Текст книги "Чернильное сердце (др. перевод)"
Автор книги: Корнелия Функе
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Кокерель бросил на Мо испуганный взгляд, и даже по лицу Басты пробежала тень, но Каприкорн лишь рассмеялся.
– Надо ли напоминать тебе, Волшебный Язык, что это болезни заразные? – сказал он. – И вряд ли они пощадят маленьких девочек, так что брось пустые угрозы и начинай читать. Сейчас же. Сию же секунду. И прежде всего я хочу услышать кое-что вот из этой книги!
Он указал на книгу, которую Мо отложил в сторону, – «Остров сокровищ».
Волшебный Язык
Сквайр Трелони, доктор Ливси и другие джентльмены попросили меня написать все, что я знаю об острове сокровищ. Им хочется, чтобы я рассказал всю историю с самого начала до конца, не скрывая никаких подробностей, кроме географического положения острова. <…> И вот в нынешнем, 17… году я берусь за перо и мысленно возвращаюсь к тому времени, когда у моего отца был трактир «Адмирал Бенбоу» и в этом трактире поселился старый загорелый моряк с сабельным шрамом на щеке.
Именно там, в церкви, Мегги впервые за девять лет услышала, как ее отец читает вслух. И даже много лет спустя, каждый раз, когда она открывала одну из книг, которые он читал в то утро, ей в нос ударял запах горелой бумаги. Позже Мегги вспоминала, что в церкви Каприкорна было прохладно, несмотря на то что солнце уже взошло высоко и, когда Мо приступил к чтению, на улице стало жарко. Он уселся на пол около книг и взял верхнюю из стопки. Мегги села рядом с Мо, но Баста успел ей помешать.
– Все на лестницу, живо! – приказал Каприкорн своим людям. – Плосконос, возьми с собой женщину. А ты, Баста, стой, где стоишь!
Элинор попыталась сопротивляться, но Плосконос схватил ее за волосы и потащил за собой. Подручные Каприкорна устроились на ступеньках у ног хозяина. Элинор сидела среди них, как нахохлившаяся голубка в окружении хищных воронов. Так же растерянно выглядел щуплый чтец, присевший в конце черной шеренги и все время поправлявший свои очки.
Мо открыл лежавшую на коленях книгу и, нахмурившись, принялся ее листать, как будто искал среди страниц то золото, которое требовал Каприкорн.
– Кокерель, отрежешь язык каждому, кто хоть пикнет, пока Волшебный Язык читает! – сказал Каприкорн, и Кокерель, достав из-за пояса нож, оглядел шеренгу, как будто подыскивая себе первую жертву.
В церкви наступила мертвая тишина. Стало так тихо, что Мегги казалось, она слышит дыхание Басты у себя за спиной. Но возможно, ей это померещилось от страха.
Подручные Каприкорна, судя по их лицам, тоже были подавлены. Они смотрели на Мо враждебно и немного опасливо. Мегги прекрасно понимала их состояние. Что, если один из них исчезнет в книге, которую Мо так нерешительно листает? Сказал ли им Каприкорн, что такое возможно? Знает ли он сам об этом? А вдруг произойдет то, чего боится Мо: если исчезнет она, Мегги? Или Элинор?
– Мегги! – шепнул Мо, словно прочитав ее мысли. – Держись за меня. И ни в коем случае не отпускай, хорошо?
Мегги кивнула и одной рукой ухватилась за его свитер. Как будто это могло помочь.
Наконец Мо нарушил тишину:
– Кажется, я нашел нужное место.
Он бросил последний взгляд на Каприкорна, посмотрел на Элинор, откашлялся – и начал.
Все исчезло: красные стены церкви, лица подручных Каприкорна и сам Каприкорн на своем кресле. Остались только голос Мо и картины, которые сплетались из букв, как ковер на ткацком станке. Если бы Мегги могла возненавидеть Каприкорна еще больше, то сделала бы это сейчас. В конце концов, именно он виноват в том, что Мо все эти годы ей ни разу не читал. Сколько всего он мог бы наколдовать для нее своим голосом, придающим каждому слову особый вкус, а каждому предложению неповторимую мелодию! Даже Кокерель забыл про свой нож и языки, которые должен был отрезать, и с отсутствующим взглядом слушал. Плосконос смотрел с таким восторгом, как будто прямо через окно в церковь на всех парусах вплывал пиратский корабль. Все молчали.
