Текст книги "8лет (СИ)"

Автор книги: Константин Поличенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Большое село Миасское можно было считать пригородом Челябинска, это был центр Красноармейского района В центре села расположились некоторые административные здания, небольшой худосочный сквер и Дом Культуры " сталинской" постройки. Село раскинулось по обе стороны реки Миасс, за селом были совхозные овощные поля и небольшие лесные "околки" полные грибов и лесной вишни. Река была сильно загрязнена стоками металлургического завода и заросла водорослями, в ней и рыба-то почти не водилась, рыбачили только мальчишки – ловили юрких гольянов. Местные рыбаки ездили к Челябинску на соседние озёра – Первое и Второе, рыбачили так же на озере Сугояк с другой стороны реки. Егор узнал улицу, на которой прошло его детство, а дом свой он узнал не сразу: рамы окон и ставни сверкали свежей голубой краской, крыльцо, ведущее в дом было новое, новая было калитка и крыша бани, белая сирень в палисаднике разрослась так, что белые гроздья цветов свешивалисьчерез изгороддь на улицу, с улицы к калитке и дальше водвор вела кирпичная дорожка. Вход в маленький ангар, где хранилась в былые времена четырёхместная лодка, перегораживала плеть, на которой вялилась рыба – видимо крупная плотва или пелядь. Во дворе стоял далеко не новый "Москвич".

Мать Егора Лидия Сергеевна всегда работала учительницей в начальных классах, а Николай Васильевич в настоящее время работал в местном военкомате. (Мундир с полконичьми погонами и с орденами он не надевал)

Стол приготовила тётка Егора, сестра матери Натплья Сергеевна, она была совсем молодая – немногим старше Егора. Без приглашения, из любопытства заявились две соседки – Людмила и Дуся. Полстакана самогона обожгло нутро Егора, и жара бросилась в голову. Он сам попросил налить ему самогон, когда отчим наклонил "столичную" над его стаканом

Людмила и Дуся были соседки: Людмила жила через улицу, а Дуся – справа от дома Болотовых. Сын Людмилы Алексей (Лёшка) 8 лет назад работал вместе с Егором в ЖДЦ-2 машинистом тепловоза, а сын Дуси Семён (Сенька) был помощником машиниста на электровозе. С детства ребята проврдили всё свободное время вместе – рыбачили, ходили за грибами, играли с другими соседскими ребятами. Оба они знали о предстоящем пиезде Егора, но на встрече их не было – то ли с работы не отпустили, то ли постеснялись. Егор был рад, что друзей в этот день не было.

Миасское село большое, но весть о том, что "зек вернулся" быстро облетела все улицы, переулки и огороды. Егора в селе знали, и в большинстве сочувствовали ему. Но Егор не хотел лишний раз появляться на люди. Но всё равно это было необходимо – надо было получить паспорт и что-то решать с работой. Паспотр Егор получил без проблем – предъявил в милиции справку об освобождениии написал соответствующее заявление. А насчёт работы надо было хорошенько посоветоваться с родителями.

На семейном совете решено было, что Егору не следует жить в Миасском – люди не знали подробностей случившегося с ним происшествия, и он всегда будет носить имя "зека-грабителя". Мать решила,что переедет куда бы то ни было и будет жить с сыном. Николай Васильевич понимал жену и не возражал. Купили в киоске областную газету "Тумба" и стали изучать раздел покупки-продажи и обмена жилья.. нашли -"меняю дом в Коркино (огород, баня, сад . все постройки) на равноценное жильё в любом месте Челябинской области". Указывался адрес.

Шло лето 2003-го года.

Обмен произвели быстро и переехали в Коркино. Коркино. небольшой городок в сорока километрах от Челябинска, расположился в лесостепной зоне Южного Урала и был своеобразным спутником областного центра. Городок был старый, жил он угольным разрезом и числился "умирающим", т.к. уголь истощился за многие годы экспллоатации. В городе было несколько предприятий, обслуживающих разрез. Было несколько школ, техникум и филиал Челябинского политехнического института. Город был окружён отвалами вскрышной породы, вывезенной из разреза.

Егор расчитывал найти работу в железнодорожном управлении по своей специальности "техник-мехеник промышленного транспорта. Лидия Сергеевна устроилась в школу учительницей, а отчим пока работу себе не нашёл. Надеялись на лучшее. В трудовой книжке Егора стояла запись " уволен в связи с арестом". Начальник отдела кадров разреза задумался и спросил: – Статья?

– Участие в ограблении.

– Коротко изложите суть преступления.

Егор кратко рассказал. – И где же сейчас эти грабители?

