Текст книги "Золото острова Аскольд"

Автор книги: Константин Кураленя

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

– Ничего любимая, – прошептал он, забывшись. – Я верю, всё самое лучшее у нас впереди.

– Вы что-то изволили сказать? – не понял его поднявшийся на мостик лейтенант Старицкий .

– Остров, говорю, на горизонте, – не смутился Александр. – Свистать всех наверх!

«Алеут» обошёл вокруг острова и стал на якорь там, где галдела толпа манз.

– Ну и ну, – присвистнул один из офицеров. – Вот наковыряли, так наковыряли.

Капитан и сам видел свежие раскопы, что как попало перепахали берег острова.

– А землица-то Империи Российской, – процедил сквозь зубы Александр. – Значит, всё что находится в её недрах, принадлежит России. Готовить шлюпку и десант!

Китайцы вели себя вызывающе. Они показывали морякам непристойные жесты, чиркали большим пальцем руки по горлу и угрожающе замахивались камнями.

– Боцман, подбери-ка, братец мне матросиков победовей, – приказал Этолин.

– Сколько, ваше благородие?

– Десятка полтора.

– Слушаюсь!

– Александр Адольфович, – обратился к нему старший офицер. – Не след вам самому возглавлять экспедицию на берег. Вы капитан, вам надлежит находиться на судне.

– Вот именно, – усмехнулся Этолин. – Я капитан, и мне решать, кому возглавлять десант. Остаётесь за меня!

Чем ближе подходили шлюпки к берегу, тем злобнее ругались китайцы.

– Приготовить оружие к бою! – отдал приказ Александр. – Без команды не стрелять.

Но едва нос шлюпки ткнулся в берег, как гвалт стих, а самые ярые закопёрщики спрятались в толпе.

– Кто старшинки? – спросил лейтенант спокойным голосом.

Тишина.

– Я, капитан шхуны «Алеут» Российского Императорского флота, приказываю вам прекратить работы.

– Зачем капитана такой сердитый? – вышел вперёд высокий китаец и хлопнул себя ладонью по груди. – Есть старшинка, Си Сун старшинка. И другие старшинки есть, русски говорить совсем не моги. Си Сун говори буду.

– Вы занимаетесь незаконным промыслом золота на территории Российской Империи. Я закрываю все работы и конфискую добытую продукцию, – произнёс твёрдо командир «Алеута».

В знак серьёзности его намерений матросы клацнули затворами винтовок. По тону русского капитана и по решительному блеску в глазах Си Сун понял, что тот не отступит. И хотя китайцев было около полутысячи против пятнадцати русских моряков, он растерялся.

– Пойдём фанза, капитана, – расплылся китаец в угодливой улыбке, а раскосые глаза нацелились, словно револьверные стволы. – Зачем при всех говорить, народ волновать.

– Пойдём, – усмехнулся Александр.

Он понимал, что выкажи он сейчас хоть толику страха, и злобное людское стадо затопчет их и разорвёт на куски.

Толпа расступилась, и пропустила их вперёд.

«Этот русский безрассудно смел. Скорее всего, у него в рукаве имеется туз, – подумал китаец. – Придётся откупаться».

– Зачем ругаться? – бегая глазами, заговорил Си Сун, когда они остались вдвоём. – Зачем золото забирай? Я так дам тебе золото, много золота.

– Я мзду не беру, – усмехнулся лейтенант. – Я отечеству служу, и от государя за службу довольствие получаю.

– Моя мзду не знай, моя тебя знай, – брякнул китаец о стол мешком с золотом. – Бери!

– Конечно возьму, – прикинул в руке примерный вес мешка Александр. – Фунтов на пять потянет. И обыск проведу по всей форме.

– Зачем обыск, – вкрадчиво произнёс Ли Сун. – Больше нет.

– Вот и проверим, – поднялся Этолин на ноги. – Веди старшина.

Обыск ничего не дал.

«Попрятали, пока он мне зубы заговаривал, – подумал лейтенант. – Ну, ничего, вы хитрые и я не лыком шит».

