Текст книги "Кровоцвет"

Автор книги: Кристал Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

9

Сон был невероятно правдоподобным. Я стояла на краю леса и смотрела на бледный свет за деревьями. Я прищурилась, чтобы получше его разглядеть. Ноги сами несли меня вперед. Меня влекло к нему, как мотылька к пламени. Я знала, что он не сулит ничего хорошего, но это меня не останавливало.

Свет исходил от лампы Ториса, сгорбившегося посреди леса в сотнях футов от опушки. Тени до неузнаваемости искажали его лицо. Я наблюдала за ним из-за большого дерева. Торис достал флакон с кровью Основателя, который всегда носил на шее, откупорил его и окропил свое лицо. Одна. Две. Три капли. Затем спрятал флакон за пазуху.

Он медленно выпрямился, и на время его черты стали какими-то нечеловеческими, словно одни кости черепа вытянулись, а другие сплющились. Он что-то бормотал себе под нос на непонятном языке. Слова звучали устрашающе и содержали в себе большую силу. Это была магия крови. Он использовал кровь самого Основателя, и, судя по тяжести в воздухе, заклинание было вовсе не безобидным.

Внезапно сон изменился. Хаотичные картины быстро сменяли одна другую: всполох синей ткани. Пальцы на рукоятке ножа. Лицо Келлана, искаженное от боли после нападения Ториса.

Я проснулась, задыхаясь от ужаса, и зажала рот ладонью, чтобы не закричать во весь голос. Предвестница тут же растворилась в воздухе, но кожа на моей руке была синей от прикосновений ее ледяных пальцев.

Скинув одеяло, я схватила кожаную котомку и принялась набивать ее всем, что попадется под руку.

Келлан стоял у костра, спиной ко мне, и устало ворошил палкой дрова. Я быстро подползла к нему.

– Келлан… – выдавила я и потрясла его за руку. – Келлан!

Наконец он обернулся.

– Что случилось? – удивленно спросил он. Увидев, как я встревожена, он весь подобрался. От обиды и раздражения не осталось и следа. Пять лет в должности моего охранника научили его быстро распознавать опасность.

– Нужно уезжать отсюда. Только нам с тобой и Конрадом. И поскорее! Я… я видела Ториса. Он колдует в лесу. На крови. Он… – Я запнулась, осознав, как нелепо обвинять виднейшего члена Трибунала в колдовстве. Но я знала, что Предвестница меня не обманула. Сон был видением. Но как же убедить в этом Келлана, особенно сейчас?

Я взяла его за плечи.

– Понимаю, все это звучит глупо, и в магию ты не веришь, но сейчас ты просто обязан ко мне прислушаться. Нужно немедленно уезжать отсюда. Умоляю, Келлан, доверься мне.

Он пристально посмотрел на меня и сказал:

– Хорошо.

Мы спешно собрали вещи в котомку, и Келлан прикрепил ее к своему седлу. Я села верхом на свою лошадь, а Келлан, подхватив Конрада, – на Фаладу. Конрад испуганно вскрикнул, и проснулась Лизетта.

– Аврелия, что происходит? – сонно спросила она. – Что вы делаете? Аврелия! Отпустите его!

Мы поскакали в лес, а Лизетта закричала:

– Отец! Отец! Они схватили принца! Они уходят!

Из чащи выскочил Торис. Мы промчались мимо него. В одной руке он держал лампу. Игра света и тени превратила его лицо в злобную маску, похожую на гримасу из моего сна. Он побежал к лагерю, запрыгнул на первую попавшуюся лошадь, и, чуть не задавив Лизетту, пустился в погоню.

Тропинка шла в гору и лихо петляла. Торис висел у нас на хвосте и в насмешку над нами насвистывал в такт ритмичной дроби копыт. «Ты в Черную Чащу, дитя, не ходи. Там страшная ведьма живет…» Но наши кони были быстрыми и крепкими, и с каждой секундой мы все больше отрывались от преследователя. Во мне затеплилась надежда.

Но ненадолго.

