Текст книги "Парейдолия (СИ)"
Автор книги: Константин Вершинин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
Майор ходил по квартире мимо разбросанных вещей и осколков стекла. На полу, лицом вниз с наручниками на руках лежал человек средних лет и девушка. В коридоре послышались шаги, и в квартиру вбежала следственная группа, прибывшая вслед за фургоном майора, тут же взявшись за обыск и опечатку электронных средств связи.
– Оружие, наркотики, запрещенные предметы? – на автомате и безынициативно проговорил Горчаков. – Лучше сразу выдавай, потом легче будет. – Нет? Ну ладно... Компьютеры, мобильные, смартфоны, флэшки, диски? Есть ещё в доме, кроме найденных?
Майор присел на корточки рядом с человеком на полу и поглядел ему прямо в глаза. Наконец-то перед ним предстал возможный виновник всех его приключений за последние месяцы, тот, кто притягивал к себе его мысли, и тот, кто возможно, поставит точку в этом деле положив конец тайне, которая за это время стала почти частью Анатолия. Человек смотрел на Горчакова взглядом, полным терпения и, как ни странно, понимания. В этом взгляде не было и тени ненависти или растерянности.
– Повторю вопрос – есть в доме ещё носители информации? – медленно переспросил Горчаков глядя лежащему в глаза.
– Я знал, что придёте... – тихо ответил человек.
– Вот и познакомились. – сказал Анатолий вставая. – Пакуйте всех, пока в следственный в Лефортово, а там решим.
Майор махнул рукой, бойцы взяли парня и ревущую девушку под руки и спешно вывели из подъезда в подъехавший автозак.
В просторной камере за деревянным столом сидел человек. Руками, скованными наручниками, он пытался тереть расцарапанное лицо. Рядом со столом стояла высокая напольная лампа с конусообразным отражателем, которая ярко светила на стол, создавая ослепительный круг. На столе стоял накрытый стаканом графин с водой. Человек, трясущимися руками попытался взять стакан и налить себе воды. В этот миг дверь открылась и в камеру вошёл мужчина. Он уверенно направился к столу, достал папку и положил её в центр светового круга. На папке красовалась надпись – Дело N 2323-НВ.
– Знаешь, для чего это? – сказал вошедший указывая на лампу. – Догадываетесь, да? Чтобы светить в лицо подследственному. Да, стандартный такой приём, и очень эффективно, между прочим. Только вот, пользоваться этим методом я не хочу. Надеюсь, нам не пригодится, ведь правда?
– Я уже оценил ваше гостеприимство... и лампа, и графин такой классический. – проговорил человек обводя взглядом помещение.
– Позвольте представиться: следователь Федеральной Службы Безопасности по особо важным делам Горчаков Анатолий Юрьевич. А вы, стало быть, Чеботарёв Владислав Юрьевич, так?
– А у вас юмор-юмор!.. – ухмыльнулся человек. – Нет, это не я, ахаха. Давайте к делу: в чём меня обвиняют?
– Конечно, к делу, только к делу. А обвиняют вас, Владислав Юрьевич, в незаконном создании и разработке инструментов информационного слежения, взломе информации, а также в шпионаже против государственных лиц, а ещё, в распространении шпионского оборудования.
– И всё? А как же терроризм, подрыв конституционного строя, покушение на страшно сказать, кого? Мелковато вы, товарищ следователь.
– Считаете? Ошибаетесь, Владислав. Вышеприведённых статей вполне достаточно, чтобы упрятать вас на десяточку. Ну, в конце концов, мы же не звери какие, зачем нам вас на пожизненное раскручивать? Пока что...
Горчаков едко глянул на Чеботарёва перелистывая папку с бумагами.
– Девушка. Где девушка?
– В следственном изоляторе, она в безопасности.
– Отпустите её! – молодой человек встрепенулся и впился взглядом в майора. – Отпустите, она вообще не при делах! Я познакомился с ней пару месяцев назад, она даже не знает толком, чем я занимаюсь. Она абсолютно бесполезна для вас, абсолютно!
