Текст книги "Звездный лабиринт – 2"

Автор книги: Константин Мзареулов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

– ВАМ НЕ НУЖНО БОЯТЬСЯ. Я ФИЗИЧЕСКИ НЕ МОГ СООБЩИТЬ ВАМ ВСЕГО. ЗА ЭТИ ГОДЫ НАКОПЛЕНО СЛИШКОМ МНОГО ДАННЫХ.

– Вернемся к инопланетным экспедициям, – напомнил Атилла.

– МНЕ ИЗВЕСТНО О ПЯТИ РАСАХ, РАЗВЕДЧИКИ КОТОРЫХ ПОСЕЩАЛИ ЗЕМЛЮ В ПЕРИОД ПОСЛЕ КАТАСТРОФЫ. ДО КАТАСТРОФЫ ПОДОБНЫХ ПОСЕЩЕНИЙ НЕ БЫЛО.

Потрясенный Барханов сдавленно вскрикнул: «Пять!» – а на голографических экранах пошли короткие сообщения. О неоднократных визитах гонтов и фурбенов люди уже знали из письма Координатора. В 1386 году через Солнечную систему на скорости в 0,48 световой прошел беспилотный разведчик. Другие Станции фиксировали этот же корабль-робот возле Проксимы Центавра в 1376 году, Эпсилона Индейца (1367), Тау Кита (1355) и Фомальгаута (1329). После Солнца зонд взял курс на звезду 61 Лебедя. Посетив эту систему в 1409 году, корабль покинул зону Лабиринта. Информацию, собранную с пролетной траектории, зонд передавал лазерными сигналами в направлении созвездий Кита и Водолея. Координатор не имел представления о том, какая цивилизация могла его запустить, поскольку тот сектор не был охвачен троклемскими исследователями.

В конце десятого века Землю изучала экспедиция разумных динозавров, которые упомянуты во многих летописях – авторы хроник называли этих астронавтов «драконами» и «крокодилами». Цивилизация рептилий, возникшая в системе Беты Кассиопеи (эта горячая звезда класса F8 была удалена от Солнца на сорок шесть световых лет) и находившаяся под пристальным наблюдением соответствующей Станции, погибла в результате ядерной войны, вспыхнувшей летом 1107 года.

Посвященные видели руины погибшей культуры еще при первом посещении Лабиринта.

Наконец, роботы Лабиринта установили, что в начале того же столетия, то есть незадолго до повторного включения Станции Земля, планету посещали человекообразные существа, основавшие базу на Луне. Когда Координатор послал роботов для изучения базы, сработал ядерный самоликвидатор. Эти астронавты описаны историками Франции, Китая, Индии, они же сообщили кое-какие астрономические сведения африканскому племени догонов. Координатор подозревал, что именно эта цивилизация потеряла звездолет на Сарто, но от обоснования своей гипотезы суперробот уклонился.

Комментарии ярко светились мелким шрифтом на фоне объемных изображений звездолетов – по несколько моделей кораблей гонтов, фурбенов и рептилий, здесь же был неведомо чей автоматический зонд. Многообразие форм впечатляло.

– У меня появились вопросы, – сообщил Барханов. – После Катастрофы прошло много веков, обитатели некоторых поднадзорных планет за это время успели построить высокую цивилизацию, некоторые даже вышли в дальний космос. Неужели никто из них не нашел ваши звездолеты?

– ЭТО НЕВОЗМОЖНО. В СЛУЧАЕ ПРИБЛИЖЕНИЯ ЧУЖИХ АППАРАТОВ БОРТОВОЙ РОБОТ-НАВИГАТОР ДОЛЖЕН ЗАПРОСИТЬ ИНСТРУКЦИИ. ЕСЛИ СВЯЗЬ С ЦЕНТРОМ УПРАВЛЕНИЯ ОТСУТСТВУЕТ, ПРОГРАММА ПРЕДУСМАТРИВАЕТ ОТСТУПЛЕНИЕ, АКТИВНУЮ ОБОРОНУ, ЛИБО, В БЕЗВЫХОДНОЙ СИТУАЦИИ, БУДЕТ ЗАДЕЙСТВОВАН САМОЛИКВИДАТОР. ВЗРЫВ БАЛЛОНОВ С АНТИВЕЩЕСТВОМ УНИЧТОЖАЕТ ЗВЕЗДОЛЕТ.

– Ты забыл, что годланцы завладели звездолетом и даже совершили на нем путешествие, – вставил Сергей.

