Текст книги "Душеприказчик (СИ)"

Автор книги: Константин Кузнецов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Старейшина тяжело вздохнул, ничего не ответив.

* * *

Я осторожно выглянул из окна на одиноко стоящую мраморную фигуру Лейлы. Изваяние выглядело холодным и невероятно белым в свете далекой призрачной луны.

Странно, но здесь не было и намека на пепельный дождь, будто здешнего места и не коснулся ужас треклятого пожара.

Проклятый подошел ко мне: его взгляд был наполнен печалью, словно разговор с мраморным изваянием грозил для него смертельной опасностью.

– Возьми, – я протянул ему рисунок.

Проклятый бросил мимолетный взгляд на картинку, благодарственно похлопав меня по плечу.

Невероятно большая луна с горечью взирала на пустое Колниецкое кладбище. Проклятый медленно подошел к статуе и склонился на одно колено.

Он стоял ко мне вполоборота, и я с легкостью смог различить, как его губы шепчут какие-то непонятные моему восприятию слова. Мир вокруг будто бы замер. Проклятый протянул Лейле мой рисунок, и та ожила. В глаза ударил яркий, ослепляющий свет. Голова закружилась, и все вокруг погрузилось в темноту и…

Когда я пришел в себя, Проклятый лежал рядом с безжизненной скульптурой и его волосы были седые как лунь.

Я кинулся к бездыханному телу. Проклятый лежал на спине и не издавал ни звука. Стараясь привести его в чувство, я стал трясти его за плечи. Проклятый не подвал признаков жизни. Кажется, я кричал и проклинал всех святых, взывая их немедленно воскресить моего единственного защитника в этом мертвом мире.

* * *

Он пришел в себя лишь к вечеру следующего дня, когда на город опустилась мгла, а серые тучи призрачными тенями проносились над землей. Открыв глаза Проклятый посмотрел на меня и грустно улыбнулся.

– Что… что ты видел? – не в силах сдержать эмоций, тут же выпалил я.

– Не спрашивай его. Он еще слишком слаб, – отстранил меня от Проклятого старейшина. И я в который раз почувствовал, как от него повеяло гнилью.

Мы еще долго сидели возле него, пока душеприказчик наконец не пришел в себя. Попытавшись подняться, он обессилено повалился на скамью, и устало произнес:

– Какой сегодня день?

– Пятнадцатый год, второй месяц, третья седмица со дня нашей смерти, – уверенно произнес старейшина.

Я вздрогнул, представив, сколько лет Проклятый одиноко бродил по мертвым пустошам и смердящим погостам, в поисках заблудших душ сожженных заживо горожан.

– Пора, – произнес Проклятый.

Старейшина молча встал на ноги, и я лишь заметил, как его тело бесчувственно падает на каменный пол, и Проклятый едва успел подхватить крохотный светящий шар, источающий яркий желтый свет. Еще одна безвинная душа исчезла в дорожной суме душеприказчика.

– Он умер? – не понимая, что происходит, я продолжал заворожено наблюдать за безжизненным телом старика.

– Он уже давно был мертв, – ответил Проклятый. Ша ловко запрыгнул на плечо к своему хозяину, и осторожно дотронувшись лапкой до седых волос, резко отпрянул.

– Его душа теперь твоя?

– Его душа принадлежит богу и никому другому. Я лишь выполняю свое предназначение, пытаюсь спасти их от бесконечных мучений старика Оцлава, – и немного помедлив, добавил, – собирайся. У нас очень мало времени.

На щеке Проклятого красовалась огненная цифра один.

И в тот же миг я смог различить в тишине пустых улочек городка, истошный вопль, а вместе с ним холодный ветер принес нам частичку боли и скорби. Таинственная жертва, оказавшись на смертном одре, видимо ощутила невероятный страх, отчего кровь стыла в жилах.

* * *

Наши стремительные движения казались неуловимыми. Я поспевал за Проклятым, пытаясь не сбиваться и сохранить ровное дыхание. Не задавая излишних вопросов, мне было не важно, куда и зачем мы спешим. Я знал: когда будет возможность, Проклятый сам расскажет мне.

Пустота бесконечных улочек уже не порождали в моей голове кошмарных мыслей, а пепельный дождь не вызывал отвращения. Мы миновали небольшой каменный мостик украшенный скульптурами двух оскаленных горгулий, ряд черепичных домиков, оказались на огромной Молельной площади.

