Текст книги "Дано не каждому"

Автор книги: Константин Скуратов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Эскорт из собак, увязавшихся за ним, с каждым шагом редел. Зов стаи был намного сильнее любопытства. То один, то другой мутант отбегал в сторону и не возвращался. А через пару сотен шагов Мика остался совсем один.

Луна спряталась, и ему приходилось напрягать свое ночное зрение, чтобы разглядеть тени впереди – не прячется ли там кто-то опасный. В руке сам собой вновь появился обрез, а посох Мика давно держал словно копье. Тускло-серые стены вокруг, казалось, издавали слабое свечение, от которого на душе становилось еще муторнее. Город призраков, город-призрак…. Живым здесь делать было нечего.

Мика дошел до очередного перекрестка, осторожно заглянул за угол – никого. Его немного беспокоили еле слышимые далекие голоса, в которых от человеческих были только понятные слова. А что за слова-то, кстати?

И в тот же миг громкий властный голос раздался в тишине города-призрака, заставив Мику на мгновение присесть от неожиданности и ужаса.

– Иди ко мне! – сказал голос.

Мика завертел головой, пытаясь разглядеть говорившего. Судя по громкости, тот должен был стоять прямо у него за спиной. Но рядом никого не было, даже его тени…

– Иди ко мне! – повторил неизвестный, и Мика с удивлением обнаружил, что ноги сами начали шагать, свернув с намеченного пути в черный проулок.

– Иди ко мне! – в голосе не было эмоций. Только власть.

И еще одно внезапно понял Мика: голос звучал у него в голове. Что, здравствуй, дядя кукловод?!

– Иди ко мне! – снова повторил голос, и Мика со слабым удивлением обнаружил, что направление движения резко изменилось. Теперь он шел в другой проулок – напротив первого. Кукловод играется? Или это другой кукловод?

– Иди ко мне! Иди ко мне! Иди ко мне! Иди ко мне! – звучали команды в голове. Некоторые из них были тише, некоторые вообще не слышались, а угадывались. «Выходит, правду говорил бандит Куцый, – собрав остатки разума, подумал Мика, – здесь кукловодов видимо-невидимо».

– Иди ко мне! – И он послушно разворачивался и топал в первый проулок.

– Иди ко мне! – и ноги сами несли его в противоположную сторону.

– Иди ко мне! – приказывали из-за высокого забора.

– Иди ко мне! – звал кукловод с окраины города.

– Не хочу! – неожиданно для себя крикнул Ми-ка. – Не хочу! Заткнитесь! Пожалуйста…

Он опустился в полном изнеможении на бетонную дорожку и заплакал. А когда успокоился, обнаружил, что хотя голоса кукловодов все еще звенят в голове, былой власти над ним уже не имеют. Во всяком случае, захотел он сесть – и сидит. Захочет встать – встанет. И пойдет не туда, где его ждет голодный монстр, а туда, где его ждут люди. В Деснянск.

Открытие, что с кукловодами можно справиться, сильно подняло настроение. Он решительно поднялся и пошел по заранее намеченной улице.

– Иди ко мне! – продолжал настаивать кукловод.

– Сам иди ко мне! – зло рявкнул Мика, – у меня для тебя сюрприз имеется, не обрадуешься.

Однако когда впереди показалась размытая тьмой фигура, очень похожая на человеческую, он испугался всерьез. Это что же получается – приказал кукловоду и тот послушно выполнил приказ? Кто тогда из них кукловод?!

…Хотя на лице кукловода не было никаких эмоций, на встречу с добычей он шел с тяжелым сердцем. Добыча сопротивлялась. Добыча хотела уйти. Добычу желали перехватить другие сородичи. Он был ближе всех, поэтому не хотел ни упускать, ни делиться…

Мика почувствовал сильнейший ментальный удар по сознанию. На мгновение показалось, что он стремительно летит по узкому коридору навстречу своему мучителю. Он даже разглядел самые мелкие морщинки возле глаз и подивился – до чего на обычного человека похож…

