Текст книги "Четвёртый Геноцидный Сон Веры Павловны (СИ)"

Автор книги: Константин Колонтаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Колонтаев Константин Владимирович
«Четвёртый Геноцидный Сон Веры Павловны»

Константин Колонтаев 'Четвёртый Геноцидный Сон Веры Павловны' (Только Россия и Русские от полюса до полюса или взгляд Н. Г. Чернышевского на коммунистическое будущее Земли)

'Вера Павловна, вместо того,

что бы спать с Рахметовым,

спит одна и видит

свой Четвертый сон'

(Строка одного из сочинений

советской старшеклассницы

брежневской эпохи)

Вместо Предисловия. Нынешний мировой цивилизационный кризис капитализма, и некоторые его неожиданные особенности

Начавшийся, осенью 2008 года, грандиозным крахом множества ведущих финансовых структур западного мира – нынешний глобальный кризис капитализма, уже к исходу 2011 года стал не столько кризисом экономическим и политическим, как это не раз бывало раньше, а впервые со времён упадка и краха Римской империи стал кризисом цивилизационным. Причем, не только для Запада, но, и для всего остального мира, который к концу 20 – го века, был полностью глобализирован, на основах западной цивилизации.

В результате, для всей нынешней земной цивилизации, в крайне острой форме, оказались поставлены, такие наши классические русские вопросы, как: 'Кто виноват?' и 'Что делать?'.

Казалось бы, ответы на эти два основополагающие для нынешней обстановки в мире, вопроса выглядят, просто: виноват мировой капитализм, и прежде всего финансовый, и значит, надо этот мировой капитализм, уничтожить, дабы этим спасти человечество и достигнутый им нынешний уровень цивилизационного развития. А после этого продолжить развиваться дальше.

Но, как это часто бывает, простые ответы на сложные вопросы, не всегда приводят к простым решениям. Дело в том, что, нынешний мировой цивилизационный кризис, показав, полнейшую несостоятельность мирового капитализма, и его абсолютного воплощения в лице нынешней Запада, и насущную необходимость его замены мировым социализмом, с целью элементарного выживания всего человечества, однако, при этом, этот глобальный цивилизационный кризис, так и не привел, к появлению четко сформулированной социалистической альтернативы преодоления для его преодоленеия и тем самым спасения человечества.

Этот исторический парадокс, стал особенно заметен, на фоне прокатившихся в 2011 – 2012 годах, по всем ведущим странам Запада, волнам массовых антикапиталистических протестов. Но, эти массовые и бурные волнения, среди прочего, очень четко показали, что под ударами нынешнего глобального цивилизационного кризиса потерпела крах, не только такая основная идеология капитализма, как либерализм, но, как не странно, и его, до этого главный противник – научный коммунизм, покоящийся, прежде всего на идеологии марксизма.

В результате, практически все коммунистические партии нынешнего мира, базирующиеся, на созданной, во второй половине 19 – го века идеологии марксизма, вступив в полосу кризиса и упадка, накануне и особенно после распада Советского Союза, продолжают переживать кризисные процессы и сейчас, уже во втором десятилетии 21 века, когда, казалось бы, образ капитализма, окончательно и полностью, дискредитирован в глазах большинства жителей нашей планеты.

Этот, одновременный крах двух, казалось бы, противостоящих друг другу глобальных идеологий: либерализма и коммунизма, произошедший, по причине – нынешнего глобального цивилизационного кризиса, заставляет задуматься о том, а не является ли на самом деле, лежащая в основе нынешнего коммунизма – идеология марксизма, разновидностью этого самого западного либерализма, так сказать, его левым крылом? И не является ли марксизм как левое крыло западного либерализма, главной причиной краха современного коммунизма и как теории и как политического движения?

К сожалению, эта, очень актуальная для настоящего времени тема – тема глубокого и системного кризиса современного коммунизма, как теории, так и политического движения, основанного на марксизме, до сих пор все еще не получила должного научного рассмотрения, как впрочем и тот факт, что главной причиной современного мирового кризиса коммунизма является, лежащая в его основе европейская, а точнее общезападная либеральная матрица, в том числе, и в виде марксизма.

Таким образом, в современном мире на сегодняшний день нет никакой альтернативной идеологии по преодолению данного глобального кризиса, которая овладев умами большинства человечества, помогла бы ему преодолеть, этот нынешний глобальный цивилизационный крнизис и вновь стать на путь социального, научного и экономического прогресса. Такая идеология до сих пор ещё не возникла, и пока, в мире, не видно никаких предпосылок, к её созданию.

