Текст книги "Деньги не пахнут (СИ)"
Автор книги: Константин Ежов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)
Глава 10
После долгих часов наблюдения стало очевидно: схватка за власть захлестнула всё вокруг. Несколько дней назад Носорог ворвался в кабинет Пирса, и с того момента конфликт разросся до настоящего шоу ставок.
Оказаться в центре этой мясорубки – словно между двух огней. Но сгибать спину без борьбы? Даже мысль об этом вызывает отвращение.
"Не всё так плохо", – проскользнула мысль, горькая, как холодный эспрессо.
Задача с самого начала была предельно ясной – разогреть слухи, поднять волну о том, что Сергей Платонов – блестящий новичок, подающий надежды в элите Уолл-стрит. Поначалу эта игра приносила отдачу: ставки росли, как дрожжевое тесто. Но эффект быстро выдохся.
И как раз, когда внимание начало таять, как лёд в виски, грянул гром – драка титанов. А что может быть интереснее для толпы? Смотреть на пламя или наблюдать, как сталкиваются исполины.
Схватка двух титанов стала идеальным зрелищем. Интерес к ставкам взлетел, ко мне потянулись новые лица. Но встречаться с каждым – значит обесценить себя. Пришлось отступить.
Укромным убежищем стал небольшой специализированный магазин панини. Если кто не в курсе, что это такое, то радостно сообщаю, это итальянский сэндвич. Начинкой он от обычного сэндвича не отличается, но фокус в том, что здесь берётся чиабатта и обжаривается до хрустящей корочки в гриле, что и придаёт панини своеобразный вкус. Вот и весь секрет. Если говорить коротко и ясно, давлюсь бутербродами. Почти…. Учитывая моё прошлое… просто в улёте от любого вкуса.
"Ваша Верона Панини готова!" – донёсся мелодичный голос девушки за стойкой.
Далеко от окна, за столиком с чуть липкой столешницей, хрустнула корочка тёплого панини. Солёная салями и сладковатый дымок печёного перца соединились в идеальный аккорд. Гриль оставил на хлебе полосы, словно шрамы от битвы. Аромат свежего базилика щекотал ноздри, и в этот момент жизнь казалась щедрой. Настоящая перезагрузка для мозга – лучше, чем в прошлой жизни.
Когда крошки исчезли с тарелки, часы показали 19:30. С семи до десяти вечера банки-инвесторы словно замирают – редкое окно тишины. Именно время действовать, но нужно убедительное оправдание для ухода.
– Ролл с лобстером, пожалуйста. С собой, – бросил на ходу.
Едва выйдя на улицу, откусил кусок, чувствуя, как мягкий хлеб обволакивает нежное мясо. Направление – отделение неотложной помощи.
Рубашка порвана, рукава закатаны. На руках уже выступили красные пятна, дыхание стало сиплым. У стойки регистрации голос прозвучал хрипло:
– У меня аллергия на моллюсков….
Да, русского человека такая хрень как аллергия не остановит на пути к цели. Риск? Да. Но смертельным это не станет. Инвесторы живут по негласному закону: не бывает пути без риска. А если и бывает, прибыли там нет. Заработок приходит не к тем, кто бежит от опасности, а к тем, кто умеет держать её на коротком поводке.
Сегодня поводок – это аллергия, спровоцированная рядом с больницей. Управление рисками в чистом виде.
Укол адреналина прошёл быстро, холодное жжение растворилось, дыхание выровнялось.
Готово.
Сообщение Джеффу: "В скорой, всё в порядке". Теперь – лежать на белоснежной простыне и ждать, как снайпер в засаде.
"Главное, не стоит повторять этот трюк слишком часто".
Запах антисептика щипал ноздри, ровный писк аппаратов мерно дробил тишину. Вокруг мелькали тени врачей, шуршание халатов, металлический звон инструментов – словно отголоски войны. Лёд стягивал руки и ноги. В памяти всплыли минуты полной жопы, ощущение себя водяным шаром, готовым лопнуть.
"Может, это ПТСР?" – промелькнуло.