– ЭТО ПРОИЗОШЛО С МОЕГО ВЕДОМА, – ответил Координатор.

– В ТО ВРЕМЯ Я НЕ МОГ ПОПОЛНИТЬ ЗАПАСЫ РАБОЧЕГО ВЕЩЕСТВА НА ЭТОМ КОРАБЛЕ И ПЕРЕПОРУЧИЛ ДАННУЮ ЗАДАЧУ АБОРИГЕНАМ. ЦЕЛЬ БЫЛА ДОСТИГНУТА – ГОДЛАНЦЫ ЗАПРАВИЛИ КОРАБЛЬ И ПРИЛЕТЕЛИ К СОСЕДНЕЙ ЗВЕЗДЕ, КОТОРАЯ ДАВНО МЕНЯ ИНТЕРЕСОВАЛА.

Атилла с интересом поглядывал на подполковника и сенсоры Координатора – он не слышал об этой истории. Однако никто не спешил рассказывать ему, в чем тут дело, и капитан продолжил допрос:

– Прекрасно. Тогда второй вопрос. Если у тебя нет действующих Станций на планетах гонтов и фурбенов, то откуда такая подробная информация о взаимоотношениях этих цивилизаций?

– Я НАБЛЮДАЛ ЗА ИХ ПРОШЛЫМИ ЭКСПЕДИЦИЯМИ. МНОГОЕ СТАЛО ИЗВЕСТНО ИЗ РАЗГОВОРОВ МЕЖДУ ЧЛЕНАМИ ЭКИПАЖА ПРЕДЫДУЩЕГО ЗВЕЗДОЛЕТА С ОГОНТО. САМЫЕ ВАЖНЫЕ СВЕДЕНИЯ ЗАПИСАНЫ ВО ВРЕМЯ ДОПРОСА РАНЕНОГО ГОНТА ЗЕМНЫМИ СЛЕДОВАТЕЛЯМИ.

– Значит, экспедиция профессора Недужко действительно нашла базу гонтов на острове в Тихом океане? – Сергей закашлялся. – И там был мой отец?

– ДА, ТАК БЫЛО. НО ОНИ НЕ СМОГЛИ ПОНЯТЬ, ЧТО ОБНАРУЖИЛИ. ПОЛВЕКА НАЗАД У ЛЮДЕЙ НЕ ХВАТИЛО ЗНАНИЙ, ЧТОБЫ ВЕРНО ОЦЕНИТЬ СДЕЛАННОЕ ОТКРЫТИЕ… – Голос робота продолжил после короткой паузы:

– ДО СИХ ПОР Я НЕ ПРЕДПОЛАГАЛ, ЧТО МИХАИЛ КАРОСТИН, ПРИНИМАВШИЙ УЧАСТИЕ В ТЕХ СОБЫТИЯХ, НАХОДИТСЯ В РОДСТВЕННЫХ ОТНОШЕНИЯХ С ТОБОЙ.

«Где уж тебе об этом догадаться», – раздраженно подумал Сергей и сказал вслух:

– У тебя есть запись всех событий, связанных с походом «Халхин-Гола»?

– ПОЛНОЙ КАРТИНЫ НЕТ. ОСТРОВ ТУАРУ РАСПОЛОЖЕН ВНЕ ДОСЯГАЕМОСТИ ПРИЕМОПЕРЕДАТЧИКОВ. ЧАСТЬ ИНФОРМАЦИИ УДАЛОСЬ ПОЛУЧИТЬ ЧЕРЕЗ ЗАБРОШЕННЫХ НА ОСТРОВ РОБОТОВ. ОСТАЛЬНОЕ Я ВОССТАНОВИЛ ПО ВОСПОМИНАНИЯМ УЦЕЛЕВШИХ УЧАСТНИКОВ, ПО ДОКУМЕНТАМ И ДРУГИМ КОСВЕННЫМ ИСТОЧНИКАМ. НО ОБ ЭТОМ МЫ ПОГОВОРИМ ПОЗЖЕ. ПРЕДЛАГАЮ ВЕРНУТЬСЯ К ОСНОВНОЙ ПРОБЛЕМЕ.