Да, измельчали, измельчали нынешние цивилизованные народы мира, в интеллектуальном и политическом плане, и особенно тех стран, которые относятся, к экономически высоко развитым. То ли дело было в 19 – начале 20 – го веков, когда во всех тогдашних, так сказать цивилизованных странах – гениальные мыслители, не говоря уже о просто талантливых интеллектуалах, плодились, словно кролики согласно 'Таблице размножения'.

Часть 1. Роман Н. Г. Чернышевского 'Что делать?', как план глобальных революционных преобразований и прогноз их результатов

Ситуация глобального цивилизационного кризиса в нынешнем мире, в некоторой степени, напоминает ту которая складывалась в Европе и Российской империи в 60 – е годы 19 века, когда европейский капитализм начинал переход из эпохи свободной конкуренции в эпоху финансовых империй, а Российская империя освобождалась от остатков крепостного права и преодолевала сильнейшие экономические трудности, связанные с последствиями своего поражения в недавней Крымской войне.

В условиях возникшего в Европе во второй половине 19 века исторического пессимизма, появлялись и различные интеллектуальные разработки по его преодолению, с соответствующим вопросом 'Что делать?'. В этой ситуации, одним из многих европейских мыслителей второй половины 19 века, искавших и вырабатывавших рецепты спасения цивилизации, был русский философ, политик и литератор Николай Гаврилович Чернышевский, который, впрочем считал, что существующую капиталистическую западную цивилизацию надо не спасать, а наоборот как можно быстрее разрушить и на её обломках построить новое здание мирового коммунистического прогресса.

Вот поэтому, хорошо известный на тот момент в России и совершенно неизвестный в тогдашней, как впрочем и в сегодняшней Европе, российский революционный интеллектуал и политик Н. Г. Чернышевский избрал вопрос 'Что делать?', в качестве названия своего литературного произведения, которое должно было показать как пути выхода их этого кризиса, так и оптимистические результаты его преодоления.

Путь выхода из тогдашнего кризиса и начало мирового цивилизационного прогресса Чернышевский видел в социалистической революции в России, которая даст возможность русскому народу сначала построить социализм в своей стране, а затем создать для себя глобальное коммунистическое общество.

Показ подготовки русской социалистической революции и развёртывание живописной картины, последующего русского глобального коммунизма были даны в романе Чернышевского, под соответствующим символическим названием 'Что делать?'

Этот роман был написан Н. Г. Чернышевским всего за четыре месяца, с декабря 1862 по март 1863 года, в крайне непростой для него жизненной ситуации, когда он находился в предварительном заключении в Петропавловской крепости, по обвинению в подготовке государственного переворота.

'Что делать?', был создан в жанре философско – утопического романа, с целью заставить его читателей принять созданное к том моменту Чернышевским мировоззрение русского коммунизма как руководство к действию, в результате чего он стал учебником жизни для нескольких поколений русских революционеров.

Основу содержания этого романа составляют те его разделы, которые именуются 'Сны Веры Павловны'. В этих 'снах' главной героини романа Веры Павловны Розальской, которая на его страницах большей частью именуется просто как Вера Павловна, автор доносит до читателей в виде художественных образов все свои политические, философские и экономические идеи, предсказывая и объясняя всё то, что по его мнению последует в дальнейшем в России и мире.

Именно, развернутый показ путей подготовки подобной русской социалистической революции и развертывание живописной картины, последующего утверждения коммунизма в масштабе всей планеты и составили основное содержание романа 'Что делать?'.

Часть 2. Роман Н. Г. Чернышевского 'Что делать?' – история его создание и его всемирно – историческое значение

Роман выдающегося даже по тем временам русского мыслителя Николая Гавриловича Чернышевского 'Что делать?', был написан им, во время предварительного досудебного заключения в Петропавловской крепости (Петербург), в период с декабря 1862 по март 1863 года.

'Что делать?' – был создан автором в жанре философско – утопического романа, и был рассчитан не на чувственную и образную, а на рациональную и рассудочную способность своего читателя. Цель данного произведения заставить читателей пересмотреть свои взгляды на жизнь и принять истину коммунистического миросозерцания как руководство к действию. Роман стал 'учебником жизни', для нескольких поколений русских революционеров, вплоть до начала 20 – го века.

