Текст книги "Коул Фелпс, белый Buick и двойная трансгрессия (СИ)"
Автор книги: Константин Моисеев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
Часть 2.Сколько длятся полвека?
ТО «MIRISCH 64» PRESENTS:
Коул Фелпс, белый Buick и двойная трансгрессия.
Часть 2. Сколько длятся полвека?
===================================
[Фабрика по производству газовых водонагревателей и сопутствующего оборудования InstaHeat, 262 N. Harvard Boulevard, Лос-Анджелес, 1947.]
В последние несколько дней Эльзе Лихтманн явно не везло: помимо трагедии в личной жизни, подмоченной репутации и акта лицемерства на недавних похоронах в её квартире внезапно поломался газовый водонагреватель, а вызванный техник, только разведя руками, предписал прилично износившийся аппарат к немедленной замене, ко всему прочему ещё и нахамив. Не стерпев подобного отношения, певица быстро выставила нахала за дверь, а на следующий день, одевшись по последней моде (и нацепив на себя почти все имеющиеся у неё ювелирные украшения) отправилась в штаб-квартиру компании-производителя: лично пожаловаться на неудовлетворительный сервис, оставить жалобу в соответствующей книге, и выбить себе нагреватель новой модели вне застроечной квоты.
– Благодарю. – выйдя из длинного жёлтого Desoto Custom Suburban 46 с надписью «Yellow Cab Co.», женщина пересекла двор, обошла пикап-полутонник Dodge TC 39, из кузова которого несколько рабочих в грязных рукавицах разгружали доски, и, перешагнув мешки с цементом, зашла внутрь административного блока предприятия.
– Осторожнее! – прошагал мимо неё маляр с открытой банкой краски и длинной кистью.
– Здравствуйте! Могу я видеть вашего менеджера, Ивана Расича? – поинтересовалась она у сидящей за столом в коридоре секретарши. – Мне необходимо оформить жалобу на вашего работника, Вальтера Клеменса.
– Можете. – убавив громкость поставленного рядом радиоприёмника, из которого доносилось мелодичное пение Бинга Кросби про то, как в его кармане полным-полно мечтаний, кивнула мадам. – Пройдите направо и вдоль по коридору: у нас здесь ремонт, поэтому мы сейчас в подобном полуавральном положении… Там на двери должна висеть бумажка.
Делать нечего: пришлось, перешагивая через разбросанные повсюду стройматериалы, искать нужную дверь, но попала знаменитая певица совершенно не к менеджеру завода, а провалилась на пятьдесят лет вперёд, причём в то же самое время на пятьдесят лет назад провалились Фелпс и Хисако.
– Прилетели, мать твою за ногу… – огляделась приземлившаяся на так невовремя вышедшего из бокового помещения маляра дамочка из девяностых. – Ну, инвентор! Ещё с колледжа знала, что нельзя в его экспериментах участвовать, но нет же, дёрнул чёрт…
– Да, паренёк он – хоть куда. – отряхнул Коул рукава своего костюма-тройки. – Хотя в домашнем беспорядке ему не занимать! Ой… – схватился он за голову, оглядывая девушку с ног до головы. – Мисс Инара, вам нельзя оставаться в таком виде: извольте переодеться.
– Было бы… АПЧХИ! Во что, детектив Фелпс! – громко чихнула в ответ мадам. – Не во что ведь…
– Ну, хотя бы в одежды этого работника стройконторы. – кивнул Коул на находящегося без сознания под задницей Хисако маляра. – Вы – за руки, я – за ноги: понесли!
Оттащив тело мужчины в угол, двое быстро стянули с него одежду; развернувшись к девушке спиной, детектив закрыл её от возможных посторонних глаз (хотя коридор, в общем-то, пустовал: начался долгожданный обеденный перерыв).
– Готово. – закончив, тронула Фелпса за плечо Инара. – Ну, как я вам?
