Текст книги "Дирижер тишины"

Автор книги: Константин Кедров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

лепестками соленой розы

нас обнимает прибой из слёз

* * *

Все сны

разгаданы

А я над снами жив

За снами

неразгаданная жизнь

* * *

Все что я вижу

намного важнее меня

важен не я

важнее всё

что нужнее меня

вот я исчезну

останется тот

кто нужней

нежное нужно

ненужное

много нежней

* * *

Два шага

отделяют тебя

от Бога

Один шаг –

мало

Два шага –

много

* * *

Дирижер или вертолет

Вертолет или вертопрах

Но в лото не играет Лот

Не играет в шахматы шах

* * *

зачем мне Святое писание

я сам все уже написал

к каким-то галатам послания

послал

и забыл что послал

* * *

История давным-давно забыла

как там на самом деле что-то было

Тем боле что все

что где-то было

она давным-давно в себе убила

История

И с тори я

* * *

Кому зачем

нужна моя печаль?

но

моя печаль

печальна

изначаль-

но

* * *

Кто изгнан из судьбы

тому открыто все

тому открыто все

кто сам открыт

Но знает он

что все совсем не все

как на Сократе

говорит санскрит

* * *

Может напрасно я в этот наряд нарядился

В этом наряде меня упрячут в нору

Я не умру с тех пор пока не родился

и не умру с момента когда умру

* * *

Мы друг для друга

яблоки в саду

какая разница

в раю или в аду

* * *

Мыслью мысль

обнимая

воздвигая к небу мост

мозг меня не понимает

я не понимаю мозг

* * *

С наивностью почти что детской

с наивностью почти святой

читал Толстого Достоевский

а Достоевского Толстой

* * *

У Бога есть слова

а у меня нет слов

Слова слова слова

и в каждом слове Бог

* * *

Я не актер

Я только

Продолженье

Телодвижение

Как стихосложение

Я мер время

Я нарисовал время –

получилось

зеркало в зеркале.

Зеркало будущего

отразилось

в зеркале прошлого.

Так возникло

настоящее –

встреча двух отражений.

Вот я скажу: время

А потом снова: время

И второй раз

это будет неповторимо

А в третий – уже как вечность

Хлебников запрягает время

«Ну тащися сивка шара земного»

Шар земной говорит:

«Я тащусь».

Я мер время

Мера времени я

У меня есть время

У времени нет меня

Язык будущего

Когда мы разрушим последний условный знак

и будут слова многомерней пространства Минковского

мы научимся читать язык голодных собак

и откроем птицам поэзию Маяковского

И поделятся звери своей бессловесной мукой

и расскажут рыбы о том как они молчат

и расскажут камни обезличенные наукой

что никто не слышат как громко они кричат

Сообщение неба

сообщение сердца

сообщение ТАСС:

сейчас вселенная выступит перед вами

с краткой пятиминутной речью

И вселенная с нами заговорит

и язык у нее окажется человечий

Комментарий к отсутствующему тексту

Этот текст является комментарием

к отсутствующему тексту

хотя отсутствующий текст

является комментарием к этому тексту

В отсутствующем тексте

множество гипербол метафор синекдох

метафизических аллюзий,

но все они могут быть истолкованы

и в обычном смысле

Обычный смысл второстепенен

но в то же время именно он главный

Но нет обратного хода

от второстепенно-главного

к главно-второстепенному

Речь изобилует намеками

на обстоятельства

известные и понятные

только узкому кругу лиц

или даже одному лишь автору

Но и сам автор не знает

о чем он пишет

хотя отсутствие текста

спасает дело

и несколько сужает

искомую многозначность смысла

Текст иронизирует

над этим комментарием

пародирует его

и в то же время он не ироничен

не пародиен

и скорее исповедально-лиричен

но лирика здесь

не в общепринятом

и общедоступном смысле

а в каком-то другом

не общедоступном значении

Здесь наиболее тонкий ход

поскольку слово

отсутствует даже

в отсутствующем тексте

и произвол комментатора очевиден

Однако у комментатора нет другой возможности

обозначить отсутствие означаемого

в том что является главным стимулом всей игры

Текст построен таким образом

что искажения вносимые самим высказыванием

составляют как бы ядро и первооснову

В этом видна особая тонкость

Само отсутствие текста делает искажения минимальными

Семантическая вибрация

похожа на инстантонные колебания физического вакуума

порождающего виртуальные смыслы

Религиозная культурная и физическая символика

все время отвлекает от основного значения

и только отсутствие культуры

неортодоксальность веры

и ненаучность физической парадигмы

отчасти спасает дело

Теперь нужно сосредоточиться

Именно в этом месте

давление отсутствующего текста

достигает максимальной тонкости снаружи

(раздувание мыльного пузыря

или модель «раздувающейся вселенной»)

идеально отражает возникшую семиотическую коллизию.