Но отступить – не вариант. Высокий риск – высокая отдача.
Крепко вцепившись в простыню, выдержал до десяти вечера.
– Хотите квитанцию? – спросила медсестра.
Четыреста пятнадцать долларов. Горько, как пережаренный кофе, но сожалеть глупо. В инвестициях важна не цена – доходность. Эти деньги должны окупиться.
– Извините за беспокойство. Не ожидал, что в сэндвиче будет крабовое мясо…, – слова звучали искренне.
Вернувшись в отдел слияний и поглощений, передал квитанцию Джеффу. Он бросил короткое:
– Не стоит так напрягаться.
Ложь. Без этого шага подозрения были бы неизбежны.
– Возвращайся к работе.
Джефф ушёл, и вскоре у стола появился первый визитёр.
– Ты новый игрок на этой ставке? – низкий голос, мужчина лет тридцати.
Обычно в этом возрасте носят титул вице-президента.
Ещё вчера подходили только младшие сотрудники, но теперь интерес проявил кто-то из верхушки – заслуга борьбы титанов.
– Престон. Из отдела ТМТ, – произнёс он. Этот отдел ведает технологиями, медиа и телекоммуникациями.
– Слышал, Пирс о тебе высокого мнения. Решил заглянуть.
Отговорка – якобы из любопытства, но время говорит обратное. 23:00. Вице-президент с лишним часом времени? Вряд ли. Он задержался ради встречи. Ради этой уверенности и были потрачены четыреста пятнадцать долларов.
– Чем могу помочь? – взгляд на монитор с напряжением.
– Сильно занят?
– Только что из скорой. Работы много, ещё не начинал.
Прямо, но оправдано. Цена позволила говорить смелее.
– Но M&A – сердце Goldman. Если позовут, причин отказываться нет.
– Понимаю, – коротко ответил он.
Когда я ответил, внимательно следил за его лицом. Оно дернулось, когда я упомянул здравоохранение, но заметно расслабилось после слов про M&A.
– На самом деле мне тоже интересна интеграция медицины с технологиями, – добавил я. – Всё больше сервисов связывают здравоохранение с облачными платформами. Разве не логично, что отдел M&A будет вести такие проекты?
Он чуть отвёл взгляд.
Я – креветка, а он кит, бьющийся рядом. И этот кит явно пытается понять, чего добивается Пирс, глядя на меня, на креветку.
Конечно, и сам не в курсе планов Пирса.
– Это просто моё личное мнение, – сказал. – Извините, но у меня куча работы….
Он изобразил занятость и вскоре исчез.
Воспользовался моментом и нацарапал в блокноте всё, что успел выудить.
"Престон из ТМТ явно хочет вырваться вперёд. Похоже, для него эта схватка китов – вопрос выживания."
Главный вывод? Он интересовался моими планами. Ему плевать, что задумал новичок вроде меня, – он хочет понять, что на уме у Пирса.
Если останусь, у Пирса будет выпускник медфака в команде. Это намекает: даже после этой ротации меня оставят на сделках в здравоохранении.
"Самое любопытное: будет ли Пирс сам развивать направление медицины?"
"Ладно, пока хватит", – подумал и снова уткнулся в работу.
Менее чем через полчаса появился следующий гость – с теми же вопросами.
– На самом деле мой любимый отдел всегда был здравоохранение.
– Серьёзно?
Да, теперь это мой любимый отдел. Молодые люди ведь колеблются, верно?
– Думаю, мой бэкграунд лучше всего подойдёт именно там.
– Ты ведь медицину заканчивал?
– Да. Следил за биотехами, и восемь из десяти тех, кого тогда отмечал, рано или поздно попадали в сделки.
– Интересно.
Он явно не верит. Так всегда: скажи правду – никто не купится.
ECM-отдел. Пришли быстро, значит, тоже торопятся. Здравоохранение….
Записываю даже мелочи – пригодятся.
Под утро поток вице-президентов поредел, но к офису потянулись партнёры.
– Слышал, Пирс о тебе говорил. Что там у вас?
– Сегодня только из больницы вернулся.
