Текст книги "Обвенчанные дважды"

Автор книги: Констанс О'Бэньон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

12

Леди Мэри передала Кэссиди чашку чая и поглядела на племянницу встревоженными глазами.

– Постарайся не волноваться, дорогая. То, что мы не получили пока известий от Майкла, еще не повод для беспокойства. Я уверена, что он не пишет тебе только из-за того, что все его время уходит на поиски Рейли.

– О, тетушка Мэри, что я наделала, послав Майкла в это пекло! Теперь я понимаю, что Рейли не одобрил бы это. Я сама должна была ехать туда.

Леди Мэри, только что отхлебнувшая из чашки, услышав эти слова, поперхнулась. Как только дыхание ее восстановилось, она взглянула на Кэссиди, не веря своим ушам.

– Что ты говоришь! Рейли ни за что не захотел бы, чтобы ты ехала в Египет. Зато подумай, какая будет радость, когда они оба вернутся! – Леди Мэри опустила голову, чтобы Кэссиди не увидела страдания в ее собственных глазах. – Может быть, уже завтра ты получишь весточку от Майкла. Поживем – увидим.

Внезапно дверь резко отворилась, и Эрриан бросилась на грудь матери. Они сжали друг друга в объятиях, и Кэссиди разрыдалась на плече дочери.

– О, Эрриан, зачем ты приехала? Ведь ты еще слаба и должна лежать в постели!

– Потому что она такая же упрямая, как и ее мать, – ответил мужской голос. Муж ее дочери, Уоррик Гленкэрин, за руки поднял Кэссиди со стула и запечатлел на ее щеке поцелуй. – Мы оба хотели приехать. Есть какие-нибудь новости?

– Никаких. О, Уоррик, а вдруг теперь исчезнет и Майкл? Мы ничего не слышали о нем с тех пор, как он уехал. Если я потеряю и мужа, и сына, в этом будет только моя вина.

Уоррик умиротворяюще обнял тещу, пытаясь хоть как-то успокоить ее.

– Когда уехал Майкл?

– Две недели назад, – после короткого раздумья ответила леди Мэри. – Я уже сказала Кэссиди, что он напишет при первой же возможности, и только Богу известно, когда дойдет до нас это письмо, даже если он уже написал его.

Уоррик согласно кивнул.

– Подождем еще неделю, и если не получим никаких известий, я сам поеду в Египет.

– Ни за что! – вцепилась в его рубашку Кэссиди. – Я не хочу потерять в этой проклятой стране еще одного члена семьи. Обещай мне, что ты не поедешь, Уоррик!

Эрриан взяла мать за руку, подумав, что никогда еще не видела ее в таком смятении.

– Пойдем наверх, мама. Малыш Грант только и спрашивал, когда он увидит бабушку, кроме того, у тебя появилась еще и внучка, с которой ты еще не знакома. К твоему сведению, ее зовут Кэссиди.

Кэссиди улыбнулась сквозь слезы.

– Конечно, я хочу взглянуть на детей. – Она побежала вверх по лестнице, а Эрриан, наконец, обнялась с теткой.

– Я никогда не видела маму в таком состоянии. Мне страшно, тетя Мэри.

– Ситуация действительно настолько мрачная? – повернулся Уоррик к леди Мэри.

– Боюсь, что да. Я пытаюсь подбадривать Кэссиди, но мне с трудом удается изображать бодрость после всего, что случилось. Слава Богу, что вы привезли с собой детей, это поможет ей.

Майкл просыпался медленно, моргая от солнечных лучей, проникавших сквозь щель между занавесками. С трудом приподнявшись на локте, он обвел комнату взглядом. Смутные воспоминания шевелились в его мозгу, но пока он соображал слишком туго, чтобы восстановить последние события. Прежде чем он успел обдумать свое положение, дверь отворилась, и в комнату вошла леди Мэллори.

– Вы? – изумился он, натягивая простыню на свою обнаженную грудь. – Как я здесь очутился?

Поставив на стол возле постели поднос, который был у нее в руках, девушка улыбнулась его удивлению.

– Можете не стесняться меня, – сказала она. – В силу обстоятельств мне пришлось стать вашей нянькой. Что же касается того, как вы очутились здесь, то об этом я бы хотела услышать от вас. Я нашла вас за воротами своего сада, и вы были ранены.