Аналогия цыпленка

проклевывающего прозрачную прокладку внутри яйца

или матери

чувствующей из чрева толчки младенца

как некое щекотание вплоть до опасности прободения –

вот что ожидает неосторожного читателя в этом месте

Вот здесь-то и возникает проблема финала

поэтому я как комментатор

полностью признаю свое поражение

и возлагаю все надежды

на дальнейшее отсутствие отсутствующего текста

Фиалкиаада

Приношение Флоренскому – предисловие к поэме «Фиалкиада»

В середине 90-х я читал свои стихи на религиозной конференции во Флоренции. Там и возник замысел этой поэмы о Павле Флоренском, хотя в течение многих лет не появилось ни одной ее строки. И вот недавно на Книжном салоне в Париже выступали мы с Андреем Вознесенским в Книжной лавке издательства «Русский путь» у Н.А.Струве, а по возвращении в Москву Андрей передал мне свою роскошно изданную поэму «Возвратитесь в цветы». Еще не прочитав книгу, я загорелся от одного названия и за два дня выстроил свою «Фиалкиаду». Это мой памятник Павлу Флоренскому и мое поэтическое паломничество во Флоренцию к фрескам Джотто и к мраморным кружевам соборов, выстроенных по его эскизам. Закопченные античные статуи после взрыва бомбы террориста в галере Уффици, взорванный немцами ажурный мост, «тень Данте с профилем орлиным» – все сошлось в одной точке и превратилось в цветок фиалки.

Сапфо фиалкокудрая

Сапфо фиалкогрудая

Сапфо фиалкорукая

Сапфо фиалкомудрая

Купите фиалки

фиалки Монмартра

фиалки для Сартра

для Сартра фиалки

Цветы растут друг из друга

И мы с тобой друг для друга

В солнце макая маки

пишут Ван Гога маки

пишут Моне кувшинки

пишет тебя сирень

Все мы друг друга пишем

гроздьями каждый день

Сколько кистей в палитре

столько в лугах цветов

Сколько цветов в палитре

столько цветов

Облачаются розы в ризы

опадающих лепестков

Облачаются ризы в розы

розы ризы

цветы цветов

Гроздья гроз извергают розы

и рыдают слезами звезд

гиацинтов слезная россыпь

все оплачет звездами слез

Умирая в мирах принц Гамлет

превращается в гиацинт

Гамма Гамлета тонет в гаме

птичьих клювов

где каждый принц

Благодарность всех цветов

расцветает из цветов

Отцветает от цветов

благодарность от цветов

Отцвет цвета

всех цветов

отцветает

от цветов

Уми-

рай

в с-аду

цветов

Рай

цветов

из всех

цветов

Умирай ум и рай

Ум и рай умирай

Я в саду

как в аду

и в аду

как в саду

Я садовником родился

не на шутку обозлился

Все цветы мне надоели

кроме мака

Маки мокнут в саду

Маки сохнут в аду

– Мак?

– Мак –

– Мак?

– Дурак –

Мак

Мук

Мук

Мак

Маковая со-

ломка

ломкая

как соломка

Батька Макно

смотрит в окно

Мак-

лауд

Мак-

дональдс

Мак – каут

Нокаут

Мак – опиум

Мак оптом

для народа

Мани-мани Мане

Маки-маки Моне

Все васильки васильки

Видишь ли сколько их в поле

Помнишь у этой реки

я собирал их для Оли

Оля сорвет василек

нежно головку наклонит….

Оля сорвет василек

Олю сорвет Василек

Ой милок

Ой Вася-Василек

Отцвели уж давно

хризантемы в саду

хризантемы в аду

хризантемы в раю

Из заоблачных мордочек анатем

вырастают головы хризантем

Отцвели уж давно тамплиеры в кострах

а зола еще жжет

еще жжется зола

Тамплиеры в кострах

Хризантемы в садах

Все созвездия стaры

в астрологии астры

Из расстреллиевых растров

выдвигается раструб

В наведенном на резкость

глазном окоеме

выступают нарезки

окуляров из сердца

Так из лилии вышел Христос

и по водам

шел в одежде из лилий

общаясь с народом

Эта лилия словно

небесное лоно

породила весь мир

и царя Соломона

«Даже царь Соломон

так не выглядел прежде

как небесная лилия

в белой одежде»

