Текст книги "Звездные корсары"

Автор книги: Константин Мзареулов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

– Конечно, единое государство сильнее. Это очевидно.

– Вот видишь! – вскричал Туб. – Всем понятно, один только отставной гвардеец гнет в неизвестно какую сторону.

– Никто не спорит, что государство долоков должно быть объединено! – огрызнулся Визброй. – Вопрос в том – на какой основе.

Хитроумный ремед повел агитацию с другого бока, напомнив, что в случае реставрации сам Визброй выиграет больше других, поскольку сможет реально претендовать на адмиральские погоны.

– Лично я в возрожденном Императорском Флоте буду никем, пустым местом! – экспансивно восклицал Туб. – С точки зрения вашей табели о рангах, я – туземец, пусть даже выучился в навигаторы экстра-класса. Максимум, на что смогу рассчитывать, – это чин обер-лейтенанта, а ты – командор, кавалер всех мыслимых орденов…

Долок, рассмеявшись, парировал: дескать, в таком случае вообще непонятно, за каким хаосом ремед так рвется реставрировать Империю. Шовит напомнил, что на пиратской планете Туб дослужился до главного специалиста, то есть по социальному статусу и квалификации был равен самому Визброю. В возрожденном же Маваноре он действительно рисковал остаться в лучшем случае младшим специалистом из так называемого туземного персонала.

На эту язвительную реплику штурман гордо ответил, что печется не о себе, но – о высших идеалах.

– Какое самоотречение, какой темперамент! – явно издеваясь, проговорил Визброй. – Наш пушистый приятель с такой страстью агитирует за Реставрацию, словно где-то ждет своего часа законный престолонаследник, который вот-вот возвратится в Запретный Город на Маване!.. Немудрено, что тебе так легко удается совращать девочек – даже другой расы.

Тут ремед, отличавшийся холерическим характером, сорвался и, захлебываясь от негодования, заявил, что Визброй, во-первых, глубоко аморальное существо, а во-вторых, долок просто завидует ему, Тубу…

– Чему завидовать-то? – опешил пилот. – Наршада, может, и привлекательна для себе и даже тебе подобных, однако ввиду некоторой разницы габаритов и весовых категорий ничего путного между нами все равно бы не получилось. Если уж на то пошло, лично мне гораздо больше нравишься ты – мохнатенький такой, усатенький… Жаль только, циклы у нас никак не совпадут.

И он принялся красочно, демонстрируя воистину неисчерпаемую фантазию, расписывать совершенно жуткие варианты извращенных отношений между долоком и ремедом. Немного успокоившись, Туб мстительно проговорил:

– К сожалению, ты не в моем вкусе – чересчур жирный. Если тебя по брюху хлопнуть – сало до вечера будет трястись.

Чрезмерная упитанность была больным местом Визброя, поэтому долок тоже изрядно обиделся и, обнажив огромные клыки, проревел:

– А если я дам тебе по роже – ты будешь дрожать до утра!

– Все, доигрались, – грустно констатировал Орта Хуру. – Ну вас в черную дыру.

Тинбор вышел. Оскорбленный штурман демонстративно отвернулся от не менее оскорбленного пилота и, мелодично мурлыча, с преувеличенным интересом разглядывал звезды.

Пейзаж за бортом и в самом деле был потрясающе красив. «Лабиринт» мчался через скопление двойных и тройных систем, вследствие чего по кубическому объему голографического обзора величественно плыли гирлянды разноцветных шаров. Кузьма Петрович догадался, что звездолет уже пересек пустыню, разделявшую ветви галактической спирали, и вступил в звездный рукав, где уместились, но не уживались Маванор. Тинборд и Ратул.

Корабль шел сравнительно медленно, делая не больше десятка узлов. Топливные емкости опустели, поэтому приходилось сбросить скорость и ползти экономическим ходом.

Покосившись на землянина, Визброй скривил челюсти в сардонической ухмылке, подмигнул и мотнул головой в сторону надувшегося штурмана – дескать, вот как я его…

– Признаться, я никогда не позволял себе и окружающим столь… э-э-э… вольного и непочтительного обращения с сослуживцами, – заметил Шестоперов, надеясь, что сумел выразить интонацией степень своего осуждения. – Впрочем, в воинских и гражданских коллективах приняты различные взаимоотношения.

