Текст книги "Starcraft: Сага о темном тамплиере. Книга третья. Сумерки"

Автор книги: Кристи Голден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

– Старке сказал, что протоссы что-то делали… Использовали своего рода псионную атаку, – сказал капитану Валериан.

– Сэр, я не так много знаю о протоссах, но мне известно – они могут уничтожить целую планету. Вполне возможно, что наши корабли…

– …«Прославленному», приближаюсь к «Прославленному»…

Голос звучал измученно, но принадлежал он, несомненно, Девону Старке. Валериан почувствовал, как на лице появляется улыбка.

– Девон! Как вы?

– Не знаю, что и ответить, сэр, но я жив. И у меня немало новостей.

Глава 4

Розмари вспомнила, когда последний раз находилась в камере. Не так уж и давно, хотя, казалось, с тех пор она прожила целую жизнь. Она очутилась в камере, когда Валериан обманул ее. От нее требовалось передать Джейка Рэмзи в заботливые руки морпехов на борту «Серого тигра» и получить обещанное вознаграждение. Однако вместо вознаграждения морпехи упекли под стражу и ее.

Розмари поместили тогда в наскоро сооруженную крошечную камеру, которую она исходила вдоль и поперек неисчислимое количество раз. Девушка вспомнила, как в ярости пинала сборные перегородки… скажем так, не от большого ума. В итоге свободу ей подарил тот самый человек, которого она предала. Губы Розмари тронула улыбка, когда она вспомнила, как дверь в камеру распахнулась, и Джейк вошел. Она в прыжке атаковала его, не успев даже осознать, кто это, и они вместе грохнулись на пол. К тому моменту Джейк совсем недолго сосуществовал с Замарой, и слияние разумов истощило его. Пусть он и открыл дверь камеры, именно Розмари осуществила перелет в безопасное место, когда Джейк потерял сознание.

Розмари осознала, что не просто беспокоится о Джейке – ну да, о протоссе в его мозге тоже, – она еще и… скучает по нему.

С кривой ухмылкой девушка осмотрела свою нынешнюю обитель. На этот раз ей досталась не крошечная клетка из сборных конструкций. Исходя из обстановки, Розмари сделала вывод, что протоссы умеют создавать классные вещи не чета людям. Ее заперли в просторном помещении с большим мягким матрацем на полу, столами и креслами (великоватыми для человеческих тел, не говоря уж о миниатюрной фигуре девушки, но все же столами и креслами), и огромным окном в полстены. За окном открывался фиолетово-синий пейзаж из песчаных завихрений и протосских сооружений. Различить строения в вечных сумерках можно было лишь за счет тусклых огней.

У Розмари были лишь три претензии к условиям содержания, разной степени сложности удовлетворения. Во-первых, освещение: вне всяких сомнений, оно регулировалось телепатией, наличием которой Розмари не могла похвастаться. Ей приходилось барабанить в дверь и просить охранника включить или выключить свет. Во-вторых, еда и вода. Розмари вспомнила слова Джейка о том, что протоссы получают питание от света солнца, луны и звезд. Ей же требовалось что-то материальное. Из второй претензии вытекала третья – отсутствие туалета, потребность в котором ощущалась уже прилично.

Но основной проблемой все-таки была еда. Розмари не видела толком Шакурас – лишь мимолетный взгляд на окрестности, после того как миновала врата вместе с протоссами-беженцами. По сути, это практически все, чем она располагала. Ее сопроводили на корабль и не позволили смотреть в иллюминатор во время полета… туда, не знаю куда.

Розмари нахмурилась. Пусть это будет четвертой претензией – с того самого момента, как ее доставили сюда и заперли в этой замечательной, комфортной, просторной, но, так или иначе, тюремной камере, протоссы не обмолвились с ней ни словом.

Желудок девушки заурчал. Сосуд для испражнений ей принесли, но поесть до сих пор не дали. Розмари не имела возможности отслеживать время, но по ее прикидкам она просидела взаперти уже несколько часов. Принесли воду. Розмари приникла к чаше с драгоценной жидкостью и, наконец, попила.