Координатору трудно было отказать в занудстве и настойчивости. Пришлось обсуждать безумную затею с истреблением охотников на Лабиринт, Ладно еще уничтожить возглавляемые фурбенами банды в Таджикистане и Чечне – за это дело Сергей готов был взяться. Но устраивать погром в Иерусалиме! Даже мысль о такой авантюре следовало считать верхом кретинизма, тем более что Координатор сразу отмел возможность высадить десант на авиетке Лабиринта. Мощная противовоздушная и противоракетная оборона Израиля без труда перехватила бы любую неопознанную летающую мишень. Задачка выглядела нерешаемой – используя лишь легальные транспортные средства, перебросить в Иерусалим вооруженный отряд и разгромить отлично охраняемый разведцентр…

Однако главный робот Лабиринта был настроен решительно и твердо. Он вознамерился уничтожить трех особенно досаждавших ему противников: фурбенов, ЦЭШ и группировку Короля. Впрочем, последние два «хозяйства», видимо, работали в тесном контакте – не зря же гвоздевская братва получила из-за бугра партию детекторов, пеленгующих многомерные каналы.

– РЕКОМЕНДУЮ ВАМ ОТДОХНУТЬ И ПОДКРЕПИТЬСЯ, – сказал Координатор. – А МЕЖДУ ДЕЛОМ ОБДУМАЙТЕ ПЛАН ОПЕРАЦИИ.

В бытовом отсеке их встретили настороженные взгляды Курбонбердыева, Демьяненко и Рамазанова. Остальные спали. Не вступая в дискуссии, Сергей и Атилла приняли душ и перекусили. Все это время подполковник продолжал размышлять над заданием Координатора и кое-что придумал. Но это были пока очень сырые наметки, следовало проработать массу деталей. Отодвинув поднос с пустой посудой, он проговорил:

– Абдулло, представьте, что нам нужно ликвидировать штаб-квартиру российской банды в Иерусалиме. Можно ли рассчитывать на помощь ваших друзей в палестинском руководстве?

Заметно удивленный его вопросом полковник ответил после затянувшейся паузы:

– Смотря, что вам требуется. Если мы окажемся на Западном берегу, я бы мог договориться, чтобы нас переправили в Иерусалим.

– Я конкретизирую задачу, – сказал Сергей. – Исходные данные – мы находимся в Арабских Эмиратах. Надо попасть в Иерусалим и устроить там маленькую заварушку. Представьте соображения, что для этого нужно – документы и все прочее.

Недоумевающий Курбонбердыев обещал подумать и завтра в течение дня составить план. Барханов вовсю зевал и клевал носом, у Сергея тоже слипались веки. Кое-как добравшись до койки, он мгновенно отключился. Снились какие-то кошмары, но утром ничего не удалось вспомнить. После завтрака он приказал личному составу проверить снаряжение, а сам вместе с Атиллой уехал на Станцию Земля и потребовал, чтобы Мозг Станции связал его с Координатором.

– Первые наброски плана будут готовы к вечеру, – сказал Сергей. – Нужна карта Иерусалима и координаты интересующих вас объектов.

– БЕЗ ПРОБЛЕМ.

– Далее. Какие области Земли остаются в зоне досягаемости видеоканалов и транспортных тоннелей?

Голограмма показала карту полушарий. Ядовито-зеленым цветом были выделены территории, охваченные действием детекторов, выставленных фурбенами и сотрудниками ЦЭШ. Свободными от вражеского наблюдения оставались слаборазвитые страны южной Азии, Латинской Америки и почти вся Африка.

– Город Кандагар в Афганистане доступен для телепортации?

– БУДЕТ ДОСТУПЕН, ЕСЛИ СМОЖЕТЕ УНИЧТОЖИТЬ БАНДУ САРЕ-СИЯХА И ДЕТЕКТОР ЗЕМНОГО ОБРАЗЦА, РАЗМЕЩЕННЫЙ В ГОРОДЕ ДУШАНБЕ.

– Предположим, нам удастся это сделать. На аэродроме Кандагара стоит Ил-76 башкирской компании «Авиастан». Где-то рядом содержится в плену экипаж этой машины. Исследуй этот район, хотя бы с авиеток. Меня интересует все: схема охраны, техническое состояние самолета, точный план местности…

– БУДЕТ СДЕЛАНО.

– И последнее. Я должен знать, как мой отец встретился с гонтами.

После короткой паузы Координатор ответил:

– РАССКАЗ О ТЕХ СОБЫТИЯХ ЗАЙМЕТ НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ.