– Понимаю вашу озабоченность, гражданин Чеботарёв, понимаю. Отпустим, конечно отпустим. По крайней мере, очень надеюсь. Если за ней и правда ничего нет. Ну не будем же мы верить вам на слово, правда? Придётся всё проверять. И конечно же, её скорое и благополучное освобождение во многом зависит от вас, Владислав Юрьевич! А точнее, сколь эффективно вы будете сотрудничать со следствием. Понимаете?
– Понимаю, конечно понимаю... Налейте воды, если можно.
– Да, конечно, вот, пожалуйста. – Горчаков налил в стакан из графина и подал Чеботарёву. Тот выпил его большими глотками и глубоко вздохнул.
– Задавайте ваши вопросы, вы же за этим здесь. – сказал Чеботарёв поставив стакан на стол.
– Вы правы, именно за этим. И первый вопрос: вы автор программы NewVison?
– Я.
– Прекрасно. Вы знаете, в связи с чем я задаю подобный вопрос?
– Догадываюсь.
– Вот и отлично. Следующие вопросы очень простые: каким образом программа делает то, что она делает? А именно, предугадывает будущее или раскрывает скрытую информацию?
– Не знаю, хыы!.. – Чеботарёв глупо засмеялся и захлопал ладонями по коленям.
– Вот как?.. Ладно, поехали дальше... Для какой цели вы создали эту программу?
– Для целей, заявленных в инструкции к программе, и ни для каких более – только обработка фотографий, придание им специфических искажений, исключительно ради эффекта.
– Замечательно. – майор записывал. – Тогда ещё вопрос: на каком... вычислительном принципе работает данная программа?
– Не понял вопроса. Что именно вы хотите, что бы я вам объяснил? Если принцип, то кратко – на основе так называемых нейросетей, это программный метод такой, широко применяющийся много где, а также на принципе итераций, то есть, повторения и наложения фотографий друг на друга с рандомизированным фрактальным множеством. Как-то так... Всё поняли? Гляжу, не очень. В любом случае, я ничего нового не изобретал.
– Ладно, хорошо. То есть, вы утверждаете, программа построена на уже известных алгоритмах?
– Более чем. И они в открытом доступе. С моей стороны инновация лишь в сочетании между собой этих алгоритмов, в их взаимосвязи и многократном ветвлении, как бы это правильно сказать... Сама программа может выдавать сложный результат, но принципы в её основе довольно простые. Всё дело в самоорганизации.
– Вот как? А можно поподробнее об этом?
– Самоорганизация систем, слышали о такой? Это когда система в процессе эволюции приобретает свойства, изначально в неё не заложенные, и выдаёт результат, изначально в неё не запрограммированный.
– Не совсем ясно, можете привести пример?
– Хм... Ну например, листва в кроне дерева: каждый листик занимает положение, при котором получает максимальное количество света, это называется листовой мозаикой. С виду, сложная структура, на самом деле простая: каждый лист не знает о действиях соседнего, он просто ищет место с наибольшей освещённостью, а в целом выглядит, как будто их грамотно расположили. Или стайка рыб или птиц, ну знаете, которые летают и плавают, как единое целое, на самом деле, подчиняются простому правилу – каждый делает то, что делает сосед. А кажется, что это единый организм. Или узоры в мороз на стекле – видели такую красоту? Как будто целый лес застыл, и всё стройно и симметрично, на самом деле, просто так растут кристаллы льда, которые самоорганизуются в такие структуры...
– Достаточно. Понял. – прервал его Анатолий. – То есть, вы хотите сказать, что результат каждый раз абсолютно не предсказуем, и что программа может сама, без помощи чего-либо извне создавать сложные визуальные структуры на фотографиях?
– Вот именно! Вы всё правильно поняли! – Чеботарёв улыбнулся.
– Давайте ещё раз: вы создатель программы, знаете её принцип, но не знаете, как именно она создаёт результат обработки?
– Не знаю, и не могу знать. И более того, не могу повлиять.
