Текст книги "Отражение глаз твоих (Ралион 7)"

Автор книги: Константин Бояндин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Порой оказывалось слишком поздно. Порой "маяк" наводил на несчастную жертву вовсе не спасателей. Но это была, хоть и не очень надёжная, но соломинка – держась за которую, можно было надеяться выкарабкаться из бездны.

Даже исчерпав свой ресурс, "друг до гроба" оставался в высшей степени прочным объектом. Упади на него скала – ему и тогда ничего бы не сделалось. В кратере вулкана он чувствовал бы себя вполне приемлемо – если бы мог чувствовать.

Жаль только, что подобные амулеты стоили целое состояние и владеть ими могли лишь избранные из избранных.

...Даллатер не сразу понял, что означают странные координаты, которые передавал "маяк" – и лишь спустя десяток секунд осознал, что так могло "представляться" какое-нибудь из хранилищ.

Выхватив (из воздуха) какое-то оружие, Светлейший ударом плеча распахнул дверь своего кабинета и помчался вниз, куда не так давно он отвёл Теммокана. Проклятие, подумал он, неужели так и начинается конец света?..

Охрана еле поспевала за ним, а уж эти ребята не сидели в креслах по многу лет, презирая упражнения и теряя форму...

Шеттама, 58 Д.

Они силились вспомнить хоть что-нибудь из прошлого и не могли.

Всё, что можно было припомнить, они записывали. Стало понятно, что жившие здесь люди имели отношение к торговле. Нашлось несколько относительно пустых амбарных книг и – хвала богам – огрызков карандашей. Карандаши были дорогими, угольными. Чернил же не осталось никаких.

Неммер не могла припомнить, как называется язык, на котором она пишет. Кто научил её грамоте. Откуда берутся те или иные слова – память была дырявой, но дырявой весьма избирательно.

Хонн пришёл к тому же выводу. Читал он со второго слова на третье, но что поделать!

Первым делом она срисовала оставшиеся на ладони метки и, при помощи Хонна, восстановила их в зеркальном отражении.

Получилось странно.

– Это не буквы, – заявила она уверенно. – И не цифры, – несколько менее уверенно. – Что бы это значило?

Хонн некоторое время смотрел на начертания на "драгоценности" (судьбу её и загадочные свои слова он пояснять не торопился), шевеля губами. Поворачивал всё это то так, то этак. Безуспешно.

– А у тебя на... – он замялся, – ...теле нет ничего подобного?

– Нет, – тут же ответила Неммер, чуть нахмурившись.

– Ты уверена? – спросил "мальчишка" без тени усмешки.

– Да, – ответила Неммер, поджимая губы и зачем-то встала с табурета. Встал и Хонн.

Не переставая смотреть ей в глаза.

– Раздеваться я не собираюсь, – произнесла она сухо. – Тем более, ты... – теперь замялась она, – подсматривал за мной всё это время. Так что... – она замолчала. Хонн не отводил взгляда.

– Я не подсматривал, – так же сухо, с совершенно взрослыми интонациями ответил Хонн. – Во всяком случае, не занимался этим... целенаправленно. – Непривычные слова приходили с некоторой задержкой и словно бы оттуда, откуда их нельзя было извлечь простым усилием воли.

Сошлись на том, что Хонн осмотрит её голову.

Неммер ощущала себя очень неуютно. Прикосновения пальцев Хонна вызывали странные ощущения. Было что-то в них от неживого... словно руки его были одеты в тонкие перчатки.

– Карандаш, – велел он неожиданно, перестав ощупывать её затылок.

Неммер подала его, затаив дыхание.

Только бы срисовал правильно, подумала она.

Срисовывал он долго, – видимо, проверял по многу раз.

– Еле видно, – пожаловался "мальчишка". – Хорошо ещё, на зрение не жалуюсь.

Неммер взглянула на плоды его усилий и ахнула.

Начертания не совпадали, но были, несомненно, придуманы одним и тем же умом. Семь явно различимых элементов (букв? цифр? иероглифов? рун?..), и у неё, и у него. И ни малейшего представления, что бы это значило.

– На свету почти сразу пропадает, – пояснил Хонн. – С чего бы это, интересно?