Он потряс головой, разгоняя остатки тумана.

– Ранен? Но кто мог…

– Вы попали в скверную компанию, лорд Майкл. Вам следовало бы сменить друзей.

Он внимательно оглядел Мэллори. На ней было темно-зеленое платье, а волосы, заплетенные в косы, спускались до самой талии. Если бы сама богиня Диана вдруг спустилась на землю, ей не удалось бы затмить красоты этой девушки.

– И вы заботились о моей ране? – спросил Майкл, подумав о своей наготе.

– У меня не было выбора. Доктор, который пришел, чтобы лечить вас, был не слишком чистоплотен, и я выгнала его. Кстати, я заметила на вашем предплечье еще один шрам – он уже зажил, но появился, видимо, не так давно. Почему кто-то пытается причинить вам вред?

– Я воздержусь от ответа. – Майкл согнул руку и сморщился от боли. – Сколько времени я здесь провел?

Мэллори дала ему салфетку, которую раненый взял без лишних разговоров.

– Два дня и две ночи, и я уверена, что сейчас вы очень голодны.

– Да, мне хочется пить, – признался он.

Девушка протянула Майклу стакан холодного лимонада, Майкл с радостью принял его и немедленно выпил без остатка.

– Спасибо, – поблагодарил он, не отрывая взгляда от стоящего рядом подноса. – Какие еще лакомства у вас есть для меня? Похоже, я и впрямь проголодался.

– Я приготовила цыпленка с рисом по рецепту своей кузины Фиби. Она клянется, что это блюдо может вылечить любую хворь.

Майкл принял из ее рук тарелку и поднес ложку ко рту.

– Мм-м-м! Это и вправду вкусно. Значит, леди еще и умеет готовить? А что вы можете помимо этого?

– Лечить малознакомых молодых людей, которые по ночам сваливаются у моего порога.

Майкл посмотрел в смеющиеся голубые глаза. Он и не предполагал, что у нее есть чувство юмора. Он следил, как она передвигается по комнате, поправляя абажур, раздвигая занавески и открывая окно, чтобы проветрить помещение.

– Сядьте рядом со мной, леди Мэллори, и давайте немного поговорим. Мне бы хотелось узнать о вас побольше.

Она встала у его кровати и скромно сложила руки на груди.

– Да тут и рассказывать особо не о чем. Я жила в деревне со своей кузиной Фиби. Потом она послала меня сюда, чтобы я поселилась со своими родителями.

– Где же ваши родители?

– Как вы могли догадаться, они уехали. Так что придется вам довольствоваться только моей компанией.

– Значит, вы выросли в деревне? Я так и предполагал, у вас такой здоровый вид.

– Что вы хотите этим сказать? – удивленно воззрилась на него Мэллори.

– Ничего, кроме того, что в вас нет лоска и искушенности, которых требует лондонский свет.

Увидев, что ее глаза сверкнули гневом, он торопливо добавил:

– Честно говоря, мне не особенно нравится в женщинах изысканность, а вы чем-то напоминаете мне мою сестру.

Он что, нарочно пытается быть жестоким, подумалось Мэллори. Неужели она и впрямь не более чем неотесанная деревенщина, над которой можно постоянно издеваться?

– Если под этим вы подразумеваете, что я не получу удовольствие, окатив грязью от своей кареты случайного пешехода, то тут вы правы – я не изысканна. И очень этому рада!

– Какой кареты? Вы меня вконец запутали. Объясните, о чем идет речь? Мэллори подошла к двери.

– Не ешьте слишком много. За подносом я пришлю Сафата. Поскольку вы, как я вижу, поправляетесь, с этого момента он будет перевязывать вас и ухаживать за вами.

– Подождите, я…

– Всего доброго, лорд Майкл.

И дверь захлопнулась за ее спиной. Майкл был озадачен. За что она так разозлилась на него? Ладно, он никогда не понимал женщин, не понял и эту. Наверное, с ней нужно быть тактичнее, в конце концов, она спасла ему жизнь.

– Рыжие волосы и скверный характер, – пробормотал он, откусывая еще один кусок нежного цыпленка, – видимо, одно предполагает другое.

