Текст книги "Экстремальные услуги"

Автор книги: Константин Мзареулов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

***

Вообще-то на Монтеплато было не много товаров, экспортируя которые мы могли бы конкурировать с более развитыми мирами. Главным предметом нашего экспорта стали энергия, благородные металлы, минеральные воды и продовольствие.

Сепаратисты вопили: Империя ворует у нас энергию, а взамен мы получаем жалкие крохи. Они кричали на митингах: мегаватт энергии уходит в среднем по цене бутылки с минеральной водой. И еще они говорили выйдем из Империи, прогоним инородцев, сами начнем продавать энергию, и тогда деньги потекут рекой.

Только они забывали добавить, что «солнечные насосы» изготовлены на других планетах и что за последнее десятилетие в разных концах Единых Миров построено еще с десяток подобных установок. Толпы люмпенов поверили нацистам, и в ночь большого погрома парламент планеты принял решение о выходе Монтеплато из состава Империи.

Агония сепаратизма продолжалась около двух лет. Когда Монтеплато перестал отсылать плазму соседям, прекратился и встречный поток товаров. Необходимые изделия начали синтезировать на месте, но требовались грамотные инженеры и много энергии, а где их взять. Приехавшие с других миров специалисты, те, кого не перебили погромщики, поспешили вернуться на безопасные планеты Империи, а «солнечные насосы» без запчастей быстро выходили из строя. Деловые люди попытались наладить производство дефицитных товаров, однако эффективность наших работников была невелика, поэтому продукция получалась ужасно дорогой при непозволительно низком качестве.

Правители оправдывались, что во всех бедах виновны спецслужбы Земли, и какое-то время им по привычке верили. Однако даже самым тупым фанатикам хотелось жрать, одеваться и вообще жить хотя бы с минимумом комфорта. Резко подскочила преступность, безработные люмпены грабили состоятельных граждан. Власть ответила террором против тех, кто вчера был главной социальной опорой наци. Режим Упыря пошатнулся.

И тогда здоровые силы народа подняли восстание. Ополченцы северных кланов внезапной атакой захватили антенну дальней связи и послали Земле призыв о помощи. В тот же день появились корабли с десантом, и солдат Империи встречали как избавителей. А вчерашние «отцы нации» бежали с планеты, подставив под выстрелы правительственных флотилий десятки кораблей с мирным населением. Под прикрытием этого живого щита почти полсотни транспортов сумели прорваться в ближайшую ЧД, увозя многих виновников геноцида и прочих бедствий, постигших мой Монтеплато.

Главарей нацистского режима судили заочно, приговорив к суровым наказаниям. Империя потребовала экстрадиции преступников, но власти малых планет заупрямились, предоставив убежище палачам, бежавшим с Монтеплато, Брахмы, Зиянды, Авалона. И тогда отряды мстителей, которых кое-кто называет «охотниками за головами», стали отстреливать их, как бешеных собак…

Корабль, на котором меня везут, покачивается, пробираясь по ЧД-трассам. Пытаюсь прикинуть маршрут – вроде бы мы находимся в районе скопления Волчий Клык, не слишком далеко от территориального пространства Единых Миров. К сожалению, к приборам меня не подпускают, а по собственным ощущениям точную карту не вычертить.

И тем не менее я должен вырваться. Не важно как – учинить бунт на борту, обмануть тюремщиков, перебить их. И ни в коем случае нельзя капитулировать из страха перед физической и огневой мощью врага. Неравенство сил – предрассудок, унаследованный генетической памятью от первобытных предков.

Как там говорят наши младшие братья по разуму с Просперити? Бог создал людей разными, Эйб Линкольн дал людям свободу, а Сэм Кольт всех уравнял. Золотые слова! Значит, остается добыть оружие, а этого добра в Галактике хватает с избытком.

2. Планета дождей

Я с трудом уснул на жестком лежаке, но уже через полтора часа меня разбудили грубыми толчками и повели в сторону кормы. По дороге мне удалось выглянуть в иллюминатор, на котором почему-то была открыта внешняя заслонка.