– Ерунда, не так уж сильно я его обидел, – отмахнулся пилот. – Просто я всегда считал своим первейшим долгом остужать излишне горячие головы. Я могу понять, хоть и не разделяю, стремления нашего оператора-тинбора. С ним все понятно – Орта Хуру не терпится поскорее освободить свой народ, и его не беспокоит, что для разгрома Тинборда придется угробить бессчетные миллионы долоков и других обитателей Галактики… Но меня потрясают подобные сопляки… – Он снова кивнул, указывая на Туба. – Некоторые детишки из благополучных семей, которые родились на Ратуле уже при нашем режиме, выросли на всем готовеньком, никогда, естественно, не жили на планетах Маванора или Бустафонира, однако берутся поучать меня и вдобавок рассказывают, какая райская житуха была в Старой Империи! – Он продолжал все более раздраженным тоном: – Вы у меня спросите, как «замечательно» мы жили! Все руководящие посты занимала родовая аристократия – как правило, дебилы и выродки, не пригодные абсолютно ни к какой работе! Чиновники-бюрократы творили, что им в голову взбредет! Стоит ли удивляться, что такое «чудесное» государство развалилось при первом же натиске извне…

– Это нам знакомо, – вздохнул землянин. – Значит, если я правильно понимаю, ты ратуешь за самостоятельный и, так сказать, неприсоединившийся Ратул?

– Хорошо ты, братишка, начал, а вот вывод сделал – будто не тем местом думаешь, – хохотнул Визброй. – Слушай сюда, если всерьез интересуешься…

Не обращая внимания на ироничное пофыркивание ремеда, он изложил концепцию своих единомышленников, сторонников идеи Великого Ратула. На планете-крепости эта партия пришла к власти лет шестьдесят назад и пользовалась впечатляющей поддержкой большинства ящеров и гуманоидов.

– Уже сегодня, – говорил пилот, – за счет внедрения самых передовых технологий и форм организации труда на нашей планете достигнут уровень жизни, практически недосягаемый для карликовых государств и планет Нейтральной Зоны. Да и граждане сверхдержав живут зачастую похуже, чем ратульцы. Малые народы – все эти аксары, бирнумы и прочие – давно уже согласны выкинуть на помойку свои хваленые «суверенитеты» и построить при помощи Ратула социальные структуры, подобные нашей, однако им препятствуют не способные к динамичному развитию архаичные диктаторские режимы Аксару, Захру, Фитакло.

Поэтому, продолжал он, очевидно, что население большинства миров не станет возражать против устранения из их конституций понятия «независимость», фиктивность которого понятна всем и каждому. Аксары, фитаклиды и ремеды, не говоря уж о гуманоидах Чигара, охотно пойдут на воссоединение бывшего Шестого Царства под главенством Ратула. Такая держава, которую мыслится создать в самое ближайшее время, станет могучим жизнеспособным организмом и послужит, с одной стороны, наглядным примером для Конфедерации Долоков, а с другой…

– Так вам и позволят построить Великий Ратул! – задиристо ворвался в его монолог Туб Ролианус. – Сверхдержавы терпят нас, пока мы сидим на своей планетке и не суемся в большую политику. А как только вы попытаетесь заключить договор об образовании Федерации, это станет началом конца. Конфедерация и Тинборд пойдут на любые преступления, но сотрут Ратул с лица Вселенной. Вспомни, что они сотворили с Ратваном! Нет, необходимо начинать с переворота в государстве долоков.

– Вот иди и подготовь там восстание, а мы поглядим, – усмехнулся Визброй. – А твое опасливое упоминание о Ратване – тут я согласен, такой вариант обязательно надо учитывать. Только все подобные рассуждения выдают в тебе сугубо штатскую персону… Вот пускай Петрович скажет – каким образом, по его мнению, можно обезопасить Великий Ратул от интервенции сверхдержав.

