь запас спокойствия и рассудительности, сказал Тралл.

Ее бровь изогнулась.

– А ты неплохо говоришь… для вонючего зеленокожего.

Такая жестокость была противоестественна для Тареты, которая всегда считала Тралла братом, но он пропустил это мимо ушей.

– Это потому, что я обучался… у людей, – сказал он. – Эделас Блэкмур растил меня как гладиатора, но чтобы я лучше понимал военную стратегию, он учил меня и чтению, и письму. Твоя мать – Кланния – спасла мне жизнь, Тарета. Она стала моей кормилицей. Меня зовут… Тралл.

Ружье дрогнуло, но лишь на мгновение. Тралл видел, как она обращается с оружием, и понимал, что для нее это далеко не впервой.

– Что за ложь, – возмутилась девушка. – Тот орк-младенец умер через несколько дней.

Мысли Тралла смешались. Все-таки он существовал в этом времени… но умер еще младенцем, и с этим было не так-то просто смириться. Но он решить попробовать снова.

– Слышала ли ты о драконах, Тарета?

Она фыркнула.

– Не смеши меня. Конечно, слышала. Но что у них может быть общего с орком, который пользуется моим терпением?

Девушка была грубой и озлобленной, но Тралл все же продолжил:

– Тогда ты, возможно, слышала о бронзовых драконах и их лидере – Ноздорму. Бронзовая стая уверена, что время идет не так, как ему положено. Временные потоки нарушены. В другом времени, как я и сказал, я выжил и стал гладиатором, как того хотел Блэкмур. А ты тайно передавала мне записки, спрятанные в книгах. И ты стала моим другом.

– Другом орка? – Недоверчиво воскликнула Тарета. – Это вряд ли.

– Верно, – согласился Тралл. – Это было так невероятно и так замечательно. Ты помнишь младенца, которого вскармливала твоя мама? Ты любила его – меня, Тарета! – и ненавидела то, как они обходились с ним. Хотя сейчас ты впервые видишь меня, но я-то очень хорошо тебя знаю. И я знаю, что ты не приемлешь насилие по отношению к беззащитным.

Тарета отвела взгляд, и ружье в ее руках дрогнуло во второй раз. Когда она снова взглянула на Тралла, его сердце наполнилось надеждой.

Чтобы не испытала та молодая девушка, которую он когда-то знал, из-за чего она бы не стала такой опасной и суровой, она все еще оставалась Таретой. И если она все еще была той Тари, возможно, он сможет воззвать к ней. Сможет помочь ей в этом времени, времени, в котором его самого больше не было.

– Именно ты помогла мне бежать, – продолжал рассказывать Тралл. – Я освободил свой народ из лагерей. Одолел Блэкмура и разрушил Дарнхольд. А после – люди и орки объединились, чтобы отразить нашествие демонов Пылающего Легиона. И все это – благодаря тебе, Тари. Мое время стольким тебе обязано.

– Хорошая история. Даже лучшая, какую я когда-либо слышала от орка, – отозвалась Тарета. – Но это ложь. В этом мире все произошло по-другому. И это единственный мир, который я знаю.

– А если я смогу доказать, что мои слова – правда? – спросил Тралл.

– Это невозможно!

– Но… если я все же докажу?

Тарета все еще была настороже, но Тралл видел, что она борется с любопытством.

– Как? – наконец, спросила она.

– Ты видела орка-младенца, – сказал Тралл. – Помнишь ли ты, какого цвета были его глаза?

– Голубые, – без промедления ответила Тарета. – Больше ни у одного орка, встреченного мною, не было таких глаз.

Тралл указал на свое лицо:

– У меня голубые глаза, Тарета. И я тоже никогда не встречал другого орка с голубыми глазами.

Она усмехнулась.

– Ты хочешь, чтобы я среди ночи подошла ближе к незнакомому орку, чтобы оценить цвет его глаз? Неплохая попытка. – Она указала стволом ружья влево. – Шагай, зеленокожий.

– Погоди! Есть еще кое-что… что докажет тебе, что я говорю правду.

– С меня хватит, – отрезала Тарета.

– В сумке, – указал он. – Посмотри в сумке. В ней лежит небольшой мешочек. В этом мешочке… я думаю, ты поймешь, когда увидишь.