– Шевелись, подонок, – лениво скомандовал конвоир, ткнув мне в плечо электрошоке вой дубинкой.

Я послушно зашагал по коридору. Хватило единственного взгляда, чтобы узнать Улье – суверенный слабозаселенный мир в системе Ориона-47. Нигде больше ЧД не расположены так близко к обитаемой планете – всего миллион километров. Улье и его ЧД вращаются вокруг общего центра масс, который, в свою очередь, летит по сильно вытянутой эллиптической орбите вокруг голубого субгиганта – около часа пути при стандартном десятикратном ускорении.

И еще – нигде нет таких мрачно-зеленых туч. Дождливый сезон продолжается здесь две трети местного года, который длится около шестисот земных суток. А какие тут сутки? Не помню. Кажется, чуть длиннее, чем на Земле.

Эта планетка – пристанище всякого эмигрантского сброда. Я слышал, что на Улье перебралось около миллиона беженцев с Монтеплато. В основном члены кланов, поддерживавших режим наци. И еще примерно такое же количество отребья прибыло с Авалона, Зиянды и других мест, где происходили кровавые эксцессы. Короче говоря, эмигранты составляют едва ли не большинство местной популяции.

Идеальный плацдарм для организации тайной базы. С другой стороны, такие планеты не могут не привлечь внимание спецслужб. Наверняка за Ульсом присматривают разведки Империи, Ориона и прочих уважающих себя государств. Если здесь есть лагеря мятежников, возле них обязательно должны расположиться резиденты соответствующих земных ведомств: Комитета оборонной информации, Департамента зарубежной политики и Службы внешней безопасности. Значит, есть шанс связаться с кем-нибудь из этой компании.

Такие мысли опасны. Они убаюкивают надеждой, будто меня спасет кто-то посторонний. Однако в реальности все выглядит иначе: я должен спасти себя сам. Знать бы только, как это сделать.

***

Меня приводят в отсек-накопитель, расположенный перед шлюзом. Наверное, скоро пересадка на паром, который спустит нас на планету. Из этого помещения не сбежать: кроме Хаджи Альфонса и Розетты, я вижу десятка два неприятных физиономий. Половина пассажиров одета в тюремные робы и украшена наручниками, другая половина носит униформу и вооружена. Проще говоря – конвоиры и конвоируемые.

Судя по вибрациям корпуса и колебаниям силы тяжести, «Гипербола» завершает торможение. Меня не трогают, что дает возможность время от времени поглядывать в ближайший иллюминатор. На орбите Ульса не должно быть серьезной инфраструктуры, но однажды я заметил мелькнувший неподалеку корабль. По-моему, это был старый корвет земной постройки типа «Коршун». Таким машинкам здесь вообще нечего делать – считается, что они давно отправлены на слом.

Несколько охраняемых громил уголовного облика, собравшись кучкой, разглядывают меня и шепотом переговариваются. Потом один из них затевает странную жестикуляцию: шевелит пальцами, дергает щекой, хватает себя за нос и ухо. Судя по всему, это знаменитый тюремный семафор, столь часто упоминаемый в боевиках и детективах. Увы, я этой азбуке не обучен.

– Прекратиты – рявкает стоящий поодаль охранник с офицерскими погонами. – Попадете в казарму – болтайте сколько влезет.

Тюремные ветераны не обращают на этот окрик ни малейшего внимания. Последовала новая серия условных сигналов, после чего лысый рыжебородый детина делает шаг в мою сторону и громко спрашивает:

– Браток, закурить не найдется?

– На корабле курят только в специально отведенном помещении, – машинально брякаю я.

Воспользовавшись очередным толчком корабля, бородач очень натурально делает вид, будто потерял равновесие, и оказывается рядом со мной. Следивший за ним охранник тоже делает шаг, но вплотную к нам подойти не решается. Рыжебородый тихо продолжает:

– На чем попался?

– На глупости, – бурчу я. – Забыл об осторожности Он сочувственно хмыкает, на его свирепом лице появляется устрашающая улыбка.

– Все мы без вины за решетку попали… На тебе какие статьи висят?

