Текст книги "Одержимые страстью"

Автор книги: Конни Кокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Джейсон расстегнул молнию на платье, едва касаясь пальцами ее кожи, и Стефани поняла, что проиграла.

Повернувшись, она с большим удовлетворением увидела ответное желание в его взгляде. Ага, он тоже потерял самообладание!

Важно знать, что его желание так же сильно, как ее желание к нему.

– Я проголодалась, – с чувственной хрипотцой в голосе сказала Стефани. – Ты обещал меня накормить. – Для усиления эффекта она даже облизнулась.

У Джейсона дважды дернулся кадык.

– Иди и переоденься, – прорычал он, – а я пока приготовлю ужин.

Она посмотрела вниз и увидела, как он судорожно сжимает и разжимает пальцы. Стефани улыбнулась – пусть знает, что она догадалась о его желании.

– Стефани… – предупреждающе произнес он.

Она провела рукой по перламутровым пуговицам на его рубашке:

– Приготовь что-нибудь остренькое, пожалуйста.

Повернувшись на пятках, она удалилась, чувствуя спиной его пристальный взгляд, но намеренно не оборачиваясь.

Итак, партия закончилась со счетом один – ноль в ее пользу.

Глава 6

Едва Стефани скрылась из поля зрения Джейсона, как почувствовала жуткую усталость. Она понимала – их связывает только сексуальное влечение и ничего более.

Но женщине нужно нечто большее, чем просто хороший секс. Ей хочется знать, что она не только желанна, но и любима. И ребенку для счастливой жизни необходима безусловная любовь.

Нести ответственность за ребенка недостаточно для мужчины, но это все, что может предложить Джейсон. Или, по крайней мере, готов предложить сейчас.

Стефани смыла макияж, сняла контактные линзы и надела очки. Недолго думая натянула любимую футболку и спортивные шорты. А рубиновое платье так и не удосужилась повесить на вешалку, решив сжечь его наутро.

Джейсон наполнил кухню шумом и вкусными ароматами. Стефани не понимала, как ему удалось найти продукты в ее почти пустом холодильнике? Но в плане кулинарии Джейсон был чрезвычайно изобретателен.

– Ты готова? – спросил он из кухни.

Гордыня приказывала Стефани попросить Джейсона уйти, но сердце умоляло позволить ему остаться. Может быть, ей удастся смириться с тем, что между ними никогда не будет серьезных отношений?

– Уже иду.

Джейсон накрыл маленький кухонный столик скатертью и положил салфетки из такой же ткани, а также поставил фарфоровые тарелки, хрустальные бокалы, разместил серебряные столовые приборы. В центре стола стояли керамические солонка и перечница, серебряный подсвечник с зажженной свечой.

Стефани почувствовала себя неряшливой в старой широкой футболке и спортивных шортах. Но наряжаться для Джейсона ей не хотелось.

Не все ли равно, как она одета, в конце концов? Ее жизнь станет проще, когда она простится с Джейсоном и будет растить ребенка одна.

Проигнорировав нахлынувшую грусть, Стефани гордо выпрямилась, проявляя независимый характер, присущий членам семьи Монтклер.

– Все очень красиво. И пахнет вкусно. Спасибо, Джейсон, – сдержанно произнесла она.

Он едва заметно улыбнулся:

– Я решил, мы отпразднуем счастливое событие.

– Неужели? Ты счастлив, Джейсон? – Она посмотрела в его серые глаза, перевела взгляд на напряженные плечи, заметила настороженность всего облика Джейсона.

Он был похож на человека, стоящего на краю кратера вулкана и готового принести себя в жертву ради общего блага.

– Я забочусь о том, что мне принадлежит. Я имею на это право и несу ответственность. – Он произнес торжественные слова так, будто приглашал ее оспорить данное утверждение.

Но сегодня Стефани не испытывала никакого желания с ним спорить. У нее было слишком много переживаний за один день.

Она первой отвела от него взгляд и посмотрела на еду, которую он для нее приготовил.

На тарелке лежал пышный яичный омлет с креветками и зеленой приправой. Рядом она заметила тост, намазанный сливочным сыром и ее любимым апельсиновым джемом. В хрустальные бокалы был налит шипучий прозрачный напиток.