Удар закончился. Мика обнаружил себя на том же самом месте, еле стоящим на ногах от слабости. Никуда он не летал. Значит, пора действовать самому. Между пси-ударами любого кукловода есть промежутки, когда монстр словно перезаряжает свое страшное оружие. Чем сильнее кукловод, тем короче такие промежутки, тем большее число жертв он может поражать одновременно. Этот был сильным, но неторопливым…

Мика не стал ждать нового удара. Выставив вперед палку, он изо всех сил побежал к монстру, успел преодолеть почти все расстояние, и, когда новый удар почти совсем выключил сознание, с разбегу воткнул острие во что-то мягкое. С трудом сфокусировав зрение, он поднял страшно тяжелый обрез и ватными пальцами нажал на спусковые крючки. Грохнул сдвоенный выстрел, усиленный эхом от бетонных стен.

…Кукловод умер страшно удивленным. Даже некоторые мышцы на его лице попытались изменить свое обычное положение…

– Он убивает, – сказал кто-то в голове у Мики, – он умеет убивать.

– Он не подчиняется, – подтвердил другой кукловод.

– Пусть уходит, – сказал третий. Или первый. Или один и тот же…

– Трусы! – заорал шатающийся Мика, потрясая окровавленным посохом, – выходите, трусы! Я вас всех тут уложу! Я сам великий кукловод! Нет! Я Призрачный Егерь! Нет, я – Мика Прыгун, истребитель кукловодов!

Состояние после пси-удара было почему-то неприятно знакомым. Мика напрягся, с трудом подумал и вспомнил – так же все плавало и кружилось в голове от выпитой водки…

Голоса в голове стихли, только один – с дальней окраины – позвал еще пару раз по инерции, но тоже вскоре замолчал. По всему выходило, что предъявленный Микой билет на проход через город оказался для местных кукловодов действительным.

Он снова рухнул на бетон дороги, привалившись мокрой спиной к ледяной стене какого-то строения. Силы возвращались медленно. Страха было пережито столько, что он уже не мог бояться. Опомнившись, торопливо перезарядил обрез. Каждую стреляную гильзу выбрасывал, предварительно торжественно поцеловав. В конце концов, далеко не всякий сталкер в Зоне может сказать, что он убил кукловода…. А он – может!

Когда ноги перестали дрожать, а зрение – двоиться и троиться, он встал и зашагал по улице, намеренно не осторожничая. Пусть все знают и слышат! И накликал…

Этот ли ловец разглядывал Мику из-за забора, или другой – неизвестно. Превосходный слух донес до него эхо выстрелов, а запах только что пролитой свежей крови привел в неистовство. Он остановился в конце улицы, заревел жутким голосом и побежал к Мике, опираясь на передние лапы, словно огромная обезьяна.

Откуда только силы взялись! Мика подхватил посох и опрометью помчался прочь, надеясь, что тело мертвого кукловода хоть на мгновение задержит страшного монстра. В тесном проулке шаги обоих раздавались гулко и громко. И именно по шагам Мика понял – ловец даже не притормозил. Живая плоть для него была куда более привлекательной.

В этот раз в голове не было ничего лишнего. Впрочем, и ничего нужного тоже. Только всплыл обрывок рассказа отца Пимена, показавшийся тогда смешным и нелепым. Что-то об особенностях зрения монстра… что-то про спасительные возвышенности. Поэтому, когда на ближайшей стене он увидел ведущую на крышу лестницу, сомнений не возникло. Мика ухватился за нижнюю перекладину и, словно белка, вскарабкался вверх на полтора пролета. Вовремя. Ловец уже пыхтел под лестницей, обнюхивая брошенный впопыхах посох со следами крови на заостренном конце.

– Т-ты, с-свол-лочь, – заплетающимся языком вытолкнул из себя Мика, – пшел отсюда! Я тебе не по зубам… вернее, не по клыкам!

Ловец услышал его голос и снова заревел, мотая головой в тщетных поисках. Поднять голову и посмотреть наверх он не догадывался. А может, просто не мог?! Может, у него шея не гнется…. Потому и не замечает тех, кто забрался повыше. А совсем не потому, что видит все плоским.