– Хорошо... но человекоподобные фигуры и развёрнутые сцены – это ведь не то же самое, что и листовая мозаика или морозные узоры на стекле? Это кое-что посложнее, не так ли? И вы тоже хотите объяснить эти явления с помощью, так называемой самоорганизации?
– Да ничего я не хочу объяснить, объяснения я оставляю вам. Я просто говорю, что принцип самоорганизации это одна из основ её работы, вот и всё.
Майор постучал ручкой по столу.
– Что вы знаете о НьюВижн, после того, как она вышла в свет? Вы хорошо осведомлены о её подвигах?
– Да, конечно. Убийство депутата и погром на рынке, если вы это имеете в виду. Я наблюдал за шумихой в сети и, конечно же, следил за новостями и форумами, понимая, что это добром не кончится...
– Вот почему вы удалили свои аккаунты?
– Именно.
– А почему не скрылись? Не уехали за границу, например?
– Вы меня подстрекаете, что ли? А потому что я невиновен и смысла скрываться не вижу.
– Вы просто жили, наблюдали и ждали часа, когда появимся мы?
– Можно и так сказать. Что мне ещё оставалось делать?
– А остановить это не пробовали?
– Зачем? И как? Ну во-первых, чисто юридически программа half-free, то есть, я имею на неё всего лишь часть прав. Остальные права на серверах, где она хостится, то есть, она служит рекламным продуктом и у меня контракт на два года, я не имею права взять и удалить её, для этого нет оснований. А во-вторых, мне же самому интересно, чего там с ней дальше то будет, ведь когда понимаешь, что создал то, что рвёт мозг всему Рунету, так это ж мечта каждого программиста!
– Тоже логично. Исходнички-то программы, у вас, я надеюсь?
– У меня, конечно у меня. В конфискованных вещах, есть флешка.
– Замечательно, просто отлично. Надеюсь, не нарушим ваши авторские права, покопавшись в коде?
– А вы знаете толк в издевательствах! Нет, я запрещаю, хаха!..– ухмыльнулся Чеботарёв.
– Она отправится нашим информационщикам. Тогда напоследок ещё пара вопросов: почему у большинства получаются невнятный сюрреализм и лишь у небольшой части какие-то чёткие и информативные образы?
– Не знаю. Это решает программа. Условия освещения, пейзаж, может быть, качество аппарата, условия съёмки – да всё что угодно! Любая мелочь может изменить результат в непредсказуемую сторону. На этом основан принцип фрактальной обратной связи.
– Почему нужно фотографировать одинадцать раз?
– Такова схема программирования для качественного фидбэка, то есть, обратной связи. Честно говоря, не совсем понимаю, почему именно это число, таковы внутренние формулы программы.
– Почему программа сетевая, а не выпустили, как приложение для ПК или смартфона?
– Изначально так и задумана, она для серверов, не под Винду или Андройд, тут чисто коммерческий интерес, заработок на рекламе, посещаемость сайтов и всё такое.
– Почему разная структура артефактов обработки? Где-то "сеточка", где-то "фосфены"? Тоже не знаете?
– И не спрашивайте даже.
– Ну и последнее на сегодня: как вы сами для себя объясняете феномен НьюВижн? Откуда берутся так называемые, "предсказания" и "угадывания"?
– Откуда?.. Хотел бы я знать! Может, ваши бравые ребята помогут мне в этом вопросе? А что, если через неё с нами общается... Бог? Или в неё вселились демоны или инопланетяне. А? Следствие не рассматривает такой вариант?
– Ваши ответы, Владислав Юрьевич, нисколько не способствуют вашему освобождению. Вы посидите, подумайте, может что ещё вспомните, завтра я приду снова.
– Я имею право на адвоката.
– Что-то поздно вы спохватились, наговорив с три короба. Вы имеете право сесть в тюрьму на длительный срок, как я уже говорил выше, и сделать это, раз плюнуть. У меня нет желания шутить, и тем более я не люблю, когда меня водят за нос. Постарайтесь быть предельно честными, в противном случае, свои байки будете рассказывать своим сокамерникам. До скорого.
Анатолий хлопнул дверью и вышел.