В романе Чернышевский показал разрушение старого мира и появление нового, изобразил новых людей, боровшихся за счастье народа. Но самое главное – это то, что Чернышевский показал в своем романе 'Что делать?' общество будущего как реальность.

Своим романом Чернышевский стремится пробудить в читателях веру в неизбежную победу социализма, а затем и построение коммунизма. В связи с этим, особое место в романе занимают эпизоды или разделы, именуемые 'Сны Веры Павловны'.

В этих 'снах', своей главной героини Веры Павловны Розальской (её девичья фамилия), которая в романе большей часть именуется по имени – отчеству, как Вера Павловна, автор проводит свои основные политические идеи, объясняя или предсказывая то, что последует в дальнейшем в жизни героев или России в целом.

На примере жизни Веры Павловны, Чернышевский, показывает путь мыслящей девушки к вершинам профессионального и вытекающего из него жизненного самоутверждения, а так же, из-за цензурных условий, в очень завуалированной форме показывает различные этапы, подготовки будущей, по его мнению, социалистической революции в России, строительство сначала социализма, а потом коммунизма, после того, когда эта революция произойдет.

Ключевое место, среди этих 'снов', в романе занимает 'Четвертый сон Веры Павловны', в котором Чернышевский развертывает картину светлого коммунистического будущего, в масштабе всей нашей планеты, когда, человечество, вновь обрело утраченную ранее на многие тысячелетия, прежнею гармоническую завершенность и полноту своей жизни.

Часть 3. 'Четвертый сон Веры Павловны', как завершение и сюжетная основа романа Н. Г. Чернышевского 'Что делать?', и подробное описание светлого коммунистического будущего человечества

Ключевое место среди 'Снов Веры Павловны' занимает раздел 'Четвертый сон Веры Павловны', в котором Чернышевский показывает картины торжества русского коммунистического будущего в масштабах всей планеты, когда вновь обретена утраченная ранее на многие тысячелетия, прежняя гармоническая завершённость и полнота первобытнообщинного коммунизма в условиях родоплеменного общинного строя или так нызаваемый 'Золотой век Человечества'

Поэтому раздел 'Четвёртый Сон Веры Павловны' является ядром и, по сути, основой содержания романа Н. Г. Чернышевского 'Что делать?'. Данный раздел, этого романа, находится в четвертой главе под названием 'Второе замужество'. Основное содержания 'Четвертого Сна Веры Павловны', содержится в пунктах 8, 9,10, 11, раздела 'Четвертый сон'.

'Четвертый сон Веры Павловны', рисует картину коммунистического рая на планете Земля. Того, по словам автора 'Золотого века', который возникнет на Земле, когда победит революция, которую автор в то время готовил, и пропаганде которой он и посвятил свой роман ' Что делать?'.

Примерное содержание, этого раздела можно было бы выразить следующими словами – 'Представьте себе каким станет мир, населенный богами. Что не представить? То – то, и оно, потому что, никакого воображения вам не хватит, чтобы представить себе этот совершенно невиданный мир!'.

Однако поскольку, Н. Г. Чернышевский был сугубый материалист, и к тому же как он называл себя – материалист антропологический, то свой мир будущего, он, всё же населил не богами, а людьми, хотя на фоне его современников, эти люди будущего выглядели богами.

Этот, будущий 'Золотой Век' а точнее 'Золотая Эра Человечества', о котором в романе теоретически беседуют Лопухов и Кирсанов, воплощен в гигантском хрустальном дворце – саде, стоящем среди богатых тучных нив и садов, царства вечной весны, лета и радости.

Такими громадными домами в шахматном порядке покрыта вся преображенная освобожденным трудом Земля – планета 'новых людей'. В этих домах – дворцах, живут все вместе счастливые люди идеального будущего. Они вместе работают с песнями, вместе обедают, веселятся.

И, Чернышевский говорит устами богини свободной любви о светлом будущем, открывая его Вере Павловне и заодно всем своим бесчисленным читателям следующим образом: 'Оно светло, оно прекрасно. Говори же всем: вот что в будущем, будущее светло и прекрасно. Любите его, стремитесь к нему, работайте для него, приближайте его, переносите из него в настоящее, сколько можете перенести'.