Он и долго смотрели на картинки, после чего медленно встретились взглядами.

– Мне кажется, что я спал,.. время от времени просыпаясь, – неожиданно сказал Хонн, отводя взгляд. За окном шуршали белые мухи, пытались пробраться внутрь, в убийственное тепло. – Всякий раз, когда я просыпался, на меня кто-то охотился. Не знаю, как удалось выжить.

Он взглянул на Неммер и та кивнула.

– Я бы сказала то же самое, – призналась она. – А две недели назад я словно бы проснулась совсем... По-настоящему. Ты понимаешь?..

– Кажется, да, – голос Хонна теперь более походил на его внешний вид. – Что же теперь делать? – он спросил, явно не ожидая услышать ответа.

– Прежде всего, придумать, что будем есть, – ответила Неммер почти немедленно. Хонн взглянул на неё удивлённо. – Запасов здесь едва-едва хватило бы на одного, – пояснила она. – Или ты будешь питаться, как... взгляд Хонна был очень тяжёлым, – как прежде?..

– Нет, – ответил тот и решительно поднялся. – Как прежде – не хочу. И прятаться... тоже. А насчёт запасов – есть у меня одна идея, – кивнув, он направился к двери наружу.

– Постой, – Неммер не сразу поняла, куда он. – Одень что-нибудь! На улице холодно!

– Не беспокойся, – услышала она спокойный ответ и несколько секунд спустя открылась и захлопнулась входная дверь.

Неммер вышла в сени... и вновь ахнула.

Одежда, в которую был одет Хонн, оказалась аккуратно сложенной на поленице.

– Что же это такое? – спросила она в смятении и, конечно же, не получила ответа.

Дайнор, 1242 Д.

– Что же теперь делать? – спросил Теммокан, ощущая себя довольно глупо. Армия, которая ворвалась в хранилище, место его заточения, была достаточно внушительной, чтобы взять какую-нибудь из крепостей времён Шайра. Увидев его, живого, здорового и смущённого, Светлейший попятился и... расхохотался. Он смеялся так долго и так странно, что у всех присутствующих поначалу возникли опасения за его рассудок.

...Теперь, когда "отыгравший" "друг до гроба" лежал перед ними на столе, и протокол о его использовании был заверен необходимым числом свидетелей, предстояло понять, что со всем этим делать.

– Так что будем делать? – повторил вопрос островитянин.

– Не знаю, – Светлейший почесал затылок. Все пуговицы его облачения были застёгнуты (если это полагалось), причёска и борода были безукоризненны. – Есть одна небольшая тонкость. По правилам, я обязан сдать "друга" в Академию, в соответствующий отдел. Впрочем, его вопль наверняка был бы уже услышан кем положено... в обычных условиях.

Он сделал многозначительную паузу и Теммокан пошевелился.

– Что значит – в обычных условиях? – спросил он подозрительно.

– За пределы Хранилища сигнал не вышел, – рассуждал Светлейший, обращаясь, должно быть, к массивной зажигалке, стоявшей на почётном месте на его столе. – Значит,.. – он вновь отвернулся и прошёлся до окна и обратно, – можно не торопиться с этим делом... и спокойно просмотреть его самим, но...

– Скажите сразу, сколько я должен, – островитянин обиделся. Намекать на стоимость "друга" подобными обиняками – это уже чересчур. Все знали, как Даллатер трясётся по поводу строжайшего соблюдения отчётности. – И можно без всего этого театра!

– Театра? – Светлейший опешил. – А! – до него начало доходить. Ну, это, знаешь ли, слишком. Не сбивай меня. Вопрос в том, на каком основании я должен дать тебе вот это? – и он показал на второй, "спящий" амулет-охранник, что лежал рядом с зажигалкой. – Как только амулет тебя "признает", я должен буду сообщить, кому он выдан. Тут, увы, промедления или хитрости не пройдут. Вот я и думаю – как быть?..

– Буду ходить без "друга", – махнул Теммокан пренебрежительно. – Чего тут бояться?

– Брось, брось, – серьёзным тоном возразил Даллатер, тоном, не терпящим решительно никаких возражений. – Над этим не шутят. Без амулета здесь работать не полагается. Ты же не Дракон, у тебя всего одна голова...