– Иргалиев в бегах. Его так и не нашли вместе с деньгами, а Наливайченго а Еманжелинске, где-то работает.

– Вы,видимо. постараетесь реабилитироваться и снять судимость?

– Возможно. Сейчас мне надо начать работать

– Да, конечно. Ваш диплом и трудовая книжка говорят о том, что мы могли бы предоставить вам ИТРовскую должность, но пока вохдержимся. Будем держать связь с вашим железнодорожным руководством. Оформим вас слесарем ваонной службы. Согласны? Вы женаты7 Жильё?

– Работать слесарем я согласен. Я не женат. Жильё есть.

– Вот и отлично! Возьмите направление в желдороцех и устраивайтесь. До свидания.

Егор не пошёл в желдорцех – он пошёл на автостанцию, сел в автобус и поехал в Челябинск. Чтобы хоть как-то возбудить дело 8-летней давности, Егору надо было увидеть хоть кого-то из свидетелей тогдашней трагедии. Он понимал, что не каждый из этих свидетелей желал бы с ним встретиться. Не пожелал бы с нем встретиться прежде всего Наливайченко, следователю Павлову наверняка не хотелось бы вспоминать своё бкзобразное расследование. Судье Агафоновой тоже , видимо, неприятны были бы воспоминания о том, что она могла бы отправить дело на доследование, но не сделала это и присудила парню срок. И Зое. конечно, неприятно будет увидеть Егогра, не говоря уже об Измзе Иргалиеве. Более или менее могла бы подойти для предстоящего разговора адвокатша Соколова. Егор надеялся её розыскать. Пользуясь компьютером, Егор нашёл адвокатскую конгтору, главой которой была М.М. Соколова. Егор представил себе, как должна была измениться за эти годы уже тогда не абсолютно молодая женщина. Захочет ли она разговаривать с ним тем более, что намерения Егора были самые решительные. Адрес адвокатской конторы был известен, Егор пришёл по этому адресу. Молоденькая секретарша долго не разговаривала – она показадала пальчиком на дверь: – Пли-и-из – пропела она.

Вопреки ожиданиям Егора Маргарита Матвеевна Соколова за 8 лет изменилась мало – несколько рельефнее обозначились складки у рта. Она быстро поняла, что Егор решительно намерен пересмотреть приговор.

– Вот что – сказала она ему – вы стоите на грани собственного преступления. Как вы собираетесь стребовать с Наливайченко чтобы он сделал признание, что это он оглушил шофёра и кассиршу?

– Можно напугать чем-нибудь, шантажировать, да и ещё есть способы....

– Вот-вот – "способы". Видимо Наливайченко подлый человек, который на шантаж внимания не обратит, может он плюнет и на семью и на детей для собственного благополучия. Как вы собираетесь допрашивать его?

– Схвачу, запру в каком-нибудь подвале и допрошу.

– Т.е. сотворите беззаконие, преступление, похищение человека и ещё не дай бог пытки примените. Вас быстренько посадят ещё на 8 лет. Так дело не пойдёт.

– А как пойдёт? Как-нибудь оно пойдёт? Что-нибудь делать надо?

– Надо. Вспомните,что Иргалиева так и не нашли, он во всероссийском розыске. Его розыскать абсолютно законное дело. Если Иргалиева розыскать и арестовать, то всё дело можно будет развернуть и рассмотреть по-новому. Тогда и Павлов будет привлечён и Наливайченко А вы ещё получите компенсацию за вынужденный прогул – это достаточно внушительная сумма.

– Деньги у меня есть – проговорил Егор.

– Это хорошо. Очень хрошо. У вас есть возможность сейчас обратиться в сыскное агенство (к стати возглавляет его мой сын Степан Георгиевич Соколов) и заключить договор на розыск Иргалиева. А чтобы сын мой шевелился активнее, поступите к нему на службу рядовым сотрудником..– я ему порекомендую.

– А если Иргалиев за границу сбежал?

– Врядли – откуда у него связи и деньги? То что он грабанул, видимо, уже сожрал. Здесь он где-то, либо в тайге, либо в пустыне прячется. Найти можно – искать надо.

– А если всё-таки не найдётся?

– Значит плохо искали. Искать надо!

Степан Георгиевич Соколов был молодым человеком лет 30-ти, высокого роста с детским улыбчатым лицом. он радушно встретил Егора:

– Мне мама,т.е. Маргарита Матвеевна говорила о вас, о вашем деле. Если вы согласны составить договор и придти к нам работать – пожалуйста. Розыщем мы с вами этого Иргалиева, если он на территории СНГ. Розыщем и приведём в милицию – пусть разбираются. Так составляем договор?

– Давайте!!

