Текст книги "Дилемма бессмертия"

Автор книги: Константин Ярославцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

«Люди не хотят жить вечно. Люди просто не хотят умирать»

Cтанислав Лем

ПРОБУЖДЕНИЕ

Чёрные, словно недавно обгоревшие деревья окружали меня. Пронизывая собой густой туман, их стволы возносились к ярко-багровому небу, словно упираясь в него. Едва различимые облака напоминали тонкие сосуды, переплетающиеся между собой и распадающиеся на множество ответвлений. Солнца не было видно, лишь тусклые проблески его окружности выглядывали из-за собирающихся туч. Под ногами хлюпает грязь, впитавшая в себя опавшие с деревьев листья. Я хожу кругами, в надежде найти хоть что-то напоминающее видом тропинку. Кругом царит тишина – лишь изредка издалека доносятся звуки, напоминающие уханье сов. Вскинув голову вверх, я заметил, что небо налилось кроваво-алым оттенком, казалось, что оно медленно опускается вниз. Облака, напоминающие сосуды, начали пульсировать в такт моему учащающемуся сердцебиению. Раздался громкий звук, напоминающий хруст костей. Он пронёсся эхом, оглушив меня. Вслед за ним раздался ещё один хлопок – где-то вдалеке рухнуло одно из гигантских деревьев. Я оглянулся – туман начал сгущаться, растягиваясь и поднимаясь вверх, стремясь на встречу к кровавому небу. Диск солнца полностью скрылся за тучами, плавно подступавшим к едва заметным кронам деревьев.

Раздалось несколько оглушительных ударов – видимо в этот раз рухнуло не одно дерево. От испуга моё дыхание перехватило, я попытался определить источник шума, но безуспешно. Он словно шёл ото всюду – снизу, сверху, со всех сторон. На секунду вновь наступила гробовая тишина. Я сделал ещё один круг по устланной грязью и копотью поляне. Туман поднимался всё выше и выше, сливаясь с оттенком неба и теперь напоминал собой густую кровь. Вновь серия ударов, в этот раз невыносимых. Схватившись за голову, я зажмурил глаза и упал на колени. Шум продолжал усиливаться, звуки падающих деревьев приближались со всех сторон.

Я открыл глаза и оглянулся – стволы деревьев напоминали изувеченные и обугленные человеческие тела. Грязь под ногами исчезла – теперь я стоял на переломанных костях вперемежку с древесной корой. Тонкие кости впились в ноги, проткнув подошву. Я застонал от боли и схватился за ногу обеими руками. Пытаясь стащить обувь, я почувствовал, как кинжальные осколки костей всё глубже впивались в ногу. С каждой попыткой выбраться из костлявых объятий боль становилась сильнее. Собравшись с постепенно улетучивающимися силами, я резким рывком всё-таки смог освободиться. Из глотки вырвался истошный крик боли, заглушающий собой приближающиеся удары от падающих деревьев. Я взглянул вниз – икры были порваны, на их месте болтались лоскуты ткани и окровавленных мышц, стопы были похожи на решето, с них сочилась тёплая кровь. Я забился в истерике, обхватывая стопы руками в бессмысленной надежде остановить кровотечение. Всё тело наполнилось невыносимым жаром, от изнеможения и боли я упал на спину. Небо полыхало ярким огнём, раскидывая языки пламени на деревья, напоминающие искореженные человеческие тела.

Сконцентрировавшись на пылающих небесах и обжигающей боли, я и не заметил, как громкие звуки падающих деревьев прекратились. Мнимая тишина заглушалась отзвуками пульса в ушах, перемежаясь с неразборчивым шёпотом и едва различимыми стонами. Я из последних сил поднял голову – стволы деревьев теперь отчётливо напоминали человеческие фигуры. Из каждого дерева тянулись несколько худых рук, пытающихся ухватиться за воздух. У оснований стволов виднелись человеческие лица с широко раскрытым ртом, заполненным огнём. Каждое из деревьев теперь билось, словно в конвульсиях. Шёпот в голове усиливался, двоя нарастающим стонам и крикам. Я начал отползать назад и уткнулся спиной в одно из деревьев. Несколько худощавых рук обвили меня, прижав к стволу и заткнув рот. Чёрные и покрытые корой, похожие на тонкие иглы пальцы медленно проникали под рёбра. Забившись в безнадёжных попытках вырваться из смертельных объятий, я пытался закричать. Обугленные руки с большей силой сдавили мой рот, впустив худые пальцы в щёки. Я ощутил, как по ним начала стекать тёплая кровь, тонкой струей затекая в рот, перемешиваясь со слезами боли. Силы окончательно покинули меня, и я сдался, закрыв глаза.