– Имбирный эль. – Джейсон ответил прежде, чем Стефани удалось спросить. – Такая еда подается на завтрак, но ничего другого я не смог найти.

– Все прекрасно.

Он поднял бокал, и Стефани последовала его примеру.

– За нашего ребенка! – сказал он.

Если бы она не знала Джейсона так хорошо, не заметила бы, как слегка дрогнул его голос, когда он упомянул о ребенке. У нее сдавило горло, но Стефани, сглотнув, подняла бокал в знак приветствия.

Они ужинали в молчании. Всего две недели назад в этой комнате царила светлая и спокойная атмосфера, хотя они не вели бессмысленных разговоров за столом. Сегодня в воздухе словно висело напряжение от невысказанных и непризнанных чувств.

Стефани не удалось бы проглотить ни кусочка, не окажись еда такой вкусной. К тому же она должна поесть ради благополучия ребенка.

Когда Джейсон доел последний кусочек тоста, она мысленно сосчитала до десяти, выдерживая вежливую паузу, потом собралась встать из-за стола.

– Ты готовил, я помою посуду, – сказала она.

Они договорились об этих условиях сразу, как только впервые вместе поужинали.

– Я сам помою. – Джейсон поднялся из-за стола и собрал тарелки.

Решив разрядить напряженную атмосферу, Стефани пошутила:

– А как насчет справедливости?

– Несправедливо, что ты невовремя забеременела.

Она отвернулась, увидев сожаление в его взгляде.

Сама Стефани ни о чем не жалела.

– Я беременна, а не больна.

– Ты потеряла сознание.

Он опустился на колени у ее ног и посмотрел ей в глаза. Ей хотелось увидеть любовь в его взгляде, но в глазах Джейсона читалась одна лишь решимость.

– Я позабочусь о тебе и о ребенке, Стефани.

Джейсон считает себя обязанным? Но обязательство не предполагает атмосферу любви, которую она решила создать для своего ребенка.

Мобильный телефон Джейсона, лежащий на кухонном столе, завибрировал. Долю секунды он смотрел на телефон, желая ответить на звонок, потом повернулся к Стефани. Но его внимание теперь было обращено на оставленное голосовое сообщение.

– Джейсон, не надо меня опекать. Я вполне способна позаботиться о себе и о ребенке. Возьми телефон и поговори.

– Я на секунду. – Он встал и отвернулся.

Пока Джейсон разговаривал по телефону, Стефани помыла и вытерла полотенцем посуду, сложила скатерть и салфетки, задула свечу.

К тому времени, когда он закончил разговор, она сидела на диване, притворяясь, что читает журнал, и желала, чтобы Джейсон ушел.

Джейсон положил мобильный телефон на журнальный столик и уселся на диван рядом со Стефани.

Она действительно должна попросить его уйти, пока он не сообщил ей о врачебном долге и необходимости ее покинуть.

Джейсон обнял ее за плечи и привлек к себе. Она ощутила жар его тела, и у нее потеплело на душе.

– Так ты остаешься?

– Я же сказал, что не оставлю тебя одну на ночь. – Он нахмурился. – Звонила доктор Филлипс. Она не смогла с тобой связаться, поэтому позвонила мне.

– Не смогла связаться? – Только сейчас Стефани вспомнила – она оставила красную сумочку, расшитую блестками, в которой лежал мобильный телефон, на заднем сиденье машины своей матери. – Значит, она предположила, что ты со мной? Уже поползли слухи?

– В госпитале слухи распространяются быстрее, чем вирус в детских садах. Но Филлипс не упомянула ничего личного. Она сказала только о том, что звонила тебе, потом решила позвонить мне. – Он прижал к себе Стефани. – Не волнуйся. Обычная административная проблема. Доктор Филлипс хочет, чтобы заведующий отделением направил ее пациента на магнитно-резонансную томографию, прежде чем она пошлет его на операцию. Как старший научный сотрудник отделения диагностики, я дал ей на это разрешение и уладил проблему за тебя.