Часть II
ЭПОПЕЯ «ХАЛХИН-ГОЛА»

Глава 11
ХОЛОДНАЯ ДАЧА

В начале осени 1939 года мало кто из землян осознавал, что живет на планете, которая довольно тесно связана с другими мирами Галактики и привлекает самый пристальный интерес различных высокоразвитых цивилизаций. Основное внимание людей было приковано к боевым действиям, развернувшимся на противоположных окраинах Евразийского материка: в Монголии, около озера Халхин-Гол, советские войска окружили и разгромили ударную группировку японцев, а на западе Европы танки и пехота вермахта стремительными ударами превратили в воспоминание сам факт существования Польши. Между тем именно в эти бурные сентябрьские дни происходили скрытые от общего внимания события, которым было суждено сложным образом отразиться на судьбе не только человечества, но и других разумных существ, населявших космические окрестности Солнечной системы.

Исполинский каменный обломок, который земные астрономы назвали Гермесом, двигался по параболической траектории между орбитами Марса и Юпитера. Взлетевшие с астероида межпланетные корабли гонтов опустились на обратной стороне Луны, где выстроили мощную крепость, способную, как полагали циклопы, выдержать бой с целой эскадрой противника. Впрочем, поскольку звездолетов Фурбенты поблизости не имелось, действительную военную ценность лунной базы установить пока не удалось…

Первая схватка между истребителями Огонто и роботами Фурбенты произошла 28 августа. Космические модули обеих цивилизаций барражировали на высоте сорока – пятидесяти километров над Северной Европой, наблюдая за перемещением войск, – подготовка аборигенов изучаемой планеты к войне всегда привлекала жгучий интерес космических разведчиков. Экипажи гонтов и процессоры фурбенских роботов обнаружили противника практически одновременно, и немедленно были приняты одинаковые решения – атаковать и уничтожить врага.

Дюжина корабликов обменялась ударами из всех видов бортового оружия, после чего в космосе полыхнули несколько ядерных взрывов средней мощности. Чудовищное пламя разметало пораженные аппараты, большая часть которых сгорела, падая сквозь плотные слои земной атмосферы. Лишь небольшие и сильно покореженные обломки достигли поверхности в лесах и болотах на балтийском побережье Польши. Получив известие о метеоритном дожде, ученые Варшавского университета собрались направить края специальную экспедицию, однако через два дня разразилась мировая война, так что о метеоритах пришлось забыть.

Уцелевшие аппараты прекратили бой и вернулись свои базы. Стычка повторилась спустя несколько дней, и стороны подтянули к Земле дополнительные силы.

К началу сентября компьютерный центр расположенной в Поясе Астероидов автоматической станции фурбенов закончил анализ информации, собранной роботами-наблюдателями. Логические устройства пришли к заключению, что в местности, которую земные гуманоиды называют полуостровом Таймыр, могут быть захоронены останки астронавта древней цивилизации авикаузов.

Ночью на заснеженную равнину опустились три диска. Из люков космических аппаратов вышли похожие на восьминогих пауков роботы, приступившие к раскопкам. К утру, перевернув горы снега и грунта, фурбенские механизмы нашли скафандр, внутри которого скрючилось тело существа, погибшего здесь много тысячелетий назад. Холод вечной мерзлоты предохранил труп от гниения, превратив тело в мумию.

Роботы погрузили находку в корабль, и диски поспешно взлетели. Стремительно протаранив атмосферу, машины вышли в космос, где были атакованы эскадрильей гонтов, которых тоже крайне интересовали загадки исчезнувшей расы планеты Авика.

Бой продолжался не меньше получаса. Подоспевшие на подмогу три десятка роботов Фурбенты, расстреляв гамма-лучами и антипротонными торпедами вражеские истребители, ушли в сторону своей астероидной станции. И опять атмосфера сожгла обломки уничтоженных космических аппаратов, но крупный обломок одного из кораблей гонтов, прочертив в небе огненный след, упал на засыпанную снегом таймырскую равнину.

Гонты взяли реванш спустя месяц, когда база фурбенов послала роботов уничтожить лунную крепость противника. Сорок летающих дисков усеяли своими осколками скалы и кратеры естественного спутника Земли, так и не сумев причинить серьезный ущерб укреплениям, возведенным экспедицией циклопов. Потом было много других столкновений, в ходе которых погибло больше сотни кораблей и несколько разумных пришельцев с Огонто. Растянувшаяся на два года битва в космосе протекала с переменным успехом и прервалась по естественным причинам, когда Гермес стартовал в сторону системы Огонто.

