Текст книги "Куда уходит вчера (Ралион 5)"

Автор книги: Константин Бояндин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Бояндин Константин
Куда уходит вчера (Ралион 5)

Константин Юрьевич Бояндин

Куда уходит вчера

(Ралион V)

Часть 1. На следующий день

I.

Когда солнце смогло, наконец, выпутаться из цепкий объятий ветвей, тщетно пытавшихся удержать его, туман начал рассеиваться.

Человек сидел на огромном замшелом валуне, который был, несомненно, ровесником окрестных гор и помнил ещё времена, когда его бока омывала вода давно сгинувшего моря. Сейчас же валун находился на пригорке. К западу же от него, шагах в пятнадцати, не более, земля полого спускалась, образуя просторную и прекрасную долину. Когда туман рассеется окончательно, будут видны призрачные вершины далёких горных хребтов и блестящая, словно слюда, чёрточка у самого горизонта – озеро, крохотная частичка некогда широкого и грозного моря. Впрочем, озеро видно далеко не всегда: всё зависит от того, насколько чист и спокоен воздух, откуда смотреть и где находится солнце.

Ну и, разумеется, от того, кто именно смотрит. Человеческий глаз нельзя отнести к самым зорким, а Лесной житель, несомненно, увидел бы и очертания домиков на дальнем берегу озера и, возможно, тех, кто там живёт.

Человек сидел, уперев локти в колени и положив подбородок на ладони. Туман нёсся лохматым потоком чуть ниже уровня колен и стекал в долину клубящимся каскадом. Спасался от ударов жарких копий Солнечного Воина, единственного союзника человека в этих местах. Когда наступают сумерки и из-под земли начинают выползать первые струйки тумана, следует поторопиться покинуть этот лес. Иначе вряд ли увидишь рассвет.

Впрочем, теперь всё будет по-другому. Человек встречал первый день новой эпохи, которая зародилась вчера к шести часам пополудни. Многие из его соратников – встретившихся лишь потому, что им досаждал общий враг – поспешили покинуть притихший лес, несмотря на то, что враг был повержен. Слишком уж мрачной была слава здешних мест; слишком силён страх, взращивавшийся столетиями.

Человек сидел неподвижно, рядом с валуном лежали его вещи. Хоть и казался сидящий беспечным, нечего было и пытаться подкрасться к нему незамеченным. Конечно, Лесной житель смог бы проделать и это но зачем Лесным жителям нападать на обитателя Меорна? Не так уж много мест, где люди и Лесной народ не питают друг к другу неприязни; Меорн – одно из них. А больше в этих местах опасаться некого.

Как только первые, упиравшиеся в дальний край земли тени обрели очертания, проснулись птицы. Непривычным было их пение – заунывным, однообразным, усыпляющим. Человек не раз пытался разглядеть тех, кто осмеливался петь в этом лесу – пусть даже и такие песни – но куда там! Стоило сделать хоть шаг к зарослям, из которых доносилось пение, как птицы исчезали, словно некое колдовство было призвано уберечь их от постороннего взгляда.

Человек, впрочем, не исключал и такой возможности. Что хорошего можно ожидать от места, где Владычица Лесов имеет не больше власти, нежели простые смертные, где день и ночь могут длиться несоразмерно долго, где столько времени хозяйничали Слуги Башен? Теперь, кажется, все до единого Слуги разбиты или рассеяны, а Башни, хоть и не стёрты с лица земли, то вскоре станут безжизненными руинами.

Последние хлопья тумана впитывались в землю, прятались под траву или расходились под налетевшим ветерком. Пройдёт примерно полчаса и воздух у спуска в долину станет невыносимо душным. Куда же запропастился его спутник? За четыре часа можно было обежать все шесть Башен. А он намеревался вернуться в одну-единственную. Дался ему этот камушек...

Долго оставаться на здешнем солнце тоже не особенно хорошо. Большой пользы от здешнего загара не жди; не зря маги столько раз повторяли – не ходить под солнцем более получаса, закрывать голову шляпой, одевать одежду с длинными рукавами. Наверное, не зря. Голову уже жжёт немилосердно, а ведь жо полудня ещё, считай, часа два, не меньше.