В 'Четвертом сне Веры Павловны', Чернышевский рисует общество, в котором интересы каждого органически сочетаются с интересами всех. Это общество, где отсутствует эксплуатация человека человеком, где люди научился разумно управлять силами природы, где исчезло драматическое разделение между умственным и физическим трудом, все люди свободны, равноправны и гармонически развиты и потому могут свободно и освобожденные от нужды и повседневных жизненных забот они могут полностью раскрыть всё богатство своей личности. В этой части романа – читатель видит мир будущего, и этот мир, прекрасен во всем.

С удивительной проницательностью предвидел Чернышевский и то, что общество будущего освободит женщину от домашнего рабства и решит важные проблемы по обеспечению стариков и воспитанию молодого поколения.

Все это художественно воплощено автором вот в таких образах: 'Здравствуй, сестра, – говорит она царице, – здесь и ты, сестра? говорит она Вере Павловне, – ты хочешь видеть, как будут жить люди, когда царица, моя воспитанница, будет царствовать над всеми? Смотри. Здание, громадное, громадное здание, каких теперь лишь по нескольку в самых больших столицах, – или нет, теперь ни одного такого! Оно стоит среди нив и лугов, садов и рощ. Нивы – это наши хлеба, только не такие, как у нас, а густые, густые, изобильные, изобильные. Неужели это пшеница? Кто ж видел такие колосья? Кто ж видел такие зерна? Только в оранжерее можно бы теперь вырастить такие колосья с такими зернами. Поля, это наши поля; но такие цветы теперь только в цветниках у нас. Сады, лимонные и апельсинные деревья, персики и абрикосы, – как же они растут на открытом воздухе? О, да это колонны вокруг них, это они открыты на лето; да, это оранжереи, раскрывающиеся на лето.

– Но это здание, – что ж это, какой оно архитектуры? Чугун и стекло, чугун и стекло – только. Нет, не только: это лишь оболочка здания, это его наружные стены; а там, внутри, уж настоящий дом, громаднейший дом: он покрыт этим чугунно-хрустальным зданием, как футляром; оно образует вокруг него широкие галереи по всем этажам.

– Какая легкая архитектура этого внутреннего дома, какие маленькие простенки между окнами, – а окна огромные, широкие, во всю вышину этажей! Его каменные стены – будто ряд пилястров, составляющих раму для окон, которые выходят на галерею.

– Но какие это полы и потолки? Из чего эти двери и рамы окон? Что это такое? серебро? платина? Да и мебель почти вся такая же, – мебель из дерева тут лишь каприз, она только для разнообразия, но из чего ж вся остальная мебель, потолки и полы?

– 'Попробуй подвинуть это кресло', – говорит старшая царица. Эта металлическая мебель легче нашей ореховой. Но что ж это за металл? Ах, знаю теперь, Саша показывал мне такую дощечку, она была легка, как стекло, и теперь уж есть такие серьги, брошки, да, Саша говорил, что, рано или поздно, алюминий заменит собою дерево, может быть, и камень. Но как же все это богато! Везде алюминий и алюминий, и все промежутки окон одеты огромными зеркалами. И какие ковры на полу! Вот в этом зале половина пола открыта, тут и видно, что он из алюминия. Ты видишь, тут он матовый, чтобы не был слишком скользок, – тут играют дети, а вместе с ними и большие; вот и в этом зале пол тоже без ковров, – для танцев. И повсюду южные деревья и цветы; весь дом – громадный зимний сад.

– Но кто же живет в этом доме, который великолепнее дворцов? – 'Здесь живет много, очень много; иди, мы увидим их'.

Они идут на балкон, выступающий из верхнего этажа галереи. Как же Вера Павловна не заметила прежде? По этим нивам рассеяны группы людей; везде мужчины и женщины, старики, молодые и дети вместе. Но больше молодых; стариков мало, старух еще меньше, детей больше, чем стариков, но все-таки не очень много. Больше половицы детей осталось дома заниматься хозяйством: они делают почти все по хозяйству, они очень любят это; с ними несколько старух. А стариков и старух очень мало потому, что здесь очень поздно становятся ими, здесь здоровая и спокойная жизнь; она сохраняет свежесть

Группы, работающие на нивах, почти все поют; но какой работою они заняты? Ах, это они убирают хлеб. Как быстро идет у них работа! Но еще бы не идти ей быстро, и еще бы не петь им! Почти все делают за них машины, – и жнут, и вяжут снопы, и отвозят их, – люди почти только ходят, ездят, управляют машинами. И как они удобно устроили себе; день зноен, но им, конечно, ничего: над тою частью нивы, где они работают, раскинут огромный полог: как подвигается работа, подвигается и он, – как они устроили себе прохладу! Еще бы им не быстро и не весело работать, еще бы им не петь! Этак и я стала бы жать! И все песни, все песни, – незнакомые, новые;

Но вот работа кончена, все идут к зданию. 'Войдем опять в зал, посмотрим, как они будут обедать', – говорит старшая сестра.