– Вроде ничего особенного… – Внезапно соображаю, что криминальные попутчики приняли меня за своего. Мигом вспоминаю, чем занимался на нескольких (в том числе необъявленных) войнах, и с чистой совестью говорю: – Если брать по-крупному, то многочисленные убийства, мародерство, заговор с целью насильственного свержения законно избранного правительства, угон транспортных средств и еще кое-что по мелочам вроде злостного уклонения от уплаты налогов.

– Солидно, если не врешь, – уважительно басит лысый, – Я – Нико Патлатый, взломщик.

Рейдер снова покачнулся – верный признак стыковки. Моего собеседника этот толчок едва не свалил с ног. Придержав его за робу, я тоже представляюсь:

– Агасфер, пилот и дыролаз. А ты чего ломаешь – сейфы или головы?

– Всякое бывало, – хмыкает Нико. – В основном взламывал системы безопасности банков и ювелирных магазинов. Может, помнишь, как вся Инфосеть вопила, когда мы с братвой ломанули «Паразмат-банк» на Аквилоне?.. Во, гляди, какие телки.

Слова эти относятся к новым пассажирам. Это две пары. Мужчины в штатском, но выправка и походка выдают кадровых военных. Высокие, широкоплечие, с надменными ледяными взглядами и тонкими усиками-подковками. Впрочем, меня и Патлатого куда сильнее заинтересовали их обвешанные бижутерией спутницы. Девицы действительно очень даже ничего. Я мысленно облизнулся, прикидывая, с которой начал бы.

Предыдущая фраза Нико прозвучала слишком громко, и красотки, естественно, услышали. Одна из них, тряхнув роскошной рыжей гривой, возмущенно говорит с сильным авалонским акцентом:

– Что за странная идея – перевозить одним рейсом уголовников и приличную публику!

Криминалитет отзывается дружным гоготом. Тут приводят следующую партию заключенных, и становится совсем шумно. Старые друзья галдят, радуясь нежданной встрече, а охрана старательно машет дубинками, оттесняя буйный контингент от прохода.

Я подталкиваю Нико к переборке, чем избавляю нас обоих от болезненного удара. Потом наклоняюсь к уху взломщика:

– Каким образом такая орава лихих людей собралась на одном корыте?

– А ты не в курсе? – удивляется тот, – Нам предложили освобождение, если подпишем контракт на годичную службу в частной армии. Я согласился, и они прислали запрос в тюрьму, где меня держали: мол, просим этапировать Никласа Сагопьяна на Улье для расследования преступления, которое я будто бы там совершил.

Мужичок со злобным взглядом, незаметно подобравшись поближе, с подозрением спрашивает:

– А тебя что, разве не так же привезли?

– Агасфер – пилот, белый воротничок, – посмеиваясь, объясняет Нико Патлатый. – Он, по-моему, даже семафора не знает, то есть ни разу не отдыхал на настоящем курорте… Агасфер, это Ласло Хаосат, самый крутой рэкетир Миллениума.

Мы обмениваемся рукопожатиями, после чего Ласло покровительственно изрекает:

– Тут не так-то много людей серьезных специальностей. В основном воры, убийцы и бандиты. Пушечное мясо… – Внезапно на его небритом лице отражается живейший интерес. – Ого, брательники, вы только поглядите…

Обернувшись к входу, вижу величественного деятеля в очень дорогом костюме-трансформере от хорошо знакомой мне фирмы «Франсуа Гоблы». Рядом с ним стоят две потрясащие телохранительницы – таких секс-бомб с замашками маниакальных убийц могут позволить себе только самые богатые воротилы нелегального бизнеса.

– Неужели сам Зевс? – на выдохе произносит Нико.

– Он самый, – подтверждает Ласло. – Не иначе как сам Зевс спонсирует наших нанимателей.

В накопителе между тем разыгрывается невообразимая сценка. Надменный повстанец Хаджи Альфонс Аль-Зумруд приветствует таинственного, как жюльверновский остров, Зевса подобострастными поклонами. Одетые в штатское офицеры вытягиваются в струнку, а их девки сияют призывными улыбками.

