Текст книги "Дом Холлоу"
Автор книги: Кристал Сазерленд
Жанр:
Ужасы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Я вздохнула и бросила на нее выразительный взгляд.
– Прости, дурацкая привычка с детства.
Когда Виви вернулась с ножом, я просунула его в щель и надавила.
– Ты его сломаешь, – проворчала сестра и попыталась меня отодвинуть. – Дай лучше я.
Я закатила глаза.
– Хватит уже.
– Ладно, прости. Просто будь осторожна.
– Я очень осторожна.
В конце концов деревяшка с треском отскочила от стены и громыхнула о доски пола. За ней оказалась дыра с неровными краями. Именно в таких местах Грей любила прятать свои секреты.
– Дай свой телефон, – попросила я, и Виви протянула мне мобильник с включенным фонариком. Луч осветил темноту. Меня снова охватила жажда раскрыть тайны старшей сестры, как это случалось в детстве. Сердце бешено колотилось. Тайник был затянут паутиной. Внутри не было ни дневников, ни денег, ни презервативов, ни маленьких бутылочек с джином. Раньше, когда мы жили все вместе, Грей прятала от нас именно такие вещи. В этот раз удалось обнаружить лишь высохший белый цветок, старинный нож для охоты и ключ с прикрепленной к нему биркой.
– Вот это уже больше похоже на Грей, – сказала Виви, когда я протянула ей странные находки. Они пульсировали энергией сестры. Грей прикасалась к ним совсем недавно. На бумажке, которая шла вместе с ключом, обнаружились адрес и сообщение, датированное вчерашним днем.
Виви, Айрис.
Прежде всего прекратите рыться в моих личных вещах. Сколько раз можно об этом говорить? (Ладно, в этот раз я рассчитывала на то, что вы будете шарить по моей комнате, но вообще-то это нехорошо.)
Неприятно это писать, но, если вы нашли послание, меня, возможно, уже нет в живых. Сколько всего еще хотелось бы вам сказать! Отправляйтесь по указанному адресу. Возьмите с собой ключ. Найдите дверь. Спасите меня.
А если он придет за вами, бегите.
Люблю вас обеих безмерно.
Грей.
Глава 8
«Меня, возможно, уже нет в живых».
Мы прыгнули в «убер» и отправились по адресу, который оставила для нас Грей. В голове у меня крутились слова из письма, отчего на глазах выступили слезы. Виви молчала, прижавшись лбом к стеклу и стиснув зубы так, что казалось, они могут не выдержать.
Я вертела в руках нож. Открывала и снова закрывала. Ручка из оленьего рога была украшена патиной. Лезвие казалось старым, но выглядело чрезвычайно острым и наверняка резало плоть не хуже масла. Этот самый нож нашли при нас много лет назад. Полицейские забрали его из рук Грей. Сначала он считался важной уликой, но единственные отпечатки на нем принадлежали нашей старшей сестре. Какое-то время я размышляла над тем, как Грей удалось заполучить его назад. Ведь наше дело наверняка все еще было открыто. Затем меня снова поглотили кошмарные фантазии.
Невозможно представить себе мир без Грей. Обе сестры – главная любовь моей жизни. Без них я просто не могу существовать. Не могу и не хочу.
Такси остановилось рядом с каким-то пабом на узкой, изрисованной граффити улице. Наступал вечер, и кое-кто из местных уже потягивал пиво в золотистом свете баров. Адрес, который дала нам Грей, вел в квартиру этажом выше. Код входной двери было несложно угадать. Шестнадцать – двадцать девять – одиннадцать. Тот же пароль стоял на всех наших телефонах. Мы поднялись на второй этаж. Дверь Грей оказалась ярко-зеленой. Ручка из той же латуни, что и ключ.
Виви положила ладонь поверх крашеного дерева и покачала головой.
– Здесь ее тоже нет.
Я и сама это понимала. Знаю, как ощущается энергия Грей, когда заполняет собой пространство. Ко мне вдруг вернулись воспоминания о том, как в детстве я могла легко считывать маршрут ее передвижений в доме и повторять его даже спустя пять, шесть или семь часов. Чувствовать, какие книги она читала, какие фрукты брала и, повертев в руке, откладывала назад. И это не про невидимые нити или особый запах ее кожи. Просто некое чувство связи. Да, здесь она была. Да, это она делала. Точно так же я могла ощущать и Виви, хотя это увлекало гораздо меньше. Грей была моей страстью. Я мечтала быть ею.