Тропа круто сворачивала направо, уходила в ущелье и пролегала по самому краю отвесного склона, у подножия которого шумела река Сентис. Дорога была предательски узкой и ухабистой, а кое-где порода обрушилась под действием времени и стихий, оставив края склона неровными. Вдалеке тропа уходила в лес, и откуда-то из его глубин раздался волчий вой. Моя лошадь резко остановилась и начала нервно перебирать копытами. Когда вой послышался снова, с испуганным ржанием она взвилась на дыбы.

Не удержавшись в седле, я свалилась на землю, а лошадь скрылась среди деревьев.

Я приподнялась на локтях. Глаза щипало от слез и грязи, все тело ныло. Келлан, ехавший впереди, остановился.

– Уезжайте! – крикнула я. – Не ждите меня! Уезжайте! – Если верить видению, Келлану нельзя было задерживаться в компании Ториса. Но, к моему огорчению, он развернулся и поскакал назад.

В это время меня нагнал Торис. Он спрыгнул с лошади с грацией танцовщика и стал надвигаться на меня, с ухмылкой поигрывая ножом. Я выставила руки вперед, чтобы защитить лицо. К нам подъехал Келлан.

– Отпусти меня! – кричал Конрад, отбиваясь от стражника.

– Довольно, – сказал Торис. – Отпустите мальчика, лейтенант. Живее!

Поджав губы, Келлан помог Конраду слезть с лошади, а после спустился сам.

– Осторожно, магистрат, – предостерег его Келлан. – Не делайте того, о чем будете жалеть.

Из леса выехала Лизетта. Растрепавшиеся волосы рассыпались у нее по плечам. Она спешилась и встала рядом с отцом.

– Отпусти Конрада, Аврелия, – сказала она вкрадчивым тоном. – Не нужно делать ему больно.

– Что? Я не…

Мой брат вырвался из рук Келлана и, всхлипывая, бросился к Лизетте.

– Они хотели забрать меня, – сказал он. – Торис был прав.

– Я тоже не хотела в это верить, – пробормотала она. – Не переживай, теперь ты с нами.

– Нет, Конрад! – воскликнула я. – Я бы тебя и пальцем не тронула! Как ты не понимаешь? Я бы никогда…

– Ложь! – Торис медленно обходил меня по кругу. – Мы раскрыли вашу измену. Вы вступили в заговор с Саймоном Сильвисом, чтобы убить наследников двух королевств: вашего брата и жениха. По счастью, мы поехали с вами и смогли вам помешать.

– Он лжет, Конрад… – вступился за меня Келлан.

– Принц видел достаточно, – перебил его Торис. – Увези его, дочь моя. А я займусь этой парочкой.

– Стойте! Не забирайте его! Нет… – Мне в спину между лопаток уткнулось острие ножа.

Лизетта посадила Конрада в седло, устроилась за ним и, бросив на меня разочарованный взгляд, поскакала обратно в лагерь.

– А теперь, – сказал Торис, – будьте так любезны, отдайте мне письма.

– Какие еще письма? – растерялась я.

– Полноте, Саймон Сильвис не стал бы посылать вас в Аклев без приглашений. Ну же, я жду. – Торис повел меня к лошади, уперев мне в спину клинок. Послышался треск ткани. Одно неверное движение – и острие вонзится в кожу.

Я достала из котомки конверты.

– Вам нужны приглашения? Вы их получите, но только если вы вернете мне Конрада и позволите нам уехать. – Краем глаза я видела, как сзади к нему крадется Келлан.

– Конрад не желает ехать с вами, – сказал Торис. – Больше того, он вас ненавидит. У вас не так уж много друзей, милочка, не правда ли? – Он склонил голову набок. – Вам больно терять даже одного.

Внезапно Торис пригнулся, уклонившись от меча Келлана, напал на него со спины и приставил к горлу нож. Келлан бросил меч на землю и поднял руки.

– Как назло, без приглашений не обойтись. Магия порой все только усложняет. Именно поэтому работа Трибунала так важна. Он следит за порядком. А теперь отдайте бумаги. Повторять я не собираюсь. – На шее Келлана выступила капелька крови и потекла за воротник.

