Текст книги "Встреча с судьбой"

Автор книги: Кресли Коул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Глава 40

Бауэн сделал единственную вещь, которую мог сделать, когда они сорвались с обрыва, – обнял ее руками и ногами и молил Бога, чтобы это помогло защитить ее при падении. И пока продолжалось падение, в страхе за ее жизнь крепко сжимал ее в своих объятиях.

Приземлились они… в воду?

Часто моргая, Бауэн хотел зареветь от счастья. Но было не до того. Их подхватило быстрое течение. Он вытолкнул ее на поверхность, чтобы глотнула воздуха, стараясь в то же время закрывать своим телом от столкновений с торчащими камнями или плавником.

Как и раньше, она сбежала от него, но теперь он не позволит ей умереть. Борясь с течением, он плыл к берегу. Выбравшись на берег, уложил ее на песок и осмотрел, не получила ли увечий. Ничего подозрительного не обнаружил.

Она цела.

Его женщина… в порядке. Снова и снова попадала она в опасные ситуации. Каждый раз его сердце едва не выпрыгивало из груди от страха за нее, и все же в этом хаосе ему как-то удавалось уберечь ее от ранений.

Мари поднялась на четвереньки, но тут же упала на живот. Тяжело дыша, Бауэн повалился рядом. Он получил больше огнестрельных ран, чем думал, но до сего момента этого не чувствовал. Теперь раны начали давать о себе знать.

Сколько времени пролежали они, он не знал. Но когда дождь перестал и луна поднялась высоко, запах женщины стал нестерпимым.

Он сопротивлялся… непреодолимому желанию… боролся с инстинктом, твердящим: «Возьми то, что принадлежит тебе. Она сильная».

Сильная – да, но его преображенный облик вызывал у нее отвращение. Он понял это по выражению ее лица еще до того, как она бросилась от него бежать, рискуя жизнью.

Он закрыл глаза, ненавидя всем существом то, кем являлся…

Вдруг Мари вскочила и бросилась вперед, поразив его неожиданным проворством.

Он с трудом поднялся. Застрявшие в теле пули пронзили его, как кинжалы.

– Нет, не убегай от меня!

Убегать от него было наихудшим, что она могла сделать. Это лишь сильнее распалило его. Он легко догнал ее и, прыгнув, схватил рукой за лодыжку, чтобы подтянуть к себе. Мари завизжала.

Барахтаясь в грязи, Мари пыталась освободиться, но у него была железная хватка.

– Ты не убежишь… – прорычал он за ее спиной. Черта с два. Мари лягнула его обутой в ботинок ногой, угодив каблуком в щеку. В ответ он только глухо заворчал, шлепнул ее по заду и выплюнул выбитый зуб. Вопреки, ее ожиданиям вспышки ярости не последовало.

Оказываемое Мари сопротивление стало менее отчаянным. Но оглянуться на него она все еще боялась…

Потом, когда все же рискнула взглянуть, то увидела, что дождь и река смыли кровь с его лица и рта, со сжатых в кулаки ладоней и когтей. Его бледные глаза поймали ее взгляд. Дикая ярость пошла на убыль.

Его черты уже не казались ей такими ужасными. Он выглядел не как чудовище, а скорее как незнакомый мужчина, охваченный животной страстью заполучить то, что считал своим.

– Не убегай от меня…

Она немного придвинулась к нему, ошеломив его.

– Не буду. – От ее слов его глаза осветились смесью облегчения и боли. – Я просто… не видела ничего подобного… и испугалась.

– Конечно. Если бы ты знала, что мне нужно… что я намерен… сделать…

Его рука выстрелила вперед, чтобы содрать с нее шорты.

– Нет, черт побери! Дай мне… минуту, чтобы все осмыслить!

Когда он подпихнул ее под себя и начал зубами рвать на ней рубашку, она завизжала:

– Нет!