В наушниках, бешено стучу по клавишам, делаю вид, что весь в работе.
Клац, клац, клац!
После скорой выгляжу неважно – лишний повод не отвлекать.
Но кто-то настойчиво хлопает по плечу.
– Ты занят?
Бросил взгляд: "Разве не видно?" – а он в ответ: "Вижу. Но что поделать?"
Им самим тут неохота. Их погнали начальники.
Ну а сам пытаюсь хоть что-то вытянуть про их отделы. Так и прошла ночь – работа вперемежку с допросами. Утром волна возобновилась. А в десять появился неожиданный человек.
– Можем поговорить на минутку?
Это был Брент. Соперник. Он увёл меня на улицу, с серьёзной миной.
– Ты всё ещё хочешь к нам в отдел?
Ничего себе поворот. Но информация ценная. Здравоохранение пытается завербовать меня в последний момент. Значит, что-то изменилось.
– Это из-за меня?
Ведь с утра говорил о медицине уже троим. Если причина в этом, значит, между отделами идёт живая переписка.
– У нас скоро большое IPO. Могу сразу поставить тебя на проект.
– Живая сделка?
– Да.
Прямая сделка – это не просто очередной проект, а настоящая веха. Настоящее подтверждение того, что договоренность удалась и набирает обороты. Это не только про бизнес, но и про репутацию, про статус в компании.
Обычно новичкам везет редко, а тут – прямая дорога в крупный проект. Для юниора это предложение более чем щедрое.
– Если справишься как надо, можем оформить всё сразу.
"Справишься как надо" – сказал он это так, будто намекал: проиграй пари специально.
– Подумать надо, – ответ прозвучал ровно, без эмоций.
Брент хохотнул, словно услышал детскую отговорку.
– Никто, даже департамент, не станет разбрасываться такими деньгами.
Он чуть склонил голову, а голос стал холоднее:
– Ты, может, забыл, но на кону сто десять тысяч долларов. Если откажусь, потеряю больше, чем любой может представить.
– Потом пожалеешь.
Брент улыбнулся – как человек, уверенный, что всё равно дожмет, – и ушёл.
Но и он не без цепей. У него есть приказы сверху, которые нельзя игнорировать.
Через час вернулся. На этот раз с новой приманкой:
– Даже контракт твой можем переписать.
Прозрачный намек: готовы поднять оклад. Видно, что носорог загнан в угол.
– Ну что скажешь?
Предложение выглядело чертовски заманчиво. В других обстоятельствах стоило бы прыгнуть на него, как голодный волк на мясо.
– Подумать надо, – снова те же слова.
Правда в том, что соглашаться нельзя. Ставка – это не просто игра. Это шанс вырвать имя из серой толпы и вырезать на камне. Дебют. И конец ему не должен стать купленным финалом.
"Хватит ли этого?" – вопрос крутился в голове.
До сих пор всё сводилось к одному – поддерживать пламя. В этой битве китов каждое движение важно. А здесь, в центре, словно креветка, приходилось шевелить усиками, выбирая каждое слово. Каждая реплика – как искра, раздувающая чужие сплетни и толки. Это нужно. Интерес должен держаться до самой ставки. Чем выше градус, тем лучше.
Слухи? Пусть ползут. Пусть множатся. Проблемы начнутся только тогда, когда перестану их подбрасывать.
Теперь – следующий этап. Всё внимание на исход.
– Побить Брента не сложно, но…, – мысль застряла, оставляя осадок. Всё запуталось.
Время перекрыть доступ лишним гостям. Когда задвижки встали на место и в голове уже крутились конкретные стратегии – пришёл неожиданный звонок.
"Рэйчел Мосли: Ты обедал?"
И как отказать? Сейчас на пике внимания всего Goldman. Стоит появиться в корпоративной столовой – и к столу слетятся десятки.
Поэтому выбрал тихий ресторан рядом, стейк на углях и общество Рэйчел.
– Слышала, это битва двух фракций, а ты оказался посередине? – её голос звучал почти заботливо. Принцесса компании переживала – или делала вид. Болтала без умолку, высыпая на стол слухи и тонкости из внутренних кулуаров.
