Текст книги "Пыль (СИ)"

Автор книги: Константин Проводив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Константин Проводив
Пыль

Вступление

Сквозь тонкую пелену сизого неба, даже днём были видны звёзды, хвостатые кометы и пролетавшие метеоры. Планету «Земля» окружала чёрная бездна и казалось, она вот-вот ворвётся в мир и поглотит его в чернеющей пустоте.

Не успевая сгорать в прохудившейся атмосфере, метеоритные дожди разбили инфраструктуру городов. Солнечная радиация пролилась через истлевший озоновый покров земли. Тех, кто выжил добивали банды обезумевших уже-нелюдей.

Существование цивилизации, как таковой, прекратилось. На смену пришла другая культура, опирающаяся на новую систему ценностей человеческого существования в условиях пост-апокалиптического периода.

Часть первая
Пыль земли

Глава 1

«Радио»

– Сегодня, ха. Как и всегда, у нас в гостях ветеран после атомных выживал, один из основателей отряда «Жар-птица». Как обычно мы не знаем его имени и нам на это плевать.

– Меня зовут…

– Да заткнись ты. Все плевать как тебя зовут. Расскажи лучше сказку.

– Земля совершает последние ветки вокруг своей оси, чтобы наконец то избавить себя от паразитирующих на ней…хкхх… – перемежая слова с гортанным хрипом сказал ветеран.

– Только не надо подыхать тут. Выйди на улицу…

В ответ разразился старческий кашель, с рыком и харканьем.

– Эй… Стариканец, слышишь меня? Тебе уже 60 лет, я ни знаю ни одного человека, дожившего до 51 года, под нашим прекрасным пепельным небом.

Небо действительно чаще всего затянуто пепельными облаками, но, когда таковых нет, небо необыкновенное – манящее и запретное. Когда нет кислотных дожей и ржавых туч, можно увидеть сквозь тонкую атмосферную плёнку звёзды и огромную луну.

– Продолжаем. Ты такой старый, твоего отряда давно уже нет. Ты последний, зачем ты ещё живёшь? – ведущий эфира говорил быстро с насмешкой.

– Кх ээ кхрр… люди… можно выжить, если только…

– Старый, отвечай на вопрос. – голос ведущего нагло и небрежно перебил ветерана.

– Какой кхр вопрос? – задыхаясь от гортанного кашля спросил ветеран.

– Ты не сдох ещё почему? Может в своих походах вы нашли что-то? Но тогда, почему другие из твоего отряда уже разложились в ямах с помоями? А! – догадался ведущий, – Ты их всех убил. Убил и отобрал лекарство для долгой жизни. Предал всех своих товарищей. Ну ты старый даёшь… – надменно и лукаво протянул ведущий.

– Кхрр… Ллюди…

– Люди, люди, Ха. Всё конец передаче, завтра приходи если не подохнешь.

«Шум радиопомех»

* * *

– О! – парень прошёлся по пустынной комнате. На простыне из мелкодисперсной пыли чётко виднелись следы, оставленные не так давно. – Да, если здесь и были вещи они выметены давным-давно.

– Посмотрим ещё, – сказал Здал, как будто кому-то и усмехнулся себе.

– Это наверно туалет. – В маленькое помещение попадал свет из проёма под потолком. Из пола торчал огрызок трубы рядом была размазана грязь и лежало несколько дохлых крупных мух.

Парень заметил накарябанную на стене надпись: «ЛИЗА, делаю (слово не разобрать) за еду, – снизу подпись – «ЯР»».

– Эх Лиза. Наверно красотка, рыжая, глазки зелёные, ножки длинные, сама высокая, стройная. Голосочек ангельский, губки сочные, сладкие… – парень мечтательно закрыл глаза.

Ржание лошади вернуло его на землю, в миг стерев мечтательные образа. С лица спала довольная улыбка.

Самодельные мачете из раскроенного обломка трубы и крик со злым выражением лица, хорошие помощники в борьбе против уже-нелюдей. Хорошее оружие во многом потому что у Здала другого не было.

Лошадь недовольно фыркала, мотала головой из стороны в сторону дожидаясь хозяина. Упёрлась лиловыми глазами на Здала, как будто хотела сказать.

– Эй ты! Что ты там забыл, давай уже уйдём отсюда.