Было что-то одновременно жуткое и сладостное – смотреть на самого страшного монстра Зоны с расстояния вытянутой руки, точнее, ноги, и знать, что он никогда тебя не достанет. И понимать, что он никогда тебя не выпустит…

Мика отдышался и принялся размышлять. Если бы рядом сейчас оказался отец Пимен, он бы наверняка удивился, насколько повзрослел за прошедший день его подопечный подросток. Как стал разумно и логично мыслить. А куда прикажете деваться?! Это вам не на кабанов охотиться – и убежать всегда можно, и опасность не смертельная. Хотя и кабаны тоже – не подарок Зоны…

Ловец все бегал и бегал по кругу, то ускоряясь, то останавливаясь на мгновение. Мика следил за ним с вялым интересом. В самом деле, еще вчера он бы отдал многое, чтобы хоть одним глазком посмотреть на ловцов, живших в Вольной Земле. Сейчас он отдал бы все, чтобы глаза его не видели.

В какой-то момент Мика вдруг понял, что видит монстра, даже когда тот забегает за ближний угол здания. Ночным зрением. Не четко, конечно, – ловец выглядел в такие минуты словно вихревое облако, а не твердое мускулистое тело. Ради развлечения он принялся угадывать, где окажется монстр в ту или иную минуту. Точно, все сходилось. Он его видел сквозь препятствия. Ну и что?! Слезть-то все равно было невозможно. Мика выждал момент, когда ловец снова окажется под лестницей, прицелился и выстрелил из обреза. Попал точно в грудь, чуть пониже плеча. Тот только зло рыкнул и снова ушел на новый круг. Да, дела…

Время шло. Мика поднял голову и посмотрел вверх. Интересно, а куда ведет эта лестница? Кто там ждет его в засаде? Посмотрим? Посмотрим. Уже не обращая никакого внимания на осатаневшего от бесплодных поисков ловца, он полез вверх, осыпая мечущегося монстра крупными хлопьями застарелой ржавчины. Вот и крыша. Никого. Вот счастье-то…

Первым делом Мика обошел всю крышу, изучая подвластную ему теперь территорию. Ничего интересного. Крыша была плоской как стол, с небольшим наклоном во внутренний двор. Ни чьих-либо останков, ни вообще чего-нибудь интересного. Пустота.

Он глянул на улицу – ловец продолжал свою жуткую пляску. Тогда он еще раз обошел крышу в поисках другого выхода. И заулыбался – выходов было просто завались!

Можно было слезть с крыши во двор – лестница ждала у самого края. Можно было с этой крыши перебраться на соседнюю, а там – на следующую и таким образом оставить ловца не только с клыками, но и с носом! Можно было спуститься в открытый люк – из него тоже торчали концы лестницы, только деревянной.

Мика огляделся. Несмотря на темноту, чувствовалось – ночь начала сдаваться. Сколько еще – час, два? Неважно. Главное, скоро будет рассвет. Как уверял отец Пимен – днем монстры не охотятся. Подождать дня?

Он даже развязал рюкзак, достал несколько шанежек, но, сколько ни пытался, так и не уговорил себя съесть хоть одну. Да и рычание монстра вблизи аппетита не улучшало.

Мика вздохнул и решил двигаться дальше. Залезать в незнакомые люки или спускаться в незнакомые дворы никакого желания не было: вряд ли там живут добрые и милые создания. А вот прогуляться по крышам – это для него в самый раз.

Он перегнулся через низенький парапет и кинул в ловца попавшимся под руку камешком.

– Эй, уродина, – громко сказал Мика, – иди кукловодов жрать. А то с голоду сдохнешь, меня ожидая. Слышал? Я сюда еще вернусь, обязательно. С хорошим ружьем самого большого калибра.

Ловец снова зарычал и заметался в поисках жертвы.

– И я тебя ненавижу! – почти весело сказал Мика, – эх, надо было с собой пару гранат прихватить… Ладно, пока.

Прогулка по крышам оказалась легким делом. Очевидно, здесь когда-то была промышленная зона – перекрытия были на разных уровнях, но это скорости передвижения не мешало. То и дело снизу раздавался рев очередного ловца, взбудораженного запахом живой плоти и шумом шагов, но Мика быстро привык и перестал обращать на это внимание. Только сердце сжималось и сбивалось с ритма на крошечный миг…

Все хорошее когда-нибудь заканчивается. Закончился и длинный ряд крыш, соединенных в одно целое. Перед Микой лежал неширокий двор. На той стороне снова начинались здания. И лестница, ведущая наверх, имелась. Оставалась сущая ерунда – спуститься и перебежать открытое пространство.