Два управляющих директора сцепились в молчаливом клинче, а отделы, как тени, прилипли к каждому из китов. Это было известно. Даже в записной книжке уже стояли отметки: кто за кого.
Но потом она наклонилась, оглянувшись, и почти шёпотом бросила:
– Говорят, хотят назначить нового руководителя. И оба рвут друг друга за это кресло.
Вот это стало новостью. У элиты всегда своя валюта – информация. А если нужен союзник, лучше дать ей почувствовать, что это эксклюзив.
– Исполнительная должность… Это давно зреет?
В прошлой жизни всё пролетело мимо. Тогда времени хватало только на то, чтобы дышать и успевать задачи. Но итог конфликта хорошо знал. Через полгода, когда перевели в другой отдел, Брента уже не было в медицине. Пирс ушёл в M&A. А кресло забрал Носорог.
Теперь всё ясно. Носорог тянул верёвки, и они выдержали. Но сейчас Пирс не отпускает хватку. И на кону – руководящая роль. Неудивительно, что два кита сходят с ума.
Отпустив напряжение, сосредоточился на стейке. Первый кусок говядины с того момента, как жизнь повернулась вспять. Сочный, с хрустящей корочкой, с дымком, который тянул из воспоминаний вкус охотничьего костра.
Было бы невежливо съесть стейк не смакуя.
Нож с мягким, еле слышным скрежетом прорезал мясо, упругое, сочное, чуть поддающееся под давлением. Красные соки лениво стекали на белоснежную тарелку, собираясь тонкой лужицей. Запах жареного мяса вперемешку с дымком гриля витал в воздухе, вызывая желание закрыть глаза и растянуть удовольствие до последнего кусочка.
Зубы сомкнулись на горячем, насыщенном вкусе мяса – соки брызнули, язык ощутил густую, солоновато-пряную волну, и мир словно на миг стал проще. Но взгляд Рэйчел резанул спокойствие, как коньки лёд.
– Почему ты такой спокойный, Шон?
"Почему я такой спокойный…"
В голосе её – тонкая трещинка тревоги.
– Встревоженность ничего не изменит.
Управляющий фондом должен быть камнем. Ни дрожи в руках, ни дрожи в голосе – кто доверит миллионы человеку, которого колотит от каждого кризиса?
– Черт, такое ощущение, что единственная, кому тут не все равно.
Вздох Рэйчел был тихим, но тяжелым – как ворох мокрого песка, брошенный на стол. Разочарование ощутимо повисло в воздухе, будто запах пролитого вина. Нехороший знак. Встречи должны проходить мягко, гладко, словно смазанные маслом.
– На самом деле, есть план.
Слова сработали, как ключ в замке: взгляд Рэйчел оживился, уши насторожились, в лице проступила живая искорка. Но глаза – опасная трясина. Стоит задержаться в них лишнюю секунду – и утонуть. Потому взгляд прикован к тарелке, к ножу, к последнему кусочку стейка.
Нужно помнить: Рэйчел – не просто женщина. Это клиент, способный принести миллиард. И рядом с миллиардами нельзя быть увлеченным. Только холодный расчет. Только роль мудрого наставника, играющего в загадки.
– В моем родном городе есть поговорка: когда бояре сражаются, чубы холопов трещат".
Слова звучали неторопливо, почти ритуально, словно раскладывались по столу, как древние карты.
– Какими бы резвыми ни были холопы, от поля боя им не уйти. И уж точно не они поведут бояр. Так что же делать холопам, когда вокруг сходятся гиганты?"
Пока Рэйчел колебалась, нож разрезал тишину – последний кусочек стейка исчез за секунду. Салфетка мягко коснулась губ, оставив еле ощутимый след крахмала на коже.
Ответ прозвучал после паузы, размеренной, как вдох перед прыжком:
– Если не можешь изменить картину – измени историю. Пусть все подумают, что бояре дерутся из-за холопов.
Рэйчел приподняла брови.
– Это… возможно?
Половина пути уже пройдена. Один из "титанов" давно делает попытки завербовать. Но раскрыть всё сейчас – значит оставить следующую встречу без смысла.
