Текст книги "Контрабандист Сталина (СИ)"
Автор книги: Константин Беличенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)
– Но много таких автомобилей мы построить не сможем. А нам надо много – как-то не очень уверенно Ворошилов.
– Я вам уже объяснял, что сейчас в Бельгии, Голландии и Франции распродаётся оборудование. Выкупите, поставите вдоль берега вашей Волги кучу заводов, зададите единый стандарт и будет у вас машин, сколько хотите. Тем более на маленьком заводе порядок легче навести, чем на большом. У вас нет опыта управления такими предприятиями. Пока подучите рабочих и инженеров, тогда и купите линию во Франции или Италии. А захотите перепрофилировать, тоже проблем меньше. Развитие техники не стоит на месте – смотрю как Сталин, Будённый и Ворошилов переглядываются между собой. Да в чём там дело? Где-то я читал, что "общее сотрудничество" с Фордом по полуторкам обошлось СССР в 100 миллионов долларов. Из них только 30 миллионов пошли на 74 тысячи машинокомплектов легковых и грузовых автомобилей. Как у нас в 21 веке говорят "отверточная сборка".
– Вам и надо от шведов только сам двигатель Хессельмана и его обвес. А подвеску для всех ваших автомобилей я вам советую от "Татры".
– А что это за подвеска "Татры"? – Сталин.
– Есть в Чехии малоизвестная фирма "Татра". На мой взгляд, у неё одна из лучших подвесок на сегодняшний день. Вы у неё должны купить лицензию и станки для производства подвески и коробки передач. Там тоже можете чехов пригласить. Их там французские и немецкие производители давят. И это всё будет намного дешевле, чем у Форда. Для Форда пара миллионов ничего не значат, в отличие от чехов и шведов. Но и вообще присмотритесь к чешской фирме и её продукции.
– Подумаем над таким предложением – Сталин.
– Кроме этого я вам подготовил, что ещё можно хорошего купить за границей и дешево. Стой, те ящики не открывать – кричу курсантам, которые выгрузили из "моего" вагона ящики с радиостанцией и тоже хотели открыть.
– А там что? – Ворошилов.
– Старая радиостанция с моего парохода. Тоже вам – почесал затылок и продолжил.
– Есть ещё одна шведская машиностроительная и металлургическая компания из города Ландскрона, основанная ещё в середине XIX века, сейчас обанкротилась. Советую, к ней тоже присмотрится.
– Откуда ты это всё только знаешь? – пробурчал Ворошилов.
– В газетах и журналах всё есть. Двухместный английский самолёт DH.60 под названием "Мотылёк", вы сами со специалистами посмотрите. Ну и оборудование для вашей фабрики тоже. А я хотел бы пока попользоваться грузовиком Scania-Vabis CLc 6x2 , можно?
– Нет. Мы тебе вчерашнюю машину во временное пользование дадим – Сталин. – Можешь ехать. Аполлинарий Федорович выделите продуктов молодому человеку, под нашу ответственность. Дайте пять кувшинов вина из моих запасов и машину всё это довезти – подозвал кивком завсклада Сталин.
После моего ухода с Берсоном.
– Клим, это что такое? Как могла секретная информация о наших планах по строительству УРов попасть за границу? Ты понимаешь, что сейчас надо срочно будет собирать специальное заседание ЦК партии – грозно произнёс Сталин.
– Говорил я тебе, нечего с этим греком связываться – огрызнулся Ворошилов. Не успел потухнуть один "шухер" с противотанковым ручьём, как сейчас надо начинать второй.
– Клим, это не решение вопроса. Что делать будем? Как будем на ЦК докладывать? – Сталин.
– Это всё Тухачевский с его командой. Они этим занимаются, от них и сведения ушли за границу – сразу сдал соперника Ворошилов. – Надо у грека серьёзно спросить, откуда у него такая информация?
– Та-ак. Начинай проверку у себе в наркомате. Всех хоть немного причастных надо отправь на китайскую границу или ещё куда подальше, где там тебе строить надо. Будем думать. Я постараюсь поговорить с греком – Сталин.