Здал всегда считался с мнением своей лошади. Голотея – была не просто вьючным животным. Она была другом, она обладала чутьём. И если Голотея хотела поскорей уйти из этого места, значит надо было поскорей уходить.

Здал взялся за поводья и повёл Голотею по заросшей дороге собирая по пути шишечки конопли и полыни. В бумажные лоскутки, которые Здал нашёл в туалете – пристанище для призраков одиночества, он завернул собранный урожай. Папиросы аккуратно сложил в приготовленную, уже почти полную пачку и убрал в оранжевый рюкзак, пристёгнутый к попоне Голотеи.

– Продам, покурить всякую дрянь дурачков много.

Здал часто проговаривал свои мысли вслух. От давящей на мозги атмосферы, он боялся разучится разговаривать. Собеседников у него не было, а встреч вне населённых пунктов он избегал. Любой бартер мог закончится конфликтом. Путешественники частенько при виде понравившейся вещи, внезапно превращались в бандитов.

На свободной, от селений, территории правила анархия – беззаконие и беспредел.

Здал давно был в пути. Прошло много времени как он покинул родное селение «Заповедный».

– В какую сторону нам идти?… Так мы пришли с севера или с востока… Голотея, ты почему не следишь… Пойдём туда!.. – путник поднял руку указывая вдоль заросшей дороги, – Что-то мне подсказывает, что дороги куда-то да приводят. – Голотея мотнула головой, вырвав из рук поводья и фыркнула. – Ты что? А ну перестань, я принял решение. Слышишь. На меня смотри! И так от сюда уходим. – Голотея мотнув головой, подала в руки Здала поводья, смиренно пошла вслед за хозяином. Разбитая дорога больше напоминала широкую заброшенную тропу.

Высокие заросли и наваленные ветрами холмы непроходимой стеной преграждали путь.

– Нет, по дороге не пройти. Найдём какую-нибудь тропинку.

Лошадь застыла на месте.

– Тупик. Зря мы по этой дороге пошли. – он дёрнул её за поводья.

– Что ты смотришь на меня? – прикрикнул он на Голотею. – Словами надо было говорить! Ну всё, пойдём обратно.

Раздражённый собственным, неправильным выбором путник огляделся в поисках обходного пути и увидел, что у него за спиной возникли несколько человек – щуплых бродяг. У двоих в руках были дубины.

– Голик, ты хотела меня предупредить о засаде, – в нос проговорил Здал, почти не шевеля губами.

– Эй, одинокий путник. – один из оборванцев подошёл к Здалу. Вместо заплат на его штанинах были прилеплены на слюни и честное слово лопухи. Двое с дубинами остались позади. – Ты один, да?

– Да… Что ты здесь? Кто вы такие? – растерявшись от неожиданности выдал несколько фраз путник с лошадью.

– С тобой никого. Ты этот… одинокий бродяга. Совсем как я. Только я с-с. – он усмехнулся и кивнул головой в сторону дружков.

– Отлично. Что тебе с твоими товарищами надо? – более уверенно спросил Здал.

– Я, это… Обмен. – закатив глаза вспомнил он.

Здал вытащил и показал пачку папирос.

– Это всё что у меня есть для обмена.

Оборванец быстро выхватил пачку из рук Здала. Покрутил её, понюхал затем открыл и посмотрел на содержимое.

– Теперь ты покажи, что у тебя есть. – сказал Здал наблюдая за тем, с каким интересом босой торговец вертит в руках пачку.

Оборванец бросил взгляд исподлобья на хозяина папирос.

– Хорошо, – оборванец покрутил пачку папирос, – это хорошо. А ещё что у тебя есть?

– У меня? Больше ничего.

– Что это? – оборванец указал на рюкзак пристёгнутый к лошадиной накидке. Двое молчаливых помощников – тщедушных оборванцев с дубинами насупившись сделали пару шагов.

– В сумке ничего для обмена нет.

Пособники приблизились ещё. Здал сделал шаг назад.

– У меня есть хорошая вещь, незаменимая для одинокого путника, – Здал неторопливо достал мачете из ножен за спиной, и резко махнул, – Когда беспредел эта вещь бывает полезна. – Он махнул, расписав букву Х перед лицом оборванца желавшего обмена на безвозмездных условиях, – Но эту штуку я не обменяю и не продам. Уже столько раз она меня выручала. – Здал сделал колющее движение, ткнув бродягу в тощий живот. Тот беспомощно отшатнулся. – Ну, показывай, что у тебя есть? – Здал улыбнулся и вопросительно поднял брови.