Не слышно было ни звука, кроме голоса Мо, который пробуждал буквы и слова к жизни.
Только один человек, казалось, оставался совершенно невосприимчивым к волшебству. На лице Каприкорна не было выражения, он глядел на Мо тусклыми глазами и ждал, когда в благозвучии слов зазвенят монеты и послышится стук отсыревших ящиков, набитых золотом и серебром.
Мо не заставил его долго ждать. Когда он читал о том, что в темной пещере увидел Джим Хокинс, мальчик, которому в книге почти столько же лет, сколько Мегги, произошло чудо:
Золотые монеты с головами Георга или одного из Людовиков, дублоны, двойные гинеи, муадоры и цехины, монеты с изображениями всех европейских королей за последние сто лет, странные восточные монеты, надписи на которых были похожи не то на спутанную пряжу, не то на паутину, круглые монеты, квадратные монеты, монеты с дыркой посередине, как будто их носили на шее, – в этой коллекции нашли свое место все возможные деньги, отлитые из золота. Сосчитать их было невозможно: их было столько, сколько листьев осенью под ногами. Мне так часто приходилось нагибаться, что заныла спина, и сортировать так много, что заболели пальцы.
Служанки еще стирали последние крошки со столов, когда по полированному дереву вдруг покатились монеты. Женщины от неожиданности отшатнулись, уронили тряпки и всплеснули руками. Золотые, серебряные, медные монеты, звонко ударяясь о каменный пол, падали им под ноги. Под скамейками росли кучи золота. Несколько монет докатилось до лестницы. Подручные Каприкорна вскочили, чтобы поднять ударившиеся об их сапоги золотые, но тут же отдернули руки. Ни один не решался прикоснуться к заколдованным сокровищам. А как еще можно было назвать золото, взявшееся из бумаги, печатной краски и человеческого голоса?
Стоило Мо закрыть книгу, как золотой дождь прекратился. И Мегги заметила среди сокровищ кучки песка и несколько торопливо расползавшихся синеватых жучков. Из кучи крошечных монет показалась голова изумрудно-зеленой ящерицы, которая высунула трепещущий язык из угловатой пасти и застывшими глазами стала озираться вокруг. Баста метнул в нее нож, как будто вместе с ящерицей хотел пронзить сковавший всех страх. Но Мегги вскрикнула, и животное успело ускользнуть. Клинок ударился о камни. Баста вскочил, поднял нож и угрожающе направил его на Мегги.
В этот момент Каприкорн, у которого был по-прежнему равнодушный вид, как будто ничего особенного не произошло, поднялся и, бренча кольцами, покровительственно захлопал в ладоши.
– Что ж, Волшебный Язык, для начала совсем не плохо! – объявил он. – Посмотри, Дариус! Вот это – золото. Не то что тот ржавый искореженный хлам, который ты мне вычитывал. Теперь-то ты слышал, как это делается, и, надеюсь, чему-нибудь научился – на случай, если мне еще понадобятся твои услуги.
Дариус ничего не ответил. В его взгляде читалось такое преклонение перед Мо, что Мегги показалось, он готов был упасть ее отцу в ноги. Когда Мо встал, Дариус нерешительно направился к нему.
Люди Каприкорна все еще не двигались с места и не сводили глаз с золота, словно ждали, что вот-вот с ним что-то произойдет.
– Что стоите, как коровы на выгоне? – взревел Каприкорн. – Соберите все. Живо!