– Что? – заинтересованно поднял голову навигатор. – Что вы сказали?..

– Ладно, – Светлейший явно не слышал его. – Решено. Сейчас быстро просматриваем память твоего покойного "друга". Если там есть что-то... ну, сам понимаешь – устроим несчастный случай.

– Хотите разыграть мою смерть? – островитянину стало не по себе.

– Над этим тоже не шутят, – голос его начальника стал холоднее льда. – Я так... не делаю.

"Больше не делаю", мысленно поправил Теммокан – было достаточно очевидно, на каком слове споткнулся язык Светлейшего.

– Мы слегка испортим "друга", – пояснил он. – Сложная штучка, но кто сказал, что она действительно неуязвима?..

На лице Теммокана проявилось откровенное недоверие.

– И вы считаете, что на это клюнут?

– Смотря какая наживка, – Светлейший подмигнул. – Ну ладно, время идёт, а мы тут болтаем. Дракон на месте? – спросил он у пространства.

– На месте, – отозвался слегка шипящий бесполый голос.

– Нам всё ещё везёт, – сообщил Даллатер и чуть ли не силой вытолкал своего работника в коридор.

* * *

Дракон выслушал Светлейшего, не проронив ни слова. Потом отвернулся в сторону окна и принялся смотреть куда-то вдаль.

Жара в его комнате, где всегда пылало пламя в камине, была трудно переносимой. Теммокан посмотрел на то, как держится Даллатер – в его-то глухом костюме – и понял, что впервые за долгое время испытывает к нему совсем человеческое сочувствие. Никому бы такого не пожелал!

– Давайте, – повелительным жестом протянул он, наконец, лапку и безжизненно-серый "друг" лёг в неё. "Медвежонок" принюхался к предмету, но его меховая мордочка ничего не выражала. Теммокан напряг губы, скрывая улыбку. Невозможно было воспринимать Дракона как равным себе. Увы.

Медвежонок наклонился и выудил из стола чистый *килиан* – тёмного цвета, полупрозрачный. Долго колдовал над считывающим аппаратом, передвигая "друга" туда-сюда. Удовлетворившись, он оглянулся и оглядел свою аудиторию.

– Не шевелиться и не разговаривать, – предупредил он.

Одно прикосновение – и "лампа тьмы" вновь превратила день в сумерки. Огонь в камине казался призрачным, то возникающим из мрака, то исчезающим бесследно. И стало, наконец, прохладно и хорошо...

Послышался щелчок.

...И разговор неизвестно кого неведомо с кем вновь прозвучал для ушей Теммокана – и впервые для двух остальных. Семиминутная запись, казалось, тянется бесконечно. Светлейшего почти не было видно, такими густыми оказались сумерки, но и ему не удалось стоять совершенно бесшумно.

Полутьма развеялась, а вместе с ней кончилась и спасительная прохлада.

– Есть, – объявил Дракон и передал Светлейшему прояснившийся шарик. – Копию сделать?

– Да, в архив, – кивнул Даллатер, возвращая *килиан*.

Это заняло несколько секунд. Когда он только наловчился так обращаться с инструментами, подумал навигатор с завистью. Щёлк-щёлк – и всё готово!

Его не оставляла мысль, что Дракон сделал ещё одну копию – для себя. Но развивать эту мысль, даже и в уме, он не стал.

Дракону, как известно, виднее.

– Благодарю, – Светлейший слегка наклонил голову, что, в его понимании, выражало учтивый поклон.

Дракон, как показалось Теммокану, ничем не прореагировал на их отбытие. Как сидел, уставившись куда-то вглубь своего стола, так и остался.

Шеттама, 58 Д.

Он вернулся под вечер, живой и здоровый, волоча за уши огромного зайца.

– Могу ещё рыбы принести, – сообщил Хонн, нырнув в сени и вернувшись уже одетым. – Голыми руками ловить можно, только прорубь сделать...

– Как? – спросила только Неммер, указывая на упитанного грызуна. Не был заяц ни больным, ни истощённым. Она пыталась представить Хонна, что носится за добычей, в чём мать родила, и не могла. Что же он такое?..

"Мальчишка" пожал плечами.

– Тебе не захотелось бы это видеть.