Человек одел широкополую шляпу – в ней он выглядел, возможно, и комично, да только жизнь в Меорне отучает смеяться над тем, что странно выглядит. Его родные места не очень-то доброжелательны к людям, и во всём тамошний люд привык ценить прежде всего практичность. Если предмет полезен – значит, смеяться над ним глупо. В бою, конечно, шляпа только помеха, но в бою главное – выжить, а не защитить голову от солнца.

Человек вздохнул, повесил на спину свою котомку и аккуратно пристегнул ножны на пояс. Легендарный Солнечный Лист вряд ли сможет когда-нибудь послужить более благородной цели... хотя, надо признать, этот меч не являлся тем, что переломило исход сражения. Исход сражения был предрешён уже тем, что более двух сотен лет Слуги Башен наводняли соседние с ними территории и в конце концов вопрос встал очень просто: или они, или весь остальной мир.

Жаль, что сломался Зелёный Глаз, его личное оружие. Отец его, также прекрасный ремесленник вообще и кузнец в частности, выковал этот клинок для сына, а дед добился, чтобы его внуку назначили испытание. Испытание было с честью пройдено и Хранительница Леса даровала оружию своё благословение... А вчера, судя по всему, этому клинку было суждено погибнуть – чтобы спасти своего хозяина. Теперь, случись что, придётся обороняться Солнечным Листом. Ну что же, будем надеяться, что дух того, из чьей могилы был взят этот меч, не станет возражать. Когда он вернётся в Меорн, то совершит ритуал очищения оружия и вернёт его в святилище.

Человек вспомнил уродливую низенькую фигуру с клинком жидкого мрака, перед которым ничто не могло устоять. Оставляя за собой изуродованные трупы, чародей прокладывал себе путь к свободе и неожиданно оказался лицом к лицу с обладателем Солнечного Листа. Зелёный Глаз лопнул с пронзительным жалобным стоном, метнув горсть пылающих искр в лицо врагу. Если бы тот не отшатнулся на миг... Да. А так осталось достаточно времени, чтобы взять в руки второй, священный, меч и убедиться, что перед ним и сталь, и камень, и колдовское пламя, и лёгкая пушинка – всё одно...

– Да куда же он подевался? – спросил человек, уже с заметным раздражением в голосе и поправил котомку. Придётся возвращаться к Башням и искать там этого охотника за сокровищами. Вздохнув, он неторопливо размял мускулы и со вздохом повернул назад, к Башням. Случись рядом кто-нибудь, сразу бы понял по походке его и по манере держаться, что перед ним – прирождённый воин. Или охотник. Или следопыт.

Или все они, вместе взятые.

* * *

Лес оживал на глазах.

Ещё вчера всё казалось мёртвым и исполненным лишь зыбкого подобия жизни: коснись рукой, и осыпется мёртвым пеплом. А теперь, поди-ка, и птицы, и насекомые, и полевые мыши. Откуда тольео взялись? Как-то не ощущается, что здесь несколько столетий ничто живое не могло войти в этот лес и остаться в живых.

По пути время от времени попадались *нейлианы* – диковинные магические приспособления, небольшой металлический заострённый шест с крохотным кристаллом на вершине. Маги оставили их великое множество. Толком не было понятно, для чего они служат. Что-то вроде сторожа. Хоть основные силы противника рассеяны, главные злодеи схвачены, а вся колдовская утварь надлежащим образом разрушена, Башни всё ещё нельзя считать безопасным местом. Видимо, неспроста здесь оставлено столько крохотных "глаз" на шестах. Значит, есть за кем следить. Человек не очень-то любил говорить о магии; всё равно, что обсуждать жреца или, не приведи нелёгкая, божество. То, что не слишком понятно, не стоит зря беспокоить своим глупым вниманием. Так, по крайней мере, учил его отец.