– Запросто, – Шестоперов пожал плечами. – У нас на Земле однажды возникла ситуация, названная «равновесием страха». Если иметь достаточно грозные вооруженные силы – никаких проблем возникнуть не должно. А еще лучше вам обзавестись парочкой звездометов, чтобы потенциальные противники знали, что Ратул способен нанести им неприемлемый ущерб.

Ремед саркастически осведомился, чем намерены Визброй и Шестоперов отражать нападение. Каждая из сверхдержав имела полтора десятка линкоров, а также сотни кораблей других классов, тогда как флот Ратула состоял всего лишь из семи легких крейсеров и шести фрегатов достаточно преклонного возраста, а на стапелях планеты-крепости можно было строить лишь корветы и транспортные суда. Не располагал Ратул и звездными пушками.

Из последовавшего обмена репликами Кузьма Петрович уяснил, что кораблестроительная промышленность представляла собой сложнейший комплекс, включавший разбросанные по десяткам планет предприятия металлургического, рудного, химического, электронного, оружейного, двигательного и прочих производств. Даже такие гиганты, как Конфедерация и Тинборд, лишь недавно смогли восстановить эту отрасль после ужасных разрушений военного времени и заложили первые серии боевых кораблей высоких рангов.

– Вовсе не обязательно строить тяжелые корабли самим, – хмыкнул Визброй. – Вспомни, как ловко мы отреставрировали «Победу» и «Триумф». И как тинборов обеспечили – на собственную беду – линейными крейсерами.

– Ну, допустим, к концу года Ратул получит два тяжелых крейсера старого образца, вооруженных пушками двенадцатого калибра, – неохотно признал Туб. – Маловато, приятель. Сверхдержавы строят линкоры пятого поколения, которые разнесут весь наш флот одним залпом.

– Никогда! На этих великанах будут орудия лишь четырнадцатого калибра! – победоносно провозгласил пилот. – Скорострельные, но не слишком мощные. А все потому, что их идиотский договор запрещает строить корабли с артиллерией большей мощности. И насколько мне известно, к моменту нашего отлета поисковые команды нашли и отбуксировали на Ратул кучу линкоров второго поколения, а на этих красавцах тоже стоит четырнадцатый калибр! Так что вскоре мы будем иметь флот, качественно не уступающий никому из соседей.

Поморщившись, ремед произнес скептически:

– Эти линкоры были подбиты во время войны и пролежали сто с лишним лет на каких-то планетах или плавали в открытом космосе. Представляю себе, в каком они будут состоянии!

– В нормальном состоянии! – отрезал Визброй. – Опыт показывает, что старые корабли прекрасно поддаются ремонту. Из четырех даже сильно поврежденных линкоров всегда удается собрать по крайней мере два целеньких, и еще куча запчастей остается… – Он поглядел на датчики кибернавигатора. – Между прочим, ты лихо прокладываешь курс, уважаемый штурман… Мы как раз вошли в зону, где можно повстречать кое-что интересное. Уж ты-то, при твоей легендарной отваге, должен бы помнить, что в прошлом году где-то здесь «потерялся» линкор конфедератов.

Штурман недоуменно посмотрел на долока. Затем, словно смысл услышанного доходил до него постепенно, глаза ремеда расширились, а на лице появилась растерянная гримаса. Туб мелкими шажками приблизился к пульту, потом безвольно опустился в кресло и, устремив остекленевший взгляд на землянина, пробормотал, запинаясь:

– Черная Сфера…

– Естественно, – Визброй зевнул, прикрыв пасть растопыренной пятерней. – Уже полчаса, как мы в нее, родимую, влезли. Ты же сам программировал курс.

Замотав головой, охваченный неудержимым ужасом Туб пролепетал, постукивая зубами:

– Нет… этого не может быть… Я задавал совсем другую трассу.

– Что?! – Визброй выбросил вперед руку, включил коммуникатор, но тут же снова выключил. – Не будем пороть горячку. Ничего страшного пока не случилось.