– Коба, так почему ты ему согласился столько заплатить? – постарался "разрядить обстановку" Будённый. Вся компания отошла в сторону. Самолёт решили смотреть завтра, а для этого вызвать Поликарпова с Гуревичем.
Сталин всё ещё недовольно смотрит на Ворошилова, не решаясь на какой-то шаг. Так ничего и, не решив, ответил Будённому. – Да потому что он тут кичиться, а сам считать деньги не умеет. Считайте. У Беседовского на счету 300 тыс. долларов.
– Но это же наши деньги? – Будённый.
– А как бы мы о них узнали, если бы не он? Заодно привёз предателя. Теперь другим уроком будет. Товара привёз тысяч на 100, плюс доставка – выбил трубку и начал забивать её снова. Подождал, так и не дождался возражений от соратников. – Фабрику привёз, тоже за свой счёт. Обещал привезти электродвигатели и токарные станки. Ну и какой-то персонально лодкоавтомобиль Климу – поддел в конце Сталин Ворошилова.
– Но всё равно... – замялся Ворошилов, не зная как дальше выразить свою мысль.
– А ещё мы его срочно направим в Германию с пиломатериалами, а то капитан парохода "Троцкий", слёзно просится на ремонт. До политбюро, добрался со своими жалобами. ( Бывший английский грузовой пароход, первоначальное название "War Drum". Построен в 1918 г. ("Austin & Son", Сандерленд, Великобритания) как стандартное судно типа "D". В июне 1921 г. приобретен совместным российско-английским АО "Аркос" для карских экспедиций. С 18.07.1924 г. входил в состав СГК Совторгфлота. Из-за чрезмерной эксплуатации начал часто простаивать на ремонте – прим. Автора)
– Но, а с этими автомобилями, что будем делать? – Будённый.
– Угольные, передадим на Ярославский завод, пусть посмотрят. А то у них с Я-3 что-то не ладиться. Товарищи постоянно просят помощь. Правда там их московский АМО постоянно с запчастями подводит. Поможем станками. Возможно, эти автомобили смогут освоить самостоятельно, без московских поставок. Всё-таки автомобили грузоподъёмностью 5-6 тонн нам сейчас крайне необходимы.
– Но Я-3 частично поставляются в армию, чем я их заменю? Этими коптящими утюгами? – Ворошилов.
Да их там делают в Ярославле по пять штук в месяц. Подумаем, чем сможем их заменить. А со шведами надо на политбюро согласовывать, слишком хорошие и дорогие машины выйдут – подвёл итог разговора Сталин.
– Может, две производственные линии в Ярославле поставим? Нет запчастей, делают угольные автомобили. Появились, обычные Я-3 – Будённый.
Глава 27
Два дня меня не кто не беспокоил и я начал опасаться, что в России застряну надолго, что совсем не входило в мои планы. Что-либо делать, откровенно лень. Решил себя порадовать. Поэтому сейчас мы во дворе моего дома сидим вечером с Потоцким в немного недостроенном достархане-беседке под легкое красное вино из запасов Сталина и разговариваем за жизнь. Очень не плохое сухое вино, но мне больше полусладкое. Вино мне выдали в глиняных кувшинах необычного серо-коричного цвета, чем-то напоминающие греческие амфоры. Горловины амфор запечатанные такими же крышками с применением воска. Емкость даже трудно определить, где-то между 3 до 5 литров. Рядом тлеют угли большого стационарного кирпичного тандыра – мангала, на которого пошёл дефицитный и дорогой огнеупорный печной кирпич. Сначала я хотел построить стационарный мангал, но Сакис в моей голове начал возмущаться. Тут же, как нестранно подключился и Самир, который стал спрашивать, почему я не хочу построить тандыр. Тогда он сможет печь лепешки. По его словам, он в детстве помогал матери, и всё хорошо знает.
–А то тут хлеб совсем плохой хозяин – Самир. На это заявление пацана я только похлопал глазами от удивления.