Оглушительный шум падающих деревьев раздался вновь, в этот раз подхватываемый истошным воем, исходившим от изуродованных деревьев.

Лёгкий разряд тока пробежал по всему телу. Меня тряхнуло.

– Мистер Мартин! – донеслось откуда-то издалека. Меня начало трясти и затягивать куда-то вниз.

Вновь удар током, на этот раз более сильный. Тело сжало в судороге.

– Мистер Мартин! – вновь раздалось где-то вдалеке. Перед взором наступила тьма, резко сменившаяся ослепительным светом. Медленно перекатываясь, я свалился с кровати вниз, ударившись головой об пол.

– Извиняюсь за столь резкое пробуждение, но это были крайние меры, – проговорил парящий рядом со мной робот прямоугольной формы с двумя стеклянными шарами, напоминавшими глаза.

– Да-да Юпитер, я помню свой приказ, – почёсывая затылок, проговорил я, – если не слышу первые три будильника – бить меня током.

– Разрешите уточнить, – пропиликал робот, – вы тогда выразились не бить, а хреначить. Это имеет более импульсивный посыл.

Я уставился на него тупым взглядом, явно не ожидая подобных уточнений от летающего прямоугольника.

– Знаешь, порой я жалею, что собрал тебя.

Последовал очередной разряд тока, от которого я подскочил и уселся на кровать. Замахнувшись рукой, я толкнул робота, ворча себе под нос:

– Проваливай.

Юпитер лишь пропиликал что-то не внятное и плавно двинулся в сторону двери со словами:

– Буду ожидать вашу месть на борту челнока.

Я глубоко вздохнул и протёр глаза. Я подскочил с кровати от испуга. Напротив меня, на стуле, сидел мужчина, перебрасывающий какой-то фрукт из руки в руку:

– Опять ты не услышал сигнал подъёма, – ловко поймав и откусив кусок, проговорил он, – даже этой консерве еле удалось разбудить тебя.

Я рухнул на кровать плашмя, уставившись в потолок. Перед глазами мелькали отрывки из недавнего кошмара, переливаясь в отчётливые образы и силуэты: человекоподобные деревья, охваченные пламенем, чьи худощавые руки пытаются задушить меня в смертельных объятиях. Я почувствовал, как по лбу стекает пот, дыхание плавно начало восстанавливаться.

– И дай угадаю, вновь кошмар? – с толикой иронии произнёс мужчина, жадно чавкая.

До меня вопрос дошёл не сразу. Спустя несколько секунд я похлопал себя по щекам и проморгавшись, протянул руку человеку, пробудившему меня:

– Ага, Соул, он самый, – сквозь глубокий зевок промямлил я, – но уж лучше он, чем слушать твоё чавканье.

Соул толкнул меня в плечо, попятившись назад:

– Давай уже вставай, работа ждать не будет.

– Что правда то правда. Ребята все в сборе? – я поднялся с кровати и потянулся. В спине что-то хрустнуло, отдавая лёгкой болью.

– Ночная смена только что закончила, все остальные уже у перекидной в шлюзе, ждут прибытия челнока.

Я махнул рукой Соулу, прогоняя его.

– Пара минут на чашку кофе, и я весь ваш, – выдержав небольшую паузу, я усмехнулся, – всё равно без координатора в лице главного инженера вы никуда не денетесь.

– Как и ты без своего старпома, – издевательски бросил Соул, покидая мою каюту.

Я громко щёлкнул языком и несколько раз постучал по вискам:

– Аманда, униформа.

В каюте раздался приятный электронный женский голос бортового ассистента:

– Инженер-оператор сейчас прибудет, главный инженер Мартин. Доброе утро и удачного рабочего дня.