Так и вы облачитесь

в одежды из света

Бог воздаст вам за это

воздаст вам за это

А вот Офелия

плывет за лилией

Я или лилия

я или лилия

впереди меня огибая линию

позади меня огибая эхо

так Офелия ловит лилию

и тонет в глубине смеха

Мы прошли по земле

как Христос по воде

оставляя лилий следы

Мы прошли по земле

и остались в земле

как в земле остаются сады

Семена наших душ

прорастут как цветы

и цветами осыплется сад

А над нами на небе другие сады

звезды гроздьями света висят

Вся галактика – ветка сиреневых слез

оброненная Богом в ночи

Пью горечь тубероз

пью горечь речи

горечь пью

из нежной горечи

«Возвратитесь в цветы» –

говорит Вознесенский

возвратимся Андрюша и я и ты

а когда возвратимся

то вновь возродимся

когда в нас возвратятся цветы

ты, конечно же, ирис

это каждому ясно

и рисуют тебя

все живые цветы

и рисуют нас звезды

небесные астры

и рисует нас сад

из цветной наготы

звездный сад состоит не из звезд

а из света

свет из звезд –

аромат из цветов

Это лето поэтов

из звездного цвета

ароматного цвета цветов

Кто-то дарит цветы

Кто-то делает деньги

Словом каждый при деле

«какникрути»

Ну а вечное дело

цветов и поэтов

отцветать и цвести

Отцветать и цвести

Нам нельзя возвращаться в тюльпаны и в маки

Горл бутоны готовы

И еще неизвестные монстры Ламарка

вырастая из горл

возвращаются в слово

Сад словесный ночной гиацинтовый росный

Соловьи айлавьют свои гнезда из горл

Как разряд освежающий нежный и грозный

сад словесный рыдающий как Кьеркегор

Мы не можем ждать милости от сирени

Мы не можем ждать милости даже от роз

потому что все Сирины осиротели

без сирени отрубленных Врубелем слез

Под душистою веткой сирени расстрелян

князь великий К.Р.

По призыву поэта

Растрелли расстрелян

Все расстреляны

кто не отрекся

от звезд

от цветов

и от вер

Отверзаются дверцы

хрустального цвета

в алтаре где Флоренский служил литургию

где Флоренции мраморная невеста

прикрывает от копоти плечи нагие

Прорастает в руинах масонский трилистник Баженова

Прорастает Растрелли ростками в раструбе аркад

Все расстреляно

даже трилистник расстрелян

Все расстреляно

даже цветов аромат

От Растрелли до расстрела

в гулком сумраке ночей

раздается хрип команды

о-гол-телых стукачей

На расстреле фиалок фиалка – Флоренский

вросся в вечную мерзлоту

Лепестками фиалок раскрылась Флоренция

там где Данте стоял на ажурном мосту

Я стоял рядом с ним

Улыбался Флоренский

Этот взорванный мост

тем теперь знаменит

что какой-то безумец оккультно-немецкий

убегая успел подложить динамит

Нам бы памятник при жизни полагается конечно

Заложили динамит –

а ну-ка дрызнь

Закопченный Дант во тьме кромешной

воспевает вечно Nova Жизнь

Так Флоренский смешивая водоросли

извлекал из них взрывную смесь

Год от года цвести нашей бодрости

Обожаю всяческую смерть

Обожал безбожник жизнь безбожную

Говорят сам выстрелил в себя

Сам или другие

Все возможно

Он в себя стрелял из несебя

В страсть его уже никто не верил

Даже обожаемая Лилия

И в социализм он вряд ли верил

Лишь маячила его фамилия

Лиля Брик кровавая Офелия

в ручейке из крови от него плыла

Так швырнул поэт в ручей свое пустое тело

в будущие мертвые тела

Проплывало тело мимо Данте

Он стоял на взорванном мосту

Маяковский выругался:

– Нате –

Данте плюнул и ушел к Христу

Но печален был фиалковый Флоренский

он стоял на взорванном мосту

вглядываясь в меркнущие фрески

где Иуда припадал к Христу

Там и я стоял у фрески Джотто

средь фиалок цвета всех цветов

Справа был Флоренский

слева Данте –

два живых священника цветов

6-7/VI-2005.