Вот так и появилась какое-то непонятное сооружение между тандыром с мангалом. Представляла это собой печь тандыр, но с двумя боковыми отверстиями разного диаметра. В дальнее большое, кладут дрова и подвешивают лепешки. С другой стороны к меньшему отверстию, которое будет закрываться специальной толстой чугунной крышкой, присоединён стационарный мангал, который расположен горизонтально к тандыру. У мангала боковая стенка с песком. Открывая крышки, можно перемещать горящие угли, куда надо повару. Как говорят в народе смесь бульдога с носорогом. Перестраивали несколько раз пока меня, Сакиса, Самира и Матвея это удовлетворило. Мне же хотелось, чтобы было не только удобно и красиво. Пришлось даже делать дополнительный навес с вытяжкой, рабочим столом и заборчиком. Я потом ради интереса зарисовал нашу конструкцию, посмотрим, как будет работать. Сейчас ещё нет крышек и казана, которых только сегодня заказали в московской артели по нашим чертежам. Временно, пользуемся обычными небольшими кусками железа. Купили там же.
На шампурах поджаривается мясо с луком. Ни помидор, ни уксуса найти не удалось, хотя Потоцкий и не сильно старался. Сам, зараза и признался. Поэтому решили сделать классическим, то есть со свежатины. На столе есть ещё разные продукты. Прислуживает нам Самир. Он же варит кофе на песке в специальном боковом отделении мангала и делает лепешки. А ещё он тихо ворчит, что в таком большом месте невозможно купить семена кунжута.
Вдруг замечаю идущего к нам Сталина, что-то несущего в руках, с двумя военными. Если первого охранника Юсеса я узнал, но вот второго курносого крепыша с широковатым лицом нет.
– Добрый вечер. Не ожидали? Я вот на пару минут решил заехать по пути – Сталин.
– Проходите, садитесь. Попробуете, что мы едим? Мясо будете?
Смотрю, как Потоцкий поднялся и отошёл к военным, а потом они вместе отошли ещё на десять шагом назад.
– Ну, давай попробуем – согласился Сталин, положил книгу с газетами на край стола. Потом снял фуражку и накрыл книгу. Причесал рукой назад свои довольно длинные и "непослушные" черные волосы. Провёл рукой по усам.
Я тут же сказал Самиру, чтобы поставил чистые тарелки и кружку Сталину. К сожалению, вся посуда довольно неказистого вида, в Европе себе, что ли купить? А спрошу ка я у самого главного.
– Скажите господин Сталин у вас, что все гончары перевелись или глина в стране закончилась?
– А что такое? К сожалению, ни фарфор, ни фаянс мы выпускать не можем – Сталин.
– Ну, можно же из посудной глины разной посуды сделать. Причём разной. Ну что же это такое, что у вас в стране с элементарными вещами дефицит. Так же нельзя. Если у вас не будет происходить у населения в стране оборота товар-деньги-товар, то и роста экономики не будет – сейчас я пытаюсь убедить Сталина не изменять своим взглядам. Это в следующем году он отойдёт от взглядов на мелкобуржуазное устройство общества, которое придерживается сейчас и примет точку зрения Троцкого.
– Вот умеете вы буржуи устраиваться – хмыкнул Сталин, попробовав мясо со свежей лепешкой и запив его вином. – Я смотрел, вы читали газеты про колхозы и коммуны. Про коллективизацию. Что вы об этом думаете?
– Я не сильно разбираюсь в сельском хозяйстве, особенно у вас. Но это какое-то ужасное недоразумение. Вот как можно во всём этом разобраться? Коммуны, колхозы, совхозы, артели и ещё куча названий. Зачем? А кто такой кулак, середняк и зажиточный крестьянин и чем они отличаются между собой, я вообще не разобрался. Нет никаких внятных правил. И это я со своим образованием не смог разобраться. Мне кажется, если вы это безобразие начнёте вводить в деревнях, то будет беда. Да и коллективизацию беднота из молодёжи если поддержат, то старики вряд ли.
– Какая? – прищурился Сталин.
– Крестьяне просто порежут скотину и кинутся в бега. А другая часть возьмётся за оружие – это я намекаю на события, произошедшие в моей истории в 1929 году. Сельское хозяйство умудрились опустить на несколько лет назад, а поголовье забитой скотины восстановилось только в 1939 году.