– Шовит, умоляю, вызови командира, объяви общую тревогу, – застонал штурман. – Отсюда никто не возвращался…

Пилот явно пребывал в замешательстве. Он еще раз проконтролировал показания приборов, задумчиво помассировал складки кожи на затылке, неуверенно потер ладони, покосился на Шестоперова и наконец изрек:

– Ладно, мелкота, не трусьте. Общая тревога вряд ли поможет. К тому же никто и ничто нам покуда не угрожает… Между прочим, Туб, обрати внимание – контейнер с отходами почти полон. Если случится драка, эта радиоактивная дрянь может рвануть.

– Да-да, сейчас…

Штурман дрожащими руками нажал кнопку на пульте, и легкий толчок возвестил, что контейнер с отходами двигателей катапультирован. Не обращая внимания на манипуляции растерянного ремеда, Визброй продолжал напряженно вглядываться в экраны мониторов, суммировавших данные локаторного обзора.

– Как будто ничего страшного не заметно, – пробормотал он. – Ни кораблей, ни фошкоров, ни источников энергии, ни искривленного пространства… Зачем зря беспокоить экипаж и шефа?

Потом он глубокомысленно заявил, что подстраховаться все-таки не помешает, и приказал младшему огневику занять место возле орудия и докладывать о появлении любых подозрительных объектов. Выходя в коридор, Шестоперов успел услышать, как Визброй требует от борт-инженера и механика подготовить реакторы и двигатели к экстренному запуску на форсаж.

В отсеке огневого поста Кузьма Петрович провел около трех часов, то есть сидел до поздней ночи по бортовому времени. Никаких мишеней в поле зрения не появилось, так что «Лабиринт» благополучно покинул пресловутую Черную Сферу.

Когда это наконец произошло, Визброй, облегченно отдуваясь, утер пот с чешуек лба и принялся подшучивать над Тубом, который-де, в силу своей врожденной трусливости, поднял панику из-за каких-то дурацких суеверий. Ремед, страшно довольный, что инцидент завершился без осложнений, добродушно огрызался: дескать, сам пилот перепугался нисколько не меньше и чуть не обделался от волнения.

В этот момент, когда навигаторы, миролюбиво пересмеиваясь, намеревались приступить к запоздалому ужину, Шестоперову пришлось «обрадовать» обоих неожиданным рапортом:

– В кормовой полусфере, сектор шесть – бо – четыре, быстроходный объект. По всей вероятности, крейсер тинборов. Явно преследует нас.

Визброй с недовольным видом отложил тарелку, посмотрел на экран и похвалил землянина: мол, научился различать типы кораблей. Штурман опять разнервничался, но пилот прикрикнул на него:

– Не будь бабой, ты, секс-гигант обделанный… Это же «Недосягаемый». – Затем Шовит коснулся переключателей коммуникатора и сказал появившемуся в видеокубе Гаффаю: – Висад, нас встречает твой дружок.

– Иду, – сказал командир. – Убери всех из рубки.

– Слушаюсь, – буркнул Визброй, выключая связь с каютой командира. – Младший огневик, ты меня слышишь?

– Слышу, слышу, – отозвался Кузьма Петрович, поневоле подражая персонажу из «Ну, погоди».

Естественно, долок никогда не видел популярный земной мультсериал, поэтому юмора оценить не мог. Он Просто поручил Шестоперову постоянно держать крейсер на прицеле, но огня без особого приказа не открывать – разве что тинборы начнут обстрел рейдера. Чуть погодя в рубку вошел Гаффай, и пилот со штурманом ретировались.

Поскольку артвооружение было подключено к главному энергоприводу, продолжал работать канал внутренней видеосвязи, соединявший огневой пост с рубкой, а потому Кузьма Петрович видел все, что делал командир, и слышал все, о чем тот говорил. Спустя какое-то время Шестоперов заподозрил, что Гаффай может не догадываться о его, землянина, незримом присутствии, однако отключить линию связи было невозможно…

Лишенный эмоций механический голос произнес:

– Крейсер «Недосягаемый» вызывает рейдер «Лабиринт». Адмирал Мадар Пори, начальник двенадцатого сектора пограничной завесы Республики Тинборд, желает переговорить с адмиралом Висадом Гаффаем.