Не знай она Джейсона лучше, поверила бы: обнимая, он способен защитить ее от всех неприятностей.

– Я могу сама решать свои проблемы. Я Монтклер, Джейсон, и твердо стою на ногах.

– А кто-то совсем недавно упал в обморок… – Он выгнул бровь.

Уголки ее губ непроизвольно дрогнули.

– Я сказала образно, чего не следовало делать. Не нужно понимать меня буквально.

Никто, кроме Джейсона, не дразнил ее прежде. С самого начала их знакомства он догадался: под внешней сдержанностью Стефани скрывала тонкое чувство юмора, которое никто из их коллег не понимал. А саму Стефани больше всего привлекало в Джейсоне одно качество: он помог ей стать немного беспечнее и спокойнее.

В порыве чувств Стефани прижалась к нему крепче и только потом поняла, что сделала. А потом, желая сохранить деловитый тон, заговорила резче, чем следовало бы:

– Ты мог бы передать мне телефон, когда она позвонила, Джейсон.

Он ответил, щекоча ее шею кончиками своих волос:

– Значит, ты не возражаешь? В госпитале узнают, что мы вместе…

– Мы не вместе! – Не испытывая никакого желания высвобождаться из его крепких объятий, она только сейчас сообразила: ее заявление прозвучало довольно глупо.

Джейсон слегка отстранился от нее, чтобы посмотреть в глаза:

– Стефани, ты вынашиваешь моего ребенка. Мы с тобой связаны навсегда. Мы действительно должны прекратить скрывать наши отношения и отнестись к ним по-взрослому.

– Отношения… Новое слово в твоем лексиконе?

Он улыбнулся:

– Да. Новое.

Однако улыбка не коснулась его глаз. Наоборот, Джейсон обеспокоенно наморщил лоб и зажал руку Стефани между ладонями:

– Стефани… Хочу спросить тебя кое о чем. Когда ты узнала о ребенке, что ты почувствовала?..

Словно ожидая этого вопроса, она ответила без запинки:

– Сначала я запаниковала. Мысль о материнстве совершенно сбила меня с толку. Предполагалось, будто мои отношения с тобой будут непродолжительными. Таких несерьезных романов у меня прежде не было. – У нее покраснели щеки после этого признания. Но она хотела быть с Джейсоном честной до конца. – Ты стал для меня наградой за мои достижения в карьере, в которой…

– В которой что, Стефани?..

– До встречи с тобой я была нацелена только на карьеру. И вот я решила: пора немного развлечься.

Стефани никогда не заводила долгих романов, но Джейсону не следовало об этом знать.

– Значит, я был для тебя всего лишь развлечением? Игрушкой?

– Нет! – Она опустила голову. «Будь искренней, Стефани!» – Да…

Джейсон намотал прядь ее волос на палец и улыбнулся:

– Я переживу. – Затем он опустил глаза и стал сжимать и разжимать пальцы. – Нет, не могу. В тот вечер в горах я должен был…

– Не надо, Джейсон. Мы оба должны были вести себя осторожнее. Мы оба несем ответственность за последствия. – Стефани накрыла ладонью его напряженную руку. – Я много размышляла об этом. Я достаточно разумная женщина, разве не так ты говорил?

Он криво усмехнулся:

– Более чем просто разумная.

– Мне известны все способы предотвращения беременности. Я должна была принять противозачаточные таблетки, но решила этого не делать. Я действовала бессознательно.

– Что ты говоришь, Стефани?..

– Ребенок не входил в мои планы. Но теперь они изменились. Мне придется растить и любить малыша. – Она инстинктивно закрыла живот рукой. – Я уже не могу представить свою жизнь без моего ребенка.

– Нашего ребенка, Стефани. Нашего! – Он упрямо выпятил подбородок. – Мы оба станем родителями и будем нести равную ответственность за него. Я знаю, тебе не нужны мои деньги, но я решительно настроен воспитывать нашего малыша.

– Ребенку нужны не только деньги. За деньги можно нанять лучшую няню, но этого недостаточно. Ребенку нужны родители, на которых он всегда может рассчитывать.