Много томительных минут он пролежал на краю крыши, восстанавливая дыхание, набираясь сил и решимости. Наконец, почувствовав, что ночной холод уже окончательно завладел его конечностями, начал спуск.

С этой стороны лестницы не было. Следовательно, не было и пути назад. Мика примерился, спрыгнул на штабель ящиков и замахал руками, пытаясь удержаться. Тщетно. Ветхие доски не выдержали удара, штабель медленно начал разваливаться, поднимая клубы трухи и пыли. В дальнем углу двора тут же раздался рев ловца.

– Блин, да сколько же вас тут, – пробормотал Мика, торопливо выбираясь из груды досок с торчащими во все стороны ржавыми гвоздями. Он подбежал к примеченной лестнице и остановился перед ней, полный ужаса и разочарования, – первая перекладина оказалась слишком высоко!

Ловец уже мчался, стремительный и страшный.

Мика огляделся и рванул в ближайший угол, где стояли какие-то высокие предметы, схватил один – бочку – и не смог ее даже сдвинуть с места. Схватил вторую бочку – пустая! – и помчался обратно к лестнице.

Ловец сопел уже где-то рядом.

Мика поставил бочку под лестницей, отбежал на пару шагов, развернулся и прыгнул. Не зря его называли Прыгуном, не зря! В два шага он запрыгнул на бочку, оттолкнулся и схватился за нижнюю перекладину лестницы. Ну, а уж подтянуться и залезть выше – не проблема для того, в чей затылок дышит голодный ловец…

Потом он долго лежал на гладкой металлической поверхности, с наслаждением глотая холодный ночной воздух проклятого города монстров. Ловец метался внизу, раскидывая трухлявые доски, роняя бочки, и никак не мог понять – куда подевалась еда…

Новый ряд крыш вел в нужную сторону, на север. Во всяком случае, Мика старался думать, что это именно так. Он шел и шел, то топая по бетону, то гремя железом, то шурша слежавшейся листвой поверх мягкой смолы. И остановился только тогда, когда до его слуха донесся не очередной рев очередного ловца, а тоненький канючащий плач испуганного маленького ребенка.

Дети в Терминале?! Мика удивился. И даже немного обрадовался – если есть дети, то должны быть и их родители! Здесь? А почему бы и нет? В Деснянске ведь живут…

Плач доносился из высокого здания, к которому примыкала следующая по ходу крыша. Он подошел к стене – все окна выбиты, огонь не горит. Ну и что? Это даже правильно – зачем огнем к себе монстров подманивать. А вот ребенка нужно успокоить как можно быстрее – у ловцов отличный слух… Точно так же плакал по ночам младший братик Мики. У Коляши часто болел животик, от этого и помер накануне Рождества…

Вдоль окон на самый верх здания тянулась какая-то железная труба. Мика не стал залезать в ближнее окно, справедливо рассудив – вдруг ему не будут здесь рады. Еще выстрелят с перепугу. Сначала осторожно заберется и поглядит, кто там. А уж потом можно будет и голос подать.

Лезть по трубе оказалось делом не более сложным, чем карабкаться по лестнице. Правда, получалось не слишком тихо, но в городе и так стоял непрерывный рев ловцов, отмечающий путь, по которому прошел Мика. Так что шум от Мики был почти не слышен.

Он долез до нужного окна, ухватился за подоконник и осторожно заглянул внутрь. Странно. По идее, здесь должно пахнуть жильем, малыми детьми, человеческим потом, на худой конец. А пахло пылью, сыростью и еще чем-то неприятным.

Он напряг ночное зрение и среди разного хлама в дальнем углу разглядел маленькую фигурку ребенка. Больше никого в комнате не было. На охоту ушли, что ли? Все в этом городе не как у нормальных людей… Он не успел додумать мысль до конца, как в комнате неожиданно зашевелилось что-то большое и прямоугольное. А потом это большое и прямоугольное со свистом пронеслось мимо его уха и рухнуло вниз, развалившись на разнокалиберные доски. Мика глянул вслед и с удивлением понял – шкаф. Был. В него только что кинули шкаф.