Горчаков, Алексеенко, Ницман, и ещё двое специалистов-информационщиков сидели в кабинете полковника Уманца. Горчаков зачитывал из папки материалы дела. Закончив, он захлопнул её и положил на стол.
– Вот, пока и всё на этот час.
Полковник, после сосредоточенного слушания потянулся и хрустнул шеей, как бы приводя себя в форму.
– Даа, дела... Ну хоть бы он какую отмазку годную придумал, а... Ну как это так – не знаю как работает?! Что-то мне даже не смешно совсем, я то ожидал чего-то более весёлого и интригующего, приготовился уже морально к драйву – а тут! Прям разочарование какое-то. Но раз этот индюк нас за лохов принялся держать, так за это мы ему отдельно накрутим.
– Виктор Васильевич, я бы не торопился с выводами. – мягко сказал Горчаков. – Во-первых, пациент не сбежал и не стал прятаться, как я уже говорил, логично предположить, что это всё же отрицает его злой умысел...
– Ага, и у этих нищебродов, которые воровали счета Роснефти тоже не было никакого умысла! Вот никто ничего не знает, как работает эта прога, откуда берёт информацию, оно само, ага! Вот не надо, Анатолий Юрич только адвокатом работать, вам не за это платят. Знаете, сколько я этих баек наслушался за годы службы? "Мамай клянусь я нэ знал, что она взрывает и стрэляет, отпусти, насяйника!..".
Горчаков помялся, потёр глаза и продолжил:
– Товарищ полковник, я понимаю ваш скепсис и разделяю его. Но всё же остерёг бы проводить параллели с уже знакомыми террористами и прочим криминальным элементом. Случай тут особый и развивается он по-особому. Итак, главный подозреваемый всегда находился на свету, никуда не скрывался, даёт показания. Пока есть следующие варианты: он ничего не знает и молчит, он что-то знает и молчит, и он знает всё и молчит. Вот из этих трёх, я оставляю первые два и почти отказываю вправе на существование последнему.
– Почему же?.. – удивился полковник.
– Потому, Виктор Васильевич, что это означало бы то, что Чеботарёв знал и о рынке, и о покушении, и Роснефти заранее, и конечно же понимал, чем это может для него кончиться. Ну стали бы вы сидеть и ждать, когда за вами придут? Я не вижу здесь логики.
– Это как автор рассказа не знал бы, что в нём написано, так?
– Это не рассказ, в том то и дело. В конце концов, не будем гадать, расследование только началось. Давайте дадим слово информационному отделу.
– Да, давайте, старший лейтенант Ницман, есть уже результаты экспертизы?
– Да, есть, Виктор Васильевич, но не все ещё. – старлей закашлялся, достал листок и бегло провёл по нему глазами. – Обнаружено, что личная переписка Чеботарёва в мессенджере Skype, в сообщениях соцсетей Вконтакте и Фэйсбук, а как же в мобильном приложении WhatsApp была почти прекращена через несколько месяцев после выхода программы, это примерно во время событий с Роснефтью. Почти, это потому, что ещё было несколько сообщений утилитарного характера, видать, когда подследственный не мог пользоваться мобильным телефоном. Ещё есть почта. Пароль от неё предоставил сам Чеботарёв. Почта, как личная, так и почтовый ящик сайта Kote-I-Co завалена письмами с просьбой объяснить, как работает программа НьюВижн, а так же с предложениями о сотрудничестве и рекламе. Пока анализ почтовых сообщений ещё продолжается.
– Так чего, – прервал его полковник, – он же мог поудалять неугодные письма! Я вот не информационщик, но знаю.
– Мог. Но мы пока работаем с тем, что есть. Впрочем, в некоторых случаях помогают процедуры восстановления. Но ладно, теперь к главному: сама программа...
Все затаив дыхание смотрели на Ницмана.
– В общем, всё так, как описал со слов подследственного Анатолий Юрьевич: да, на нейросетях, да, применены фрактальные алгоритмы, да, есть инструменты многократного рекурсирования изображений. В целом, слова подследственного верны, и общие базовые шаблоны программы давно известны, здесь я не обнаружил скрытых команд или каких-либо кодов, которые можно принять за шпионские.