– Как ты собираешься это сделать? Откажешься от карьеры и будешь круглосуточно сидеть у детской кроватки? Что будет, когда поступит срочный вызов из госпиталя?

Стефани думала на эту тему с тех пор, как увидела положительный результат на полоске теста на беременность. Да, ей следует найти какое-то решение.

– Все должно измениться. Мой ребенок всегда будет для меня самым важным в жизни. И я не собираюсь бежать из дому каждый раз, когда зазвонит телефон.

– По-твоему, так буду делать я?

– Твои прежние поступки тому доказательство, Джейсон. – Она почувствовала, как в душе просыпается давно укоренившийся гнев. – Сколько раз я заканчивала ужин в одиночестве после того, как ты ловил такси и уезжал из ресторана? Сколько фильмов ты посмотрел вместе со мной до конца? Я даже не предлагала тебе сходить в театр или на концерт. И знаешь почему? Чтобы не видеть, как ты во время представления пробираешься между рядами зрителей к выходу. Даже оставляя вместо себя надежный персонал в госпитале, ты возвращался туда сразу же, как только поступал вызов.

Она надеялась, что он ее понял, и теперь ждала реакцию Джейсона. Однако выражение его лица оставалось каменным. Как умный человек, Стефани понимала: таким образом он маскирует свою уязвимость. Но поймет ли Джейсона ребенок? Или малыш решит, что его отцу действительно на него наплевать?

– Ты была не права насчет телефонных звонков, – сказал он, и его глаза с вызовом сверкнули. – Что бы ты сделала, если бы твой пациент находился на грани жизни и смерти?

У нее оставалось еще пять с половиной месяцев, чтобы понять и принять точку зрения Джейсона, но сейчас она не знала, как ему ответить.

Прежде чем Стефани успела придумать подходящий ответ, Джейсон взял ее за запястье.

– Джейсон…

– Тсс! – Он принялся считать ее пульс. – У тебя поднимается кровяное давление. Сменим тему.

– Иначе ты уйдешь?

– Сегодня не уйду. – Он встал, взял пульт от телевизора и стал переключать каналы до тех пор, пока не нашел документальный фильм о рафтинге. Сделав вид, будто они и не спорили, Джейсон тихо спросил:

– Ты не против, если я посмотрю телевизор?

Как ему удается так ловко контролировать свои эмоции и прятать чувствительность за маской безразличия? А может быть, она в самом деле ошиблась? Возможно, он действительно не испытывает к ней ничего, кроме сексуального желания?

Стефани могла заставить его уйти. Если она будет настаивать, ему придется смириться с ее требованием. Не будь она такой уставшей, прогнала бы его прочь.

«Разве прогнала бы?» – спросила она саму себя.

По правде говоря, обморок обеспокоил Стефани. Похоже, ей придется смириться со скачками кровяного давления во время беременности.

Стефани посмотрела на Джейсона, удобно расположившегося в кресле и сосредоточившегося на телевизионной программе. Удивительно, но и сейчас она испытывала ощущение полной безопасности от его присутствия.

Она взяла в руки журнал, решив продемонстрировать Джейсону, что совсем в нем не нуждается. Но буквы расплывались перед ее глазами. На секунду она закрыла глаза, чтобы успокоиться и сосредоточиться. Как только Стефани опустила веки, ее окутала блаженная расслабленность.

«Джейсон провел ночь в моем доме» – такая мысль пришла Стефани в голову сразу после пробуждения.

Она ощущала теплый мускусный запах его тела, хранимый подушкой, которую она крепко к себе прижимала. Стефани смутно вспомнила, как он укладывал ее в кровать и крепко прижимал к себе, чтобы унять ее дрожь.

В окно ярко светило солнце. Она проспала почти до полудня! Стефани не спала так долго и так сладко и не чувствовала себя такой отдохнувшей с тех пор, как побывала в трехнедельном круизе, который подарили ей родители после окончания медицинского колледжа. Смешно, но уже тогда, на лайнере, находясь среди супружеских пар отдыхающих, она ощущала свое одиночество.

На какое-то время Джейсону удалось скрасить ее одиночество. Но сегодня утром его не оказалось рядом.