На секунду я задумалась… а потом занесла приглашения над пропастью.

– Опустите нож, или не попасть вам в Аклев.

– Я торговаться не собираюсь.

– Опустите, – сказала я, повысив голос.

Торис недовольно отвел руку в сторону, и я положила приглашения на край обрыва. Красная печать в форме узла-трилистника тускло поблескивала в лунном свете. Торис потащил Келлана к обрыву. Когда конверты оказались у их ног, он отпустил стражника и быстро подхватил их.

Я бросилась в объятия Келлана. За его спиной Торис с усмешкой убирал приглашения в карман.

– Вот и все! – крикнула я. – Вы получили что хотели. Теперь позвольте нам уехать, как обещали.

– Ничего я не обещал.

Быстрым движением Торис вонзил Келлану нож в бок.

Стражник обмяк, и я пошатнулась под его весом.

– Келлан!

У меня подкосились ноги, и я отчаянно вцепилась в его плащ, чтобы не дать ему сорваться со скалы. Мгновение он балансировал на краю обрыва.

Я с ревом уперлась ногами в землю и рывком потянула плащ на себя, но застежка сломалась, и Келлан полетел в пропасть.

Я уставилась на свои руки, в которых одиноко развевалась на ветру сапфирово-синяя материя. Тишину нарушали только далекий шум реки и мое прерывистое дыхание. Темнота поглотила Келлана целиком. Его не стало.

Торис схватил меня за руку, поднял на ноги и поднес к моему горлу нож, с которого капала кровь Келлана.

– Думаю, в глубине души вы всегда знали, что плохо кончите, принцесса, – спокойно произнес он.

Я вся похолодела, будто окунулась в ледяные воды горной реки, и моя скорбь обернулась ненавистью.

– Вы настолько противитесь объединению Ренольта и Аклевы, что готовы меня убить?

– Напротив, я его жажду. Свадьба состоится, принцесса выйдет замуж за принца, однако ваше присутствие на церемонии не потребуется. Лизетта всегда больше подходила на эту роль.

Так вот оно что. Лизетта отправится в Аклев вместо меня, а я умру в этом ущелье.

– А что с Конрадом?

– Он всего лишь марионетка. Он нужен нам, чтобы держать в узде вашу мать. К тому же в отличие от вас он оказался весьма податлив, а это ценно. – Он скроил тревожную мину и пролепетал: – «Ах, маленький принц, никто не должен узнать о подмене, иначе нам не вычислить сообщников вашей сестры. На кону жизнь королевы!» – Он засмеялся, уперев лезвие мне прямо в горло.

Мне хотелось зажмуриться, но я себе не позволила. Пусть видит мое лицо, мои глаза, когда будет отнимать у меня жизнь. Возможно, чары лорда Саймона подействуют и вместо меня погибнет кто-то другой (одна мысль об этом была невыносима), но если по какой-то причине они не сработают, я хочу умереть в ярости. С жаждой возмездия. Я хочу стать призраком и мучить Ториса до конца его дней.

– Вы уж не серчайте, принцесса, – сказал он. – Вы просто не входите в мои планы.

Его рука двигалась умело, надрез от уха до уха получился ровным и чистым. Но я не почувствовала прикосновения лезвия. Я вообще ничего не почувствовала.

Удар приняла на себя другая.

Торис перерезал глотку Предвестницы, возникшей между нами в то самое мгновение, когда он занес нож. Но у нее на горле и так зияла глубокая рана, ей он не мог навредить. Он подскочил, как ошпаренный, и выронил оружие.

– Арен?

Он тоже увидел ее – и даже узнал. Торис в панике уставился на нас, переводя взгляд с одного лица на другое.

А потом Предвестница исчезла. Так же быстро, как появилась.