– А что, неплохо! – развернувшись, наклонил голову набок бывший попаданец. – Теперь вы похожи на азиатскую версию плаката «We can do it!», а раз уж так сложилась ситуация, давайте я отправлю этого гражданина в участок, пока вы будете изображать здесь бурную деятельность в ожидании починки аппарата вашего знакомого.
– Ещё чего выдумал! – отрицательно помотала головой переодетая американка азиатских кровей. – Попасть в прошлое, да не воспользоваться возможностью узнать занятные факты из жизни! Я этого себе потом никогда не прощу, если, конечно, редактор меня за отсутствие на работе не загрызёт…
[В это же время, квартира Роя Эрла.]
– Не хотите писать чистосердечное признание? – властно расхаживая около привязанных к стульям подозреваемых, проводил допрос Келсо. – Ну-ну. Посмотрим, что скажет судья…
– Признание в чём? – усмехнулись детектив отдела нравов и окружной прокурор. – Не валяйте дурака: развяжите нас, да уходите по-хорошему, пока вас самих под суд не отдали.
– НАШЁЛ! – раздалось с улицы. Сидевший рядом Галлоуэй, бросив взятый зачем-то им в руки чайник, бегом бросился к окну и узрел вылезающего из поставленного около стены зелёного мусорного бака Бековски. – Эй, вызывайте Пинкера: я нашёл! Теперь ни за что отсюда не вылезу, пока для снятия отпечатков не приедет технический эксперт.
– Мотив – имеется; орудие – присутствует; показания свидетеля – на месте. – прошёлся по комнате Джек. – БУДЕТЕ ПРОДОЛЖАТЬ ОТПИРАТЬСЯ? – заорал он на всё помещение.
– Прекрати вопить! – появился в апартаментах Биггс. – Пришлось, конечно, изрядно попотеть, однако, костюм я нашёл: он его в химчистку каким-то образом сдать успел, но Хвала Небесам, что везде была очередь и шмотки просто-напросто не успели постирать.
– Да у меня от их безнаказанности и вседозволенности просто горит! – объяснился Келсо.
– Минуточку… – принюхался связанный прокурор. – Похоже, что-то действительно горит… – в этот момент его взгляд упал на приоткрытую межкомнатную дверь в кухню, за которой виднелись красно-рыжие языки пламени. – Боже мой, что там творится?!
– Северное сияние. – недолго думая, соврал побитый Рой Эрл. – Ничего необычного.
– Северное сияние? – воскликнули хором все присутствующие в квартире. – В это время года, в это время суток, в этой части страны, локализованное на узкой площади конкретно этой кухни?
– Да… – совершенно не краснея, продолжил гнуть свою линию Эрл.
– Да, Рой, странный вы парень, но я вам должен сказать, что вы очень хорошо готовите ваш фирменный «бур на пару»… АПЧХИ! – тут Леонард громогласно чихнул и чуть не упал со стула. – Восхитительно.
– ПОЖАР! – послышался с первого этажа истошный женский крик. – ГОРИМ!
«Жаркое!» – с ужасом догадался хозяин квартиры.
[Дом Роберта Холла, 262 N. Harvard Boulevard, Лос-Анджелес, 1997.]
– Угораздило же меня влипнуть в подобную историю! – сидя на кровати среди научного барахла Холла и оглядываясь по сторонам, держала Лихтманн в руках большой бумажный стакан с плещущейся внутри рыжей газировкой. – Скажите ещё раз: где я?
– Я вам третий раз говорю: вы – в Лос-Анджелесе, только на полвека впереди и потому – не на фабрике водонагревателей, а у меня дома. – делая на плите попкорн быстрого приготовления, объяснял джазовой певице с трудом успокоившийся Роберт. – Вы обедать будете? Лично я с утра ничего не ел…
– Не откажусь. – пересела за стол женщина. – В конце концов, интересно, что люди пятьдесят лет спустя употребляют в пищу, а также как это, так сказать, почувствуется на вкус.
– Еда так называемого будущего почти ничем не отличается от еды прошлого. – закончив готовку, изобретатель выключил плиту, снял плёнку и высыпал попкорн в тарелки. – Разве что, чуть дороже.