Человек присел перед ближайшим *нейлианом* и всмотрелся в кусочек горного хрусталя с ноготь размером. Забавно. Словно искорки пляшут там, в глубине. Поправив шест (кто-то задел его сапогом и он изрядно покосился), воин двинулся дальше. Благо следы его товарища вот они, отчётливо видны. В военной обуви не очень-то получается передвигаться скрытно.

Домой, понятное дело, придётся добираться пешком. Первоначально они наняли пару отличных коней в соседней деревушке, Ручьях. Но едва только зубчатые верхушки Башен показались на горизонте, кони словно сошли с ума. Ни опыт, ни проклятия, ни приговоры не смогли успокоить обезумевших животных – сбросив всадников, они умчались неведомо куда. Хочется надеяться, что к себе домой. Впрочем, расходы на коня, сколь велики они ни были бы, ничто по сравнению с той вестью, которую он принесёт в Меорн. Башен нет, кончилась обременительная дань их владыкам, перестанут исчезать люди и, возможно, Хранительница Леса вновь станет благосклоннее.

Хорошо бы. А то ходить на охоту, если на то нет Её воли, хуже, чем пустая трата времени. Богов нетрудно разгневать, а вот ублажить очень и очень непросто. В былые времена человека, навлекшего немилость Хранительницы, попросту изгоняли из Меорна. На верную гибель. Жестоко, но в противном случае в изгнание пришлось бы отправляться всем. Велик был Меорн, Создатель Камня и Суши, но Великие боги сильнее. Железо и огонь до сих пор не вторгались в пределы поселения – и, значит, жив ещё Меорн – но никому уже не является его тень, не требует подношений и не защищает путников от опасностей. Растворился Меорн, стал камнями и песком, уступил место Великим...

Человек припомнил, что в одном неприметном местечке, в одном дневном переходе на юго-запад, у него припрятан лук со стрелами и кое-какое другое снаряжение. Оставил как раз на тот случай, если полагаться придётся на собственные ноги. Если Шелн найдётся к полудню, то к вечеру, возможно, им удастся добраться до тайника.

Но человек шёл к Башням (ближайшая уже показалась из-за деревьев) и надежды на то, что обратно они вернутся безо всяких проблем, таяли с каждым шагом. Шелн прошёл чуть в стороне от тропинки по которой уже прошли твсячи ног и было видно, что шёл он, не торопясь.

Нашёл тоже время для прогулок...

* * *

Было безлюдно.

Трудно было поверить, что ещё вчера утром здесь всё ещё господствовали *ильвемоары*, – "те, что повелевают чудовищами". И войско их, неуязвимое и огромное, готовилось к сражению – Повелителей Башен невозможно было застать врасплох. Трудно понять, что такое можно было использовать, чтобы сломить их мощь – нынешняя война с Башнями была уже далеко не первой по счёту. Предыдущий раз удалось собрать армию куда крупнее, что штурмовала вчера это проклятое место – и была та армия разгромлена наголову; прапрадед владельца Солнечного Листа знал наизусть все страшные подробности Чёрного Года, как окрестили его окрестные жители. Теперь же воспоминания о тогдашнем позорном поражении истёрлись, поблекли, милостиво погрузились в небытие.

А вчера всё было кончено за час-полтора. Словно что-то сломалось в самый решительный момент – когда воин, бережно спрятав останки Зелёного Глаза, вбежал вместе с остальными внутрь территории, огороженой внешней стеной, всё уже было кончено. Озверевшие воины перебили уже сдавшихся магов, не успевших укрыться в подземельях и тут прибыли командующие армией осаждающих... Немалого труда стоило убедить их, что главных зачинщиков следует оставить в живых.

Как и вчера, человек остановился у могучей стены, которая, простираясь от башни к башне, образовывала гигантскую крепость – а точнее сказать, город. Город, который некогда был известным научным центром, где маги древности оттачивали своё мастерство; город, впоследствии превратившийся в рассадник опустошения и болезней.