– Это было великолепно! – зашептал Дариус Мо, когда подручные Каприкорна неохотно взялись за лопаты и стали сгребать монеты в мешки и ящики. Его глаза за стеклами очков блестели, как у ребенка, которому наконец подарили то, что он так долго и с нетерпением ждал. – Я читал эту книгу много раз, – неуверенно пробормотал он. – Но никогда еще не видел все так четко, как сегодня. И не только видел… Я даже чувствовал запах соли и смолы. Чувствовал, как чертов остров пахнет гнилью…
– Остров сокровищ! Боже ты мой, я чуть в штаны не наделала от страха! – За спиной Дариуса неожиданно возникла Элинор и бесцеремонно оттолкнула его в сторону. Плосконос, похоже, забыл, что должен следить за ней. – Казалось, с минуты на минуту здесь появится старый Сильвер и своим костылем надает нам всем по шее!
Мо молча кивнул, но Мегги догадалась, какое облегчение скрывалось за этим движением.
– Возьмите, – сказал Мо, протягивая книгу Дариусу. – Надеюсь, мне никогда больше не придется это читать. Не стоит слишком часто испытывать судьбу.
– Ты ведь все время произносил его имя немножко неправильно, – прошептала Мегги на ухо Мо.
– Ты заметила! – проговорил он в ответ и нежно провел пальцем по носу Мегги. – Я подумал, стоит попробовать. Возможно, страшный пират решит, что я обращаюсь не к нему, и останется там, где ему и место. Почему ты так на меня смотришь?
– А ты как думаешь? – спросила Элинор, не дав Мегги ответить. – Почему она глядит на отца с восхищением? Да потому что больше никто не умеет так читать вслух. И я говорю даже не о чудесах с монетами. Я видела абсолютно все: море и остров! Так близко, что казалось, можно было до них дотронуться. Уверена, что твоя дочь почувствовала то же самое.
Мо не сдержал улыбку. Носком ботинка он отодвинул в сторону монеты, лежавшие на полу. Один из подручных Каприкорна тут же поднял их и украдкой сунул себе в карман.
Потом он с опаской взглянул на Мо, как будто одного слова Мо было достаточно, чтобы превратить его в лягушку или одного из тех жучков, которые все еще карабкались по куче монет.
– Мо, они тебя боятся! – шепнула Мегги.
Даже на лице Басты читался страх, хотя он всеми силами старался его скрыть и напускал на себя нарочито скучающий вид.
Единственным, кого случившееся оставило хладнокровным, был Каприкорн. Он стоял, сложив руки на груди, и наблюдал за тем, как его люди собирали последние монеты. В конце концов он не выдержал:
– Сколько вы еще будете копаться? Бросьте мелочь и садитесь по местам. А ты, Волшебный Язык, можешь приниматься за следующую книгу.
– Следующую? – Голос Элинор от возмущения сорвался. – Как это понимать? И двух жизней не хватит, чтобы истратить все то золото, которое ваши люди только что собрали. Мы немедленно едем домой!
Она хотела развернуться, но Плосконос вспомнил о своем поручении и грубо схватил Элинор за руку.
Мо поднял глаза на Каприкорна.
Но Баста, зло усмехаясь, уже положил руку на плечо Мегги и прикрикнул:
– Ты что, оглох, Волшебный Язык? Тебя ждет еще гора книг.
Мо долго смотрел на Мегги, прежде чем взять следующую книгу – ту, что он недавно уже держал в руках: «Сказки из «Тысячи и одной ночи».
– Бесконечная книга, – пробормотал Мо, открывая первую страницу. – Мегги, ты знала, что арабы верят, будто никто не может дочитать ее до конца?
Покачав головой, Мегги опустилась на холодные каменные плиты рядом с Мо. Баста не помешал ей, но встал за ее спиной. О «Тысяче и одной ночи» Мегги знала не много. Она слышала, что эта книга на самом деле состоит из многих томов. Значит, экземпляр Дариуса – это лишь небольшая часть всего собрания. Интересно, есть ли там истории про сорок разбойников и Аладдина с его волшебной лампой? И что выберет Мо?
Мегги показалось, что людей Каприкорна раздирают противоречивые чувства: с одной стороны, они понимают, что Мо может пробудить к жизни нечто страшное, а с другой – жаждут, чтобы его голос вновь унес их далеко-далеко, туда, где забываешь обо всем на свете, даже о себе.