Люди узнают об этих сражениях лишь много позже. Однако видеоканалы троклемского Лабиринта внимательно следили за перемещениями инопланетных аппаратов, фиксируя все основные события в бездонных блоках памяти Станции Земля…

В этот год из-за гитлеровского вторжения в Польшу и японских провокаций на монголо-маньчжурской границе Сталин был вынужден нарушить многолетнюю традицию и не отдыхал летом на черноморских курортах. Но к середине сентября западные области Украины и Белоруссии благополучно вернулись в состав Союза, а японцам как следует обломали зубы и надрали задницу, причем их хваленая 6-я армия, позорно угодив в окружение, капитулировала на Халхин-Голе. Проблемы с Гитлером тоже удалось если не окончательно уладить, то хотя бы отложить на неопределенное будущее. Понимая, что международное спокойствие выдалось недолгим, вожди государства и партии воспользовались этим коротким передыхом, чтобы провести на Кавказском побережье последние деньки бабьего лета.

После недолгих колебаний Сталин тоже решил съездить на свою дачу в окрестностях Мацесты. Дача стояла в горах на Холодной речке, а в первые годы, пока не наладили отопление, было в этом домике довольно прохладно, особенно по ночам. Немудрено, что дачу назвали Холодной.

На третий день отпуска, когда нервы немного успокоились, Хозяин пригласил к себе отдыхавших по соседству Молотова с Ворошиловым и затребовал из Москвы флагмана 2-го ранга Матвея Биберева, из чего соратники безошибочно заключили, что предстоит серьезный разговор о делах военно-морского ведомства. Разумеется, заявился и не привыкший дожидаться приглашений Лаврентий Павлович, который с недавних пор всерьез обеспокоился биберевским возвышением.

Телохранители наркома внутренних дел вынесли из «бьюика» картонную коробку с бутылками и вместительные кастрюли, полные шашлычных полуфабрикатов. Была здесь и уже нарезанная ломтями должного размера севрюга, и бастурма – куски жирной баранины, посоленной, поперченной и перемешанной с кружочками лука. Сразу закипела работа. Офицеры охранного управления, хоть и происходили в большинстве своем из российской глубинки, научились готовить знаменитое кавказское лакомство не хуже тифлисских духанщиков или бакинских кебабчи. В железной коробке мангала запылали два мешка отличного крупного угля, а тем временем куски мяса под неусыпным наблюдением Берия нанизывались на штыри шампуров.

Вскоре подкатили ЗИСы, доставившие остальных гостей. Биберев чувствовал себя немного неловко в окружении высочайших особ державы, но обстановка была самая задушевная, а потому флагман быстро освоился. Тем более что Молотов, благожелательно придержав его за локоть, посоветовал не тушеваться, потому как здесь все свои, но слишком застенчивых не любят.

Вызвавшись раздувать жар в выгорающих углях, Биберев энергично размахивал над мангалом полуметровым куском фанеры, а стоявший рядом Сталин пыхтел трубкой и помогал советами, полными черного юмора. От этого приятного занятия их отвлек Первый Красный Маршал, который подошел, держа за стволы два пистолета необычной конструкции.

– Вот, Коба, победители конкурса, – сказал Климент Ефремович. – Восьмизарядный Ракова и девятизарядный Воеводина. К сожалению, у обоих выявилось немало недоделок.

Сталин взял оригинальную машинку с длинным тонким стволом, повертел, разглядывая со всех сторон, затем скептически заметил:

– Почему вы называете его пистолетом Ракова? По-моему, это типичный пистолет-карабин Боркхардта образца девятьсот третьего года – только без приклада. Но красив, ничего не скажешь.

– Хочешь попробовать? – догадался Ворошилов, хорошо знавший любовь старшего товарища к оружию.

– Обязательно попробую… А может быть, товарищ Биберев составит нам компанию? Если, конечно, соблаговолит прервать свои высокоинтеллектуальные развлечения с огненной стихией.

Биберев охотно передал импровизированное опахало майору охраны, и вскоре они оказались на заднем дворе дачи, где имелись на такой случай фанерные человекообразные фигуры с наклеенными на грудь круговыми мишенями. Сталин тщательно целился, мягко давил спусковой крючок, потом, расстреляв обойму, первым бежал к мишеням, проверяя результаты стрельбы. Казалось, он с чисто детской непосредственностью радуется каждому точному попаданию, переживает нередкие промахи и гневается по поводу осечек, которые случались чаще допустимого. «Ведь ему под Рождество пойдет седьмой десяток, он на четыре года старше меня, – с легкой завистью вспомнил моряк. – А сколько энергии, какая жажда деятельности! Наверное, только таким и должен быть верховный правитель великой державы, тем более в эпоху, когда решается судьба страны, народа и даже всего мира…»

Между тем Сталин завершил огневую забаву, но оружие наркому обороны не вернул, сказав, что оставит обе игрушки у себя в коллекции. Отдав пистолеты сотруднику охраны, он жестом хлебосольного хозяина пригласил гостей рассаживаться вокруг выставленного во дворе стола. Когда все заняли положенные по чину места, Ворошилов доверительно шепнул Бибереву:

– Только не вздумай говорить тост во здравие любимого отца и гениального учителя великого товарища Сталина – рассвирепеет. Коба подхалимов на дух не переносит.