– Увидишь сама. Скоро.
Улыбка вышла мягкой, чуть загадочной – такой, какой улыбаются святые на древних иконах. Но на лице Рэйчел всё равно остался тонкий след недовольства, будто тень от облака на воде.
– Кажется, я тут одна волнуюсь.
– Неправда. У меня тоже есть опасения.
– Тем не менее, выглядишь ты чертовски расслабленным.
И это правда. Расслабление идет не от храбрости, а от знания. Будущее – как открытая книга, страницы которой давно заучены. Известно, какие компании выстрелят, какие сгорят, кто с кем сольется. Известно даже, какие лекарства пройдут иглу FDA, а какие застрянут в бюрократическом горле.
Этот уровень – легкий бриз. Но и бриз может унести, если не держать курс.
Вопрос только один:
Насколько стоит рискнуть, чтобы прорваться?
Для людей масштаб легкой выгоды всегда разный. Будущее знание – словно ключ от сундука, набитого золотом. Представь, что известны акции, недвижимость или криптовалюта, которые взлетят в цене. Если не воспользоваться таким знанием – это верх глупости. Но вот вопрос: сколько реально можно заработать, почти не напрягаясь? Если двое владеют одинаковыми знаниями, будет ли их доход одинаковым? Ответ очевиден – нет.
Чтобы не ходить кругами, скажем прямо: простые люди и мастодонты с Уолл-стрит играют на разных полях, когда речь заходит об использовании преимуществ. Почему так? Легче всего объяснить на примере.
Допустим, стало известно, что через десять лет район в Сибири превратится в золотую жилу. Сейчас там земля стоит буквально копейки, через три года – уже три с половиной миллиона за квадрат, через пять лет – одиннадцать, а через десять – целых пятьдесят миллионов. Что бы сделал обычный человек? Купил бы лучшие участки и продал на пике. Логично, верно? Даже двенадцатилетние теперь это понимают. Но вот следующий вопрос…
Можно ли поделиться этим знанием? Большинство сразу морщатся или отвечают: "Нет". Максимум расскажут родным или близким друзьям, и то нехотя. Логика простая – монополия на информацию даст больше прибыли. Проходит десять лет, земля Сибири дорожает до небес, общий рост оценивается в 500 триллионов, а счастливчик кладет в карман 300 миллиардов и чувствует себя королем. Он доволен, он герой, он готов к следующей удаче. Но… даже ребенок справился бы с этим. В мире знаний о будущем – это уровень минималки. Удовлетвориться этим, значит быть человеком без амбиций, почти святым в своей честности.
А теперь посмотрим на Уолл-стрит. Там никто не прячет подобную информацию. Наоборот, ее выкладывают на блюдечке: бесконечные Excel-отчеты, презентации, лозунги: "Вкладывайтесь в Сибирь! Это инвестиции, а не спекуляции!" Сначала люди недоверчивы – ну как участок за миллион вырастет до пятидесяти? Но проходят три года, цена подскакивает в три с половиной раза, еще два года – и уже одиннадцать. Кто тогда останется в стороне? Только дурак. Толпа рванет покупать, рынок перегреется, цена прыгнет с 500 триллионов до 600. Вот теперь начинается настоящая игра.
Что общего у тех, кто бросается в недвижимость? Кредиты. Кто платит налом? Никто. Все берут ипотеку, а земля служит залогом. Эти залоги превращаются в облигации – готовые продукты. Их можно купить. Подходим к банку: "Зачем ждать 30 лет, чтобы вернуть вложенное? Отдай облигацию, заплачу чуть больше." Банк задумывается: а почему бы и нет?
Собери тысячи ипотечных бумаг того сибирского района, свяжи их в огромный пакет – вот тебе новый финансовый продукт. Дериватив. И главное, это чертовски надежный актив. Какова вероятность, что десятки тысяч людей перестанут платить одновременно? Мизерная. К тому же земля под боком. Чтобы убедить сомневающихся, попросим стороннее агентство оценить продукт. Результат? Рейтинг ААА. Идеальная бумага! Пора выпускать новый отчет, раскручивать продукт и продавать его с жирной наценкой. Сколько это принесет?