– Я готов, – ответил командир рейдера.

– Адмирал Пори намерен конфиденциально посетить борт «Лабиринта».

– Секретность встречи с нашей стороны гарантирована.

Корабль тинборов притормозил, уравнивая скорость с ратульским рейдером, затем от крейсера отвалил небольшой катер. Шестоперов с интересом разглядывал «Недосягаемый» – первый боевой космолет, который ему довелось увидеть. Компьютерный прицел выдал данные, из которых следовало, что крейсер уступает «Лабиринту» размерами и массой. Справочник сообщил сведения о вооружении чужого корабля: дюжина «восьмерок» – очень неплохо. Хотя на такой сверхмалой дистанции количество стволов большой роли не играет. Достаточно одного попадания…

За спиной, лязгнув, распахнулась диафрагма. Обернувшись, Кузьма Петрович увидел Визброя. Приложив палец к губам, долок колдовал карманным пультом – из пола выдвинулось и развернулось огромное кресло, в которое мягко опустился пилот.

– Не отвлекайся, – шепнул Визброй. – Ты будешь наблюдать за крейсером, а я – за тинбором. Он, вообще-то, наш давний приятель, но от этих членистоногих всякого можно ожидать.

– У меня аппаратура барахлит, – пожаловался Шестоперов. – Изображение все время расплывается. Звезды четко видны, а крейсер почему-то мерцает.

– Не аппаратура виновата, – тихо сказал пилот. – Просто тинборы включили защитное поле. Привыкай, братуха: в реальном бою каждый защитный экран понизит эффективность твоей стрельбы в полтора-два раза, а на боевых кораблях бывает от двух до четырех слоев защиты.

– А как же…

– Ша! Мадар уже в рубке.

На голограмме появился входящий в дверную диафрагму тинбор. Очень крупный – сантиметров на десять выше Орта Хуру – он доставал долоку почти до колена. Тело Мадара Пори было затянуто мягкой светло-серой тканью с нашивками – вероятно, это был мундир. Поджав все три пары конечностей, крабообразный адмирал огляделся и произнес шелестящим голосом:

– Размеры твоего корабля всякий раз потрясают меня.

– Ты прав, здесь тесновато.

Мадар Пори издал серию скрипучих звуков, которые, должно быть, соответствовали у тинборов веселому смеху.

– Он огромен, Висад, огромен. На наших кораблях жилые отсеки занимают гораздо меньший объем, поэтому остается больше места для оружия и двигателей.

– Ты опять прав, – усмехнувшись, кивнул Гаффай. – Ваши корпуса еще теснее наших. Из-за этого долоки не могут использовать трофейные корабли тинборов. Вы бы хоть переборки разборными делали.

Гость снова посмеялся, задал положенные вопросы о здоровье самого Гаффая, а также его супруги и деток. Долок отвечал исключительно любезно и, в свою очередь, тоже поинтересовался самочувствием многочисленного семейства Мадара Пори. Как выяснилось, обе адмиральские семьи пребывают в добром здравии.

– Ты ходил в Третий Рукав? – внезапно, без перехода, спросил тинбор. – Там есть мощные цивилизации?

Гаффай коротко поведал о «летающих тарелках», экипажи которых не желают вступать в переговоры с гостями из соседнего галактического сектора, но и враждебности не проявляют. Однако долок не сказал ни слова о земной цивилизации, хотя поделился своими предположениями, что «тарелки» принадлежат расе найрухов.

Выслушав ящера. Мадар Пори заметил, что «Лабиринту» повезло больше, чем прошлогодней экспедиции тинборов: тех «тарелки» атаковали без предупреждения и даже нанесли ощутимые потери – уничтожили крейсер старого образца и танкер с запасами топлива.

– Сколько же всего кораблей было в вашем отряде? – заинтересовался долок. – И чем ответили остальные?

– Остальные разнесли там все, что смогли обнаружить.

Гаффай захохотал:

– Тогда понятно, почему они не стали нападать на нас. Вы дали найрухам хороший урок.

– Если только это найрухи…

– Ты сомневаешься?