– Ленивая ты задница, – прокричал мне уже уходивший Соул.

Я лишь помотал головой и подошёл к столу, плавным движением руки вызвав голограмму и направился к кофе-машине.

Над небольшим округлым столом с выемкой посередине возникло голографическое изображение планеты с различной информацией: её размеры, состав поверхности и атмосферы, наличие полезных ископаемых и различные графики, отслеживающие прогресс и интенсивность нашей работы.

Я взял кружку с уже потёртым логотипом кампании – две буквы TR в тёмно-синей окружности, огибаемые кометой. Я медленно поставил кружку в кофе-машину и повернулся к голограмме, протирая глаза.

– Аманда, количество оставшихся полезных ископаемых на планете, – я зевнул и откинулся назад, толкнув кофе-машину и чуть не уронив кружку с кофе, – каждого и в процентном соотношении.

Вновь женский электронный голос раздался по всей каюте:

– Предоставляю данные: железо – 15%, медь – 12%, кварц – 11%, кобальт – 10%, кремний – 10%, никель – 8%, цинк – 6%, золото –4%, платина–3%. Радиоактивные элементы с учётом примеси: уран – 3%, радий – 1%, торианит – 20%.

Едва взяв кружку в руку и отпив горячий кофе, я тут же поперхнулся им, сплюнув перед собой на стол.

– Что ты сказала? Как торианита может быть настолько много до сих пор? Мы же в основном его и добываем.

– Анализ подповерхностного слоя планеты указывает на большое кольцевое скопление этого ископаемого в недрах планеты, диаметром примерно два километра. С каждым днём расположение этого кольца слегка смещается в сторону поверхности.

Протирая столик от капель кофе и ругая себя за невнимательность, я вновь удивился:

– В каком смысле «слегка смещается»?

– Скажу в ассоциативной форме – словно гигантская змея ползает под поверхностью планеты, пытаясь ухватить себя за хвост.

– Уроборос чтоли? – с сарказмом спросил я.

– Если вы имеете ввиду символ из древних цивилизаций – то вполне похоже.

Потирая щетинистый подбородок одной рукой и перебирая влажную салфетку в другой, я на секунду задумался. В голове всплыли отрывки из недавнего кошмара – угольно-чёрные деревья, окутанные пламенем, из которых истошно рвались наружу тонкие человеческие руки.

По телу пробежала лёгкая дрожь, руки тряхнуло в конвульсии, я выронил салфетку. Наклонившись к ней, я услышал вблизи себя шум и тихое гудение. Испугавшись, я резко поднял голову, ударившись о что-то металлическое и острое.

– Мистер Мартин, Ваша униформа готова, – проговорил висящий в метре от меня робот вытянутой пирамидальной формы с круглой камерой, служившей ему глазом и тонкими механическими руками, державшими красный скафандр с черными рукавами, – вы не сильно поранились? Вам необходима помощь медицинского оператора?

Потирая затылок и переводя дыхание от испуга, я выругался на железяку и, выхватив у него костюм, попросил убраться с глаз долой. В след послышалось недовольное пиликанье и улюлюканье.

– Попиликай мне ещё, треугольник.

– Мистер Мартин, хоте ли бы вы перед отлётом связаться с руководством? – спросила Аманда.

Застёгивая все молнии, заклёпки и ремни на скафандре я долго обдумывал вопрос, разжёвывая и растягивая его в своих мыслях, словно жвачку.

– Знаешь что, пожалуй, сегодня сделаем исключение, – пыхтя и закрепляя чёрные боты пробормотал я, – обойдутся я думаю, уже голова от них трещит.

Я не услышал чёткого принятия информации от Аманды и, подняв голову, заметил, что голограмма планеты сменилась на три тёмных силуэта, сидевших в кожаных креслах с высокими металлическими спинками, сделанные в форме двух букв – TR.

Притворяя момент того, как меня сейчас отчитают, я зажмурил глаза, сделал круговое движение левой руки кзади, приложил к груди кулак и отчеканил, стараясь скрыть в голосе стыд:

– Главный инженер Мартин Вингман на связи. Готов выслушать Вас, господа.