Если рынок перегрет, с недвижимости придет сотня триллионов. На перепродаже облигаций и сборе их в пакеты – еще двадцать. Уже плюс сто двадцать триллионов к обычному инвестору. Но кто сказал, что Сибирь – единственная площадка? По стране растут новые города, проекты реконструкции. Скупай облигации отовсюду, мешай их с сибирскими, продавай. Какие-то города окажутся призраками? Плевать. Добавь пару тухлых яблок в ящик – страшного ничего. Главное – баланс.
В отчете всегда вспоминай легенду Сибири. Красивые графики, примеры успеха – и любой риск кажется лотереей с выигрышным билетом. А пока мешаешь и продаешь, комиссии текут рекой. При достаточной смекалке можно нагрести сотни, а то и тысячи триллионов. Главное – креатив и уверенность.
Хочешь еще больше? Увеличь долю тухлых яблок. Создай страховку для них. Только не переборщи – иначе полетит не только рынок, но и вся экономика.
Конечно, все это – упрощенная схема. Цифры раздуты, детали опущены. Но урок очевиден. Если грамотно распространять знания о будущем, они возвращаются умноженными на десять. Деривативы – редкость? Тогда взгляни на рынок акций. Кто-то покупает только акции Норникель, потому что компания растет? Прекрасно. Но если ты умный, напиши отчет, связывающий всю OTT-индустрию с этой перспективой. Раскрути четвертых двоюродных братьев Норникель, восьмых и даже пасынков, уверяя, что у них общая "генетика" и те же темпы роста. Завтра они обанкротятся? Какая разница! Главное – выйти вовремя и зафиксировать прибыль.
Понимаешь теперь разницу? Простые люди гонятся за куском пирога. Уолл-стрит торгует всем кондитерским набором: тортами, печеньем, даже подносами и салфетками. Вот почему приходится терпеть жизнь в инвестиционном банкинге. Не каждый способен создавать отчеты, которые двигают этот механизм.
У обычных людей это будет сплетня. У выпускника Goldman – аналитический отчет. И в этом сила – доверие.
Документ, над которым идет работа сейчас, станет первой страницей легенды человека по имени Сергей Платонов. Здесь нельзя ошибиться.
"Какой же выбрать…"
Знакомы все перспективные компании до последней строчки. Но честное перечисление сделает ничем не примечательным. Чтобы добиться максимального эффекта, нужно думать осторожно, точно, расчетливо.
Нажмите, нажмите!
Время просвистело, как сквозняк в пустом коридоре, пока в голове перевешивались все возможные исходы. И вот – утро среды.
День расплаты.
* * *
Сергей Платонов стучал по клавишам, будто по раскалённым углям – пальцы плясали в бешеном ритме, и в воздухе висел сухой, металлический запах перегретого пластика от ноутбука. Внутри Goldman тем временем гремело беззвучное громыхание – надвигающийся шторм.
Пирс шагал по этажам, собирая сторонников, как охотник собирает добычу. Его ботинки глухо постукивали по ковролину, и этот ровный, уверенный ритм пробирал холодом. Он тянул руки не только к носорогам, но и к тем, кто предпочитал держаться в стороне – нейтральным отделам. Говорил негромко, с нарочитой ленцой, но каждое слово звенело, как капля ртути:
– Как думаете, кто победит?
– Ну… полагал, что это всего лишь детская забава, вот и не придавал значения.
– Но если пришлось бы выбрать?
Взгляд Пирса полоснул, как лезвие. В нём не было тепла, только холодное требование – воздержаться невозможно.
– Хм… нужно больше информации. Всё, что известно – матч между двумя сотрудниками низшего уровня.
– Вы слишком оторваны от происходящего.
– Последнее время работы выше крыши.
– К завтрашнему дню ваш выбор уже будет пустой формальностью, не так ли?
Глаза Пирса словно говорили: «Не решишь сегодня – станешь врагом». MD, которые до этого отмалчивались, наблюдая с ленивым интересом, теперь чувствовали, как петля затягивается. Пришлось выбирать.