– Ладно, – она взялась было за нож (который так назвать можно было бы единственно из уважения к его прошлому), как Хонн, стоявший рядом и наблюдавший, неожиданно протянул руку.

– Я сам.

И принялся потрошить его. Безо всяких ножей. Неммер решила, что с неё хватит и сходила к колодцу – за водой. Когда она вернулась, заяц был уже на вертеле. И никаких следов того, чем тут только что занимались.

– А где... куда ты всё дел? – поразилась Неммер осматривая кухню. Ни пятнышка, ни шерстинки.

– Неммер, – "мальчишка" выпрямился. – В следующий раз я тебе покажу. Если захочешь. А пока... ты ведь тоже о себе не очень-то рассказываешь? – он молча принял у неё коробочку с солью и водрузил вертел над рдеющими углями.

– Что мне-то рассказывать? – удивилась Неммер, всё ещё немного обиженная. – Я-то человек как человек.

Хонн усмехнулся. И поведал о том, как менялась она те несколько минут, пока он сидел, в лохмотьях, прижавшись к горячей печке.

Неммер тут же приложила ладони к лицу и наклонилась над ведром с водой.

Он прав. Сейчас ей... ну двадцать не двадцать, но уж явно не сорок. Она осмотрела кисти рук. Вовсе не старческие. И... что же ей об этом сказать? Ровным счётом ничего.

– Что у тебя на шее? – спросил Хонн, следивший за будущим ужином.

– Ах, это,.. – и она протянула ему амулет, который вручил ей Майтен. Тот человек, что осматривал дом.

Хонн отреагировал так неожиданно, что она не успела испугаться. Он отпрыгнул чуть ли не в противоположный угол комнаты и глаза его засветились в темноте. Неммер сделала шаг в его сторону.

– Не шевелись! – приказал он чужим, свистящим и безжизненным голосом. – Стой, где стоишь. Положи *это* на пол. Откуда *оно*?

Бесконечно медленно Неммер присела и осторожно положила камушек на пол. Так же медленно поднялась и сделала шаг назад. Хонн сверкал на неё глазами из полумрака. Кроме того (так ей показалось), пальцы его рук оказались увенчанными длинными и мощными когтями.

– Человек по имени Майтен передал его мне. – Неммер неожиданнов вспомнила последние слова пришельца и всплеснула руками. – Через две недели! Завтра утром они прибудут сюда!..

– Кто прибудет? – спросил Хонн – голосом, несколько более похожим на голос прежнего Хонна. – Не шевелись!

– Вот что, – Неммер окончательно пришла в себя и не на шутку разозлилась. – Делай, что хочешь, но только еда сейчас сгорит. – Повернувшись спиной к напрягшемуся "мальчишке", она сделала три шага в сторону печки (стараясь двигаться спокойно и естественно) и повернула вертел. Жаль, кроме соли нет ничего...

– А теперь... – начала она, оборачиваясь, и слова замерли на её губах.

Хонна в комнате не было.

Не было и амулета.

Не скрипнула дверь, не хрустнули доски пола... Спрятался? Но почему?

– Хонн, ты меня слышишь? – спросила она, оглядываясь.

Ответа не последовало.

Пожав плечами, Неммер вернулась к жаркому.

* * *

В двадцати милях от занесённой снегом деревни, в шатре, внутри которого было тепло и удобно – насколько это можно устроить при помощи магии...

Майтен, сосредоточенно сравнивая записи, сделанные на множестве тончайших листов бумаги, не обращал внимания на сидящего рядом капитана. Тот был хмур; сегодня должно было решиться – останется его отряд ещё на два месяца (а солдаты и так уже устали совершать однообразное и, в общем-то, бесцельное патрулирование), или же можно будет отправить их домой. Уже стало тяжело убеждать их, что без их присутствия здесь неожиданно появившиеся *moare* в состоянии будут залить все окрестные земли кровью.

Ибо нет их, выбили, выжгли и изловили. Магию капитан (которого звали Ортуан) не ставил ни в грош. Нет, конечно, всевозможные магические предметы, оружие, всё в таком духе – да, это – хорошее подспорье. Но вот вся эта болтовня, которую они зовут философией и беспрестанные попытки указывать, что кому делать...