Договор был составлен. Егор оформился в агентство оперативником с окладом 8 тыс. Рублей в месяц. В договоре была оговорена сумма за исполнение операции – 100 тыс рублей.Половина вносилась в виде аванса. Дениги Егор внёс.

Дело о розыске Иргалиева Измира Ахметовича Соколов поручил своему самому опытному сотруднику Ильичёву Сергею Ильичу. Ильичёву было около 50-ти, он был седоватый и походил больше не на сыщика, а на бригадира полеводчкской бригады. Рассуждал он обычно вслух: – Правильно говорит мамаша нашего молодого шефа: этакий тип, как этот Иргалиев никуда с нашей территории не делся – искать надо. Смотаться за бугор он не может – фантазии не хватит. Надо по всем его следам пройтись. А где следы? Следы есть. И прежде всего в Кунашаке, где у него родня обретается. Там наверное искали и не нашли. А мы найдём! Поехали!

Егор с Ильичёвым ранним летним утром сели в обычный рейсовый автобус и поехали в Кунашак, большой посёлок городского типа, раскинувшийся возле озера Чебакуль.

– Так где же искать следы этого преступника? – рассуждал Ильичёв и сам же отвечал на свой вопрос : старожилов недо поспрашивать. Причём разговорчивых старожилов. Адрес его матери у нас есть, но мы туда не пойдём – у неё возможна связь с сыном, и она может известить его, что им интересовались двое мужчин. А пойдём мы с тобой в самое неподходящее место – в милицию.

В милиции им сказали, что знают, что на их бывшего жителя объявлен всероссийский розыск, и уже приезжали из области сыскари, и им дали адрес матери, но они к ней не ходили. А сами куда-то делись. А больше никто не приходил Один молоденький милиционерчик сказал, что была у Иргалиева то ли девушка, то ли женщина, то ли жена. Работала она учительницей в школе. А сейчас её в посёлке нет, и уже давно. Про эту женщину тем сыскарям из области ничего сказано не было.

– Это уже что-то. – констатировал Ильичёв.

Пошли в школу, стали говорить с директрисой: Вы можете назвать учителей, которые уволились из вашей школы за последние 8 лет?

– Мухобоева Эльвира Тарасовна на пенсию вышла 2 года назад и Романова Надежда (отчества не помню) уже давно уволилась, сейчас посмотрим когда. Вот тут записано: 21-го августа 1995года как раз перед учебным годом поставила нас эта Романова в трудное положение. А прибыла она к нам из Моховичков – село такое есть возле Челябинска. Не знаю я где она сейчас.

– И это уже кое-что – пробурчал себе под нос Ильичёв.

Отправились в Моховички. Село это было из числа умирающих, исчезающих – в 6 километрах от окраинных домов Северо-западного района Челябинска в негустом берёзовом лесу расположилось это село. Здесь уже и школы не было, был только магазин, в котором кроме хлеба и портвейна тоже ничего не было. Достопримечательностью села можно было бы считать наполовину заросшее камышём небольшое озеро. Когда Егор с Ильичёвым вошли в сельскую улицу, они увидели, как мальчишки на плоскодонке вытряхивали из воды недлинную сеточку, в которой трепетали небольшие карасики. Избу старухи Романовой нашли сразу – спросили пацана, где она живёт, тот сразу показал пальцем на ибушку и сказал: – здеся она проживает. Романова Марфа сергеевна была не такая уж и старуха – лет около 60-ти крепкая, румяная женщина. И избушка её была совсем не развалюшка, и всё во дворе было ладом: и дрова аккуратно сложены и собачья будка без собаки, и сарай для коровы (а корова должнобыть была в стаде). Неприветливо встретила Марфа Сергеевна незванных гостей – пришлось показывать Ильичёву своё удостоверение и ордер на обыск. Говорить что-либо о дочери она отказалась6 : – Ничего не знаю про неё, живёт гдей-то в Сибири. Короткий обыск дал исчерпывающие результаты – нашлись письма с обратным адресом: Якутия, Северо-Колымский район, посёлок Сусуман. Писем было около десятка. Из писем явствовало, что посёлок был охотничий, что муж Романовой Надежды Петровны Измир был охотник "с выносом", т.е. охотился ловушками в зимнее время, а летом был дома. Надо было срочно вылетать в Якутию, т.к. мать, обеспокоенная за судьбу дочери, наверняка немедленно напишет ей письмо (другого способа известить дочь у неё нет). Надо было прибыть в Сусуман раньше письма. Ильичёв с Егором уже на следующий день вылетели в Москву с пересадкой на Якутск, не забыв взять в УВД Челябинска ордер на арест Иргалиева Измира Иргалиевича. В Якутск прилетели в конце августа, уже сильно похолодало. До Северо-Колымска и дальше до Сусумана добирались вертолётами. В Северо-Колымске к сыщикам пристроили местного милиционера, молоденького парнишку Митю, как он себя назвал. Летели над редколесной хвойно-берёзовой тайгой. Деревья не имели той мощи, что на южном и среднем Урале, попадались на глаза иногда массивы березняка, где. почти все деревья были изогнуты так. что вершины их кас ались земли. Перед самой посадкой в Сусумане пролетели над рекой Колымой. Это была величественная река, она была судоходна – сверху были видны идущие по реке большие и малые суда. Видимо население по берегам реки занималось рыбной ловлей. В пойме реки видны были небольшие озёра.