Траллу оставалось только надеяться.

В этом мешочке лежало всего несколько вещей. Его тотемы. Конечно же, желудь – подарок древ. Самодельный алтарь с частицей каждой стихии. И… кое-что очень важное. Кое-что, что он потерял, но затем нашел… кое-что, что он будет хранить до самой смерти.

– Если это уловка, я прострелю в тебе такую большую дыру…

Тарета нахмурилась, но, несмотря на все свои опасения, аккуратно опустилась перед сумкой и заглянула внутрь. Она перебирала вещи, не видя пока ничего, что могло бы хоть как-то объяснить происходящее.

– Все, что я вижу – это камень, перо и…

Она замерла, не в силах отвести взгляда от той вещи, что нашлась в мешочке орка. Казалось, девушка совершенно позабыла о Тралле. Зажимая в дрожащих пальцах, она подняла серебряное ожерелье, переливавшееся в свете луны. Драгоценный полумесяц раскачивался на цепочке. Она смотрела на Тралла, открыв рот, и, вместо гнева, страха и ненависти, искажавших ее красивые черты лица, был шок… и удивление.

– Мое ожерелье, – тепло прошептала она.

– Ты дала его мне, когда помогла сбежать, – сказал Тралл. – И ты сказала спрятать его в повалившемся дереве. Рядом со скалой, похожей на дракона.

Медленно, уже не глядя на Тралла, она опустила ружье на землю. Затем из-под своей блузы достала ожерелье, точь-в-точь такое же, что было у нее в руке.

– Я сделала на нем вмятину, когда была маленькой, – сказала она. – Вот… здесь…

Оба кулона имели абсолютно одинаковые, небольшие впадинки в нижней части полумесяца.

Девушка посмотрела на Тралла, и он впервые увидел перед собой ту же Тарету, что он помнил. Тралл медленно подошел к ней и присел рядом на колени.

Всего на мгновение Тарета крепче сжала в руке второе ожерелье, но затем вернула его орку. Серебряная цепочка аккуратной горкой упала в огромную зеленую ладонь. Впервые девушка взглянула на орка без всякого страха и нерешительно улыбнулась.

– Твои глаза, – пробормотала она, – они голубые.

Тралл обрадовался и не удивился тому, что Тарета, несмотря на всю нелепость его рассказа, все же поверила ему. Ожерелье было доказательством, которое она не смогла бы оспорить. Тралл знал, что Тарета не отнесется к этому доводу предвзято. Повзрослевшая девушка перед ним была все той же Таретой, хотя ее эмоции были более сдержанными, чем у той молодой девушки, что он помнил.

Долгое время они разговаривали. Тралл рассказал Тарете о своем мире, не упоминая того, что произошло с ней. Он не стал бы лгать, если бы она спросила, но она не касалась этой темы. Он рассказал ей свою историю и о задании, полученном от Изеры.

Тарета, вороша палочкой угли в костре, рассказала ему то немногое, что смогла, об этом нововозникнувшем, измененном временном потоке.

– О, Блэкмур определенно в этом времени, – сказала она, когда речь зашла об этом несчастном. – Но мне больше нравится его судьба в твоем времени.

Тралл хмыкнул.

– Коварный, эгоистичный пьяница, что пытается создать армию орков и использовать их против своего народа?

– В нашем времени он коварный, эгоистичный и трезвый генерал, которому не нужна армия орков, чтобы использовать ее против своего народа, – ответила Тарета. – Я верю, что ты могучий воин, – девушка еще раз оглядела крепкую фигуру Тралла. – Похоже, Блэкмур слишком сильно полагался на тебя и свой секрет. Когда ты умер, ему пришлось начинать все с начала.

– Обычно это нормальная черта для человека, – заметил Тралл.

– Обычно – да. Но я не считаю, что в нем есть… что-то нормальное, – она отвернулась, как только произнесла это.

Но было в этом движении еще кое-что, что заставило Тралла насторожиться. Личная неприязнь, и… стыд?

– Он… Ты и в этом времени была его фавориткой, – вздохнул он. – Мне жаль.

