Текст книги "Как разговаривать по-драконьи"

Автор книги: Крессида Коуэлл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Крессида Коуэлл
КАК РАЗГОВАРИВАТЬ ПО-ДРАКОНЬИ

Посвящаю эту книгу Мейзи и Клементине.

Имейте в виду:

В Темные Века на земле было так темно, что не сразу удавалось отличить правду от вымысла…

ОБ АВТОРЕ

Иккинг Кровожадный Карасик III, знаменитый боец на мечах и заклинатель драконов, был величайшим Героем во всей Викинговской истории. Однако мемуары Иккинга относятся к тем давним временам, когда он был еще совсем маленьким и только-только узнал, как нелегко стать Героем. В третьем томе своих мемуаров Иккинг вспоминает о том, как он попал в плен к Римлянам и вышел на гладиаторскую арену…

О ПЕРЕВОДЧИКЕ

Крессида Коуэлл обитает в Лондоне. Вместе с ней живут муж Саймон и дети – Мэйзи, Клементина и Александр. Она не только переводит мемуары Иккинга, но также пишет и иллюстрирует книги, среди которых – «Иккинг и морская болезнь», «Клейдон – прилипчивый ребенок», «Библиотека маленькой Бо Пип» и «Не делай этого, Китти Килрой!».

КОГДА-ТО, ДАВНЫМ-ДАВНО…

…на свете жили ДРАКОНЫ. Попробуйте их себе представить. Одни, величиной с целую гору, вперевалку ползали по днy океана. Другие, поменьше вашего мизинчика, весело прыгали в травке.

Еще в те времена на свете жили ГЕРОИ-ВИКИНГИ. В этом Достославном племени мужчины были Мужчинами, а женщины – тоже почти что Мужчинами, и даже у некоторых младенцев на груди росли волосы.

А теперь вообразите себя маленьким мальчиком по имени Иккинг Кровожадный Карасик III. Вам еще нет двенадцати, и у вас никак не получается стать Героем, каким вас хочет видеть отец. Этот мальчик и есть я. Но этот мальчик так далек от меня теперешнего, что я рассказываю эту историю словно бы и не о себе, а о ком-то совсем другом.

Итак, представьте ceбe, что этот мальчик, этот будущий Герой, и есть ВЫ.

Вы небольшого роста, у вас рыжие волосы. Вы, сами тою не зная, стоите на пороге самого захватывающего приключения в вашей жизни… Когда вы станете древним старцем вроде меня, вы назовете это приключение «Своим Первым Знакомством с Римской Империей» – и даже сквозь вековую даль эти воспоминания заставят вас содрогаться от ужаса. И ваши дряхлые старческие руки покроются мурашками…

1. УРОК АБОРДАЖА В ОТКРЫТОМ МОРЕ

В один прекрасный туманный день, в одной холодной-прехолодной стране много-премного лет назад по Морю под названием Ванна Óдина пробирались семь маленьких Викинговских лодчонок. Туман окутывал и Миролюбивую Страну, лежащую к северу, и остров Олух, лежащий к западу, и вообще окутывал так много, что казалось, будто лодчонки навсегда покинули Землю и теперь плывут среди облаков, высоко-превысоко в небе.

В первой лодчонке, прозываемой «Толстый боров», восседал Брехун Крикливый – косматый идиот шести с половиной футов ростом в малюсеньких мохнатых шортиках. Мускулы у него на ногах были словно мячи для бей-бола, а борода топорщилась во все стороны будто ежик, в которого ударила молния. Брехун был главным наставником молодежи по Программе Подготовки Пиратов на острове Олух, а это плавание сквозь туман представляло собой Урок Абордажа в Открытом Море. В шести лодчонках помельче, послушно следовавших за «Толстым боровом», сидели по двое мальчишек, и были они учениками Брехуна, подрастающим поколением Племени Лохматых Хулиганов.