Из-за этого дружеского предостережения Матвей Аристархович чуть ли не всю трапезу просидел как на иголках, все переживал – не козни ли недоброжелателей.

Вот не скажет он политически грамотного тоста, а САМ обидится, и припомнят тогда непролетарское происхождение, службу в царском флоте и участие в разгроме мятежа на «Очакове»… То есть – тьфу-тьфу – не мятежа, а героического революционного восстания… Вдобавок Берия беспрерывно сверкав линзами пенсне, сверля флагмана 2-го ранга тяжелым взглядом, словно злорадствовал: не хочет, мол, дворянское отродье, вождя славить.

Впрочем, обошлось. Выпили за Рабоче-Крестьянскую Красную Армию, за недавние победоносные удары по самураям и шляхтичам. Осмелев, Биберев предложил опрокинуть стопки за Красный Флот и – к немыслимому облегчению – увидел явное одобрение в золотисто-зеленом взгляде хозяина Холодной дачи.

– Дойдем и до флотских дел, – пообещал Сталин. Обратившись к Ворошилову, он ворчливо напомнил, что пистолетный конкурс окончился неудачей – хорошей модели на замену дедовскому нагану и довольно слабосильному ТТ подобрать не удалось. Нарком согласился и добавил:

– Работа продолжается. Через год проведем новый конкурс. Воеводин обещает сделать автоматическую машинку на восемнадцать патронов.

– Идея хорошая. – Сталин задумчиво поставил бокал на скатерть и принялся набивать трубку, раскрошив табак из двух папирос. – Только все это – мертвому припарки, старый патрон слабоват. Надо калибр увеличивать.

Немного заикаясь, Молотов заметил: дескать, тянуть с перевооружением армии нельзя. Война, говорил председатель Совнаркома, может вспыхнуть внезапно.

Доверять соглашениям с Гитлером могут лишь наивные дурачки вроде Даладье и Чемберлена. Отставной ефрейтор принимает решения импульсивно. Стукнет ему по сифилитическим извилинам – и бросит в наступление танковые корпуса.

– Хотя, с другой с-стороны, Ад-дольфу пока выгоднее д-дружить с нами, – задумчиво добавил Вячеслав Михайлович. – Без наших поставок нефти и п-продовольствия немцы не смогут всерьез воевать на Западе.

– А немцам и не предстоит там всерьез воевать, – ухмыльнулся Сталин. – Англичане и французы готовы капитулировать без боя. Но в общем ты, конечно, прав – скорая война с Германией нам не угрожает. Лично меня больше беспокоит Восточный фронт. Нет ли у Лаврентия Павловича свежих новостей о настроениях в Токио?

– Почему нет? – Берия прикинулся обиженным, но был искренне рад, что вспомнили о его присутствии. – Может, чего другого и нет, а свежие сведения всегда есть.

Моментально подбежал порученец с портфелем, набитым особо секретными бумагами. Вытащив нужную папку, шеф НКВД зачитал избранные абзацы из донесений разведки. Самым существенным было известие о беседе японского премьер-министра принца Фумимаро Коноэ с германским послом Ойгеном Оттом. Принц заверил Отта, что Япония не отказывается от намерения напасть на СССР, первыми ударами оккупировать Приморье и Забайкалье, а затем захватить Сибирь вплоть до Урала.

Однако премьер не без сожаления сделал важную оговорку: «Японии потребуется не меньше двух лет, чтобы достигнуть уровня техники вооружения и механизации, который Красная Армия продемонстрировала на Халхин-Голе».

Берия добавил, что в настоящее время японское командование развернуло в оккупированном Китае на советской границе девять дивизий, то есть четверть своих сухопутных сил.

– Видать, мало мы эту самурайскую сволочь трепали, – сказал Ворошилов и добавил кое-что из конармейского лексикона. – Все им неймется… Через два года, – стало быть, они собираются напасть на нас осенью сорок первого. Пусть лезут – встретим как положено. До самого Порт-Артура гнать будем.