– Ну так что? – спросил он в нетерпении.

– Подождите ещё немного, – ответил маг, не оборачиваясь. Некое уважение у солдат он всё же вызывал: держался с ними, как с равными, неплохо владел оружием, не употреблял учёных слов сверх меры. Ну а то, что он, да два его помощника в основном копаются в бумагах... у всех свои странности!

Капитан, конечно, имел своё мнение. На его карьеру существенное влияние окажет то, насколько удачно он справится с угрозой на своём участке. К слову сказать, стратегически весьма важное место!.. И то, что маг – одним своим присутствием – мог существенно отдалить день, когда его произведут в... Ортуан вздохнул и изо всех сил постарался выглядеть уравновешенным. Кем-кем, а дураком он не был.

– Патруль должен вернуться через три часа, – произнёс Майтен, отрываясь от бумаг. – Кстати, почему вы велели им не появляться в Шеттаме?

– Потому, что там делать им нечего, – ответил капитан мрачно. – Может вы и не знаете, Майтен, но ребята уже дня от ночи не отличают. Если мы будем спасать каждую старую рухлядь, и...

Он осёкся.

– Когда мы эвакуировали город, где жили ваши родители, – заметил Майтен, – вы, помнится, требовали, чтобы все остались живы и невредимы. А теперь, я вижу, человеческая жизнь утратила свою ценность?..

– Человеческая! – прорычал капитан, уже не сдерживаясь. – Почему вы не забрали её сразу? Я отвечаю за жизни своих людей, и точка!

– Хотите знать? – маг сохранял полное спокойствие. – Извольте. Я уважаю право человека на выбор. Каким бы он ни был – если, конечно, своим выбором человек не ставит под угрозу чужие жизни.

– Великолепно, – капитан быстро остывал. – Она сама решила остаться. И что?

– Я пообещал, что через две недели её навестят, – Майтен посмотрел капитану в глаза. – И, кстати, две недели назад вы не очень-то этим возмущались.

– Так подите и навестите, – капитан встал. – Я достаточно хорошо соображаю, господин маг, чтобы понять, что наша миссия здесь выполнена. Угодно возиться с милому вашему сердцу старухой – ваше право. Но своих солдат я туда не пошлю.

Маг тоже встал. На этот раз, подумал капитан не без удовлетворения, я смогу вывести его из себя. Вот и посмотрим, у кого из нас кишка тонка. Книжный червь! Всего забот, что в бумажках рыться!..

– Господин Майтен! – послышался взволнованный голос снаружи.

– Войдите, – произнёс маг, не отводя жёсткого взгляда. Это чучело в доспехах надеется, что я вспылю. Как же. Такого удовольствия я тебе не доставлю.

– Сигнал исчез! – доложил, коротко приветствовав капитана, старший из его помощников. – Азимут три-четыре-ноль, двадцать с половиной миль! Всплеск активности, ксеноморф, маяк полностью разрушен!

– Это она, – маг отодвинул капитана в сторону. – Господин капитан, готовьте штурмовой отряд. И молите вашего бога, чтобы *moare* остался на месте.

– Но... – капитан несколько растерялся. – Метель! Как вы собираетесь добираться туда?

– Это моя забота, – маг быстро облачался в свою боевую одежду. – Ортуан! Вы не поняли? Чужеродная форма жизни. Чтобы уничтожить маяк, даже моих способностей недостаточно.

– Ясно, – капитан оправился от изумления. – Сбор через три минуты.

* * *

Неммер только-только накрыла на стол (хотя, конечно, это было слишком громко сказано), как позади неё что-то тихонько скрипнуло и тень легла на стол.

– Собирайся, – сказал Хонн (нормальным голосом). – Этот маг...

– Майтен?..

– Ради всего святого, никаких имён! – Хонн оглянулся и придвинулся ближе. Неммер почти физически ощутила страх, исходящий от него. – Он оставил тебе маяк. Одним богам ведомо, что они успели узнать. Я уничтожил маяк – с минуты на минуту они будут здесь.

– Постой, – Неммер поднялась, не в силах справиться с этой лавиной. – Что случилось? Да перестань же ты, наконец, суетиться!

– Маяк был включен всё это время, – терпеливо пояснил "мальчишка", стоя лицом к огню. – Я его уничтожил.