Девушка услышала, как открылась дверь, и обернулась, ожидая увидеть охранника. Вместо него вошла незнакомка – протосская женщина, явно занимающая высокое положение и знающая себе цену. Держалась она гордо, вид у нее был властный. По доспехам на гостье Розмари поняла, перед ней тамплиер. Девушка окинула взглядом величавую персону и пришла к выводу, что функциональность брони чисто символическая. Суставы коленей и локтей хорошо защищены. Над плечами дуги из сверкающего металла, словно тонкие крылья – в бою эффективно послужат для блокирования ударов в шею. Но вот гладкий серый торс и бедра ничем не закрыты. Впрочем, если она руководит тамплиерами, – а Розмари полагала, именно этим и занимался «вершитель», – то эта женщина-протосс, скорее всего, сокрушит любого противника еще до того, как тот подберется на расстояние удара.

Розмари видела доспехи протоссов на Айуре. Теперь она поняла, насколько ужасно те были изношены в боях. Доспехи той, кто пришла к ней с визитом, блестели и сияли. В них отражался даже тусклый сине-фиолетовый свет из окна и отблески сверкающих округлых самоцветов, инкрустированных в металл брони. Длинные, ниспадающие по спине отростки – пси-рецепторы, как уже знала Розмари, определенно говорили о принадлежности гостьи к традиционным протоссам, а не к темным тамплиерам. Они напоминали собой длиннющие дредлоки с закрепленными на концах металлическими украшениями цвета золота. Под броней гостья носила тунику из тонкой ткани, черной, словно ночь. Материя выглядела элегантной и мягкой. Эта бархатная подкладка, по всей видимости, защищала серую кожу от соприкосновения с сияющим золотистым металлом.

В четырехпалых руках – Розмари они все еще казались до невозможности странными – протосс держала неглубокую золотистую чашу, в которой лежали округлые предметы с парочкой длинных, покрытых ворсинками отростков.

Розмари не стала скрывать, что смотрит на гостью изучающе, и вдруг осознала, что и та наверняка оценивает ее. Истощенная, голодная и банально грязная девушка понимала, кто выигрывает в этом конкурсе. Она решила добавить в список претензий отсутствие ванны.

– Ты кто? – спросила Розмари.

Протосс поставила чашу на стол едва ли не церемонным жестом, обернулась и слегка наклонила голову. То был не совсем поклон, но все же жест уважения.

«Я – вершитель Селендис, – представилась гостья. – Я пришла расспросить тебя о сути твоих намерений здесь, в нашем мире».

Она указала на чашу.

«Нам пришлось приложить немало усилий, но мы достали фрукты и клубни, которые, полагаю, ты сможешь употребить в пищу».

Розмари бросила взгляд на содержимое чаши и понадеялась, что Селендис права. Ее терзал голод. Но информации она жаждала больше, чем пищи.

– Я – Розмари Даль, и тебе совершенно точно известно, зачем я здесь. Понимаю, что вы живете дольше, чем мы, а протоколы, церемонии и всякое подобное много значат для вас, но сейчас для таких вещей нет времени.

Вершитель Селендис посмотрела на терранку мерцающими немигающими глазами.

«Для того чтобы поступить правильно, всегда есть время, Розмари Даль».

– Зависит от того, кто придумал твое определение «правильного».

Селендис прикрыла глаза, вскинула подбородок и слегка выгнула закованные в броню плечи: похоже, она развеселилась.

«Полагаю, что это так. Ты желаешь покормиться прежде, чем мы поговорим?»

Покормиться. Словно она питомец или животное, которого нужно подготовить на убой или что-то вроде того. Селендис сузила глаза – разумеется, она прочла мысли Розмари. Черт побери, это уже начинало надоедать.

– Я пока что обойдусь без еды. Как я уже говорила, у нас мало времени. Итак, что ты уже знаешь?

«То, что рассказали мне протоссы, сопровождавшие тебя. Я пока что не смогла проверить истинность их утверждений в Кхале. Они все еще избавляются от влияния наркотика, которым осквернил их темный архонт».