– Обойдёмся, значит? – тихо заговорила одна из фигур, – не будь так резок…

– В своих высказываниях, Мартин, – продолжила центральная фигура, – твоя отличная работа и послушность…

– Не позволяет тебе в такой манере бросаться словами и не отчитываться перед нами, – закончила третья фигура.

Я сглотнул, и медленным движением руки вытер капли пота стекающие тонкой струей со лба и шеи. Скафандр начал прилегать ближе к телу, словно пытаясь задушить меня.

– Мы ведь знаем, почему вы решили не отчитываться перед нами, – заговорила центральная фигура.

– Мы в курсе про недавний инцидент в центре управления магнитосферой, – почти шёпотом сказала правая фигура, сложив ладони перед собой и перебирая пальцами.

– Вы думали, что без Вашей отчётности мы ни о чём не узнаем, Мартин? – продолжила левая фигура, слегка подавшись вперёд.

Глубоко вдохнув и стараясь смотреть вдаль голограммы, на пустую стену своей каюты, я трясущимся голосом выдавил:

– Никак нет, сэр, просто, – сдерживая эмоции и напрягая голос, продолжал я, – просто я не понимаю, о каком именно инциденте Вы говорите. С магнитосферой всё в порядке, инженеры и техники работают как часы, соблюдая всю технику безопасности и…

– Нам плевать на ваших инженеров и техников, – резко оборвала меня центральная фигура.

– Но нам не плевать на подобное, – фигура справа лёгким движением руки коснулась подлокотника.

На экране возникло изображение огромного механизма, напоминающего тубус, окружённого длинной прозрачной молибденовой стеной. Внутри механизма виднелись два чёрных столба, служивших проводниками. По ним искрились электромагнитные импульсы, сдерживаемые огромной вращающейся центрифугой, напоминающей шестерёнку. Она медленно поднималась к самому вверху механизма, постепенно ускоряя вращение.

У самого края прозрачной стены парил в невесомости обугленный силуэт в коричнево-белом скафандре. На его лице застыло выражение ужаса, рот был широко раскрыт, а глаза готовы были вырваться из глазниц. Я долго всматривался в силуэт – это один из техников безопасности по управлению магнитосферой. Я склонил голову, в мысли ворвалось полнейшее смятение. Перед глазами начинали всплывать различные образы смерти этого бедняги, перемежаясь с видениями из ночного кошмара. В голове раздался постепенно нарастающий гул, напоминающий шум из сна. Я поднял голову – огромная шестерёнка с гулом неслась вниз, разбрасывая вокруг себя искры, мгновение спустя раздался глухой удар, сопровождаемый лазурной вспышкой – электромагнитный импульс, поддерживающий магнитное поле, не позволяющее проникать радиации и звёздному ветру через обшивку станции.

Обугленный силуэт закрутился в хаотичном вихре и медленно начал опускаться вниз. Огромная шестерня вновь начала медленно движение вверх, издавая едва слышимое гудение и потрескивание.

Изображение мгновение ока исчезло. Передо мной вновь показались три тёмных фигуры, сидевшие за огромным круглым столом.

– Каким образом он оказался внутри механизма? – с подозрением проговорила левая фигура.

– Мы думали, что системы браслетов с отслеживанием персонала, будет достаточно для контроля над вашими подчинёнными, мистер Вингман, – повышенным тоном проговорила правая фигура.

– Вы плохо справляетесь со своей задачей. Вы понимаете, какую панику вызовет этот случай среди прочих работников? – ещё более громким тоном сказал центральный силуэт.

В этот раз я не мог больше отмалчиваться:

– Я хорошо знаю своих работников, господа, – с твёрдостью в голосе проговорил я, – уверен, среди них нет ни паникёров, ни параноиков, ни трусов. Не думайте о них как о животных, подверженных инстинктам. Они профессионалы своего дела. Я ручаюсь за них и донесу всё как следует, – мой голос вновь начал трястись.

Короткая тишина сменилась одновременным смешком всех трёх силуэтов:

– Смелое высказывание, Мартин, но это лишь пустой звук, – смахнув ладонью, проговорил левый силуэт.