Ему не нравились женщины, не умевшие проявлять здравый смысл и всегда заставлявшие мужчин обороняться. Но он никогда еще не встречал такой женщины, как эта.

Мэллори вышла в сад, вдыхая благоухание экзотических цветов. Поддавшись какому-то детскому порыву, она сорвала большой желтый цветок и засунула его за ухо, а затем подошла к краю огромного пруда и, наклонившись, посмотрела на свое отражение в блестевшей на солнце воде. До чего же она ненавидела это гладкое темное платье! Скорее бы вернулась ее мать! Она бы, возможно, купила ей более приличную одежду.

Вдруг на поверхности пруда появилось еще одно отражение – сзади неслышно подошел лорд Майкл. Резко повернувшись, Мэллори потеряла равновесие и упала в воду. Отплевываясь и кашляя, она встала на ноги. Мокрое платье прилипло к телу, вода струилась по лицу, и Мэллори уставилась на виновника ее очередного несчастья.

Майкл не мог скрыть улыбки. Протянув руку, он вытащил из-за ее уха цветок.

– По-моему, можно найти более простой способ поливать цветы. Знаете, я вижу вас мокрой не реже, чем сухой.

– А как, по-вашему, почему? – ледяным голосом осведомилась Мэллори.

– Ну, уж в том, что вы промокли на сей раз, я не виноват.

Мэллори не заметила протянутую ей руку и выбралась на сушу сама.

– Вам не кажется, что вы должны находиться в постели? – сердито спросила она.

– И пропустить представление с нырянием в пруд? Ни за что!

Девушка стояла перед ним растрепанная и промокшая.

– Если у вас вновь начнется кровотечение, лорд Майкл, я обещаю, что не стану вам помогать, а позову опять арабского врача и разрешу ему вдоволь практиковаться на вас. Я даже сама буду подавать ему его ржавые инструменты.

Губы Майкла раздвинулись в улыбке.

– А вы, когда промокнете, становитесь кровожадной, верно?

В отличие от него Мэллори не находила ничего забавного в этой ситуации.

– Ваша матушка когда-нибудь учила вас хорошим манерам?

– Увы, да. Но я так ничего и не запомнил. Давайте я провожу вас в дом, покуда с вами ничего больше не случилось.

– Спасибо, не надо, – сверкнула глазами Мэллори. – Я как-нибудь справлюсь сама.

Майкл наблюдал, как девушка повернулась и пошла к дому – с гораздо большим чувством достоинства, чем того требовала ситуация. У него вырвался смех, и он вдруг подумал, что уже очень давно не смеялся. Нет, забавнее леди Мэллори не сыскать никого.

Майкл оглядел окруженный стенами сад, который стал его пристанищем в трудную для него минуту. Мэллори приняла его, лечила и не задавала никаких вопросов. Это отличало ее от всех женщин, которых он знал. И она действительно чем-то напоминала ему сестру, Эрриан.

Сафат провел лорда Майкла в столовую, предназначенную для членов семьи. Другой слуга накрывал стол на двоих.

– Где леди Мэллори? – поинтересовался Майкл.

– Она просила извинить ее за опоздание и сказала, что скоро придет.

Майкл улыбнулся самому себе. Скорее всего она опаздывала потому, что сушила волосы после падения в пруд.

Внезапно девушка появилась возле него. От нее пахло цветами, и она напоминала ему об Англии.

– Прощу прощения за опоздание, милорд. Он отодвинул ей стул и затем сел напротив нее.

– Я хочу поблагодарить вас за доброту, с которой вы ухаживали за мной, и за ваше гостеприимство, – с чувством произнес он.

– Уверена, что на моем месте вы поступили бы точно так же, – ответила девушка. – Кроме того, я уверена, вы сейчас думаете, что незамужняя девушка в Англии никогда не стала бы развлекать мужчину за ужином в то время, как ее родители в отъезде. Но вы должны признать, что нынешние обстоятельства весьма необычны.

– Я признаю это и высоко ценю ваше отношение. Но мы с вами не в Англии, не так ли, леди Мэллори?

Мэллори подозрительно поглядела на Майкла, точно пытаясь найти какой-то скрытый смысл в его невинном замечании.