Аль-Зумруд под ручку провожает спонсора к шлюзу, затем возвращается обратно и разрешает садиться на паром остальным пассажирам, как он выразился, «первого класса».

Офицеры и еще три десятка незнакомых мне персон торопливо бросаются к шлюзу. Розетта, пропустив их, подходит ко мне и, не слишком любезно схватив за лацкан, тащит к выходу. Очевидно, меня тоже отнесли к первому классу.

– Везет же некоторым, – басит за спиной Нико. – Полетит с комфортом, как белый человек. Ласло добавляет тоном знатока:

– А бабца из крутых. Пилот с ней намучается. Ухмыльнувшись, Рози бросает:

– Твои новые приятели оказались проницательней тебя.

В салоне астробуса она усаживает меня у иллюминатора, а сама садится у прохода. Я делаю удивленные глаза:

– Боишься, что попытаюсь бежать?.. Кстати, где мои чемоданы?

– Получишь свое барахло на месте, – сообщает она. – А бежать тебе действительно некуда.

Астробус отстыковался, медленно отрабатывая задним ходом. В иллюминатор вижу, как к освободившемуся шлюзу приближается грузовой паром. Что ж, это справедливо: наемники из числа уголовного элемента полетят не в мягких креслах, а плацкартным рейсом.

Удалившись от космолета примерно на километр, пилоты астробуса направляют наш кораблик вниз. Зеленая сфера планеты быстро увеличивается, заслонив, вскоре все поле обзора Замечаю зависший над атмосферой корвет Значит, возле Ульса на самом деле имеются старенькие «Коршуны».

«Интересно, чем занимается местная резидентура земной разведки?» – возмущенно подумал я. Не заметить боевые корабли невозможно. Не знать о существовании базы мятежников – тем более Либо здесь нет имперских разведчиков, что невозможно в принципе, либо на заштатный Улье направили самых неопытных новичков, во что также трудно поверить, либо наша тайная сеть нейтрализована. Такое случается: разведчиков можно склонить к предательству, арестовать, прикончить или взять под колпачок, подбрасывая ложную информацию. Наконец, не редки случаи, когда контрразведка перехватывает канал связи и начинает перекачивать во вражеский разведцентр фальшивые сводки.

При любом раскладе мне, наверное, не стоит особо рассчитывать на помощь со стороны.

Я уныло гляжу сквозь толстый диск органического свекла. Астробус пробил облачный слой, и внизу потянулось обширное плоскогорье – поля, дороги, леса, фермы. Астробус тормозит возле города, построенного у подножия не особо высоких гор.

***

Космодром расстилается между городом и горами Навигационным оборудованием насыщен недостаточно, но для глухой провинции даже этого много. Напротив вокзального здания стоят готовые к взлету корабли малого радиуса – большой и малый астробусы, три парома разных типов, а также несколько шаттлов.

Ближе к горам видны хорошо укрепленные ангары с эмиттерами вихревого поля на крышах. Знакомые сооружения – в таких обычно укрывают истребители планетарного класса вроде моего Г7.

А вот и сами истребители – несколько машин стоят "а стеклокерамической полосе. Их конструкция кажется мне совершенно незнакомой. Хотя, кажется, я видел нечто похожее в «Галактическом военном обозрении» года два-три назад. Если не ошибаюсь, такие машины выпускает на экспорт Малая Галактика.

– Пошли, дорогая, – говорю я Розетте. – В каком отеле нас разместят?

Она, не глядя, толкает меня локтем и цедит сквозь зубы:

– Сидеть! Сначала выйдут порядочные люди… – Потом искоса смотрит в мою сторону и переспрашивает: – Что значит «нас»?

Отвечаю с невинным видом:

– Я думал, нам не суждено расстаться. Ведь ты так страстно доказывала, что состоишь в браке с самым сексуальным в мире самцом.

– Не прикидывайся придурком, – фыркает она, – Самец из тебя не ахти. Если бы не задание, я бы в твою сторону даже не плюнула.

– Ну, спасибо!