Он стоял у крохотной дверцы, в которую вошёл Шелн. За дверцей низенький и тесный коридор, вырубленный в теле стены. Тридцать шагов – и ты уже внутри. И сразу же кажется, что попал в другой мир. Вместо уродливых, сплетающихся ветвями друг с другом деревьев – сады, фонтаны, мощёные булыжником дороги, достаточно широкие, чтобы могли разминуться шестеро всадников. Идеальная чистота; трудно поверить, что здесь располагались существа, от одного вида которых трава должна была бы увянуть, фонтаны – высохнуть, а земля – стать бесплодной. Всё аккуратно подстрижено, выровнено, ухожено. Просто глазам не веришь.

Вчера, правда, над всем этим великолепием стелился густой едкий дым и в пылу сражения никто не обращал внимания на то, что находится вокруг. Лёгкий запах гари всё ещё слышен в воздухе. И единственное свидетельство вчерашней бойни – груды всевозможного добра. Оружие, сломаное и вполне пригодное; всевозможные части доспехов; одежда; всякий хлам, на который не польстился никто из нападавших. Никто, правда, не рвался как следует пограбить здешние сокровищницы: люди достаточно умны, чтобы остерегаться ловушек. Позаришься на красивую безделушку – и хорошо, если проклятие обрушится только на тебя.

Незадача, подумал человек. Надо было попытаться ещё раз отговорить Шелна от его похода. Ожерелье он, видите ли, припрятал. Человек ещё раз вздохнул и отошёл от дверцы. Отчего-то ему не хотелось далеко отходить от выхода. Подобные проходы достаточно редки и плохо заметны. Учитывая, что между Башнями по периметру стены среднее расстояние не менее десяти миль,..

И знаков никаких нет! Что-то Шелн стал совсем беспечным.

Хотя постойте... Что он сказал перед тем, как уйти? "Башня по левую руку, второй этаж"? Ну что же, это упрощает поиски. Воин поправил ножны с мечом и, заранее испытывая удовольствие от того, что он скажет своему не в меру жадному спутнику, отправился в путь.

* * *

До Башни он добрался за полчаса очень быстрого шага. Идти ещё быстрее не имело смысла – незачем утомлять себя раньше времени; идти медленнее также ничего хорошего не сулило. Придётся теперь устраиваться на ночлег поблизости от Башен, в здешнем лесу. Мало приятного.

От Башни к центру этого города-крепости направлялась широкая дорога. Шагах в ста от входа в Башню находился небольшой бассейн; в центре его располагался небольшой фонтан. Как ни странно, он работал. Воин некоторое время наблюдал за шестью небольшими водопадами и поразился, насколько чиста вода в бассейне. Говорят даже, что она целебная.

– Шелн! – крикнул он громко и беззаботно распевавшие поблизости птахи испуганно замолкли. Птицы здесь пели на редкость приятно – в особенности по сравнению с похоронным плачем, раздававшимся снаружи. Действительно, другой мир.

Никто не отозвался. Ага, вот и знак. В последний момент Шелн вспомнил о том, что его, возможно, будут искать. Справа от входа была свежая метка, сделанная углем. Кленовый лист черешком вниз – что означало "всё в порядке, добрался без приключений". Ничего, мрачно посулил воин, оставляя рядом свой знак, приключения у тебя ещё будут. Дай только добраться до тебя.

Воин вошёл внутрь. Здесь ещё сильнее пахло гарью; пол был усеян какими-то обломками, пылью, мусором. Да, нападавшие неплохо порезвились. Хорошо ещё, не стали ломать всё на своём пути и гадить где ни попадя. Бывало и такое.

Итак, куда дальше? Лестниц три; две, по правую и левую руку, спускаются в подземелья. Там делать нечего. Третья лестница поднимается на второй надземный этаж. Ну что же...

Время от времени выкрикивая имя своего спутника и подолгу замирая, прислушиваясь, воин поднялся на следующий этаж и принялся обследовать все комнаты подряд, благо их было немного.

Спустя час он пришёл к заключению, что Шелна здесь нет. И следов никаких. Вообще в Башне и вокруг невероятно чисто – когда это успели навести порядок? Правда, о возможностях магов ходило немало легенд кто знает, вдруг попросту растянули один день на неделю-другую, вот и весь секрет. Вчера-то здесь была кровь и грязь, огонь и дым, разрушение и смерть. А сегодня только копоть и привкус гари напоминают о том, что произошло вчера.