Одним долгим ленивым летом во Франции, когда мы впервые отдыхали без отца, я провела два месяца, повторяя все действия Грей с задержкой в час. Сестре тогда исполнилось четырнадцать, и она начала ощущать непреодолимую силу своей красоты. Мне тогда было десять. Слишком тощая, слишком высокая, слишком застенчивая и со странностями. Неудивительно, что в то время Грей казалась мне богиней. Она носила длинные белые платья и веточку дикой лаванды в волосах. Я копировала ее всю и обитала на грани ее мира. В местах, которые она покидала. Мне не требовалось следить за ней, чтобы знать, чем сестра занимается: загорает на крыше, плавает в реке, обедает нектаринами и твердым сыром, целуется с местным мальчишкой под сводами средневековой церкви. В этот момент мне пришлось импровизировать и целоваться с собственной рукой. Однако местный священник все равно был недоволен, когда засек меня.
Стоп.
На задворках моего сознания вспыхнуло странное воспоминание, нечто забытое, а затем обретенное вновь. Другая церковь, разрушенная и поросшая лесом. Мы проходили мимо нее в самый первый день, когда гуляли вдоль реки. И Кейт предупредила, чтобы не совались туда. Место было заброшенным, но… Грей все равно пошла. Да. Отправилась туда, куда мне хода не было. Я не боялась, просто ее след вдруг… оборвался. Она шагнула через порог, но внутри так и не очутилась. Я часами слонялась вокруг этих развалин, пытаясь вычислить, куда запропастилась сестра. В конце концов она вдруг оказалась на том же месте. Живая и невредимая, пахнущая лесным пожаром, с белыми цветами в волосах. «Найдите дверь» – так написала Грей.
Виви вставила ключ в замок и повернула. Мы шагнули внутрь.
В нос ударил запах. Мерзкий, тяжелый запах разложения со сладковатым привкусом. Не сговариваясь, мы обе бросились обратно в подъезд. Виви посмотрела на меня, зрачки ее были расширены. Она все поняла. Однажды нам уже случалось ощутить запах мертвого тела. Пару лет назад, когда Грей съехала, а Виви еще жила с нами, мужчина из соседнего дома поскользнулся в ванной. Нашли его спустя восемь дней. К тому времени тело уже начало разлагаться, и специфический запах просачивался сквозь стены, пол и потолок. Когда прибывшие на место медики открыли дверь, отравляющая воздух вонь заполнила всю улицу. Казалось, она ожерельями свисала с веток деревьев и держалась много недель. На ум пришли слова из записки Грей: «Если вы нашли послание, меня, возможно, уже нет в живых».
– Мертвое животное, – уверенно заявила Виви. – Не Грей.
Она вернулась внутрь, дыша ртом. Я последовала ее примеру. Привкус смерти теперь ощущался у меня на языке.
Мы двигались по тайному убежищу Грей, наполовину из желания обнаружить источник запаха, наполовину завороженные размахом этой сокровищницы. Все детство мы мечтали проникнуть в секреты Грей Холлоу, читая при свете фонарика странички ее дневника и тайком отпивая из бутылки, которую она прятала под кроватью. Теперь же перед нами предстала вся ее обнаженная душа, словно пир для голодающих.
Все шторы были задернуты. В квартире было прохладно и сумрачно. Обилие дерева, влажность и полумрак придавали этому месту сходство с подлеском. Виви включила свет. Ничего общего с первыми апартаментами. Стены здесь были выкрашены темно-зеленым. На полу – сияющий паркет в елочку. Кругом – плотоядные растения. Подносы с разнообразными кристаллами и тонкими косточками животных. Вазы с перьями и банки с некими маленькими существами в формальдегиде. Коробки с бальзамической пихтой и ладаном из красного кедра. Бутылки джина и абсента. Книги по ботанике, таксидермии и о том, как установить контакт с умершими. Все доступные поверхности были увешаны карандашными зарисовками будущих платьев от Грей. Встречались и другие картинки: странные существа и полуразрушенные дома. С потолка свисали связки высушенных цветов и листьев. Но самыми странными казались чучела животных: змея, вырывающаяся изо рта у крысы; лиса, выглядывающая из-под заячьей шкуры.