Проклятый внезапно остановился, ловя ртом воздух. Я тоже не мог отдышаться. Площадь наполнил звонкий набат.

Бом! Бом! Бом! Бом!

– Успели, – прошептал Проклятый.

Я взглянул на высокую колокольню, где на уровне нижних бойниц красовались огромные часы: внутри циферблата виднелись солнце и луна, которые делились звездным небом.

Когда прозвучал пятый удар на крохотный балкончик, рядом с часами выехала мрачная фигура монаха. Он немного покрутился по кругу, будто оглядывая собравшихся, и остановил свой взгляд на противоположном балконе, где на десятом ударе появился скелет в темном балахоне. В его руках карающим оружием возвышалась коса – кошмарный образ смерти.

– Одно из ЕГО детищ, – сурово произнес Проклятый.

Перед глазами плыли круги, и я с трудом ловил воздух, не в силах надышаться.

Двенадцатый удар, заставил часового священника покинуть свое место, скрывшись за резными дверями, и множество грустных лиц олицетворявших жителей города изменили свои улыбки на грусть.

Тринадцатый удар – возвестил о надвигающейся смерти. Скелет гордо поднял вверх лишающую жизнь косу.

– Мало, очень мало времени, – в такт удару еле слышно шептал Проклятый.

Он протянул мне тонкий трехгранный стилет и чуть громче добавил:

– Чтобы ты не увидел – не бойся… Рази всех! И да хранит нас бог…

Я взял стилет и почувствовал, как сильно бьется мое бедное сердце. Сколько еще предстоит мне выдержать? Какие испытания выпадут на мою бедную голову?

Последний удар разнесся по округе громким эхом, затерявшись среди узких улочек городка.

Сначала я услышал противный резкий скрежет, будто кто-то настырно точил ножи о камень. Затем воцарилась тишина, и откуда-то изнутри самого города раздался странный человеческий шепот. Постепенно нарастая, он стал таким громким, что я смог различить отдельные голоса, а в них слова страшных проклятий. Они злобно повторяли ужасные фразы, от которых кровь стыла в жилах. Желая лишь нашей смерти, они будто предрекали скорый пир, где в качестве главного десерта будет наша разодранная в клочья плоть.

Первым я увидел кошмарных ползучих мертвяков; почерневшие фигуры людей, неестественно вывернув руки и ноги, ползли по земле среди серого дождя, словно огромные ящерицы. Они стонали и кряхтели голодно скрепя зубами.

В нос ударил непереносимый и давящий запах горелого мяса. Ша зажал ушки лапами и испуганно прижался к земле.

Я сильнее сжал дрожащий рукой стилет.

Сделав шаг вперед, Проклятый обнажил меч и, расставив руки в стороны, призывно зарычал зверем.

Посмотрев вокруг, я затрясся от ужаса – их были сотни, а может даже тысячи. Большие, маленькие, худые и толстые – мне казалось, что на нас зыбучим песком надвигается кошмарная черная масса.

Первыми на Проклятого кинулись несколько обугленных тел, словно саранча они пытались вгрызаться в его уязвимую плоть. Но задача оказалась не из легких. Двигаясь быстро и не уловимо, он одним движением меча оставил нападавших не удел, ловко избежав укусов. Я, имея схожую с душеприказчиком фигуру, к сожалению, не мог двигаться также стремительно.

Чья-то крепкая рука схватила меня за лодыжку, и мне ничего не оставалось, как всадить мертвяку стилет в спину. Следующего, я ударил наотмашь, его голова ловко слетела с плеч. И каждая последующая смерть сопровождалась моим грозным рыком и появлением крохотного золотистого шара. Души умерших замирали, повисая в воздухе и словно послушные овечки тянулись к суме Проклятого. Ша вгрызался в шеи нападавших с такой яростью, что казалось он готов разодрать их тела в клочья.

Рука отчаянно размахивала в разные стороны, разрезая на части черные головешки тел. Я случайно заметил как Проклятого теснят к башенной стене, и он безуспешно пытается сопротивляться мощному потоку.

– Пробирайся к собору, – раздался в невыносимом гуле его голос.

Я не стал спорить. Подхватив Ша я кинулся к собору. Перепрыгнув через ворота, я подбежал к дверям, и к счастью дернув круглую ручку, оказался внутри. Подхватив пару скамей, я перекрыл вход: надеясь, что Проклятый сможет выбраться и святая земля не пустит этих тварей сюда.