– Но если останутся мелкие хозяйства, то они не смогут производить достаточно продуктов. И мы не построим промышленность. Эта вся история России это показала. У нас не такие хорошие погодные условия как в Греции.
– Ну, тогда, наверное, вам надо делать это постепенно. Взять, например, в этот году пару соседних губерний и попробовать провести вашу коллективизацию. Посмотрите, проверите, запишите результат. А то я не пойму, откуда у вас столько грамотных людей и ресурсов, что бы провести такое серьёзное новое дело во всей стране. Тем более у вас в любой момент может разразиться война с Польшей и Румынией – искренне удивляюсь.
– Вы считаете это серьёзно? – и внимательно смотрит на меня.
– Да, это серьёзно. Вам надо срочно встретиться с французским послом и отозвать своего Раковского. Он явно работает на англосаксов и делает всё, чтобы вы не заключили союз с Францией и не взяли кредит.
– Проверим – помолчали. – Этот извечный неразрешимый русский вопрос – задумчиво произнёс Сталин, через пару минут, после обдумывания моих слов. Как-то слишком спокойно отнёсся к сообщению о Раковском, что мне не понравилось.
– Не думаю, что ваши коллективные хозяйства будут рентабельны без техники. Я бы вам советовал купить завод по производству тракторов на угле – пришлось мне вернуться к прошлой теме.
– Вы ещё скажите на дровах – уже злиться Иосиф Виссарионович.
– А что, то же неплохо. При вашем дефиците всего и вся и неразвитости дорог это очень актуально. А нефтепродукты направите в города и армию. Вон в Америке фермеры довольно успешно используют паровики. Главное, что они очень надежные по сравнению с дизельными и бензиновыми собратьями.
– Но и существенно дороже в производстве – подколол меня Сталин.
– Зато дешевле в эксплуатации. Это позволит вам спокойно построить нормальные заводы и выпускать хорошую технику. Толку от количества техники, если она будет простаивать из-за поломок ввиду её плохого качества.
– Решим. Лучше привезите образец такого угольного трактора. А теперь скажите, откуда вы узнали о нашем военном строительстве?
– Информация пришла откуда-то из штаба вашего Тухачевского через западную Украину – вот не верю, что Тухачевский был в плену и там с ним не поработали. Думаю, ещё как поработали. А в Украине сейчас Польша готовит восстание и происходит воровство оружия с армейских складов Украины. Расследование, в моей истории начатое ОГПУ с 1928 года показала не только воровство винтовок, но и пулемётов. Вопрос разбирали на политбюро.
– Значит, Клим оказался прав – медленно произнёс Сталин. Съели и выпили по второму разу. Потом Сталин – у нас к вам просьба. Нужно срочно доставить груз пиломатериалов в Гамбург. Как вы на это смотрите?
– А как с моей оплатой?
– Одна треть груза ваша. Надеюсь, сможете, реализовать. И завтра приедет мой новый охранник с ценностями и деньгами на 40 тыс. фунтов. Наполовину. Ему передайте список, что вы хотите конкретно. Пока вы сходите в Германию, мы приготовим остальное.
– Э...– я завис от такой наглости. Я им что, развозчик их дров. Да и какие там пиломатериалы, я даже рейс не окуплю. Никак я не соображу, как же мне правильно среагировать на такую подставу. С другой стороны мне и самому надо в Германию. – Оружие дадите? И полный бункер угля.
– Подготовим. Александр Александрович этим лично займётся в Ленинграде к вашему приезду. Было бы хорошо, чтобы вы в Германии купили дешёвые грузовики, то тоже поменяем на оружие.
– Неожиданно – только и остается произнести мне.
– Ну а что, вы же хорошо в этом разбираетесь. А я вам подарок привёз, книгу Троцкого – хитро так Сталин и передвигает мне книгу с газетами.
– Ну и как там ваш Троцкий?
– Пока под домашним арестом. Разбираемся. Вы же не думаете, что на основании ваших слов мы будем стрелять своих товарищей? – и прищурился, уставившись на меня.
– А в 1923 году в Кисловодске Троцкий уговаривал Зиновьева и Бухарина вас убить – решил я тоже "насолить" Сталину. В последствие его назовут "пещерным совещанием", хотя я уж и не помню точно, как там было дело. Это ему за рейс с дровами.