В этих словах сквозило огромное отвращение. Розмари вовсе не была уверена, относилось ли оно непосредственно к наркотику или к мысли о темном архонте. Или даже к ней самой.

Розмари отвела взгляд.

– «Солнечная капля»… да, действительно стрём-ная штука.

Селендис, помедлив, кивнула. Розмари почувствовала, что вершитель до сих пор не определилась, как относиться ко всей этой истории.

– Позволь мне перейти непосредственно к делу. Я понимаю, почему ваши стражи перенаправили моего друга Джейка. Это разумный поступок. Но, к несчастью, в голове Джейка находится Хранитель с какой-то действительно важной информацией – информацией, ради защиты которой она перебила немало людей. И мой друг умирает из-за того, что Хранитель прописалась у него в мозге. Она хочет поместить то, что знает, в кристалл темных тамплиеров, чтобы информация не пропала. Джейк хочет, чтобы она ушла из его головы, и тогда он сможет выжить. А я хочу…

Тирада Розмари оборвалась, когда девушка вдруг сообразила, что не знает, чего хочет. Несколько лет или даже месяцев назад она выразила бы это в понятиях персонального комфорта, сложных заданий и огромной кучи денег. Буквально недавно она собиралась использовать археолога в качестве пропуска к безопасному счастливому будущему. Но сейчас…

Протосс перед ней терпеливо ждала, сохраняя эту раздражающую идиотскую неподвижность, свойственную их виду. Время для них шло совершенно не так, как для терранов. Они жили веками, а люди – в основном меньше столетия. Протоссы могли позволить себе быть терпеливыми.

Розмари открыла рот, закрыла его, открыла снова.

– Я… Скажем так, я хочу, чтобы с Джейком все было хорошо.

«Это всё?»

– Ну, я хочу, чтобы и со мной все было хорошо тоже. Просто… – Розмари самокритично усмехнулась, – просто пока еще не поняла, как именно.

«Понимаю».

А вот Розмари вовсе не была уверена, что эта серокожая импозантная женщина-протосс понимает ее.

– Послушай… Найти Джейка и доставить обратно, чтобы Замара смогла выбраться из его головы – насколько сложно это может быть?

«Чего ты, терран, действительно не понимаешь, так это того, что просишь о чем-то поистине серьезном. Я должна быть уверена, что это правильно не только для твоего товарища, но и для моего народа».

– Это же чертов Хранитель! – яростно воскликнула Розмари. – Разве помочь ей выжить не является для твоего народа правильным решением?

«Ты сама призналась, что была зависима от наркотика, изменяющего сознание, – продолжила Селендис, совершенно равнодушная к вспышке Розмари. – Как и другие. Пока их организмы не будут очищены от наркотика и пока мы не встретимся с их разумами и сердцами в Кхале, мы будем ждать. Я должна выслушать вас и проанализировать сказанное».

Неожиданное и важное осознание обрушилось на Розмари.

– Ты сказала… Подожди-ка минутку. Ты говоришь, все протоссы, что пришли сюда со мной, – Тал-дарим, Сотворенные? Среди них нет ни одного из Тех, Кто Все Выдержат?

«Нет. Ни одного. Лишь те, чьи разумы подвержены воздействию “Солнечной капли”».

Ошарашенная новостями, Розмари опустилась в одно из чрезмерно больших кресел. Она подумала о том моменте, когда была уверена, что умрет от рук… то бишь клешней, когтей и что там у них еще, зергов, и как подоспевшие на помощь протоссы спасли ее. Подумала об их готовности простить, по сути, ее предательство. Розмари провела дрожащей рукой по волосам и сказала себе, что последняя новость вывела ее из равновесия лишь по причине сильной усталости и голода.

«Твое неравнодушие делает тебе честь. Постарайся не разочаровать нас».

Розмари яростно взглянула на Селендис.

– Не читай мои мысли. Подожди, черт возьми, пока я заговорю.

«Я пока не определила, являешься ли ты другом или врагом, Розмари Даль. Но я выясню истину – тем способом, каким считаю нужным. Возможно, остальные удовлетворили твою просьбу не читать мысли, но я подобного обещания не давала».