Пособники, видя оружие в руках встреченного путника прекратили приближаться, а наоборот отступили.

– А у меня ничего нет.

– Значит верни мне моё.

– Твоё. У меня ничего… – растерялся разбойник.

– Верни пачку.

– Пачку? – дрожащим голосом произнёс бродяга, оглядываясь на лес явно планируя прыгнуть в чащу и затеряться там с украденным барышом.

Здал положил мачете заострённым ребром на плечо бродяге, – Верни.

– Парни… – простонал оборванец.

– Они сбежали. Теперь ты точно, как я одинокий. – Здал скорчил усмешку на лице.

– Мне не везёт. Я умираю с голода. Ребята… – громко простонал неудачливый грабитель, – меня кинули. Теперь меня загрызут дикие звери. – заплакал бродяга, упав на колени, – Мне нечего есть. Мне даже нечего одеть на ноги. Мне нечего есть. Я умру.

Здал убрал свой длинный нож с плеча босого неудачника.

– Ты что ревёшь? Ты же меня ограбить хотел.

– Я умру с голода. Простите я больше не буду. Я лучше умру с голода, но больше не буду. – навзрыд произнёс босой.

– Ну всё, перестань. Пачкой папирос ты всё равно не наешься. Отдавай.

– Я их продам. Я куплю еды.

– Ну… – Здал замешкался, – Ну, убегай.

– Правда?

– Нет! отдавай пачку. Сам найди себе что-нибудь, вон, весь лес твой. Давай!

Бродяга закричал как будто его режут, Здал смутился и отступил.

– Ты что?

Бродяга взглянул на Здала и нырнул в кусты.

– Вот гад.

Здал остановился на развилке, Голотея мотнула головой.

– Очередная засада. – громко рассмеялся Здал.

– Эх, Голик. Зря, всё зря. Столько времени эту пачку собирал. – Голотея фыркнула, толкнув Здала мордой. – Что не зря? Дурь – это всё. Да, может это и так. Но что мы сами будем есть. Ладно главное не отчаиваться, тем более мне это ничего не стоило. Папирос я ещё накручу, дело не хитрое, правда бумаги больше нет.

Здал погладил Голотею по вытянутой морде.

– Я совсем перестал тебя понимать.

Сон

– Мне как-то приснился сон, – искоса поглядывая в лошадиный глаз сказал Здал. – Ну так-то давно приснился, ещё в «Заповедном», перед тем как я собрался, куда мы там идём – в Москву.

Сон: «Беспроглядный, жидкий туман окутывал столбообразные ноги огромного мраморно-серого слона. На его спине, возвышаясь среди белых облаков, плавно качался помпезный трон – нет – скорей гнездо, украшенное драгоценными камнями и огненными перьями невиданных птиц. Женщина в одеянии из нитей солнца, словно богиня нежной, но страстной похоти восседала там.

В ладонях небожительницы лежали две горошины. Горошины эти были наделены смыслом и разумом. Одна горошинка чувствовала страсть, принимала на себя боль и тревогу. Вторая горошина заливалась плачем и страданием. Богиня держала в ладонях своих горошины, как держат в руках воду.

Облачная дымка рассеялась и обнажилась скала. Слон плавно причалил, к каменному выступу. Богиня грациозно сошла на плато. Над обрывом сквозь мглу небес был виден мир. Небожительница разомкнула ладони и дыханием ветра горошины разлетелись в разные стороны. И я чувствовал, что одна из этих горошин я. И я падал.»

– Когда я открыл глаза… Меня-аж озноб прошиб, такой жуткий сон. Не знаешь к чему это? – обратился он к лошади.

Здал сник в молчании, вспоминая сон стремящийся ускользнуть из памяти прочь.

* * *

Друг Здала и единственный спутник его Голотея. Лошадь с облысевшими от кислотных дождей черепом и задом. С пучком плёток вместо хвоста, с клочьями слипшихся волос на загривке.

– Эй Голик, там какой-то домик. И опять, и снова. Голотея, Голотея. – Здал бездумно и весело напевал всё что взбредёт ему в голову.

Едкий запах полыни витал над степью. Иней играл на солнце переливаясь разными цветами. С неба падал пепел, выделывая реверансы на ветру оседал на попоне Голотеи. Накидка из ветоши с элементами жести скрывала изуродованные кислотой бока лошади.