Ее слова ни капли меня не трогают. Рози предала меня, и больше я такой женщины не знаю. Она превратилась в очередное препятствие на пути к свободе. Препятствие, которое необходимо уничтожить либо обойти. Лучше уничтожить – так надежнее…

Наконец мне разрешают покинуть салон. Снаружи льет дождь – обычная погода для средних широт этой планеты. У трапа стоит колесная машина с большими окнами и рядами удобных сидений. Нас везут к зданию космопорта, где на балконе под козырьком маячит многоглавая толпа встречающих. Лиц не разобрать, но я почему-то подозреваю, что вид их будет не слишком приятен. Так и выходит.

Нас встречают местные сподвижники моих похитителей. Среди них нетрудно узнать Мириам Джабиеву, бывшего полковника жандармерии с Монтеплато. Возглавляя следственную службу в нагорной части нашего континента, она собственноручно пытала и казнила заподозренных в инакомыслии. И еще много всякого за Мириам числится – не зря же ангмарцы прозвали полковника Шлюхой.

Полковник Джабиева жизнерадостно приветствует Розетту, и две потаскушки принимаются болтать как старые подруги.

Здесь же генерал Рикардо Джекобсон по кличке Горилла. В кабинете Упыря он был военным министром По приказу Гориллы в Драконовы горы были введены войска и заработали военно-полевые трибуналы. Когда к Монтепдато приблизились имперские корабли, он отдал приказ сопротивляться до последнего солдата, а сам сбежал, оставив без командования свою марионеточную армию. Рядом с ним генерал Чезаре Кассандре, он же Жирный Педик. Чезаре возглавлял полицию Ангмара, и на его руках крови не меньше, чем на Шлюхе, которой он доводился непосредственным начальником.

А вот и тучный, как бегемот, Молла Асим по кличке Дохтур-Похтур. Когда-то он был видным хирургом, образование получил на Земле. Но при нацистах Молла Асим возглавил клинику, в которой палачи вырезали органы у политических узников. Потом регенерация – и новое удаление. По слухам, редко кому удавалось пережить третью операцию. Получаемые таким образом органы стоили на порядок дешевле клонированных, и правители неплохо наживались, поставляя дешевые им-плантанты на соседние миры. Особенно в Астрофедерацию и Малую Галактику.

Любопытная здесь подобралась компания. Глядишь, и сам Упырь где-нибудь поблизости случится Сюда бы сейчас того киллера, который замочил Кровавого Паука на Сапфире…

Особые почести достаются Зевсу. Дохтур-Похтур, Горилла и Жирный Педик, почтительно кланяясь, говорят ему что-то интимным шепотом. Я не слышу слов, но догадываюсь: там, в дюжине шагов от меня, звучат самые изысканные комплименты.

Потом сквозь шум десятков голосов пробивается пронзительный фальцет Аль-Зумруда Мой бывший однокурсник рапортует начальству:

– Отличный улов. Девять бывших киллеров, за каждым числится множество успешно выполненных заказов. Из них получатся отличные снайперы. Прочая шушера – тоже сплошные душегубы, пригодятся в спецназе.

Внезапно я чувствую колебания гравитации. Для обычных людей они незаметны, но мои дополнительные органы сигнализируют, что поблизости сворачивается пространство. Я верчу головой, пытаясь определить, где это происходит, однако флуктуации силы тяжести быстро прекращаются.

А затем я слышу свист, который ни с чем не перепутаешь. Звуков выстрелов нет, но я точно знаю – совсем рядом пролетают пули, выпущенные из оружия, оборудованного глушителем. Именно пролетают, а не летят, потому что пули обгоняют свой звук. Свист, потревоживший мои барабанные перепонки, оставлен кусками металла, которые, промчавшись мимо меня, уже достигли цели.

Первая очередь вонзается в тесную группу главарей. Сила ударов буквально разрывает на части Зевса и Гориллу. Молла Асим, с его комплекцией, должен быть идеальной мишенью, но Дохтура-Похтура спасает чудо – пуля проходит рядом с его головой, лишь оцарапав ухо.