Когда шлюпка удалилась от берега, манзы в бессильной злобе стали швырять ей вслед камни и палки.

– Что предпримем? – задал Александр вопрос офицерам, собравшимся в кают-компании.

– Что тут поделаешь, наших сил недостаточно, – послышались недовольные голоса.

– Чтобы очисть остров от манз, сил действительно не хватит, – произнёс капитан. – Тем паче я уверен, едва наши мачты скроются за горизонтом, как работы возобновятся с новой силою.

– Оставить здесь караульную команду значит подвергать жизни матросов опасности, – откликнулся старший офицер.

– Тем более я абсолютно уверен, что среди манз скрываются хунхузы и подстрекают их к неповиновению, – задумчиво произнёс Александр.

– Следует идти на Владивосток и просить у господина майора помощи, – высказал своё мнение старший офицер.

– Да, господа, и мы не станем терять время, – согласился с ним капитан, и отдал команду. – По местам стоять, с якоря сниматься!

Разговор с начальником владивостокского поста майором Горяиновым выдался нелёгким. Майор досиживал свой срок перед выходом в отставку и рисковать понапрасну не имел ни малейшего желания.

– Господин майор! – горячился молодой лейтенант. – Прекратить незаконную добычу золота задача государственной важности. Закрывая глаза, мы тем самым проявляем слабость. Азиаты понимают только силу. По нашим поступкам они судят о силе Империи Российской!

– А что если и солдатиков зря положим, и порядок не наведём? Кто отвечать будет? – нерешительно сопротивлялся майор.

– Мы здесь поставлены блюсти интересы государства и отвечать за свои действия. Это наша обязанность, нам государь за это платит жалование, – возмутился Александр. – Если вы не окажете помощь, оставляю за собой право обратиться на ваше бездействие с рапортом на высочайшее имя.

– Тише, тише, господин лейтенант, – тоскливым голосом выдавил Горяинов. –Дам я вам солдат, но немного.

– И пушку! – глядя майору в глаза, произнёс капитан «Алеута».

– И пушку, – сдался тот.

Уже на следующий день «Алеут» покидал порт. Его экипаж пополнился восемнадцатью солдатами и горным орудием с шестью артиллеристами. Из них и решили сформировать на острове пост.

– С Богом, Сергей Сергеевич! – напутствовал он перед высадкой командира новоиспечённого поста. – Охотно бы остался вместе с вами, но имею от командования другой приказ.

– Молоды вы, Александр Адольфович, – добродушно усмехнулся кондуктор Атласов. – Всё норовите своими руками исполнить. Не извольте беспокоиться, всё организуем в лучшем виде.

– Дай-то Бог, дай-то Бог…

– Мы с артиллерией немного погремим да с картечи постреляем, а там, глядишь, и освободим остров от супостата, – всё так же в полушутливом тоне заверил его командир десанта.

– Что ж, господа офицеры, в путь! – проводив взглядом шлюпки, скомандовал капитан «Алеута».

Кондуктор Атласов сдержал своё слово и в течение нескольких дней очистил остров от манз. А восемнадцатого сентября Этолин снял с Аскольда постовую команду и переправил её в казармы.

Глава 8.

Февраль 1908 года

– Я не стану вам называть имя этого бандита, – упрямилась Эммануэль, вернувшись к теплу пухового одеяла. – Господин ротмистр был меня сильно обижать.

– Да что с тобой случилось-то, – недоумевал Алексей. – Ещё полчаса назад меня Алексисом называла.

– Я была ошибаться.

– Да что ты заладила, – лопнуло его терпение. – Всё была да была. Прощайте, сеньорита, я вынужден вас покинуть! – угрожающе добавил он.

– Не надо уходить, – сменила гнев на милость итальянка. – Я сильно пожалель.

«Ох уж эти женщины, – вздохнул про себя ротмистр. – Это какие ж нервы следует иметь? Правильно говорят, что не стоит смешивать личное с общественным».

А вслух негромко рассмеялся от детской наивности последних слов.

– Пожалель он, – прижав её головку к груди, передразнил Алексей итальянку.