– Когда-то в таких домиках продавали топливо для машин, об этом рассказывали старейшины в моём посёлке. – Здал хорошо помнил, как покинул «Заповедный». Голик – ты меня слушаешь, я тебе рассказываю.

– На чём я?… Так вот, когда-то продавали топливо, дарующее жизнь железным машинам. Топлива было много, это был сок земли. До сих пор, с неба капает дождь с этим соком. Но именно потому что его было много, он очень быстро и закончилось.

Здал рассказывал истории – это был его хлеб. Он помнил, что рассказывали ему учителя – старейшины иногда он придумывал свои истории.

– Когда-то была цивилизация. Были машины, они были большими и ревели ни на что не похожими звуками. Было много пищи, и не было причин убивать за неё. Все были рады и можно было спокойно дышать полной грудью.

Сам он такого мира не видел, но мечтал, что, когда ни будь наступит такая пора. «Но надо уметь мечтать, и не забыть пожрать», – эту истину Здалу никто не говорил он понял это сам.

– А-ну… Уйди! – крикнул Здал.

Голотея уже опустила мясистые губы в бочку.

– Смотри. – Он плюнул в бочку, слюна не растворилась, а белым, пенным комочком скопилась на глади мутной воды.

– Смотри! – лошадь мотая головой начала вырывать поводья из рук Здала, – Хочешь, чтобы у тебя последние волосы выпали. – Он помотал лысой мордой за поводья, – Ну что молчишь!.. Ладно пойдём. Хочешь пить, найдём родник или сделаем земляной фильтр – всё лучше, чем дождевая.

Через наполовину выкопанную цистерну, дыра в которой позволяла пройти насквозь, Здал добрался до входной двери.

– По всей видимости, кто-то здесь хотел окопаться. – он провёл рукой в затёртой перчатке по сваренным швам на стыках бронированной двери, – Здесь происходила не шуточная история когда-то. Н-да.

Дверь обросла мхом, клочья травы торчали из всех щелей, но дверь по-прежнему была непреступна и стояла не рушимой преградой.

– Нельзя! фу…, кому говорю!

Шкодливая лошадь, то и дело норовила хлебнуть гнилой водицы.

– Я понимаю, что тебе всё не почём, но вот ты сдохнешь, а мне что прикажешь Одному! Вслед за тобой?! Одну лошадь я уже потерял, чуть не сдох пехом идти.

От гневного ора Здала и не менее гневного выражения лица, Голотея обиженно фыркнула и отвернула плешивую морду.

– Ну прости. Я же о тебе беспокоюсь, это плохая вода.

Здал стоял за валунами из мусора, поросшего травой. Разряженный воздух передавал его слова эхом.

– Ты забыла от куда я тебя подобрал? Там среди заводского болота, ты там чуть копыта не отбросила химию жрала. А я тебя спас, забрал оттуда. А как я тебя спас от уже-нелюдей, которые тебя сожрать хотели? Забыла?! Ну, мы просто убежали тогда, но это была моя идея. По-тихому, во все шесть наших, оттуда. – усмехнулся он, – Это я тебя спас, так что слушай меня! – Голотея развернулась и шлёпнула по своему заду плётками хвоста. – Ты что? Я же с тобой разговариваю. – Лошадь только заржала, шлёпнув себя по заду ещё раз. Здал улыбнулся, – Ну… Стой тут, я сейчас.

– Странно что ещё стены на месте. Значит ближайшее поселение не так уж и близко. А есть хочется. Хотя бы крыску какую.

* * *

Тем, кто родился под свинцовым небом воздух не казался горьким, а дождь кислым. Обвисшие ветви деревьев всегда были покрыты гнилью и плесенью, и они не знали другого и небо всегда для них было чёрным.

Но природа ждала, когда она сможет стряхнуть с себя грязь и плесень. И тогда она возродится: деревья поднимут грузные ветви и реки наполнятся родниковыми водами.

ЯР

Лошадь неторопливо цокала по каменистой почве. Два неотёсанных бревна открыли для обзора деревню «Яр».

Прижимистые дома уходили в низину вдоль дороги мощёной каменной грязью. За деревней плотным рядом стоял хвойный лес, а над лесом сизый туман.

Въезжая в деревню Здал ловил на себе взгляды людей. Через небольшой промежуток времени его окружила толпа селян.