Вспыхнул свет. Вырвавшаяся из ее ладоней и глаз энергия на мгновение ослепила Мари. Когда она разлепила веки, ее глаза с удивлением расширились. Макрив стоял, приплюснутый к сейбе, обнимая руками толстый ствол за спиной.

Что за чертовщина!

Раздирая когтями полосатую кору, он пытался освободиться. Но невидимые путы, которые она на него наложила, держали его крепко.

– Не рвись. У тебя ничего не выйдет. Только сделаешь себе больно.

Осознав, что он боролся не только с ее магией, но и с полным «обращением», она неуверенно встала и подошла к нему.

– Почему ты все еще продолжаешь с этим бороться?

– Хочу тебя.

Его глаза были полны непреодолимого желания. Когда она смогла оторвать взгляд от его лица, то увидела, что вся его одежда в дырах.

– О боги, в тебя стреляли! Сколько же раз, черт побери… Как смог ты удержать грузовик? Как смог выбраться из реки?

– Я должен был спасти тебя, – ответил он, гордо вскидывая подбородок.

И у него потеплело на сердце.

– Все получилось, Бауэн. Ты освободил меня и спас мне жизнь. – Смысл резни заключался в том, что он хотел защитить ее… от людей, которые хотели причинить ей зло. Бауэн убивал с такой беспощадностью только из-за нее. Теперь она хотела защитить его. Вылечить его бессчетные раны. – Мне можно применить к тебе магию?

Он с радостью кивнул:

– Ударь меня… чтобы потерял сознание… башкой о камни… Знаю, ты это можешь.

– Я не это имела в виду. – Полагая, что течение снесло их далеко от бункера, Мари все же спросила: – Ты почувствуешь, если к нам приблизятся люди?

– Да. Никто к тебе не подойдет. Мари кивнула.

– Я немного подержу тебя в этом состоянии, Бауэн, ладно? – пробормотала она и начала снимать с него одежду.

Когда стаскивала продырявленную пулями рубаху, Мари знала, что может двигать его конечностями по собственному желанию, в то время как он сам делать этого не мог.

Это было круто. Она чувствовала себя сильной и умела управлять этой силой. В ней произошла разительная перемена.

Мари сняла с него сапоги, потом очень аккуратно расстегнула молнию на джинсах. От предвкушения из его груди вырвалось глухое урчание.

Она полностью его раздела и начала растирать его кожу ладонями как это делали другие ведьмы, занимаясь врачеванием. Над ранами ее руки делались горячими. Она знала, что лечит его, заставляя пули каким-то образом рассасываться. Испытывая странное ощущение, Мари закрыла глаза. Перемещаясь, ее ладони оставляли за собой гладкую здоровую кожу.

Исцеляя, она обследовала, изучала его новый облик. «Без ярости и крови… полагаю, смогу с этим справиться». Продолжая его гладить, она заметила, что и сама возбуждается. Его великолепная мускулатура и исполинский остов значительно превосходили все мыслимые размеры, но кожа оставалась прежней.

Обследуя его руками сзади, она обнаружила пулевые ранения на его лопатках и пояснице. Пока водила руками по его спине и твердым, как камень, ягодицам, он лизал и целовал ее шею.

И только когда он легонько прикусил зубами на шее ее кожу, Мари осознала, что приковала к дереву силой своей магии нагого и почти полностью обращенного вервулфа. И могла делать с ним что хотела.

Только теперь осознала она, как намерена поступить с ним, и поразилась собственной воле. Так или иначе… Мари хотела получить его в свое полное распоряжение.

Глава 41

«Она не убежит», – подумал Бауэн с облегчением, хотя потребность сделать ее своей и пометить нарастала. Продолжая попытки вырваться, он тем не менее сознавал, что в таком положении она могла его обследовать, изучать и, может быть, перестанет бояться.

– Я тебе не противен?