Впрочем, ему нет никакого дела до того, что здесь происходило.

Остановившись у выхода на улицу, воин довольно долго раздумывал, что же ему делать теперь. Обходить Башни одна за другой, не иначе. Плюс все остальные строения, если придётся. Дня на три работёнки.

Да только нет другого выхода; он пообещал молодой жене Шелна, что доставит её возлюбленного домой живого и невредимого. Так что злись не злись – сам виноват. Кто ж мог подумать, что Шелн будет столь беспечен!

Тут воин вздрогнул. Ему показалось, что он заметил какой-то знак на стене левого спуска. Осторожно спустился на пару ступенек и покачал головой.

На правой стене красовался кленовый лист. Черешком вниз.

Стараясь не думать об обширных и многоэтажных подземельях, что образовывали под Башнями невообразимо запутанную паутину, воин зажёг предпоследний оставшийся факел и двинулся вниз.

Мусора под ногами стало больше, а в воздухе появились новые, неприятные запахи – плесень, распад, гниль. Здесь маги, несомненно, убирали спустя рукава.

* * *

Спустя пятнадцать минут путешествия по тёмному лабиринту воин окончательно утвердился в мысли, что здесь вообще никто ничего не убирал. Было тихо; лишь стонали сквозняки, вырывавшиеся на свободу из незримых щелей да время от времени падали с потолка капли воды. Воды на потолке вообще было немало; местами казалось, что над головой, вопреки всем законам природы, собрались небольшие озёра – по ним пробегали волны и казалось, что прикоснись к потолку рукой – и не ощутишь потолка, только бесконечно глубокую толщу воды.

Человек, разумеется, не пытался прикасаться к потолку и раздумывать над тем, отчего всё это так. Мало ли что случается в жилищах чародеев! Больше не было видно никаких следов – ни пометок углем, ни любых других знаков, которые они с Шелном знали великое множество и которые можно было оставить, практически не задумываясь и порой не привлекая чужого внимания. Провести носком сапога несколько линий в пыли; уложить определённым образом продолговатые предметы; положить рядом несколько камушков. Взгляд воина-следопыта изучал окрестности практически без умственного усилия – многолетняя привычка; и всё же ни одного признака того, что здесь кто-то был.

Похоже, Шелн-таки нашёл неприятности на свою голову. И это после всего того, что им довелось пережить. Впрочем, мысли о печальном исходе воин отбросил; если придётся, он обойдёт каждое строение чтобы понять, что стряслось с Шелном и куда тот запропастился. Обещание есть обещание.

Правый коридор на очередном перекрёстке привлёк внимание воина несколько больше, нежели остальные два и он послушно свернул направо, не забыв оставить пометку на стене лабиринта. Шутки шутками, а когда он зажжёт второй факел, придётся возвращаться на поверхность и искать иные источники света. Подземные лабиринты ошибок не прощают. Хорошо ещё, что эти лабиринты не использовались в качестве оборонительных сооружений: была бы ещё радость постоянно присматриваться в поисках ловушек.

Всё-таки расслабляться не стоило.

Пол на очередном поворотое был не только влажным, но и словно бы специально отполированным. Как ни осторожно шагал воин, он всё же умудрился поскользнуться: крохотный кусочек сгнившего дерева попал под сапог. Впрочем, само падение не могло сильно повредить ему: как-никак, первое, чему его учили – обучая на воина ли, на следовыта – это то, как надо правильно передвигаться и падать.

Так что руки сами собой выдвинулись крестом перед головой защищая голову и готовясь встретить стремительно надвигающуюся стену. Воин успел ещё подумать, что на стене, хвала всем подземным богам, нет ни шипов, ни прочих "сюрпризов"...

II.

... и обнаружил, что стена куда-то делась. Тело и здесь оказалось на высоте; в полёте воин успел повернуться и упал, совершенно не пострадав; перекатившись, он обнаружил, что носом едва не касается чьего-то коротко стриженого затылка.