– Мы не верим вашим словам, инженер, – центральная фигура склонилась ближе, – ваш браслет фиксирует каждый тик вашего сердца.

– Вы испытываете страх и смятение, Вингман, – сказал шёпотом правый силуэт.

Наступила очередная продолжительная пауза. Я начал отсчитывать секунды, когда же кто-то из них решится закончить этот изматывающий разговор.

– В общем так, Мартин, – медленно произнес правый силуэт.

– От тела в срочном порядке нужно избавиться, причина смерти – несоблюдение техники безопасности, – монотонно сказал левый силуэт.

– Нам плевать на Ваших работников и что с ними будет, но постарайтесь отвлечь их от подобного случая, нам не нужны просадки в интенсивности работы и слухи, – отчеканил силуэт в центре.

Нахмурившись, я уставился на центральную фигуру и отчётливо спросил:

– Что это значит?

Центральный силуэт ткнул на меня указательным пальцем, скомандовав:

– Увеличить объём работы, сконцентрировавшись на торианите , длительность смен повысить до 12 часов и полностью сократить время отдыха. Решайте сами, главный инженер.

Я сжал кулаки и почувствовал, как на руках набухли вены, к горлу подступил ком. Моё лицо начало гореть от такого неуважения ко мне и моим людям, я постарался сдержаться, но промолчать не мог:

– С вашей стороны непозволительно так относиться к тем, кто месяцами и годами напролёт добывает источник пропитания и жизни для родной планеты и расширяет границы Вашего влияния, – сквозь сжатые зубы проговорил я.

Вновь наступила пауза. В этот раз в воздухе чувствовалось напряжение и презрение, перемежающееся с исходящим от трёх фигур безразличием.

Вперёд подался левый силуэт:

– Напоминаем Вам ещё раз, Вингман – нам плевать.

Вслед за ним, скрестив руки на груди, высказался центральный силуэт:

– И в следующий раз следите за словами.

Мгновение ока изображение трёх силуэтов вновь сменилось на планету, окружённую графиками и статистикой.

Я со всей силы ударил по столу кулаком, оперевшись на него:

– Неблагодарные скоты.

Внутри бушевала ярость, перемежающаяся со стыдом. Я не могу подставлять своих работников под такой удар, я не могу потерять эту работу, я не могу разочаровать кампанию. Столько лет, столько сил ушло на это.

– Нет, нет, плевать. Это всего лишь несчастный случай, ничего страшного не произошло. Мы должны работать и закончить раскопки, мы должны добыть ресурсы, – назойливо шептал я сам себе, – иначе все окажемся на его месте. Я не могу так подвести совет.

Перед глазами вновь всплыли кадры из ночного кошмара – пылающее огнём небо, человекоподобные обугленные деревья, стонущие и кричащие в ужасе.

– Мистер Мартин, ваш старпом и команда уже заждались Вас, – раздался электронный женский голос.

Я поднял голову, смахивая голограмму. Нажав на сенсорный экран на шее скафандра, я спокойно проговорил:

– Подготовить челнок, мы спускаемся на поверхность.

Выйдя из каюты в коридор, я выхватил из шкафчика с подписью «Главный инженер Мартин Вингман» пневмотический ранец. Перекинув его через спину, я прикрепил к нему небольшой кислородный баллон, вручённый мне инженерным оператором, ожидавшим в конце коридора. Передо мной раздвинулась стеклянная дверь, я вошёл внутрь – белый дым заполнил помещение, затем быстро с ног до головы пробежал зеленоватый сканер.

– Кампания «ТрансРесурс» желает вам успешного рабочего дня.

– Да уж, не то слово, – процедил я, одевая массивный остроугольный респиратор и подсоединяя его к кислородному баллону.

Передо мной вдалеке виднелась табличка «Отсек челноков и шаттлов». Я зашагал в его сторону по очередному длинному коридору. Ко мне подлетел ещё один робот в форме вытянутой пирамиды, но на этот раз более массивный и окрашенный в кроваво-красный оттенок с четырьмя парами механических рук.

В каждой из них он сжимал по оружию – пистолет «Артемида», шоковый разрядник, небольшой огнемёт и ручную плазменную пилу.