– Чёрные в киоске заготавливали? – осторожно пробуя полуфабрикат, вынесла вердикт Эльза. – В меру солёно; в меру хрустяще; почти как в нашем времени, разве что, пардон, без небольшого шприца морфина на донышке.
– Пусть будут чёрные. – освободив стул от стопки журналов Popular Mechanics, уселся за стол Холл. – Ну, приятного аппетита. – взялся он за ложку и начал есть.
– Взаимно. – последовала его примеру женщина. – Да, если это – будущее, то я лучше помру молодой… Неужели все в мире теперь живут, как вы?
– Нет, атмосфера неубранного сарая господствует далеко не у всех. – уплетая попкорн за обе щеки, отвечал Роберт. – Только у отдельных… Скажем так, индивидуумов.
– А супруга ваша где? – поинтересовалась Лихтманн. – В Safeway за продуктами пошла или на заседание профсоюзных активисток отправилась?
– Отсутствует, как класс. – тяжело вздохнул Холл. – С этим у меня сейчас туго.
– Не отчаивайтесь: изюминка в вас есть, а это – главное в мужчине нашего времени… – оглядела захламленную комнату певица. – ОH, MEIN GOTT! – схватилась она за голову. – Я – тут, а там у меня выступление перед делегацией из Кэмп-Дэвида назначено! Скорее, мистер изобретатель, отправляйте меня назад!
– С превеликим удовольствием, да вот только из-за вашего падения на аппарат произошла перегрузка: погорела половина электроники… – завершил трапезу инвентор. – Пока я не куплю новые – о перемещении обратно можете забыть.
– ТАК ПОКУПАЙ!!! – завопила Лихтманн.
– На какие деньги? – достал из кармана портмоне Роберт. – У меня в кармане, между прочим, не миллионы, а всего сорок долларов! Теперь ими даже воду и свет не оплатить: инфляция, мать её за ногу! Случилось бы всё это недели три назад, когда мне ежемесячные отчисления за использование патента в виде чека прислали…
– М-да, не думала я сегодня утром, что до этого дойдёт… – встав из-за стола, начала снимать с себя многочисленные украшения Эльза. – O tempora, o mores…
– Что это? – удивился Холл, наблюдая за женщиной. – Бижутерия?
– Берите, Роберт, берите: они золотые. – сгребя в кучу ювелирные изделия, придвинула их к парню джазовая певица. – Берите! Всё равно потом ещё куплю.
– Думаю, этого должно хватить. – рассовав ценности по карманам, прикинул стоимость изобретатель. – Вперёд, по торговым рядам и лавкам!
– Я поеду с вами! – вскочила Лихтманн.
– В подобном виде? – оглядел певицу с ног до головы Холл. – Исключено! Сидите здесь, никуда не выходите и ничего не трогайте.
– Только вы поскорее! – взмолилась гостья из прошлого. – Поскорее, пожалуйста…
– Конечно, поскорее. – натянув на себя потрёпанную армейскую куртку отца, потопал к двери инвентор. – Мою знакомую, которая туда провалилась, тоже надо срочно вытаскивать, а то вдруг она чего-нибудь лишнего наплетёт или собственного родственника встретит! – выйдя на улицу, метнулся он к поставленным во дворе машинам.
Практически любой американский мужчина имеет жилку автоэнтузиаста; Роберт Холл не являлся исключением из правил: прежде, чем заняться наукой, он трудился в магазине электроники, попутно увлекаясь приведением в порядок и перепродажей разнообразного старья; занимался он этим ровно до тех пор, пока его не захватил внезапный сумрачный гений, заставивший переключиться на совсем другие вещи, что способствовало появлению нагромождения машин в его переднем дворе (на задний, к сожалению, ни одну запихнуть не получилось). В общем, покинув место жительства, изобретатель изо всех сил принялся пытаться уехать хоть на каком-нибудь автомобиле, но безуспешно: что Plymouth Trail Duster со срезанной крышей, что двухдверный универсал Edsel Roundup, что чёрный с белым четырёхдверный хардтоп Chevrolet Bel Air Sport Sedan 57 (как уверял продавец, это был тот самый экземпляр из фильма Thunder and Lightning), что полуразвалившийся Kaiser-Frazer Kaiser Henry J 51 отказались заводиться; не подвёл лишь ярко-жёлтый Datsun B-210 Honey Bee: на нём, собственно, изобретатель и умчался, оглашая округу звуками прогоревшего глушителя пополам с голосом Ли Скрэтч Перри, аудиокассета с песнями которого залипла в магнитоле и никак не желала доставаться из отсека проигрывания.