Розмари поняла, что ее пальцы сжались в кулаки, и заставила себя расслабиться.

– Послушай меня, Селендис. Ты тратишь драгоценное время. Джейк и Замара в опасности. Они находятся где-то далеко в одиночестве. Они могут умереть, пока ты ждешь, когда остальные излечатся от своего пристрастия и подтвердят ту же самую историю, будь она проклята, которую все мы рассказываем!

Сияющие глаза вспыхнули, и Розмари поняла, что наконец-то задела Селендис за живое.

«Нет ни единой причины, по которой мне стоит доверять тебе, зато есть тысяча причин, чтобы сомневаться. Мы, протоссы, взаимодействовали лишь с несколькими людьми. И единственная терранская женщина, с которой нам довелось иметь дело, совершенно не убедила нас в том, что вас стоит тепло приветствовать».

Розмари ничего не могла сделать. Она слегка расслабилась, не вставая с кресла.

– Хорошо. Но вот что я скажу тебе. Если Джейк умрет из-за того, что вы все сидите сложа руки в ожидании подтверждения в Кхале, я лично сделаю так, чтобы ты пожалела об этом.

К Селендис вернулось самообладание, и она вновь выглядела абсолютно непробиваемой.

«Если окажется, что ты говоришь правду, а Джейкоб Рэмзи и Хранитель, которого он содержит в себе, умрут из-за того, что я приняла решение подождать, то я пожалею об этом куда сильнее, чем твой человеческий мозг может вообще вообразить. Но я – вершитель тамплиеров, и мне принадлежит как право принимать подобные решение, так и полная ответственность за них. Есть ли что-нибудь еще, что тебе требуется?»

«Джейк… Эх, черт возьми».

– Ничего такого, чтоб ты могла или хотела мне дать, – сказала Розмари. На этот раз она потерпела поражение.

Селендис задумалась.

«Если питание, которым мы снабдили тебя, не подходит, пожалуйста, сообщи стражу, и мы сделаем еще одну попытку обеспечить тебя необходимым. Я распоряжусь, чтобы тебе принесли горячую воду и чистую одежду. Надеюсь, твое виденье событий вскоре подтвердится».

Розмари подумала, что ей стоило бы сказать «спасибо», но она была слишком разгневана, расстроена и подавлена. Когда Селендис ушла, девушка осталась сидеть в кресле, скрестив на груди руки. Затем она вздохнула и все же взяла плод из чаши. По всей видимости, он относился к фруктам. Розмари откусила кусок. Плод оказался мягким и сладковатым, и девушка с сожалением подумала о саммуро, который они с Джейком ели на Айуре. Вспомнила о протоссах, которые рисковали жизнями, добывая эти фрукты и охотясь на животных, мясо которых два террана употребляли ради порции протеинов.

По словам Селендис никто из Шел-на Криас не выбрался. Все они погибли на Айуре.

В конечном итоге Те, Кто Все Выдержат, выдержать смогли не всё.

Глава 5

Вартанил был еще очень юн, когда жизнь его изменилась на корню самым жестоким образом. Менее ста лет от роду, он жил мирной размеренной жизнью, как и любой другой протосс на Айуре. Его семья принадлежала роду Фуринакс и специализировалась на создании предметов искусства. Другие соплеменники строили города, конструировали корабли и оружие, третьи создавали доспехи или наручи, фокусирующие псионную энергию тамплиеров в смертоносные пси-клинки. Сам Вартанил занимался резьбой по светло-темному пятнистому дереву шуварк. Под искусными руками мягкая древесина превращалась в различных созданий, как знакомых, так и фантастических, даруя эстетическое удовольствие. Даже высохнув, дерево благоухало целительной чистотой. Вартанил полировал его до тех пор, пока оно не становилось гладким, как речной голыш, и создаваемые им образы всегда радовали глаз. Но когда на Айур пришли зерги, всему настал конец.