Здал рассказывал с подмостков о том с чем ему доводилось сталкиваться. Украшал истории о своих приключениях несуществующими злодеями, делая из собственной жизни сказку.

Даже взрослые люди верили в сказочных монстров, которые представлялись, ничем иным, как воплощение зла этого мира. И зло неизбежно побеждалось.

– В критичных ситуациях необходимо всегда сохранять рассудок и верить в собственные силы. – Здал произнёс вступительную речь входя в роль рассказчика.

– По заброшенной тропе. Потаённой в глубинах чащи лесной. Мы брели отвергнутые цивилизацией в поисках пристанища. Мы, это я и мой верный спутник Голотея, – Здал раскрытой ладонью указал на лошадь, стоящую рядом. Голотея повернула свою морду с лоснящейся кожей в профиль.

– Вдруг, впереди я увидел мутанта. Его тело было покрыто древесной карой, а его руки ветвились как корни деревьев. Не заметить его агрессивных намерений было нельзя. Он угрожающе стоял, раскинув долгие руки преграждая нам путь. Я остановил лошадь и огляделся по сторонам. – рассказчик сделал паузу пристально оглядывая зрителей с помоста, – Нас окружили! Я почувствовал, как дрожь прокатилась по коже Голотеи. – лошадь заржала и мотнула головой подтверждая слова рассказчика.

– Умей уверовать в свои силы. – сказал я своей лошадке. И ринулся на мутантов, – Здал выхватил мачете из-за спины и начал виртуозно размахивать оружием. – Вера в собственные силы даровала надежду. Но мутанты оказались сильней чем казались на первый взгляд. Они не отступали, мои атаки оказались тщетны.

– Пусть первая атака не удалась. – подумал я, – Лучше не буду тратить силы и подожду их действий. – Здал направил хитрый взгляд в толпу.

– Терпение, лучше опрометчивых и поспешных действий. Но если долго ждать, можно пропустить момент и получить. – Здал шлёпнул себя по затылку.

– Одеревенелые мутанты окружили нас и начали хлестать своими разветвлёнными кистями. Выбив меня из седла корни деревьев обмотались вокруг моей шеи и груди. Я был обездвижен и обезоружен. Всё в том лесу подчинялось воле Зла. – Здал вынул из кармана бечёвку накинул себе на шею и начал себя душить, – Бессилие и лень начали пленять меня.

– Захваченный дрёмой от удушья, сквозь полузакрытые веки я видел приближающихся мутантов, сулящих мученье и погибель. – рассказчик смиренно опустил руки.

– Отчаяние первая предпосылка к проигрышу! Мачете был выбит из моей руки и лежал рядом с местом моего плена. Попытки дотянуться до своего оружия были безуспешны, скованный прутьями корней я доставал до него только кончиками своих пальцев. Медленно, но неумолимо мутанты приближались. Они тяжело передвигали свои конечности, будто врастая в землю при каждом шаге.

– Хоть и без прежних сил, но я не задавался.

– Голотея лягнула мутанта, разбив в щепки нарост коры у него на груди. – Здал достал из другого кармана горсть щепы и феерично бросил.

– Мутант упал рядом со мной, беспорядочно дёргаясь он случайно подвинул в мою сторону мачете. Подтянув оружие, я крепко вложил рукоять в свою ладонь. Разрубив путы корней, я сумел высвободится.

Успех. Поражение миновало мою голову, а значит победа близка. Я влез в седло, но лес заявил о своих правах. Двухголовый медведь огромных размеров громом своего рёва испугал оставшихся мутантов и, что говорить, лошадь подо мной встала на дыбы от испуга. Мои ожидания обернулись крахом надежд на спасение! – Здал сделал театральный разворот на триста шестьдесят градусов.

– Медведь взревел в обе свои глотки и развернулся затылками ко мне. Казалось он сам хотел подставится под удар. Но я заметил, что двухголовое чудище уготовило лапу когти на которой, были больше и острей чем моё мачете. Стоило лишь приблизится, как он бы разорвал меня на клочки одним махом своей зацепы. Медвежья попытка заманить меня в ловушку не удалась.

– Оставшиеся мутанты стояли, не решаясь подойти. Они боялись получить удар от меня – большим ножом или попасть под медвежью лапищу.

– Что делать?! – вскрикнул Здал, вознеся руки к небу, – Необходимо было принять смелое решение и отважно следовать своим намерениям.