– И всё? – спросил удивлённо полковник. – И ничего не понятного и странного?
– Ммм... ничего особенного, по крайней мере, кроме...
– Кроме чего?
– Кроме того, что мы пока слабо понимаем, как это работает. Вернее, как эти структурные алгоритмы связаны между собой, иными словами, методы взаимодействия пока не ясны.
– То есть, всё понятно, и ничего не понятно, так что ли?
– Не совсем так, просто архитектура итераций довольно странная, взаимодействие внутри "нейросети" не совсем такое, как нужно для эффективной...
– Да чёрт с ним! – полковник махнул рукой. – Я ни черта не понимаю, ваши артефякции-фракталяции, вы простым русским языком скажите: там есть что либо, за что мы можем раскрутить пациента соответственно обвинению?
– Эээ... – Ницман замялся. – Я не знаю. Я объяснил, пока не обнаружили там никаких скрытых программ или чего-то шпионского.
– Ясно. – полковник опустился в кресло с весьма раздосадованным видом. – Ни зацепок, ни объяснений, замечательно! Короче, мне доклад уже скоро генералу делать, что я ему скажу? Давайте, шевелите задницами уж, выколупывайте из него всё, надавите там как нужно, ну сами знаете, информационщики – копайте дальше! – Уманец немного замялся, глянул на стол, где лежала папка с делом N 2323-НВ и добавил:
– А вы, товарищ Горчаков могли бы и поактивнее действовать! А то, слишком либеральничаете в своих выводах, не нравится мне всё это. Давайте, идите, жду результатов.
Присутствующие вышли из кабинета.
Оставшись один, полковник опрокинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Суетный день с самого утра давал о себе знать, и после обеда, как часто бывало, Уманца нещадно клонило в сон, причём сны иногда начинались ещё до засыпания. Далёкого от эфемерных мыслей полковника всегда удивляло, как он может видеть сновидения и одновременно осознавать себя в кабинете, утопающем в кресле. Звуки из коридора и звуки с улицы сливались в один поток, который плавно подхватывал его и уносил от рабочей нервозной рутины в какое-то сумбурное, но приятное внутреннее кино. Мысли о работе, голоса начальников и подчинённых, образы служебных кабинетов и коридоров, листки из папок уголовных дел смешивались с образами юности, или фантастических мест, странных пространств и людей, которых он никогда не видел прежде, иногда в эту мешанину попадали беспредметные ощущения сладостной тоски или полёта, гнетущего обморока или весёлого праздника, и вот весь этот ураган образов, звуков, ощущений начинал вращаться в кабинете полковника, размазывая его самого между пространствами утилитарной обыденности и странного, нелогичного мира. Хоровод сновидений врывался в мозг Уманца, стоило ему только закрыть глаза, и обычно минут 15-30 ему было достаточно, что бы проснутся с новыми силами. В сегодняшнем стремительном сне почти не было образов, а только лишь невероятно странное ощущение, в котором Уманец чувствовал себя висящем под потолком в углу, бестелесным, словно облако, и одновременно, видел себя спящим в кресле. «Вот это да!» – подумалось ему в этот момент, причём эта мысль ощущалась так, как будто подумал её и тот, что под потолком, и тот, который в кресле. «Так кто же на самом деле подумал?..» – пронеслась вторая мысль, которая тоже была распределена на два тела. И в это время зазвонил внутренний служебный телефон. Полковник-облако метнулся было взять трубку, но всякий раз, создавая мысленное движение в сторону стола, проходил через телефонный аппарат насквозь. Тело его спало на кресле и никак не реагировало. Облако попыталось как-то разбудить его, каким-то образом понимая, что звонок важный, но никак не могло достучаться до самого себя, что его чрезвычайно взбесило и за секунду повергло в отчаяние от собственного бессилия. Полковник-облако