– Откуда ты столько знаешь? Тебе что... сам сатана в ухо нашептывает? К чему ты меня постоянно подталкиваете? Чего ты добиваешься? – встал из-за стола злой Сталин.
– Я вам сообщаю только факты. И ничего кроме фактов, а выводы вы уже делайте сами. И заметьте, только вам – как-то поднадоели мне эти коммунисты. И зачем мне это всё надо? Всё им не так. Зато деньги платить мне не хотят, вечно у них проблемы. Надо точно в Европу сходить. Хоть развеюсь.
– Мне пора. До свидания – Сталин.
– У меня для вас тоже есть подарок. Маленький пистолет Браунинга. Возьмите и носите с собой на всякий случай – не хочется мне сориться окончательно. Да и что уж там, деньги коммунистов меня тоже интересуют.
Сталин кивнул охраннику и приказал сходить со мной. В комнате при передаче коробки с пистолетом и патронов, спросил, как зовут нового охранника.
– Николай – представился курносый, перед уходом. Никак Сталин послушался ко мне и взял ещё одного охранника, Власика. И сделал это чуть раньше, подумал я ...
– Ну, что там профессор? – спрашиваю утром у семидесятилетнего крепкого мужика профессора Бехтерева Владимира Михайловича. Его утром привёз Сергей на своём НАМИ-1. Надо нормальную машину купить, как-то этот драндулет мне не нравиться, раз Сергея прикрепили окончательно.
Я в список людей к Сталину просил предоставить мне хорошего невропатолога и психиатра, для обследования своей опухоли на голове. Надеюсь, что знаменитый профессор сможет мне помочь хоть снизить головные боли.
Профессор оказался ещё тем "кадром". Слишком острым на язык. За завтраком, на который я его пригласил, не скрывал своего негативного отношения к сегодняшней власти. Едко её критикуя по поводу и без. Так как с продуктами сейчас проблема, а ценны просто сумасшедшие, я и пригласил знаменитого профессора и он не стал отказываться.
– Владимир Михайлович, ну нельзя же так. Зачем вам это? Чего вы добиваетесь? Расстрела за контрреволюцию?
– Мне уже достаточно лет, чтобы я что-то боялся – и воинственно выставил бороду. Похоже, он со своим упрямством доведет себя до беды, и подставит своих близких. Хотя о его судьбе я ничего и не помню, кроме знаменитой фамилии. (В. М. Бехтерев умер спустя несколько часов после того, как он, по официальной версии, отравился едой – консервами либо бутербродами. Это отравление произошло после консультации, которую он дал И.В. Сталину. Согласно другой версии, В. М. Бехтерев был отравлен на следующий день после того, как в ходе медицинского осмотра Сталина по поводу сухорукости попутно поставил ему психиатрический диагноз "тяжелая паранойя". – истр. Справка).
Вот после моего обследования, я и спрашиваю сейчас – ну, что там профессор?
– Не очень понятная опухоль в затылочной части головы, которая явно со временем будет влиять на координацию движения – заумно выдал профессор. – Надо наблюдать, а пока делать массаж. А вам надо делать легкую гимнастику.
– Владимир Михайлович у меня к вам предложение поработать на меня некоторое время. Походите со мной в море, понаблюдаете. Как вам такое предложение? – мне приходит на ум, взять ещё хирурга. Тогда можно в Африке открыть временно госпиталь, пока я буду под этой маркой продавать оружие.
– Да я только недавно женился. А институт? – несколько растерялся профессор.
– Да некуда это от вас не денется. Весной вернётесь в Россию. Денег подзаработаете, насколько знаю сейчас у вас с финансированием не очень.
– Сейчас такое время, что у всех не очень.
– Ну, так тем более – напираю я. – Побудите в Европе, посмотрите, что там нового. Купите себе и своим близким, что вам надо. Тем более в весе покупок я вас особо не ограничиваю. У меня свой пароход и у вас будет отдельная каюта.
– М...– профессор.
– Давайте решайтесь, я договорюсь. Тут вы пока точно никому не нужны.