– СЛУШАЙТЕ СЮДА, ЖАЛКИЕ СГУСТКИ ДЕВЧАЧЬИХ СОПЛЕЙ! – громогласно возопил Брехун, стараясь, чтобы его было слышно как минимум на несколько миль вокруг. – СЕГОДНЯ МЫ БУДЕМ ОТРАБАТЫВАТЬ ПРИЕМЫ АБОРДАЖА НА ПРИМЕРЕ САМОЙ ЛЕГКОЙ МИШЕНИ – МИРОЛЮБИВОЙ РЫБАЦКОЙ ЛАДЬИ. КТО НАЗОВЕТ МНЕ ПЕРВОЕ ПРАВИЛО ЗАСАДЫ?

– ЗАХВАТИТЬ ВРАГА ВРАСПЛОХ, СЭР! – мгновенно отозвался Сопляк Мордоворот, рослый, до тошноты самодовольный парень с широченными ноздрями и неприятно пробивающимися усиками.

– Отлично, Сопляк, – пророкотал Брехун и продолжил на прежних оборотах: – В ТАКОМ ГУСТОМ ТУМАНЕ ВРАЖЕСКИЙ КОРАБЛЬ НЕ ЗАМЕТИТ НАШЕГО ПРИБЛИЖЕНИЯ!

«Зато он нас прекрасно услышит, – грустно подумал Иккинг Кровожадный Карасик III, Надежда и Опора и Наследный Принц Племени Лохматых Хулиганов, вглядываясь в туман. – Разве что нам очень повезет и мы наткнемся на совершенно глухихрыбаков из Миролюбивой Страны…»

Как это ни удивительно, Иккинг Кровожадный Карасик III и будет героем нашего Правдивого Повествования. Я говорю «удивительно», потому что при взгляде на Иккинга первым делом замечаешь, что он самый что ни на есть обыкновенный мальчишка. Ростом невелик, слегка веснушчат, лицо совершенно неприметное – в толпе мимо такого пройдешь и не заметишь.

Его дракон Беззубик, в эту минуту мирно посапывающий у Иккинга за пазухой, тоже был самым что ни на есть обыкновенным Обыкновенным Коричным драконом. Пожалуй, единственной примечательной чертой Беззубика являлся его примечательно малыйрост. Иначе говоря, он был в добрую половину мельче, чем драконы прочих мальчишек.

А тут, как вы сами понимаете, особо гордиться нечем.

Вопли Брехуна разбудили маленького дракончика. Он высунул нос из-за хозяйской пазухи.

–  Ч-ч-что стряс-с-слось?  – недовольно спросил он по-драконьи [1]1
  Драконий язык – это язык драконов. Только Иккинг умел понимать это диковинное наречие.


[Закрыть].

–  Дa так, ничего особенного,  – шепнул в ответ Иккинц почесывая Беззубика между рожками (дракончику это очень нравилось). – Просто Брехун разорался, Сопляк выпендривается, а мы все плывем невесть куда в тумане и холоде, вместо того чтобы сидеть у теплого очага… Так что можешь спать дальше, если хочешь. Беззубик закашлялся.

–  Ч-ч-чокнутые вы все, в-в-викинги,  – проворчал он. – Р-р-разбуди Б-б-беззубика, когда б-б-будет пора о-о-обедать…  – И он снова юркнул в уютную теплую ямку у Иккинга под мышкой.

В лодчонке рядом с Иккингом сидел его лучший друг Рыбьеног. Он был еще худее Иккинга и походил на кузнечика, одновременно страдающею астмой и косоглазием. Рыбьеног поднял руку.

– Хорошо, сэр допустим, в тумане они не увидят нашего приближения, – робко предположил он, – Но тогда каким образом мыувидим их?

– Да проще пареной репы, болван ты планктоноголовый, – прогудел Брехун, весьма довольный собой. – За Миролюбивыми Рыбацкими Ладьями всегда следуют стаи Малых Черноспинных Моредраконов – надеются поживиться рыбешкой. Вам просто надо идти на плеск их плавников, и вы найдете себе ладью. Тогда просто берете ее на абордаж, и все дела. Только не забудьте про Хулиганский Боевой Клич. А ну-ка, повторяйте за мной: ИЙАААААААААААААААА! – завопил Брехун Крикливый.