Ша подбежав к витражу, стал тревожно вглядываться в разноцветные стеклышки. Его хозяин все еще боролся за весящую на волоске жизнь – я чувствовал, нет, я просто знал это.

ЧАСТЬ ПЯТАЯ: Подвалы проклятых душ

Мы сидели у кафедры, и я осторожно разорвав свою рубаху, перевязывал руку Проклятого. Он морщился, кусая губы, но при этом не проронил ни звука. На его скуле все ярче горела цифра один, и я не мог отвести от нее взгляда. Привлекая своими пылающими лепестками, мне все же казалось, что он нее веет ледяным холодом. Хотя я мог ошибаться. В здешних стенах можно было легко замерзнуть.

– Это не выход. Я просто не знаю, что делать, – затягивая покрепче лоскут повязки, произнес Проклятый.

– Знаю, – поддержал своего хозяина Ша.

– Отсюда просто нет выхода? – попытался догадаться я.

– Ни в этом дело. Единственная возможность для тебя выбраться из этого треклятого мира – это исполнить последнюю волю горожан. Их грехи так и будут держать нас здесь. Время не властно над здешними порядками.

– Но я же не давал никакой клятвы или обещания, – испуганно затараторил я.

Проклятый посмотрел на меня с какой-то странной надеждой.

– Конечно. Это был я, а не ты. Но если я не исполню клятву, мне даже не хочется думать об этом.

– Но что же надо делать? Какова была их последняя воля?

Мой собеседник на миг задумался и произнес:

– Всего лишь прощение. Они все хотели свободы и прощения.

– Но разве они не свободны? – не мог я уняться.

– Здесь, в ЕГО мире никто не может быть свободным, – Проклятый отвернул взгляд и с грустью посмотрел на старые покрытые паутиной фигуры святых. Ничто в этом мире не могло подарить нам тепла и успокоения.

– Ты хотел освободить их всех разом? – предположил я.

– Если их души оказались у меня в суме это еще не гарантирует им освобождения от всех грехов. ОН продолжает удерживать их. Мертвыми телами, кошмарными тварями, даже каменные изваяния хранят в себе души умерших.

– Но почему он их не отпускает? Почему?

– Одному из воинов дьявола свои задачи. Он что-то вроде надзирателя в остроге. Только вместо заключенных – души. А проступки, за которые они попали сюда, не все являются смертельным грехом.

– Тогда поче… – но Проклятый так и не позволил мне спросить, продолжив.

– Доверие и заблуждение. Мы не совершенны, и нас очень легко сбить с истинного пути.

Я сам не заметил, как задремал. Сон, налетев, будто неуловимый морской бриз унес меня в те далекие места, где я всегда был в безопасности и не знал голода и одиночества, страха и смерти. Я оказался дома.

* * *

Тот, кто пришел к душеприказчику был не один. С ним оказалась странная мохнатая зверюшка – очень смышленая и способная повторять за ним легкие слова. Он называл ее – Ша. Что на языке его народа означало – верный друг. Душеприказчик рассказал о себе все. Мрачный старец долго смотрел ему в глаза, и грустно покачав головой, произнес:

– Я поклялся своей жизнью, что никогда не буду жить ради другого человека и никогда не попрошу и не заставлю другого человека жить ради меня. В этом была моя ошибка. Но тебе выпала иная участь, так неси ее с желанием, так как иного выбора у тебя, увы, нет.

– Но что, же мне делать? – взмолился Душеприказчик.

– Верь. Вера порой совершает, гораздо большие чудеса, нежели чародейство или колдовство. Наш мир многогранен и не так уж прост. Любовь не ограничивается просто чувствами, а смерть лишь смертью. Главное верить и ты сам поймешь все для себя. Да и события в нашем мире столь не предсказуемые, что порой их последовательность сводит нас с ума, заставляя верить в чудеса…

Они ни одну бессонную ночь просидели возле не тлеющего костра, разговаривая о том странном месте, где свела их коварная судьба.

На рассвете последнего дня, старец ушел. Душеприказчик кинулся ему вслед, но твердая рука остановила его.

– Ты сам поможешь себе, – наставительно произнес старец и исчез.