Я схватила флакон с кровью, висевший у него на шее, и с силой дернула. Со звуком лопнувшей струны шнурок порвался. Затем я толкнула его плечом в грудь, и он полетел на землю. Три больших шага – и я очутилась возле Фалады. Я запрыгнула ей на спину, как на тренировках с Келланом, и, все еще сжимая в кулаке флакон, вцепилась в длинную гриву лошади и ударила ее пятками по бокам.

Фалада понеслась вперед, взбивая темную, влажную землю Черной Чащи копытами, и мы растворились во мраке.

10

«Нас здесь нет. Мы невидимы. Нас здесь нет. Мы невидимы».

Я твердила заклинание лорда Саймона до глубокой ночи, даже после того как высохла кровь, которую я пустила, чтобы его прочесть. Когда ехать дальше не было сил, я устроила привал и, кутаясь в теплый плащ Келлана, бормотала в темноте под жалобный волчий вой. «Нас здесь нет. Мы невидимы». Прошло время, и я задремала, а заклинание все равно считалочкой крутилось у меня в голове. «Нас здесь нет. Мы невидимы. Нас здесь нет. Мы невидимы».

Проснувшись, я никак не могла понять, утро сейчас или вечер, потому что в Черной Чаще всегда было одинаково темно. Свет, пробивавшийся сквозь кроны деревьев, был тусклым и серым. Его едва хватало, чтобы разглядеть прореху в плаще Келлана, окаймленную запекшейся кровью. Именно сюда вошел нож Ториса, а вскоре после этого Келлан упал.

Он упал…

Келлан. Мой лучший друг. Мой страж. Мой защитник. Человек, который любил меня и – о, Эмпирея! – был мною отвергнут… его больше нет.

Из моей груди вырвался нечеловеческий звук – не то завывание, не то стон. Я опустилась на колени и уткнулась лицом в усыпанную листвой землю. Сжимая в руках сапфирово-синий плащ, я шумно хватала ртом воздух, и мне казалось, что я тону.

Фалада робко коснулась мордой моего плеча. Я подняла голову и сквозь слезы увидела то, что привлекло ее внимание: из-за деревьев за мной наблюдала лисица. Огненно-рыжая шубка, золотые глаза. Она была совершенно неподвижна.

Я встала на ноги, прерывисто дыша.

– Он хороший, – сказала я лисице. – Он такого не заслужил.

Она смерила меня долгим, словно бы оценивающим взглядом и юркнула в лесную чащу.

Эта сцена вернула меня к действительности. Я заблудилась в лесу. Останусь на месте – умру от голода, или от холода, или от зубов хищного зверя. Ради Келлана я обязана спасти Фаладу. Ради Келлана я обязана спастись сама. Нужно двигаться дальше.

Но куда? Я оказалась в безвыходном положении. Впереди был Аклев. Теперь я знала, что Торис и остальные направляются именно туда. Лизетта будет притворяться мной, выйдет замуж за принца и перечеркнет целую династию. Позади остался Ренольт, где находились лорд Саймон с матушкой. Я надеялась, что Трибуналу не удалось до них добраться.

Я не могла заявиться в Аклев и представиться принцессой Ренольта. Торис и Лизетта отняли у меня брата и убедили его, что я замешана в заговоре против обеих королевских семей. Если Конрад по собственной воле или по принуждению подтвердит, что они – те, за кого себя выдают, я ничего не смогу доказать. Меня осудят за измену, как только я открою рот.

В Ренольт возвращаться тоже было нельзя. Едва я переступлю порог замка, Трибунал тут же исправит недавнюю ошибку и поведет меня на казнь. Подвергая опасности себя, я подвергну опасности и матушку, ведь лорд Саймон не сможет вечно ее защищать.

Я достала шелковый лоскуток от подвенечного платья и пробежала по нему пальцами. На нем по-прежнему было три капли крови, но одна из них – капля Келлана – поблекла и стала почти незаметной.

Я приняла решение продолжить путь. Я найду способ попасть в Аклев, сохраню свой приезд в тайне и буду строить планы, оставаясь в тени.

Я должна это сделать не только ради себя. Отныне от каждого моего решения будет зависеть судьба моего народа, нравится мне это или нет. Моя жизнь раскололась на «до» и «после». Пора оставить прошлое позади и приготовиться к встрече с будущим.