– ИЙАААААААААААААААА! – завопили десятеро мальчишек, увлеченно размахивал мечами.

– Ийа, – повторили Иккинг и Рыбьеног без особого энтузиазма.

– Миролюбивцы боятся нас, Хулиганов. Почему – Óдин их знает… Итак, парни, в доказательство того, что вы выполнили упражнение, вы должны стащить и принести мне шлем Миролюбивца. ЭТО ПРОЩЕ, ЧЕМ ОТОБРАТЬ У МЛАДЕНЦА СОСКУ! – взревел Брехун Крикливый.

– Да, чуть не забыл, голова садовая, – продолжил он беззаботно. – Помните: НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕ ВЫХОДИТЕ ИЗ ЭТОЙ БУХТЫ. ЭТО ОЧЕНЬ ВАЖНО, потому что к югу отсюда проходит теплое Летнее Течение, а в Летнем Течении сами знаете кто водится…

– Акулогады, – испуганно пробормотал Рыбьеног.

– Правильно, Рыбьеног, Акулогады, – прогудел Брехун. – Думаю, Иккинг, наш специалист по естественной истории, сможет нам о них рассказать…

– Конечно, сэр, – отозвался Иккинг, радуясь, что его спросили по любимой теме – о драконах, и раскрыл потрепанную тетрадку, вдоль и поперек исписанную корявым почерком. Тетрадка называлась «Как разговаривать по-драконьи»; в нее Иккинг записывал всё, что ему удавалось узнать о драконьем языке, а также о характере и привычках этих тварей.

– Гм, – начал Иккинг, с трудом разбирая собственный почерк. – Акулогады – это драконы, внешне похожие на акул. Взрослые особи вырастают до шести метров в длину, у них по пять рядов зубов и…

– КОРОЧЕ! – рявкнул Брехун Крикливый.

– Они очень кровожадны и не только подбирают объедки, падающие с кораблей, но частенько забираются на сам корабль и охотятся на людей прямо на палубе… По суше они передвигаются быстрее человека… Я бы сказал, сэр, что если у нас есть хоть малейшийшанс столкнуться с Акулогадами, нам следует как можно скорее покинуть эти воды…

– Клянусь Тором, малыш, – ухмыльнулся Брехун Крикливый. – С таким отношением к делу ты бы лучше не выходил из дому. Я учу вас быть Пиратами,а не слабаками.

– А если мы заблудимся, сэр? – робко поинтересовался Рыбьеног.

– ЗАБЛУДИТЕСЬ?! – фыркнул Брехун. – Как это – ЗАБЛУДИТЕСЬ?! Пираты не ЗАБЛУЖДАЮТСЯ!

– Честно говоря, сэр, – осклабился Сопляк Мордоворот, – я вообще не понимаю, почему вы до сих пор не выгнали из Племени этого Иккинга Никчемного и его рыбьеногого приятеля. Они нас только позорят…

Иккинг и Рыбьеног подавленно переглянулись.

– Вы только посмотрите на их шлюпку, сэр, – не унимался Сопляк. – Мы Викинги, сэр, величайшие кораблестроители Древнего Мира. А эта лоханка выставляет нас на посмешище.

– Утри сопли, Сопляк, – решительно возразил Иккинг. – Наша лодка ходит гораздо быстрее, чем ты думаешь. Внешний вид, знаешь ли, обманчив…

И тем не менее (как это ни прискорбно), Сопляк Мордоворот был прав.

«Решительный пингвин» был не гордой ладьей, а разбитым корытом.

Иккинг и Рыбьеног построили эту шлюпку на Уроках Кораблестроения, а в плотницком деле они были не сильны. В конструкции что-то не заладилось, и лодка получилась не длинной и узкой, как положено быть Настоящему Викинговскому Кораблю, а широкой и почти круглой. Мачта была слишком длинной и всё время кособочилась на сторону, так что при сильном ветре посудинка принималась выписывать круги.