Взгляд молодого человека остановился на ее длинной нежной шее. Сегодня в ней было что-то новое, и некоторое время ему никак не удавалось понять, что же это. Теперь ее волосы были подобраны вверх и уложены на макушке. Майкл догадался, что таким образом она пыталась выглядеть старше.

Если бы только она знала, что в своем гладком сером платье с простеньким кружевным воротником она выглядит красивее всех остальных дам, разряженных в шелка! Он, верно, и впрямь обидел ее, сказав, что в ней нет изысканности, но ведь этим он лишь хотел польстить ей.

– Моя благодарность вам совершенно искренна, леди Мэллори. Если я когда-нибудь смогу быть вам полезен, только кликните.

Она опустила взгляд и стала наблюдать, как Сафат подает первое блюдо.

– Я беспокоюсь за вас, милорд. Надеюсь, когда вы уйдете отсюда, вы будете более осторожны.

– А я волнуюсь за вас, леди Мэллори. Египет сейчас – опасное место. Вы знаете, когда возвращается ваш отец?

Ее нижняя губа задрожала, будто она пыталась сдержать слезы.

– Нет, мне ничего не известно о родителях.

– Я полагаю, что, если они не вернутся в ближайшее время, вам следует отправиться в британское консульство и попросить подыскать для вас подходящего компаньона, чтобы вернуться в Англию.

– Мне некуда возвращаться, милорд. – Мэллори взглянула на Майкла. – Вы действительно чувствуете себя хорошо?

– Да, вы оказались великолепным врачом. Я уйду сразу после ужина.

Несколько секунд Мэллори смотрела на него. Ей очень не хотелось, чтобы он уходил.

– Я боюсь, как бы не открылась ваша рана.

– Уверяю вас, я чувствую себя прекрасно. – Пытаясь доказать ей это, он поднял обе руки. – Видите? И совсем не больно!

– Вы так и не рассказали мне, откуда у вас еще одна рана.

– Ну, – улыбнулся он, – допустим, я наткнулся еще на один нож как-то ночью на борту «Иберии».

Наклонившись, Мэллори дотронулась до его руки.

– Мне неизвестна ваша история, но я знаю, что у вас есть враги. Обещайте, что будете осторожны.

Улыбнувшись, Майкл взял ее руку и поднес к губам.

– Уверяю вас, что с этого момента я буду начеку, мой ангел-хранитель. Мэллори отняла руку.

– Многие считают меня скорее чертом, нежели ангелом.

– Почему же?

– Потому, что у меня скверный характер, – призналась она.

– Вот это точно!

Мэллори взглянула на него, и глаза ее опять сверкнули, однако искренний смех Майкла остудил ее гнев.

– И все же вы – мой ангел. Ее лицо стало серьезным.

– В одну из ночей, когда у вас был жар, вы бредили и говорили о своем отце.

– И что же я говорил? – требовательно спросил Майкл.

– Из вашего бреда я поняла только, что ваш отец пропал где-то здесь, в Египте.

– Да, – с неохотой подтвердил он, не желая обсуждать с ней эту тему.

– Не станете же вы пытаться отыскать его, не заручившись могущественной поддержкой? На вас и так уже было совершено два покушения.

Лицо Майкла стало жестким.

– Я уже сказал вам, что в следующий раз меня не удастся застать врасплох.

– Не могли бы вы подождать, пока вернется мой отец? Может быть, он сможет помочь вам. Он хорошо знает Египет.

– Нет, я не могу ждать.

Несколько секунд Мэллори молчала, а потом подняла взгляд и посмотрела в глаза Майкла.

– Что вы будете делать?

Вытерев губы, он отложил салфетку.

– Этого я пока не знаю, но сейчас мне нужно идти. – Он поднялся со стула и посмотрел на девушку. – Как я могу вас отблагодарить, леди?

– Берегите себя, – ответила она, вставая.

– Не могли бы вы выпустить меня через садовую калитку?

В ответ Мэллори кивнула головой. После того как они по тропинке подошли к калитке, Майкл остановился и обернулся к девушке.

– Обещайте мне, что не станете выходить из дома одна.

– Не стану. Когда я выхожу за ограду, меня всегда сопровождает один из наших слуг. Вы думаете, ваши враги знают, что вы – здесь?