Она надела очки, которые лежали на прикроватной тумбочке, и прочла его записку: «Завтрак в холодильнике».

Как ей привыкнуть к его доброте и вниманию и в то же время к непримиримому стоицизму?

У нее заурчало в животе, когда она увидела тарелку со свежей клубникой и ежевикой и чашку с йогуртом и мюсли. Сегодня утром Джейсон успел посетить продовольственный магазин, находившийся через квартал от ее дома? Одетый в смокинг, он явно вызвал массу недоуменных взглядов.

Стефани заставила себя поесть, надеясь, что завтрак поможет ей успокоиться и забыть события вчерашнего вечера. Она должна собраться с силами и духом, чтобы выдержать последствия своего нечаянного публичного признания.

Глава 7

Джейсон сидел на заднем ряду в аудитории, где проводился сеанс психологического тренинга, искренне стараясь сосредоточиться. Но в голове постоянно возникали отвлекающие мысли.

Он гордился тем, что умеет приспосабливаться ко всем испытаниям, которые уготовила ему судьба, но оказался совсем не готов стать отцом.

Джейсон никогда не предполагал, что у него может родиться ребенок. Он предпочел бы избежать отцовства, лишь бы на его ребенке не отразилась его неприспособленность к семейной жизни. Можно ли унаследовать дурной характер? Он никогда не читал исследований по генетике – подобные исследования до настоящего времени его вообще не интересовали.

Но теперь, вне зависимости от того, что ему придется делать, он приложит все усилия и станет лучшим из отцов! Он искренне надеялся, что его неподдельного желания стать лучше будет достаточно.

Воодушевившись, Джейсон обратил внимание на инструктора.

– Итак, давайте сделаем упражнение, которое поможет нам лучше понять свои чувства. – Инструктор представил на экране новое изображение. – В вашем блокноте вы увидите перечень эмоций. Быстро выделите те эмоции, которые вы чувствуете в данный момент.

В перечне было указано: счастливый, сердитый, удивленный, испуганный, нуждающийся, надеющийся, взволнованный, скучающий.

Джейсон выполнил задание за несколько секунд.

Просмотрев результаты, он обнаружил, что обвел жирными линиями все слова, за исключением «сердитый» и «скучающий».

До вчерашнего вечера он чувствовал лишь гнев и скуку. Удивительно, но ребенку удалось в одночасье изменить его жизнь!

– Каждый думает о том, какие эмоции выделил. Хотите ли вы испытывать их и дальше? – Инструктор самодовольно оглядел сидящих в зале, словно обо всем догадался. Как бы повел себя этот самоуверенный человек, окажись он на месте Джейсона? – Теперь запишите три конкретные цели. Пишите простыми предложениями. Пишите о том, что вы хотели бы изменить в своей жизни.

Зачем что-то изменять? У Джейсона предостаточно целей в жизни. Зачем ему изобретать новые?

«Как Стефани относится к ребенку? К нашему ребенку?»

Он снова вспомнил то, что произошло вчера вечером, уже в сотый раз после того, как покинул квартиру Стефани. Произошло слишком много событий, и они развивались чересчур стремительно, чтобы понять, как следует на них реагировать.

Сегодня утром он несколько раз порывался ей позвонить – и пока проезжал мимо ее дома по пути в госпиталь, и входя в темный полупустой зал, где должен был проводиться психологический тренинг. Однако так и не позвонил.

Что он мог ей сказать?

«Стефани, ты превратила меня в самое озадаченное, растерянное, восторженное и испуганное существо на свете?»

Джейсон мог поспорить, что даже проводящий занятие высококвалифицированный инструктор-психолог не смог бы однозначно отреагировать на жизненную ситуацию, окажись он на его месте.

Жизнь. Он и Стефани создали новую жизнь, которая прямо сейчас развивается в ее теле. Осознание происходящего захлестнуло его с новой силой.

– Все готовы?

«Нет, я только начал размышлять, – подумал Джейсон. – Мне придется растить ребенка, воспитывать его и направлять по жизни».