На этот раз, когда Мо начал читать, в воздухе не запахло солью и смолой. В церкви стало жарко. От обжигающего солнца Мегги зажмурилась и, протирая глаза, заметила на своих пальцах песок. Подручные Каприкорна вновь слушали Мо не шелохнувшись, и можно было подумать, что он превратил их в камень. И опять только Каприкорн, казалось, не чувствовал волшебства. Но глаза выдавали его: даже он был зачарован сказкой. Каприкорн не сводил с Мо своего змеиного взгляда. Из-за красного костюма бледные зрачки выглядели совсем бесцветными. Он напрягся всем телом и был похож на охотничьего пса, почуявшего дичь.
Но на этот раз Мо его разочаровал. Сундуки с сокровищами и сабли, усыпанные драгоценными камнями, так и не сошли со страниц книги, хотя голос Мо и заставил их сиять прямо перед носом людей Каприкорна. Вместо этого из книги выскользнуло нечто иное – живое, из плоти и крови.
Никто, кроме Мегги, не заметил, что между дымящимися бочками, в которых Каприкорн приказал сжечь книги, стоит мальчик. Все были слишком увлечены сказкой. Его не заметил даже Мо, глаза которого пробирались через хитросплетения букв, а мысли были далеко, в краю ветреных пустынь.
Мальчик был на три-четыре года старше Мегги. Вокруг его головы был обмотан пыльный тюрбан. Смуглое лицо исказилось от страха. Он не понимал, как оказался в этом странном месте, и тер глаза, чтобы избавиться от видения. Он озирался в церкви с таким удивлением, как будто никогда прежде не видел подобных построек. Да и где он мог их увидеть? В его истории наверняка не было ни церквей с остроконечными башнями, ни зеленых холмов, что были снаружи. Его светло-синяя длиннополая рубашка светилась в сумеречной церкви, словно кусочек неба.
«Что они сделают, когда увидят его? – подумала Мегги. – Ведь Каприкорн ждет совсем не этого».
И тут Каприкорн как раз заметил мальчика и громко крикнул:
– Стой!
Мо поднял голову, даже не дочитав предложение до конца.
Окрик заставил подручных Каприкорна очнуться. Они стали приходить в себя. Кокерель первым вскочил и с угрозой спросил:
– А этот еще откуда взялся?
Мальчик подался вперед, обвел всех оцепеневшим от ужаса взглядом и, петляя как кролик, пустился бежать. Но далеко уйти ему не удалось. Трое подручных бросились за ним и настигли его возле статуи Каприкорна.
Мо положил книгу на каменные плиты и закрыл лицо руками.
– Эй, Фульвио исчез! – крикнул один из людей Каприкорна. – Никаких следов. Словно испарился.
Все посмотрели на Мо. На лицах у всех снова появился страх. Только на этот раз к нему примешивалось не восхищение, а гнев.
– Убери мальчишку, Волшебный Язык! – раздраженно приказал Каприкорн. – Таких у меня больше чем достаточно. И верни Фульвио.
Мо отнял руки от лица и встал.
– Повторяю в стотысячный раз: я никого не могу вернуть! – воскликнул он. – И оттого, что ты мне не веришь, это не становится ложью. Я не могу. Люди появляются и исчезают не по моей воле.
Мегги взяла Мо за руку. Люди Каприкорна вернулись, держа мальчика за плечи. Они тянули его в разные стороны с такой силой, словно хотели разорвать. Мальчик с ужасом всматривался в лица своих пленителей.
– Все вернитесь на свои места! – приказал Каприкорн подручным. Некоторые из них успели подойти к Мо угрожающе близко. – Что вы так разволновались? Забыли, как глупо Фульвио повел себя во время нашего прошлого дела? Из-за него мы чуть не попали в лапы полиции. Так что виновный понес заслуженное наказание. А мальчик еще может оказаться умелым поджигателем, как знать? Но я по-прежнему хочу видеть жемчуг, золото, драгоценные камни. Вся история крутится вокруг сокровищ, так что Волшебный Язык их сейчас достанет!