Они входят в самый большой из огромных зал. Половина его занята столами, – столы уж накрыты, – сколько их! Сколько же тут будет обедающих? Да человек тысяча или больше: 'здесь не все; кому угодно, обедают особо, у себя'.

Те старухи, старики, дети, которые не выходили в поле, приготовили все это: 'готовить кушанье, заниматься хозяйством, прибирать в комнатах, – это слишком легкая работа для других рук, – говорит старшая сестра, – ею следует заниматься тем, кто еще не может или уже не может делать ничего другого'.

Великолепная сервировка. Все алюминий и хрусталь; по средней полосе широких столов расставлены вазы с цветами, блюда уж на столе, вошли работающие, все садятся за обед, и они, и готовившие обед.

'А кто ж будет прислуживать?' – 'Когда? во время стола? зачем? Ведь всего пять шесть блюд: те, которые должны быть горячие, поставлены на таких местах, что не остынут; видишь, в углублениях, – это ящики с кипятком, – говорит старшая сестра. – 'Ты хорошо живешь, ты любишь хороший стол, часто у тебя бывает такой обед?' – 'Несколько раз в год'. – 'У них это обыкновенный: кому угодно, тот имеет лучше, какой угодно, но тогда особый расчет; а кто не требует себе особенного против того, что делается для всех, с тем нет никакого расчета. И все так: то, что могут по средствам своей компании все, за то нет расчетов; за каждую особую вещь или прихоть – расчет'.

– 'Неужели ж это мы? Неужели это наша земля? Я слышала нашу песню, они говорят по-русски'. – 'Да, эти люди мы, ведь с тобою я, русская!' – 'И ты все это сделала?' – 'Это все сделано для меня, и я одушевляла делать это, я одушевляю совершенствовать это, но делает это вот она, моя старшая сестра, она работница, а я только наслаждаюсь'. – 'И все так будут жить?' – 'Все, – говорит старшая сестра, – для всех вечная весна и лето, вечная радость. Но мы показали тебе только конец моей половины дня, работы, и начало ее половины; – мы еще посмотрим на них вечером, через два месяца'.

Согласно Чернышевскому в коммунистическом обществе будущего, каждый выбирает себе занятие по душе и трудится и для себя, и для людей. Все эти люди – музыканты, поэты, философы, ученые, артисты, но они же работают на полях и заводах, управляют современными, ими созданными машинами, все больше и больше переделывают природу, превращая неплодородные земли в плодородные, осушают болота, строят каналы. И все это они делают на благо себе.

Но все это, как говорил Чернышевский, основано на свободе личности. Не зря говорит 'светлая красавица': 'Где нет свободы, там нет и счастья', подтверждая этими словами то, что свобода людям необходима.

Завершающий абзац 'Четвертого сна Веры Павловны': 'Ты знаешь будущее. Оно светло, оно прекрасно. Говори же всем: вот что в будущем, будущее светло и прекрасно. Любите его, стремитесь к нему, работайте для него, приближайте его, переносите из него в настоящее, сколько можете перенести: настолько будет светла и добра, богата радостью и наслаждением ваша жизнь, насколько вы умеете перенести в нее из будущего. Стремитесь к нему, работайте для него, приближайте его, переносите из него в настоящее все, что можете перенести'.

Часть 4. 'Четвертый сон Веры Павловны', который так же можно назвать геноцидным, как доселе неизвестный прогноз Н. Г. Чернышевским о безжалостном Глобальном Шествия Русского Прогресса, агрессивная и безжалостная программа создания Глобального Коммунизма – исключительно русскими и только для русских

Малоизвестная сторона научного и литературного творчества Чернышевского, в романе 'Что делать?' и конкретно в его разделе 'Четвёртый сон Веры Павловны' – это русский национал – коммунистический глобализм, который согласно Чернышевскому козначает, что коммунизм возможен только в глобальном масштабе (это как у Маркса и Энгельса), но создадут его только русские и только они будут пользоваться его плодами оставшись единственным народом на планете Земля.