– Для Вашей безопасности, мистер, – проговорил боевой оператор, загораживая мне дорогу.

– Обойдусь без этого, – я потянулся к бедру, похлопав по старенькому иглострелу, захваченному из шкафчика вместе с ранцем, – этого дружка я ни на что не променяю.

Робот мгновение ока удалился, шумя и попискивая мне в след. Я встал перед дверью, слева от которой виднелась надпись -«ТрансРесурс заботится о Вас – перед выходом в данный отсек рекомендуется заранее активировать шлем».

Я усмехнулся и лёгким движением нажал небольшую кнопку на запястье. Из заднего и бокового отделов скафандра начали выдвигаться небольшие голубые пластины в форме ромбов и треугольников. Разворачиваясь и примыкая друг к другу в различных направлениях, они плавно обволакивали голову, образуя угловатый шлем. Сомкнувшись у респиратора, раздался сигнал, оповещающий о полной герметизации скафандра. Послышалось плавное шипение – кислород начал подаваться из баллона.

Металлическая дверь передо мной распахнулась – команда инженеров и техников уже сидела в ближайшем челноке в ожидании меня. На мостике, ведущем к нему, стоял Соул в голубом скафандре с чёрными полосами по бокам и точно таком же шлеме, как у меня. Он держался за откидную дверь челнока и зазывал меня к себе. Отмахнувшись от него ладонью, я нажал на сенсорный экран на скафандре:

– Юпитер, ты готов?

–Я уже в челноке, мистер Мартин, – раздался электронный голос в шлеме.

Я взглянул на Соула – из-за его спины показался инженер-оператор. От других подобных роботов его отличала прямоугольная форма, окраска в лазурный цвет, вместо одной округлой камеры он имел два небольших сетчатых подобия глаз, напоминающие мой шлем, и что самое главное – он был собран собственноручно мной. Это было моей гордостью. Скромной и тихой гордостью.

Быстрым шагом я направился в сторону челнока, стараясь не вспоминать недавний разговор с представителями кампании и ночной кошмар. Впереди меня ждала ещё более отвратительная беседа – обсудить с командой случившееся в центре управления магнитосферой и передать приказ от начальства.

Я стремительно проскользнул мимо Соула, подойдя в плотную к Юпитеру и открыв его боковую панель

– Тебя хлебом не корми, дай покопаться в этой консерве, – толкнув меня в плечо, сказал Соул.

– Я не консерва – во мне нет консервантов, мистер Соул, – отчеканил электронным голосом Юпитер, – но такие шутки пришлись бы рыбам по душе.

– Эта консерва в своё время сама кого хочешь накормит, – почти шёпотом сказал я, – а теперь лучше вместо шуток подай мне инструменты, – я вытянул руку в ожидании. В ладонь упал небольшой увесистый ящик. Я открыл его не глядя, выхватил небольшой паяльник, отвёртку, несколько плазменных прокладок и принялся за дело.

– Шеф, вы чего там опять копаетесь? – крикнул кто-то из рабочих, – мы и так уже задерживаемся.

Открутив и перепаяв несколько микросхем и проложив несколько прокладок, я захлопнул крышку Юпитера, и утерев лоб, сказал:

– Эта задержка пойдёт на пользу, – я похлопал стальной корпус Юпитера, – уж поверьте мне на слово.

– Я вам верю, мистер Соул, – проговорил Юпитер, положив на моё плечо механическую руку.

– Уж в тебе-то точно не сомневаюсь, – поднеся браслет на запястье к Юпитеру, сказал я, – ты помнишь об этом?

– Конечно, мистер Мартин, – отлетев в сторону и слабо пиликнув, сказал Юпитер, – мне нужно что-то подправить?

– Пока что нет, – с глубохим вздохом сказал я, – но держи это в голове.

– Вы хотели сказать в нейромодуле, сэр, – робот выдержал короткую паузу, – это и была ваша великая месть, Мартин?

– Считай, ты полностью отмщён, – отодвинув его в сторону ладонью, бросил я.

– Это было не больно и странно, – пропиликал Юпитер, – разве в этом заключается месть?