Черт побери, он понятия не имеет, как это делается! Придется по дороге домой зайти в книжный магазин и купить специальную литературу.

Инструктор обратился к аудитории:

– Теперь давайте поиграем в ролевую игру. Повернитесь к человеку рядом с вами и познакомьтесь с ним…

Джейсон повернулся и увидел рядом с собой… Майка. Когда тот вошел в зал? Что он вообще здесь делает?

Возможно, у Майка есть ответы на некоторые вопросы Джейсона?

– Зачем ты здесь?

Они оба проигнорировали инструктора, который попросил участников тренинга прочесть раздаточный материал, завершить незаконченные предложения, затем сделать перерыв.

Майк одарил его смущенной улыбкой:

– Просто шел мимо.

Но Джейсон усомнился в этом:

– Ага, так я тебе и поверил!

Майк усмехнулся, игнорируя сарказм Джейсона:

– Тяжелая ночь?

– Бывали тяжелее. – Джейсон посмотрел на обведенные слова в перечне. – Значит, слухи уже поползли?

– Прошлой ночью я получил эсэмэску от друга моего друга. Это правда?

– О какой правде ты спрашиваешь?

– Доктор Стефани Монтклер беременна от тебя?

– Да, это правда. – Джейсона переполнила гордость, хотя он понимал, что поставил Стефани в очень неловкое положение.

Майк хлопнул его по плечу:

– Поздравляю, папуля! Отцовство тебе понравится.

От радости в жилах Джейсона сильнее забурлила кровь, у него закружилась голова, будто он только что поднялся на гору и переполнен восторгом.

Он вернулся в реальность, вспомнив о том, что Стефани хочет вычеркнуть его из своей жизни и воспитывать их ребенка одна.

– Она не хочет… – он с трудом сглотнул, – чтобы я воспитывал ребенка. Она уверена: я принесу больше вреда, чем пользы.

– Тогда тебе придется убедить ее в обратном.

– А что, если она права?

Майк осмотрел зал, словно отыскивая нужные слова. В конце концов он сосредоточил свое внимание на Джейсоне:

– Мои дети тебя любят. Ты нравишься всем малышам, которые проходят через отделение детской диагностики. Все они чувствуют твою силу, постоянство, заботливость. Все эти качества активизируются в тебе сразу же, как только ты впервые возьмешь своего ребенка на руки. Или когда малыш назовет тебя папой. Или когда тебе придется заниматься его ободранной коленкой.

– Тебе не было страшно?

– Черт побери, я жутко боялся! Но жена говорила мне, что я буду хорошим отцом. Я старался все делать правильно. – Майк усмехнулся.

– Скажем так: когда-то я пытался исполнять обязанности отца, но все закончилось не слишком хорошо…

– Я давно тебя знаю, Джейсон. Ты сейчас упомянул о тех годах, когда был подростком? Ты не очень любишь распространяться о том времени. – Не получив от Джейсона ответа, Майк его подтолкнул. – У каждого ребенка должен быть отец. Не отказывайся от своего ребенка еще до того, как он родился.

На Джейсона обрушилась обида, которую он пытался скрыть всю свою жизнь.

От него отказались собственные родители. В результате он так и не научился любить. Как он убедит Стефани в том, что нужен ей? Но ради своего ребенка он должен попробовать…

Инструктор вернулся, приготовившись продолжать занятие.

Майк наклонился к Джейсону и прошептал:

– Эй, приятель, я должен идти. До вечеринки мне нужно купить куклу и кучу других подарков. Позвони мне, если захочешь поговорить.

– Да, конечно, – ответил Джейсон и подумал: «Разговоры – пустая трата времени. Как будто разговорами можно что-то исправить. И все же…» – Спасибо.

– Рассчитывай на меня, Джейсон.

Хм, когда это Майк стал таким хорошим другом? И почему Джейсон прежде не обращал на это внимания?

Он сосредоточился на экране, почти не надеясь на то, что два часа занятий помогут ему завоевать расположение Стефани и членов ее семьи.

После психологического тренинга Джейсон прошел медосмотр, как советовала Стефани, проехался по магазинам, а потом отправился домой, решив посвятить остаток уик-энда напряженной физической работе.

