Текст книги "Как перехитрить дракона"
Автор книги: Крессида Коуэлл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
Иккинг понимал: если он поедет со склона ущелья на лыжах, то не доберется до дна. Истерики гнались по пятам, они пристрелят его или схватят, прежде чем он успеет спуститься.
И в долю секунды он принял решение.
Он решил не ехать вниз по ущелью, а вместо этого, мрачно сжав зубы, повернул направо, по склону, который вел прямо к обрыву.
– Что ты д-д-делаешь? – заверещал Беззубик, – Там же обрыв в д-д-двести метров! Ты же п-по-погибнешь!
За спиной у них из леса выскочили Истерики. Увидев, куда направляется Иккинг, они даже не стали тратить стрелы. Только заулюлюкали вслед:
– Куда тебе несет нелегкая, Хулиганское ОТРОДЬЕ?
– Передай привет Валгалле!
Они хорошо видели обрыв. Снег там заканчивался, и начинался бесконечный провал в пустоту.
– С-с-стой! – завизжал Беззубик. – Ос-с-СТАНОВИСЬ!
– Зачем? – спросил Иккинг. – Что мне остается? Думаеш, эти истерики тепло по-жмут мне руку и отпустят с миром?
– Н-н-нет! —зарыдал Беззубик. – Но нельзя же с-с-спуститься на лыжах с-с-с обрыва! Это же очень Д-Д-ДАЛЕКО!
– Вот потому-то мне и нужна твоя помощь, Одноглаз, – обратился Иккинг к огромному Саблезубому Дракону, который скакал с ним бок о бок.
– А с чего ты взял, – ухмыльнулся Одноглаз, – что я СТАНУ тебе помогать? Терпеть не могу людишек. Одним из вас, розовокожих рабовладельцев, больше, одним меньше – мнето какая разница?
– Верно, – согласился Иккинг. – Но если я погибну, следующим Вождем Лохматых Хулиганов станет...
Склон кончился. Иккинг спрыгнул с обрыва, наклонился вперед, широко расставив лыжи. Одноглаз расправил могучие крылья и спорхнул следом.
– Кто станет? – допытывался Одноглаз, – Кто?
Иккинг, как птица, воспарил в бесконечно-синее небо.
А потом спикировал ВНИЗ.
– Сопляк Мордоворо-о-от!!! – на лету завопил Иккинг.
Он со скоростью ста пятидесяти миль в час мчался навстречу морскому льду.
Глядя снизу на драгоценного сына Великого Вождя, готового вот-вот сломать себе шею,
Брехун Крикливым тоже завопил.
Через три секунды Иккинг шмякнется на лед и разобьется насмерть.
Через секунду Иккинг был уверен, что Одноглаз спасет его.
Через две секунды его уверенность несколько поколебалась.
Но в конце концов Саблезубый Ездовой Дракон подоспел вовремя. На одну крохотную, жизненно важную долю секунды ненависть к людям взяла было верх...
Но потом он, сложив крылья, спикировал вслед за Иккингом.
Саблезубые Ездовики умеют пикировать стремительно и красиво, как соколы. В мгновение ока Одноглаз схватил Иккинга за пояс, распростер крылья и, будто огромный белый воздушный змей, взмыл в небо. Иккинг взвизгнул от радости.
Далеко внизу мальчишки захлопали в ладоши; раздалось Оглушительное Хулиганское <<УРА!». Брехун от радости чуть не упал в обморок.
– Сопляк Мордоворот? – повторил Одноглаз, планируя на распростертых крыльях. – Это такой рослый рыжий парень с носом, как свиной пятачок?
– Он самый, – подтвердил Иккинг.
– Тогда ты, наверное прав, – отозвался Одноглаз, воспаряя еще выше. – Ты, пожалуй, единственный человечишка, которого стоило спасать...
А далеко вверху, над обрывом, Громила-с-Топором от злости переломил лыжные палки, как спички. К небесам вознесся его громоподобный голос:
– Я ДО ТЕБЯ ЕЩЕ ДОБЕРУСЬ! Я ДО ТЕБЯ ДОБЕРУСЬ! – Громила не пом нил себя от ярости. – У ЧЕРТА НАКУЛИЧКАХ НАЙДУ! ИЗ-ПОД ЗЕМЛИ ДОСТАНУ! ТЫ ОТ МЕНЯ НЕ СКРОЕШЬСЯ НИ НА ДНЕ МОРСКОМ, НИ В ЗЕМНЫХ НЕДРАХ, НИ В БОЖЕСТВЕННОЙ НЕБЕСНОЙ ВЫСИ! КЛЯНУСЬ ТЕБЕ, ХУЛИГАНСКОЕ ОТРОДЬЕ, ТЫ У МЕНЯ ЕЩЕ ПРИПОМНИШЬ ДЕНЬ, КОГДА ПОРАЗИЛ СТРЕЛОЙ ЗАДНИЦУ НОРБЕРТА СУМАСБРОДА!
Потом его голос стих вдали.
– Напомни мне, – сказал Иккинг Беззубику. – в ближайшие двадцать лет носа не показывать на Истерии.
– Н-н-никогда, – с жаром поправил его дракончик. – Н-н-никогда больше не показывать!
Несмотря на то что Саблезубые Драконы очень массивны и мускулисты, они могут пролетать только короткие расстояния: через минуту Одноглаз мягко опустил Иккинга прямо к саням Брехуна Крикливого, Брехун не помнил себя от радости. Он поднял глаза на Истериков – те стояли над обрывом, потрясая кулаками и издавая Истерические Вопли, – и решил, что пора смываться. Брехун погрузил Рыбьенога и остальных мальчишек в сани, запряг Саблезубых Ездовиков, и вся компания с радостными песнями без приключений вернулась на родной Олух.
4. ЧТО СТРЯСЛОСЬ С РЫБЬЕНОГОМ
Той ночью Иккинг спал плохо. Стоило ему на минуту задремать, как в его кошмарном сновидении появлялся Норберт Сумасброд и кричал:
– Я ТЕБЯ В ПОРОШОК СОТРУ! В КАПУСТУ ИЗРУБЛЮ!
И Иккинг просыпался в холодном поту.
Наутро Беззубик проснулся злой как черт, потому что так и не сумел вернуться в Зимнюю Спячку. Чего он только не проделывал! Даже зарядку сделал, чтобы получше устать. Выпилна ночь теплого молока и лег спать вовремя. Однако ничего не помогло! Ровно в пять часов утра его пушистые реснички широко распахнулись – ШЕЛК! – как будто моллюск раскрыл раковину, и всё: больше дракончик не сомкнул глаз ни на минуту.
И Иккингу поспать не дал. Словно маленькая, разъяренная бутылочка с горячей водой, Беззубик взвился со своего места в ногах у Иккинга, вскарабкался по Иккингову телу, уселся хозяину на лоб и сердито зашипел:
– Б-б-беззубик опять п-п-проснулся... Это нечестно... нечестно! ПОЧЕМУ Б-б-беззубик не спит? Все кругом с-с-спят...
Не слишком-топриятно, когда в пятьчасов утра ты просыпаешься оттого, что у тебяна
голове сидит дракон и сердито шипит, пуская кольца вонючего дыма прямо тебе в ноздри.
– Ну вот, теперь и я проснулся, – буркнул Иккинг, кашляя спросонок. – Будь добр,
выдувай свои кольца куда-нибудь в сторону, у меня уже горло болит...
– Ах ты, с-с-соня, – возмущенно запыхтел Беззубик, выпуская огромные облака дыма. – Ты жалкий ч-ч-человечишка, куда тебе п-п-понять... мы, д-д-драконы, такие нежные... нам н-н-нужна с-с-спячка...
– Спасибо, Беззубик, – проворчал Иккинг, справившись с приступом кашля. – Но, знаешь, еше слишком рано, можно немножко вздремнуть...
Иккинг перевернулся на другой бок и уютно завернулся в меховое одеяло, намереваясь поспать еще чуть-чуть.
Но раз уж Беззубик проснулся – он ПРОСНУЛСЯ. Маленький дракончик ненадолго сделал вид, будто мирно спит рядом с хозяином, но потом опять вскочил.
– Б-б-беззубику пора вставать, – заявил он, помахал крылышками над головой у Иккинга, взъерошил ему волосы и громко
хрюкнул в ухо, – Ч-ч-чудесное утро!Вставай! Вставай! Б-б-беззубик х-х-хочет есть... Иккинг приготовит Б-б-беззубику вкусный з-з-завтрак...
Когда и это не помогло, Беззубик вскарабкался хозяину на плечо и заорал ему прямо в ухо:
– ТРЕВОГА!ПОДЪЕМ! Б-б-беззубик х-х-хочеm пи-пи! С-с-скорей!
Иккинг подскочил как ужаленный.
– Ох, тысяча растреклятых медуз, только не сейчас, Беззубик, только не в кровать... Потерпи немного, Беззубик, потерпи...
Иккингвыскочил изкровати, ступил босыми ногами на промерзший пол и накинул на себя четыре слоя меховых одежд. Беззубик порхал вокруг него с криками:
– СКОРЕЙ, СКОРЕЙ! Б-б-беззубик хочет пи-пи! СКОРЕЙ!
– Ну потерпи же! – молил Иккинг. Чтобы отодвинуть засов на входной двери, пришлось натянуть рукавицы. Беззубик визжал:
– Скорей! Скорей! Скорей!
Иккинграспахнул дверь – снаружи было темно, как ночью, и ужасно холодно. Морозный воздух ворвался в щель – и Иккингу показалось, будто ему в лицо выплеснули ушат ледяной воды.
Беззубик с криками " Скорей! Скорей" выпорхнул на улицу и уселся на сугроб в метре от входной двери.
– Молодец, Беззубик, что потерпел, – похвалил Иккинг, постукивая рукой об руку, чтобы согреться. Беззубик присел, на его мордочке появилось выражение предельной сосредоточенности, такой, что даже рожки наморщились, но... ничего не произошло.
Посидев немного, Беззубик поднялся.
– Все-таки Б-б-беззубик н-н-не хочет пи-пи, – решительно заявил он.
Иккинг в сердцах всплеснул руками.
Всё-таки воспитывать дракона – это ОЧEHЬ ТРУДНОЕ ЗАНЯТИЕ.
Возвращаться в постель уже не было смысла, так что Иккинг приготовил себе завтрак. За этим занятием у него было время подумать.
Иккинг очень беспокоился о Рыбьеноге. С чего он вдруг накинулся на Истериков?! Это было совсем не в его характере. Обычно стоило Рыбьеногу учуять кого-нибудь вроде Истериков, и он с завидной прытью мчался в противоположном направлении. Ну ладно, допустим, это шестьдесят восемь падений выпустили на свободу дремавшие в нём берсер-ковские наклонности, но всё равно это было слишком странно...
И выглядит Рыбьеног в последнее время как-то неважно. Чихает, дрожит, а это уже не имеет к берсерковству никакого отношения. Похоже, с другом ЧТО-ТО СТРЯСЛОСЬ...
Примерно через час дверь распахнулась, едва не слетев с петель, и в комнату в поисках завтрака ворвался Стоик Обширный, отец Иккинга. Он топал, создавая вокруг себя ло~ кальное землетрясение, и зевал так, что были видны миндалины. Стоик Обширный был именно таким, каким и должен быть Настоящий Викинг: шесть с половиной футов ростом, пышная борода, полное отсутствие шеи, гора мускулов и очень вялая МЫСЛИТЕЛЬНАЯ активность.
– Что, сынок, уже кашку сварил? – проревел он. – Молодец, молодец. – Стоик те дал себе труда положить кашу в тарелку. Просто снял котел с огня, уселся за стол и выхлебал овсянку через край.
– Папа! – позвал Иккинг.
– Гм-м? – рассеянно отозвался Стоик, за-прокинув голову, чтобы допить последние остатки. По его бороде потекли сероватые липкие струйки.
– Не мог бы ты мне помочь... Что-то меня Рыбьеног беспокоит... – заговорил Иккинг.
Стоик, громко причмокнув, прикончил овсянку и бодро швырнул котелок в очаг
– Рыбьерог – это тот твой приятель, у которого лицо как у печальной селедки? – про-гудел Стоик, схватил со стола сардинку и одним махом, как шпагоглотатель, проглотил ее вместе с головой и хвостом.
– Верно, подтвердил Иккинг. – Только он Рыбьеног, а не Рыбьерог...
– Какое совпа... как его там, – взревел Стоик Обширный.
– Ты хочешь сказать – совпадение? – вежливо подсказал Иккинг.
– Да какая разница! – прогудел Стоик, – Я тоже из-за этого Рыбьерога беспокоюсь.
– Правда? – удивился Иккинг. Не в привычках Стоика было о ком-нибудьбеспокоиться.
– Да, – торжественно подтвердил Стоик, – И мне нужно с тобой ОЧЕНЬ СЕРЬЕЗНО поговорить. Иккинг, подойди-ка сюда.
Иккинг подошел к отцу. Вождь Стоик Обширный положил руки сыну на плечи и с КРАЙНЕ СЕРЬЕЗНЫМ ВЫРАЖЕНИЕМ заглянул ему в глаза. Иккинг тоже попытался сохранить торжественный вил, но очень трудно воспринимать отца всерьез, когда у того вся борода заляпана овсянкой.
– Сынок, – начал Стоик Обширный. – Ты сын Вождя Племени Лохматых Хулиганов, мой единственный наследник. О человеке судят по компании, с которой он водится, и как ни тяжело мне это говорить, твой Рыбьерог самый придурочный из всех чудаков, каких я встречал. Не водись с ним, Иккинг, не водись...
– Но, папа, – запротестовал Иккинг. – Ры-бьеног – мой д руг.
– МОЛЧАТЬ! – рявкнул Стоик Обширный. Потом чуть тише добавил: – Понимаю, сынок, это трудно, но сын Вождя – человек публичный. Мы, Хулиганы, хотим, чтобы нас БОЯЛИСЬ другие племена, чтобы у них и в мыслях не было напасть на нас. А Рыбьерог... Сынок, давай посмотрим правде в глаза, он немного ЧУДАКОВАТ. Если ты будешь водиться с Ры-бьерогом, то и Остолопы, и Гостеприимцы, и Бой-Бабы, и Истерики решат, что ты тоже чудной... Слабый и МЯГКОТЕЛЫЙ. И этим ты навлечешь опасность на всё Племя.
– Да, папа, – горестно кивнул Иккинг.
– Сынок, ты должен работать над собой. Пора тебе учиться быть ГРОЗНЫМ. – Стоик похлопал сына по плечу, сочувственно заглянул в его печальное лицо. Это тяжело, подумал Вождь, но ведь он желает Иккингу только добра. —А Рыбьерог тебе в этом не помощник. Не водись с ним, сынок. Вот твой двоюродный брат, Сопляк, он подходящий товарищ. От него так и веет смертельной угрозой. Стой плечом к плечу с Сопляком – и тебя будут бояться по всему Архипелагу. Я ответил на твой вопрос?
– Да, папа, – печально произнес Иккинг.
Стоик Обширный ласково похлопал сына по спине.
– Вот и умница, – прогудел Вождь. – Я знал, что ты примешь верное решение. А теперь давай-ка готовиться к Празднику Пятой Пятницы. Мы же не хотим опоздать, верно? Старый Сморчок дал мне совет о соревнованиях Юных Героев по Фигурному-Фехтованию-на-Льду. Он немножко попророчествовал* и сообщил, что Хулиганы выиграют со счетом десять-два, так что я решил поставить на них пару монет. Беги, малыш, бери клюшку и коньки.
Иккинг вышел и взял Фехтовальную Клюшку. Печально вздыхая, натянул коньки,
– Старый Сморчок не всегда пророчествует правильно, – предупредил он отца, но Стоик его уже не слушал.
Стоик Обширный редко кого-нибудь слушал.
5. ФИГУРНОЕ-ФЕХТОВАНИЕ-НА-ЛЬДУ
Праздник Пятой Пятницы происходил (как и следует из названия) в пятую пятницу последнего зимнего месяца и знаменовал для Викингов окончание зимы и приход долгожданной весны.
В этом году Пятую Пятницу отмечали на морском льду, посреди замерзшей Хулиганской Гавани. Трудно было поверить, чтовсего полгода назад в Гавани плескались серые, угрюмые океанские волны. Сейчас скованные холодомморские просторы были усеяны красно -белыми полосатыми шатрами, Высоко к небу взметалось пламя ко-стров, на которых жарились Полупятнистые Снегоступики; Викинги слонялись вокруг палаток где продавались осьминоговые леденцы, или слушали, как бродячие сказители декламируют древние легенды, или, разинув рот ,глазели на могучих великанов! которые балансировали на коньках, водрузив себе на голову карликов.
Самый большой каток был отведен под соревнования по Фигурному-Фехтованию-на-Коньках. Если кто не в курсе, это очень сложная и очень жестокая спортивная игра, для которой нужны клюшки, мячи и коньки. Правил никто в точности не знает, поэтому их выдумывают прямо на ходу, кто во что горазд, а тот, кто недоволен, затевает драку.
Первыми на лед предстояло выйти Юным Героям, а после них – Взрослым Воинам. Их противниками должны были стать воинственные Бой-Бабы, специально приглашенные на праздник.
Бой-Бабы были племенем грозных воительниц, они обитали на острове, расположенном к западу от Олуха. Их Вождь, Большегрулая Берта, стояла неподалеку, поглощала пиво кружку за кружкой и задумчиво почесывала щетину на подбородке.
А на катке тренировалась в Размахивании Клюшкой ее дочь Камикадза – маленькая, донельзя развязная девчонка с самой лохматой шевелюрой на всех Внутренних Островах.
Иккинг, который дружил с Камикадзой, подошел спросить, не видела ли она нынче утром Рыбьенога.
– Не-а. – бодро ответила Камикадза. – Трепещите, жалкие мальчишки! Мы, Бой-Бабы, разобьем вас, чахлых хлюпиков, ВДРЕБЕЗГИ. Все вы, Хулиганы, не умеете клюшки в руках держать. Кроме, конечно, тебя, Иккинг. – добавила она, Камикадза боготворила Иккин-га с тех самых пор, как в Форте Жестокусе он спас ее от страшной гибели в челюстях кровожадных Акулогадов*.
Тут, как на грех, мимо проезжал Сопляк Мордоворот. От хохота он едва не свалился с коньков.
– Иккинг??? – хохотал Сопляк. – Да Иккинг забьет столько же голов, сколько вчера добыл Полупятнистых Снегоступиков. Я-то пристрелил больше двух сотен. А ты, Иккинг? Ни одного?
Иккинг покраснел, Камикалза страшно удивилась
– Т-Р’Р-У-У-М! Соревнования Юных Героев по Фигурному-Фехтованию-на-Коньках начинаются! Команды приглашаются на лед... – проорал Брехун Крикливый с середины катка.
Для роли судьи Брехун переоделся в свои самые короткие шортики. Бой-Бабы (за исключением, естественно, Камикадзы) были мощные, разбитные девицы с чахлыми косичками, переломанными носами и бедрами толстыми, как вековые деревья.
Рыбьеног, пошатываясь, вышел на каток. Он выглядел даже хуже, чем накануне: чихал, дрожал всем телом, стоял, опираясь на клюшку. И коньки он перепутал, правый и левый надел с точностью наоборот.
Иккинг поднял руку, чтобы привлечь внимание Брехуна.
– Сэр, мне кажется, Рыбьеног плохо себя чувствует.
– ЧУШЬ! – взревел Брехун. – Викинги НЕ БОЛЕЮТ! Сопливят только хлюпики! Кашляют только младенцы! Я за всю свою жизнь ни одного дня не хворал, даже горло ни разу не болело. Слышать ничего НЕ ЖЕЛАЮ!
Иккинг и Рыбьеног покатились по льду. Иккинг кое-как поддерживал Рыбьенога, у которого подгибались коленки.
– Неважно выглядишь. – беспокоился Иккинг, – Тебе бы дома посидеть...
Рыбьеног саркастически рассмеялся:
– Ты что, не слышал Брехуна? Викинги НЕ БОЛЕЮТ... Я не болен, просто дрожу от РАДОСТИ, что очутился на улице в этот прекрасный морозный денек...
Брехун дунул в свисток, вбросил шайбу, и Фигурное Столпотворение (простите, Фехтование) началось.
Мальчишки и девчонки сбились в лохматую кучу-малу, остервенело молотя друг друга по головам деревянными клюшками. Не прошло и минуты, как Кабанчик, Бестолков, Громилочка и Смертоносная Дорис распростерлись на льду. Камикадза каким-то образом сумела выбраться из мешанины и с головокружительной скоростью помчалась навстречу Иккингу и Рыбьеногу. Рыбьеног кинулся ей наперерез, но дерзкая девчонка натянула ему шлем на глаза, так, что Рыбье-ног ничего не видел, а потом ловко забросила мяч в ворота.
Бой-Бабы радостно взвыли:
Неожиданно с Рыбьеногом произошла разительная перемена.
Он сорвал с головы шлем и зафыркал, как рассерженный бык, готовящийся к битве.
– Ой-ой-ой, – проговорил Иккинг. Он уже видел друга в таком состоянии. – Погоди немножко, Рыбьеног, не принимай поспешных решений...
– ОНА СЖУЛИЛА! – пропищал Рыбьеног.
Он покатил к возвышавшейся надо льдом исполинской фигуре Брехуна Крикливого, исполнявшего роль судьи. Ехал от, будто краб, поскользнувшийсяна мыле.
– БРЕХУН, АХ ТЫ ДУБИНА СТОЕРОСОВАЯ, БАБУИН НЕОТЕСАННЫЙ! ТЫ ЧТО, ОСЛЕП? ОНА ЖЕ НАРУШИЛА ПРАВИЛА!
Брехун отшатнулся. Если бы маленькая розовая креветка на тарелке вдруг подскочила и укусила его за нос, он, пожалуй, удивился бы меньше.
– Рыбьеног, ЧТО ты сказал? – ошалело проревел Брехун.
– У ТЕБЯ В ПРИДАЧУ И УШИ ЗАЛОЖИЛО? – пищал Рыбьеног. – ТЫ ГЛУПЕЕ НЕ-СТРИЖЕННОЙ ОВЦЫ! САМАЯ ХЛИПКАЯ МЕДУЗА И ТА ОБЫГРАЛА БЫ ТЕБЯ В ШАХМАТЫ!
Брехун раздулся, как воздушный шар, вог-вот готовый лопнуть.
– СТОЙ, БРЕХУН, Я С НИМ САМ РАЗБЕРУСЬ! – крикнул Стоик Обширный и величественно покатил к месту чрезвычайного происшествия.
Стоик Обширный поглядел на Рыбьенога с высоты своего шест и-с-половиной-футового роста.
– МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК, – проревел он. – С ТОБОЙ РАЗГОВАРИВАЕТ ВОЖДЬ ПЛЕМЕНИ ЛОХМАТЫХ ХУЛИГАНОВ! СЕГОДНЯ У НАС ТОРЖЕСТВЕННЫЙ ДЕНЬ... НА ПРАЗДНИКЕ ПРИСУТСТВУЮТ БОЙ-БАБЫ... – Стоик указал на грозных воительниц, которые покатывались со смеху.
Рыбьеног на мгновение замолчал, поднял глаза на Вождя, и вдруг...
– ТОЛСТЯК! – завизжал Рыбьеног.
Стоик Обширный выпучил глаза.
– ЖИРТРЕСТ!ПУЗЫРЬ БЕЗДОН– НЫЙ! – вопил Рыбьеног. – НЕНАСЫТНЫЙ ОБЖОРА, КОТОРЫЙ СЖИРАЕТ ПО ТРИ ПОРЦИИ ОМЛЕТА!
Стоик Обширный покраснел как рак.
– КАК ТЫ СМЕЕШЬ РАЗГОВАРИВАТЬ СО СВОИМ ВОЖДЕМ В СТОЛЬ ГРУБОЙ И НЕПОЧТИТЕЛЬНОЙ МАНЕРЕ?
Рыбьеног открыл было рот, чтобы наговорить еще с три короба всяких гадостей, но тут его перебил Иккинг.
– Папа, он нездоров, – настойчиво шепнул Иккинг. – Его берсерковские наклонности пошли вразнос... Папа, прошутебя... Я отведу его домой, ему нехорошо...
–Ну так отведи его домой, – прорычал Стоик. – Только предупреждаю тебя, сынок: этот мальчик недостоин быть Хулиганом и уж тем более дружить с Сыном Вождя.
Иккинг потащил Рыбьенога с катка. Поначалу тот упирался, но потом вдруг споткнулся и упал. Прикосновение к холодному снегу привело его нчувство.
Иккинг серьезно забеспокоился и решил отвести друга к Старому Сморчку. Может, дедушка знает, что случилось с Рыбьеногом...
6. ЧТО ПОВЕДАЛ СТАРЫЙ СМОРЧОК
Старый Сморчок был дедушкой Иккинга с материнской стороны. Он жил на самом берегу моря, в большом, вечно неприбранном доме. Старик был очень рад видеть гостей. Вскоре Беззубик задремал перед пылающим камином, а Иккинг и Рыбьеног развесили сушиться мокрую одежду.
– Чем могу помочь тебе, внучок? – проскрипел Старый Сморчок, разжигая большую толстую трубку.
– Я пришел из-за Рыбьенога. – пояснил Иккинг. – Он, кажется, заболел.
Старый Сморчок посмотрел на Рыбьенога – тот трясся, как осиновый лист на ветру.
– Да ладно, Иккинг, брось, – раздраженно отмахнулся Рыбьеног. – Говорят тебе, я просто СИЛЬНО ПРОСТУДИЛСЯ...
Старый Сморчок скептически покачал головой.
Старый Сморчок был в Племени Лохматых Хулиганов Главным Мудрецом и Предсказателем. Если кто-то чем-то заболевал, он шел к Старому Сморчку, тот осматривал пациента, советовался с богами и назначал какое-нибудь на редкость отвратительное лекарство – например, кроличий помет пополам с лягушачьей икрой. Иногда снадобье помогало, иногда нет. (Лечение больных и предсказание будущего вообще очень сложные ремесла. Если по правде, Старый Сморчок не слишком хорошо в них разбирался.)
Старый Сморчок коснулся дряхлой старческой ладонью Рыбьеногова лба и снова покачал головой.
– Очень, очень горячий, – пробормотал он себе под нос. – И потный. – Потом приставил к груди Рыбьенога странный инструмент, похожий на пастушечью дудочку, послушал немного и покачал головой в третий раз.
Старый Сморчок подбросил в костер несколько веточек и поворошил пламя длинной железной кочергой.
– Ох, Один меня возьми! – ахнул он, всматриваясь в красные угли.
– Звучит обнадеживающе, – Рыбьеног поежился.
– Огонь сообщает мне, что твой Друг Ры-бьеног подхватил ЗМЕЕПАТИТ – болезнь, вызываемую укусом ГАДЮЧКИ ОТРАВНОЙ, – печально сообщил Старый Сморчок. – Вы в последнее время, случайно, не сталкивались с Гадючкой Отравной?
У Иккинга неприятно засосало под ложечкой.
– Мы и правда сталкивались с Гадючкой Отравной, – подтвердил он. – Пару месяцев назад... Гадючка упада Рыбьеногу на руку, когда мы бежали из Форта Жестокуса.
– Ноона же меня не ужалила! – горячо возразил Рыбьеног. – Я ничего не почувствовал!
Старый Сморчок снова покачал головой:
– Перед укусом Гадючка Отравная сма~ зыеает кожу веществом, от которого тело теряет чувствительность. Очень разумная привычка. Жертва совсем не ощущает боли. И потом тоже ничего не происходит. А через пару месяцев ты берешь и заболеваешь Зме-епатитом.
– А каковы симптомы Змеепатита? – спросил Иккинг.
– Лихорадка... Из носа течет... Припадки безумия... – мрачно перечислил Старый Сморчок.
У Иккинга похолодело в желудке.
– А как нам его вылечить? – Он старался говорить по возможности бодрым голосом.
Старый Сморчок стал еще мрачнее.
– Гм-м-м... – протянул он скрипучим голосом. – В том-то вся и загвоздка... Яд Гадючки Отравной практически всегда СМЕРТЕЛЕН.
Комнату затопила гнетущая тишина,
– Но выход все-таки есть, – продолжил Старый Сморчок. – Надо до десяти часов завтрашнего утра добыть противоядие*, и тогда твой друг останется в живых.
– Уф, слава Тору, – с громадным облегчением вздохнул Иккинг. – Значит, противоядие все-таки СУЩЕСТВУЕТ...
Рыбьеног слушал их разговор разинув рот.
– Ноя же просто ПРОСТУДИЛСЯ! – запротестовал он. – У меня ОБЫЧНАЯ ПРОСТУДА, а вы говорите, что жить мне осталось всего один день!
Иккинг пропустил его слова мимо ушей.
– Какое же оно, это противоядие?
– Вот в этом-то и заключается главная загвоздка... – прошелестел Старый Сморчок, – Дело в том, что противоядием к укусу Гадючки Отравной является Страшно-Сказать-Какой-Овощ...
– Ты имеешь в виду КАРТОШКУ?! – ахнул Иккинг.
– Тс-с-с. – Старый Сморчок отчаянно замахал руками. – Его название нельзя произносить вслух! Это дурная примета!
—Но ведь КАРТОШКА существует только в сказках!– сказал Иккинг. Все разговоры о дурных приметах он считал глупым суеверием. – На самом деле ее не бывает!*
– Некоторые люди утверждают, что Страшно-Сказать-Какой-Овощ растет в огромной стране на Западе, которая называется Америкой, – поправил его Старый Сморчок.
– А еще больше людей утверждает, – возразил Иккинг, – что Америки тоже НЕ СУЩЕСТВУЕТ. Люди говорят, что Америка – страна сказочная, и верят в нес только отпетые чудаки. Люди говорят, что Земля плоская, как блин, и если уплыть слишком далеко на Запад, то можно свалиться с ее края.
– Да, так утверждает большинстволюдей, – признался Старый Сморчок, пожал плечами и запыхтел трубкой.
– И даже если бы в этой так называемойАмерике была эта так называемаяКартошка, – не унимался Иккинг – то мы всё равно не смогли бы доплыть туда и найти противоядие за ОДИН ДЕНЬ. В один день и из Угрюмого Моря-то не выплывешь... Нет, это НЕВОЗМОЖНО!
На свете не бывает ничего НЕ-ВОЗМ0ЖНОГО, – усмехнулся Старый Сморчок. – Бывает только не-ВЕРОЯТНОЕ. А огра-ничивает нас только одно: пределы нашего воображения. А мне всегда казалось, что воображение у тебя развито хорошо. Если хочешь – опусти руки... Но я-то считал, что ты не из тех, кто сдается без боя, даже когда дела идут хуже некуда.
– Ну ладно, – сердито буркнул Иккинг. – Дай мне хоть одну зацепку, и я не сдамся.
– Зацепку я тебе дам, – смилостивился Старый Сморчок. – Не исключено, что противоядие от Змеепатита есть у Норберта Сумасброда, Вождя Истериков.
Иккинг подскочил.
– У НОРБЕРТА СУМАСБРОДА?! – закричал он. – Откуда у НЕГО – и вдруг КАРТОШКА? Где он ее взял?
– Если хочешь, я расскажу тебе историю об отце Норберта Сумасброда и о Злокогте, – сказал Старый Сморчок.
– Рассказывай скорее, – воскликнул Иккинг, Ему стало не но себе при одном упоминаниио Норберте Сумасброде.
Старый Сморчок снова разжег трубку.
– Должен тебя предупредить, Иккинг, – пропыхтел он между затяжками, – эта история, как и все другие легенды, может оказаться правдивой, а может и нет...
История об отце Норберта Сумасброда и о Злокогте
– Пятнадцатьлет назад,– начал СтарыйСморчок, – Вождем Племени Истерикой был Землекоп, отец Норберта Сумасброда. Исте-
рики никогда не верили, что Земляплоская и что если уплыть слишком далеко на Запад, то свалишься с края Земли. Истерики считали это пустой болтовней. Вот и Землекоп полагал,что Земля круглая, как Луна, и решил это доказать.
Иккингу не сиделось на месте.
– Это правда? – выпалил он. – Мир на самом деле круглый, как кольцо?
– Понятия не имею, – спокойно отозвался Старый Сморчок. – Говорил я тебе, это просто легенда. Сиди смирно, слушай дальше.
После долгого-предолгого плавания Землекоп нашел-таки страну, о которой мечтал. Она называлась Америкой. Страна была замечательная. В ней имелось полным-полно природных богатств, таких как Страшно-Сказать-Какой– Овощ, а обитали там дружелюбные народы, которые Землекоп назвал «Люди-В-Перьях».
Что бы все поверили, что он и вправду побывал в Америке, Иорбертов папарешил взятъ с собой ЗАМОРОЖЕННЫЙ СТРАШНО-СКАЗАТЬ-КАКОЙ-ОВОЩ. На обратном пути Землекопа не отпускало странное чувство – ему казалось, что за ним кто-то СЛЕДИТ. Сначала он подумал, что это гигантский кит или акула, но потом, приглядевшись, понял, что дела обстоят намного хуже. За ним увязался исполинский морской дракон под названием ЗЛОКОГОТЬ.
– Странно, – перебил его Иккинг. Он неплохо разбирался в драконах и знал, что такое поведение не характерно для Злокогтей. Этидраконы тяжело вооружены и наводят ужас, но обычно не интересуются людьми.
– Прекратишь ты меня перебивать или нет? – рассердился Старый Сморчок.
Это ужасное существо, будто злой рок,всю дорогу следовало за «Американской мечтой». А когда она достигла Пролива Торова Гнева, зверь напал, чтобы потопить корабль.Землекоп храбро сражался. Он оседлал своеголюбимого дракона Громовержца и выпускал в Злокогтя стрелу за стрелой. Этистрелы, отличавшиеся особенно острой заточкой, были подарком Землекопу от Людей-В-Перьях. Но когда Землекопвыпустил последнюю стрелу, Злокоготъ всё-таки убил его.С тех пор Злокоготъ не покидал Пролив Торова Гнева. Вот уже пятнадцать летни один человек не может ни проникнуть на Истерию, н и вбраться оттуда. Вождем Истериков стал сынЗемлекопа, Норберт Сумасброд. Он так и не смирился со смертью отца. Говорят, он держит замороженный Страшно-С казать-Какой-Овощ у себя в сокровищнице вот уже пятнадцать лет.
– Вот она, легенда. – закончил Старый Сморчок, – Об отце Норберта Сумасброда и о Злокогте. Разумеется, зимой Пролив Торова Гнева замерзает, и Злокоготь неможет выбраться из-подо льда. А отсюда до Истерии всего три часа езды на санях.
Иккинг вскочил на ноги.
– Знаю, – воскликнул он. – Мы только вчера там были. Нельзя медлить ни секунды! Я поеду на Истерию и привезу противоядие.
Настала очередь Рыбьенога разинуть рот.
– Что я слышу? Ушам не верю! Ты что, хочешь ВЕРНУТЬСЯ НА ИСТЕРИЮ??? Да я в жизни не видал места ужаснее, мрачнее и страшнее, так ты еще хочешь идти туда В ТЕМНОТЕ?!
– В темноте Истерики меня не заметят.
– Но ты же подстрелил Норберта Сумасброда В ЗАД! – взвыл Рыбьеног. – А теперь хочешь просто так подойти к нему и вежливенько попросить: “Не отдалите ли вы мне ваш драгоценный американский овощ?»
– Возможно, придется прибегнуть к воровству, – признал Иккинг.
– И всё это – из-за ПРОРОЧЕСТВА Старого Сморчка! Всем известно, что Старый Сморчок силен в предсказаниях не больше, чем в Устрашении Чужаков!
– Спасибо, – пробормотал старик.
Но Рыбьеног еще не закончил:
– Я тебе без конца повторяю... Я просто СИЛЬНО ПРОСТУДИЛСЯ... А-а-апчхи! И неважно себя чувствую. Можно, я прилягу?
– Будь как дома, – сказал Старый Сморчок, – Можешь расположиться у меня на кровати. А я сделаю тебе горячего меда с лимоном. Не забудь, Иккинг, времени у тебя до
десяти часов утра, а потом Рыбьеног умрет. Помни —ДЕСЯТЬ утра...
Так или иначе, Иккинг оставил своего лучшего другаРыбьенога на попечение Старо-го Сморчка и выбежал за дверь. Он наконец осознал: времени у него и вправду осталось совсем немного...
В этот миг он, сам о том не догадываясь, сделал первые шаги навстречу самому безумному, самому несусветному, самому пугающему приключению в своей короткой жизни. Он отправился в невероятную гонку со временем, гонку, в конце которой его поджидали купание в ледяной воде и схватка с грозным чудовищем, гонку, которая будет воспета поэтами и прославится в веках под названием «Поход За Замороженной Картошкой».
7. ПОХОД ЗА ЗАМОРОЖЕННОЙ КАРТОШКОЙ
Иккинг решительно выбежал из дома Старого Сморчка и, не обращая внимания на недовольное бурчание Беззубика, направился в Гавань. Первые шестьсот метров он в точности знал, что нужно делать.
Он пойдет к отцу, расскажет ему, что случилось, и попросит немедленноорганизовать Похол За Замороженной Картошкой. Как известно, Хулиганов хлебом не корми – только дай отправиться куда-нибудь в поход.
Но когда он наконец отыскал отца, поглощенного игрой в Ледяную Лотерею, его уверенность несколько поубавилась.
Стоик Обширный обрадовался появлению Единственного Сына и Наследника гораздо меньше, чем можно было ожидать. Дело в том, что он только что проиграл крупное пари; в матче по Фигурному-Фехтованию-на-Льду Юные Героини из Племени Бой-Баб РАЗГРОМИЛИ Юных Героев-Хулиганов со счетом четырнадцать-ноль. Поэтому Стоик был далеко не в лучшем из своих настроений.