– Тогда я понёсся напролом и рассёк своим оружием плоть одного мутанта. Того что по меньше. – усмехнулся рассказчик, – Под копытами Голотеи послышался хруст коры.

– Казалось путь свободен. Но вырваться вновь не удалось, двое мутантов оказались слишком близко. Цепкими и вьющимися десницами, мутанты словно накинули хомут на Голотею. Мы оказались в тисках! – Актёр, исполненный драматизмом вознёс правую руку к публике. После небольшой паузы он воскликнул, – Но это ещё конец! Голотея была обездвижена, мы были пленены мутантами, медведь ринулся к нам.

– И я и моя лошадь выдохлись. И пусть без прежних сил, но мы продолжали бороться. Медведь обнажил клыки обоих пастей, но мутант, пленивший меня, оказался первой преградой на медвежьем пути. Лесной зверь врезал длинные когти в одеревенелый панцирь мутанта сдирая куски коры, оставляя зияющие следы когтей. Медведь разодрал существо.

– Оставались только медведь, раздирающий безжизненную плоть, ещё один мутант, запустивший свою клешню в ноги Голотеи, и конечно оставались мы. Исчадие мутагена пыталось сбежать в страхе от неминуемой кончины. Но опутав Голотею, оно само обрекло себя на погибель.

– Не чувствуя усталости я начал рубить мутанта. Одеревенелое зло хотело поскорей распутать своё длинное хватало и скрыться. Но высвободившись мутант упал порубленный на дрова для растопки.

– Двухголовый Медведь был занят жертвой. Он не был злом, он был просто плодом леса и искал пищу. Лишать его жизни было не за что. Я спокойно покинул место бойни.

– В своей груди я постоянно сохранял надежду и веру, это и стало залогом победы.

– Бороться, даже находясь на грани – вот мой девиз.

В момент заключительной части Голотея повернулась в профиль так, чтобы серебристая кожа на облысевших местах казалась доспехами. Боевая лошадь победоносно била копытом.

– Эй артист! Наврал всё мутантов давно уже нет, а про таких про которых ты рассказывал и не было никогда. Да и рассказал ты паршиво. – прогнусавил тщедушный мужичок, – Вот смотри у меня есть книга, – он потряс ценной реликвией перед глазами Здала, – но я её никому не дам и не прочту никому, чтобы вот ты, – он сделал движение как будто хотел плюнуть в Здала, – не переврал ещё что-нибудь, и чтобы таких как ты не появлялось больше.

– А ты читать то вообще умеешь? Иди отсюда, крысиная морда! – не сдержался Здал.

– Милок, пойди поешь, суп сварили. – сказала убаюкивающим голосом бабуля. – У нас и картошечка есть, и зелень, и хрен всё своё.

– Спасибо, спасибо. А живёт ли у вас тут Лиза? Я одну надпись, интересную видел в своих скитаниях. – Аккуратно спросил Здал у бабули. Мужичок, который тряс книгой ожесточённо ответил, встревая в разговор:

– Нет! Не живёт.

– Она живёт в конце улицы в доме с белой крышей. Сказала бабуля.

– С белой крышей? Что за…? А что за надпись я видел? Не далеко от вашей деревни.

– Какую надпись?

– Про Лизу из Яра.

– Так это Михалка, сам и написал. Нравится она ему очень, а он ей нет. Вот и бесится. Вот и сочиняет всякие гадости, слухи пускает про неё.

– Ясно. А Михалка это кто?

– Рядом с тобой стоял.

– Вот этот… Где он? Куда делся?

– Тебя испугался, сейчас скандал закатит. Ты то красавчик, и говоришь складно. Лиза тоже красотка, лучшая баба в деревне. Лиза его не слушает, а он бегает во круг неё и кричит – дурачок. В деревне его никто в серьёз и не воспринимает.

– Ладно. Пойду послушаю что он будет кричать. А куда идти?

– Прямо иди и всё, у нас в деревне одна улица. Дом с белой крышей, не перепутаешь.

Небольшая деревушка, с пригорка была вся как на ладони. Видно, как пытались обнести деревню частоколом, но так и забросили эту затею. Редкие колья были разбросаны по территории.

Здал увидел последний дом на крыше которого скопился белёсый мох.

За много шагов Здал услышал крики из дома.

– Сегодня не выходи из дома, приедут Уральцы.