– Боги, какая глупость! – всплеснула руками Неммер. – Зачем ты это сделал? И отчего такая спешка? На улице сильная метель, сюда никто не доберётся – до утра, по крайней мере.

– За тобой не охотились, я вижу, – Хонн постепенно успокаивался, но Неммер отчётливо видела, как он дрожит. – Я видел эти маяки. И я знаю, кто их расставляет. У нас нет времени. Прямо в дом они не переместятся, но эту улицу, даже и в метель, пересекут в два счёта.

– Что же ты предлагаешь? – Неммер не сразу осознала, что мирной жизни приходит конец.

– Собрать всё необходимое. Спрятаться в погребе, в норе. Уйти по проходу, если потребуется.

– По какому... – Неммер, наконец, поверила, что всё это происходит на самом деле. – Подожди! Если они знают, где и кого искать, чем это нам поможет? Если это – маги, всё равно не уйти.

– Предоставь это мне, – он повернул к ней лицо и Неммер увидела, что лицо его, лицо шестнадцатилетнего паренька, спокойно и сосредоточенно. Единственное – мне потребуется твоя кровь.

– Что?!

– Кровь, – он протянул ей нож, кончик которого некоторое время держал над углями. – Сейчас остынет. Несколько капель.

– Но зачем?!

– Чтобы замести следы, – ответил он коротко и Неммер осознала, что время вопросов истекло.

Дайнор, 1242 Д.

– Зачем же вы использовали "охранника"? – последовал вопрос. Официально для всех изобретений Академии существовали условные имена – хоть и не столь меткие, как те, что были в ходу среди людей попроще. "Друга до гроба" именовали "охранником". Хотя какая там охрана – хорошо, если похороны обеспечит, в лучшем случае...

– Я надеялся, что мне удастся записать голоса, – честно ответил Теммокан. Отвечать только правду, успел предупредить его Светлейший. Даже и не думай соврать. На каждый вопрос – чистую правду. Но, конечно, в меру. Нечего понапрасну душу изливать...

– Оригинально, – следователь (имени его Теммокан всё равно не запомнил) сделал пометку. – Мы заберём "охранника" с собой. Вас же я попрошу более не употреблять настоящий амулет не по назначению. – Последовала сжатая лекция, отчего этого делать не следовало. Островитянину стоило немалых усилий не усмехнуться ехидно.

– ... дело закрыто, – произнёс, наконец, следователь поистине волшебные слова. – Всё хорошо, что хорошо кончается, – добавил он нормальным тоном (видимо, исполнив официальную часть). – Скажите, вы не в состоянии вспомнить хоть слово из... услышанного? – спросил он Теммокана, захлопнув свой саквояж.

– Язык был совершенно неизвестным, – признался тот. – Ни слова не понять.

– Ясно, – кивнул тот. – Мы свяжемся с вами, если удастся что-нибудь считать, – обратился он к Даллатеру и Светлейший кивнул, благодушно улыбаясь. – Событие редчайшее, и хорошо, если это – случайность.

Распрощались они – следователь с помощником и Даллатер с Теммоканом – почти что добрыми друзьями.

– ...В чём же был фокус? – недоумевал навигатор минуту спустя. – Если бы они спросили про то, что Дракон сделал с останками "друга"...

– Именно! – Светлейший торжествующе поднял палец. – "Если бы"! Всё это основывается именно на том, что *могли бы*, – выделил он эти слова, – но не стали. Как видишь, помогло. Этот как допрос при помощи магии или... гм-м-м... снадобий... – ответишь на любой вопрос, если только его догадаются задать. В этот раз не догадались. Ладно, – он захлопнул коробку с ярко сверкающим *килианом*, с записью того, что содержалось в памяти у "друга". – Пора спать. Сегодня и ближайшие несколько недель в гостиницу – ни ногой. Остановишься в гостиничном блоке.

– Но...

– Довольно, – Даллатер вновь стал самим собой. – На сегодня всё.

– Скажите только одно, – Теммокан остановился в дверях. Ему казалось, что этот день длится уже не одну неделю. – Почему я?..

– Дракон попросил меня, – ответил Даллатер тоном ниже. – Спроси у него, если хочешь.