– Нет, если не залит кровью и кровь не капает с твоих огромных клыков – сказала она непринужденным тоном, массируя его своими мягкими руками. – Не стану тебе лгать. Ты напугал меня до смерти. Но думаю, что постепенно привыкаю к тебе.

– Даже к моему… нынешнему виду? После того как убивал?

Мари кивнула.

– Мир стал лучше, после того как ты расправился с этими людьми, – заметила она. – Как тебе то, что я с тобой делаю, Бауэн?

Она задавала вопросы, чтобы ему было хорошо. Продолжала гладить, хотя ран он больше не чувствовал. Но почему?

Каждый мускул его тела напружинился, когда он уловил запах ее нарастающего возбуждения.

– Освободи меня!

Она тоже его хотела. Хотя он был преображенным и ни разу к ней не прикоснулся, ее тело уже готовилось его принять.

– Нет, не могу, – ответила она. – Нет, дай мне сначала привыкнуть к тебе.

Естественно, она будет нерешительной. Осторожность в любом случае лучше отвращения.

– Тогда разденься.

Отняв от него руки, она стащила с себя через голову промокший топ. Немного помешкала с лифчиком. Только когда он показал на него головой, обнажила перед ним полную кремовую плоть. Он мог смотреть на ее грудь не отрываясь. Соски у нее были такого же рубинового цвета, как губы. Их цвет манил и сводил его с ума.

– Остальное тоже долой.

Пока она раздевалась, он смотрел на нее в восхищении, жадно следя за каждым движением. Ее влажная кожа была прекрасна, и он знал, что будет упругой и податливой под его языком.

Раздевшись, она снова принялась мять и массировать его тело, скользя по нему грудью.

– Что ты… со мной делаешь?

– Не знаю, – прозвучал грудной голос сирены. – Что получается.

– Схожу с ума… от этого… как хорошо…

Его голос оборвался, когда Мари встала перед ним на колени. И глаза недоверчиво расширились, когда она прильнула к нему пылающим лицом. Наверное, это все ему снилось. Она не могла быть настоящей.

Его женщина словно явилась ему из сна. И смотрела на него глазами, полными… желания.

Сначала он ощутил ее жаркое дыхание, потом горячий язык и с криком попытался качнуть намертво прикованными к дереву бедрами, чтобы глубже войти между алых губ.

Солоноватый вкус еще сильнее разжег ее аппетит и возбудил до состояния агонии.

Бауэн смотрел на нее с благоговейным восхищением, будто старался навеки запечатлеть эту сцену. Его тело остро реагировало на каждое ее прикосновение. От ее ласк у него перехватывало дыхание. Она взяла его глубже в рот, и он вздрогнул всем телом, испустив грязное ругательство. Его грудь напружинилась мышцами. Уловив, как запульсировала у нее под языком его плоть, она застонала.

Не имея возможности взять его целиком, она помогала себе рукой. Чувствуя его полноту, сама дрожала от желания.

– Хочу в тебя, – прохрипел он, не в силах больше сдерживаться.

Она могла целовать его всю ночь, но тоже хотела ощутить его внутри, поэтому, отпустив, встала.

Оглядевшись, выбрала наиболее безопасное место. Решившись, надавила руками на его плечи. Они опустились на колени, в то время как его руки продолжали обнимать ствол за спиной. Наклонив голову, Мари заставила его присесть ниже, чтобы быть с ней приблизительно на одном уровне, и повернулась к нему спиной, собираясь сесть сверху.

– Не томи, – простонал он, мучимый невозможностью получить желаемое немедленно.

Откинувшись ему на грудь, Мари повернула голову и поцеловала его в шею.

– Не торопись. Мне нужно приготовиться. Будь терпеливым…

– А я что делаю черт побери!

Пока она манипулировала его руками, готовя себя, он рычал от нетерпения и досады, дрожа всем телом.

– Все, хватит! Давай.

Она неуверенно кивнула и примерилась. Он почувствовал, как она вздрогнула и резко втянула ртом воздух.