Люди Каприкорна что-то беспокойно забормотали, но вернулись к лестнице и снова сели на истоптанные ступеньки. Лишь трое остались рядом с Мо и продолжали бросать на него враждебные взгляды. Одним из них был Баста.
– Ладно, допустим, Фульвио можно заменить, – прокричал он, не сводя глаз с Мо, – но кого чертов колдун заставит исчезнуть в следующий раз? Не желаю закончить свои дни в одной из этих проклятых историй про пустыню и неожиданно обнаружить у себя на голове тюрбан!
Приятели Басты закивали и так злобно посмотрели на Мо, что у Мегги перехватило дыхание.
– Баста, я не собираюсь повторять дважды. – Каприкорн говорил угрожающе ровным тоном. – Вы позволите ему читать дальше! А если у кого-то от страха зуб на зуб не попадает, пусть убирается на улицу и помогает женщинам со стиркой.
Некоторые с вожделением взглянули на портал, но ни один не решился уйти. В конце концов оба приятеля Басты развернулись и без слов уселись рядом с остальными.
– За Фульвио ты мне еще ответишь! – прошипел Баста, обращаясь к Мо, и снова встал за спиной у Мегги, а она подумала: «Лучше бы исчез ты!»
Мальчик до сих пор не произнес ни звука.
– Заприте его. Потом посмотрим, сможет ли он нам пригодиться, – приказал Каприкорн.
Пленник даже не пытался сопротивляться, когда Плосконос потащил его за собой. Он следовал за громилой безвольно, словно оглушенный. Ноги его не слушались. Мальчик, похоже, думал, что скоро кошмарный сон закончится. Когда же он наконец поймет, что это не сон?
Как только дверь за ними захлопнулась, Каприкорн вернулся на свое место и произнес:
– Читай дальше, Волшебный Язык. У нас еще весь день впереди.
Но Мо посмотрел на книги у своих ног и покачал головой:
– Нет! Ты видел: это снова произошло. Я устал. Довольствуйся тем, что я достал тебе с острова сокровищ. Монеты стоят целое состояние. Я хочу поехать домой и никогда больше тебя не видеть.
От долгого чтения голос Мо охрип.
Каприкорн оценивающе посмотрел на Мо, а потом смерил взглядом мешки и ящики, которые его люди наполнили монетами, прикидывая, на сколько лет сладкой жизни ему хватит их содержимого.
Наконец он произнес:
– Ты прав, продолжим завтра. Иначе тут чего доброго появится какой-нибудь вонючий верблюд или еще один полуголодный мальчишка.
– Завтра?! – Мо сделал шаг в сторону Каприкорна. – Что значит «завтра»? Остановись! Один из твоих людей уже исчез, хочешь быть следующим?
– Обо мне не беспокойся: я готов пойти на риск, – спокойно ответил Каприкорн.
Как только он поднялся с кресла и зашагал вниз по ступенькам алтаря, его подручные все как один вскочили. По сравнению с Каприкорном они выглядели как школьники, хотя некоторые были выше его ростом. Громилы спрятали руки за спину, как будто боялись, что учитель сейчас проверит чистоту их ногтей. Мегги вспомнила слова Басты о том, что он попал к Каприкорну совсем мальчишкой, и подумала: «Что же заставляет их склонять головы перед хозяином: уважение или страх?»
Каприкорн остановился у одного из доверху набитых мешков.