Толпа на балконе стоит неподвижно, словно застыв в оцепенении, как стая кроликов под взглядом удава. Я наслаждаюсь зрелищем истребления давних врагов, но вдруг память выплескивает образы недавнего сна – покушение на Латине и сожаление, охватившее стрелка, слишком поздно понявшего свой просчет. Я догадываюсь: на этот раз он не упустит такого шанса и попытается выкосить максимум мишеней.

Падаю, укрывшись за каменным бруствером балкона, и, как выясняется, вовремя. Невидимый стрелок перемещает линию огня, и следующие очереди хлещут по толпе, убивая всех подряд.

Пули кромсают тела, так что не будет возможности применить ни одну известную методику регенерации Поток металла неумолимо движется в мою сторону Оглушительно звенят разбитые стекла, летят во все стороны осколки. В двух шагах от меня валится Шлюха, забрызгав кровью блузку Розетты. Пуля, угодив полковнику точно в лоб, сносит полголовы.

Из космопорта выбегают на балкон несколько солдат в броне. Вскинув автоматы, они в кого-то палят, но тут же падают – снайпер убивает их одного за другим, всаживая пули в прозрачные щитки шлемов.

Лежу, распластавшись среди крошева битого стекла и камня. Ко мне медлительно приближается струйка растекающейся крови. Вокруг в обнимку валяются трупы и те пока живые, кто успел, подобно мне, принять горизонтальное положение. Неподалеку вижу Рози – вроде бы она пока жива. Чуть в стороне скрючились Аль-Зумруд и похожий на недорезанного кабана Молла Асим Окровавленным носовым платком хирург зажимает разодранное ухо.

Удары пуль грохочут совсем рядом, словно стрелок пытается пробить защищающую меня стенку… Каменное ограждение футовой толщины не выдерживает и разлетается вдребезги. В метре с небольшим от моей головы образуется солидная пробоина.

К счастью, на этом представление заканчивается. Мы лежим еще с четверть часа, не решаясь пошевелиться Потом в кармане Дохтура-Похтура раздается трель телефона. Кое-как вытащив миниатюрный аппарат, врач-садист подносит трубку к здоровому уху. Выслушав невидимого собеседника, говорит с облегчением:

– Отбой. Наши захватили гнездо снайпера.

Появляются новые люди, уносят убитых. Выжившие под обстрелом с трудом поднимаются и бредут на негнущихся ногах в VIP-зал космопорта. Все бледны и ощутимо постукивают зубами. Я, хоть и не впервые под огнем, тоже чувствую себя неважно. Дело даже не в том, что пули проносились в опасной близости.

Мне совсем не нравится фраза, дескать, «захвачено гнездо». Снайпер был неосторожен: выпустил не меньше сотни пуль, то есть без спешки расстрелял четыре обоймы. Он явно не торопился уйти, словно смертник. Вот и попался, придурок… С другой стороны, если его взяли, то почему еще не принялись за… Стало быть, стрелявшего никто не видел – этот вывод приносит немалое успокоение душе издерганной моей.

Подчиненные Гориллы и Жирного Педика докладывают обстановку. Я слышу обрывки фраз, из которых можно понять, что стреляли из технической пристройки, расположенной в 700 – 800 метрах от здания космовокзала. Оказывается, снайпер ушел. В развороченной взрывом комнате остались только трупы двух охранников, застреленных из «Кольта-Анаконды». Однако по балкону велся огонь из крупнокалиберной винтовки, наверняка оборудованной оптическим прицелом и глушителем. Я сразу вспоминаю «Тираннозавр-120» из недавнего вещего сна.

– Они пришли в то здание заранее, – говорит Аль-Зумруд. – Убрали охранников и дождались, когда все соберутся на балконе. Таким образом, можно рассчитать, когда снайпер и его подручные устроили засаду – не позднее последней смены караула.

– Почему ты так думаешь? – недоумевает Жирный Педик.

– Элементарно, милый Ватсон, – Хаджи Альфонс улыбается. – Иначе бы там лежали трупы двух смен, а не одной.

– Умно, – соглашается Дохтур-Похтур, но тут же начинает нервно выкрикивать: – Они хотели убить меня! Их подослали, чтобы покончить со мной!