– Глубже, – потребовал он. – Еще. Но она не могла.

– О боги…

В этот миг дождь кончился. Подул ветер, охлаждая его воспаленную кожу и разгоняя на небе тучи. Сквозь густую листву проглянула луна.

Луна обдала его жаром. Лунный свет обливал серебром безупречную кожу его подруги, стекая по белоснежным плечам, татуировке на пояснице к пышным бедрам.

– Бауэн! Я сейчас…

Слова оборвал ее крик. И он почувствовал, как входит в ее тело, как в ножны, и оно жадно пульсирует в ожидании того, что он может ей дать.

И в ответ он завыл в небо и наполнил ее своим семенем.

Он все еще пребывал в состоянии экстаза… когда власть луны над ним победила власть Мари.

Глава 42

Он откинул назад голову, и она ощутила, как завибрировала его грудная клетка от вырвавшегося рыка, эхом прокатившегося по джунглям.

Потом, когда лунный свет сюрреалистическим серебром просочился сквозь деревья, Мари поняла, что никакой магии не хватит, чтобы удержать его на месте. Только что, испытав оргазм, он по-прежнему оставался в ней твердым.

Мари всегда мечтала о ярости неистовства и, приготовившись, закрыла глаза.

Сейчас она это получит.

Секунду спустя он оторвался от дерева и, подтолкнув ее вперед, чтобы встала на четвереньки, придавил массивной рукой к земле верхнюю часть ее торса. Обездвижив, медленно завладел, продвигаясь вперед, хотя она полагала, что дальнейшее продвижение уже невозможно.

Войдя столь глубоко, он продолжал каким-то образом себя контролировать, давая ей возможность адаптироваться к его размеру. Когда же ее стон сказал ему, что она готова, крепко обхватил за талию и резко качнул бедрами.

– О боги! – воскликнула она. – Еще…

Он повторил. От его могучих движений у нее стучали зубы, но это приводило ее в восторг. Ей нравилась его мощь и неутомимость. Нравился грубый звериный голос, прохрипевший в ухо:

– Она у тебя такая тугая… волшебная. Хочу, чтобы это продолжалось вечно.

Она попыталась поласкать его рукой. Сначала он одобрил и замурлыкал от удовольствия, но потом оттолкнул ее руку.

– Не надо… а то все будет слишком быстро. Прекрати это, маленькая подружка.

Он впервые назвал ее своей подружкой. Мари знала, что если он окончательно признает ее своей, у этой ночи будет только один финал. Ей ничего другого не останется, как подчиниться зверю.

Он подхватил ее под локти и приподнял, заставив подняться на колени. Порывы ветра ласкали ее влажное от пота тело.

Ей было хорошо.

Мари хотела освободить руки, чтобы прикоснуться к нему, но он не позволил.

– Должен… пометить тебя. Пометить как свою подругу. И хотя Мари страшилась его укуса, в этот момент не могла отказать ему нив чем.

– Да, давай!

Он радостно присвистнул.

– Ничто не могло… порадовать меня больше.

В ожидании ее пронзила дрожь. Будет ли ей больно? Закричит ли? Мари знала, что уже никуда от этого не денется, поскольку приняла решение. И этот шаг был ее долгом.

Прижавшись ртом к тому месту, где шея переходила в плечо, он громко зарычал, пугая ее и возбуждая одновременно. Потом Мари почувствовала, как он лижет ее кожу, и в следующий миг в нее вонзились его клыки.

Она взвизгнула от боли и шока, потому что в этот самый миг пережила сильнейший оргазм. Не сознавая, что делает, она выгнула под ним спину и движением бедер сказала, что хочет еще.

Он владел ею, не разжимая клыков, как будто не хотел опускать.

Когда Мари подумала, что больше не выдержит, его тело напряглось и с грозным рыком взорвалось в ней мощным фонтаном. Продолжая вздрагивать, он отпустил ее и обмяк.