– Фавориткой? – резко усмехнулась она. – Фаворитка принимает участие в мероприятиях, Тралл. Получает драгоценные подарки, платья, сопровождает своего господина на охоту. О ее семье хорошо заботятся. Быть фавориткой, содержанкой – означает быть уважаемой, что у меня никогда не было, – Тарета сделала глубокий вдох и продолжила. – Для него это было простым развлечением. И я быстро ему надоела. Хотя бы за это я ему благодарна.

– Твои родители… что стало с ними?

– Они были наказаны. – Улыбка коснулась ее губ, но не глаз. – Наказаны за то, что "позволили" тебе умереть незадолго до того, как потеряли моего брата, Фаралина. Отец лишился всех званий и стал чистить конюшни. Мать умерла, когда мне было восемь. Той зимой Блэкмур даже за доктором не отправил, чтобы он осмотрел ее. Отец умер через несколько лет. Я взяла все свои сбережения и ушла без оглядки. Блэкмур даже не хватился меня. Он был слишком занят своим правлением.

– Правлением? – уставился на нее Тралл.

– Конечно, никто не признает его право на Лордеронский трон. Но никто и не пытается свергнуть его.

Тралл опустился, пытаясь понять все это.

– Продолжай, – сказал он хриплым голосом.

– Блэкмур был так популярен. Он начал лишь со своих людей, тренируя их, доводя их навыки боя до совершенства.

Тралл вспомнил бесконечные гладиаторские бои, в которых ему приходилось участвовать. Нечто подобное, неестественное и странное, явно было в духе Блэкмура.

– Потом он приобрел наемников и начал обучать их. После битвы за Пик Черной Горы уже ничто не могло его остановить.

– Что произошло в той битве?

– Оргрим Молот Рока пал в поединке с Блэкмуром, – небрежно сказала она и взяла несколько ягод, собранных Траллом ранее.

Тралл не мог поверить своим ушам. Блэкмур? Этот мямлящий, пьяный трус? Вызвал Оргрима Молота Рока, вождя Орды, на поединок? И победил?

– Поражение повергло в уныние зеленокожих… прости, орков, – быстро исправилась Тарета. – Они все в неволе, Тралл. Их дух сломлен. Даже нет необходимости содержать их в лагерях, как ты рассказывал. Каждого найденного на свободе орка отлавливают и продают королевству – они становятся рабами, но, если орк не подчиняется, его убивают.

– Вот почему ты собиралась оставить меня в живых, – тихо произнес Тралл.

Она кивнула.

– Если я приведу им дикого орка, то смогу жить на полученное вознаграждение целый год. Вот… таков мой мир, Тралл. Каким он всегда был. Вот только, – Тарета нахмурилась, – я всегда ощущала… ну, что что-то тут неправильно. Не только в нравственном плане, но и… – ее голос притих.

Тралл понимал, что она хотела сказать.

– Ты всегда ощущала неправильность, потому что это так и есть, – твердо заявил он. – Этот временной поток неправильный. Блэкмур мертв; у орков есть свой дом; и у меня есть друзья среди людей. – Он улыбнулся. – Начиная с тебя.

Она улыбнулась в ответ и покачала головой.

– Странно, что для меня то, что происходит сейчас, кажется правильным. – Она поколебалась. – Я заметила, что ты не коснулся того, что случилось со мной в другом времени.

Тралл вздрогнул.

– Я надеялся, что ты не спросишь. Но я подозревал, что разговор дойдет и до этого.

– Я, хм… полагаю, моя судьба не такова, как у той Джайны Праудмур, о которой ты так хорошо отзывался, – сказала она, пытаясь казаться непринужденной.

Он задумчиво посмотрел на нее и затем серьезно спросил:

– Ты действительно хочешь знать?

Тарета нахмурилась, подбросила дров и села обратно.

– Да. Я хочу знать.

Конечно же, она хотела, трудности никогда не пугали ее. Тралл надеялся, что сказанное не обратит Тарету против него, но он никогда не смог бы обмануть ее.

Мгновение он сидел, собираясь с мыслями, и она ему не мешала. Единственными звуками были треск огня и тихий шорох ночных животных.

– Ты погибла, – сказал, наконец, Тралл. – Блэкмур узнал, что ты помогала мне. Он проследил за тобой, когда ты шла на встречу со мной, а когда ты вернулась… убил тебя.

Назад к карточке книги "Тралл: Сумерки Аспектов"