– Не уверен, но все равно мне не хотелось бы навлекать на вас опасность. Мои враги безлики и безымянны. Они могут быть везде, они могут оказаться кем угодно.

Мэллори ощутила, как болезненно сжимается ее сердце, чувствуя разлуку.

– Мы еще увидимся?

Не говоря ни слова, Майкл притянул девушку к себе и прижался к ее губам. Мэллори перестала дышать. Резко отстранившись, Майкл долгим взглядом посмотрел в ее глаза.

– Я уверен, что мы еще встретимся, мой ангел.

И прежде, чем она успела ответить, он вышел из сада и растворился в темноте. В первый момент ей захотелось окликнуть его, но затем она просто закрыла калитку.

Прислонившись спиной к ограде, девушка долго стояла с бьющимся сердцем. А потом, сама не зная почему, заплакала.

13

Единственной новостью, которую узнал Майкл, снова придя в консульство, было то, что консул до сих пор не вернулся из Англии. Майклу вновь пришлось иметь дело с Абрамсом, и он ушел, взбешенный некомпетентностью этого человека и раздумывая, к кому бы обратиться за помощью.

Вернувшись к себе, он еще раз просмотрел письма и документы отца, но не нашел никаких подсказок тому, куда и с кем отправился герцог. Майкл находился в растерянности и не знал, что делать дальше.

– Прости, мама, – сказал он, сев на постель и обхватив голову руками. – Ты верила в меня, а я тебя подвел.

В дверь неожиданно постучали, и Майкл рывком отворил ее. Увидев мужчину в свободной черной одежде и с повязкой на глазу, он обрушил на него весь свой гнев:

– Какого черта вам надо?

– Эффенди, я пришел к вам как друг.

– У меня нет друзей в этой проклятой стране.

– Вы ошибаетесь, эффенди. Мой господин приглашает вас в свой лагерь. Он велел мне пригласить вас поужинать с ним и с вашим отцом.

Майкл схватил незнакомца за одежду и рванул к себе.

– Ты принимаешь меня за дурака? Если бы мой отец был с твоим господином, он написал бы мне или приехал сам.

– Он не мог приехать, эффенди. Он заболел пустынной лихорадкой – перегрелся на солнце. Сейчас он едва может сидеть. Так вы поедете?

Майкл подозрительно оглядел пришельца.

– Из какого ты племени?

– Я принадлежу к племени муталиб, эффенди.

– Мне мало что известно о ваших племенах, живущих в пустыне, но, насколько я знаю, «эффенди» – это турецкое обращение, выражающее уважение, не так ли?

Незнакомец закатил свой единственный глаз.

– Вы очень проницательны, эффенди. Моя мать была турчанкой, и именно у нее я перенял много турецких слов и привычек.

– Как выглядит мой отец?

– Он похож на вас, эффенди, только старше. И вы с ним одного роста.

Майкл еще крепче ухватил человека за ворот.

– Какого цвета у него глаза?

– Не такие, как у вас, эффенди. У него глаза темные, эффенди. Темные, как у араба.

Майкл отпустил посланца, боясь даже надеяться. Вот она, та самая возможность, которую он ждал.

– Когда мы можем выехать?

– Немедленно, эффенди. У меня с собой все необходимые припасы и лошадь для вас. Майкл кивнул.

– Сколько дней добираться до лагеря твоего хозяина?

– Шесть дней, не больше, эффенди.

– В таком случае поехали.

Одноглазый осклабился и взмахнул рукой.

– Все готово, эффенди. Следуйте за мной.

Три дня Майкл и четверо сопровождавших его ехали по пустыне. Обжигающий песок, вздымаемый ветром, хлестал его по лицу, солнце опаляло кожу. Его губы растрескались.

Пути, казалось, не будет конца, однако небольшие местные лошадки оказались на удивление выносливыми и легко несли путников через пески.

Глядя по сторонам, Майкл видел, что в этом бесплодном краю удавалось уцелеть лишь самым стойким растениям. Они миновали колоссальные фигуры, высеченные из известняка по приказу какого-то давно забытого фараона, которые теперь отбрасывали изломанные тени на мертвые песчаные просторы.