Я сделала шаг, а затем еще один.

Я всегда буду считать это решение – двигаться вперед вместо того, чтобы свернуться клубочком и ждать смерти, – своей первой победой.

Однообразие пути нарушали только частые появления Предвестницы. Она возникала лишь на долю секунды, невдалеке, но всегда оставалась недосягаемой. Трудно было сказать, кто за кем следовал: мы за ней или она за нами. Но в те минуты, когда от голода и изнеможения путались мысли, она была для меня маяком.

Несмотря на все тягости, Фалада не подвела. Она стойко продолжала путь сквозь беспросветную чащу, пока деревья не поредели и в отдалении не показался залегший в низине город. Тогда она остановилась, будто ее тоже удивило, что на белом свете еще остался кто-то кроме нас.

Нашему взгляду открылся фьорд со скалистыми берегами и бирюзовой морской водой – древнее изваяние, над которым тысячи лет трудились ледники. На пересечении фьорда с лесом и горной грядой и располагалась столица Аклевы – славный город Аклев. Над долиной нависали густые тучи, но город накрывал купол ясного синего неба, как будто в этом месте буря вынуждена была огибать невидимый барьер.

Город был обнесен знаменитой аклевской стеной, заколдованной, чтобы внутрь не проник ни один непрошеный гость. Именно благодаря ей за долгие годы войны ренольтцам так и не удалось взять столицу штурмом. Глядя на стену, можно было подумать, что она высечена из скалы. Высотой она была футов пятьдесят, а толщиной – не меньше пятнадцати. Она тянулась неразрывным кольцом через скалы, лощины и самую узкую часть фьорда. За неприступной стеной виднелся лабиринт серых башен с остроконечными крышами. Самая высокая башня стояла по центру, пронзая небо, подобно рапире. Было очевидно, что этот город выдержит мощнейшую атаку.

Натиск любых вражеских армий. И даже времени.

Когда мы с Фаладой добрались до стены, уже сгущались сумерки. Тут и там горели костры, а вокруг них толпились люди в потрепанных одеялах. Желающие попасть в город, догадалась я. И изгнанники. Под их недружелюбными взглядами я спешилась и повела Фаладу под уздцы.

– Как же вас угораздило в наши края-то, а, мисс?

Эти слова произнес пожилой мужчина, высокий и тучный, с раскрасневшимся лицом. На его щеках и подбородке клочками росла седая щетина. В руках он держал оловянную кружку с чеканкой.

– Не ваше дело, – ответила я.

Он ухмыльнулся, обнажив бледные десны и два неполных ряда желтых зубов.

– Вы, мисс, небось устали и проголодались. Посидите со мной, отдохните, промочите горло. – Его мясистая лапища схватила меня за запястье.

Я как раз пыталась сообразить, как лучше отклонить его предложение: ударить в пах или выцарапать ему глаза – когда мои размышления прервал сиплый смешок.

– Давай, Дарвин, усади кошечку к себе на колени, – сказал другой мужчина, срывавший со стены бумажки, развешанные через каждые несколько футов. – Приласкай. Вот веселье-то будет, когда Эрда твоя вернется. Я бы посмотрел, что она с тобой на этот раз сделает. И соверена б не пожалел. Останешься с пустым гнездом.

Дарвин отпустил мою руку и пробурчал:

– Да то была всего лишь царапина, Рэй. Эрди просто пошутила. У меня гнездо цело.

– Ну это пока, – усмехнулся Рэй, срывая очередной листок. Дарвин бросил на него сердитый взгляд, вернулся к своему костру, уселся на место и, боязливо оглядевшись по сторонам, закинул ногу на ногу.

– Спасибо, – сказала я своему спасителю. – Мистер…

– Теккери. Рэймонд Теккери. – Он переложил листы бумаги в одну руку, а другой провел по коротко остриженным седым волосам. – Дарвин, чтоб вы знали, мисс, не худший здешний экземпляр. Это место кишит нечестивцами, которые любого обуют, дай им только шанс, а то и чего похуже.