Это место было заполнено энергией Грей. Ее невидимые следы будто окутывали пространство паутиной. Много раз она пересекала этот холл и входила в комнаты. Кроме того, в отличие от предыдущих апартаментов, здесь сестра была недавно.
За первой дверью, ведущей из холла, оказалась кухня. Я замерла, окинув ее взглядом. Внутри что-то болезненно сжалось. Пол был выложен черной и белой мраморной плиткой, а дальняя стена – увешана полками с множеством книг.
Шахматный пол – для меня, библиотека – для Виви. Все то, о чем мы мечтали, строя планы побега. Почему Грей не показала нам это место раньше?
– Идем, – сказала Виви, – не останавливайся. Нужно найти то, что она оставила для нас, и убираться отсюда к чертовой матери.
В конце коридора обнаружились еще две двери. Мы разделились. Я нажала на ручку и оказалась в спальне Грей. Запах здесь был таким сильным, что меня буквально физически отбросило назад, глаза защипало. Некая древняя часть моего мозга умоляла держаться подальше. Та самая часть, которая знала, что запах смерти – это предостережение.
Не приближаться.
– Виви, – быстро позвала я, – здесь кровь.
Она появилась за моей спиной. Вместе, остановившись в проеме двери, мы обозревали беспорядок и разрушения, не желая входить внутрь. Эта была та самая кошмарная сцена, которую я боялась найти в первой квартире Грей. Хичкоковские брызги крови на стенах, разбросанная мебель, осколки лампы. Отвратительные засохшие коричневые пятна на мятых простынях. На стене виднелись следы ботинок и многочисленные сколы штукатурки. На полу – цепочка кровавых следов, оставленных чьими-то босыми ногами.
В этой комнате на кого-то напали. Этот кто-то отчаянно сопротивлялся. И, судя по количеству крови, умер здесь же.
«Меня, возможно, уже нет в живых».
Я заплакала. Виви протиснулась мимо меня в самый центр этого дурно пахнущего кошмара и на прикроватном столике обнаружила вместе с паспортом нашей старшей сестры ее айфон с разбитым вдребезги экраном. Вещи лежали поверх книги, которая называлась «Практическое пособие по рунической письменности: руны в магии и гаданиях». Автор – Лиза Пешель.
Лица Виви видно не было, но ее грудь вздымалась.
– Я убью любого, кто посмел тронуть ее пальцем, – заявила она тихим низким голосом. Звучало вполне убедительно. Тем более что я ей в этом помогу.
– Что за звук?
Где-то рядом фоном раздавалось низкое злобное гудение. Аккуратно ступая, чтобы не вляпаться в кровь, я вошла в комнату. Звук вел в гардеробную. Виви распахнула дверь и включила там свет.
В потолке обнаружился люк. Вокруг него вились полчища мух. Из одного уголка капала черная жидкость, из-за чего на паркетном полу собралась лужица. Дерево в этом месте размокло.
Виви схватилась за шнур.
– Стой, – запротестовала я. – Не надо. Я не хочу это видеть. Не хочу и не могу.
А вдруг это Грей? Вид ее разлагающегося тела убьет меня.
Виви меня проигнорировала.
– Это не она, – заявила сестра, будто пытаясь выдать желаемое за действительное. – Не может быть она.
С этими словами Виви потянула за шнур. Люк резко открылся, и оттуда вывалилось тело, с мокрым шлепком приземлившись прямо у наших ног. Мы закричали и вцепились друг в друга. Это определенно был человек. Не животное.
– Черт, черт, черт, черт, черт! – закричала Виви, а затем добавила: – Это не она.
Теперь это была не бесплодная надежда, а констатация факта.
Каким-то образом мне удалось выползти из гардеробной и добраться до противоположной стены комнаты. И теперь, скорчившись рядом с кровавой постелью, я раздумывала о том, как могла очутиться здесь так быстро.