Вслед за удивлением пришло и понимание.

– Так ты не маленький ребенок, – тихо сказал он коротенькой плачущей фигурке, – ты гном! Монстр! Понятно. Да, хорош бы я был, если б сразу к тебе в комнату залез…

Он пригнулся, потому что в оконную раму с треском врезался еще один большой предмет – стол, что ли. И торопливо начал спускаться. Вот и с гномом свиделся. Кто там из монстров остался? Бандерлоги. И болотный медведь. Век бы их не встречать, проклятых.

Больше от намеченного пути Мика не отвлекался, хотя и слышал детский плач то с одной, то с другой стороны. Если в этом городе и есть люди – пусть сами со своими проблемами разбираются. Или подождут, пока он свои дела доделает. Нужно торопиться, в Деснянске ждут его помощи, а не рассказов о гномах и бандерлогах.

Когда крыши кончились совсем, он еще довольно долгое время шагал по каким-то огромным трубам, тянувшимся от зданий куда-то вдоль дороги. Слева все так же высились бетонные коробки зданий, но перебираться туда не было никакого желания – с той стороны был хорошо слышен многоголосый рев ловцов. Да и на воротах, причудливо изогнутых чудовищными ударами изнутри, кто-то заботливый в давние времена написал белой краской – «Железнодорожная Станция. Опасно для жизни». Мика проверять соответствие надписи содержанию не собирался.

Уже почти рассвело. А когда показались первые лучи солнца, кончились трубы – просто изогнулись и под прямым углом ушли в землю. Дальше предстояло передвигаться по земле, от которой Мика за эту ночь даже немного отвык.

Он передохнул, проверил готовность оружия к бою и срубил себе новый посох. Несмотря на слипающиеся после бессонной ночи глаза, побрел по покрытому трещинами асфальту на север. Там, по его предположениям, должна была располагаться Военная База – один из самых неспокойных, но и самых обжитых районов Зоны.

Глава 6
Трудности перевода

Как старый товарищ ни уговаривал зайти к нему, отец Пимен остался ночевать на Заставе в окружении молодежи. Только баек уже не травил, залез на чердак дальнего дома, где и уснул, справедливо рассудив, что совесть может погрызть его и днем.

Короткий путь, выбранный вечером, не представлял собой что-то особенное. Многие сталкеры, которым не хотелось рисковать, пробираясь по Зоне общепринятыми маршрутами, рисковали, срезая путь от Заставы до Деснянска почти вдвое.

Отец Пимен плотно позавтракал остатками ужина, влез в подсобку торгаша, где нахально подарил себе солдатский сухпаек, несколько пачек картечи и новую универсальную аптечку. Абрамыч грустно хлопал глазами, но возражать не стал. Как-никак, все-таки друзья…

Через два часа отец Пимен сделал первый привал. Все это время он шел по железнодорожной насыпи, то семеня по трухлявым шпалам, то балансируя на узких рельсах, то просто шагая по хрустящему гравию.

Он сидел на ограждении железнодорожного моста, жевал черствый батон и бездумно смотрел туда, где неведомая чудовищная сила разорвала железные фермы, перекрутила рельсы в гигантские узлы и спирали, сбросила на берег обмелевшей реки грузовые вагоны. В сизой дымке на противоположном берегу виднелась маленькая будочка путевого обходчика, от которой вниз сбегала заросшая крапивой тропинка, но ему туда было не нужно. Короткий путь тянулся узенькой тропой вдоль этого берега. Никаких проблем. Осталось лишь спуститься.

Он и спустился, убедившись, что силы восстановлены, а желудок наполнен.

Тропа вилась вдоль обрывистого склона, пропадая в речном песке и вновь появляясь среди травы. Стрекотали невидимые кузнечики. Настроение было неожиданно благостным.

Поэтому, когда невдалеке громко хрустнула ветка, отец Пимен сделал еще несколько шагов и только потом опомнился, перехватил свой помповик наизготовку и резко свернул с тропы в чащу кустов.