– Никогда не отпущу тебя.

– Мне нужно… передохнуть, Бауэн. – Позже ночью ее измученное тело горело и саднило. – У меня нет сил продолжать час за часом. Пожалуйста, дай мне немного перевести дух…

– Поспи.

Не размыкая объятий, он повернулся вместе с ней и прижался к ее спине. Властно.

Сквозь тяжелые веки Мари видела, как над ней прорастают лозы. Ведьма, природа, хорошо. Расслабившись, она ощутила, как он напрягся рядом и закинул на ее ноги свои, прижимая ее к себе сильнее, словно хотел защитить. Недоверчиво принюхался к запаху лозы. Но передвигать ее не стал. Раз оставался рядом, значит, лозы закрыли и его.

– Все в порядке, Бауэн, – прошептала Мари в полудреме. И он перестал волноваться.

Когда она пробудилась, было еще темно, но лозы пропали, как пропали царапины на коленях и ладонях, пропала боль в мышцах. Потягиваясь над ней, Бауэн приподнялся на локтях. Она заметила, что черты зверя стираются. Бледная голубизна глаз начала темнеть.

Обняв ее лицо двумя большими ладонями, он смотрел на нее сверху вниз с таким невыразимым чувством, что ее глаза в ответ увлажнились.

Он покрыл нежными поцелуями ее лоб, веки, нос. Если раньше она видела зверя в порыве яростного гона, то теперь зверь благодарил лаской свою подругу за то, что насытила его.

Его взгляд скользнул по ее шее. Ночью она не раз наблюдала, как он поглядывал на отметину, гордый и счастливый, что поставил ее.

– Ранка заживет, но метка останется.

Его голос возвращался в норму. Но Мари уже привыкла к хриплому урчанию и радовалась, что в следующем месяце вновь услышит его у своего уха.

Но вдруг нахмурилась. Неужели будет с ним вместе так долго?

– Заклеймил тебя навсегда.

Ладно, пусть думает, как хочет. Кто знает, что произойдет еще между ними? Он вывел ее на новые высоты, заставил ее тело делать вещи, о которых прежде она и не подозревала. Пробудившееся к нему чувство захлестнуло ее сильной волной.

Кто знает, что может случиться?

– Хочу тебя снова, пока не наступил рассвет.

Она с радостью кивнула, и они бросились друг к другу, как будто в первый раз. Он откинул назад голову, и она выгнула спину.

– Я никогда не смогу насытиться тобой, ты всегда будешь желанной.

Замедляя яростную спешку ночи, он опустился на локти и владел ею, лениво покачивая бедрами. Не ускоряя ритма, целовал ее и ласкал своим телом снова и снова, пока она не застонала и не произнесла его имя:

– Бауэн…

– Узнаю тон моей женщины, – прохрипел Бауэн. Находясь на грани оргазма, он, стиснув зубы, продолжал размеренные движения, чтобы ей было хорошо.

Крикнув в ночи, Мари выгнулась и крепко стиснула ногами его талию.

– Как же хорошо… ты мне отдаешься! – прорычал он. Его тело напряглось и застыло на миг, прежде чем выплеснуть в нее свою энергию. Ощутив растекшийся внутри жар, она улыбнулась. И он простонал ей в ухо: – Мария!

Глава 43

Когда Бауэн проснулся, то обнаружил, что теплой ведьмы с пышными формами в его руках нет. Это ему не понравилось.

Когда ему с трудом удалось стряхнуть с себя сон, он понял, что это она заставила его уснуть, вновь околдовав своими чертовыми чарами. Проклятие! Но почему? Принюхавшись, чтобы обнаружить ее местонахождение, он резко сел.

Ее не было.

Он что, слишком грубо с ней обошелся? Или напугал чем-то? Иначе, зачем ей убегать? Его взгляд упал на площадку, которую она специально для него расчистила. Аккуратно выведенные на земле буквы гласили:

Засранец!