– Дракон?! – изумился островитянин. После чего кивнул, ошеломлённо потирая лоб и послушно направился в правое крыло – там, где обитала охрана да гости, если им случалось задерживаться в здании Хранилища.

* * *

Прежде, чем отправиться на боковую, навигатор обошёл всё здание (те места, разумеется, в которые можно было попасть) и не нашёл Дракона.

Кабинет майма был открыт, окно – плотно закрыто и запечатано, а в камине тлели едва заметные угольки.

Переступать порог и тем более копаться в том, что лежало на столе, Теммокан не осмелился.

Шеттама, 58 Д.

Ортуан никогда не доверял порталам, но Майтен, похоже, считал их само собой разумеещимся инструментом. Всякий раз, когда надо было нырнуть в светящийся сиреневым проём в пространстве, капитан непроизвольно складывал пальцы в знак, отгоняющий нечисть. Глупо, конечно... но выжидать утра, чтобы добраться до указанного места с комфортом – безумие. Восемь раз они кидались в самое пекло и надо было признать, что маг всегда знал, что делал.

Не всякая проблема решается достаточным количеством клинков.

Очертания дома были едва заметны. Всё, вроде бы, мирно и спокойно – свет горит, ничего такого не происходит...

– Цель к западу от вас, – послышался голос из переговорных "жемчужин". Маг использовал что-то, похожее на серьгу, чтобы слышать голос из хитроумных штуковин. Капитан наотрез отказался даже обсуждать подобное и для него устройство поместили внутрь шлема. – Мы на месте. Третий, подтвердите.

– Третий на месте, – отозвался ещё один голос. – Подтверждаю, передвижение внутри дома. Псионическая активность ноль. Магическая активность ноль ноль один три.

– Зараза, – явственно прошептал Майтен, делая яростный жест солдатам, чтобы те остановились. – Установить треугольник, о готовности доложить. Приём.

– Второй, первого понял.

– Третий, первого понял.

– Что это значит? – спросил капитан, когда Майтен перестал вслушиваться в голоса из "жемчужины".

– Эта тварь ещё здесь, – пояснил маг. – Сейчас установим ликвидатор. Если что-то, кроме нас, попытается пересечь границу, всё это – он указал на дом, – превратится в большую груду пепла.

– Вместе с нами? – поёжился капитан. Он уже видел, что такое – ликвидатор. Сказать, что было жутко – значит, не сказать ничего.

– Не говорите глупостей, – поморщился маг. – Дайте команду приготовиться. Без вашей помощи нам тут не обойтись.

...На самом деле было вполне обойтись, но человеку надо давать время от времени ощущать собственную значимость.

* * *

...Память о том, как они собирались, начала проступать уже после того, как Неммер, скорчившись, замерла в зябкой мгле подземного прохода. Теперь, когда оставалось только ждать и надеяться, ей стало не по себе. Знобило, кружилась голова, – хотя была она тепло одета и ничуть не пострадала.

Только немного ныл порезанный палец. Впрочем, и он вскоре прошёл.

...Вещи собрали минут за десять. Хонн был готов просто кидать всё в кучу и завязывать в узлы, но Неммер не позволила.

В конце концов стало понятно, что всего не спасти.

Хонн потребовал, чтобы она капнула несколько капель крови ему на ладони – ни в коем случае не прикасаясь к ним. Неммер повиновалась.

– Тебе придётся справляться с поклажей самой, – заявил он, отступая ближе к печке. Поклажи было не очень много – два объёмистых, но довольно лёгких узла. У скитальцев дом всегда с собой, припомнила Неммер выплывшие откуда-то строки, но не стала раздумывать, откуда они взялись.

– Открой погреб и отойди в сторону, – распорядился Хонн.

Что-то в его голосе заставляло предположить, что он знает, что делает.

Неммер положида руку на кольцо, за которое поднималась крышка и услышала доносящийся изнутри многоголосый писк.

– Крысы! – выдохнула она, и вспомнились чёрные лоснящиеся твари, каждая с добрую кошку размером... Боги, что же происходит?!..

– Открывай! – крикнул Хонн. – Быстрее, они уже рядом! Открывай же!..