Треск повторился. Навстречу шел либо храбрец, либо глупец. Сталкер осторожно раздвинул стволом ветки и стал ждать.

– Переведите мистеру Полонски, что до Заставы осталось примерно полдня пути, – громко сказал раздраженный голос.

Послышалось невнятное бубнение, другой голос, высокий и не менее раздраженный, ответил:

– Мистер Полонски говорит, что устал. Шесть дней блужданий по этой проклятой земле вымотали его. Он требует устроить привал. От себя добавлю…

– А твое мнение, говорящая машинка, здесь вообще никого не интересует! – оборвал переводчика первый голос. – Никто вам легкой прогулки и не обещал. Скажите спасибо, что выбрались живыми.

Снова затрещал валежник. На краю обрыва замерли тени трех человек. После короткой паузы низенькая тень взмахнула руками, вновь раздался голос переводчика:

– Вы обещали нам полную безопасность! Полную! Трехдневный тур, ночевка у развалин электростанции, экстремальная охота на мутантов! Но вы ничего не сказали о том, что нас здесь тоже будут убивать! Где миссис Полонски? Ее сожрала какая-то обезьяна! Откуда в вашей стране такие огромные обезьяны?!

– По-моему, гибель несчастной миссис Полонски не сильно расстроила ее безутешного мужа. Разве что в первую минуту. К тому же сумма страховки по возвращении утешит его окончательно.

Отец Пимен вздохнул. Нелегальные туристы, чтоб их…

– Я требую, чтобы нас немедленно – вы слышите? – немедленно забрали отсюда вертолетом! Вы нечестно ведете бизнес! Мистер Полонски вас по судам затаскает!

Снова послышался невнятный обмен фразами на английском.

– Вот! Я и говорю – мистер Полонски не желает больше идти. В контракте ясно написано, что в случае острой необходимости ваша фирма вывезет туристов вертолетом. Вызывайте!

Тени странным образом переплелись, затем раздался запыханный голос проводника:

– Вертолет им подавай. Проблема, однако, мистер зануда! Нет у нас в фирме вертолета, и никогда не было. Зато могу обеспечить незабываемый полет с помощью вот этой аномалии под названием «Катапульта»!

Послышались звуки борьбы, потом раздался дикий крик. С обрыва слетела человеческая фигура, ударилась о выступ и угодила прямиком в дрожащее марево аномалии шагах в десяти от спрятавшегося отца Пимена.

У несчастного не было ни единого шанса на спасение. Аномалия сочно сглотнула человеческое тело целиком, набухла, заволновалась и выстрелила своей жертвой в синее небо на добрую сотню метров. Из гуманизма осталось надеяться, что переводчик умер от шока еще до полета.

– А с тобой мне теперь что делать? – задумчиво сказал проводник туристу. – Языками мы владеем одинаково никак. Тащить до Заставы под пистолетом?

Так ты ж, зараза, сдашь меня там первому встречному англопонимающему полицаю. В принципе, деньги уплачены авансом, случаи гибели вашего брата не такие и редкие. А искать уж точно никто не полезет…

Отец Пимен рванулся из кустов, скользя и падая на почти отвесном глинистом склоне, втыкая рукоятку помповика в землю, помогая этим себе взбираться.

Почти одновременно раздались несколько выстрелов. Отец Пимен ухватился свободной рукой за какой-то корень, подтянулся и замер: спиной к нему стоял высокий мужчина в камуфляже непривычной расцветки, а у его ног лежал мертвый сталкер.

– Сорри, мистер Полонски, – еле слышно произнес отец Пимен, готовый мгновенно скатиться обратно. – Ю хев а проблем?

Мужчина вздрогнул, но оценил ситуацию правильно – раз в спину не выстрелили сразу, можно и поговорить.

– Я знать ваш язык. Много плохо. Но понимать, если медленно. Поэтому нанять транслейтер… переводчик. Теперь я есть один. Помогать мне, плиз. Я платить. Много и честно.

Мужчина медленно обернулся, и отец Пимен с удивлением разглядел молодое открытое лицо, по которому слезы прочертили вертикальные блестящие полоски.

– Э… а миссис Полонски?