В ту ночь они, как обычно, разбили лагерь и Майкл съел кусок непонятного мяса, которое дал ему один из проводников. Он решил, что происхождением этой пищи лучше не интересоваться.

– Когда я увижу отца? – спросил он одноглазого. Судя по всему, тот был единственным из всей компании, кто говорил по-английски.

– Через два дня, эффенди. Если не будет песчаной бури, мы доедем быстро.

Взглянув на полную луну, Майкл в беспокойстве вышел за пределы лагеря. Поднявшись на бархан, он смог оглядеть раскинувшиеся вокруг пески. За следующей дюной была другая, за ней – еще одна… В этом песчаном кошмаре человек мог блуждать вечно.

В отдалении послышался вой шакала. Значит, пустыня все же не совсем безжизненна – здесь обитали те, кто умел тут выжить.

Майкл пошел обратно в лагерь. Песок, всегда находившийся в движении, делал его поступь бесшумной. Ему казалось, что это место может поглотить человека, не оставив ни малейшего следа. Может, так случилось и с его отцом? Может, это случится и с ним?

Войдя в палатку, Майкл без сил рухнул на овечью шкуру, постланную специально для него. Нынешней ночью он решил не расставаться с пистолетом. Он по-прежнему не доверял этим людям, поскольку они вели себя подозрительно: постоянно собирались в кучку и шушукались, бросая в его сторону быстрые взгляды.

Майкл заснул, и ему снились мучительные сны. Он снова был в Лондоне, и старая цыганка опять предсказывала ему будущее. Она говорила, что кто-то из его близких в опасности, предупреждала, чтобы он опасался одноглазого человека. Внезапно Майкл сел. Али Хитин был одноглазым! Не веря собственным подозрениям, Майкл потряс головой.

Это невозможно – никому не дано видеть будущее. Но почему тогда сбылись уже многие предсказания старой цыганки? Майкл снова уснул, но теперь сон его был чутким, он просыпался при малейшем звуке. Не станет он больше думать об этой гадалке. Али Хитин приведет его к отцу, как он и обещал.

Майкл все еще находился в полудреме, когда услышал леденящие кровь вопли. Схватив пистолет, он выскочил из палатки и столкнулся с несколькими бедуинами, одетыми в черное.

Майкл поднял пистолет, но прежде, чем он успел хоть раз нажать на курок, все четверо его проводников были застрелены. Али Хитин лежал, уткнувшись лицом в песок, его тело содрогнулось в предсмертной конвульсии и затихло. Все они были мертвы – это не вызывало сомнений. Двое мужчин вырвали пистолет из рук оцепеневшего Майкла. Силы были настолько неравны, что он даже не пытался сопротивляться.

Глядя на мужчину, который, по всей видимости, был главным, Майкл ждал, что пуля вот-вот вопьется в его тело, но бедуин молча махнул рукой в сторону лошади, давая Майклу знак сесть в седло.

Всунув ногу в короткое арабское стремя, Майкл бросил последний взгляд на своих мертвых провожатых – бедняги, у них не было шансов уцелеть. Он недоумевал, почему не убили и его. Может быть, у тех, кто взял его в плен, было припасено для него нечто более ужасное, чем смерть?

– Почему вы это сделали? – обратился он к тому, кто казался предводителем.

Вместо ответа тот выкрикнул какой-то приказ, из рук Майкла вырвали поводья и повели лошадь под уздцы. Итак, он – пленник. Молодой человек не представлял, куда его везут, а сообщать об этом ему, видимо, никто не собирался.

Через два дня он должен был встретиться с отцом. Растерянность уступила место гневу. Кем были эти люди, так безжалостно расправившиеся с его провожатыми?

Они ехали в ночи, и Майкл смотрел прямо перед собой. Луна опустилась к горизонту, неутомимые лошадки карабкались по песчаным холмам – высоким, словно горы. Ничто здесь не указывало направления – не было ни дорожных знаков, ничего, что показывало бы, сколько они уже проехали. «Как они ориентируются в этой пустыне?» – недоумевал Майкл.

Солнце слегка тронуло небосвод золотом, и пустыня наконец осталась позади. Местность стала скалистой, и путники въехали в долину, в которой возвышались гранитные утесы. Через час перед ними открылся оазис. Как ни странно, здесь было большое озеро, которое питала река, и множество пальм.