Профессор не отказался ещё от одной чашки кофе, обдумывая моё предложение.
– Хорошо, я согласен – через несколько минут согласился Бехтерев.
Глава 28
Пока я занимался домом и новыми моими подчинёнными, если можно так выразиться, семьёй Митрофановых которых привёз Потоцкий. Силантий, глава семьи, с детства работал в одном из московских ресторанов и к сорока годам дослужился до старшего помощника повара. Но в прошлом году попал под какие-то разборки местных властей, где его записали в «подкулачники» и с «треском» уволили. Каким уж там образом Силантий был знаком с Потоцким, я выяснять не стал. Но Александр Александрович его очень хвалил, как человека и специалиста и ручался за него. В принципе мне было всё равно, лишь бы качественно выполнял свои обязанности. Я так Силантию и заявил. Предупредил, чтобы он, если возникнут проблемы, честно мне докладывал обо всём.
С ним была жена и великовозрастный детина, у которого явно были «не все дома». Жену представили мне как садовника, а их сына дворником.
– Александр Александрович, а вы точно уверенны, что с этим их сыном проблем не будет?
– Да что вы князь, он смирный– смирный и работящий – глядя на меня "четно-честными" глазами Потоцкий.
– Я понимаю вас. Вы хотите пристроить своих знакомых в связи с трудным положением в стране и подальше от столицы. Это похвально. Но чтобы в своём доме я его не видел, как и других лишних людей. – Чёрт, придётся строить ещё отдельную пристройку к дому с отдельным входом.
– Зачем? – удивлен Потоцкий.
– Для обслуги и охраны. Или вам одного эпизода не хватило. Мне так за глаза – не знаю, может я, и "дую на воду", но пусть будет лучше так. – Всё равно всё за мой счёт.
В это же время кабинет Ворошилова.
Утром в довольно бедно обставленном кабинете вокруг рабочего стола покрытым зелёным сукном метался нарком Ворошилов и тихо повторял одни и те же слова по кругу: – Гадский грек. Сволочь. Гадёныш.
Затем в раздражении отдёрнул шторы и открыл окно. Порыв ветра ворвался в кабинет и растрепал волосы на голове наркома обороны. Таким "взъерошенным воробьём" и застал своего друга Будённый.
– Клим, ты это чего? Что случилось? – нахмурился Будённый.
– Этот гадский грек. Гадёныш. Представляешь, зашёл с утра за разъяснением по УРам к своре Хмелькову, а там меня из-за его заумных слов опять высмеяли. Правильно их Коба собирается разогнать, а часть отправить на китайскую границу – в обиде зло выпалил Ворошилов. (Хмелько?в Сергей Александрович (1879– 1945)– Российский, советский военный инженер-фортификатор, доктор технических наук, профессор, генерал-лейтенант инженерных войск. Это ему страна обязана строительству "линии Сталина" убедив "оторвать с кровью" такие нужные в тот период народные средства. Основываясь только на своём опыте в обороне крепости Осовец, сумел настоять в необходимости такого масштабного и дорогого строительства. На самом деле ничего особо нового он и не придумал. Тупо использовал старые разработки ещё царских ведомств. Вот уж кого действительно надо было репрессировать за такие "художества". А с другой стороны бывшим военным не за что было любить коммунистов, вот они и вредили, как могли. Тем более постоянно стоял вопрос о новой интервенции и в надежде на изменения строя. На самом деле военных строителе репрессии практически и не коснулись. – прим. Автора)
– Ну и что ты там опять ...спросил? – аккуратно спросил Будённый, чтобы ещё больше не разозлить друга. Хотя вопросы и комментарии Ворошилова стали притчей во языцех в наркомате обороны и не только.
– Что такое экспесивное развитие?
– Э...вообще-то экспансивное – поправил Будённый, отличающийся неплохой памятью. – Но и чего тебя туда понесло, к этим троцкистам? А винчестер на столе у тебя зачем?