Оставшись в одиночестве, певица принялась изучать обстановку дома; некоторые из предметов её возмутили, некоторые – удивили, а некоторые – серьёзно озадачили; под конец она решила присесть обратно на кровать и случайно опустилась на длинный пульт дистанционного управления, что включил стоящий на низком комоде настроенный на MTV толстый и квадратный телевизор JVC.
– Come on, shake your body, baby, do the conga,
I know you can't control yourself any longer…
– заиграла Conga в исполнении группы Miami Sound Machine, а на экране по сцене затанцевала Глория Эстефан в блестящей белой куртке поверх фиалкового боди с джинсами и такого же цвета туфлями на среднем каблуке (в тот день крутили исключительно жизнерадостные клипы восьмидесятых годов). Мелодия и танец певице из прошлого исключительно понравились; она даже начала думать сменить по возвращению жанр унылой джазовой песни на что-то более весёлое и массовое.
[Santa Monica Boulevard, Лос-Анджелес, 1947.]
– And they'll come marching done fifth avenue
The united nations in review
When this lovely dream has all come true
We'll be dancing the victory polka…
– крутя педали, пыхтел Коул. Реквизировать какой-нибудь автомобиль, дабы не чесать по городским улицам пешком, у него, к сожалению, не вышло: пришлось умыкнуть поставленный у стены велосипед и двигаться, периодически уворачиваясь от трафика…
– А куда мы едем? – сидя на багажнике двухколёсника, спросила Хисако.
– Ко мне на квартиру. – накручивая педали, ответил Фелпс. – По адресу 6005 W. Sunset Boulevard. – Кстати, можно задать один нескромный вопрос?
– Мне – тридцать два года, если ты об этом. – чуть было не грохнулась с велосипеда на асфальт девушка. – Эй, осторожнее: упадём же!
– Я не об этом. – пропустил детектив серое купе DeSoto Airflow 34. – Ты сказала, что работаешь в газете только на полставки…
– Это всё потому, что на другие полставки меня нанял в отдел продаж магазин Service Merchandise. – подбросило пассажирку на кочке. – Работёнка не пыльная, но платят мало: приходится выкручиваться. Кстати, а что это мы так тащимся? Нельзя ли побыстрее?
– Рад бы, да только как? – остановился перед пешеходным переходом Коул. – Мои ноги, увы, с мотором не сравнятся.
– А вот так! – выудив из кармана относительно толстую верёвку, привязала девушка один из её концов к раме двухколёсника, а второй – к запасному колесу остановившегося чуть впереди Dodge Series 116 Special Sedan 25; натужно тарахтя, чёрный аппарат тронулся, увлекая за собой велосипед с седоками…
– Ну вы даёте! – только и успевал обгонять остальных участников движения детектив. – Мне бы на такое не хватило наглости; теперь главное – не проскочить нужный поворот… И мы только что его проскочили. Придётся разворачиваться.