Война разлучила членов семьи Вартанила, разбросав по разным местам. То же самое в те ужасные дни произошло и со многими другими. Вартанил так и не узнал, что стало с родными, и мог лишь надеяться, что они оказались среди тех, кому удалось выбраться с планеты. Благодаря слепой удаче ему самому удалось избежать встречи с зергами, но лишь для того, чтобы едва не стать жертвой разъяренной омхары. Его спасла небольшая группа протоссов, состоящая из таких же, как он, кхалаев, нескольких тамплиеров с Алзадаром во главе и судьи Феланиса. Кожа Вартанила изошла пятнами от переполняющих его эмоций, и он поклялся служить во благо принявших его собратьев. Со временем Феланис и Алзадар нашли и других протоссов. Численность товарищей по несчастью увеличивалась.

Талант резчика пришелся к месту, только теперь Вартанил мастерил стрелы, луки, копья, метательные дротики. Оружие для защиты от блуждающих зергов и от обычной, но не менее опасной местной фауны. Алзадар научил его пользоваться созданным оружием. Вартанил знал, что никогда не сможет стать подобным ему – настоящим воином, однако был готов защищать свою новую семью со всей отвагой, на какую способен.

Когда между двумя группировками случился конфликт, Вартанил ушел с Феланисом и Сотворенными, как они, в конце концов, назвали себя. Он не испытывал враждебных чувств по отношению к Ладраниксу или другим протоссам, но поклялся следовать за Алзадаром, который был так добр к нему.

Позднее Алзадар открыл истинную ужасную сущность «Благодетеля», за которым следовали одурманенные Сотворенные. То был темный архонт, самый могущественный и опасный, с каким когда-либо сталкивались протоссы, – и он вовсе не защищал их, а использовал в качестве жертв. Тогда Вартанил без сомнений принял сторону Алзадара, чтобы оставить ложного благодетеля и вновь примкнуть к бывшим товарищам.

Как только он понял, что Алзадар решил остаться и умереть, защищая терранов, отвоевывая необходимое для них и Хранителя драгоценное время, Вартанил едва не запаниковал. Кто поведет их в дальнейшем? Кто… как…

– Нет протосса мудрее Хранителя, – сказал Алзадар. – Следуй за Джейкобом. Защищай его и драгоценную сущность, которую он хранит.

Вартанил поклялся защищать их.

Но он совершенно растерялся, когда прошел сквозь врата искривления и, оказавшись на Шакурасе, обнаружил, что тот, за кем он должен следовать, отправлен в какое-то другое место. А ведь Вартанил обещал защищать и оберегать его – обещал теперь уже наверняка мертвому Алзадару. Поэтому когда Розмари стали угрожать стражи врат – Розмари, простой терранке, не телепату, тем не менее сумевшей отвергнуть невероятное блаженство, даруемое «Солнечной каплей», – Вартанил немедленно поспешил на ее защиту. Ближе этой девушки у Джейкоба Джефферсона Рэмзи никого нет, поэтому он обязан был помочь ей.

Вартанила с остальными беженцами отделили от Розмари едва ли не сразу после прибытия. За ними прилетел небольшой корабль, чтобы куда-то отвезти. Вартанил видел, как два тамплиера, возвышающиеся над миниатюрной человеческой женщиной чуть ли не на метр, куда-то увели ее. А затем Вартанил ощутил мучительную боль из-за потребности в наркотике и напрочь забыл о Розмари, Джейкобе, Алзадаре, Айуре с Шакурасом – забыл обо всем, кроме терзающего тело невыносимого и всепоглощающего желания дозы.

Он не знал, сколько понадобилось времени, чтобы очистить организм от жестокого наркотика. Позже ему скажут, что прошло три полных дня. Все это время он в основном был без сознания и просыпался – сейчас и тогда – в окружении собратьев-протоссов, которые поддерживали его мыслями, полными заботы и тревоги. Они же относили его туда, где он мог побыть под звездным светом; становились спасительной соломинкой, за которую он хватался, когда тело извивалось и скручивалось от боли, а конечности исступленно молотили воздух. Тогда собратья вновь возвращали его в благословенное небытие, обеспечивая очередную краткую передышку.