Ночной морок рассеялся, унеся с собой память прошедшей ночи. Может быть, и не было вовсе странного одиноко скитальца с его мудрыми наставлениями, а может быть именно он и помог душеприказчику выжить в этом треклятом мертвом мире. Только причудливая зверюшка с этого дня всегда была с ним рядом и не давала отчаянью и сомнениям пленить его разум.

* * *

Мы шли по длинным змеевидным коридорам, которые казались мне бесконечными. Извилистые переходы, обрушенные лестницы и винтовые подъёмы и спуски, мелькавшие в свете тусклого факела, сводили меня с ума. Где то рядом жалобно попискивал Ша. Я, во тьме, нащупал зверюшку и, поймав ее, посадил себе на плечо, в знак доброго поступка она уткнулась мне пушистой мордочкой в щеку, затихла.

– Это подвалы принадлежащие королю Петру Справедливому, – с гордостью произнес Проклятый. Имя давно усопшего правителя эхом разлетелось по узким коридорам.

– Он строил обходные пути из города?

– Он был чернокнижником и скверным королем, – буркнул в ответ Проклятый. И его слова оказались ударом ниже пояса. Я действительно ничегошеньки не слышал о Петре Справедливом и даже не догадывался, чем он мог прославиться в истории здешнего городка.

Спустившись еще ниже, мы уперлись в кованную железную дверь. Проклятый осторожно достал из-под рубахи длинный двусторонний ключ и медленно вставил его в замочную скважину. В тишине раздался противный скрежет, два резких поворота и дверь, с легкостью открывшись, позволила нам продолжить путь.

По дороге нам попались еще несколько проржавевших решеток с тяжелыми засовами, но и они с легкостью распахивались не в силах противостоять хитроумной поделке талантливого ключника.

Длинная лестница ушла из-под ног, исчезнув в кромешной тьме. И я в очередной раз почувствовал легкий запах гнили, смешанный с затхлостью.

– В этих подвалах погибла не одна безвинная душа, – осторожно произнес Проклятый.

Я вздрогнул. Накативший на меня ужас, заставил мои поджилки затрястись, не дав мне возможности сделать еще хотя бы один шаг.

– Может быть, найдем другой путь? – быстро предложил я.

Проклятый лишь отрицательно качнул головой.

– Иного пути нет. Именно через него я попал в Собор святого Стефана, где и принял на себя грехи горожан. Все повторяется, как много лет назад.

Проклятый осторожно дотронулся до холодной кладки – почерневшие от времени камни все еще хранили память тех далеких роковых дней.

– Поторапливайся. Иначе мертвяки найдут нас раньше, чем… – фраза оборвалась, и я почувствовал сильный толчок в спину.

* * *

Буквально протиснувшись через узкий проход, мы оказались в огромной каменной зале, украшенной огромными изящными люстрами.

Проклятый с интересом уставился на обветшалые, покрытые пылью и паутиной картины. На одной из них был изображен высокий статный мужчина, в темном, расшитым золотом камзоле. Его взгляд властно взирал на нас поверх, будто для него мы были всего лишь глупой, грязной челядью.

Внезапно из дальней части залы послышался протяжный женский стон и умоляющий голос запричитал спасительные слова. Она просила отпустить ее и больше не причинять боли. Голос был настолько слабым и изможденным, что мороз пробежал по коже, отразив те невиданные муки, выпавшие на долю этой несчастной.

Мы медленно двинулись вперед, осторожно прислушиваясь к внезапной тишине.

Стон повторился и вслед за ним раздался желчный мужской гогот.

Подойдя к двери, Проклятый осторожно приоткрыл ее. На огромном деревянном кресте была распята худощавая рыжеволосая девушка. По ее обнаженному телу струились ручейки крови. Мученица тихонечко постанывала. Рядом с ней облокотившись на высокий резной стул, усыпанный тонкими острыми иглами, стоял сошедший с портрета благородный аристократ, все в том же темном расшитом золотом камзоле.

– У тебя нет выбора, ведьма! – продолжая смеяться, злобно процедил сквозь зубы аристократ.

– Ваше величество, пощадите! Прошу, я не ведаю ворожбы и не знаю заговоров, – обессилено простонала девушка.

– Врешь! – король зло сплюнул себе под ноги и, размахнувшись, ударил ее кнутом.

Кожа лопнула и на теле девушки появилась еще одна кровавая рана.

Девушка взвыла и измученно заплакала.