летал вокруг своего тела изо всех сил пытаясь в него вселиться, но ощущал непреодолимую преграду, словно тело теперь было закрыто навсегда. Он начал ещё быстрее вращаться вокруг него вытягиваясь по эллиптической орбите словно комета, и приближаясь к телу резко наращивал скорость издавая свистящее зудение, но каждый раз промахивался попасть внутрь и его снова выбрасывало по инерции далеко к самому краю пространства, где сходится стена и потолок. Телефон всё звонил и паника нарастала. К этому моменту пространство комнаты превратилось в нечто грандиозно-гигантское, словно оно и вправду было по размерам с солнечную систему и в этой системе полковник был абсолютно и тотально одинок. Вскоре, он почувствовал, что рядом есть нечто, мешающее ему снова попасть в себя, словно что-то замедляет его рядом с потолком в точке максимальной удалённости от тела. Это что-то, что ощущается как бы спиной, то чего он не видел, но мог ощущать, что-то огромное и сверхмассивное, что затягивает его и всё дальше отрывает от тела в кресле, вытягивая его эллиптическую орбиту к бесконечному потолку. Пространство расширяется ещё дальше, становится тёмно-серым и дрожаще-тревожным, а телефон всё звонит и звонит, ещё громче и настойчивей, и ощущение скорого апокалипсиса от не вовремя взятой трубки переходит в панику. Уманец-облако изо всех сил пытается сопротивляться невидимому засасывающему объекту у внешнего края стены, выворачиваясь наизнанку, пытаясь пройти незамеченным, уклоняется, но с каждым разом он всё сильнее ощущает её поглощающее гудение: «..ууУУуУууУУуУуррр...», которое обволакивает его и вот-вот полностью поглотит! Полковник понимает, что если сейчас не вырвется, то оно засосёт его навсегда и превратит несуществующее Ничто... Волны ужаса заставили полковника собрать всю волю в единой точке, и сделав несколько резких оборотов по орбите вокруг тела, он изловчился, затормозил при подлёте, резко развернулся и с криком «аААааййяяяйиии!..» ринулся внутрь своей, казалось бы, почти навеки утерянной оболочки. Перед глазами вспыхнули искры, затем осколки, затем снова темнота и ощущение падения в мусорную свалку затем – БАХ! – и он снова видит свет, окна, знакомый кабинет! Сердце бешено колотилось, дыхание сопело, словно паровой молот. Уманец схватился за стол. Телефон молчал. Полковник закрыл глаза руками, затем принялся растирать лицо. Через минуту сердце чуть успокоилось, но в груди оставалось принеприятнейшее ощущение и тонкая нить реликтового страха до сих пор тянувшаяся из глубин только что пережитого. Полковник налил себе стакан воды и выпил. Резко полегчало и он снова откинулся в кресле и замер, глядя перед собой. Прямо напротив него, вверху стены близко к потолку, висел большой портрет президента Российской Федерации. Президент смотрел на перепуганного Уманца спокойными маленькими глазами, полными умиротворения и одновременно безразличия. «Твою же мать!..» – выругался полковник про себя и налил ещё воды. В это время зазвонил телефон, и это было уже наяву.
– Полковник Уманец у телефона!
– День добрый, Ватутич на связи.
– Здравия желаю, товарищ генерал!
– Как там дела у нас с этим аферистом-программистом?
– Мм... идут, идут. Всё по плану, расследования, как полагается.
– Вина его определена уже? Сговор, группировка, контакты выявлены?
– Эээ... нет ещё, товарищ генерал. Тут не так просто, как кажется...
– Что? Что ещё не просто? У вас главный подозреваемый, а вы до сих пор на месте топчитесь?!
– В следственном деле проблем нет – подозреваемый сдал нам всю информацию, но...
– Что ещё но?
– Но её пока что мало, чтобы объяснить феномен... программы или чего там. Всего несколько дней прошло, Олег Андреевич, не стоит торопиться, расследование идёт своим чередом.