Когда прошёл первый приступ примирения, и они лежали, расслабленно улыбаясь своим мыслям, в двери снова постучали.

– Пошёль к чёртовой бабушка! – взвилась Эммануэль. – Вызывай полиция!

– Прощения просим, – раздался из-за дверей мужской голос. – Мы и есть полиция. Нам бы его высокоблагородие господина ротмистра увидеть. Его участковый пристав господин Евсеев просют.

– Ну если просют, – улыбнулся ротмистр, вспомнив пристава прибывшего на место происшествия в ресторан.

– Проходной двор есть этот доходный дом! – продолжала негодовать девушка.

– Доложи, братец, приставу, скоро буду, – крикнул Алексей через дверь.

По коридору удаляясь процокали кованные добротными подковами казённые сапоги.

– Пора менять явку, – усмехнулся ротмистр. – Скоро весь Владивосток будет знать, где меня найти.

– Во народ! – совсем как русская баба вздохнула Эммануэль. – Совсем никак ни утаить.

Не выдержав, ротмистр захохотал.

– Говорите сеньора про нашего душегубца, да пора мне уже откланяться.

– Есть в городе кавказец, зовут Павел. Он появился во Владивостоке год назад. Это с людьми из его банды ты хвататься в первый день, когда… ну в общем ты был ночевать у меня.

– И ты всё это время молчала?

– А что было говорить? – вздохнула девушка. – Я хотеть тебя от них уберечь, а ты всё время с ними чесать кулаки и стрелять.

Ощущение нового дня как никогда остро проявляется ранним утром. Идёшь по брусчатке Светланской или Алеутской и слышишь, как по камням шаркают лопаты и скребки вечно бодрствующих дворников. И в этот самый момент начинаешь понимать, что жизнь, она и начинается рано утром. Всё остальное это бег за удачей либо от обстоятельств.

Алексей с удовольствием вдыхал солёный воздух приморской набережной и строил планы по поимке грузина с русским именем Павел. Понятно, что имя не родное. Наверняка за этим Павликом из России тянется неплохой довесок из уголовных преступлений.

План мероприятий вырисовывался такой.

Пункт номер один:

Встреча с околоточными надзирателями на предмет выявления проживания в подведомственных им околотках подозрительного кавказца.

Пункт номер два:

Основывается на том, что, если желаешь исполнить работу хорошо, сделай её сам. Пойти по дворникам, извозчикам, то бишь подсобному аппарату, самому. Долго, но надёжно. Это в том случае ежели не исключать казнокрадства и мздоимства, в коем был замешан даже бывший предшественник Генриха Ивановича. Владивосток город портовый, соблазнов много, а человек слаб. Даже первое уголовное дело Владивостока было заведено в отношении его первого полицмейстера за мздоимство.

Пункт номер три:

Поход по увеселительным местам, в целях розыска тех забияк, с которыми он схватился в ресторации мадам Галецкой.

«На первое время достаточно, – закрыл он список из трёх пунктов. – Это на бумаге три пункта, а на деле ого-го!».

– Чисто писано в бумаге, да забыли про овраги, как по ним ходить? – уже вторые сутки шептал про себя Алексей прицепившуюся на язык строку от Льва Николаевича.

Как же был прав великий сочинитель, произнося эти строки! Не так-то просто, оказывается, найти то, что тебе требуется сиюминутно. Судьба, понимая твою нужду, начинает с тобой играться и показывать кукиши.

Так и ротмистр Кублинский, нарядившись в платье мастерового безрезультатно ошивался по торговым рядам и злачным местам рыбного порта и Миллионки.

«А гори оно всё синим пламенем! – махнул он рукой на эксперименты с переодеваниями. – Лучше искать там, где сочетается приятное с полезным». И вечером отправился в ресторацию «Тихий океан». Здесь, по крайней мере, всё было гораздо привычнее.

Благообразного вида швейцар услужливо распахнул перед ним двери.

– Господин желает отужинать в одиночестве или ему требуется кумпания? – полюбопытствовал половой.

– Не так чтобы уж требовалась, но скуки ради от компании не откажусь, – лениво процедил ротмистр, входя в образ этакого прощелыги.