Его отбросило, словно он коснулся электрического угря.

В первую очередь, конечно, от отвращения. Рядом на полу, лицом вниз, в чёрной подсохшей луже лежал покойник. Это было видно и по позе, и по запаху – хоть тело лежало здесь не так уж и долго, в воздухе уже ощущался мерзкий сладковатый привкус. Воин поднялся, поднял с пола факел (тот, к счасть, не потух, хотя был уже на исходе) и осмотрелся.

Прежде всего оглянулся. Ну конечно, иллюзорная стена. Он мог сколько угодно раз пройти мимо неё, даже опереться – и не осознал бы, что стена – только видимость. Зато когда глаза не видели стену, а разум о ней не знал... Воин усмехнулся. Ну ладно, раз уж мы здесь осмотримся. Тело он решил пока не трогать, хотя, по-хорошему, надо будет вытащить наружу и там закопать. Кем бы ни был умерший, менее всего он походил на созданное *ильвемоарами* чудовище. Одет, правда, странно – почти чёрная жёсткая кожаная куртка, не менее жёсткие и тёмные штаны, красная повязка через лоб и затылок. Воин прикоснулся к одежде... очень тяжёлая, но податливая. Доспехи из неё никудышные, да и ничем зловредным не тянет – отличать магию опасную от безвредной его кое-как научили. Без этого в подобных предприятиях – хуже некуда.

Помещение за иллюзорной стеной было небольшой комнатой; её разделяла пополам массивная решётка, отливавшая золотом и источавшая неприятное, болезненное тепло, ощутимое даже на расстоянии. А вот про это я слышал, подумал воин. В таких клетках *ильвемоары* держали своих питомцев. Страшная вещь эта решётка. Больно наказывает того, кто прикоснётся и практически неуязвима. Вполне возможно, что и Солнечный Лист с ней не совладает.

Так что не будем здесь долго находиться... По ту сторону решётки валялась груда соломы, какие-то тюки, убогая утварь. Воин поёжился. Каково сидеть в таком месте?

Факел затрещал и пламя его ощутимо уменьшилось.

Воин собирался было выйти из мрачной клетки, как вдруг из-за решётки до него донёсся лёгкий стон.

Он тут же метнулся к решётке, стараясь к ней не прикасаться и вгляделся внутрь, держа факел выше головы и у самых прутьев. Точно. Человек, кажется. Зарытый в солому... да ещё и прикованный к стене. Каково?

Вздохнув, воин извлёк Солнечный Лист. Как всегда, освободившись от ножен, меч на мгновение полыхнул золотистым пламенем. Ничего враждебного... если верить мечу. Что бы там ни было, оно не опасно. Во всяком случае, первым не нападёт.

Решётка была вся сделана из одного и того же материала; а вот засов и замок – из чего-то другого. Прочного, внушительного... но другого. Избавляя себя от раздумий, воин воткнул факел в щель в стене, медленно размахнулся и ударил параллельно прутьям, опуская клинок на засов.

Вспыхнули синий искры; клинок рассёк металл, словно лист бумаги. После этого удалось подцепить носком сапога часть решётки и потянуть – праграда опасна только для незащищённого тела.

Медленно повернулась неразличимая доселе дверца и воин, морщась от витавших вокруг запахов, шагнул внутрь темницы.

Осторожно разворошил солому.

И поразился. В груде влажной соломы, прикованная за запястья и лодыжки, висела девушка лет двадцати. Черноволосая и измождённая. А вовсе никакое не чудовище. Воин поднёс клинок поближе – ничего опасного.

Цепь, несомненно, была магического происхождения: по кромке клинка пробегали отдельные синие искорки. Руками такое лучше не трогать. Так что... Воин встал поустойчивее и вновь замахнулся.

Четыре точных не слишком быстрых движения – и вот уже о темнице напоминают только "браслеты" на руках и ногах. А вот эти тоже из простого металла... да и открываются проще простого. Два движения – и ноги свободны. Теперь...

Позади послышался лёгкий скрип.