– Это вульгар треджеди. Трагедия. Я все понимать. Случай. Дэд вуд.

– Мертвый лес?! Какого хрена вас туда понесло? Что за туристическая фирма такая долбанутая?

Отец Пимен поднатужился и вылез на край обрыва, сел, не выпуская из рук оружия. Мало ли что, вдруг у туриста сейчас нервный срыв начнется…

Турист не стал устраивать истерику. Он обронил небольшой красивый пистолет, подошел и сел рядом со сталкером, свесив длинные ноги с обрыва.

– Я есть круглый дурак, – громко сказал он обрыву. – Я ехать сюда на приманка. Нет, другой слово. Подставка. Йес, подставка. Бизнес-партнерз. Факин френдз. Я есть быть наивный. Вэри гуд бизнес. Подставка.

– Ясно, – закивал отец Пимен, – подстава – это дело житейское. Не имей сто баксов, а имей одного нормального френда. А ты, мистер, ловко со стволом обращаешься – проводник твой, судя по снаряге, не из лохов был.

– Уот?

– А… понял. Блин! Придется вспоминать русский литературный. Стрелять, говорю, умеешь.

– Йес. Тренинг каждый неделя.

Отец Пимен огляделся, ткнул рукой в тропу под обрывом:

– Туда гоу. Вдоль ривер. Потом олд рейлвей. Гоу по шпалам.

– Уот?

– Да хрен его знает, как по вашему будут шпалы. Потом мэни литл хауз. Финиш, – к концу своей речи отец Пимен взмок, словно перетаскал сотню тех самых шпал.

Мистер Полонски старательно сделал вид, что все понял, сказал с надеждой:

– Вы меня проводить? Я платить много и честно. Отец Пимен покачал головой:

– И рад бы, да не могу. Дело у меня срочное. Хелп. В общем, гуд бай, Америка, в ту сторону. А мне, уж сорри, в другую.

– Я платить вам очень много! – совсем расстроился мистер.

– Ноу мани. Тебе тут дороги часа на четыре, а мне там вопрос дэт или лайф решать. Так что сейчас я мальчонку, тобой упокоенного, приберу, на том и гуд бай.

Отец Пимен обошел труп, перевернул – нет, лицо совсем незнакомое, – спокойно вывернул карманы, вытряхнул мешок.

– Ему уже ноу проблем, – объяснил он свои действия слегка ошарашенному туристу, – а мне литл хелп. Се ля ви, мистер Полонски. Или это не по-вашенски?

– Возьмите меня с собой, – неожиданно сказал американец. – Я вам помогать.

– Мистер, гоу на Заставу! Уже туморроу будешь гоу хоум. Блин, говорили же в детстве – учи язык, пригодится…

В ходе содержательного диалога над еще не остывшим трупом, помогая себе жестами и гримасами, оба услышали множество незнакомых слов, но, в конце концов, разобрались – оказывается, мистер Полонски устал от бесцельного времяпровождения, а не от Зоны. Возможность оказать кому-нибудь реальную помощь реанимировала в нем практически умерший оптимизм. Видимо, он всерьез считал себя ковбоем, перешедшим на сторону краснокожих аборигенов. Отец Пимен подозревал к тому же, что парень горит желанием отомстить за смерть супруги загадочным обезьянам. Ясное дело, насмотрелся фильмов про Кинг-Конга. Ну, да ловец – это вам не какая-то горилла.

– Майк, – ткнул себя кулаком в грудь мистер Полонски.

– Пимен, – покраснел сталкер, внезапно осознавший, насколько странно звучит его имя для иностранца. Пи – мен. Неизвестно, что еще подумает…

Подумал ли, что турист, или принял как данность – осталось неизвестным. В любом случае его решимость следовать за отцом Пименом нисколько не уменьшилась. И сталкер сдался…

Привыкший путешествовать в одиночестве, отец Пимен первое время то и дело вздрагивал, слыша за спиной шаги. А еще Майк временами начинал так зло говорить сам с собой, что и без перевода становилось ясно – бизнес-партнерам, подставившим чету Полонски под верную смерть, уговорив съездить в эту экстремальную турпоездку, придется очень несладко.