– Чем изволите отужинать? – почтительно склонил подбородок половой.

– Чем-нибудь из меню с морскими деликатностями, – продолжил играть Алексей. – Кальмара например, под острым перцем. Морской капустки в сметане, икорки красной, непременно приправленной зелёным лучком, да расстегая с требухой. Чего другого потом донесёшь.

– Точно так-с, господин хороший! Чего покрепче не соизволите?

– Соизволю штоф «Смирновской» и ситро из клюквы.

Алексей специально пришёл пораньше, чтобы занять удобную позицию под названием «я вас вижу, а вы меня нет». И ему это удалось. А когда официант посадил к нему двух морально безответственных девиц, то слияние с местным бомондом стало полным.

– Жужу, – манерно представилась одна из представительниц вечной профессии.

– А вас, вероятно, Лулу? – с обаятельной улыбкой поинтересовался ротмистр у её подруги.

– Ой! – почти счастливо взвизгнула та. – А как вы узнали?

– Да как-то так, – развёл неопределённо руками Алексей. – По закону жанра.

И по озабоченно сдвинутым бровям подружек понял, что последние слова были лишними.

– В общем, потому что понял, что это имя создано для вас, или наоборот, – поправился он, слегка задумавшись, и спросил: – Что дамы пьют по вечерам?

Те не стали кокетничать и заказали водки.

«Девиц лёгкого поведения значится, – всплыла перед глазами докладная записка на имя полицмейстера, – восемьдесят одна девица европейской принадлежности от двадцати до двадцати девяти лет. Все из крестьян. Китаянок от шестнадцати до двадцати двух лет тридцать две девицы. Японок от восемнадцати до двадцати двух лет четыреста пятьдесят две. Оных девиц надлежит держать в учёте, с целью расположения к внештатному сотрудничеству».

Понятно, что китаянок было гораздо больше, кто их там на Миллионке пересчитает? А японки вообще удивили.

«Они нам в Маньчжурии показали кузькину мать, а мы их бабам здесь мстим, – был тогда неприятно удивлён ротмистр. – Вояки, ни копыта вам, ни подковы!».

Девицы европейской принадлежности это сбежавшие из деревни в город крестьянки. Они немного поднаторели в правилах обхождения с господами из другого круга. Но предпочтения остались из прошлой жизни. Поэтому выбор водки был логичен.

Пашку Грузина они знали. Это выяснилось после первого штофа водки.

– Горячий мужчина, но злой! – скривила губы Лулу.

– Он ей фонарь поднёс, – выдала подругу Жужу.

– Как фонарь! – возмутился Алексей, притворившись пьяным. – Да я его за Лулу на портянки порву. Я из него кишки выпущу! Говори, где живёт!

– Того, Алёшенька, никто не ведает, – грустно сказала Жужу. – А ну его к лешему, наше дело бабское, подневольное. Мало ли кто приложится, всем кишки не выпустишь.

– А я всем и не буду, а вот этой роже инородной подтяну ухо к рылу, – продолжал куражиться ротмистр.

– Да тихо ты! – прикрикнула на разошедшегося Алексея Лулу. – Вон у дверей шестёрка его стоит.

Ротмистр скосил глаза к выходу. Ну надо же! У дверей, нервно притопывал заправленным в плисовую шароварину сапогом, давешний ресторанный знакомый, что хотел танцевать Эмму. После двух дней пустого топтания по злачным местам это была удача. Дождаться его дружков, а дальше по обстоятельствам.

Шёл второй час ночи. Грузин так и не появился. Девицы притворялись черезчур пьяными. Ротмистр решил, что пора что-то предпринимать.

– Пойду проветрюсь, – заплетающимся языком заявил он, кода увидел, что его знакомый, оставив шумную компанию направился в сторону туалетных комнат.

– Полегчало? – поинтересовался Кублинский добродушным голосом, дождавшись, когда двери кабинки откроются.

– Ты-ы! – уловил он в глазах жулика гамму разных чувств, от узнавания до понимания, что ничего хорошего эта встреча не сулит.