Воин мгновенно обернулся.

Дверца медленно, неторопливо закрывалась.

Разум работал стремительно. Поворот направо; клинок со свистом входит в ножны. Наклонился, взвалил безвольное тело на плечо – и бегом отсюда! Проклятая сырость едва не подвела его вторично: он поскользнулся вновь, но чудом вылетел из клетки, не коснувшись жёлтых прутьев сам и не задев ими спасённую. Одежда на ней была весьма условная – что-то вроде мешка с прорезями для рук и головы... Нечего и говорить, в каком она была состоянии. Удивительно, что вообще ещё жива.

Дверца захлопнулась, издав сочный металлический гул. Воин увидел, как дверца сама собой приплавляется к оставшейся решётке и его прошиб холодный пот. Задержись он там хоть на миг...

Теперь предстояло самое весёлое: путешествие наверх, с тяжёлым и не самым приятным (по крайней мере в этот момент) грузом. Первым испытанием стал факел: надо было как-то достать новый и зажечь его от крохотного язычка пламени прежнего.

Последующие двадцать с лишним минут ходьбы по подземелью оказались сущим проклятием.

* * *

Свет и воздух показались божественно чистыми. Да так оно и было.

Воин, не раздумывая, потащил свою "добычу" к бассейну. Ещё одна забота на мою голову, подумал он мрачно и помянул ещё раз недобрым словом вчерашних спасателей. На кой они годятся, коли просмотрели такую простую хитрость, как иллюзорная стена!

А за десять шагов до бассейна случилось нечто невероятное.

Спасённая очнулась. Видимо, свежий воздух и солнечный свет сделали своё дело. Она пошевелилась, что-то слабо сказала... и через неуловимый миг превратилась в разъярённую кошку. Откуда только силы взялись! Хвала богам, что одежда на воине была прочная и порвать её ногтями было почти невозможно. Зато были волосы и лицо. Ошеломлённый внезапным и яростным нападением, воин едва не свалился в третий раз; первые несколько шагов он оборонялся скорее инстинктивно – защищая самые уязвимые части тела, а также следя за тем, чтобы чужие руки не дотянулись до меча. Но вот ладонь хлопнула его по уху...

Добро бы дело обошлось звоном в ушах! Воину показалось, что ухо опустили в чан с кипятком. Боль была настолько сильной, что он окончательно очнулся от замешательства.

– Остынь, – коротко произнёс воин, рывком подняв над собой молча царапающуюся узницу и швырнул её в бассейн. Мелко, не утонет.

Странно, но вода не зашипела, когда девушка завершила полёт, подняв высокий каскад брызг. Воин с сожалением посмотрел на безнадёжно изгаженную воду и покачал головой. Затем прикоснулся ладонью к пострадавшему уху, ожидая ощутить огромный вздувшийся пузырь.

Ухо как ухо. Ожог, правда, ещё ощущался, но в остальном всё было в порядке. Несомненно, какая-то магия. Наверное, этого и следовало ожидать: не станут же *ильвемоары* держать в клетках обычных людей.

Похоже, забот прибавляется с каждым моментом.

Воин окинул взглядом свою походную куртку – вся в какой-то дряни, надо бы почистить поскорее, чтобы не задохнуться от смрада – и поднял глаза на бассейн.

Девушка стояла по колено в воде и осматривала себя. Глаза её пылали огнём, на лице застыла гримаса ярости.

– Идиот! – крикнула она так, как не мог крикнуть человек, совсем недавно умиравший от истощения. – Что ты наделал!

И, пошатнувшись, с размаху уселась прямо в воду. Затем неожиданно ударила кулаками по воде, и закрыла лицо руками.

Воин ожидал, что она разрыдается, но ничего подобного не случилось.

Он покачал головой. После пережитого от человека можно было бы ожидать чего угодно... так что не станем ссориться из-за мелочей. С её точки зрения, он явно что-то сделал не так, но вот что? Всё с ней в порядке, а если в клетке осталось что ценное, то...