– Хм-м-м… Айрис, ты должна это увидеть, – заявила Виви, которая решилась осмотреть тело.
Я не хотела к ней присоединяться. И не могла. Вряд ли мой желудок в состоянии выдержать такое.
Прежде чем вернуться туда, где лежал труп, я открыла окно и вдохнула зимний воздух. Несмотря на синяки и отеки, было очевидно, что это не Грей. Тело принадлежало мужчине, молодому и крепкому. На его обнаженной груди кровью вывели три руны. Причина смерти была ясна: ему перерезали горло.
И все же ни руны на трупе, ни даже то, что мы обнаружили его на потолке в квартире сестры, не казались таким странным, как то, что мы увидели теперь.
– Что с ним творится? – спросила Виви. Изо рта, носа и остатков глаз мужчины росли белые цветы. Бутоны торчали из его ран. Корни растений стали черно-красными от запекшейся крови. Нечто живое шевелилось среди зелени в глубине его горла за сломанными зубами.
– А теперь пора вызывать полицию? – спросила я.
– Как только мы позвоним копам, квартира станет местом преступления, и мы не сможем найти то, зачем Грей прислала нас сюда. Осмотрись вокруг. Нужно перекопать все. Здесь должно быть то, что можем найти только мы.
Нас спас легкий сквозняк. Он проник в спальню через окно, пролетел по коридору и хлопнул входной дверью. Той самой, которую я всего пару минут назад закрыла за собой.
По моему позвоночнику пробежал холодок. В этот раз я боялась не за Грей, а за нас с Виви. Кого бы ни опасалась Грей, они точно знали, где она живет. И бывали здесь раньше. Возможно, даже кого-то убили. И, по-видимому, вернулись.
Послышались тяжелые шаги. Кто-то находился прямо за дверью спальни.
– Прячься, – прошептала Виви, скидывая рюкзак, чтобы скользнуть под кровать Грей. Под давлением чьей-то руки дверь начала открываться. Выбора у меня не было, так что я нырнула обратно в гардеробную, где лежало тело. За годы, что я шпионила за сестрой и всюду следовала за ней по пятам, мне удалось научиться двигаться бесшумно. Перешагнув через разлагающийся труп, я спряталась поглубже среди одежды Грей в надежде, что там меня никто не заметит.
Прямо напротив двери в гардеробную остановился мужчина, скрывавший лицо под бычьим черепом. Тот самый, который преследовал меня.
Сильный запах гнили и земли мгновенно перебил тот, что исходил от тела. Так пахнет в самой дикой лесной чаще.
Так пахнут духи́ Грей.
Так пах тот месяц, когда для всех мы исчезли с лица земли.
В сознании вспыхнуло яркое воспоминание. Дом в лесах, Грей берет меня за руку и ведет между деревьев. К одной из нижних ветвей привязана полоска клетчатой ткани.
– Уже недалеко, – говорит сестра.
Где это мы?
Стараясь не моргать и не дышать, я забилась еще глубже. Мужчина обнаружил тело и вовсе не был этим удивлен. В полутьме его кожа казалась землистой и неровной. Он пнул труп голой ногой. Мне вспомнились слова девушки из клуба. Она сказала, что мужчина пугающего вида искал Грей.
Мужчина засопел. Из ноздрей черепа вырывалось горячее дыхание.
Не говоря ни слова, он опустился на колено и закинул мертвое тело на плечо. Из открытого рта покойника по спине рогатого заструилась темная жидкость. Я зажала рот, чтобы сдержать рвотный позыв. Он бросил тело на кровать Грей и принялся быстро и методично обходить комнаты, каждый раз возвращаясь с пригоршнями вещей сестры, чтобы бросить их поверх трупа. Сухие цветы, записные книжки в кожаных обложках, кости животных. Гобелены, наброски платьев, украшения. Фотографии. Очень много фотографий. Грей, Виви, я. Или все три вместе. Он свалил их кучей поверх тела, поджег и застыл, наблюдая за пламенем.