В воскресенье вечером Джейсон лег в постель, надеясь, что измотан до такой степени, что сразу уснет. Несмотря на долгие часы, проведенные на крыше, где он менял черепицу и закреплял водосточные желоба, ему так и не удалось очистить голову от беспокойных мыслей.

Джейсон лежал в темноте, думая о том, с какой легкостью Стефани удалось его одурманить.

* * *

Уик-энд Стефани провела со своими родителями. Оба повели себя более чем милостиво, принимая ее извинения. Яркие и занятые личности, они и не догадывались, что их тихая и прилежная дочь страдала от недостатка родительского внимания.

Услышав признания обоих в том, как сильно они ее любят, хотя и не всегда понимают, Стефани стала постепенно успокаиваться.

Посовещавшись по телефону с юристами госпиталя о мерах, которые следует предпринять на случай, если звездная пара подаст на нее в суд за нарушение конфиденциальности, Стефани собралась с духом и отправилась на работу. Ей предстояло пережить самый сложный понедельник в ее жизни.

В сотый раз она задалась вопросом, как Джейсон провел уик-энд? Каждый раз, когда звонил ее мобильный телефон, сердце начинало биться чаще.

Но Джейсон так и не позвонил…

Впрочем, сейчас она была ему за это благодарна. У нее и так достаточно проблем.

На работу она опоздала, потому что утром ее снова тошнило. Въехав в гараж для машин сотрудников госпиталя, она припарковала автомобиль рядом с мотоциклом Джейсона.

Одетая в консервативное темно-синее платье-футляр и такого же цвета кофту с жемчужными пуговицами, Стефани уже не так изящно, как прежде, выбралась из автомобиля. Чем больше будет становиться ее живот, тем труднее ей будет выходить из автомобиля с такой низкой посадкой.

И без ее откровений на вечеринке окружающие без труда догадались бы о том, что она беременна. Ведь ее талия уже увеличилась на три дюйма. Придется обновлять гардероб.

Схватив сумочку, она вдруг осознала, что в госпитале уже все знают о ее положении. Те, кто только догадывался, теперь знают наверняка: у Стефани был роман с Джейсоном Дрейком и она ждет от него ребенка!

Сотрудники госпиталя будут шептаться за ее спиной, осуждать ее за неумение контролировать свои чувства, неспособность справиться с сердечными делами. Они будут задаваться вопросом, достаточно ли она компетентна, чтобы занимать такую должность, или просто пользуется тем, что позволяет ей принадлежность к семье Монтклер?

Глупости! Она заработала хорошую репутацию за многие годы напряженной работы. Ее личная жизнь не имеет ничего общего с ее врачебным профессионализмом. Если кто-то в ней сомневается, она быстро докажет его неправоту.

Стефани вздернула подбородок, растянула губы в дежурной улыбке и отправилась в госпиталь, списывая свою неуверенность на гормональную перестройку организма.

Марси встретила ее с плохо скрываемым любопытством, но Стефани решительно проигнорировала секретаря. На письменном столе она нашла сертификат о прохождении Джейсоном сеанса психологического тренинга, результаты его медосмотра и обувную коробку, к которой прилагалась записка. «Для ребенка» – так было нацарапано на коробке отвратительным почерком Джейсона.

Внутри коробки оказались красивые туфли-балетки ярко-красного цвета, из мягчайшей кожи, с прочной подошвой. Туфли были ее размера.

Она должна их вернуть. Такой подарок подразумевает слишком личные связи, а она намеревалась поддерживать с Джейсоном исключительно деловые отношения.

«Для ребенка». Что он хотел этим сказать: бросить вызов, заявить права на ребенка? Или просто действовал как заботливый врач, который советовал ей носить обувь без каблуков?

Стефани решила отправить туфли Джейсону и купить себе обувь самостоятельно.

Но прежде она решила примерить балетки. Они идеально ей подошли. Пройдясь в них по кабинету, она почувствовала, что поясница у нее больше не болит.

Стефани пошевелила пальцами ног.