– Поверь мне, Волшебный Язык, у меня на тебя еще бо́льшие планы, – сказал он, запустив руку в мешок и пересыпая монеты сквозь пальцы. – Сегодня я просто устроил тебе проверку. Мне же надо было для начала самому тебя послушать, чтобы убедиться в твоем даре, верно? Конечно, золото мне тоже пригодится, но завтра ты вычитаешь для меня кое-что другое. – Он не спеша подошел к коробкам, в которых прежде лежали книги, превратившиеся теперь в пепел и клочья сгоревшей бумаги, и опустил в одну из них руку. – Сюрприз! – торжественно объявил он и, улыбнувшись, достал из коробки книгу. Она выглядела иначе, чем та, которую привезли Мегги и Элинор. Книга была в бумажной суперобложке с ярким рисунком, но Каприкорн стоял слишком далеко, чтобы Мегги могла его рассмотреть. – Да, одну я оставил! – с довольным видом объявил Каприкорн, оглядывая пораженные лица собравшихся. – Это, так сказать, мой личный экземпляр. А завтра, Волшебный Язык, ты мне его почитаешь. Как я уже говорил, ваш мир мне исключительно приятен, но там у меня остался старый друг, которого мне не хватает. Твоему предшественнику я не разрешал пробовать на нем свои силы: не хотелось, чтобы мой друг появился здесь без головы или с одной ногой. Но теперь у меня есть ты, мастер своего дела.
Мо смотрел на книгу и не верил своим глазам. Он словно ждал, что в следующее мгновение она растворится в воздухе.
– Отдохни, Волшебный Язык, – сказал Каприкорн. – Побереги свой бесценный голос. У тебя будет для этого достаточно времени, потому что сейчас мне надо уехать, а вернусь я только завтра к полудню. Отведите эту троицу в их комнату, накормите и дайте несколько одеял на ночь. Ах да, еще скажите Мортоле, чтобы принесла Волшебному Языку чай: говорят, он отлично снимает хрипоту и восстанавливает голос. Дариус, разве не ты все время говорил, что чай с медом – лучшее лекарство? – обратился он к своему бывшему чтецу.
Тот кивнул и сочувственно посмотрел на Мо.
– Вы сказали «в их комнату»? Уж не ту ли конуру, куда нас вчера бросил любитель ножей, вы так называете? – Лицо Элинор пошло красными пятнами не то от отчаяния, не то от возмущения. – То, что вы здесь устроили, – это незаконное лишение свободы! Да что там, похищение! Да, похищение людей. А знаете, сколько лет тюрьмы за это дают?
– Похищение людей! – со смаком повторил Баста. – Мне нравится, как звучит. Правда!
Каприкорн улыбнулся ему, а потом посмотрел на Элинор так, словно впервые ее увидел, и произнес:
– Баста, эта дама может нам чем-нибудь быть полезна?
– Что-то ничего в голову не приходит, – ответил Баста и ухмыльнулся, как мальчишка, которому позволили разбить игрушку.
Элинор побледнела, хотела отступить, но Кокерель преградил ей дорогу и схватил за плечи.
– А что мы обычно делаем с бесполезными вещами? – тихо спросил Каприкорн.
Баста зло улыбался.
– Прекрати! – крикнул Мо Каприкорну. – Немедленно прекрати ее пугать, иначе я ни строчки больше не прочитаю.
Каприкорн со скучающим видом отвернулся от Мо, а Баста продолжал ухмыляться.
Мегги увидела, как Элинор прижала руку к дрожащим губам, и вступилась за несчастную.
– Элинор не бесполезна. Она разбирается в книгах лучше, чем кто бы то ни было! – твердо выговорила Мегги, сжав руку Элинор.
Каприкорн обернулся. От его взгляда Мегги вздрогнула, как от прикосновения холодных пальцев к спине. Ресницы у него были белые, как паутина.
– Элинор наверняка знает больше книг о сокровищах, чем твой тощий чтец! Намного больше, – прибавила Мегги запинаясь.
Мокрые пальцы Элинор сжали руку Мегги так крепко, что чуть не раздавили.
– Да, конечно! Не сомневайтесь: кое-какие истории мне наверняка придут на ум, – проговорила она сдавленным голосом.
– Вот как? Что ж, посмотрим! – сказал Каприкорн, скривив свои губы.
По знаку хозяина подручные толкнули в спину Элинор, Мегги и Мо и повели их мимо столов, красных колонн и статуи Каприкорна к тяжелой, со скрипом отворившейся двери.
Тень от церкви падала на площадь перед домами. На улице пахло летом, небо было ясное, и солнце светило как ни в чем не бывало.