Если, судить по 'Четвёртому сну Веры Павловны, то результат всякого Прогресса – это Геноцид. Прежние народы – погибают (уничтожаются, вымирают, изменяются), вместе со своей культурой. Как сказал Чингизхан: 'Недостаточно, чтобы я победил. Другие должны быть повергнуты'. Так что, никаких – 'Ни шагу назад!', никаких – 'Умрём, но не отступим!'. Вообще: никаких 'умрём'. Только – 'Убьём'.

И, так согласно Чернышевскому, глобальное коммунистическое будущее – светло и прекрасно. Но, только для русских, которые останутся в том будущем единственным народом на планете Земля.

И так, что согласно этой концепции Чернышевского, увидела в своём 'Четвёртом сне' главная героиня этого романа Вера Павловна:

'Цветы завяли; листья начинают падать с деревьев; картина становится уныла.

– 'Видишь, на это скучно было бы смотреть, тут было бы скучно жить, говорит младшая сестра, – я так не хочу'. – 'Залы пусты, на полях и в садах тоже нет никого, – говорит старшая сестра, – я это устроила по воле своей сестры царицы'. – 'Неужели дворец в самом деле опустел?' – 'Да, ведь здесь холодно и сыро, зачем же быть здесь? Здесь из двух тысяч человек осталось теперь десять – двадцать человек оригиналов, которым на этот раз показалось приятным разнообразием остаться здесь, в глуши, в уединении, посмотреть на северную осень. Через, несколько времени, зимою, здесь будут беспрестанные смены, будут приезжать маленькими партиями любители зимних прогулок, провести здесь несколько дней по-зимнему'.

– 'Но где ж они теперь?' – 'Да везде, где тепло и хорошо, вы сами на 7 – 8 плохих месяцев вашего года уезжаете на юг, – кому куда приятнее. Но есть у вас на юге и особая сторона, куда уезжает главная масса ваша. Эта сторона так и называется 'Новая Россия'.

– 'Это где Одесса и Херсон?' – 'Нет это в твое время, а теперь, смотри, вот где Новая Россия'. Горы, одетые садами; между гор узкие долины, широкие равнины. 'Эти горы были прежде голые скалы, – говорит старшая сестра. – Теперь они покрыты толстым слоем земли, и на них среди садов растут рощи самых высоких деревьев: внизу во влажных ложбинах плантации кофейного дерева; выше финиковые пальмы, смоковницы; виноградники перемешаны с плантациями сахарного тростника; на нивах есть и пшеница, но больше рис – Что ж это за земля? – Поднимемся на минуту повыше, ты увидишь ее границы'.

Судя по дальнейшему описанию, Небесная Царица подымает Веру Павловну на одну из высших точек горного массива Голаны (Голанские высоты) на стыке границ нынешних Сирии, Ливана и Израиля.

Ну а дальше идёт такое описание: 'На далеком северо – востоке две реки, которые сливаются вместе (примечание -соответствует Тигру и Ефрату) прямо на востоке от того места, с которого смотрит Вера Павловна; дальше к югу, все в том же юго – восточном направлении, длинный и широкий залив (примечание – Персидский залив); на юге далеко идет земля, расширяясь все больше к югу между этим заливом и длинным узким заливом, составляющим ее западную границу (примечание – Аравийский полуостров). Между западным узким заливом и морем, которое очень далеко на северо-западе, узкий перешеек (примечание – Синайский полуостров).

Но мы в центре пустыни? – говорит изумленная Вера Павловна. (примечание – Аравийская пустыня)

– Да, в центре бывшей пустыни; а теперь, как видишь, все пространство с севера, от той большой реки на северо-востоке, уже обращено в благодатнейшую землю, в землю такую же, какою была когда-то и опять стала теперь та полоса по морю на север от нее, про которую говорилось в старину, что она 'кипит молоком и медом'. Мы не очень далеко, ты видишь, от южной границы возделанного пространства, горная часть полуострова еще остается песчаною, бесплодною степью, какою был в твое время весь полуостров; с каждым годом люди, вы русские, все дальше отодвигаете границу пустыни на юг. Другие работают в других странах: всем и много места, и довольно работы, и просторно, и обильно. Да, от большой северо – восточной реки (примечание – слияние Тигра и Ефрата), все пространство на юг до половины полуострова зеленеет и цветет, по всему пространству стоят, как на севере, громадные здания в трех, в четырех верстах друг от друга, будто бесчисленные громадные шахматы на исполинской шахматнице. Спустимся к одному из них – говорит старшая сестра.