Оттуда, где я пряталась, было хорошо видно Виви. Она зажала рот и нос, чтобы не закашлять от дыма. Во взгляде читалась паника. Если этот человек задержится здесь еще ненадолго, ей придется выбраться из-под кровати, пока огонь не стал слишком сильным, а дым – удушающим.
Я медленно соединила ладони и накрыла ими рот и нос. Мужчина обернулся и уставился в темноту гардеробной. Прямо на меня. Я затаила дыхание. В его глазах отражались танцующие языки пламени. Радужка казалась черной. На его голой груди были написаны те же руны, что и на теле мертвого мужчины. Неужели это существо похитило меня с той самой улицы, когда мне было семь? Неужели это он целый месяц держал нас взаперти? Я ждала вспышки какого-нибудь отвратительного воспоминания, но ничего не произошло.
Мужчина развернулся и ушел.
Когда входная дверь наконец захлопнулась за ним, дым уже сделался черным и едким. Я выпрыгнула из гардеробной. В воздухе пахло палеными волосами и горящим жиром.
Я вытащила задыхающуюся Виви из-под кровати.
– Спаси их, – прохрипела она сквозь кашель. – Спаси их!
Вещи Грей. Я сдернула покрывало с перевернутого кресла и набросила сверху в надежде, что оно сработает как противопожарное полотно.
Мы обе замерли, увидев на нем вышивку. Рисунок изображал дверной проем разрушенного каменного дома, оплетенный белыми цветами. На лице Виви мелькнуло странное выражение. На короткое мгновение она словно узнала и вспомнила что-то, а затем это выражение сменилось смятением.
– Я не… – проговорила она, продолжая кашлять. – Какого черта происходит?
– О чем ты?
– Воспоминания, – Виви указала на покрывало, – или дежавю…
Я тоже это почувствовала. На языке крутилось какое-то слово.
– Междумирье, – улыбнулась Виви. – Выдуманный мирок Грей. Боже, сколько раз она рассказывала нам о нем в детстве!
Я покачала головой.
– Не помню.
– Странное место между жизнью и смертью, куда люди попадают, если что-то или кто-то их не отпускает. Некоторые застревают там. Те, кто не может двигаться дальше.
– Вроде чистилища?
– Не знаю. В рассказах Грей не было ничего религиозного. Скорее, это жизнь после смерти, как она описывается в готических сказках. Как будто бы все застыло там на полпути. Всегда одновременно рассвет и сумерки, деревья гниют, но не погибают. И наесться досыта тоже невозможно, только наполовину, – рассмеялась Виви. – Я годами об этом не вспоминала.
– А при чем тут дверь?
– Так туда можно попасть. Вроде бы. Пройдя через старую дверь.
«Возьмите с собой ключ. Найдите дверь».
Мы немного подождали, убедившись, что огонь погас окончательно. Затем медленно, словно повязку с раны, стянули покрывало. Пепелище тлело, но больше не вспыхивало.
– Тело сгорело так быстро, – заметила я, перебирая блокноты, рисунки и украшения, которые удалось спасти. Многие из вещей Грей уцелели, а труп сгорел, хотя обычно на это требуются часы.
– Какие ответы мы должны найти? Какую дверь мы ищем?
Мой взгляд снова упал на останки тела. Кем был этот человек? Напал ли он на Грей? Может, она убила его ради самозащиты и бросилась в бега? И кто этот мужчина с черепом, который вернулся за телом?
Где же нам ее искать?
– Я за водой.
В воздухе все еще пахло смертью. В горле першило от дыма.
– Тебе принести?
Виви с отсутствующим видом кивнула. Я вышла в коридор, на ходу потирая глаза, и взглянула вперед, лишь сделав несколько шагов.
– Вот дерьмо, – вырвалось у меня.
Глава 9
С другого конца коридора на меня смотрел мужчина с черепом. По какой-то причине он вернулся в квартиру… возможно, убедиться, что огонь разгорелся, или сделать что-то, о чем забыл. Для нас обоих эта встреча была неожиданностью. На одно мгновение мы застыли, шокированные. Мне даже показалось, что он тоже испугался, как и я. Но затем мужчина принялся шарить по пояснице. В руке у него сверкнул металл.
– Черт, у него пистолет! – крикнула я и нырнула обратно в комнату. Прогремел первый выстрел. За моей спиной пуля попала в зеркало, которое разлетелось вдребезги и осыпало меня дождем осколков. Виви захлопнула дверь и закрыла ее на замок. Но это дало нам лишь пару секунд. Пули уже вонзались в дерево, выбивая из него щепки.
Виви вдруг вскрикнула и согнулась пополам. Весь мой мир сжался до размеров булавочной головки.
Нет.
Нет!
Только не Виви. Я не могу потерять их обеих.
Выстрелы на мгновение прекратились, и она поднялась, прижимая правую ладонь к левому плечу. Под пальцами расползалось алое пятно.
– Господи боже, он подстрелил меня. Ты подстрелил меня. Ты псих! – закричала она в направлении двери. На мгновение повисла тишина, но затем дверь начала трещать под весом мужчины, который пытался ее выбить. Дерево гнулось и трещало под его напором.
– Быстрее, быстрее! – крикнула я, собирая горстями с кровати уцелевшие вещи Грей и выбрасывая их в окно на мокрую улицу этажом ниже.
Виви среагировала мгновенно и подхватила свободной рукой блокнот, несколько фотографий и рюкзак. Обе мы выбрались в окно в тот самый момент, когда дверь со вздохом облегчения поддалась и мужчина влетел внутрь. Обеими руками я уцепилась за карниз и повисла на нем. Виви, которая не могла держаться раненой рукой, упала и приземлилась в неуклюжей позе. Квартира Грей располагалась на втором этаже, и все же земля казалась очень далекой. Но я разжала руки и тяжело упала на ноги. По позвоночнику от удара пробежала болезненная волна, вышибая воздух из легких. Мы наспех собрали кое-что из вещей Грей и бросились бежать. Мужчина с черепом наблюдал за нами из окна. А мы уносили полные пригоршни кровавых трофеев, которые он пытался сжечь.
Мы пробежали примерно около полумили по задворкам Шордитч, оставляя за собой след из листков бумаги и капель крови, мимо муралов и модных ресторанов, уверенные, что он гонится за нами. А в направлении квартиры Грей проехали две пожарные машины с воющей сиреной. Мы замедлились, чтобы проводить их взглядом. В отдалении поднималась в небо тонкая струйка дыма.
Мы остановились, тяжело дыша, и взялись за руки, осознавая, что этот человек спалил все, что принадлежало нашей сестре. Осталось лишь то немногое, что нам удалось унести. Где бы ни была Грей, что бы с ней ни произошло… нам придется разгадать эту тайну, довольствуясь лишь тем, что удалось сохранить.
– Ты в порядке? – спросила я сестру, пытаясь восстановить дыхание. Пальцы стали липкими от ее засыхающей крови. Левый рукав куртки Виви промок насквозь.
Она освободила руку и вытерла ее вторым рукавом. Пуля прошла по касательной. Крови было много, и на месте татуировки с глицинией останется шрам длиной и толщиной в палец, но рана казалась неглубокой.
Виви порылась в своем рюкзаке, извлекла оттуда шарф и начала заматывать рану, чтобы остановить кровь.
Проходившая мимо пожилая женщина в шубе замедлила шаг и вытаращилась на нас.
– У меня чокнутая кошка, – заявила Виви с невозмутимым видом, пожимая плечами.
Дама поспешила прочь.
– Меня подстрелили, – произнесла Виви. – Ты можешь в это поверить? Подстрелили. Из пистолета!
– Знаю, – ответила я, помогая ей затянуть импровизированную повязку.
– Да это же какой-то капец.
– Знаю.
– Реально какой-то капец.
– Знаю.
– Айрис, ты не слушаешь меня. Это полный капец!
– Нам нужно поскорее убираться отсюда, – ответила я, когда еще одна женщина, проходя мимо, бросила на нас косой взгляд. Кто-нибудь может вызвать полицию. И как тогда мы объясним свою историю? Пропавшая сестра, мертвое тело, сгоревшая квартира, огнестрельная рана и пригоршни украденных украшений. И даже хуже: чувак с черепом и цветы, растущие из всех мягких тканей трупа. – Идем.