Поэма ЗверьЯ

Я хочу играть в свое Я с тобой

Если нет тебя

то меня здесь нет

я – привитый к тебе черенок-привой

я в разрезе срез

я в срезе разрез

чувство именуемое любовью

океан вливаемый в океан

я привет к тебе

как черенок к подвою

ты – стакан

не вмещающий океан

но и океан – только продолженье

того что переполняет краешки губ

каждое слово лишь порожденье

от единого корня «ЛЮБ»

корень ЛЮБ

суффикс – ЭЛЬ

окончание – Ю

Ю – ЭЛЬ – ЛЮБ

ЭЛЬ – Ю – ЛЮБ

ЛЮБ – Ю – ЭЛЬ

я твое Я

я твое Ё

я твое Ю

я твой Кедр

ты моя Ель

Эль Елена

Елена Эль

Ель Елена

Елена Ель

я не человек, любимая, нет

у меня есть тело, но я любовь

тело сплетено из твоих тенет

где улов –

любовь

а любовь

из волн

Сладкая волна – как девятый вал

захлестнуло горло и тянет в глубь

я успею только сказать ай лав

но ведь это тоже от корня ЛЮБ

Многоэтажный Титаник

из слов с корнем ЛЮБ

перерастает океан и тонет

в себе самом

Море –

любви тысячегорбый из волн верблюд

сам в себе несущий

знойный сладкий самум

Вот уже и нет никакого зла

ты и я

но это уже напалм

это поезд

летящий в речной вокзал

это пароход

плывущий в депо вдоль шпал

Потому что небо только кровать

где не уместится даже двоим

потому что нет края того ковра

самолета

на котором мы все летим

Иногда я думаю что Париж

был придуман

чтобы в нем жили

не мы а другие

да и рай был создан для того лишь

чтобы изгнать из него Адама

Я как строитель

строивший дом

не с фундамента

а прямо с крыши

не изгоняемый из рая Адам –

остаюсь в тебе как в Париже

Я наверное дирижер

для полета

автопилота

взмах –

перелет Москва – Париж

взмах –

перелет Москва – Рим

взмах –

и сам над собой летишь

как вертолет или херувим

Граница тел – соприкосновенье

я прикасаюсь к прикосновенью

я завидую своей тени

она сливается с твоей тенью

Быть может и сам я такая тень

Ангела влюбленного в твое лоно

Я привит к твоей наготе

Как коринфский аканф к колонне

Мне никогда нигде

не нужно

если я не с тобою

я привит к твоей наготе

как черенок к подвою

Мне все яснее

что я – не я

Мне все понятней что

Ян не Инь

Я не ты если

Инь не Ян

Ян не Инь

если я не ты

Потому что у чувства

есть волчий привкус

и оно не может отпустить тело

если тело – сгусток звериных чувств

то оно уже душа а не тело

Я устал посылать к тебе

этих радужных нежных птиц

я уже получил ответ

у свирепого ключа в сердце

я хочу сыграть в свое Я

в рокировке тел блиц

я хочу оказаться

в середине

тесного

солнца

В середине литавр

я хочу быть звук или ключ

когда я ускользает голо

я изнеженный зверь

под названьем скрипичный ключ

извергающий ноты из

логова и глагола

Я отчаянный ключник

со связкой из звонких Я

открывающих двери в кущи

изваянье из Я

рык зверья

из рулад соловья

Тут поставить бы точку

но в этом

отчаянный риск

Точка –

только источник

в котором

утонет мир – Арарат

поэтому вместо точки

будет

звериный рык

потому что я рад

потому что я град

на вершине горы Арарат

где растет виноград

Торопись в свое логово

зверь

настигай свою суть

неизбежен финал

скаковой охоты

изливай свое Я

в нежногубое устье из уст

ты охотник и зверь

потому что ты зверь и охотник

Этот тигр саблезубый

берет меня

в нежную

дрожь

своей пасти

Или тысячерогий

сохатый

вознес

на рогах

и разнес

мои части

по чаще

Часть меня –

глаз Озириса

вырванный Сетом

фаллос бога

и главная часть –

твое сердце

Откупорив крышку рояля

звук

переполняет собой лазурь

так в горле моем этот крик возник

признания в том

что Я

только Зверь

Заинька и Настасья

Растерянно стрела летела

не задевая тела

летела вдаль стрела ночная

дробя осколки дня.