Хорошо поставленный удар по печени согнул бедолагу пополам. В следующий момент его голова была в унитазе.

– Освежись, – пожалел его ротмистр, и дёрнул за цепочку сливного бочка.

Несчастный попытался от освежающего душа отказаться, но второй удар по печени заставил его довести это дело до конца.

– Потом же спасибо скажешь, – пожурил его ротмистр и проникновенно спросил: – Как звать то тебя, болезный?

– Штырь, – закашлялся тот излишками попавшей в рот воды. – А ты кто?

– А мама как звала? – игнорировал вопрос бандита Кублинский.

– Савелием, – сиплым голосом ответил Штырь, и неожиданно всхлипнул.

– Скажи мне по дружбе, Сава, ведь мы с тобой друзья? – поинтересовался Алексей.

– Да-а-а, – подтвердил тот.

– А почему с вами нет моего друга Пашки Грузина?

– Какого грузина? – в глазах Штыря промелькнул ужас.

Ротмистр понял, что истинна где-то рядом, и для её розыска вновь применил физическое воздействие.

– Не шути со мной, Сава, – укорил он его при этом. – С друзьями так не поступают.

– Его в перестрелке поцарапало, – не стал больше играть в несгибаемого героя бандит. – Отлёживается на малине.

– Черкани адресок, – попросил ротмистр. – Очень встретиться надо.

– Я писать не умею, – мотнул головой Штырь.

– Шутить изволишь? – покачал головой Алексей.

– Малина на Семёновских покосах, у Лушки-солдатки.

– Ну ты даёшь, как же я эту Лушку стану искать? – усмехнулся ротмистр.

– Спросишь на толкучке у Семёновских покосов, её там каждый знает, – заблажил Савелий. – Ну нету там адреса.

– Я почему-то тебе верю, – произнёс Кублинский. – И надеюсь, ты понимаешь, что о нашей беседе говорить не следует? Тебя Паша первого на пику и посадит, за язык твой болтливый.

– Я понял, – тоскливо простонал Штырь.

– Береги себя, дорогой, – похлопал его по плечу ротмистр, и вышел из помещения.

Он ушёл из ресторана по-английски, не прощаясь.

Бандит посмотрелся в зеркало и забористо выругался.

«Ничего не было, – решил он. – Это всё мне померещилось. Если кому-то нужен грузин, то причём здесь я?».

И, слегка косолапя, Савелий пошаркал домой. Он приказа себе забыть, и забыл бы, но мокрое пятно между ног да неприятный запах, исходящий от него, продолжали напоминать о происшедшем.

На следующий день ротмистр взял с собой филёра из службы наружного наблюдения и отправился на Семёновский рынок.

Главной особенностью Семёновского рынка была вечная непередаваемая вонь. Спасало то, что на дворе стоял февраль месяц. Поэтому от помоек и выгребных ям запаха практически не было, зато из дверей всяческих закусочных и забегаловок несло специфическими запахами соевых соусов, пельменями и полутухлыми морепродуктами.

Русских на базаре было немного, поэтому разыскивать Лушку долго не пришлось. Филёр был от китайского отделения полиции и, уловив направление взгляда Алексея, тут же смешался с гомонящей толпой. А ротмистр похвалил себя за то, что не сдался и настоял перед полицмейстером на участии в работе агента из китайцев. Он не привлечёт к себе внимания, и Лушка наверняка не заметит слежки.

– Живёт она на Миллионке, – докладывал Кублинский полицмейстеру. – В доходном доме.

– Нам этих господ бандитов не понять, – покачал головой подполковник. – С инородцами стреляются и у них же скрываются. Как собираетесь проводить операцию по задержанию?

– Думаю, что придётся обложить городовыми весь дом. Есть риск, что подозреваемый может уйти другими квартирами.

– Верно, там такие катакомбы, что чёрт ногу сломит, – одобрил Лединг. – Я отдам распоряжение, чтобы выделили людей. Приступайте!

Ранним утром как по заказу с Амурского залива натянуло нудный липкий снежок. Зябко ёжились под сукном форменных шинелей нижние полицейские чины.