– Короче, Виктор Васильевич, расследование-расследованием, дело ваше, но меня тут кое-какие люди из Кремля начали тормошить, мол, что за бардак в интернете происходит, что за предсказания, откуда утекла инфа и всё такое прочее. А шумиха из-за этой чёртовой программы поднялась нешуточная, я сам не интернетчик, но даже и мне на глаза попадается информация, когда почту смотрю или новости. А это совсем плохо, товарищ полковник, совсем! Тут понимаете, под государственных лиц копают, бизнесменов известных и силовые структуры тоже коснулось, вот, самолично видел убогую фотографию здания МВД с различимым на нём главой ФСИН... в непристойной позе... с бутылкой шампанского... Мерзость, да и только. Короче, вырубите эту грёбанную программу, немедля! И разбирайтесь дальше.
– Будет сделано, товарищ гене...
В трубке раздались гудки ещё быстрее, чем полковник успел договорить последнюю стандартную фразу.
Не отходя от телефона, Уманец тут же набрал номер:
– Алло, Горчаков, ты? Немедля тормоши своего пациента и дуй с ним в Информационный, пускай вырубает всю программу из интернета к чертям собачим. Чего ещё? Какие следственные мероприятия? Не знаю, справитесь уж как-нибудь без действующего экземпляра, приказ сверху – закрыть. Не обсуждаемо. Всё, давай, до связи.
Майор, быстро доделав насущные дела, вызвал служебную машину и направился в следственный изолятор. Охранник открыл дверь одиночной камеры и Анатолий вошёл внутрь, где на кушетке, завернувшись в одеяло лежал человек.
– Чеботарёв, вставайте! – резко и без прелюдий сказал Горчаков.
– Что...что ещё?.. – человек поднялся протирая глаза.
– Забыли мы кое-чего сделать. Надо отключить сервис NewVision. Везде и совсем.
– Ого! – Чеботарёв встрепенулся. – Ишь что захотели! Только я вам в этом не помощник. Не могу ничего отключить.
– Как так?
– А так. Я не имею прямого доступа к программе. НьюВижн является частью сервисного облака, я ж говорил, на два года передал права управления разным компаниям, которые захостили его как часть своих интернет-ресурсов. По договору, я не имею права просто так позвонить и сказать "эй ребятки, отрубайте прогу!".
– Вот как? Поехали, сейчас позвоним, всё отключат!
– Если вы думаете, что надавите на них, как сотрудник ФСБ, то ошибаетесь. Во-первых, по телефонному звонку вам никто ничего не отключит, или ксивой в трубку будете тыкать? Во-вторых, издайте официальное уведомление какое, решение суда или что-то подобное, не знаю, как у вас сейчас это происходит, там ребятки ушлые, на пенисе вертеть такие звонки умеют, много кто им звонил из всяких органов с просьбами и угрозами, срабатывало редко. В-третьих, ну вот двое из них возможно и выпилят прогу из сервиса, и то, если лично к ним приедете, остальные уйдут в "зеркало", у других хостинг вообще за границей, давайте, звоните в Голландию на их серваки, перед российским эфэээсбэ уж наверно не устоят, ахаха! Ах да, с некоторыми компаниями договор составлен так, что они имеют возможность передавать часть своих сервисов третим лицам, то есть, другим компаниям, как бы в аренду. Так что, прикроете их – появится у других.
– Вот значит, как?.. Хорошо, понял. – майор молчал, уставившись в пол. – Ты понимаешь, что тебе грозит за недостоверную или даже неполную информацию по этому вопросу?
– Понимаю, понимаю. Хотите, проверяйте. Хотите, давите на этих ребят, изымайте компьютеры, базы данных, вы же это умеете, запугивайте, можете на них центр "Э" натравить, уж "экстремизм" какой-нибудь то у всех найдётся, посадите за репост, за лайк, отожмите бизнес, в конце концов. Только законными методами у вас не получится, а остальными вы и так мастера действовать.
– Как эмоционально, браво! Идеи хорошие, приму во внимание. Адреса всех компаний и ссылок на действующие программы, пожалуйста!
– В ноуте моём. В вашем отделе он. В папке X-Print, текстовой документ с адресами. Там всё. И делаете, что хотите.
– Большое спасибо, гражданин Чеботарёв. И напомню ещё раз – сотрудничество со следствием вам всегда на пользу. И соответственно, наоборот. До скорого.