В отдалении, под самой высокой гранитной скалой, раскинулось селение. На толстых стенах, окружавших его, стояли несколько мужчин и приветственно размахивали ружьями. Распахнулись широкие ворота, и путники въехали на глинобитную мостовую.

Селение только просыпалось, и Майкл не слишком внимательно присматривался к домам из обожженных солнцем кирпичей, мимо которых они проезжали.

– Где мы находимся? – настойчиво спросил Майкл у провожатого, ехавшего сзади, но вместо ответа тот лишь пожал плечами.

Он был совершенно не готов увидеть внезапно открывшийся их взорам огромный дворец из гранита и известняка. Это сооружение было построено в греческом стиле и разительно отличалось от всех, виденных им в деревнях и городах Египта.

Майклу было ясно, что этот город не значился ни на одной карте.

По мере того как они приближались ко дворцу, число провожатых стало уменьшаться – видимо, они разъезжались по своим домам, и когда путники остановились возле дворцовых ступеней, рядом с Майклом остался только один человек. Спешившись, он знаком приказал Майклу последовать его примеру.

Возле украшенных орнаментом дверей стояло двое стражников. Провожатый что-то произнес, и Майкла поспешно ввели в помещение.

– Оставайтесь здесь, – сказал его спутник, впервые заговорив по-английски.

Через несколько мгновений Майкл остался один в огромном вестибюле. Подойдя к окну, закрытому затейливой решеткой, он выглянул наружу и увидел играющих на улице детей, женщин, ловко несущих на головах кувшины с водой, и мужчин, отправляющихся на поля. Эти люди не выглядели враждебно.

Оглядев комнату, он увидел сводчатые двери, украшенные полудрагоценными камнями. Кем бы ни был правитель этих мест, он явно был богат.

Наконец снова появился его провожатый.

– Мой принц ждет вас.

Майкл молча направился по полу из розового мрамора к дверям, украшенным нефритом, которые открылись при его приближении. Его провожатый не вошел, он отвесил глубокий поклон и удалился.

В противоположном конце огромного зала с высокими потолками Майкл увидел принца, стоявшего в сумраке возле сводчатого окна. Не говоря ни слова, он взмахом руки велел Майклу подойти поближе, и тот бесшумно двинулся по красному персидскому ковру.

Принц по-прежнему оставался в тени. Майкл видел только его белые одежды и холеную руку с красным рубиновым перстнем на пальце.

– Для чего меня сюда привезли? – спросил Майкл.

– Для того, чтобы спасти вашу жизнь, друг мой.

И потрясенный Майкл увидел, как, сделав шаг вперед, из тени вышел Халдун.

– Но вы… Вы же не можете быть… Халдун склонил голову в поклоне и улыбнулся, а затем крепко сжал руку Майкла.

– Брат мой, я наблюдал за вами с тех пор, как вы сошли на берег. Я сожалею, что мои люди оказались слишком нерасторопны и не сумели уберечь вас от нападения в аллее, но они были рядом, пока не убедились, что вы благополучно добрались до дома леди Мэллори.

– Я не понимаю.

– Когда мне сообщили, что вы отправились в пустыню с людьми из племени муталиб, я понял, что вашей жизни грозит опасность.

– Но каким образом…

– Племенем муталиб правит мой дядя, шейх Сиди Ахмед, и они не любят англичашек… ээ-э-э, то есть англичан. Сиди – брат моей матери, но, несмотря на это, она считает его низким человеком. Он не существует для нее, поскольку якшается с врагами Египта.

– Он турок?

– Да, – кивнул Халдун, – как и моя мать. Но она почитает моего отца и уважает его убеждения. А дядя привечает тех, которые хотели бы разделить эту страну. Они мечтают увидеть Египет поверженным.

– Но человек, с которым я отправился в пустыню, сказал, что они везут меня к отцу.

– Что ж, возможно, они и знают, где держат вашего отца. Но я уверен, что живым от моего дядюшки вы бы не выбрались.

– Возможно ли, что мой отец в плену у вашего дяди?

– Мне неизвестен ответ на этот вопрос, но для вас я могу это узнать.