– Порой странности бывает достаточно, – почти шёпотом сказал я, всматриваясь в инструменты, – надеюсь до неё не дойдёт.

– Не хотелось бы прерывать вашу душевную беседу, Мартин, но…

Слова Соула оборвал вой сирены, всё помещение кругом озарилось ярким светом. Золотисто-чёрные пластины стен станции начали переливаться ярко-красным оттенком.

Раздался голос Аманды, оповещающей об открытии шлюзов:

– Полная разгерметизация стыковочного отсека. Отсутствие персонала подтверждаю, – последовало несколько прерывистых гудков, – грузовой шаттл готов к отправке, – вновь несколько гудков и громкий скрип, сопровождаемый щелчками и бряканьем, – грузовой шаттл отстыкован.

– Соул, какого хрена? – крикнул я, – я тебе давал команду об отправке?

– Это не я, сэр, – удивлённым голосом сказал Соул.

– Юпитер? – я повернулся к роботу.

– По моим подсчётам приказ был отдан дистанционно, – Юпитер выдержал паузу, – по предварительным данным – с Земли, мсье.

– Зачем отправлять грузовой шаттл? – спросил кто-то из каюты, – ведь у нас всё нужное уже есть в шахтах.

Я повернулся к нему. Полноватый мужчина в очках и зелёно-белом скафандре сидел в левом углу челнока, сверля меня взглядом. Я мельком посмотрел на его бейджик на груди – биохимик Алекс Юрнем. Мой старый знакомый и когда-то близкий друг.

Как только я получил должность Главного Инженера, я тут же пригласил его с собой на работу в «ТрансРесурс». Тогда было много ругани и скандалов, но в конце концов он согласился.

Он частично помогал мне с созданием Юпитера – например с необычной системой самоликвидации под названием «ДБП». Он давно хотел использовать эту технологию хоть где-то, являясь мастером в области бозоники. Я тогда не понимал, зачем такая штука простому роботу, построенному по образу и подобию простых инженеров-операторов. Алекс объяснял это простыми словами наподобие «Юпитер же твой защитник, Мартин, хочу полностью использовать такую возможность» и одержимостью подобной технологии.

В итоге я не смог его полностью отговорить от этой идеи, удалось лишь отказать в установке катализатора системы самоликвидации. Так что Юпитер был не просто моей опорой и помощником, но и ходячей бомбой разрушительного действия, ожидающей нажатия на красную кнопку.

– Не знаю, Алекс, не знаю, – тихо проговорил я, отвернув голову и всматриваясь в открывающиеся шлюзы.

Передо мной постепенно открылась панорама: огромная голубая планета. Этот оттенок ей придавал вовсе не бескрайний океан – планета целиком и полностью состояла из азурита. Местами испещрённая зеленоватыми пятнами поверхность, напоминала собой лесистую местность, как на Земле. Но в голове не укладывалось лишь одно – как на такой планете, где практически отсутствует плодородная почва и вода, смогла пробиться растительность? Ни один из многих анализов не дал откровенного ответа на это. Где-то говорилось о примесях гумуса в покрывающем планету азурите – ошибочное предположение, так как планета являлась полностью необитаемой. В другом анализе говорилось о микроорганизмах внутри поверхностного слоя. Это так же оказалось ошибочным, так как они были всего лишь застывшими зародышами начинающегося жизненного цикла – словно древние насекомые, застывшие в каплях янтаря.

Но это было совсем не важно. Было важно лишь то, что эта планета до отказа забита полезными ископаемыми. В особенности торианита, и, что логично предположить, азурита. Моим боссам было важно лишь это и больше ничего. Им было наплевать на саму планету как на удивительное, и может быть даже неповторимое место во Вселенной, как наша Земля.

Кампании «ТрансРесурс» нужны были только ресурсы. Их волновали только полезные ископаемые, звон и треск которых можно было обменять на шелест купюр и количество цифр на галосчёте.