Я ни о чем не думал дольше

чем веер четырех сторон

растягивалось вдаль пространство

там я летел

Кому принадлежит сей остров

сия страна

Корабль распахнутый как поле

из ничего

он втиснут в кромку голубую

из этих фей

навеянных прохладой горькой

лугов стогов

Дарован бабочке небесной

древесный плот

она распахивает двери своих двух крыл

и вовлекая все пространство в свои слои

плывет та теневая фея из сдобных сот

Как голубь начинал ворклив

дробить свой звон

на самом дне всего пространства

мой сонный сын

Негеют голуби из грома

древес

нас обнимают тамариски и ломота

холодного движенья

подрагивания листа

на грани вод

Тот праздник сановных взоров

где я из огня воды

из космоса шлют тарелочки

в заоблачные сады

Там синеворот

ворота открыл

а вот заарканив плоть

выныривает из гласных нот

всемирный зеленый конь

Не опрометчивым будь ты как

Не затемняйся где

Видимо око

и зарев верх

в неотраженной воде

Ты из волны добывай волну

а из струны струну

Слишком родной тебе этот дом

и громогласный сад

трижды вычеркнутый из книг

но напечатанный по слогам

в поминальник

или в букварь.

В конечном итоге ты только шрифт

рассыпанный по лугам

все состоит из себя во всем

будет луг твой

как голубок

Улетая за облака

где нет твоих глаз

не надейся что улетишь

В каждом облаке расширен зрачок

достигающий двух криниц

Лесосплав или лесоповал полуслов

так уплыл этот плот

где не тонет нога

но зачем мне дана нагота

Был я лирником и мурлыкой

орамура

отныне

я в тесном не-сне живу

постоянно воспламеняем

люблю

Два волкодава Заинька и Настасья

посуху плывут из грозы

Как королевич твой Сигизмунд

так и мой кротокоролевич Речь

гремя турнирами

входит в розовый будуар

а я нечаянно опрокинул коня

огибая твою линию

и еще один интимный изгибчик сзади

Я надеюсь что оба конника

благополучно доскачут вдаль,

но даже если не доскачут

им гарантирован самострел

таран

и уже совсем ненадежная центрифуга

отделяющая

небо-масло

от земли-молока

Так думал я

входя в трухлявый пень

за что меня возненавидел муравьиный род

обросший крыльями на время

пока тонул в трухе железный рыцарь

теряя латы, саблю и коня

Девчурочка-полотнянка

прочирикай и прославь

мои пламенные речи

про твои нагие грудки

от которых я устал

Не теряй свой мокрый лифчик

чтобы он не улетел

дальше близлежащих

деревень и сел

полей лесов лугов.