– Не проблема. – успокоила его Инара. – Сейчас эта колымага остановится, мы отвяжемся…
Если бы всё было так просто! Только Хисако произнесла эти слова, как тут вдруг Dodge, стрельнув глушителем, двинул быстрее; отвязать велосипед в таких условиях просто не представлялось возможным, а потому, достав перочинный ножик, девушка принялась аккуратно подпиливать импровизированный трос; когда дело было почти сделано, на одном из светофоров впереди них зажёгся красный свет, а сбоку выскочила красная табличка «STOP»; чёрный четырёхдверник середины двадцатых годов ударил по тормозам и почти что распиленная на конце короткая верёвка, не выдержав изменения нагрузки, порвалась! Не успевших понять, что произошло детектива и обозревателя по инерции лихо отправило вперёд, словно камень из пращи; на огромной скорости они промчались через перекрёсток, попутно спровоцировав ДТП между коричневым International Metro Van 47 службы доставки United Parcel Service и Chevrolet Sedan Delivery 49 с логотипами сервисного департамента магазина Sears-Roebuck, дабы, минуя ограждающие квартал в радиусе тушения пожара жёлтые полицейские барьеры, налететь на отряхивающегося от мусора Бековски.
– Коул! – поднимаясь с асфальта, всплеснул руками Стефан. – Живой!
– Я тоже рад тебя видеть. – потирая свежий синяк, принялся искать слетевшую шляпу бывшего коллеги Фелпс. – Мне нужно поговорить с капитаном Донелли…
[Дом Роберта Холла, 262 N. Harvard Boulevard, Лос-Анджелес, 1997.]
Пока Хисако и Коул приводили в большой шок напарников детектива Фелпса, а Эльза оценивала относительно современную эстраду, Роберт носился на автомобиле по всему Лос-Анджелесу, выискивая нужные электронные компоненты. Он посетил несколько маленьких лавочек, объехал все двадцать магазинов RadioShack (в том числе – тот, в котором ранее работал до своих научных открытий) и даже заехал в чёрное гетто; в общем, заполучив все необходимые детали он с великой радостью вернулся домой, дабы под Prove Your Love в исполнении Taylor Dayne приступить к ремонту аппарата.
– Я должен, вернее, просто обязан спасти эту легкомысленную дамочку. – припаивая нужную деталь на печатную плату, объяснял инвентор. – Если она натворит каких-нибудь масштабных дел в прошлом, то сегодняшний мир может измениться до неузнаваемости! Это меня, если хотите знать, пугает больше всего.
– Будьте проще! – перелистывая страницу найденного во дворе среди машин журнала-дайджеста об искусстве восемнадцатого века, посоветовала ему певица. – Не следует накручивать столько негатива…
– Да я, как видите, просто источаю этот ваш позитив; почти как Альдо Бровароне, только лучше! – презрительно хмыкнул изобретатель. – Но самое страшное случится, если ей повстречается какой-нибудь родственник или знакомый: согласно «эффекту дедушки», одно неосторожное взаимодействие может повлечь за собой необратимые последствия, только на этот раз – не для широкой общественности, а для неё самой…
[6780 West Sunset Boulevard, Лос-Анджелес, закусочная «Robert's Diner», 1947.]
Поразительно, как может повернуться жизнь! Ещё вчера ты лазишь по архивам, читая о каких-то исторических событиях и смутно представляешь их в своей голове, а уже сегодня внезапно принимаешь в них косвенное участие. Если бы Хисако кто-нибудь сказал, что она услышит историю о махинациях «сильных города сего» из первых уст, под фоновую Good Little Bad Little You в исполнении Cliff Edwards поговорит с теми, кто их расследует и даже увидит тех, кто пытался совершить покушение на одного из ключевых детективов, она бы рассмеялась ему в лицо; как бы то ни было, мадам сидела за одним столом с деятелями полицейских искусств, очень внимательно слушала и запоминала, пока Коул беседовал с прибывшим на место капитаном убойного отдела…
– Да, событий тут на целый сериал! – когда рассказ оперов завершился, подытожила Инара. – И как же такое получилось?
– Принцип домино. – кашлянул Биггс. – Маленькая промашка влечёт за собой промах побольше, тот – ещё больше и так – в геометрической прогрессии. Но больше всего, обидно, конечно, за наш родной Полицейский Департамент Лос-Анджелеса: там сильно просчитались, пригрев у себя эту сволочь и змею Питерсена…
– Кстати говоря, а куда запропастился Питерсен? – огляделся по сторонам Галлоуэй. – Что-то я его тут не вижу… Увезли уже?