Краб объяснил, что в прошлую войну найрухи были союзниками тинборов, а потому сомнительно, чтобы они с такой яростью встретили прежних друзей. Затем членистоногий адмирал полез клешней в карман мундира и, достав небольшой приборчик, спросил:

– Ты не обратил внимания – не было ли на кораблях-дисках такого знака?

Прибор оказался голографом, и над столом, разделявшим некогда враждовавших адмиралов, сформировалась трехмерная картинка: огненный луч, прорывающийся сквозь темную завесу. Внимательно рассмотрев изображение, Гаффай отрицательно покачал головой:

– На тех кораблях вообще не было национальных эмблем. Откуда у тебя эта картинка?

Тинборский адмирал поскрипел клешнями, словно не был настроен отвечать. Потом все-таки сказал:

– Восемь стандартных суток назад наша база в секторе Дугу потеряла связь с линейным крейсером «Гросс-адмирал Мегза Форо» – это новейший корабль четвертого поколения, который вышел в свой первый испытательный полет…. Так вот, спустя двое суток поисковая группа обнаружила обломки линейного крейсера – судя по всему, кто-то от души обработал его артиллерией особой мощности. В памяти бортового компьютера следователи нашли только одну картинку, имеющую отношение к гибели «Гросс-адмирала». На этой голограмме запечатлена корма напавшего корабля, украшенная символом, который ты только что видел.

Увеличив карту Галактики, командир «Лабиринта» озабоченно осведомился:

– Где, говоришь, это произошло?

– Сектор Дугу. Триста сорок световых лет от передовой базы.

Гаффай обвел пальцем кусок карты. Насколько Шестоперов научился разбираться в таких вопросах, сектор Дугу находился на отшибе Второго Рукава, неподалеку от границ Нейтральной Зоны.

– Далековато забрались… Ты сказал, по нему били из орудий крупного калибра?

– Именно. Эксперты утверждают, что калибр не меньше шестнадцатого. Может быть, даже восемнадцатый. Мы оба знаем, что Ратул не имеет кораблей с оружием такой мощности, а старые маванорские линкоры третьего поколения не смогли бы забраться в такую даль… – Он экспансивно взмахнул клешнями. – Хотел бы я знать, кто это сделал!

– Думаешь, существа из Третьего Рукава решили отомстить вам за прошлогодний инцидент? Не верю – у них паршивая техника, они не способны пересечь галактическую пустыню.

– Согласен, – признал тинбор. – Но вопрос-то остается… Что ты думаешь о Бустафонире?

Резко вскинув голову, долок удивленно посмотрел на собеседника, но тот хладнокровно выдержал тяжелый сверлящий взгляд великана. Командир ратульского рейдера пожал плечами и решительно заявил:

– К нашему счастью, Бустафонир не способен строить суперлинкоры. К тому же правители этой автократии с потрохами куплены вашей разведкой. – Он добавил ехидно: – По-моему, вы начинаете бояться собственной тени.

Огромный краб замотал головогрудью и произнес длинную – несомненно, загодя подготовленную – речь.

Период относительно спокойной жизни в нашем галактическом регионе подходит к концу, изрек он. К власти в Республике Тинборд неудержимо рвутся непримиримые экспансионисты, так называемая партия войны, тогда как в Конфедерации вновь поднимают голову сепаратисты из партии «Демократический Бустафонир». Если обе эти группировки захватят руководящие позиции в своих государствах, то неизбежна новая война. А война – это верная гибель обеих сверхдержав, не говоря уже о Ратуле и прочих карликах Нейтральной Зоны.

Поэтому, продолжал Мадар Пори, умеренные политики Тинборда готовы заключить – причем, на самых взаимовыгодных условиях – глобальное соглашение о дружбе и сотрудничестве с Маванором. Именно с Маванором, но никоим образом не с нынешним режимом Конфедерации. Умеренные, то есть Партия Прогресса, также поддерживают сторонников идеи Великого Ратула. Если пиратская планета сумеет сплотить хотя бы часть государств Нейтральной Зоны, то не исключен союз между Великим Ратулом и Маванором, который отрезвит чрезмерно агрессивных деятелей Конпыша.