Так думал я,

сравнивая павую и левую сторону

белой девочки

подсыхающей вокруг неба

Я решил, что справа

всегда немножко больше чем слева

и вспомнил жалобы

что правому всегда достается больше

Даже от собственного тела

приходится иногда таиться

Сколько бы ни было лет вселенной

у человека времени больше

Переполняют меня облака

а на заутрене звонких зорь

синий журавлик и золотой

дарят мне искренность и постоянство

Сколько бы я ни прожил в этом мире

я проживу дольше чем этот мир

Вылепил телом я звездную глыбу

где шестеренки лучей

тело мое высотой щекочут

из голубого огня

Обтекаю галактику селезенкой

я улиткой звездной вполз в себя

медленно волоча за собой

вихревую галактику

как ракушку

Звездный мой дом опустел без меня

Ты будешь больше солнца больше света

на волоске громадного себя

Ты не похож на гром луны

ты гололед вчерашних рам

луч громкого пространства

вчерашнее ничто

сегодняшнее окостенение

любоцвет

восточная отроковица

гнездышко бурь

Не надейся на светотень

на тень пролетевшей птицы

В водовороте огня-воды

сонный вол гладиолус

тот вертоград

где луны вытекающий глаз

и взгляд

слепо обводит горизонт

никогда вчера

Не проморгай троянскую плоть

не саблезубь в три горла коня

это заря овса утекла

и захрустела свежая мгла

Неужели вписали в криницы

костенеющий взгляд и зрачок

В полдень неба толчков

и роды

Боже

обагри

Разве не плывет незабудка в златоткань

из нутра нутра

Открой мне дверь

ведь я колдун залетный

не тральщик

Неужели из нутряного ткачества

не выткать небо

сердечное солнце

золотую звезду Настасью

Тихое дыхание ажурных хоров

из незатихающих листьев

Прощай отраженье

никогда еще не было ты так прозрачно

За день распадается время

На границе меж взлетом и взлетом

златорогая птица плывет

танцевальная плоть стрекозы

переливчата как стрекоза

Нет ни тела

ни даже того что вне тела

кроме грозных стрекоз

ускользающих в нас

оставляющих нас

под настилом из тала

леденящего звездного жуткого нежного вихря

из тумана

и полновоздушного ада любви

От обилия праха настил оседает

и над бездонным затоном

тонны неги туманной

нагой

огнедышащей

плотной

Тронным листным настилом

и лопнувшим солнцем

от недавнего гнета оторванных плеч

в лунной Сызрани

и прошлогоднем опале

Точильщик-точильщик

верстальщик и веретенщик

атман и атаман из резни лазури

выпестовал няню

надзирающую за прахом

охотницу на стрекоз

веретеницу зорь

точильщицу огневицу

ластоногую конницу

уносящую все-все

на себе себя

в огнелицей буре

из платяного шкафа

наших и ненаших широт

Та мама моя велела

Не стынь на морозе

если облако впадает в невмоготу

Ладить надо кораблик ладить

Ведь эта ладья

от того туда

в лад уплывшая лада

На разных оградах

один железный узор

розы розы розы

заря из зорь

Пилигрим

Из династии темных туземцев

к нам пришел золотой пилигрим

с ним пришли золотые младенцы

разминая ручонками грим

Говорят колокольные ноги

пилигрим-пилигрим-пилигрим

Так идет пилигрим по дороге

по дороге идет пилигрим

Он истлел в бесконечно сиянье

но остался его силуэт

там, где за горизонтом слиянье

тела с телом

и солнечный свет

За порогом незнаемой боли

он еще оставался собой

он пространства небесного боле

но уже и почти неживой

Провожают посланца златого

злые дети и грозные псы

все кто верил когда-нибудь в бога

все кто кровь положил на весы

Опадают безмены пространства

ночь становится призрачней сна

кружит солнце в неистовом танце

обнажаясь до звонкого дна

Пилигрим – только тень на дороге

только синего сна силуэт

только синяя тьма где в итоге

никакого сияния нет

Означает тот звук придорожный

– Я не вем видит бог я не вем

но пожалуйста если возможно

подарите сияние всем

При дороге останется посох

на котором истлеет сума

Аки по морю аки посуху

я схожу постепенно с ума

Аки до смерти аки не до смерти

разве я не отдал себя всем

Аки по морю аки посуху

я не вем и не вем и не вем

Бог и я – только два отраженья

друг из друга плывущих зеркал

череп только лица продолженье

где сияет небесный оскал

Злые дети терзают пространство

кружит пес посредине двора

странно все кроме этого странно

округлившего все что вчера

Округляется даль постоянно

и вбирает в себя синий шар

дня сиянье и ночи слиянье

и округло растянутый шаг

Пилигрим отложив попеченья

золотую котомку несет

на плечах где заката свеченье

на восход где пылает восток

Бесконечные конники скачут

бесконечные тени бредут

бесконечные личики плачут

бесконечные горла ревут

– Потерял я тот свет за порогом

этот свет потерял я и тот

я устал разговаривать с богом

открывать каменеющий рот

На дороге серый камень лежит

серый камень лежит на дороге

серый пес по дороге бежит

серый пес бежит по дороге

Пилигрим – только грим

только грим

а за ним только ночь

только ночь

только ночь позади за ним

позади за ним только ночь

Не хохочет тьма

нет молчит тьма

и кузнечик кузнечик ночной

мчит меня

кони снежные

кружат вихрем в вихрь

в пургу

тени белые лежат на снегу

Пилигрим до облаков

только стая мотыльков

разлетающихся в даль

разбивающихся в боль

Пилигрим чернее ночи

он мерцает из снегов

и бредет от кручи к круче

впереди своих шагов

Шаг за шагом

смерть за смертью

боль за болью

мгла за мглой

Пилигрим какие вести

Пилигрим, какой ты злой

Обещай мне эту встречу

даже если я умру

обещай мне эту встречу

смерти краше на миру

Любо-дорого и нежно

Дай вам бог другую смерть

эта встреча неизбежна

значит надо умереть

Пилигрим пилигрим

Саваоф – Элогим

Элогим – Саваоф

Снег снегов

Смерть – любовь

7 кругов рая

Есенин.

Если крикнет рать святая,

выйдет мафия крутая.

Ленин.

Есть такая мафия!

Маркс.

Товар – деньги – товар

Деньги – товар – деньги

Сталин.

Топор – шея – топор

Шея – топор – шея

Для чего палачу топор?

Чтобы вовремя дать отпор.

Маяковский.

Отечество славлю, которое есть,

Но трижды, которого нету

Собинов.

Лоэнгрин смывает грим,

А под гримом Лоэнгрим

Маяковский.

Маркс открыл историю в законе

Есенин.

Если крикнет рать святая,

вылезу из-под моста я

Будда.