– Да вот же он! – кивнул на ближайший перекрёсток Фелпс. Повернув головы, все присутствующие увидели, как задержанный (и теперь уже бывший) окружной прокурор, каким-то образом выскользнув из здания закусочной и ловко избавившись от наручников, преспокойно ловит попутку.
– Задержать его, быстро! – спохватился Келсо. – Уйдёт же, сукин сын!
– Стойте! Стойте! – выскочив на улицу, засвистел в позаимствованный у патрульного полицейского свисток более-менее очищенный от мусора Бековски. – Скорее, держите Леонарда Питерсена, держите его!
Что тут началось! Повскакивав со своих мест, детективы, словно в старых чёрно-белых комедиях студии Keystone бросились в погоню за бывшим окружным прокурором, увлекая за собой остальных полицейских; следом за ними, вовсю стараясь не отстать, не мешкая бросилась и девушка… Казалось, сейчас Питерсена схватят и исход станет предельно ясен, но не тут-то было! Предприимчивый Леонард, поняв, что его уход – обнаружен, во всю прыть припустил прочь; добежав до участка улицы, над которым на проводах покачивался белый треугольничек с чёрной надписью «CAR STOP», он лихо запрыгнул в подъехавший трамвай, быстро приставил к горлу вагоновожатого невесть откуда взявшийся швейцарский складной нож и приказал «сдёргивать рукоять».
– ВПЕРЁД!!! – кинулись вдогонку за удирающим трамваем слуги закона и порядка, однако же, поняв, что на своих двоих бежать – бессмысленно, расселись по машинам и бросились в погоню сквозь нарастающий поток автомобилей.
Мчится по бульвару на полной скорости большой красный вагон; несутся за ними трое полицейских Ford с двумя патрульными в каждом, тёмно-зелёный Pontiac Torpedo Six 41 Рэя Пинкера и реквизированные синий Plymouth P8 39 в паре с бежевым LaSalle Series 50 35, на боковых подножках которых, держась за рамки дверей, стоят детективы с пистолетами наголо; из окна последней машины, помимо всего прочего, испытывая дикий восторг и прилив вдохновения, торчит Инара (ещё бы, столько материала за один день!)
Чуть не сойдя с рельс, трамвай, высекая искры, свернул на Western Avenue и пошёл в отрыв, разгоняя плотное дорожное движение, словно ледокол – арктический ландшафт; продолжалось это до тех пор, пока на перекрёстке с Melrose Avenue наперерез несущемуся вперёд вагону не выскочил наполненный топливом красно-белый Dodge Airflow 38…
– ТОРМОЗИ!!! – первым уловив, что к чему, схватился за центральную стойку вовремя начавшего уходить в сторону автомобиля Хершель; трамвай начал тормозить, но было уже поздно: на полной скорости вагон протаранил полное горючего препятствие; раздался оглушительный взрыв! Впрочем, до конца этой истории было ещё далеко: заблаговременно выпрыгнувший в открытое окно трамвая Леонард, поднявшись с асфальта, прихрамывая, кое-как бросился наутёк (впрочем, далеко ему уйти не удалось: добежав по задворкам до фабрики InstaHeat, он забаррикадировался внутри административного блока, взяв в заложники кого-то из персонала, но кого из них – доподлинно не известно…)
[Дом Роберта Холла, 262 N. Harvard Boulevard, Лос-Анджелес, 1997.]
– Считайте, что всё почти готово. – ловко орудуя паяльником, заканчивал изобретатель ремонт пронизателя континуума. – Я уверен, что всё пройдёт нормально.
– Удивительно, как скучно вы живёте. – листая старый каталог J.C.Penney, мечтательно вздохнула Эльза. – Вы перестали делать большие и хорошие глупости…
– А Chevrolet – не перестал. – остужая место пайки, кивнул изобретатель на большой настенный календарь с изображением GM EV1. – Всё, порядок. Собирайтесь, готовьтесь…
[Фабрика по производству газовых водонагревателей и сопутствующего оборудования InstaHeat, 262 N. Harvard Boulevard, Лос-Анджелес, 1947.]