Вартанил спросонья открыл глаза и снова зажмурился. Голова была ясной, но он чувствовал себя истощенным. С ним в комнате находились еще несколько протоссов из числа Сотворенных. Некоторые спали, другие бесшумно прохаживались. Многие стояли у огромного окна, обратившись лицами к живительным лучам космоса и восстанавливая силы после тяжелого испытания.

Со спальной циновки рядом с ним кто-то поднялся. Вартанил узнал его: это был Корлендир. Он осторожно потянулся мыслями к другу.

«Корлендир, как ты себя чувствуешь?»

Вартанил мог узнать ответ и сам, но не стал, так как понимал, что Корлендир должно быть страдал не меньше, избавляясь от власти «Солнечной капли».

«Измотанным. Истощенным. Опустошенным».

Вартанил кивнул. Он чувствовал себя так же.

«Но это пройдет, и мы освободимся от пут Улрезажа. Наши тела очистились от “Солнечной капли”, и мы вновь можем встретиться в Кхале».

«Да… Это верно».

Вартанил огляделся.

«Я вижу здесь лишь бывших Тал-дарим. Где же те, кто помогал нам?»

«Без сомнений, ушли, чтобы соединиться в Кхале и очистить себя от скверны касания наших разумов». – Эта мысль была полна столь сильной горечи, что Вартанил отшатнулся.

«Я уверен, это не так».

Корлендир повернулся, чтобы взглянуть на него.

«Правда? А я нет. То, что я говорил тем, кто касался моего разума, было грубым, яростным и ужасным. Если бы мой разум оказался открыт подобным грязным мыслям, я бы сам чувствовал себя замаранным».

«Возможно. Но Кхала учит нас прежде всего состраданию. Те, кто проводил время с нами, вернули нам понимание того, что значит быть протоссом… Они сделали это из заботы».

У Корлендира не было ответа.

Открылась дверь, и в комнату вошли несколько протоссов, неся чистые одеяния. Одну из них Вартанил узнал: это была Ришагар, которая долгое время провела с ним. Ростом ниже остальных и едва ли не болезненно хрупкая, она подошла к нему, излучая теплые чувства привязанности.

«Ты проснулся, друг Вартанил. И твой разум чист, как воды озер Шушари. Это так радует меня».

Ришагар положила одежды на кровать, и Вартанил встал, чтобы поклониться ей. Девушка протянула руки ладонями вверх, и он последовал ее примеру. Их ладони почти соприкоснулись, и между ними появилось мягкое свечение объединенной энергии.

Он увидел ее в Кхале. Прекрасное, дивное слияние застало его врасплох. Он не испытывал подобного очень давно, и успел привыкнуть к изоляции, хотя так и не избавился от тоски по такому родству душ, от желания познать вновь.

«Брат мой, ты прошел через жестокие испытания. – Это были не просто слова или мысли, то было ментальное единение. – Но ты выжил. Ты вернулся домой».

Вартанил не сумел скрыть легкого отвращения, которое ощутил при этих словах, и его окутало замешательство Ришагар. Отвергнув слова, он вызвал образ глубоко из сердца, мысленно представив Джейкоба Джефферсона Рэмзи, Замару и Розмари Даль. Он показал мумифицированные тела тех, кто удостоился чести стать Зава-каи; клубящуюся тьму разъяренного монстра, преследующего Хранителя и ее носителя. Ришагар сидела рядом с Вартанилом и мысленно успокаивала, пока его тело избавлялось от «Солнечной капли», – но теперь ей удалось по-настоящему ощутить жажду и ужас от необъяснимого отделения от Кхалы, а затем радость от повторного объединения на столь глубоком уровне.

Они осторожно разделились. Каждого из них заполняла теплота.

«Значит, то, что сказала женщина терранов, – правда».

«Правда. Замару необходимо найти и спасти – как и Джейкоба Рэмзи. Он друг протоссам. Мы понесли такие огромные потери. Прискорбно, если он станет еще одной жертвой».

Ришагар кивнула.

«Вершитель Селендис захочет поговорить с тобой. И с тобой, Корлендир, – добавила она, включая в разговор другого протосса. – После того как она встретится со всеми вами, вы сможете уйти».