Теперь Майклу многое стало понятным – почему, например, неизвестные пытались убить Халдуна на корабле.

– Похоже, я обязан вам жизнью.

– Не будем говорить о том, кто кому обязан, поскольку вы теперь для меня словно брат. Разве не должен один брат помогать другому?

– Мне повезло, что вы наблюдали за мной. Видимо, в стремлении найти отца я забыл об осторожности.

– Мои люди и сейчас ищут вашего отца. Они знают язык пустыни, и мы найдем его. Однако поговорим об этом за завтраком. Вы, должно быть, умираете от голода.

Вскоре Майкл уже сидел за низким столом напротив принца Халдуна. Он выпил глоток крепкого темного кофе и улыбнулся.

– Почему вы не сказали мне, кто вы на самом деле?

– Это была воля моего отца. Он хотел, чтобы я сохранял инкогнито до тех пор, пока кто-то может воспрепятствовать моему возвращению на родину. Как вы знаете, врагам все равно удалось добраться до меня, и если бы не вы, меня бы уже не было в живых.

Майкл заметил, как погрустнели глаза Халдуна.

– С вашим отцом что-то случилось?

– Он был тяжело ранен во время несчастного случая на охоте. Мы не знаем, было ли это покушением, поскольку стрелявший покончил с собой прежде, чем люди отца успели помешать ему. По словам врачей, отцу не на что надеяться, поскольку ранение очень тяжелое.

– Могло это быть подстроено вашим дядей?

– Я не сомневаюсь в этом, но пока у меня нет никаких доказательств.

– А почему бы нам не отправиться к вашему дяде и не потребовать у него ответа?

– Терпение, мой друг. Должен предупредить вас, что он укрылся в могучей крепости, добраться до него будет очень непросто.

– С тех пор как я оказался в этой стране, мне еще не приходилось видеть ничего простого. Принц едва заметно улыбнулся.

– Ну, это не совсем так. Вы вновь встретили прекрасную леди Мэллори.

– Благодаря несчастному случаю.

– Она вам не по душе?

– Если вы хотите спросить, люблю ли я ее, то я отвечу отрицательно.

– В таком случае, я свободен в своих действиях и могу попробовать добиться ее расположения? Майкл на мгновение задумался. Ему не хотелось лгать Халдуну, но это было необходимо – Халдун не должен питать иллюзий относительно того, что между ним и Мэллори что-то возможно.

– Мне сложно говорить о чувстве, которое я начинаю испытывать впервые в жизни. Я еще ни разу не говорил о своей любви к леди Мэллори.

Какое-то время Халдун выглядел разочарованным, но затем улыбнулся.

– У вас, англичан, холодная кровь. Возможно, потому, что вы – из холодных краев и незнакомы с жаром пустыни.

– Возможно, – поддакнул Майкл. Халдун окинул своего друга оценивающим взглядом.

– Если вы хотите, чтобы пустыня раскрыла перед вами свои секреты, вы должны выглядеть так, словно живете здесь.

– Я готов на все, чтобы только найти отца. Вы поможете мне?

– Я могу вам помочь и сделаю это, но сначала вы должны поспать. Потом мы позаботимся о том, чтобы одеть вас надлежащим образом. Было бы неплохо, если бы вы научились военному искусству бедуинов. Вы должны даже думать, как бедуин, и никому не доверять.

– Понимаю, что вы имеете в виду. Я пошел за этими убийцами доверчиво, как новорожденный ягненок, которого ведут на бойню.

– Вам еще многое предстоит узнать о здешних обычаях, друг мой. И, поверьте, охотников научить вас будет предостаточно.

Наконец у Майкла появилась реальная надежда на то, что ему удастся отыскать отца.

– Мне не терпится узнать все то, чему вы можете меня научить. Теперь я понимаю, что приехал в вашу страну плохо подготовленным.

– Хорошо, что вы поняли это. Но пустыня неохотно выдает свои секреты. Если ваш отец до сих пор жив, с ним ничего не случится, по крайней мере до тех пор, пока вы получше подготовитесь к его поискам. – Принц Халдун дружески похлопал Майкла по спине. – Все будет хорошо, мой друг. Да поможет нам Аллах!