– Не только с тобой. – Аль-Зумруд вздрагивает.

Я стою в стороне между двумя охранниками и вспоминаю, сколько мерзостей натворили эти подонки на Монтеплато, когда на главных площадях всех городов и больших поселков были построены виселицы. Ежедневно где-нибудь происходили казни, репортажи о которых транслировались на всю планету.

Я вспоминаю, как наци ввели войска в непокорные Драконовы горы, поставив гарнизоны в каждом селении. Как всех мужчин клана Белого Волка бросили в концлагерь. Как восстали Огненные Сердца, когда пьяные солдаты-южане подожгли мемориальную крепость клана…

– Нам нечего здесь делать! – истерично кричит Молла Асим. – Поехали.

Охранники выводят меня из космопорта и заталкивают на заднее сиденье старенького «Ниссана». Рядом стоят другие аэромобили, и они взлетают один за другим Кавалькада направляется в сторону гор.

Орион-47 светит сквозь облака гораздо ближе к зениту, чем в момент, когда я покинул астробус. Очевидно, сутки в этих широтах только начинаются.

Впереди виднеется плато, расположенное на высоте около полукилометра. Вблизи удается разглядеть замок в средневековом стиле, вокруг разбит парк с каналами, прудами, мостами, беседками и гротами. За парком – унылые постройки казарменного типа. Судя по обилию людей в униформе, это и есть казармы.

Лимузины приземляются в парке, а мою машину сажают возле глухого крыла замка. Конвоиры ведут меня по пустым коридорам и лестницам. Путешествие заканчивается в комнате с зарешеченными окнами.

Это жилье не блещет комфортом: тесный санузел, раздвижная мебель, доисторический электронный блок. Хорошо хоть, к Инфосети подключен. Хотя, прямо скажем, какая может быть Инфосеть в таком захолустье Разумеется, блок работает только на прием, то есть переслать весточку Накамуре не удастся. Это нормально, ни на что иное я и не рассчитывал.

Нахожу развлекательный канал, устанавливаю звук средней мощности и, посвистывая, принимаюсь за переоборудование выделенной мне конуры. Не знаю, сколько времени на это ушло, но я доволен результатом: обстановка не вызывает внутреннего отторжения. В разгар этой работы молчаливые охранники приносят мои сумки.

Чемоданчик с «Квазаром» – экспресс-лабораторией – в порядке, блокнот мне тоже вернули. Одежда, деньги и всякие дорожные мелочи лежат в чемодане. Из вещей не хватает только пистолета и «Цербера». И еще с чековой карты кто-то успел снять 16 тысяч имперскими. Похоже, дорогая супруга оплатила мое похищение за мой же счет.

Покончив с обустройством, выглядываю в коридор. Дверь не заперта, охраны возле комнаты нет. Лишь в конце коридора стоит солдат в черном мундире. Итак, какая-то свобода передвижения у меня есть.

***

Я сижу на койке, положив ноги на стол, и делаю вид, что наслаждаюсь музыкой. На самом деле обдумываю варианты побега. Задача представляется непростой: замок оборудован охранной системой голографического обзора «Аргус-7», по саду бродят вооруженные охранники.

Постепенно прихожу к выводу, что не стоит зацикливаться на бегстве. Куда важнее сообщить о заговорщиках имперским властям, но при этом остаться в живых. Однако прежде следует узнать побольше о планах и силах мятежников – иначе получится несолидно.

Заглушив музыку, я приближаюсь к узлу наблюдения и, глядя в объектив, громко говорю:

– Эй, там, передайте Хаджи Альфонсу Аль-Зумруду, что его друг соскучился и хочет поболтать. И пусть захватит выпивку, девочек и побольше хорошего курева.

Вскоре рядом с клиповой голограммой разворачивается еще один монитор, изображающий Аль-Зумруда

– Чего шумишь? – хмуро спрашивает однокурсник и сопланетник.

– Пора бы о делах поговорить.

– Ладно, сейчас приду. Ты что пьешь – виски или бренди?