«Это богатство – это наше бессмертие. Прошло несколько лет с основания нашей кампании – и мы покорили Марс, прошло десятилетие – мы колонизировали нашу систему, прошла половина столетия – мы раскинули наши границы за пояс Койпера, находя всё новые и новые минералы и ископаемые. Пройдёт столетие – и мы обещаем, человечество станет бессмертным» – эти слова навсегда засядут в голову каждому, кто хоть как-то связан с этой кампанией. Многие спорят с этим высказыванием, говоря о бессмертии как о нечто большем, чем простые границы влияния и обеспеченность.

Но, может быть, кампания в чём-то права. Бесконечное существование цивилизации за счёт ресурсов – не это ли бессмертие?

Забывшись в своих раздумьях и продолжая рассматривать завораживающий вид лазурной планеты, я совсем забыл о скорой отправке. Меня начало слегка потрясывать, я натолкнулся на Юпитера и огляделся по сторонам – все уже были пристёгнуты и готовились к отстыковке, проверяя ремни, крепления и заклёпки.

– Командир, я конечно могу один отстыковать челнок, но думаю мы тут же шмякнемся об открытые шлюзы, – раздался голос Соула.

Я зашагал в кабинку пилотов, шатаясь из стороны в сторону и позвав с собой Юпитера. Упав на сиденье, я начал пристёгиваться, параллельно рассказывая Соулу:

– Дружище, ты никаких новостей на станции не слышал?

Соул, ловко орудуя на панели команд, отстранённо сказал:

– Нет, а должен был? Вроде всё как всегда – покой и стабильность.

Я запрокинул голову, стукнув кулаком по подлокотнику. В голове пронеслись слова трёх загадочных силуэтов:

«Нам плевать на Ваших работников и что с ними будет, но постарайтесь отвлечь их от подобного случая, нам не нужны просадки в интенсивности работы и слухи»

– Мартин, ты чего? – спросил Соул, вытягивая штурвал из-под консоли к себе.

– Да ничего, работать просто не хочется, – глубоко вздохнув, сказал я, – кстати, сегодня поработаем подольше. Вместо восьми часов смена продлевается до двенадцати в связи с распоряжением «ТрансРесурс». Пообещали, что это единожды, только сегодня. И работаем полностью на торианит.

Соул готов был едва открыть рот, как я прервал его:

– Никаких вопросов. Юпитер, продублируй сообщение для всех находящихся в салоне.

Несколько секунд спустя в каюте челнока раздался мой собственный электронный голос. После этого послышались недовольные улюлюканья и возгласы, перемежающиеся со вздохами.

– Мартин, ты меня конечно извини, но твои рабочие и так пашут каждый день по восемь часов, а некоторые так и на ночную остаются до конца следующей смены, – прокашлялся Соул, – ты издеваешься?

– Никаких вопросов. Помнишь? – строго отрезал я.

– Так точно, главный инженер, – угрюмо бросил Соул, явно недовольный моей интонацией.

На палубе раздался электронный голос Аманды:

– Экипаж готов к отправке. Начать отстыковку челнока.

– Принял твою команду, Аманда. Первый пилот готов, – безразлично ответил Соул.

– Принял твою команду, Аманда. Второй пилот готов, – глубоко выдохнув. я почувствовал, как покраснел от стыда.

Вновь началась тряска, но в этот раз более сильная. Раздался оглушительный треск и стук, ознаковавший собой отстыковку челнока. Соул махнул мне рукой, подавая знак что пора браться за штурвал. Пока он регулировал траекторию полёта, я начал включать термоядерные двигатели, зрительно контролируя процесс на небольшом экране.

– Порой не понимаю, зачем это на простом челноке такие мощные и затратные движки, – удивленно сказал Соул.

– С таким количеством ресурсов почему бы и нет? – проговорил я.

– «Это богатство – это наше бессмертие»?

– Ага, что-то типа того.

Раздался оглушительный вой двигателей. Кабина озарилась синим цветом, давая понять, что запуск прошёл благополучно. Я прикоснулся к сенсорному экрану на шее скафандра:

– Мы отправляемся. Аманда, закрой за нами.

Раздался доброжелательный женский электронный голос:

– Кампания «ТрансРесурс» желает успешного рабочего дня.

– Даже бортовой компьютер давит на больное, – вытягивая на себя штурвал, проворчал Соул, – кругом одни суки.