Такой же хрустальный громадный дом, но колонны его белые. – Они потому из алюминия, – говорит старшая сестра, – что здесь ведь очень тепло, белое меньше разгорячается на солнце, что несколько дороже чугуна, но по-здешнему удобнее'. Но вот что они еще придумали: на дальнее расстояние кругом хрустального дворца идут ряды тонких, чрезвычайно высоких столбов, и на них, высоко над дворцом, над всем дворцом и на, полверсты вокруг него растянут белый полог. Он постоянно обрызгивается водою, – говорит старшая сестра: видишь, из каждой колонны подымается выше полога маленький фонтан, разлетающийся дождем вокруг, поэтому жить здесь прохладно; ты видишь, они изменяют температуру, как хотят.

– А кому нравится зной и яркое здешнее солнце?

– Ты видишь, вдали есть павильоны и шатры. Каждый может жить, как ему угодно, я к тому веду, я все для этого только и работаю.

– Значит, остались и города для тех, кому нравится в городах?

– Не очень много таких людей; городов осталось меньше прежнего, – почти только для того, чтобы быть центрами сношений и перевозки товаров, у лучших гаваней, в других центрах сообщений, но эти города больше и великолепнее прежних; все туда ездят на несколько дней для разнообразия; большая часть их жителей беспрестанно сменяется, бывает там для труда, на недолгое время.

– Но кто хочет постоянно жить в них?

– Живут, как вы живете в своих Петербургах, Парижах, Лондонах, – кому ж какое дело? кто станет мешать? Каждый живи, как хочешь; только огромнейшее большинство, 99 человек из 100, живут так, как мы с сестрою показываем тебе, потому что это им приятнее и выгоднее. Но, иди же во дворец, уж довольно поздний вечер, пора смотреть на них".

– Но нет, прежде я хочу же знать, как это сделалось? – Что? – То, что бесплодная пустыня обратилась в плодороднейшую землю, где почти все мы проводим две трети нашего года'.

– Как это сделалось? Да что ж тут мудреного? Ведь это сделалось не в один год, и не в десять лет, я постепенно подвигала дело. С северо – востока, от берегов большой реки, с северо – запада, от прибережья большого моря, – у них так много таких сильных машин, – возили глину, она связывала песок, проводили каналы, устраивали орошение, явилась зелень, явилось и больше влаги в воздухе; шли вперед шаг за шагом, по нескольку верст, иногда по одной версте в год, как и теперь все идут больше на юг, что ж тут особенного? Они только стали умны, стали обращать на пользу себе громадное количество сил и средств, которые прежде тратили без пользы или и прямо во вред себе.

То, что мы показали тебе, нескоро будет в полном своем развитии, какое видела теперь ты. Сменится много поколений прежде, чем вполне осуществится то, что ты предощущаешь. Нет, не много поколений: моя работа идет теперь быстро, все быстрее с каждым годом, но все-таки ты еще не войдешь в это полное царство моей сестры; по крайней мере, ты видела его, ты знаешь будущее. Оно светло, оно прекрасно. Говори же всем: вот что в будущем, будущее светло и прекрасно. Любите его, стремитесь к нему, работайте для него, приближайте его, переносите из него в настоящее, сколько можете перенести: настолько будет светла и добра, богата радостью и наслаждением ваша жизнь, насколько вы умеете перенести в нее из будущего. Стремитесь к нему, работайте для него, приближайте его, переносите из него в настоящее все, что можете перенести'.

Кстати во времена Чернышевского, то есть в начале 60 – х годов 19 – го века, 'Новая Россия' ('Новороссия'), представляла собой северное и восточное побережье Черного моря, а так же примыкающее к нему побережье Азовского моря. Но в 1862 – 1863 годах, Николай Гаврилович, увидел далеко намного столетий вперёд, и где – то через пару веков вперёд он узрел совсем уж Новую Новороссию в границах всего Большого Ближнего Востока и надо понимать, так же и территорий современной Турции и Ирана (Персии), поскольку без территории последних у этой Новой России не будет прямой сухопутной связи с территорией России Старой, а это было бы уж совсем вопиющее упущение.