Отец Пимен торопился добраться до Речпорта, который контролировали военные сталкеры. Как им представить туриста – об этом он решил подумать на месте. Главное – добраться.

Хорошо, что с аномалиями Майк был уже знаком, так что проходить курс юного сталкера необходимости не возникло. Американец внимательно смотрел по сторонам, кидал блестящие стрелки с разноцветными ленточками, которые потом методично собирал обратно, вкладывая в специальный патронташ. Отец Пимен смотрел на такое снаряжение с неприкрытой завистью, пользуясь для проверки подозрительных мест, как все обычные сталкеры, – болтами. Большей частью ржавыми, без ленточек, растворявшимися в траве без следа.

Оружие особого почтения не вызвало – в Зоне водилось и покруче. Держал турист свою штурмовую винтовку, украшенную штатной оптикой, уверенно, в спину стволом не тыкал, так что вскоре отец Пимен на этот счет совершенно успокоился.

До Речпорта добрались в сумерках, без происшествий.

Ржавые остовы речных посудин, качавшиеся на волнах, выброшенные на берег, полузатопленные и затопленные по самые мачты, в свете заходящего солнца произвели на Майка должное впечатление.

– Апокалипсис нау, – благоговейно выдохнул он, не в силах оторвать взор от акватории, – можно снимать?

– Валяй, – пожал плечами отец Пимен. Майк сделал несколько снимков, даже включил запись видео.

В нескольких шагах от них железо звонко щелкнуло по железу. Следом одновременно донеслись звук далекого выстрела и крик близкого человека:

– Вы вообще охренели, что ли? Устроили фотосессию! Выпуск детского сада для умственно отсталых – оптика же бликует! Сейчас снайпера вам через объектив мозги дебильные вышибут! Бегом сюда!

Отец Пимен без малейшего почтения схватил туриста за рукав и чуть не волоком потащил в сторону кричавшего. За их спинами уже вовсю клевали гудящие от ударов контейнеры железные птички с бронебойными сердечниками.

Навстречу открылась дверь какого-то строения, высунулась рука, махнула призывно. Туда они и нырнули, по очереди больно ударившись лбами о низкий проем.

Внутри вокруг стола сидели трое сталкеров и играли в карты при свете наголовных фонарей. Четвертый, фактически спасший им жизнь, закрыл дверь на засов, обернулся и сказал с укоризной:

– Ну ладно, этот – упакованный. Но от тебя, отче, я такого не ожидал.

Отец Пимен присмотрелся – точно, знакомец. Звать, кажется, Ходок. Вольняшка.

– А что тут творится? Здесь же военсталы должны сидеть… кто стреляет?

– Ребята, с которыми ты в вопросах религии решительно не согласен, – хмыкнул Ходок. – Праведники. Как и положено, себе правую часть Речпорта отбили. Левую мы держим.

– А военсталы?

– А военсталы позавчера вдруг дружно снялись с позиций и куда-то умотали. По старинной доброй традиции даже не попрощались. Завтра и мы уйдем, патронов у каждого на полчаса хорошей перестрелки осталось. А вы куда бредете, папарацци?

– Мне до Деснянска добраться нужно, – сказал отец Пимен, – а этот… этот и правда турист. Американец.

Фонари дружно отвернулись от стола и осветили пришедших.

– Да, дела, – выслушав рассказ о мытарствах мистера Полонски, подытожил беседу Ходок. – И что ты предлагаешь?

– Ребятки, вы же завтра все равно уйдете, – заспешил отец Пимен, – отведите бедолагу к Абрамычу на Заставу, а? а еще лучше – к отцу Георгию. А он вам за это денежек даст. Американских. Много.

– Я не хотеть на Заставу, – тихо, но твердо сказал Майк, – я идти с вами. Хелп.

– Сиди уж, Хелп, – засмеялся один из сталкеров, сидевших за столом.

Отец Пимен открыл рот, чтобы сказать нечто убедительное. И, оказывается, правильно сделал, потому что в следующую секунду каморку сотряс оглушительный взрыв. Однако барабанные перепонки уцелели.

Откуда-то сверху свесилась голова в противогазе и прокричала, едва пробившись сквозь звон в ушах: