Текст книги "Зимние тропы"

Автор книги: Кондратий Урманов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Наконец Коля остановился и, когда подошли ребята, сказал:

– Вот смотрите, чей след?

След был глубокий, но и при вечернем свете ясно был виден отпечаток раздвоенного копыта.

– Шла корова… – в один голос отозвались Паша и Малыш.

– Ну так пойдемте по нему, а то темнеет… – и Коля ровным шагом пошел прямо по следу.

Они шли молча, потому что еще не знали, куда приведет этот след. Вечерняя синева сгущалась, и в отдалении уже трудно было отличить сосну от ели. Без передышки, невольно ускоряя шаги, они долго шли, вглядываясь в чащу деревьев, надеясь увидеть ту спасительную корову, которая должна привести их в деревню. Но коровы не было видно, Коля даже подумал, что ему привиделась корова, а что на самом деле никакой коровы и не было. А след? Ведь они ясно видели след раздвоенного копыта…

Неожиданно выскочив на поляну, они увидели стожок сена, прикрытый снегом, как белой шапкой. Ребята не успели еще подойти к стожку, как из-за него выглянула огромная голова с большими ушами. Одно короткое мгновенье они видели страшную голову, потом услышали топот, и в снежном вихре исчезло все…

– Лось… – оправившись от испуга, тихо произнес Коля.

– Лось!.. – повторил Паша и втайне радовался, что ему пришлось увидеть это дикое животное. Жаль только, что встреча была короткой.

– Какой же это лось? А где рога? – допытывался Малыш, видевший лося на картинке.

– Лосихи, говорят, безрогие бывают, – сказал Коля.

– За этой коровой пойдем – никуда не придем, – не унимался Малыш. – Зверь большой, а, видать, трус такой же, как и мы…

И все вдруг захохотали, хотя смешного ничего не было…

Малыш обошел стожок и сказал:

– Я больше никуда не пойду…

И тогда оба, и Коля и Паша, кинулись к нему.

– Что ты сказал? Повтори, что ты сказал?..

Малыш почувствовал угрозу в словах товарищей и тихо пояснил свою мысль:

– Ну, сами посудите. Куда идти?.. Сейчас – ночь, заблудимся еще больше и к утру замерзнем, как калчужки…

– Да ты, оказывается, самый храбрый из нас, – похвалил его Паша. – Ну, а дальше что будем делать?

– Дальше? – Малыш взглянул на Колю.

– А дальше… – Коля воткнул палки в снег. – Сбрасывайте сумки, идемте дрова заготовлять. Много наготовим, чтобы на всю ночь хватило. Подроемся под стожок, шалашик сделаем, разведем костер и будем сидеть у огня. Неужели замерзнем?.. Папа говорит, что охотники, как только останавливаются на ночлег, первым долгом заготовляют дрова… А дальше увидим, что нужно делать….

Коля достал из сумки папин охотничий топорик и первый пошел в лес. Поблизости оказалось не так много валежника. Разрывали снег, собирали все, что попадалось, ломали сухие кусты и торопливо таскали к стожку. Позднее, когда уже собрали большую кучу хвороста, Коля нашел две спиленные сосенки. Поднять их ребята не смогли. Долго, поочередно, обрубали сучки и все таскали, таскали. После очистки сосенки удалось перетащить к стожку.

– Кто ночью замерзнет, вот топорик, может погреться, – сказал Коля и воткнул топорик в одну из сосенок. – А теперь начнем разводить… – Он вдруг осекся и повернулся к товарищам: – А спички у нас есть?

Этот вопрос так испугал всех, что никто долго не решался вымолвить слово. Наконец Паша сказал:

– Я не взял…

– Я тоже не взял, – тихо произнес Коля. – Разве только папа положил… – и кинулся к сумке.

Вот тогда-то для Малыша наступила минута торжества:

– Эх вы, путешественники!.. – засмеялся он. – Кто же это идет в поход без спичек? Вам бы только до леса добраться, да за лисами гоняться… Вот они, спички! – и он поднял над головой коробку спичек.

Паша кинулся на Малыша, схватил его, тискал и приговаривал:

– Ну какой же ты молодец, Малышок! Сразу видно опытного путешественника.

– Пусти, – взмолился Малыш. – Поплясали бы ночку без огня, узнали бы, как в поход собираться…

Теперь, когда спички были налицо, можно было не искать не копаться в сумках, но Коля решил все пересмотреть, чтобы убедиться и окончательно поверить в папину предусмотрительность. Все содержимое сумки он выложил на снег – спичек не было, прощупал мамины кульки с подарками детям тети Маши – и там не оказалось.

Укладывая все обратно, он случайно пошарил рукой в котелке и вскочил от радости:

– Есть спички!.. Я же говорил, что папа не забудет. Ну, друзья, теперь слушать мою команду: я буду разводить костер, а вы теребите сено, глубже ямку делайте…

Ночные голоса

И вот началась эта долгая морозная новогодняя ночь.

Еще с вечера небо затянуло мороком, не было видно ни луны, ни звезд. Деревья, казалось, все гуще и гуще окутывались куржаком, как ватой, и такая тишина стояла, словно все вокруг умерло или спряталось от мороза. Ни шороха, ни звука. Но ведь есть же в лесу звери! Не могут же они лежать день и ночь в снегу. Многие из них охотятся по ночам, а такие, как лоси, косули, зайцы, тоже не спят, грызут тальники, молодые осинки. Но почему так тихо кругом?

Плохо знали ребята жизнь зимнего леса. Каждого из них давил страх, но сознаться в этом никому не хотелось.

Паша и Малыш вырыли большую нору в стогу, сделали навес над входом, закидали все плотно сеном и оставили только маленькую лазейку, чтобы можно было забраться туда и закрыться. Сено было холодное, и ребята надеялись только на то, что когда закроются да надышат, будет тепло.

Коля завидовал им, они были вместе, барахтались в сене, шутили, а у него не разгорался костер.

– Ну, товарищ командир, мы свое дело сделали – берлога готова, – доложил Малыш.

– Сейчас у меня будет… костер… – Коля достал газету из сумки, подложил ее под мелкий сушняк, и костер запылал.

Не только светлей стало вокруг, но как-то даже весело. Еловые сучки трещали, далеко разбрасывая золотые искры. Разгоравшийся костер давал все больше и больше тепла. Ребята повеселели…

– Теперь слушать мою команду, – вдруг объявил Коля. – Немедленно надеть свитеры, переобуться в шерстяные чулки, просушить сырые рукавички…

– Слушаем, товарищ командир! – в один голос прокричали Паша и Малыш.

Они натаскали сена к костру, быстро переоделись, и Паша, усаживаясь, сказал:

– Совсем хорошо… Так можно всю ночь просидеть…

– А дорогу мы завтра найдем, – уверенно заявил Коля. – Пойдем по своей лыжне, выйдем на кромку бора, а там и дорога… Ночью, конечно, трудно, а днем – пустое дело.

Только теперь они вспомнили, что не ели с утра, Коля развязал сумочку, достал булку – она была мерзлая как ледяшка.

– Попробуем разогреть, – сказал он, устраивая булку на двух палочках поближе к костру. Он не успел еще положить булку, как морозная тишина раскололась воем, похожим на стон:

– А-ау-у-а-а-а…

Коля невольно отдернул руку, словно его кольнул электрический ток. Стало вдруг холодно, по спине побежали мурашки. Он взглянул на товарищей, те сидели не шевелясь над развязанными сумками. Они испытывали то же, что и он. Что-то леденящее, связывающее было в этом тоскливом вое. Ребята не могли понять – что в нем: призыв, жалоба или угроза… Кому?

Вой повторился. Казалось, он возникал где-то в глубине бездны, вырывался на простор, раскатывался во все стороны и долго звенел в морозном воздухе. Ребята забыли о костре, смотрели друг на друга и слушали…

Чтобы ободрить себя и товарищей, Коля сказал:

– Эх, как ревет!.. Вот это да-а…

– Кто – он? – с дрожью в голосе спросил Малыш.

– Ну, кто? – еще более развязно ответил Коля. – Тигры у нас не водятся, медведей, папа говорит, в этом лесу тоже нет, а если и есть какой-нибудь один, заблудящий, то он давно спит в своей берлоге… Волчишка это погуливает…

– А зачем он так ревет? – спросил Паша совсем тихо, словно боялся, что страшный зверь может услышать его.

– Ну, зачем? – Коля тоже не знал, зачем волк воет, но у него спрашивали, и он ответил: – Должно быть, скучно одному в такую ночь…

– Я теперь не усну, – пошевелился Малыш.

– Да спать вообще не придется… Зря балаган делали, – замерзнуть можно… Папа говорит, что в таких случаях охотники не спят, а больше ходят…

Никто не отозвался на замечание Коли. Ребята знали, что Колин папа охотник и если уж он так говорит, то, значит, верно.

Из далекого распадка снова долетело:

– А-а-у-у-а-а-а…

И сейчас же, как показалось ребятам, совсем недалеко, залаяла и завыла собака. Все вздрогнули, но уже не от страха, а от радости. Знакомый с детства лай близкого друга человекА – собаки окрылил их надеждой. Малыш даже шапку снял, чтобы лучше разобрать, откуда доносится звонкий заливистый лай…

– Собака! – не сказали, а как-то выдохнули враз ребята.

– Должно быть, тут рядом дорога, – сказал Коля. – Кто-то едет домой, и с ним собака… Услышала вой волка и залаяла… Быстро собирайте сумки! Пошли…

– А если совсем заблудимся?.. – как-то нерешительно спросил Паша.

– Ничего не заблудимся. Собака одна в лесу – зачем ей тут быть? Едет кто-то, – уверенно заявил Коля и стал разбрасывать костер и топтать в снегу обгоревшие сучья.

Малыш опять шел последним и просил:

– Только вы, пожалуйста, не торопитесь… Теперь ночь, я боюсь…

– А ты не отставай, – строго сказал Паша, – а то уедет колхозник, и мы будем бродить всю ночь… Новый-то стожок, может, и не найдем…

Они были твердо убеждены, что рядом с лесом проходит дорога и по ней едет из города запоздавший колхозник. Кому же еще ехать в такую пору? Коля и Паша ясно представляли себе не только колхозника, его лошадку и бегущую рядом лохматую собачку, но и то, как они пойдут следом за санями и доберутся до деревни.

Пусть это будет не Зеленый Клин, а другая деревня, – днем они найдут путь к тете Маше.

На пути им попалась какая-то горка с густой порослью молодых сосенок. Днем они обошли бы ее, а сейчас торопились и, не выбирая направления, ломились напрямик. Задетая рукой ветка стряхивала с себя пушистый снег, он падал за воротники, на разгоряченное тело, обжигал и холодными струйками стекал под рубашки. Остерегаться некогда было, их звал певучий лай собаки. Незримая спасительница казалась совсем близко.

Коля, по горячности, опять оторвался от ребят и на просьбы Малыша кричал:

– Да никуда я не уйду, не бойся… Нам бы только на дорогу выйти да догнать путника…

Наконец ребята вырвались из плена заросли и, оказавшись между редких высоких сосен, неожиданно остановились; недалеко, на опушке леса, светились два тусклых огонька и где-то возле них лаяла собака.

– Ребята, избушка!.. – вскрикнул от радости Коля.

Паша и Малыш остановились. В сгустившемся мраке ночи никакой избушки еще не было видно, но свет!.. Это не походило на костры, свет лился неяркий и ровными полосами ложился на снег. Со вздохом облегчения они стали повторять это простое, но какое-то теплое слово, полные еще смятения от недавно пережитого.

– Избушка!.. Избушка!..

Они забыли вдруг о страхе, который сжимал их, когда услышали волчий вой, забыли о своем решении провести ночь у костра – эту долгую зимнюю ночь, теперь, казалось, все трудности остались позади.

– Избушка!..

В короткую, минутную остановку они почувствовали, как давит мороз, как пробирается холод под одежду, и захотелось скорее попасть в избушку, где горит свет и где должно быть тепло. Не сговариваясь, они двинулись вперед, словно лыжи сами понесли их к жилью. Возле избушки Малыш сказал:

– А колхозника-то и не было…

– Должно быть, не было, – согласился Коля, – а собачка, видишь, все лает…

Окна были вровень со снегом, и свет, падавший через переплеты рам, растягивался длинными полосами.

Услышав голоса ребят, собака залилась еще сильнее, будто вызывала хозяина на помощь. Коля с робостью подошел к окну и постучал пальцем:

– Пустите обогреться, пожалуйста…

Сквозь застывшие окна не было видно людей, но вот проплыла широкая тень, скрипнула дверь в сени, и ребята услышали старческий голос:

– Замолчи ты, Кудряш!.. Пошел на свое место!.. – и, отодвигая засов, спросил: – Кто там?

– Пустите, пожалуйста, обогреться, – зазвенел снова Колин голосок. – Заблудились мы…

Малыш даже заплакал от радости, а человек стоял в дверях и командовал:

– Быстрее скидывайте лыжи… Ах ты господи!.. Кто же в такие холода ходит?.. Ванюшка, да открой ты дверь, а то тут ничего не видно…

Дверь распахнулась, и на пороге ребята увидели мальчика.

– Дедушка Силан, ты замерзнешь в одной рубахе, хоть бы ватник накинул на плечи…

– Да бросайте все тут, никуда не денется, – говорил дедушка, подталкивая ребят к порогу. – Заходите скорее… Не обморозились? Ну и хорошо!

Захлопнув дверь, дедушка сказал мальчику:

– Вот тебе, Ванюшка, и гости на Новый год. Ты ждал деда Мороза, и пришли Морозовы внуки… Раздевайтесь быстрее, у нас тепло… – суетился старик, снимая с ребят заиндевевшие шапки, отряхивая их и вешая на гвоздики у порога. – Вот оказия!.. Да как же это вы решились в такую ночь?..

Ребята молчали, они еще не могли прийти в себя, все было как в сказке или во сне.

У дедушки Силана

Избушка у дедушки Силана просторная. У двери русская печка с плитой, в переднем углу зеленая елка до самого потолка, а у третьего окна, которого ребята не видели, прижимался к стене большой стол; деревянная кровать стояла ближе к печке, две скамейки да три некрашеные табуретки составляли всю мебель. Продолжением большой печи была маленькая лежанка с постелью и подушкой в красной наволочке.

– Может, кто замерз, так полезайте на печку, она теплая. – Дедушка Силан хлопотал у плиты и на попытку Коли рассказать все о своем неудачном походе говорил: – Подожди, милок, об этом успеем поговорить… Вот я сейчас приготовлю все, сядем за стол, вы и расскажете… – и, повернувшись к Ванюшке, улыбался: – А ты говорил: «Скучно, дедушка, в город бы сходить, Новый год встретить»… Вот оно, веселье, само к тебе пришло. Эвон сколько товарищей нагрянуло!..

Он посматривал на притихших у плиты ребят и пояснял:

– Жили и мы по-другому, когда у Ванюшки отец с матерью были, да вот… проклятые фашисты убили их. Мать перед войной к родственникам уехала и сгинула там, а отец землю родную защищать пошел и тоже не вернулся, голову свою сложил на Украине… Вот и живем теперь горемыки двое: старый да малый. Спасибо, правительство помогает…

Дрова в плите пылали жарко, и комната наполнялась приятным теплом; ребята особенно ощущали его, пробыв на морозе много времени.

А дедушка Силан продолжал:

– Надо бы в деревню куда переселяться или в город, какой уж я работник по лесному делу? Да и Ванюшке уже восьмой годик пошел, учиться пора. Одолели мы с ним букварь, читает он бойко, а вот арифметику только на примерах проходим. Из меня учитель плохой, в школу надо… Все ждали родителей, с места не трогались, да, видно, придется…

Дедушка Силан был одет в гимнастерку и стеганые штаны защитного цвета. Длинные седые волосы аккуратно расчесаны на две половины, а широкая белая борода закрывает всю грудь. Видно было, что он с внуком готовился встретить новогодний праздник, как, может быть, раньше встречал в кругу своей небольшой семьи. Ребята, неожиданно явившиеся в одинокую лесную избушку, нисколько не нарушили распорядка жизни; старик обрадовался их приходу не только потому, что Ванюшка может найти в них хороших товарищей, но и потому, что приютил ребят в морозную новогоднюю ночь.

А Ванюшка сидел рядом с ребятами, и его большие синие глаза горели любопытством. Ему хотелось скорее узнать: кто эти ребята, откуда и как попали к ним. Ради предстоящего праздника дедушка надел на него чистую белую с синей полоской рубашку, новые черные штанишки, только с волосами ничего не могли поделать: как вымоет Ваня голову, они и пошли в разные стороны, никаким гребнем не причешешь, никаким маслом не пригладишь. Его круглое лицо с распушившимися белыми волосами чем-то напоминало подсолнечник в полном цвету, весело и радостно встречающий восходящее солнце.