Меня зовут Марикета. Катись ко всем чертям.

Ведьма, готовящая тебе ужасное проклятие.

«Ах, Бауэн, на этот раз ты облажался». Наверное, она была в ярости. Или еще хуже – обиделась. Ведьма доставила ему ни с чем не сравнимое удовольствие, и вот как он ее отблагодарил.

Он любил в Марикете все. Вкус ее плоти его пьянил не меньше, чем ласки проворного влажного языка, которым она так смело его ласкала. Она кусала его плечо и царапала ягодицы, оглашая криком лес, когда он владел ею сзади. От одного этого воспоминания у него затвердело в паху.

Она доставила ему наслаждение, которое он ждал всю свою длинную жизнь…

«И я отблагодарил ее, назвав именем другой женщины».

Бауэн вытянул вверх руки и захлопал глазами. Его джинсы и сапоги болтались на верхних ветках дерева высотой с сорокапятиэтажный дом.

Он встал с решительным намерением найти ее и заставить его простить. Тогда, дай Бог, они начнут оттуда, где остановились прошлой ночью. Он понюхал воздух и уловил намек на ее запах в стороне южного побережья.

Марикета с помощью магии замаскировала свои следы и свой запах. Но она не понимала главного. Ему не нужно было идти по ее следам. Не так уж много было на свете мест, где она могла находиться. Он был готов обегать вдоль и поперек все южное побережье, радостно сознавая, что каждый шаг приближает его к ней.

Взглянув на джинсы на дереве, Бауэн с удивлением поймал себя на том, что смеется. И послал в ее сторону широкую улыбку.

Ему нравились игры, в которые они играли.

– Дай-ка мне сообразить. Говоришь, что охота на тебя в джунглях одержимого сексом оборотня была самой безобидной частью твоих приключений? – спросила Кэрроу.

– Именно это я и хотела сказать. – Мари прижала к плечу трубку любезно предоставленного ей на курорте телефона и сделала еще один большой глоток напитка – бурбона со льдом и розовым бумажным зонтиком.

Трагикомическим образом она все же добралась до белизского морского курорта, где сразу же очаровала менеджера, и он с радостью предложил ей воспользоваться всеми благами цивилизации по курортной кредитной карточке, действующей на территории отеля.

Хорошее дело магия.

– Я же предупреждала тебя, чтобы ты не ехала одна, так? – продолжила Кэрроу. – Какую цитату Дарвина я обычно привожу в подобных случаях?

И пока Кэрроу говорила, Мари послушно бормотала в унисон:

– «Такие люди, как ты, не должны жить».

– Вот именно. После всего, что с тобой случилось, удивляюсь, как ты до сих пор ходишь по земле.

Мари не просто ходила по земле, она наслаждалась жизнью. В новом пляжном прикиде и босоножках из курортного магазина подарков она в ожидании рейса домой с удовольствием пользовалась безлимитным счетом в баре.

– Ладно, пусть это будет моим звонком в «Дом», чтобы избежать катастрофы. Всего надень позже. Надеюсь, ты всем сказала, что я ни разу в жизни никуда вовремя не успела.

– Катастрофу и без того удалось отвести. Уже позвонил какой-то недоделок по имени Гилд. Потом, пару часов назад, у нас объявился демон по имени Ридстром.

– Ни фига себе!

– Ни фига. Меня здесь не было, но я слышала, что ведьмы, куда бы он ни обращал свой зеленоглазый взгляд, тут же сбрасывали трусики.

– Вот так, Кэрроу, распространяются слухи, – сказала Мари с укором. – А он говорил что-нибудь об остальных из группы?

– Сказал, что все с его стороны живы-здоровы. – Когда Мари с облегчением вздохнула, Кэрроу добавила: – Он оставил тебе телефон. Знаешь, я и сама могла бы сообщить ему, что ты в порядке. За обедом и выпивкой.