– Красиво излагаешь, – похвалил Гаффай тинборского адмирала, и в голосе долока явственно слышалась добродушная насмешка. – Только все это не так просто, как бы нам хотелось. Даже маванорские политики не горят желанием сотрудничать с Ратулом.

– А куда им деваться – жизнь заставит. Если у вас появится сильный флот, твои соплеменники сразу захотят дружить с Великим Ратулом. Тогда и наши горячие головы не будут рваться в бой.

Долок поднял глаза к потолку и пожаловался, что у Ратула очень слабый флот. Мадар Пори весело заскрипел клешнями, посоветовав Гаффаю темнить с кем угодно, только не с умным старым тинбором, которому прекрасно известны последние новости. По словам адмирала, он знал, что на орбиту вокруг Ратула выведено не меньше трех старых линкоров.

– Это для вторчермета, – усмехнулся Гаффай. – Пустим на переплавку, потому что металл нужен.

– Понимаю, – совершенно серьезно отозвался краб и спрыгнул с кресла. – Ну, в добрый час. Надеюсь, из этого металла вы сварганите что-нибудь путное. Мне пора.. Только вот еще что… – Тинборский адмирал явно пребывал в замешательстве. – Имей в виду: в один прекрасный день ты можешь узнать, что я смещен с нынешней должности. Скорее всего, это будет означать, что партия войны начала устранять всех умеренных. Тогда – берегитесь.

– С чего они начнут? – быстро спросил Гаффай.

– Пока точно не знаю. В последнее время я не получаю многих важных документов – наверное, вышел из доверия… Но бандиты из Главной Разведки что-то затеяли. Уверен, это будет большая пакость. Вроде бы они пытаются тайно от вас создать опорный пункт где-то в самой сердцевине Нейтральной Зоны. Во всяком случае, моя служба дальнего наблюдения дважды зафиксировала перемещение транспортных караванов. От ваших патрулей они прикрывались полем невидимости… Ну, прощай.

Адмирал Мадар Пори вышел из рубки. Спустя несколько минут его катер отправился обратно к «Недосягаемому», а вскоре и сам крейсер, набрав скорость, скрылся среди звезд ближайшего скопления.

Гаффай, задумавшись, молча сидел перед пультом. Наконец он медленно повернул голову к приемнику коммуникатора и спросил негромким голосом:

– Шовит, ты, конечно, слышал наш разговор. Что думаешь об этом?

– Он напуган.

– Я не о том, – проворчал командир рейдера. Вздохнув и пожав плечами, Визброй проговорил:

– Конечно, его партия ведет собственную игру, но пока они вынуждены сотрудничать с нами. А если его уберут или понизят в должности – значит, война.

– Не это самое важное, – мрачно произнес Гаффай. – Меня куда сильнее интересует, кто мог догнать и расстрелять новейший линейный крейсер Тинборда. Чтобы совершить подобный подвиг, необходим линкор, несущий сверхмощную артиллерию и, как минимум, четырехслойное защитное поле. И вдобавок этот линкор должен развивать скорость не меньше тридцати узлов, иначе «Мегза Форо» смог бы уйти от преследователя… Мне известен лишь один тип кораблей с такими параметрами.

У пилота отвисла челюсть, и Кузьма Петрович понял, что слова командира лишили Визброя прославленной флегматичности. Судорожно сглотнув, Шовит неуверенно сказал:

– Висад, ты сошел с ума… Откуда они здесь? Кто мог их построить… или достроить?

– Я и не говорил, что тинбора измочалил один из линкоров типа «Императора Галактики». – Гаффай усмехнулся. – Но там поработал корабль примерно того же класса.

Поразмыслив, пилот «Лабиринта» яростно почесал когтями чешую на горле, после чего буркнул:

– Да, пожалуй… Куда не ткнись – тайны. Вот, к примеру, загадка: кто завел нас в Черную Сферу?

– Признаюсь, я тоже без конца задаю себе эти вопросы, – поведал Гаффай. – Но ответа не нахожу… Мне страшно, Шовит!