При мысли о том, что придется снова засовывать опухшие ноги в узкие туфли на каблуке, она вздрогнула. Ладно, она походит в красных балетках, пока не купит себе другую обувь. Потом она вернет балетки Джейсону с запиской: «Спасибо, но туфли я не принимаю».

Открыв папки с документами, Стефани стала заниматься распределением пациентов между докторами Райзером и Филлипс. Она решила взять на работу в отделение нового врача-пульмонолога и продолжать наблюдать за работой Джейсона.

Решение, принятое юристами госпиталя, изначально казалось ей верным, но теперь она считала его неуместным. Стефани думала, что Джейсон воспримет решение суда равнодушно, но на самом деле он очень обиделся.

Загудел интерком.

– Доктор Монтклер? – произнесла Марси. – Вас вызывают в палату Мэгги Мэлоун, как можно скорее.

Она услышала крики ребенка сразу, как только завернула за угол. Не постучав в дверь, Стефани протиснулась в палату мимо медсестры, ординатора, прикомандированного к госпиталю для специализации, и доктора Райзера.

Джейсон стоял в центре палаты, как главнокомандующий, и отдавал приказы.

– Нам нужно сбить у нее температуру. Сейчас же! Разденьте ее и заверните в термоодеяло, – сказал он за несколько минут до того, как монитор издал предупреждающий сигнал.

Джейсон говорил с такой властностью и непримиримостью, что медсестра и ординатор столкнулись друг с другом в спешной попытке принести термоодеяло.

Джейсон указал на медсестру:

– Неужели вы не понимаете, что такое «сейчас же»?

Медсестра выглядела ошеломленной и испуганной.

Джейсон взял Мэгги с коленей матери, стянул с девочки фланелевую ночную рубашку, носки и вязаную шапочку, взял одеяло, которое протянула ему Стефани, и завернул в него Мэгги.

Мэгги закричала, явно не в восторге от того, как с ней обращаются.

– Что вы делаете? – Доктор Райзер попытался отобрать у Джейсона девочку.

Джейсон стоял как скала.

– Снижаю температуру ее тела, – низким голосом произнес он, перекрикивая девочку.

Индикатор на мониторе показал, что температура тела девочки подскочила до сорока с половиной градусов по Цельсию.

Доктор Райзер указал на валяющуюся на полу одежду девочки:

– Но ведь ты ее нагреваешь!

Термоодеяло делало свое дело. Температура тела девочки уже упала на полградуса.

– Ее мать сказала, что не может вспомнить, когда в последний раз ее дочь потела. – Джейсон посмотрел на Анну, которая в отчаянии заламывала руки.

Стефани поморщилась. Заявление Дрейка прозвучало как пренебрежительное обвинение в адрес матери больного ребенка. А ведь Анна проводила у постели дочери день и ночь в течение недели и, судя по всему, отлично присматривала за Мэгги.

Конечно, информация о том, что ребенок не потеет, могла иметь решающее значение, но неужели Джейсон не в состоянии быть немного тактичнее? Стефани решила поговорить с ним позже.

Она коснулась вытянутой руки доктора Райзера и тихо сказала:

– Не вмешивайтесь, доктор Райзер. Это пациентка доктора Дрейка.

Доктор Райзер резко кивнул, скрестил на груди руки, отошел в сторону и свирепо уставился на Джейсона.

Как только монитор зарегистрировал очередное понижение температуры тела девочки на полградуса, Джейсон развернул одеяло и протянул Мэгги куклу. Девочка тут же засунула руку куклы себе в рот и замолчала.

Оглядев медицинских работников в палате, он остановил свой взгляд на ординаторе:

– Идите и купите ей фруктовое мороженое на палочке, я ей его обещал. Быстрее! Встретимся в ординаторской.

Он протянул Мэгги матери и, не оглядываясь, вышел из палаты – он был уверен, что Стефани и доктор Райзер последуют за ним.

Райзер ушел, а Стефани осталась в палате, желая разрядить напряженную атмосферу. Ее отделению не нужен еще один судебный иск.

– Я хочу извиниться за доктора Дрейка. Он иногда бывает грубым, но это один из лучших докторов, – сказала она Анне.