– Леонард Питерсен! – стоя за барьером полицейского ограждения, кричал в железный рупор капитан Донелли. – Квартал – оцеплен, вы – окружены: сдавайтесь добровольно! Отпустите заложников, бросьте оружие и выходите с поднятыми руками!
– Что там творится? – поинтересовался у Инары какой-то мужчина со свежим номером журнала The Saturday Evening Post в левой руке. – Уж не утечка ли газа?
– Нет, тут всё гораздо серьёзнее. – обернувшись, всплеснула руками девушка. – Мистер Роббинс!
– Извините, но я вас не узнаю. – отрицательно помотал головой Вальтер. – Не припомню, чтобы мы встречались раньше…
– Хоть вы меня и не знаете, однако, я дам вам совет, который положительно изменит вашу жизнь. – вспоминая свой утренний визит, выпалила гостья из будущего. – Мистер Роббинс, вам срочно необходимо жениться, иначе вы так и простоите за прилавком последующие пятьдесят лет, не познав ни удовлетворения, ни истинного счастья! Уж прошу, поверьте мне, как знающей дело женщине!
– Но почему я… – открыл было рот торговец алкоголем, но остаток его фразы перекрыл вопль главного по оцеплению.
– Питерсен! – активно пытался докричаться до преступника капитан убойного отдела. – Повторяю: сдавайтесь добровольно, не будьте идиотом! Вам не уйти!
– Хрена с два! – раздалось в ответ. – У меня в заложниках – менеджер Расич! Мне нужен эскорт до аэродрома, пятьдесят тысяч долларов и самолёт до Гаваны!
– Да где же этот хренов переговорщик шляется?! – швырнул рупор на асфальт начавший терять терпение Донелли. – Люди страдают, а он…
– Послушайтесь моего совета, мистер Роббинс. – кивнула ему Хисако, и, подбежав к капитану, представилась военным парламентёром; преодолев типичный для тех времён скептицизм в отношении противоположного пола, капитан громко выругался и разрешил действовать…
Невозможно описать своими словами, на какой большой риск шла Инара: не зная, на что способен съехавший с катушек бывший окружной прокурор, она начала продвигаться к зданию, постепенно успешно уговаривая преступника сдаться (недаром её рабочим местом был магазин Service Merchandise!). Карты смешал появившийся у заграждения менеджер фабрики: прорвавшись к капитану, он заявил, что в связи с ремонтом здание пустует, а все сотрудники работают через временную контору-посредника: проще говоря, загнанный в угол Леонард пытается сыграть через блеф; получив данную информацию, наша героиня безбоязненно зашла в здание административного блока и наткнулась на сидящего в конце длинного коридора Питерсена с пистолетом в руках. Не предвидя того, что Леонард каким-то образом смог раздобыть оружие, Хисако шокировано застыла; воспользовавшись этим, Питерсен было бросился в её сторону, но не успел даже пикнуть: одна из дверей внезапно распахнулась и на него (точно так же, как Инара на маляра) приземлилась Эльза Лихтманн, да так ловко, что тот сразу потерял сознание; оперативно сориентировавшись, американка азиатских кровей прыгнула в открывшийся портал и скрылась в своём времени.
– Ох! – поднявшись с бывшего окружного прокурора, поковыляла к выходу побывавшая в будущем певица. – Вот так перелёт… – оказавшись на улице, увидела она выставленное снаружи заграждение полиции Лос-Анджелеса. – А что это вы тут делаете?
[Дом Роберта Холла, 262 N. Harvard Boulevard, Лос-Анджелес, 1997.]
– Ух, что я пережила! – залезая в холодильник инвентора, говорила Хисако. – Погони, взрывы, переговоры, поездки, интервью! – выудила она сэндвич с ветчиной и сыром.