– Что с девушкой?.. – рявкнул Владислав вслед уходящему майору.
– Всё в порядке.– послышалось уже из дверного проёма. – Если все ваши слова верны, что мы сейчас проверяем, то скоро выпустим. Под подписку о невыезде.
Дверь камеры захлопнулась, лязгнув тяжёлым металлическим эхом.
Майор стоял в кабинете полковника Уманца возле массивного деревянного стола.
– Как так не может? Что за чертовщина?! – орал полковник. – Посадите его нахрен, надавите на него, вы что как дети малые что ли?! Или ты работать разучился, Толя, ну давай капитану Алексеенко его поручим, вот он-то точно хоть из мёртвого пароли выбьет!
– Виктор Васильевич... Я описываю вам ситуацию, как она есть, моё дело выяснить, в конце концов и давить там, где можно и нужно давить, а здесь и давить то нечего. Всё так, как и описал подследственный – я с ребятами из Информационного это только что проверил. Не то, чтобы совсем нельзя закрыть программу, всё можно, но потребуется время... да и смотря каким методом. Думаю, маски-шоу у каждого компьютершика-ботаника в офисе или на квартире это не лучший вариант, хотя бы потому, что слабо эффективно.
– Вот етить тебя за ногу! – Уманец ходил взад-вперёд потирая лоб. – Террористов закрываем, шифрованные каналы разоблачаем, а тут, школьную программульку не можем заткнуть! Что мне Ватутичу говорить?
– Ну, Виктор Васильевич, не такую уж и школьную. Программа сейчас и правда крайне популярна, и всё больше компаний встраивает её в свои сервисы, а это значит, число ссылок растёт. И, кстати, популярность её обусловлена не только, и даже не столько вот этими вот "предсказаниями", сколько в качестве инструмента дизайна, и на ней построены даже многие художественные работы и бизнес-проекты... ну, это меня уже просветили, вон, Юля, помощница Ницмана тоже активно ей пользуется в личных целях, говорит, декор себе дома так делала.
– Ну охренеть теперь! Вы издеваетесь, Горчаков?
– Никак нет, товарищ полковник. Я просто описываю актуальную ситуацию связанную с НьюВижн, и то место, которое она стремительно занимает в интернете. Это всё к тому, что просто не получится её так быстро удалить, а значит, требование генерала Ватутича, да хоть директора ФСБ, к вам необоснованны, вот и всё, что я хотел сказать. И вам не следует рвать голову думая, как бы оправдаться перед ними, просто объясните им ситуацию. Если что какие вопросы – пусть обращаются сразу ко мне.
Полковник перестал ходить и сел в кресло. Было видно, что ему полегчало и слова Горчакова чуть успокоили воспалённый начальственным страхом мозг Уманца.
– Ясно... Ладно, Горчаков, иди... Если что, свяжусь с тобой... – полковник махнул рукой и указал на дверь.
После того как майор вышел, Уманец поднял трубку телефона и набрал номер.
– Генерал Ватутич на связи.
– Здравия желаю, товарищ генерал, полковник Уманец. Тут такие дела, Олег Андреевич, не получится у нас наскоком... надо как-то в обход, что ли. Тут такие проблемы нашлись с этой НьюВижн, автор не может её заблокировать.
– Чего? Как так?
– Да вот так... – почёсывая за ухом Уманец рассказал генералу суть дела справедливо ожидая ответной реакции, которая обычно не заставляла себя ждать.
– Вы чего там, совсем обленились, что ли? Или мне за вас эту работу делать? Мне вообще насрать, какими методами вы её прикроете, хоть самолично провода у всех обрежете!
– Олег Андреевич, мы делаем всё возможное! Мы всё сделаем, но потребуется время, пока всех найдём, соберём все данные, тем более, если речь идёт о физическом удалении программы с носителей, нанесём визит каждому адресно. Поймите, программа разрослась, её слишком много по всему интернету, если надо совсем быстро, то наверно надо принимать решение... на более высоком уровне.