Многорук

многоног

Шива

и осьминог

Гильберт.

Сколько конечностей у осьминога?

Дважды два – мало

Трижды три – много

Лосев.

Для чего нам даны конечности?

Чтоб барахтаться в бесконечности.

Я.

И у бесконечности

есть свои конечности

Кант.

Вещь не в себе

Маркс.

Потреблять, ****ь

Энгельс.

***** потреблять

Некрасов.

Какой светильник разума фугас!

Лимонов.

Файл Гитлер

Мендель.

ДНК РНК

видят издалека

Я.

Генетический код

я прочел до и от

Блок.

Азия-

Ет

Брежнев.

SMS –

Слава КПСС!

Шуман.

Брожу ли я вдоль улиц шумных

Лейбниц.

Не надо, не надо, не надо, друзья

Монада, монада, монада моя

Хор.

Ныне опускаеши раба твоего, владыко

Гитлер.

Бог напытал –

никто не видал

Эйнштейн.

Странно, что любое существо

не кристалл, не пар, а вещество

Я.

Так я и не выучил,

что такое ваучер

Палиндромист.

А ни туп в сортире верит рос в Путина

Реклама.

Архипелаг ГУЛАГ

желает вам всех благ

Я.

Открывается робко

черепная коробка

Реклама.

Гитлер ноу хау

Аушвиц Дахау

Я.

Главные открытия

делаются без вскрытия

Долматовский.

Комсомольцы-богомольцы,

надо верить, любить беззаветно

Судья.

Чуть помедленнее, Кони,

чуть помедленнее

Я.

Никого в раю

я не узнаю

Даная.

Кому дана я?

Радио.

Всем, всем, всем

в 7, в 7, в 7

Данте.

Семь кругов ада

Больше не надо

Некрасов.

Коня на скаку восстановит

Маяковский.

Кто там шагает правой?

Плавай, плавай, плавай

Достоевский.

Русский спор –

все на свете и топор

Я.

Всякая тварь хочет в словарь

Дюма.

Граф Монте-Кристо –

жертва юриста

Шекспир.

Отелло:

«О тело!!!»

Лев Гумилев.

Наш пахан –

Чингисхан

Я.

Ай love-ина

Ай love’юга

Я lov-лю

Ай love you

Жрица.

Идолу и долу дала

Маркс.

Если всем внезапно стало плохо,

значит переходная эпоха

Я.

Даже в глубинах ада

мучить меня не надо

Данте.