«И куда же? – Корлендир был зол. – Это не наш дом. Наш дом лежит в дымящихся руинах, наводненный зергами. А мы сидим здесь и ничего не предпринимаем».

«Вершитель Селендис тоже страстно желает вернуть наш родной мир, – кивнула Ришагар, и ее спокойствие резко контрастировало с возбуждением Корлендира. – Как только она получит всю информацию, они с иерархом решат, как лучше всего поступить. Но, по правде говоря, теперь твой дом здесь, Корлендир, так же, как и мой. Темные тамплиеры сделали все, что могли, чтобы тепло принять нас».

Лишь из-за того, что Вартанил буквально только что был связан с Ришагар в Кхале, он сумел ощутить легкое сомнение. Мысленно обращаясь только к ней, он спросил:

«Значит, здесь, на Шакурасе, есть какие-то сложности?»

«Лишь то, что вполне ожидаемо. Древняя неприязнь не может исчезнуть за один день, или год, или даже четыре года. Но большинство из нас прикладывает все усилия, чтобы восстановить былое родство».

Вартанил понимал. Подобное разделение очень глубоко. Он видел у врат одного из темных тамплиеров по имени Разтурул. В отличие от большинства протоссов Айура, Вартанил многие годы знал лишь касание разумов, но не душ. Он был отрезан от Кхалы «Солнечной каплей». В некотором смысле, разжигая ненависть к темным тамплиерам среди Сотворенных, Улрезаж в действительности стремился превратить тех, кто оказался под его контролем, в подобие собратьев-изгнанников.

«Все это… очень сложно», – сказал Вартанил в конце концов. Ришагар прикрыла глаза. Он ощутил теплоту ее радости; и разделил. Но рядом с ними безмолвно сидел Корлендир, все еще сердитый и весьма озадаченный.

Как только Ришагар ушла, в зал к выжившим зашла вершитель. Корлендир все никак не мог свыкнуться с мыслью, что руководящий пост, некогда принадлежащий Тассадару, теперь занимает женщина. Совсем как Рашжагал, покойный матриарх, что многие столетия руководила темными тамплиерами. Среди темных женщины с высокими должностями не так уж и редки – об этом Корлендир уже знал. Но не привык к подобному. Женщины никогда не входили в состав Конклава, да и среди тамплиеров попадались нечасто. Смотреть на нового вершителя – сильную, в прекрасных сияющих доспехах женщину, – чувствовать на себе ее пристальный взгляд было непросто.

С неохотой Корлендир последовал за ней и вновь вошел в Кхалу. Он был измучен как физической, так и ментальной детоксикацией, поэтому войти в Кхалу в сопровождении Селендис, столь сильной духом, оказалось скорее неприятным ощущением, чем умиротворяющим; скорее нервирующим, нежели успокаивающим. Несмотря на это, ее радость от того, что он спасся, была искренней, как и беспокойство за терранов.

Значит, терранская женщина не лгала. Внутри террана-мужчины действительно заключен дух Хранителя. И эта женщина также была в плену «Солнечной капли».

Селендис вытащила из него всё. Корлендир не сопротивлялся, но не смог скрыть от нее своего смятения. Все продолжалось недолго, и прежде чем отключиться от него, она поблагодарила и успокоила. Каким-то образом это помогло.

Было ли единство в Кхале таким всегда? Корлендир был тамплиером и, вместе с другими протоссами, которых когда-либо знал, ненавидел и слегка опасался мятежных темных тамплиеров. Так его учили. Но сейчас, из-за этого глубокого соединения, где от незнакомой женщины невозможно скрыть ни единого чувства или мысли, он чувствовал себя уязвимым.

Селендис, определенно, взволновалась из-за того, что узнала. Несмотря на это, она поклонилась ему, когда закончила. Потом подошла к Вартанилу. Корлендир был свободен. Здесь, в столичном граде Талематросе, в определенном месте хранились данные обо всех протоссах. Корлендиру, как и другим, было предложено отправиться туда и поискать свою семью. Если он никого не найдет… если окажется, что все родные сгинули на Айуре… то Селендис с тамплиерами примут его в свой круг. Не было протосса, для которого не нашлось бы места, занятия и роли в обществе.