– А вы, мистер Теккери? – робко поинтересовалась я. – Вы не один из них?

Он издал еще один лающий смешок.

– А вы за словом в карман не полезете! Я мог бы сказать «нет», но кто ж его знает?

– Послушайте, сэр, мне просто нужно место для ночлега, совсем ненадолго. А еще корм и вода для лошади.

– У всего своя цена, мисс. Я не то что старик Дарвин, под юбку вам не полезу, но и кормить каждого бродягу, ясное дело, не собираюсь. Деньги у вас есть?

– Нет. Извините.

Он равнодушно пожал плечами:

– Не свезло. Ну, тогда нам с вами толковать не о чем, разве что… – Он почесал подбородок. – А кобыла ваша, она эмпирейская?

– Я не стану ее продавать, – прищурилась я.

Еще один листок расстался с гвоздем и попал в стопку.

– Я предложу вам хорошую цену, за такую-то хилую кобылку. Она вон еле на ногах держится.

– Нет. Она не продается. Ни за какую цену.

– Цена есть у каждого. Я бы мать родную продал, ежели бы нашелся богатый покупатель. – Он снова пожал плечами. – Но за такую хитрую мегеру много не дадут. Ну, вам же хуже. У меня в конюшне свежая солома, и я как раз собирался поесть похлебки. – Он повернулся ко мне спиной.

– Постойте! – Я достала из кармана браслет и сняла с него вторую подвеску. – Может, это примете? – Я протянула на ладони грифона с топазовыми глазами. Грифон был изображен вставшим на дыбы; его передние лапы заканчивались острыми когтями, а из распахнутого клюва торчал длинный изогнутый язык.

Рэй приподнял брови.

– Ну… это, пожалуй, пойдет. – Не успела я и глазом моргнуть, как подвеска исчезла в складках его лохмотьев. – Сюда, значится, мисс.

Он повел меня к месту своей стоянки, по дороге продолжая срывать со стены листки.

– Королевские указы, – сообщил он, заметив мое любопытство. – Король Донал подписывает их по три штуки в неделю и велит развешивать по обе стороны стены. Требует, чтоб его благодарили и хвалили за всякое разное, а благодарить и хвалить-то не за что. Всякий раз, когда выходит новое… это… постановление, все думают, мол, куда уж глупее… а потом появляется следующее. – Мы остановились у ветхой конструкции из веток, скрепленных бечевкой, которая была прислонена к стене города и покрыта парочкой тонких шкур. – Я их собираю, чтоб огонь разводить, смекаете? На одно только он и годится, старик Донал: разводить огонь. – Он сел на корточки возле дымящегося кострища, смял листы в шарики и, тихонько посмеиваясь, стал подбрасывать их на тлеющие угли.

– Это и есть ваша конюшня? – разочарованно протянула я. – А чем здесь так пахнет?

– Ах, это! – Он ткнул пальцем вверх. – Это всего-навсего старик Гилрой.

Высоко над нашими головами из стены выступал крючок, а на нем болталась железная клетка для повешения. Оттуда торчали кости и шматы разлагающейся плоти, которые когда-то были человеком. Мой пустой желудок неприятно сжался.

– Гилрой был моим другом, – сказал Рэй, почтительно приподняв шляпу. Призрак выглянул из-за прутьев клетки и отсалютовал, хотя Рэй этого не увидел. – Попал в немилость к его величеству. Обыграл его в карты, причем по-честному. Оглянуться не успел… – Он провел пальцем по горлу. – А все ж таки Гилрой сам виноват. Не надо было соваться в «Чарку и кувшин». Всякий знает: это Доналов любимый шлюший дом. И уж точно не надо было садиться играть с этим выродком, как бы сильно ты ни нализался. Но наш Гилрой никогда не блистал умом.

Дух Гилроя показал ему из клетки неприличный жест.

– Чего уж теперь, – продолжал Рэй. – Зато благодаря Гилрою никто не это… не посягает на мою территорию. Ну и не забывает.