Разговор стихийно переметнулся на необходимость увеличения войсковых группировок и производства вооружений. Год от года и число дивизий неуклонно росло, и оружия заводы выпускали все больше. За прошлый и нынешний годы промышленность изготовила два и семь десятых миллиона винтовок и карабинов, почти тридцать тысяч пушек. Кроме того, появились непревзойденные по совершенству танки – тяжелый KB и средний А-32, недавним декретом Совнаркома переименованный в Т-34. Иначе и быть не могло – окруженная недругами держава обязана всеми силами обеспечить собственную безопасность…

Биберев снова заерзал на стуле, забеспокоившись, что о нем запамятовали, но Хозяин никогда ничего не забывал и, когда подошло время, неторопливо произнес:

– Хорошо, товарищи. Пехота у нас вооружена, авиация – тоже. Советские танки превосходят по числу и качеству бронетанковые войска остального мира… – Он сделал паузу для глубокой затяжки. – А как обстоят дела с нашим флотом? Доложите, товарищ Биберев.

Разумеется, и сам Сталин, и глава правительства, и оба наркома были неплохо осведомлены о состоянии военно-морских сил. Однако все они правильно поняли эту преамбулу: отчет о дне нынешнем станет трамплином для серьезного разговора о будущем советского флота.

– Впервые за полтора столетия океанская мощь России получила надежду на возрождение… – неожиданно для собеседников, Биберев начал с исторического экскурса.

Флагман 2-го ранга коротко описал упадок российского флота в период правления Павла и обоих его сыновей, завершившийся катастрофой Крымской войны.

После этого корабли строились без плана и ясного понимания, для решения каких задач создается и существует морская сила, результатом стала потеря всех броненосцев и половины крейсеров на Тихом океане, и Россия вновь осталась без военного флота. Сражение при Порт-Артуре и Цусимская битва вынудили заново создавать эскадры, но революционные катаклизмы свели на нет все труды судостроителей. Биберев напомнил, как сразу после Гражданской войны председатель Реввоенсовета Иуда Троцкий приказал продать на металлолом почти готовые к вступлению в строй четыре линейных крейсера типа «Измаил».

К осени тридцать девятого Рабоче-Крестьянский Красный Флот сохранил всего три доисторических линкора-дредноута, вооруженных дюжиной двенадцатидюймовых орудий каждый. Четыре крейсера из шести также давно устарели, поскольку построены еще до революции. Немного выделялся на общем фоне «Красный Кавказ», но современным мог считаться лишь законченный в прошлом году легкий крейсер «Киров». Предполагалось, что в ближайшие три года СССР будет иметь по два таких корабля на Балтийском, Черноморском и Тихоокеанском флотах.

– Прекрасный крейсер, – воодушевленно говорил Биберев. – И скорость отличная, и пушки дальнобойные… Но он слишком легкий, брони практически нет. Для серьезного боя не годится.

Он добавил, что все тяжелые корабли сосредоточены на Черном море и Балтике, тогда как Дальний Восток, где ожидаются главные военные события, по существу, не прикрыт крупными флотскими соединениями. Тихоокеанский флот состоял из нескольких десятков малых подлодок ближнего радиуса действия и тихоходных морских бомбардировщиков ДБ-3ф. Ни два эсминца Северного флота, переброшенные в тридцать седьмом году по Севморпути на восток, ни старенькие пароходы, на скорую оборудованные в сторожевики и минные заградители, ни доставшиеся в наследство от царя канонерские лодки не составляли реальной военной силы.

– С болью в сердце я вынужден признать, что боевая мощь Советского Приморья основана лишь на плавсредствах ближнего боя, а также на береговой обороне, – докладывал Биберев. – Конечно, крепостные сооружения острова Русский способны отразить лобовую атаку против Владивостока, а тяжелые пушки на железнодорожных платформах обеспечат более или менее надежное прикрытие некоторых участков побережья. Однако подобное построение военных сил заранее обрекает нас на пассивное ожидание вражеских нападений. Чтобы обрести способность к проведению активной стратегии, мы обязаны в кратчайшие сроки создать на Дальневосточном театре военных действий могущественный ударный кулак из надводных кораблей высших рангов. Иными словами, нам жизненно необходимы эскадры полноценного состава, включающие один-два линкора, три-четыре крейсера и несколько эсминцев.

Неожиданно подал голос Берия. Уже четверть часа Лаврентий Павлович буквально кипел от ревности к нахальному моряку, который ухитрился на столь долгий срок приковать к себе внимание Сталина. Не в силах более терпеть подобных безобразий, нарком внутренних дел экспансивно произнес длинную тираду на грузинском языке. Сталин, поморщившись, ответил строгим голосом:

– Говори по-русски.