Король вновь занес руку для удара. И в этот миг Проклятый оказался рядом и, перехватив кнут, наотмашь ударил короля. Мучитель, сжавшись, будто побитый щенок забился в угол. Его безумный взгляд забегал по нам, ища толи поддержки, толи понимания.

– Пошел прочь! Тварь! – злобно прошипел Проклятый.

– Кто? Что? – непонятно запричитал король, и внезапно разразился страшным криком. – Стража! Стража!

Дальняя дверь заскрипела, и в подвал ворвались двое статных воинов, вооруженных длинными обоюдоострыми алебардами. Не слишком удачное оружие для столь крохотных помещений. Лица воинов были скрыты железными масками шлемов, но и сейчас я без труда смог разглядеть их истлевшую кожу. Не в силах хорошенько размахнуться, первый из нападавших получил от Проклятого факелом и следом острый меч вспорол его живот. Второй, в ту же секунду лишился головы.

Король отпрянул назад, испуганно поджав ноги. Голова убитого воина подкатилась к его промежности и застыла, на лице остался злобный оскал.

– Что такая смерть тебе не по нраву? – без особых эмоций поинтересовался Проклятый.

Король закрыл лицо руками – его сотрясали рыдания.

Я перевел взгляд на девушку и словно опомнившись, поспешил к ней на помощь, но, дотронувшись до нежной кожи, понял, что опоздал.

– Оставь ее, она уже давно мертва! – произнес Проклятый.

Зал наполнил странный и не привычный запах лаванды, факелы, резко вспыхнув, стали тусклыми. Крохотный желтый клубок легко паря над моей головой исчез в кожаной суме Проклятого.

Я вновь посмотрел на девушку, и полумрак открыл моему взору совсем другую картину. Старые, сгнившие кости, чудом держались на потемневшем от времени кресте, из которого кое-где торчали ржавые острия гвоздей. На черепе рыжеволосой девушки остались лишь темные пряди, и у пояса виднелись куски истлевшего савана.

Я отпрянул назад.

Поверженные воины также как и мученица превратились лишь в кучку сгнивших костей накрытых доспехами и толстой паутиной.

Внезапно подвал наполнил оглушающий вопль. Обернувшись, я увидел короля и ужаснулся. Он все еще был жив. Только сейчас его лицо выглядело не лучше обглоданной кости. Камзол был истерт и сер, словно пролежал в здешней сырости ни одну сотню лет.

– Кончай ныть, тварь! – произнес Проклятый.

Он резко схватил короля за шкирку и поставил на ноги.

– Что здесь происходит? Где я? Что со мной?!

Его величество был не просто обескуражен – он был подавлен. Только у меня не было и капли жалости. Наверное, я стал – черствее и тверже. Этот мир изменил бы любого, и как мне казалось, далеко не в лучшую сторону.

– Нам необходимо попасть к костелу святого Стефана, – твердо произнес Проклятый.

– Кто вы? – голос короля прозвучал совсем тихо.

– Неважно, – буркнул в ответ Проклятый, – поднимай свои гниющие мощи, ваше величество.

Король удивленно уставился на душеприказчика, но так ничего и не ответил. Я расценил его молчание, как согласие.

Следующий зал оказался забит всевозможными орудиями пытки. Здесь были и напичканные острыми иглами гробы и деревянные дыбы. Только здесь не было выхода. Нас окружали лишь толстые каменные стены.

– Решил схитрить, ваше величество? – Проклятый ударил короля по спине, заставив того уползти и спрятаться за железным гробом.

– Я не вру, я выведу, – запричитал напуганный донельзя голос.

Король подполз к дальней стене и, дотронувшись до одного из камней, вдавил его внутрь. Но на удивление ничего не произошло. На полусгнившем лице короля застыл ужас. Он в отчаянье стал обеими руками давать на камень, а затем на соседние булыжники.

– Он забыл? – я не мог скрыть своего удивления.

– Нет просто пару столетий назад, здесь было все по-другому. Кладка осела, механизм проржавел.

Наконец среди непрекращающихся всхлипываний раздался протяжный металлический скрежет. Король продолжал вдавливать камень, а соседняя стена уже отъехала в сторону, открыв нашему взору потайной ход.

– Ход, – едва слышно пропищал Ша.

– Да, ты прав, Ша. Это вход, – согласился Проклятый.