Мари не удержалась от улыбки. Ридстром либо полюбит Кэрроу, либо проклянет. И все же сказала:

– Хорошо, позвони ему. Скажи, что мы с Макривом были в порядке.

– Так, ты собираешься улететь, пока этот большой серый волк – со всеми полагающимися междометиями – тебя не нашел?

– Пулей.

Ублюдок назвал ее… Марией. Это все, кем она была для него? Суррогатом? Альтернативой? Гребаной запасной! Эта мысль бесила Мари еще больше из-за прошлой ночи…

«Бауэн Макрив сделал меня абсолютно недоступной для других мужчин».

Она почти пожалела, что узнала о существовании такого секса. Или то, что называла раньше «удовольствием», было на самом деле лишь барашком на гребне волны в безбрежном океане. Она раздраженно постучала по стойке костяшками пальцев, подавая бармену сигнал повторить порцию.

– Сомневаюсь, что нашла большой самолет, – констатировала Кэрроу. – Или сумела раздобыть успокоительное.

– Нет, нет и нет. – Мари настолько опротивело сидеть на скамье запасников, что она была готова улететь хоть на игрушечном самолетике. – Я рада, что вообще смогла найти рейс. К тому же я тут вовсю лечусь с помощью виски. Прибуду где-то в районе семи, так что приезжай меня встречать, если у тебя еще не отобрали права, чтобы отвезти мою пьяную задницу домой.

– Хорошо. Но, Мари, должна сказать, что ты, возможно, не совсем понимаешь проблему с оборотнем, потому что у тебя проблемы с самой собой.

– Что это значит?

– Ты просто чересчур болезненно относишься к этому вопросу. Подумай сама. В последний раз, когда оборотень переживал такую ситуацию – носился со своей подругой, ублажал ее и все такое, – его женщину звали Мария. Прошлой ночью, в образе вервулфа, под влиянием луны, когда трахался впервые за – сколько ты говорила? – сто восемьдесят лет, он просто забыл вторую часть твоего имени. Выбрось это из головы и расслабься. А хочешь, я заколдую его, чтобы влюбился в сухой трут. Решай. Но если секс и впрямь был такой…

– Обалденный!

– Да, ты уже призналась в этом десятки раз, маленькая любительница бурбона. И еще говоришь мне, что не хочешь вляпаться? Ничуть?

– Может, и хотела бы, – вздохнула Мари, – если бы он хотел меня.

– Я хочу тебя, девочка.

Она резко обернулась. Макрив! Он был в новой одежде и выглядел опрятным и собранным.

– Как ты смог так быстро сюда добраться?

– Соскучился по тебе, ведьма. Бежал всю дорогу. Теперь повесь чертову трубку.

– О, великая Геката, это его голос? – воскликнула Кэрроу. – Я только что испытала оргазм! Отбрось к чертям собачьим вторую часть своего имени. Сделай это! Помни, друзья всегда великодушны…

Клик.

– Как давно ты здесь?

– Прибыл через час после тебя.

– Я что, такая медлительная?

– Это я такой скорый. Пришел бы к тебе быстрее, но нужно было сделать кое-какие приготовления. – Его взгляд сосредоточился на ее стакане. – Какого черта ты делаешь?

– Балуюсь сиропчиком.

– Зачем?

Она пожала плечами:

– Маленький самолет – большой страх. Он хмыкнул:

– Это бурбон? Кто же пьет виски на пляже?

– Мне нравится название. Как ты нашел меня?

– Ты хорошо замаскировала свои следы, но я великий охотник.

– И такой скромный.

– Ты не должна была бросать меня. О чем, спрашивается, думала, когда снова подвергала себя такой опасности? Я полагал, что между нами появилось… взаимопонимание.

– Да, но потом ты назвал меня именем другой женщины. – Он поморщился. – И тогда я поняла, что заблуждаюсь относительно нашего взаимопонимания.