А еще она протекала.

Каждые полчаса горе-мореплавателям приходилось вычерпывать скопившуюся воду шлемом Иккинга (потому что шлем Рыбьенога тоже протекал).

Брехун Крикливый с сомнением оглядел «Решительного пингвина».

– Гм-м, – протянул он. – Ты, Сопляк, пожалуй, прав. ИТАК! – бодро провозгласил он. – Как только я протрублю в трубу, упражнение начинается.

И поднес к губам витиеватый рог.

– Ох, тысяча дохлых медуз, – простонал Рыбьеног. – Как же мне НАДОЕЛА эта Программа Подготовки Пиратов! Мы заблудимся… утонем… и нас сожрут Акулогады…

– ТРУМ-ТУ-РУ-РУМ! – зарокотал рог.

2. АКУЛОГАДЫ

Как только утих трубный глас рога, туман рассеялся, и на несколько мгновений взорам юных Викингов открылась вся бухта. По правую руку, на фоне сероватых очертаний Миролюбивой Страны, вырисовывались силуэты четырех или пяти рыбачьих лодок Миролюбивцев, действительно окруженных ордами галдящих Черноспинных Моредраконов.

– Вперед! – вскричали Остронож и Крепкий Орешек Младший, торопливо разворачивая свою шлюпку по имени «Ворон».

– Не бойся, Рыбьеног, всё под контролем! – воскликнул Иккинг. – Я знаю, куда надо плыть! – И дернул руль «Решительного пингвина» так резко, что Рыбьеног не удержался на ногах и шлепнулся в лужу на дне лодки.

Ветер наполнил паруса, и «Решительный пингвин» бодро заскользил вслед за удаляющимися Викинговскими лодчонками. Однако Иккинг впопыхах не заметил, что им наперерез на всех парах несется «Перепелятник», шлюпка Сопляка.

«Перепелятник» был стройным, злым и кровожадным, совсем как его хозяин. Изящно выструганные борта острым углом сходились у носа, и лодка рассекала воду с той же легкостью, как топор – мягкого моллюска. На руле сидел Песьедух Тугодум, закадычный друг Сопляка, – громадный волосатый детина с золотым кольцом в носу. Он зашелся в хохоте, и из носа его вылетела длинная зеленая сопля.

– Взять их, Огневица, – прошипел Сопляк Мордоворот, и его дракониха, сверкающая кроваво-красная тварь из породы Кошмарных Чудовищ, соскочила с хозяйского плеча и со злобным клекотом спикировала на Иккинга.

Огневица когтями зацепила Иккинговский шлем так, что тот надвинулся последнему на глаза. Иккинг, застигнутый врасплох, выпустил руль, и в тот же миг «Перепелятник» врезался в левый борт «Решительного пингвина», оставив в нём глубокую вмятину.

– Ох, прости, Иккинг! – осклабился Сопляк Мордоворот, в то время как «Перепелятник», целый и невредимый, гордо устремился дальше. – Мы не заметили твою жалкую лоханку!

– Гы-гы-гы, – покатывался Песьедух Тугодум.

От удара «Решительный пингвин» привычно завертелся на месте.

Вертелся он долго и ошалело, как растерянный морской еж. Наконец Иккингу удалось справиться с рулем, «Решительный пингвин» завершил последний виток, и Рыбьеног, постанывая, поднялся со дна лодки.

К этому времени на море опять опустился туман, еще гуще прежнего.

После всех лодочных выкрутасов Иккинг понятия не имел, в какую сторону направляться. А поскольку издевательский смех Песьедуха вскоре стих вдали, плавание продолжалось в зловещем безмолвии.

– Где остальные? – поинтересовался Рыбьеног.

– Тс-с, – шикнул на него Иккинг. – Я прислушиваюсь.