Она открыла... и едва успела отпрыгнуть. Мимо неё пронеслась чёрно-бурая волна, обдав её отвратительным смрадом, скрипом когтей и шелестом хвостов. Крысы молча кинулись к Хонну, не обращая никакого внимания на насмерть перепуганную женщину.

– Уходи, – велел Хонн. Неммер обернулась и ей едва не стало плохо: Хонн стоял по колено в движущейся живой массе, кровожадно попискивавшей. – Не смотри! – крикнул он напоследок.

Она отвернулась, ощущая, что ей станет худо. Не стало. Бешено стучащее сердце подсказало, что ничего ещё не кончено, и что надо поторапливаться.

Она спрыгнула вниз (немного ушибив ногу), приземляясь рядом с узлами. Из кухни доносились невообразимо жуткие звуки – чавканье, хруст и какой-то совершенно неуместный треск. Лаз, о котором толковал Хонн, оказался достаточно просторным – ей хватило ума влезть самой, а затем уже втащить за собой узлы. И ползти, ползти, ползти... среди грязи, смрада и обволакивающей темноты.

Сколько времени она ползла, неизвестно.

Когда под руками стало сравнительно сухо, она остановилась. Вытерла, содрогаясь от омерзения, руки прямо о шубу – больше не обо что – и принялась ждать.

Когда земля содрогнулась, и откуда-то справа на миг появилось и исчезло ярко-жёлтое пятно, Неммер осознала, что лаз не такой уж и узкий и что в нём можно передвигаться и стоя.

Что-то слабо фосфоресцировало на самом "потолке" узкого свода, но глаза ещё не успели как следует привыкнуть к темноте.

– Хонн? – позвала она шёпотом.

Ответа не последовало.

Она подобрала колени к животу и уселась, не в силах справиться с дрожью. Только бы не уснуть, думала она, только бы не уснуть. В таком холоде можно уже и не проснуться.

* * *

– Второй готов.

– Третий готов. Треугольник включен, первый. Всем представиться. Повторяю, всем представиться. Приём.

– Понял, – Майтен взглянул на капитана. – Выполняйте. Ликвидатор не будет долго ждать.

"Представление" сводилось к тому, чтобы сообщить некое особое слово. Капитан боялся этого момента сильнее всего: ошибёшься, да и обратишься в кучку пепла. Поверх лужицы расплавленного металла. Воображение у капитана было хорошее.

– Я иду первым, – объявил маг и вокруг его амуниции слабо засияло голубоватое свечение. – Окружите дом и следите. Всё, что попытается пройти рядом с вами – уничтожить.

– Понял, – капитан кивнул. – Удачи.

Он проводил глазами Майтена, быстро сгинувшего в пурге и немедленно отдал необходимые приказания.

Всем им это было не впервой.

Да и встряска не помешает, подумал капитан. Ну, боги – пошлите нам удачу!..

Из шлема долгое время ничего не доносилось – а ожидание боя куда хуже самого боя.

Но выбора не было.

* * *

Справа донёсся шорох.

И потянуло теплом.

Вместе с теплом нахлынул и тошнотворный запах, сопровождавший крыс. Но Неммер ощущала, что её желудку уже всё нипочём.

Цок-цок-цок...

– Хонн? – тихо шепнула она, силясь увидеть хоть что-то в обманчивом свечении.

Ближе и ближе. Ни дыхания, ни скрипа камушков. Только едва слышное постукивание.

Красный продолговатый силуэт появился из мглы.

И ещё шесть красноватых точек.

Мне это снится, подумала Неммер обречённо. Руки и ноги шевелились, всё было в полном порядке... не считая, конечно, мерзкого воздуха, но разве так могло происходить?..

Что-то, отливающее рубиновым цветом, осторожно улеглось на пол на расстоянии вытянутой руки от неё.

Шестеро красноватых огоньков остановились, подрагивая и подмигивая.

Когда зрение справилось с тем, что от него требовалось, Неммер едва не закричала от страха.

У ног её лежала "драгоценность". уже оставившая однажды отметки на её ладони.

Рядом с ней, устроившись на могучих окорочках, восседала громадная чёрная крыса.

О трёх головах.

Головы эти внимательно осматривали скорчившегося человека и время от времени – судя по звуку – шевелили усами.