... пусть сама забирает, – завершил холодный голос. Воин узнал этот голос. Он нередко выручал его в трудную минуту. В остальные моменты жизни, как правило, помалкивал, за что воин был ему весьма признателен.

Первым делом надо решить, что теперь с ней делать. После того, конечно, как её накормят, отмоют и во что-нибудь переоденут. Вот только из запасной одежды у него лишь плащ, рубаха да сапоги. Сапоги ей точно впору не придутся...

Впрочем, нет. Об одежде подумаем чуть позже, а пока приведём себя в порядок...

Мысленно извинившись перед создателями бассейна, воин наклонился к воде с другой стороны – подальше от спасённой – и, сняв с себя куртку, принялся отчищать её, морщась и содрогаясь от отвращения.

Девушка занималась там же самым, не обращая на своего спасителя ровным счётом никакого внимания.

* * *

Воин уселся на небольшой камень рядом с бассейном и положил свою куртку рядом на траву – сушиться. Девушка кончила плескаться, погрузившись в воду; затем, стащив с себя своё безобразное одеяние, принялась оттираться с его помощью. Молча и ожесточённо.

Заметив на себе чей-то взгляд, она подняла голову.

Воин сидел неподалёку, держа в зубах травинку и глядя на неё так, как мог бы смотреть на обезьяну в зверинце.

– Я Ривллим, – произнёс он неожиданно и чуть наклонил голову.

Девушка молча смерила его взглядом. Загорелое лицо бронзового оттенка; человек, который не привык сидеть дома и бездельничать. Явно воин; скорее всего, наёмник. Аккуратно подстриженные волосы, короткая бородка и внимательный взгляд тёмно-карих глаз.

Не ответив, девушка продолжила водные процедуры. Под рукой не было ни мыла, ни золы – и оттирать с себя наросшую в подземелье грязь было непередаваемо трудно и противно. Что ещё хуже, не было ни сносной одежды, ничего, кроме этой грязной вонючей тряпки.

Назвавшийся Ривллимом продолжал смотреть на свою новую знакомую, не меняя ни позы, ни выражения лица. В конце концов девушка выпрямилась, насмешливо посмотрела на него и сухо спросила:

– Ты чего-то ждёшь?

– Благодарности, – ответил воин, немного подумав.

Иронически поджав губы, девушка чуть повернулась к нему боком и осведомилась ядовитым голосом:

– Прямо здесь?

Бронзовое лицо не изменило выражения; Ривллим продолжал смотреть прямо в её сине-зелёные глаза.

– По-моему, сказать "спасибо" можно где угодно и когда угодно, он неожиданно поднялся и отряхнул колени. – Впрочем, я могу и подождать.

И ушёл, подобрав свою не просохшую куртку и не оборачиваясь.

Вернулся он минут через десять, молча положив рядом с бассейном плащ, рубаху и найденные в одной из куч мусора чьи-то изрядно поношенные сапоги. В самом деле, чего тут только нет...

Окинув взглядом уже совершенно отмывшуюся девушку (кожа её была немного смуглой; видимо, с запада, с островов, подумал Ривллим), воин вновь уселся на камень, повернувшись спиной к бассейну и, уперев подбородок в ладони, принялся смотреть на медленно плывущие в вышине снежно-белые облака.

Хотя в Меорне снега на его памяти не выпадало, воин знал, что это такое.

Прошло довольно много времени, прежде чем воин заметил, что девушка, одевшись в то, что ей предложили (по правде говоря, выглядела она теперь нелепо), уселась рядом с камнем. Спиной к своему спасителю.

В таких случаях главное – сохранять спокойствие. Спустя полчаса куртка вроде бы высохла (хорошо ещё, что на дворе не зима, с её слякотью и бурями) и воин, не обращая внимания на спасённую, молча собрал своё снаряжение и направился в сторону Башни. Как-никак, а Шелна он ещё не нашёл.

Стоило ему сделать первые пять шагов, как девушка заговорила.

* * *

– Мне нужно попасть домой, – послышалось из-за спины.

Звучало это куда вежливее, чем прежде.

Ривллим остановился и оглянулся.