– Никуда ни денутся, господин ротмистр, – передёргивал плечами усатый пристав. – Обложили так, что мышь не проскочит.

– Тогда начнём господа, – не стал откладывать дело в дальний ящик Алексей. – С Богом.

Городовые неторопливо принялись стягивать накинутую на шею целого квартала удавку. И всё бы было ничего, но в дело вмешался ещё один Бог – китайский.

Чжан Цзолинь был крепким мужчиной тридцати двух лет отроду. Родился он в провинции Ляонин, и в раннем детстве потерял родителей. Впрочем, судьба его ничем не отличалась от тысяч таких же обездоленных китайцев, которые ежегодно пополняли ряды хунхузов.

Благодаря природной изворотливости и желанию жить он к своим годам сумел достичь определённых высот. В тысяча девятьсот втором году он перешёл на сторону правительства, и был назначен командиром кавалерийского отряда.

Впрочем, в его жизни ничего не изменилось. Новая должность совсем не мешала ему жить старой жизнью.

Несколько недель назад Чжан приехал в гости во Владивосток к своему старому другу Чжан Цзучану, и был вынужден задержаться. Тёзка был моложе его на пять лет, но уже успел сделать неплохую карьеру.

Уроженец Шаньдуня на стыке девятнадцатого и двадцатого веков вошёл в серьёзный конфликт с законом и, желая оставить голову на плечах, покинул родные места и объявился в Маньчжурии. Несмотря на молодость, он после непонятной смерти своего предшественника возглавил отряд хунхузов. Но не нравилась ему неприкаянная кочевая жизнь, и через пару лет молодец обосновался во Владивостоке.

И вновь удача не отпускала молодого человека. Он стал сыщиком при обществе китайских купцов и завёл обширные связи среди местной полиции. При этом Чжан не брезговал крышевать опиумокурильни, публичные дома и притоны. Он стал криминальным авторитетом воровского мира.

– Золото есть, – говорил он своему тёзке. – И золота много. Я не зря сижу в этой дыре. Ключом к разгадке является карта, и нам необходимо её отыскать. Кое-какие шаги я предпринял.

– Ты считаешь, что ради этого мне стоит задержаться во Владивостоке? – раздумывая над предложением товарища, протянул Цзолинь. – Но ты ведь мог и сам провернуть это дельце.

– Конечно мог! –вошёл в раж собеседник. – А доставка в Маньчжурию и охрана? Ты у нас большой специалист в таких вопросах, а клад будет не такой, что его можно спрятать за пазухой. Я думаю, что понадобится целый обоз.

– Даже так? – возбудился уверенностью брата по оружию Цзолинь.

– А ты как думал! Сведения верные.

И новоиспечённый кавалерийский командир поверил. Был составлен союз. Через некоторое время единомышленники вышли на коммерсанта Вишняка и после долгих переговоров и торгов приобрели у него заветную карту за немалые деньги в десять тысяч рублей. Но забрать её не успели.

В дело вмешались русские бандиты, убили Вишняка, но карту не нашли. Они решили что карта у хунхузов и потребовали отдать карту им. Вещь, за которую были уплачены деньги, они желали совершенно бесплатно. Хунхузы, естественно, отказались, и начались бои местного значения. Русские были жадные и наглые. Действовали напористо.

– Мои люди выследили русского вожака, он скрывается на Миллионке, – обрадовал доброй вестью Цзучан.

– От него необходимо срочно избавиться, – процедил сквозь зубы Цзолинь. – Иначе нам не удастся спокойно закончить начатое. Слишком много стрельбы и крови. Привлекаем ненужное внимание.

– Согласен, – кивнул головой Цзучан. – Но не мы начали эту войну.

– Не мы начали, но мы закончим. У тебя ведь в полиции есть свои люди, пусть помогут.

– Убийством Вишняка занимается ротмистр из крепостной жандармерии, – нахмурился Цзучан. – Он в городе недавно.

– И …?

– У меня нет к нему подхода.

– Наступила пора подход найти. А пока необходимо ликвидировать предводителя русских наглецов.