Посёлок Сусуман был на вид беднее некуда: около десятка серых одноэтажных бараков стояли по обеим сторонам единственной улицы. По количеству труб на крышах бараков можно было определить, что в каждом бараке было по 4 квартиры. Сейчас. Когда осень настоящая ещё не наступила, некоторые трубы дымили. Ни одного деревца, ни кустика в посёлке, зато стаи разноцветных голубоглазых собак с закрученными хвостами. Найти квартиру Иргалиева было несложно – зашли в магазин, и продавщица показала пальцем на барак и сказала: – ихняя труба вторая слева. В квартире их встретила нестарая, серенькая женщина. Милиционер Митя спросил:

– – Вы Романова Надежда Петровна?

– Да! – ответила женщина.

– А Иргалиев Измир здесь проживает?

– Здесь. Где же ему жить?

– Где он сейчас?

– За жердями в лес ушёл.

– Когда вернётся?

– Скоро вернётся, уже 2 часа, как ушёл.

Ильичёв отправил Егора к магазину: – Будешь с тыла нас поддерживать. Войдёшь, когда он придёт, мы с Митей его встретим.

Егор вышел.

Иргалиев появился через полчаса. Еловые жерди он тащил волоком. Он вошёл в барак. Подождав минут 5, в барак вошёл и Егор. Дверь в квартиру Измира была открыта, в корридоре было какие-то люди, видимо жильцы других квартир, которые просто любопвтствовали. Когда Егор вошёл, Иргалиев сидел на табуретке посреди комнаты, он был уже в наручниках, наручники были соединены поводком с нажными кондалами. За истекшие годы Измир сильно изменился: он стал будто бы меньше ростом, худой, бородатый и сильно постаревший. Он как будто нисколько не удивился при виде Егора-

– Добрался-таки!? Ждал я тебя кажный день.Кончать тебе тогда надо было.... Пожалел.... – он отвернулся. Жена лежала на кровати лицом к стене, спина её взрагивала от рыданий.

– Соберите Что-нибудь для него из одежды и какую-нибудь еду, хотя в Северо-Колымске его уже покормят. Мы через Якутск и Москву будем лететь в Челябинск. – обратился Ильичёв к спине Романовой – та даже не пошевелилась – Пишите своей матери как обычно. Всё. Мы уходим.

К вертолёту шли большой толпой – почти всё население посёлка провожало арестованного.

В Северо-Колымске Иргалиева закрыли в СИЗО, а на следующий день вылетели в Якутск. Через 4 дня были в челябинске. По приезде Иргалиева сразу посадили в СИЗО. Предстояло возобновить расследование ограбления кассира, по которому Егор Болотов уже отсидел 8 лет. За это дело взялась адвокат Соколова. Егор написал нужное заявление и уплатил сказанную сумму. Он съездил в Коркино, где обсказал родителям все дела.

Ход следствия требовал от Егора его постоянного присутствия в Челябинске.Он снял квартиру на улице Сталеваров. Дело было возобновлено.

Первый же допрос Иргалиева дал результаты: он принёс чистосердечное признание что они с Наливайченко давно вынашивали мысль об ограблении кассы, что Болотова они в свои дела не посвещали и намеревались его "выключить". Всё вроде бы получилось, но Иргалиеву пришлось бежать, Наливайченко в суде оправдали, а Болотов выжил, и дали ему в суде не много. Следствие было закончено быстро. Состоялся суд: Иргалиеву и Наливайченко дали по 15 лет за грабёж и за покушение на убийсто, а Павлову за безобразно проведённое следствие дали определение о запрещении ему роботать в органах охраны правопорядка. С Егора Болотова судимость была снята., и возбуждалось дело по возмещению ему средств за вынужденный прогул – это была значительная сумма. Егор съездил в Малую Ельню. Они со Степанидой сложили свои "богатства" и сдали в Слюдянке в милицию, где золото было признано как найденный клад. Они получили свои 25% и уехали в Коркино.