Смутить Лаврентия Павловича было непросто, и он, кивнув, перешел на русский язык:

– Создается впечатление, что товарищ Биберев недостаточно знаком с последними достижениями военной науки. Хорошо осведомленные источники сообщают из Соединенных Штатов, что в Пентагоне считают тяжелые надводные корабли вчерашним днем. Американцы пришли к выводу, что только авиация решит судьбу грядущей войны на море.

И он рассказал, как еще летом 1921 года американский генерал Митчелл организовал учения, доказавшие эффективность авиации в борьбе против надводных мишеней. Эскадрилья армейских бомбардировщиков за считанные минуты отправила на дно трофейные германские корабли – линкор «Остфрисланд» и крейсер «Франкфурт».

Теперь в США делают ставку не на линкоры, время которых уже прошло, а разворачивают строительство плавучих аэродромов – авианосцев.

Он допустил непростительную ошибку. Став заметно мрачнее, Сталин буквально прорычал, что Советскому Союзу необходимы линкоры и тяжелые крейсера, а потому корабли такого класса будут построены любой ценой.

Биберев даже вздрогнул, потрясенный почти мистическим совпадением.

Незадолго до прошлой мировой войны, будучи еще старшим лейтенантом Генерального морского штаба, он присутствовал на большом совещании в Зимнем, где решался вопрос о строительстве бригады «Измаилов» и проект следующей серии линкоров, которую планировалось заложить году в пятнадцатом, когда балтийские заводы освободят свои стапеля, спустив на воду четверку линейных крейсеров. Кто-то в Госдуме попытался возразить: дескать, эти левиафаны обойдутся казне слишком дорого и не лучше ли, мол, построить вместо каждого супердредноута по два эсминца… Николай Второй, человек обычно очень спокойный и меланхоличный, внезапно взорвался, потемнел лицом, стукнул кулаком об стол и твердо заявил: «По копеечке деньги соберем, но линкоры построим!» До чего, казалось бы, разные характеры, а как причудливо совпали военно-морские симпатии…

Между тем Сталин насмешливо проговорил:

– Лаврентий Павлович у нас – дитя гор, от вопросов флота далек. Пусть товарищ Биберев объяснит товарищу Берия, почему нам нужны линкоры. И не просто линкоры, а корабли самого современного класса.

Молотов и Ворошилов не сумели, а может, не захотели спрятать ехидных ухмылок. В последнее время глава НКВД становился слишком опасным соперником для старой партийной гвардии, поэтому обоих ветеранов Политбюро не мог не порадовать этот щелчок по носу, которым Сталин прилюдно угостил своего мингрельского фаворита.

Приведя в порядок мысли, Биберев сжато изложил основы боевого применения надводных кораблей. Одетые в прочную броню, вооруженные крупнокалиберной артиллерией, быстроходные, они были способны контролировать и океанские коммуникации, нарушать грузовые перевозки противника, прорывать оборону и наносить сокрушительные удары по соединениям вражеского флота и береговым сооружениям, обеспечивать огневую поддержку морских десантов. Конечно, признал флагман, авиация представляет определенную угрозу для этих стальных исполинов, однако против бомбардировочных эскадрилий существует прекрасное средство – зенитные пушки.

– Таким образом, новым японским линкорам мы должны противопоставить свои корабли такого же типа, – заключил Матвей Аристархович. – В тесном взаимодействии с воздушными силами наши «Советские Союзы», несомненно, сломают хребет самурайскому флоту…

Одобрительно улыбаясь, Сталин добавил, что у Японии есть восемь линкоров с четырнадцатидюймовыми пушками водоизмещением около тридцати тысяч тонн, построенных в период Первой мировой войны, а также три сравнительно новых линейных корабля – «Нагато», «Тоса» и «Мутцу» – тридцать пять тысяч тонн, двадцать четыре узла хода и шестнадцатидюймовки в четырех двухорудийных башнях. Кроме того, года два назад японцы заложили серию сверхгигантских кораблей. «Ямато», «Сайен», «Мусаси» и «Синане» строились в обстановке строжайшей секретности, замаскированные тростниковыми циновками невероятного размера. Тем не менее разведке удалось выяснить, что линкоры будут иметь тоннаж свыше семидесяти тысяч, бортовую броню почти в полметра и главный калибр в шестнадцать или даже восемнадцать дюймов.