– Предпочитаю хорошее вино. В крайнем случае, коньяк, но к нему не каждая закуска подойдет.

– Жди.

Останавливаюсь у окна и смотрю, как дождь поливает деревья парка. Хаджи Альфонс появляется через десять минут – в одной руке бутылка, в другой – пачка сигарет. Вид у него жизнерадостный.

– Ну как, нравится наше логово? – спрашивает он.

– Здесь должно случиться убийство, – невпопад говорю я.

Он усмехается.

– Тоже любишь классические детективы? Когда я впервые попал сюда, невольно вспомнил интерьеры Агаты Кристи.

– Вот именно. Изолированное пространство, мало свидетелей, много укромных уголков. Идеальное место действия… Вы что же, привезли меня сюда, чтобы убить?

– Не будь идиотом. Убить тебя можно было давно. Проще всего выбросить труп за борт в открытом космосе.

Возможно, он и в самом деле так считает, но в таком случае мой бывший однокурсник еще глупее, чем я о, нем думал до сих пор. Если в космосе плавает замерзший труп, то в легких обязательно сохраняются кристаллики; замерзшего воздуха. Изотопный анализ пусть не без труда, но все-таки определит планету, где в последний раз заправлялся воздухом звездолет, с которого отправился в последний полет пострадавший. Так что поиск преступников займет не больше двух-трех дней. Точнее – земных суток.

Но в общем Хаджи Альфонс, конечно, прав. Они могли убить меня на месте, могли спрятать труп, сжечь, засунуть в капсулу без термоэкрана и запустить к ближайшей звезде. Или просто бросить в болото с клинком под левой лопаткой. Старый, но весьма надежный способ.

Стало быть, они не собираются меня убивать. Скажем осторожнее: пока не собрались. Зачем же я им понадобился? По дороге Аль-Зумруд врал, что нужно обследовать какую-то черную дыру или отработать ЧД-канал. Какая чушь! Для этого вполне достаточно заключить типовой договор с одной из десятка фирм Империи, драй или Малой Галактики, после чего автоматический зонд сделает все, что нужно. Такие контракты стоят недорого и выполняются в течение двух суток. И вообще эти ребятишки явно не жалуются на отсутствие денег.

Значит, мне предстоит выполнить нестандартную работу, причем без огласки. Потом меня, вероятнее всего, ликвидируют. Это неприятно, однако появляется некоторый запас времени на поиски выхода.

Мое молчание Аль-Зумруд расценивает как знак согласия и сообщает, что от меня потребуется совсем немного – проложить ЧД-канал к соседней системе, где полно рудных месторождений.

– Могли бы просто оформить контракт. Незачем было меня похищать.

– Тебя никто не похищал, – насмешливо прищурился Хаджи Альфонс. – У тебя по-прежнему провалы в памяти. Наверное, после допросов в Тай-по. Эти диктаторы совсем обезумели – хватают всех подряд, допрашивают под электрошоком.

У меня свое мнение насчет того, кто в действительности хватает и подвергает пыткам честных людей. Большими мастаками по этой части были Жирный Педик и покинувшая наш мир Шлюха. Однако высказывать такое мнение не стоит: и без того хватает неприятностей.

– И за что же меня шоком?

– Разве им нужна причина? Хотя бы за то, что ты родился на Монтеплато. Как я или покойный Бисмал Хазрет.

– Жалко старика, – с чувством говорю я. – Какой был человечище – уникум. Помню, как он по четыре часа без передышки речи перед толпой толкал. Значит, говоришь, буду работать в здешней черной дыре?

Услыхав, что меня выпустят в гиперспейс, я сначала обрадовался, однако быстро понял, что шансов на побег немного. Наверняка на борту будет толпа надсмотрщиков. Послать сообщение через рацию скафандра, когда выйду за борт, тоже маловероятно. Сигнал слабый, заглохнет по пути, а на Ульсе запеленгуют и придумают какое-нибудь наказание. Конечно, можно уйти по ЧД-каналам в скафандре – только это на самый крайний случай. Очень опасно путешествовать без корабля, не зная топографии этой части Галактики.