– Отстань! Уйди! Чего ты пришёл опять? – послышался натянутый женский голос. Шлепок прозвучал вслед женской реплике, за ним короткий писк – Ай…

– Я забочусь о тебе, потому что я люблю тебя. Ты должна меня слушаться.

Здал слез с лошади и поторопился зайти в дом. Стучатся он посчитал ненужным.

Дверь пронзительно скрипнула и в пустой трущобе мгновенно воцарилась покойная тишина.

Здал появился на лоскутном коврике в тёмной коморке.

Михалка удерживал рыжую девушку за волосы, понудив встать на колени и чуть ли не залезть под облезлый стол.

Тень падала на её лицо. В полоске света были видны нос, губы и глаза – жёлто-карие с чёрной каёмкой.

Лиза устремила взгляд на Здала. Через мгновение она попыталась вырваться из цепкой хватки костлявых рук Михалки. Дёрнулась в попытке встать из позы угнетённой рабыни, но Михалка с оскалом и скрежетанием гнилых зубов подавил попытку высвободится, прижимая голову Лизы всё ниже и ниже к полу.

– Ты Михалка?… Поласковей с девушкой.

– Для тебя, шут, Михаил Константинович.

– Она же моложе тебя в двое. Отпусти её, я тебе говорю.

– Это не твоё дело. Уберись от куда появился! – Он схватил нож со стола и приставил к горлу Лизы. – Иди от сюда…

– А-ну-ка по-ло-ж нож и отпусти её! – Прерывисто и с каким-то не понятным акцентом сказал Здал, явно пытаясь сбить с толку психопата.

– Эй, ты что придурок? – Михалка чуть расслабил руку с ножом и на его лице появилась непонятная гримаса. – Уберись, это моя женщина…

– Отпусти! Ааа…, – Вскрикнула Лиза.

Здал был готов прыгнуть на Михалку. Но на деревенской площади зазвонил колокол.

– Ну что я говорил, Уральцы приехали. Сейчас шманать будут. – Михалка при-отпустил Лизу и нож положил на стол.

– Что за Уральцы? – спросил Здал.

Михалка остался молчать с важным видом.

– Местная банда, – пропищала Лиза. – Они считают себя важным звеном Армии. А так они отморозки, назвались в честь железяки какой-то.

– А что за Армия?

Здал хотел подробнее расспросить про Армию, но Михалка, так и державший Лизу за стриженные одуванчиком волосы, швырнул её в угол, – Сиди дома, не высовывайся!

– Слышишь ты. Сейчас, когда у тебя свободны руки, поговорим…? – сказал Здал.

– Ща не то слово как поговорим. – прогоготал Михалка.

– Уральцы обычные бандиты и уроды. А вот Армия…

– Армия уже-нелюдей поставила их следить за деревнями в округе. Собирать еду и новобранцев. – Михалка перебил Лизу, схватил Здала за рукав и вытащил из дома, – Сейчас поговорим.

На площади у самого въезда в деревню уже скопились люди.

– Ты куда меня тащишь. Отпусти! – Здал ударил Михалку по костлявому плечу.

– Если они тебя сами поймают, будет хуже.

– Что ты вцепился. Я и сам ходить умею. – Здал чмокнул губами, подав знак Голотее. Лошадь мотнула мордой подовая свои поводья Здалу. – Да нет же… – крикнул он.

– У вас полное взаимопонимание, – противно захихикал Михалка, продолжая тащить Здала.

– Отпусти, – сказал Здал придавая крепости своим словам, – Я сейчас посерьёзней тебя ударю.

Сдержанный гром голоса Здала придавал правдивости его обещанию. Прямая улица широкой дорогой возвышалась к площади, где показалась тройка лошадей.

– Эй, сюда! – закричал Михалка, из последних сил вцепившийся в Здала. – Сюда!

Лиза помогала вырваться Здалу из цепких объятий Михалки. Отрывая цепкие крючковатые пальцы, она кричала:

– Отпусти, слышишь. Урод!

Лиза кусала Михалке руки, давила ему глаза, Голотея таранила головой, слепившийся комок человечины. Михалка с ногами залез на Здала и орал. Здал долбил Михалку кулаками по спине и голове, Лиза кусалась и пиналась, лошадь фыркала и бодала Михалку лысой мордой, а Михалка продолжал орать и звать Уральцев. Здал жалел, что подпустил этого урода – Михалку к себе так близко. «Надо было ему сразу по башке врезать.». «Лишь бы Голотея не лягнула. Всех зашибёт.» – пронеслась другая мысль в голове Здала.