Десять долгих минут мальчики хранили молчание, однако безжизненную тишину нарушали лишь плеск волн о борта лодки да шелест ветра в парусе. Теперь они неслись по воде с вполне приличной скоростью, но вот куда? Иккинг и Рыбьеног изо всех сил вглядывались в туман, вслушивались в тишину, но ничего не видели и не слышали.

Совсем ничего.

Быть может, воображение принялось играть с Иккингом злые шутки, но только ему вдруг померещилось, что воздух стал чуть-чуть, самую капельку теплее. Он сунул палец в воду – она тоже казалась уже не такой ледяной, как прежде. В голову тут же полезли мысли о Летнем Течении, об Акулогадах, и по спине побежали мурашки, и сероватый туман поплыл перед глазами, складываясь в зловещие силуэты драконьих плавников…

– Разреши полюбопытствовать, – оченьнебрежным тоном заговорил Рыбьеног, – каким образом нападают Акулогады?

– Трудно сказать, – задумчиво ответил Иккинг и снова повернул, надеясь все-таки вернуться в бухту. – По идее, им положено нападать, только если ты ранен. Даже если ты не в воде, они чуют запах крови и звереют. А так как у них есть не только плавники, но и лапы, они могут залезть на борт корабля. За это их прозвали «пиратскими драконами». Они могут провести на воздухе минут десять, не больше, но за это время успевают схватить тебя и утянуть в воду.

– Великолепно! – проворчал Рыбьеног, торопливо осматривая себя сверху донизу – нет ли где-нибудь случайных ссадин. – Как ты думаешь, экзема считается или нужны настоящиераны?

– Точно не знаю, – признался Иккинг. – Я никогда не встречался с Акулогадами…

– Час от часу не легче, – простонал Рыбьеног. – В такие минуты я особенно радуюсь что родился Викингом, а не Римлянином. – (Римляне были заклятыми врагами Викингов. Эти наглецы возмечтали завладеть всем миром, и, признаться, это им почти удалось.) – Только подумай, как скучнобыть Римлянином. Нежиться в теплой ванне, целый день разгуливать в тоге… Куда веселее дышать свежим воздухом и наслаждаться обществом кровожадных хищников с тысячью клыков…

– Тс-с, – перебил его Иккинг, в девятый раз меняя направление. – Может, я хоть что-нибудь услышу…

Но вокруг по-прежнему стояла мертвая тишина, вот только волна, захлестнувшая Иккингову лодыжку, была определеннотеплой.

–  Е-е-есть х-х-хочу, – пропищал тоненький голосок, и мальчишки от неожиданности подскочили как ужаленные.

Из-за шиворота Иккинговой рубашки высунулся крошечный зелененький носик. Беззубик, маленький непослушный дракончик, сонно вскарабкался по хозяйской шее и расположился на верхушке шлема, где привык устраивать себе насест. Там он расправил крылышки, ловко выловил надоедливую блоху и душераздирающе зевнул, продемонстрировав ярко-розовый язычок и беззубые десны, за которые и получил свое имя.

Хоть Беззубик и был Обычным Коричным, то есть принадлежал к самому что ни есть заурядному драконьему племени, он был очарователен. Изумрудно-зеленая шкурка на брюшке переливалась перламутром, как у сардинки, и была присыпана изящными коричневатыми веснушками. Из-под несусветно длинных ресниц невинно взирали громадные, зеленые как свежая весенняя травка, глазищи.

Однако внешность, как известно, бывает обманчива, ибо драконы – самые эгоистичные существа на всём белом свете, и Беззубика можно было назвать акулой в тюленьей шкуре.

–  Беззубик, ты не хотел бы нам помочь?  – поинтересовался Иккинг. – Это ОЧЕНЬ ВАЖНО. Нам надо вернуться в бухту. Нам кажется, мы нечаянно попали в Летнее Течение, и нам очень не хотелось бы повстречаться с АГУЛОГАДАМИ. А тебе?  – Иккинг нервно хихикнул. – Так что будь добр, взлети повыше и поищи другие лодки, чтобы мы смогли взять верный курс.

–  П-п-попроси Страхкорову. Б-б-беззубик х-х-хочет есть,  – капризно отозвался дракончик. Он явно поднялся не с той ноги.

Иккинг возвел глаза к небу и принялся терпеливо объяснять Беззубику, что Страхкорова уснула и разбудить ее нет никакой возможности.

Страхкоровой звали дракониху Рыбьенога. Она была довольно милой скотинкой, но почти все время спала. Вот и сейчас она, вытянувшись во весь рост, лежала под скамейкой. Рыбьеног заботливо подложил ей куртку под голову, чтобы дракониха не захлебнулась в постепенно углубляющейся луже.

–  Б-б-беззубик не сдвинется с м-м-места,  – возмущенно заявил зеленый дракончик. – Н-н-не покормишь – н-н-не полечу. Б-б-беззубик объявляет забас-с-стовку! Иккинг р-р-раскомандовался! Сд-д-делай то! Сд-д-делай сё! Б-б-беззубик дракон, а не р-р-раб. Б-б-бедный Б-б-беззубик только и делает, что р-р-работает.

–  Беззубик, ты с самого завтрака спишь без просыпу! —возразил Иккинг.  – Никогда в жизни не слышал такой чепухи! Ты же знаешь, я с тебя пылинки сдуваю, целыми днями кормлю, рассказываю анекдоты, таскаю на руках…

– У Б-б-беззубика к-к-крылышки слабые,  – пожаловался Беззубик.

–  Прошлой ночью ты будил меня ЧЕТЫРЕ РАЗА…

–  Б-б-беззубику приснился п-п-плохой сон. – Дракончик еще шире распахнул зеленые глазищи.  – Б-б-большие с-с-страшные дядьки с ОГРОМНЫМИ ЗУБИЩАМИ гонялись за б-б-бедным Б-б-беззубиком по всей к-к-кровати, хотели поймать б-б-бедного Б-б-беззубика, потому что он такой х-х-хopoший…

–  Дa ты просто УСТРИЦ захотел! – возопил Иккинг. – Устриц! В три часа ночи!

–  Устрицы п-п-помогают от к-к-кошмаров, – возразил Беззубик.

У Иккнига лопнуло терпение:

–  Не говори глупостей! Ты взгромоздился на папину кровать и сказал, что закричишь ему в ухо, если я их тебе не принесу! И я встал, оделся и потащился к Устричным Садкам в Хулиганской Гавани, а когда вернулся, ты их есть не стал, потому что они, видите ли, были не того цвета!

– На них были ч-ч-черные п-п-пятнышки, – оскорбленно заявил Беззубик. – Б-б-беззубик не любит ч-ч-черные п-п-пятнышки, они б-б-бяка…

–  Не капризничай, как младенец,  – рявкнул Иккинг. – Это были не пятнышки, а всего лишь обрывки водорослей, а когда я их все счистил, ты ВСЁ РАВНО есть не стал!

– Извините, что перебиваю, – нервно проговорил Рыбьеног, – но мне кажется, что во-о-он там мелькнул плавник Акулогада…

Но Беззубик и Иккинг были слишком поглощены ссорой. Они стояли нос к носу, испепеляя друг друга яростными взглядами. Беззубик раздулся вдвое толще своего обычного размера и окрасился в неприятный красновато-горчичный цвет. Иккинг же совсем позабыл, что нельзя долго смотреть драконам в глаза, потому что драконий взгляд, как известно, обладает гипнотической силой. У него начала кружиться голова, но от злости он не обращал на это внимания.

На этот раз дракончик зашел слишком далеко.

Иккинг решил: С НЕГО ХВАТИТ!

Он будет стоять на своем до последнего.

–  Я СТОЛЬКО для тебя делаю,  – возмущался он, – а стоит мне попросить ТЕБЯ о самой малости, например поймать сардинку на уроке Тренировки Драконов или поискать Акулогадов, чтобы нас не разорвали на кусочки, что я получаю в ответ?! Ты ОБЪЯВЛЯЕШЬ ЗАБАСТОВКУ. Нет, С МЕНЯ ХВАТИТ! Я буду стоять на своем до последнего! Объявляй сколько хочешь свои забастовки, МНЕ ВСЕ РАВНО!

–  Ладно же,  – прошипел Беззубик. – Б-б-беззубик будет б-б-бастовать!

С величайшим достоинством Беззубик вспорхнул с Иккингова шлема, вознесся на верхушку мачты и уселся там, сердито бормоча себе под нос:

–  Б-б-беззубик капризничает, как младенец, д-д-да? Ха! Мы еще п-п-посмотрим, нахал самодовольный! П-п-поглядим, д-д-долго ли ты прод-д-держишься без п-п-помощи этого м-м-младенца!

– Чего это он? – спросил Рыбьеног. Он не говорил по-драконьи и потому не понимал, что происходит. – Высматривает наши лодки, чтобы вернуться в бухту?

– Гм, не совсем, – неохотно признался Иккинг. У него до сих пор кружилась голова после переглядок с Беззубиком, – Мы поссорились, и он объявил забастовку. Я по горло сыт этим драконом! Он слишком далеко зашел… Я решил положить этому конец…

– Да успокойся ты, ради Тора! – взмолился Рыбьеног. – Сейчас не до этого, СМОТРИ!

Взгляд Иккинга наконец сфокусировался.

Он посмотрел.

Вокруг, застилая обзора клубился туман, но на какой-то миг Иккингу почудилось, будто он различает черный плавник с зазубренным краем, отличающий Акулогадов от их более безобидных родственниц – обыкновенных акул…

– Знаешь, Рыбьеног, вряд ли это Акулогад, – неуверенно проговорил Иккинг. – Я думаю, это нам просто мерещится в тумане…

Но Рыбьеног не собирался рисковать. Он встряхнул Страхкорову, однако сонная дракониха лишь перевернулась на другой бок.

– Нам нужен Беззубик! – запаниковал Рыбьеног, – Сделай же что-нибудь,ради Тора! Попроси прощения! Пообещай ему на обед что-нибудь ОЧЕНЬ вкусное!

– Наверное, ты прав, – согласился Иккинг. – Ладно, Беззубик,  – позвал он. Сквозь туман он едва различал дракончика, гордо покачивавшегося на верхушке мачты. – Я прошу прошения. Ты нам нужен. Если спустишься и поможешь нам, я буду три недели отдавать тебе весь свой ужин!

–  Ш-ш-шестьдесят секунд,  – удовлетворенно прошептал Беззубик, – Ш-ш-шестьдесят секунд, и Б-б-беззубик опять им н-н-нужен.

–  Н-н-не желаю н-н-ничего слушать!  – крикнул он, разглядывая свои коготки. – З-з-зачем Иккингу помощь МЛАДЕНЦА…

– Если честно, я думаю, нам ничего не грозит, – сказал Иккинг, покосившись на море, – Я ничего не вижу, а эти Акулогады нападают, только если чуют открытую рану…

Но Рыбьеног не обратил на слова Иккинга ни малейшего внимания. Он завопил, глядя на мачту

– Беззу-у-уби-и-ик!

–  Б-б-беззубик н-н-не слушает! Б-б-беззубик н-н-не ж-же-желает ничего слушать!  – Беззубик заткнул уши крылышками.

Рыбьеног зажмурился в надежде, что всё это ему примерещилось, а когда снова открыл глаза…

– Слушайте! – зашептал он с явным облегчением. – Слышите? Это моредраконы!

Иккинг затаил дыхание.

И впрямь, откуда-то издалека доносились пронзительные драконьи вопли.

– Миролюбивая Рыбацкая Ладья, – радостно возвестил Рыбьеног. – Надо же, как вовремя! Нам сегодня везет! – С этими словами он выхватил у Иккинга руль и резко повернул «Решительного пингвина» в ту сторону, откуда доносился шум.