В аду жара, в раю прохлада

Ад – курорт рая, рай – курорт ада

Анаграмма грома

Вестминстерская тьма

и тьмы морока вестерн

туман отгадки мути тьмы мутаций

темы меты немоты

анаграмма грома

Дальнейший вечер вычерчен луной

Стереотипен гром

Двумя углами

ломая небо

молния летела

разламывая тело

на куски

Дальнейший пусть был выявлен грозой

восьмерки звезд

отслаивая небо

тянули взгляд

наслаивая небо на себя

Громоздкий горизонт петлял и пел

ломился мрак крамольной мукой

виднелась непомерная юла

юлящая с востока на восток

исторгнутая верхним плоским смыслом

в распахнутую распашонку

спеленатого вихрями младенца

вышвыривающего мир из колыбели

Распеленай луну

будь черствый духом

без которого смысл ниоткуда

догнал и выгнал

путевую петляющую орбиту

обгоняющую себя и свободу

на последнем истинном повороте

где всемирной памятью отражен

тонет вдаль себя слабеющий от надежды

насыщаясь искренностью пространства

и преступления

Долг будущего как бы клапан

всасывающий сердце в слабость

как бы трепеща

будто проваливаясь

словно оседая

когда стена проносится вихрем мимо

и ты минимум себя

центр ёкнувшего пространства

Мимо пронеслась вся вселенная

садня ладони

ты немея произнес

лю

и уже закручивалась юла

вокруг тела

словно кринолиновая галактика

немыслимая маслина

шел червь шелковичный

и мысливичек пел

лебяжий намолот

и долото лота

долбило било

от тени отделяя стружкой

другую тень

В тот миг

вдох и глоток

едва различимы

выдох опережает вдох

Тело пристань корабля-неба

борт разрастается и саднит канат

так пришвартовывается суша

ударяясь

о непомерно разросшийся Зодиак

уже прикрученный к небу

все еще летит откуда-то взгляд

все еще притягивается куда-то

так отяжелел дебаркадер

притянутый кораблем

тело ноет всеми лебедками

тянущимися в лебединое небо

и уплывает из-под ног

палубная земля

трясущейся рукой ты ощупываешь себя

в этот миг

лик

как мяч летит от ладони

коснулся щеки

а может быть лба

все улетает вглубь

или от тебя

только дыхание

в тебе трепещет как рыба

да время от времени

всплывает изнутри свет

магниевой вспышкой

выхвачен откуда-то этот мир

то ли тот то ли этот

в нем все неподвижно и все летит

тогда и отныне

в немеющую губную ложбинку

из неразжатых уст

вылетает слово

оно прозрачно и оловянно

как гиперсфера

поглощенная псевдосферой

оно пульсирует

и напоминает Агни

Ангина и Ангел его оборона

оно оброненное

и глаголющее Алголом

Алгоритм любви

Анаграмма грома.

Бесконечная

ежедневно слышу тебя

как-то странно звучат слова

закрываю глаза

и всюду передо мной

эти крики рожденные тишиной

эти краски рожденные темнотой

вот сижу оставленный всеми

в глубине понятий и слов

исчезает видимый мир

но я могу говорить

и мир рождается снова

на обнаженный нерв нанизывая звуки

все глубже чувствую великий диссонанс

и радость возвышения над миром –

Поэзия – вершина бытия

и вагоны стиснутые в железном рукопожатье

и деревья и станция и тишина

и ты в тишине уходящей ночи

и все что связывает с тобой

и миллионы которые спят рабами

ничего не понимая в такой любви

нуль миров вращается в небе звезд

это взгляд возвращается к своему истоку

листопад ягуаров

полусолнечный бред весны

выдыхание песни

из легких съеденных туберкулезом

и бессмертье будущего конца

и синий день и красная волна

зеленый луч упал на попугая

и попугай заговорил стихами

и синий день и красная волна

и я бегу бросаясь под трамваи

и синий день и красная волна

где голубой укрылся папоротник

и в пору рек века остановились

мы были встречей ящериц на камне

около окон пролет полета

и этот стон

среди серых стен

какой-то прохожий

шагнул в пространство

и рухнул замертво

сквозь столетья

вода текла

сквозь бетон и вечность

а дворник сметал с тротуара звезды

и в мокром асфальте ломались люди

я вышел к себе

через-навстречу-от

и ушел под

воздвигая над

двое нас – это очень много

это больше чем можно

больше чем я могу

никогда не приближусь к тебе

ближе чем цветок приближается к солнцу

никогда не назову тебя именем

которым хочу назвать

всюду где чувствуется несовершенство

ты возникаешь

как тоска по стройному миру

на черном озере белый лебедь

на белом озере черный лебедь

белый лебедь плывет

и черный лебедь плывет

но если взглянуть в отраженье

все будет наоборот –

на белом озере черный лебедь

на черном белый плывет

человек оглянулся

и увидел себя в себе

это было давно

в очень прошлом

было давно

человек был другой

и другой был тоже другой

так они оглянулись

допрашивая друг друга

и никто не мог понять

кто прошлый

кто настоящий

кто-то спрашивал

но ему отвечал другой

и слушал уже другой

потому в голове был хаос

прошлое перепуталось с настоящим

человек оглянулся

и увидел себя в себе

одногорбый верблюд

и двугорбый верблюд

и двуногий

идет одногорбый верблюд

глотая пески и туманы

идет одноногий верблюд

все в память и в сон превращая

а в городе пляшет луна

над городом плачет луна

слезами домов

и людей

очень маленьких

и нереальных

но гордых собой до конца

и молча идем мы

сквозь песчаную бурю дождя

немного аисты

немного верблюды

и молча бредут мне навстречу

одногорбый верблюд

одноногий верблюд

и двуногий

идет одногорбый верблюд

глотая пески и туманы

идет одноногий верблюд

все в память и в сон превращая

я кладбище погибших кораблей

я сон ее

ее печаль и свет

я для нее туман и колокол в тумане

а для себя я ничего

я знаю

я кладбище погибших кораблей

нуль миров вращается звезд

это взгляд возвращается к своему истоку

Астраль

Астраль леталь внематериаль

в надматериаль леталь астраль

АСТРАПИТЕК

Лунапитек Венерапитек

Марсопитек Сатурнопитек

Плутонопитек

Сатурновенер

Венеросатурн

Лунозем солнцезем

Венеромарсосатурнозем

– Астрос астресе!

– Астристино астресе!

Астри астрай моя астра

астра любви приветная

ты у меня астра астральная

астрой не будешь не астра

Твой астры астральной силою