За исключением Корлендира.

Он понял, что ему совершенно не интересно, выжила ли его семья. Для него таковой стали Сотворенные во главе с Зава-тором. «Солнечная капля» успокаивала и дарила облегчение. Возможно, она и правда отключала их от Кхалы, но после того, что Корлендир только что испытал, он вовсе не был уверен, что это так уж плохо. Под защитой Зава-тора они были близки. Хотя затем выяснилось, что Благодетель был, по сути, темным тамплиером – даже больше, темным архонтом. И все же Корлендир задумался – сохраняя эту мысль скрытой, – не могло бы быть так, что Улрезаж сам стал жертвой обмана.

Корлендир бросил взгляд на Вартанила. Тот сидел рядом с Селендис, соединив с ней ладони. Молодой кхалаи выглядел абсолютно счастливым и умиротворенным. На мгновение Корлендир позавидовал ему.

Некоторое время он оставался на месте, а затем встал и покинул здание.

Но направлялся Корлендир не к залам с записями и не к башне тамплиеров – он просто шел, куда глаза глядят. Так он вышел из города, погруженного в почти что вечные сумерки. Тот был застроен странными зданиями, архитектура которых, как он начинал понимать, была типичной для темных тамплиеров. Корлендир мельком взглянул на них, а затем опустил голову. Он шел почти целый день, пока строения не стали редкими и пока над ним не открылся мглистый туманный небосклон. В конце концов протосс поднял голову, и его глаза расширились от увиденного. Он знал, что это такое, даже несмотря на то, что никогда раньше не видел подобного.

Строение вдалеке величественно возвышалось над окружавшим его выжженным ландшафтом. Четыре трехгранника на вершине поначалу показались Корлендиру состоящими из многоцветных огней. Он ускорил шаг, хотя шел уже много часов. А приблизившись, понял, что это единая кристаллическая структура.

Храм зел-нага. Причина, по которой темные тамплиеры решили обосноваться здесь, а не где-либо среди множества миров, открытых во время долгих странствий. Они восприняли его существование здесь как знак, и теперь сам Корлендир видел в нем то же самое. Он поспешил к храму, что засиял для него ярким маяком надежды.

Корлендир обитал в подобном месте последние несколько лет. Глубоко под поверхностью Айура раскинулся целый лабиринт, светящийся и пульсирующий гармонией прекрасный мир, где Сотворенные обрели дом. Некоторые области лабиринта Благодетель запретил исследовать, но все остальное принадлежало талдаримам. Подземелья Айура создали зел-нага, и они же построили этот ошеломляюще прекрасный храм, стремящийся ввысь, к клубящимся синим облакам.

По мере приближения Корлендир замедлил шаг, задумавшись, как его примут. Протосс в сомнении остановился на ступенях, ведущих вверх. Он уловил звук – сродни гудению или песнопениям, скорее мелодия, нежели просто разнородный шум. На мгновение Корлендир закрыл глаза, чтобы лучше вслушаться в музыку. Затем, все еще внимая манящему звуку, он открыл глаза и вытянул шею, восхищенно разглядывая совершенное в своей красоте строение. Его коснулась мягкая и приветливая телепатема:

«Брат наш, добро пожаловать в храм зел-нага».

Корлендир обернулся, чтобы посмотреть на того, кто, должно быть, являлся служителем храма. Светло-серая фигура низко поклонилась. Белая мантия струилась по телу с изящной легкостью. Свет в этом священном месте падал так, что создавал впечатление, будто одеяние само по себе излучает мягкое сияние. От служителя исходило умиротворение.

Корлендир, тамплиер по рождению и воспитанию, сухо и официально поприветствовал служителя. В этом месте, исполненном хрупкой красоты, он чувствовал себя громоздким и неуклюжим, тем более рядом с изящно сложенным хранителем храма, чье имя он уже узнал – Таарим. Подземные залы Айура напоминали здешний, где он стоял сейчас, но все же слегка отличались.