– Скорее же, СКОРЕЕ,– поторапливал Рыбьеног «Решительного пингвина», глядя, как ветер лениво наполняет парус и гонит лодку вперед. – Только, пожалуйста,больше не крутись!

К радости Рыбьенога, крики драконов становились всё громче и громче. Наконец из тумана выплыл сероватый силуэт громадного корабля.

Этот корабль был крупнее, HAМНОГО крупнее, чем предполагал Иккинг. Неужели Миролюбивцы оснащают свои рыбачьи ладьи тремя рядами весел?! И крики драконов звучали как-то необычно.

– Эти драконы не голодны, они злятся,– задумчиво проговорил Иккинг.

– А какая нам разница? – пожал плечами Рыбьеног и, схватив абордажный крюк, привязанный веревкой к носу «Решительного пингвина», бросил его – крюк со свистом прорезал воздух и намертво зацепился за борт громадного корабля.

Рыбьеног был неважным спортсменом. Он бессчетное число раз пытался проделать этот трюк на Уроках Абордажа в Открытом Море, но, если честно, никогда не добивался успеха. Несколько раз он даже чуть было не вываливался за борт. Это лишний раз доказывает древнюю мысль: просто удивительно, какие чудеса способен творить человек, если ему грозит смертельная опасность.

– Рыбьеног, погоди! – попытался остановить его Иккинг. – Давай рассуждать здраво! Мы же не видели ни одного Акулогада, верно? А эти драконы кричат какие-то ужасные вещи…

Но Рыбьеног не желал ничего слушать;

– Ты что, забыл? Мы должны взять на абордаж Миролюбивую Рыбачью Ладью! – огрызнулся он. – Помнишь Уроки Абордажа в Открытом Море? Помнишь Брехуна? К твоему сведению, это такой здоровенный мужик, у него еще изо рта воняет и мускулы как беи-больные мячи. Так вот, если мы вернемся без Миролюбивого шлема, он нас УБЬЕТ. И не время сейчас раздумывать о том, что это было – кровожадный Акулогад или просто обман зрения. Я не собиралось торчать здесь и рассуждать…

И Рыбьеног шустро полез по веревке. Повторим: в обычное время Рыбьеног совершенноне умел лазить по веревкам. Но сегодня он взобрался на борт проворнее, чем Короткокрылая Змеебелка на дерево.

Иккинг испуганно подпрыгивал на месте, слушая злобные крики разъяренных драконов, доносящиеся с громадного корабля у него над головой.

Но нельзя же отпускать Рыбьенога одного!

Вознеся короткую молитву Óдину, Иккинг ухватился за веревку и полез вслед за приятелем.

– А вот и мы… – пропыхтел Рыбьеног, добравшись до верхнего конца веревки и собираясь перелезть через борт. Дрожащей рукой он вытащил меч. – Не забывай, они всего лишь рыбаки и до смерти боятся Хулиганов, то есть нас, – напомнил он самому себе. – Что там Брехун велел говорить, когда мы окажемся наверху? А, вспомнил, надо издать Хулиганский Боевой Клич – ИЙААAAAAА!

– Погоди! – прошипел Иккинг, торопливо карабкаясь следом. – Не делай глупостей!

Но было уже поздно.

Иккинг добрался до верха в тот самый момент; когда Рыбьеног с криком: «И-Й-А-А-А-А-А-А-А-А!» перевалился через борт, приземлился на палубу, и, вскочив на ноги, самым грозным и варварским жестом взметнул над головой меч. Еще бы, ведь он ожидал, что ему будут противостоять два-три перепуганных Миролюбивых рыбака.

Однако вместо Миролюбивых рыбаков к нему развернулись триста пятьдесят лучших солдат Римской Империи в тяжелых доспехах и с самым современным оружием в руках.

– Ох, боже ж ты мой… – прошептал Иккинг, всё еще покачиваясь на веревке и заглядывая через борт. – Вот тебе, бабушка, и счастливый день…