– Так какую сторону возьмёте?
– Разве это не очевидно?
Тем, кто мечтал остаться нейтральным, стало ясно – нужно примкнуть к победителю. Но кто это будет?
– Узнай всё, что сможешь. Сейчас!
Вот почему коридоры стали наполняться быстрыми шагами. Люди искали Платонова всё чаще, словно от его слов зависела жизнь. Но тот утонул в работе, не давая ни малейшего шанса на разговор. Пальцы продолжали дробно колотить по клавишам – тат-тат-тат-тат! – словно пулемётная очередь.
– Может ли он….
Тишину пронзил этот безжалостный ритм.
– На этот раз….
Тук-тук-тук-тук!
Шум клавиш срывался с соседних столов, как ритмичный перестук дождя по крышам в ненастный день. Подчинённые, не имея возможности напрямую вступить в бой с Сергеем Платоновым, метались, словно охотничьи псы, идущие по косвенным следам. Искали каждого, кто хоть раз говорил с ним, цеплялись за обрывки разговоров, выжимали каждое слово, будто воду из сухой губки. Но чем больше собирали сведений, тем гуще становился туман догадок.
– Он давил на нас, чтобы заключить сделки, объединяющие технологии и здравоохранение в рамках TMT. Ждёт, что найдём похожие проекты….
– Почему именно здравоохранение? – голос за соседним столом был хриплым, будто давно не пил воды.
– Может, Пирс победит только в том случае, если там начнутся потрясения?
Вопрос повис в воздухе, как запах перегретого кофе в закрытом офисе.
– То есть выходит, у Носорога преимущество?
Слова прозвучали глухо, будто кто-то хлопнул по столу ладонью, но уверенности в голосе не было.
– Сильный соперник… но, если Пирс уже в курсе….
– Так у Пирса преимущество?
– Нет! Этот новый наёмник сказал, что собирается в здравоохранение! Носорог, должно быть, уже сделал ход!
– Ты уверен?
– Слышал, HR переписывает для кого-то контракт. Видно же – всё решено….
Шёпот множился, как треск бумаги в копировальном аппарате, и создавал ощущение хаоса.
Тем временем у Носорога, засевшего в департаменте здравоохранения, настроение портилось с каждой минутой. Он уже заметил, что Пирс носится по коридорам, давит на всех, как каток на свежий асфальт. Но хуже всего оказалось утреннее сообщение:
– Нужно ещё немного времени. Дополнительные возвраты в приложенном файле слишком туманные.
Холодок пробежал по спине. Эта строчка означала одно – сделка по RCF откладывается. Revolving Credit Facility – возобновляемая кредитная линия, тип сделки, которая обычно проходит быстро, как нож сквозь масло. Но теперь даже она буксовала. Пирс явно приложил руку.
"Если так и дальше…"
Власть, которая ещё вчера казалась твёрдой, сегодня ускользала, как песок сквозь пальцы.
Пришлось решиться на последний, отчаянный шаг. Сжав губы в тонкую линию, Носорог выскользнул из офиса. Пункт назначения – ресторан в центре города. По утрам по средам там всегда обедал один человек. Тот самый, кто когда-то подставил плечо.
– Человек должен знать, когда сдаться, – холодно произнёс руководитель, скользнув взглядом поверх очков. От него пахло свежей кожей дорогого портфеля и лёгким ароматом табака, въевшимся в пальто. Он не любил Пирса, поддерживал Носорога – но дальше помогать не собирался.
– Даже топор имеет предел прочности. Это мой предел.
Первоначальный замысел Носорога был прост: выждать момент, когда Пирс ослабит хватку, и рвануть вперёд, используя влияние этого человека. Но Пирс оказался хитрее – почувствовал угрозу и сам ускорил шаг. Пришлось раскрывать запасной план.
– Что, если сыграем против Пирса?
Фраза упала на стол тяжёлым свинцом. В воздухе повисло напряжение, словно перед грозой.