– Да я не только туда заходил. А этот грек... помнишь, сколько нам наговорил? Вот я решил сам проверить. Немцы делают "круглые глаза" и отнекиваются от противотанкового ружья. Заявляют, что нет у них такого. Сколько выпускали в Германии пулемётов во время войны, мне у нас никто сказать не может. Не знают. Про тактику малых групп тоже никто не знает. Ещё и спрашивают, не сам ли я это выдумал. Спросил про винтовку, ответили что маузер. Но чувствую, что и тут гадский грек, что-то другое имел в виду.
– Но, а что ты хочешь. Византиец. Да ещё и обученный германцами... это серьёзно – улыбнулся Семён Михайлович и подкрутил ус.
– Попался бы мне этот ...византиец в двадцатых, я бы ему... – покрутил кулаками Ворошилов, изображая, что откручивает шею от головы.
– Клим...не выдумывай. Может и хорошо, что не попался. Слишком он не предсказуем. Всё могло пойти и не так как ты думаешь. Так зачем тебе винчестер?
– А ты зачем зашёл? – обиделся Ворошилов, за отказ друга в поддержке.
– Да вот сегодня после обеда узким кругом будем опять изменённый пулемёт Дегтярёва испытывать, который уже по счёту – вздохнул. – Поедешь? Вот и винчестер прихватим, посмотрим, как стреляет – Будённый.
– Ты ещё скажи грека прихватить? – нарком обороны.
– А что... не плохая мысль. Смотришь, что дельного и посоветует.
– Тьфу, на тебя. Тоже мне ещё друг.
– А как друг, я тебе могу посоветовать пригласить его к себе на обед. Подпоим и всё сами и узнаем.
– Ну-у, Семён, голова. Тут-то я его своим борщом и накормлю. Посмотрим, какой он герой – заулыбался Ворошилов, почувствовав, что хоть тут сможет утереть нос греку.
Дальше два друга направились к Сталину. Сталин, озабоченный проблемой недопоставок и заготовок продовольствия на склады, выяснениями отношений с политическими противниками, на их предложение только махнул рукой.
– Заберите саквояж с ценностями у Поскребышева и передайте Сакису – на прощанье Сталин.
– Чего он такой злой сегодня? – Ворошилов, идя по коридору к автомобилю. Сегодня решили не брать коней, чтобы лишний раз не напугать своих лошадей стрельбой.
– А с утра с Зиновьевым поругались за Петерса. Опять Гриша в Прибалтике что-то мутит, никак успокоиться не может – Будённый.
– Так что там с Христофоровичем? – Ворошилов.
– Пока освободили от всех должностей и посадили под домашний арест. А отвечать за это будет персонально Ягода, пока со всем этим окончательно не разберутся – усмехнулся Будённый и подкрутил ус.
– Умеет же Коба найти нужное решение – вздохнул от зависти Ворошилов...
Сначала проводил профессора Бехтерева домой, чтобы он собирался в дорогу. Потом стал разбираться с Силантием и опять с Матвеем. Ходил с ним вокруг дома, прикидывая как лучше всё устроить. Увидел, как в ворота въехали два автомобиля. Пошёл разбираться. Два дорогих паккарда остановился около крыльца моего дома. Из одного вышли так хорошо знакомые мне военачальники с большим саквояжем. Здороваемся.
– Это тебе – махнул рукой Будённый. Знакомый охранник, выйдя из другой машины, небрежно сунул мне свёрток с формой РККА с хромовыми сапогами и ремнём. Ну, хоть фуражку дали, а не свой дурацкий колпак – почему-то промелькнула мысль.
– Э... что это такое? – опешил я.
– Призываем тебя в рабоче-крестьянскую красную армию – подошёл ко мне в плотную Ворошилов, и даже наклонил голову вперёд, уставившись мне в глаза.
– Вы...это...с ума сошли? – еле выговорил я и "захлопал" от такой наглости глазами.
– Ха-ха – весело заржали, как их любимые кони Ворошилов с Будённым, увидев мою крайне растерянную физиономию. – Испугался. Небоись,... не обидим.
Опять стали смеяться и отпускать "пресные" шутки в мой адрес. Су...
– На буржуй. Держи, и это тебе – вдоволь отсмеявшись, Будённый небрежно сунул мне в руки саквояж, который до этого стоял у его ног.