Мы двинулись в том же направлении, откуда пришли, отчасти для того, чтобы сбить с толка нашего преследователя, если он пойдет по следам крови. Кроме того, в сотне ярдов я заметила кафе, где мы могли бы спрятаться.
Внутри оно оказалось маленьким и темным. По обоям в цветочек блуждал абрикосовый свет от свисающих с потолка ламп. Мы проскользнули в самый дальний угол. Все мое тело саднило от избытка адреналина. К тому же я неудачно приземлилась, и теперь при каждом шаге одну из лодыжек пронзала острая боль. В тепле ладони покалывало и пощипывало от порезов. В волосах застряли осколки. На руках засохла кровь. Запах смерти по-прежнему преследовал меня повсюду. Мы разложили спасенные вещи на столике перед собой. Блокнот в кожаной обложке с испачканными кровью краями. Мятые, вырванные из записной книжки странички, горстка рисунков, по большей части теперь безнадежно испорченных от влаги, ведь мы крепко сжимали их в руках на бегу. С них мы и решили начать.
Первые четыре оказались набросками платьев для модного дома Холлоу. Безликие фигуры, обтянутые слоями темной ткани и перьев. Карандашные штрихи придавали им некий яростный импульс. Но на последнем было нечто совершенно другое: полуразрушенный дом с разбитыми окнами и старыми каменными стенами. На воротах висела полоска клетчатой ткани.
– Кажется, я видела это место раньше. – Навалившись на стол, я внимательно изучала картинку. Воспоминание было туманным и далеким. Была ли я в этом месте или видела его в кино в детстве? – Лоскуток, похоже, от пальто, в котором я была в день нашего исчезновения.
– Мне он тоже кажется знакомым, – согласилась Виви.
– Посмотри-ка, – я подняла со стола листочки из блокнота, – это же почерк Гейба.
Было несложно узнать его почерк, ведь в моей прикроватной тумбочке хранилась открытка, подаренная отцом на мой пятый день рождения. Обложку украшали нарисованные от руки полураспустившиеся ирисы с нежно-лиловыми лепестками, а внутри папа оставил короткое поздравление и объяснил, почему меня назвали Айрис. Это были любимые цветы его матери.
– Что там написано? – спросила Виви.
Я пробежалась взглядом по страницам. Похоже, они были вырваны из дневника.
Дети вернулись домой. Неделю назад мы могли только мечтать об этом.
– Боже, – выпалила я, – это же про нас.
Они не разговаривают, только шепчутся друг с другом. Когда мы вернулись в Лондон, они бродили по дому не меньше часа, будто успели его забыть. Девочки больше не спят в своих постелях. Вместо этого они забиваются втроем под кровать Грей. У меня все еще куча вопросов.
Что с ними произошло? Где они были? Причинил ли им кто-то боль? Но сейчас я просто счастлив, что они дома.
Я передала первую страничку Виви и принялась читать следующую.
Девочки дома уже три недели. Я должен быть счастлив. И я счастлив… Но никак не могу избавиться от ощущения, что с ними что-то не так. Кейт считает меня параноиком. И, наверное, она права. Какое еще тут может быть объяснение?
Сегодня шесть недель, как они дома. Едят все, что попадается им на пути. Как саранча. Прошлым вечером у нас закончилась вся еда. В два часа ночи я зашел в кухню и обнаружил их там голыми. Они пригоршнями хватали кошачий корм и запихивали себе в рот. Когда мы попытались его отобрать, они принялись брыкаться и царапаться.
Кейт заплакала и оставила их в покое. Для меня это слишком. Я не смог оставаться в доме и до утра бродил по округе.
Когда они пропали, я хотел лишь одного: чтобы они вернулись домой целыми и невредимыми. И вот они с нами. Уже три месяца. А меня не оставляют мрачные мысли. С ними что-то не так. Они выглядят точно как мои дочери, если не принимать во внимание зубы и глаза. Теперь у них еще и волосы начали светлеть. Почему Кейт всего этого не замечает?
Когда-то мы были счастливы. Жизнь, конечно, не казалась нам сказкой, денег не хватало, приходилось день за днем вкалывать, чтобы прокормить детей, и все же мы были счастливы. Я любил свою жену. Она была такой… полной жизни.