"Дисциплина"
– Выговор за эту ставку. Разве он не тратит впустую ресурсы компании? Даже если дело касается сотрудников низшего звена, использовать их для таких развлечений недопустимо, – голос был холоден и резок, словно удар линейкой по столу.
Исполнительный директор нахмурился, морщины на его лбу прорезали лицо, как глубокие борозды на сухой земле. Носорог, казалось, напрочь забыл то, что в Goldman должен помнить каждый доктор медицинских наук.
– Это нарушило бы фундаментальное правило.
В Goldman это было почти священным писанием: "Пока производительность на высоте – всё позволено". Его установил сам генеральный директор, и подчинённые знали это, как молитву. Пирс был тем, кто показывал лучшие результаты – блестящие, ослепительные, как отполированный металл. Если наказать его за невинную игру с младшими, на ковер вызвали бы не его, а самого исполнительного директора.
Но Носорог не стал бы разбрасываться словами без плана.
– Взгляните на это, – глухо сказал он и вытащил из внутреннего кармана пиджака аккуратно сложенный лист. Бумага шуршала сухо, словно осенние листья под ногами. Лёгкий аромат дорогого табака и кожаного переплёта портфеля витал в воздухе.
Он разложил лист на столе и начал излагать задумку. Линии и цифры ожили под его пальцем, как будто он проводил не по бумаге, а по натянутой струне. Не прошло и минуты, как суровое неодобрение в глазах руководителя растворилось, уступив место холодному расчету.
* * *
В другом конце офиса, среди приглушённого гула клавиатур и едва слышного жужжания кондиционеров, сидел человек с лицом, потемневшим от злости. Брент. Его противник в конкурсе.
– Какой позор…, – горькая мысль обожгла мозг, будто глоток дешёвой водки после виски.
Смирение – вот всё, что осталось. Победитель определялся количеством голосов клиентов. Проблема в том, что судья – давний союзник Пирса. Тот не упустит случая намекнуть на "правильный" исход.
– Это не честная игра! – губы едва шевельнулись, сдерживая крик.
Если бы Пирс не носил гордый титул MD, Брент выкрикнул бы это ему в лицо. Назвал бы всё договорняком, плюнул бы в глаза. Но что может пешка против фигуры такого уровня? Обвинение прозвучало бы как смехотворный вызов богу.
– А он даже не подумает сыграть на моей стороне! – Брент сжал кулаки так, что костяшки побелели.
Все попытки склонить чашу весов обернулись пеплом. Переводы в отделы, заманчивые зарплаты, проекты, обещающие славу и премии, – всё уходило в трубу.
– Чёрт бы побрал этого Пирса! Завалил всё к чёртовой матери!
В этот момент в дверь, тихо скрипнув, вошёл Носорог. Перед этим он ушёл в ярости, словно разъярённый бык, но вернулся… напевая. Тонкая, едва слышная мелодия прокралась в комнату, как сквозняк. В её ритме брякнула слабая надежда. Значит, у босса появился план.
– Окончательный вариант.
– Вот оно.
– Принеси.
Брент схватил папку с финальным вариантом тизера. Бумага пахла типографской краской, едва уловимо отдавая металлом от скрепок. Он вошёл в кабинет Носорога.
Флип-флип!
Страницы перелетали одна за другой под его тяжелыми пальцами. Бумага трещала, словно сухая кора. Носорог уже знал текст почти наизусть – каждую строку, каждый пункт, он лично выстраивал этот список, как кирпичи в стене. Брент лишь придал форме плоть.
Строго говоря, правила это запрещали: список должен был составить младший сотрудник. Но MD – это порода, что гнёт нормы, как тонкую проволоку, если результат того стоит.
– Хм. Здесь всё чисто.
Широкая улыбка раздвинула лицо Носорога, как трещина в камне.
– У тебя одна задача".
И когда надежда Брента уже успела набрать силу, как огонь в очаге, прозвучала фраза, от которой пламя тут же погасло.
– Пусть победит новый наём.
В комнате стало тихо. Только где-то вдалеке, за перегородками, щёлкали клавиши, как дятлы в осеннем лесу.