– А-ну, на колени все! – Рыкнул командирским тоном, подоспевший бритоголовый мужик сидевший на громоздкой куче ржавого металлолома, запряжённого в тройку. Спереди железное колесо было обито деревом, а заднее скрывала солома, свисавшая из-под задницы Бритого. На груде металла была едва узнаваемая надпись – «Урал».

Рядом была приделана ячейка, набитая всё той же соломой. И словно из гнезда оттуда выглядывала женщина с длинным ломаным носом, скорей напоминавшим клюв. Её лицо было измазано яркой грязью, глаза подведены сажей. На голове топорщились чёрные волосы – торчали как иглы из ежа.

Кстати сказать, ёжь – свирепый хищник. Один укол его иглами влечёт заражение: от гнойной раны со смертельным исходом до обморочных припадков с пеной у рта и, как правило смертью в конце.

Токсичная атмосфера не оставила жертв, только хищные монстры населяли этот мир и каждый служил разносчиком радиации и неизвестных никому вирусов.

– Это новенький в деревне, убежать хотел. – сказал Михалка стелящимся голосом. И констатировал, – Я остановил.

Здал резким толчком оттолкнул Михалку, так что тот упал, и молча посмотрел на головореза, сидевшего растопырив локти. Лиза, стоящая за спиной Здала, обняла его за плечи. Голотея с интересом глядела на запряжённую повозку.

– Новенький? Убежать хотел, не поздороваться со мной даже. Ну ты хам. – Кажется расстроившись или наоборот, по большому плоскому лицу Бритого, с обвисшими щеками и широкими скулами нельзя было этого разобрать. Главарь банды как будто с насмешкой произнёс, – Ничего, мы тебе успокоим и манерам обучим.

– Он хотел убежать, я… – Михалка не успел докончить причитания.

– От меня не убежишь, видишь эту махину, – мягко ударил кулаком по баку, – Три! Лошадиных! Силы! – громко произнёс головорез. – Беги, я тебя затопчу.

У Здала мелькнули мысль: «Бежать надо, но бежать некуда. Догонят и конец. А как же Голотея, а эта девушка, – нет.».

– Ты! Ты кто вообще? Чё жрёшь? Кто…? От куда у тебя этот рюкзак? – бритый хапнул пристёгнутый к попоне Голотеи понравившуюся вещь, – Я его себе заберу.

– Я путешественник. Рассказываю сказки, да истории.

– Чё с-казал? Какие сказки? – Головорез начал приподниматься с мотоцикла, – Ты это кому сейчас…

– Да шут он, кривляется и балаболит. – с судорожным наслаждением вмешался Михалка стараясь показать полную свою осведомлённость и нужность.

– Это хорошо… – протянул головорез.

– Скучно, – ляпнула женщина, сидевшая в люльке.

– Заткнись! – Бритый, посмотрел на Голотею, – Это что? Твоя лошадь? Г-ха. Рыжую тоже заберу. – резко сказал Бритый.

Поворачивая конницу на площадь, он прокричал:

– За то, что не сразу ко мне…

– Но! Вякнул Михалка и не став продолжать утопил в себе свои восклицание. Только протянул руки, в просящем реверансе, вслед удаляющемуся затылку. По вытянутым рукам ударила нога всадника одного из головорезов.

– Все на площадь. Быстро!

Бабуля приволокла мешки: с картошкой, с зеленью и неполную корзину с рыбой.

– Это чё?

– Это еда. – ответила бабуля вожаку головорезов, мило улыбаясь, показывая под чёрными усиками ржавые два зуба.

– Это чё?! – рубанул Бритый ещё раз.

Он слез с «Урала», головорез по кличке «Бритый», оказался ниже чем предполагал Здал. Ниже чем можно было предположить, судя по его здоровенной роже. Рыба уже попахивала. Бритый хапнул баул с продуктами и достал дряблую картофелину.

– Я чё не понял! – гневно прошипел Бритый. И после его слов Здал усмехнулся, озорное чувство предательски начало тянуть улыбку на его лице. Не сумев сдержать напор этого чувства просочился маленький, но звонкий смешок. Бритый повернул голову и уставился бычьими глазами на Здала, искривляя рот в страшном оскале.