Макрив схватил ее за локоть и потащил в уединенный дворик, обсаженный гибискусом.

– Черт побери, ведьма, я не могу мгновенно забыть того, кто играл в моей жизни столь значительную роль. Если ты о ком-то, думаешь так долго, то пара недель не сотрет его из памяти.

Мари щелкнула пальцами.

– Точно. Пара недель не сотрет. Год не сотрет. Вечность не сотрет. Ты никогда не будешь, счастлив без нее.

– Я в это больше не верю. И могу тебе обещать, что этого больше не случится.

– Не знаю, что хуже… То, что ты назвал меня именем другой женщины, или то, что постараешься больше не делать этого. Так или иначе, ты все равно продолжаешь думать о ней.

– Если хочешь уйти, потому что у тебя остались какие-то опасения насчет прошлой ночи, то уходи. Но не должна уходить, если считаешь, что я кому-то отдаю предпочтение перед тобой. Потому что это не так.

– Как могу я верить тебе, когда ты произнес ее имя! – воскликнула Мари.

– Мне нужно кое-что рассказать тебе. – Макрив взъерошил свои волосы. – То, о чем никому никогда не говорил. Но тебе расскажу. – Избегая смотреть ей в глаза, продолжил: – Когда Мария умерла, она умерла… убегая от меня. Так же, как ты убегала прошлой ночью. Хотя я ни о чем другом не мог думать, Кроме как о тебе, чувство вины оставалось на каком-то уровне.

– Почему ничего не рассказал мне? – ахнула Мари.

– Я боялся, что это испугает тебя. Боялся, что ситуация повторится.

– Но ведь это был несчастный случай, верно? Ты не можешь вечно мучиться угрызениями совести.

– Иногда, последнее время, мне еще хуже, потому что… – Он замолчал.

– Почему?

Бауэн провел рукой по лицу.

– Хотя я верю, что ее душа – в тебе, я никогда не хотел Марию так, как хочу тебя. – Он как будто стыдился сделанного признания, в то время как Мари оттаяла, что всегда с ней происходило. – И как это меня характеризует? Я хочу избавиться от чувства вины.

– Понятное дело. Прошло почти два долбаных столетия! Более чем достаточно.

– Боги, я надеялся, что ты поймешь меня, я достаточно долго ждал. – Он с облегчением вздохнул. – Но теперь хочу смотреть вперед.

– И правильно. Перестань себя терзать, расслабься.

– Только если ты сделаешь то же самое для меня.

– Ах, какой же ты хитрый… – произнесла она с досадой сквозь зубы.

– Девочка, у нас будут время от времени возникать проблемы. Мы будем совершать ошибки, и прощать их. Такие вот времена.

– Ты так ведешь себя, словно я подписала какое-то долговременное соглашение. А я ничего не подписывала.

– Что я могу дать тебе, чтобы получить второй шанс?

– То, чего у тебя нет. У меня мало времени…

– Нет? Но ты еще ничего не видела. Что, если я скажу, что у меня есть оливковая ветвь, которую твой корыстолюбивый дух должен оценить по достоинству? – Он приподнял пальцем ее подбородок. – Ты никогда ничего не стыдилась. И не пожалеешь об этом.

Мари нужна была сила, чтобы питать свою ярость. А ей больше всего хотелось снова к нему вернуться.

– Не списывай меня в запас, маленькая ведьма.

Тут Мари сделала судьбоносное наблюдение. Бауэн Макрив затаил дыхание.

Будь он проклят! И от ее силы и ярости не осталось и следа.

Все же она посмотрела ему в глаза:

– Не называй меня больше ее именем, Бауэн. Это больно.

– Тс-с, детка. – Он обнял ее своими большими руками и притянул к своей груди. – Не буду, обещаю. – Когда она, наконец, успокоилась, он пощекотал ее носом за ухом. Мари почувствовала, как дрогнули его губы. – И никогда не закидывай мою одежду на высокие деревья, – произнес он.