Мы долго шли по узкому темному коридору и среди непроглядной тьмы, факел вырывал образы покоящихся здесь людей. Среди каменной кладки виднелись ровные ряды одетых в темные сутаны скелетов. Среди темных черепов ползали огромные крысы.

– Служители святого Стефана, – едва слышно произнес Проклятый.

– Это монахи? – удивился я.

– Воины. Они защищали наши земли во времена нашествия северян.

Проклятый дотронулся до одной из костей, и тусклый огонь вырвал из тьмы резкую боль на его лице.

Следующий зал оказался темным и пустым. Остановившись возле больших дверей, украшенных образами святых король остановился.

– Я дальше не пойду, – произнес его величество.

– Пойдешь, – Проклятый был не приклонен.

Ключ щелкнул в замке. Король затрясся как осиновый лист и, вцепившись в руку Проклятого, потянул его назад.

– Чего тебе бояться, тиран. Ты давно мертв.

Испуг на лице короля сменился ужасом.

Дверь протяжно заскрипела и отварилась. Из темноты повеяло ледяным холодом. Я сильнее прижал к груди подаренный мне Проклятым стилет. Ша сидевший у меня на плече, сжался, и попытался спрятаться под ворот.

Из непроглядной мглы потянулись длинными культями тонкие нити тумана. Костлявые пальцы с изогнутыми когтями сжимались, будто ища себе легкую жертву.

Король попятился, но туманная длань ухватила его за плечо, потянув к себе. Зал наполнил ужасный вой. Туман стал гуще, и резкий рывок заставил короля скрыться в темноте.

Я ощутил нарастающий страх, когда истошный вопль вновь повторился и затих.

* * *

В кромешной темноте я с трудом различил скрюченное человеческое тело. Мы подошли чуть ближе и Проклятый осветил факелом дальнюю стену. Там почти под самым потолком висели сотни, а может быть даже тысячи изуродованных тел. Я зажал рот руками, чтобы мой истошный вопль не вылетел наружу.

Ночную тишину нарушил не привычный звук. Кап, кап, кап…

Проклятый резко повернулся, но я и без факела смог увидеть, как мертвые тела обрастают кожей, а капли крови, струящиеся вниз, будто прилипают обратно к измученным телам.

Яркий свет ударил в глаза и тысячи свечей осветили огромный зал. Холодные стены наполнились стоном и воплем людей, и я почувствовал нарастающий жар от горящих печей.

Впервые, в этом холодном мире мне удалось почувствовать привычное тепло.

Душераздирающий крик поверг меня в ужас. Когда Я повернул голову, то увидел, как два здоровенных палача опускали связанного веревками несчастного страдальца на острый угол железной пирамиды.

С другой стороны на кованных стульях сидели несколько мужчин, руки которых были связаны за спиной, их шеи стягивал стальной обруч. Пыточный механизм с помощью рычага соединялся с четырехзубой вилкой, – и даже легкое движение приводило адское изобретение в действие. Медленно продавливая окровавленный подбородок, оно приносило еретикам невыносимые страдания.

Я сумел прочесть вырезанную на их стульях короткую надпись: «Отрекаюсь».

На лице Проклятого возникло отвращение. Прямо перед нами жилистому еретику, несколько монахов вставляли в рот железный инструмент, внешне напоминавший грушу. Когда его изможденное пытками тело, не в силах сопротивляться, ослабло – раздался роковой щелчок. Еретик в отчаянье затряс руками и ногами. Железная груша раскрыла внутри тела свои смертоносные лепестки: и рот, и горло мученика разорвало в клочья, забрызгав монахов темно-красным фонтаном.

В голове поселился противный жужжащий шум; мир поплыл перед глазами и я почувствовал, что ноги стали ватными.

– Вешать этих ведьм! – раздался знакомый до боли голос.

– Идите за новыми еретиками! А эти тела скиньте в яму, – поддержал его другой голос. И в этот раз настала очередь удивляться Проклятому. Остекленевшими глазами он смотрел на пожилого мужчину, стоявшего рядом с королем. Мужчина был облачен в монашескую сутану, с мертвенно-бледным лицом и крючковатым носом. Желчно улыбнувшись, он выставил на показ отвратительные острые, словно клыки зубы.

– Боже…Это он! – внезапно произнес Проклятый. – Значит, он был здесь еще несколько сотен лет назад.