Смеялась как тропическая птичка. На первое свидание я повел ее в кино. И она смеялась так громко и неудержимо, что все остальные в зале, глядя на нее, хохотали вместе с ней. Это было волшебно. Вот уже много месяцев я не слышу ее смеха. Она исхудала. Все еду отдает детям. Они буквально вытягивают из нас жизнь.
Наверное, я схожу с ума. Мне самому так кажется. И Кейт так думает. И психотерапевт – тоже. Он утверждает, что моя теория неверна и является лишь проявлением посттравматического стрессового расстройства. И дети ведут себя странно по той же причине. Но с ними всеми что-то не так. Особенно с той, что выглядит как Грей. Я их боюсь. А ее – особенно. Где же мои дети? Если это не они, тогда где мои девочки? Я пришел к ужасному выводу: мои дети мертвы.
– Господи, – произнесла Виви, – он и правда сошел с ума.
Все произошло очень быстро. Когда мы вернулись домой после похищения, Гейб Холлоу был вне себя от счастья. Он не выпускал нас из объятий. Взрослый мужчина совершенно потерял над собой контроль после чудесного возвращения трех дочерей.
Он первый заметил, что мои зубы и глаза изменились. Тогда мы были еще в Шотландии. Втайне от мамы он отвел меня в полицейский участок и объяснил детективу, в чем заключается его странная проблема.
– Месяц назад, вечером накануне исчезновения, Айрис грызла леденец, и у нее выпали два передних молочных зуба. Она еще пищала от восторга, – рассказывал он.
Мне тогда было семь. Зубы начали выпадать поздновато, и я умирала от желания поскорее встретиться с зубной феей.
– И что же не так? – спросили детективы.
– А вы посмотрите, – предложил отец, поднимая мою верхнюю губу. – Только посмотрите.
Все зубы были на месте. Никаких щелей. Выпавшие зубы выросли. Но это снова были молочные зубы. Через пару месяцев они выпали снова.
– А теперь посмотрите на ее глаза, – настаивал Гейб. – У моих дочерей голубые глаза, а у этой девочки – черные.
Я пару раз моргнула, стоя перед детективом, которая смотрела на меня с печальной улыбкой.
– Ваши дочери вернулись к вам, Гейб, – произнесла она, закрыв лежавшую перед ней папку. – Вам достался тот самый хеппи-энд, один на миллион. Идите-ка домой.
Мы пошли домой, и на какое-то время жизнь вновь стала обычной. Гейб был высоким мужчиной, у которого всегда была теплая кожа. За несколько недель, прошедших с нашего возвращения, я очень сильно к нему привязалась. Мне нравилось забираться к нему на колени и засыпать у него на руках. Нравилось отбрасывать волосы с его лба и изучать мягкие, приятные черты лица. А когда он вставал, чтобы отправиться куда-нибудь, я еще крепче обнимала его за шею, чтобы он взял меня с собой. Какое-то время Гейбу нравилось такое внимание, и он называл меня «своей маленькой пиявочкой».
Не могу сказать точно, когда его разум впервые помутился. Впрочем, подозреваю, что последней каплей стали наши волосы, начавшие менять цвет. У всех трех они были темные, как и у родителей, но через несколько недель после возвращения стали светлеть, пока не превратились в совершенно белые. Такое случается с теми, кто пережил серьезную травму. Люди могут поседеть за короткий период времени. У этого явления даже есть название – синдром Марии-Антуанетты, названный в честь королевы, чьи волосы поседели в ночь накануне встречи с гильотиной. Такое происходит крайне редко, сказали доктора, но беспокоиться тут совершенно не о чем.
Жизнь продолжалась. Мы вернулись в школу. Но Гейб начал нас сторониться. Он больше не брал меня на колени и не позволял обнимать его за шею маленькими ручонками. Глубоко внутри него зародилось нечто пугающее. Не знаю, как он пришел к мысли о том, что нас подменили: может, слышал в детстве какую-нибудь сказку или прочитал на форуме конспирологов, – но она твердо укоренилась в его голове и захватывала все большую и большую часть сознания, пока, словно пыль, не покрыла собой все.