Ах так... собаки дикие... ну теперь моя очередь шутить.
– Я понимаю, почему у вас свои такие плохие машины. Ведь само начальство на американских свою жо...– опомнился я и чуть смягчил окончание – ездит. До своих машин руки-то не доходят...или головы?
– Нечего язвить. Подожди, мы ещё всех вас уделаем. Дай только срок – всё ещё в хорошем расположении духа Ворошилов.
– Ну, раз так, то проходите. Как раз скоро обедать будем – не стал я портить хорошее настроение военачальников. Взял тяжёлый саквояж в руки, и приглашаю Ворошилова с Будённым в дом.
– Нет. Некогда обедать. Давай быстро смотри, и поедем на военный полигон – Будённый.
В моём кабинете я быстро пересмотрел содержание большого саквояжа. Вверху много разных золотых ювелирных изделий, в основном женских, с драгоценными камнями. Каждое изделие было просто завёрнуто в бумагу. Ни коробочек, ни какой другой упаковки и близко не было. Оригинально... ничего на это больше не скажешь.
Камни на изделиях довольно крупные. Гарнитуров не было, как и общей тематики драгоценностей. И это хорошо. Но были клейма известных ювелирных домов, хотя в принципе все изделия довольно рядовые. Кроме двух перстней с изумрудами. Вот эти изумруды меня и насторожили, а вернее Сакиса в моей голове. Почему-то он...или я, сделали вывод, что это редкий вид драгоценных камней из Венесуэлы.
– Вот эти не возьму. Слишком заметные. Надо заменить. Лучше вместо них сюда мне пару хороших сейфов привезите – отодвинул в сторону перстни. Пора уже мне тут сейфами обзаводиться. Прикинули с Сакисом стоимость драгоценностей, где-то на 22-25 тысячи английских фунтов в розницу в Европе будет, если отшлифовать и правильно упаковать. Дальше на дне лежали бело-серые банкноты Англии по 1000 фунтов. Банкнота номиналом в одну тысячу фунтов и изображение сидящей Британии, рельефную печать, в верхнем левом углу. Сама банкнота с водяными знаками содержит слова `Банк Англии'. Подписана Эрнест Масгрейв Харви, главный кассир и выпущенные из Манчестера 2 декабря 1919 года. ( Банк Англии начал выпускать эти 1000 британский фунт банкноты в 1725 году. Они были изъяты из обращения только в 1945 году. – прим. Автора) Плохо что слишком большим номиналом, но для моих целей сойдёт.
– Добро. А теперь едем на полигон. Посмотрим как ты стреляешь, а обедать поедем ко мне – серьёзным тоном, не оставляя мне шансов на возражение, как только я пересчитал деньги Ворошилов. – Переодевайся.
– Будешь техническим специалистом. Может, что хорошего и посоветуешь – дополнил Будённый.
И что он подразумевал этим выражением? С одной стороны мне и самому интересно посмотреть, с другой мне лишний раз "светиться" совсем не хочется. Зашёл в спальню, закрыл саквояж в шкафу и быстро переоделся. Пришлось напялить крайне неудобную форму с красными полосками. Форма сидела на мне чуть мешковато, немного большая. Хотя с размером почти и угадали, как с формой, как и с размером сапог. Покрутился перед маленьким зеркалом, вздохнул и сильнее надвинул фуражку на лоб. В зеркале на меня смотрел крайне недовольный бородатый и усатый командир с двумя кубарями. Бриться я перестал, как шли в Россию из Бельгии, так лишь слегка подправлял усы и бороду. И как всё южане довольно сильно зарос.
– Господа, что хотите, делайте, но это недоразумение с красными полосками я одеваю в последний раз – выйдя к Будённому с Ворошиловым, заявляю им.
Дальше мы ехали два часа до полигона в другом районе под Москвой. Тут нас уже ждали. На полигоне уже стояли три легковых автомобиля и два грузовика АМО. Удивительно, но военных было не очень много и все в годах. На испытаниях было и трое штатских. В одном с большими залысинами, глубоко посаженными глазами и щегольскими усами я узнал по фотографиям Дегтярёва. А вот двух других, тоже усатых, я не узнал.