– Рассказать кому – не поверят. – нажимая кнопку лежащего в кармане плеера и облегчённо вздыхая под зазвучавшую из наушников на шее Happy Nation в исполнении Ace of base, подытожил Холл. – Сочтут сумасшедшим, да посоветуют написать роман научно-фантастического жанра.
– В редакции поверят! – открыв пластиковую треугольную упаковку и съев снек, запила «обед» остатками выдохшейся рыжей газировки девушка. – Я им материала на несколько полос напечатаю! Вот прямо сейчас рвану туда и напечатаю, а завтра заскочу за вином…
– Надеюсь, про меня ты ничего писать не будешь? – преградил ей путь к двери изобретатель.
– Обратился бы ты в MIT, Роберт! – с некоторым сожалением вздохнула Хисако. – Такой талант и потенциал пропадает! – дружески похлопав инвентора по плечу, Инара аккуратно отодвинула его в сторону, сняла с крючка в прихожей повешенную ранее собственную сумку и вышла на улицу.
– Может быть, в чём-то она всё-таки права? – глядя, как от тротуара не спеша стартует белый Buick Riviera, задумался Холл. – Изобретение-то, в конце концов, полезное…
[Levine's Liquor Store, 943 S. Broadway, Лос-Анджелес, 2 октября 1997.]
В тот год Вальтеру Роббинсу исполнилось 92: он отметил эту знаменательную дату прямо на работе (благо, для праздничных ингредиентов не надо было никуда ходить, ибо старичок вот уже больше полувека трудился на одном месте, то есть, в винном мини-магазинчике Levine's на Южном Бродвее города Лос-Анджелес, на доходы с которого жил и работал). Обладая весьма феноменальной памятью, Роббинс помнил практически всех своих постоянных клиентов; вот и в тот день, услышав скрип тормозов пополам со звуками хита группы En Vogue под названием My Lovin', Вальтер безошибочно определил, что к нему прибыла полставочный исторический обозреватель из бесплатного местного еженедельника Los Angeles Downtown News (от его торговой точки редакцию отделяла всего пара миль), причём наверняка за свежей бутылкой красного вина Screaming Eagle Cabernet Sauvignon, покупаемой ей для себя раз в неделю.
Владелец лавки не ошибся: это действительно была она, Хисако Инара, американка с примесью азиатских кровей. Припарковав свой белый Buick Riviera 96 рядом с серебристым четырёхдверным Fiat Brava 131 80 (старик всегда оставлял седан около входа), девушка покинула personal luxury coupe, заперла двери и лихо забежала в магазин, на ходу доставая из сумки своё красное портмоне.
– А, здравствуйте, мисс Инара! – оторвавшись от просмотра показываемой по NBC свежей серии ситкома Seinfeld на стоящем возле противоположной стены телевизоре Magnavox, поприветствовал покупательницу одетый в смокинг и галстук-бабочку Вальтер. – Знаете, у меня сегодня знаменательная дата! Ровно пятьдесят лет назад, на следующий день после того, как мне исполнилось сорок два года, я повстречал девушку, с которой до сих пор проживаю в счастливом браке. Вам как обычно, красное американское?
– Так точно, мистер Роббинс. – внутренне радуясь, кивнула Хисако. – И посвежее, если можно.
– Вы, пардон, как раз вовремя: я уже собирался закрывать лавочку. – полез по лестнице на самый верх стеллажа счастливый старик-торговец. – А я думал – не зайдёте… Видимо, ошибся. – спустившись с нужной бутылкой, поставил он её перед девушкой и пересчитал положенные на прилавок деньги. – Если бы мне тогда не пришлось срочно покупать новый газовый водонагреватель, то я бы никогда не решился на подобный шаг… Представляете?
– Представляю. Совет да любовь! – попрощавшись и убрав покупку в сумку, покинула магазин Инара; переполняясь чувством удовлетворения, она быстро уселась за руль Buick, дабы под Sweet Harmony в исполнении The Beloved вернуться обратно в редакцию…
КОНЕЦ 2 ЧАСТИ.