Ребята изрядно проголодались и ждали, когда дедушка пригласит их к столу. На плите в большой сковороде жарилась рыба, шумел почерневший зеленый чайник и грелись замерзшие калачики и булочки, принесенные ребятами.

Наконец дедушка сказал, что все готово, что можно садиться. Ванюшка подвинул к столу одну скамейку, поставил табуретки, а на стол – березовый кружок, под сковородку. Ребята положили отогревшиеся булочки, калачики, пирожки с мясом, сахар, конфеты – все, что у них было. Запах жареной рыбы вызывал аппетит, хотелось скорее взять подрумянившийся кусок и вонзить в него зубы, но дедушка все еще хлопотал и не садился. Он спустился в подполье, достал маленьких груздочков и бутылку вишневой жидкости.

– Праздник так праздник, – сказал он, усаживаясь с края, – все чтобы хорошо было, как у людей…

Заметив, что ребята во все глаза смотрят на бутылочку, дедушка пояснил:

– Этого вина не опасайтесь, это вино особенное, косачиное…

Ваня сидел рядом с Колей и похваливал дедушкино вино:

– Ох и сладкое!.. Каждый день пил бы!..

А дедушка продолжал:

– Любит косачик это винцо! Как только весной пойдут по лесу проталинки, он сейчас же пустится искать брусничку-ягоду. Брови себе накрасит, соку брусничного напьется, брусничкой же закусит, вроде опьянеет, и пошел распевать:

 
Тур-тур-тур,
да бу-бу-бу,
Не стой близко —
зашибу.
Бу-бу-бу…
 

А потом как зачуфыкает, как распушится – потеха на него смотреть… Вам-то в городе этого видеть не приходится, а мы тут с Ванюшкой часто в лес весной похаживаем, любуемся ихними драками…

Ванюшка улыбается:

– У него, дедушка, брови постоянно красные…

– Красные-то красные, а только весной они толстые становятся и еще больше краснеют…

Он налил в четыре стаканчика брусничного «косачиного» вина, а себе в чашечку.

– Ну, давайте выпьем. Часов-то у нас нет, ну, все равно – с Новым годом вас всех! Желаю вам счастья, и еще желаю, чтобы вы полюбили моего Ванюшку, право, он не плохой паренек…

Ребята осторожно пригубили, но «вино» оказалось сладким, вкусным, и они с удовольствием допили стаканчики.

– Кушайте рыбу, – предложил дедушка. – Рыбы много. Не хватит – завтра же пойдем и наловим, озеро рядом…

За ужином Коля рассказал, как они трое в каникулы решили сходить к тете Маше, в Зеленый Клин.

– Она там учительницей работает в школе…

– Так я ее знаю, – сказал дедушка Силан. – У нее муж на фронте погиб. Я и его хорошо знал, жалко человека.

Коля ничего не хотел скрывать от дедушки, но Малыш не утерпел и первый выскочил со своим словом:

– Они лисичку захотели поймать, увязались за ней, да и заблудились.

Коля строго посмотрел на Малыша, а дедушка с Ваней засмеялись:

– Вот она вас и завела. Разве ее так поймаешь?..

– Хитрая кумушка!.. Я сколько раз за ней гонялся… – говорил Ваня. – Небось, от охотника она сразу удирает…

Коля повеселел. Значит, и с другими это случалось…

– Отбежит немного, сядет и будто дожидается, когда мы подойдем, а потом опять побежит…

– Ей, должно, занятно, что вы за ней увязались, вот она и водила вас… – сказал дедушка Силан.

Малыш, вспомнив следы на снегу, спросил:

– А почему, дедушка, у лисы две ноги только?

– Как две ноги? – улыбнулся старик. – Таких зверей не бывает…

– Это им, дедушка, потому так показалось, что лисичка ставит лапку в лапку… Вот так… – И Ваня показал пальцами, как она ходит.

– Должно быть, так легче идти, ноги не проваливаются, а может, еще какая хитрость. Каждый зверь свою сноровку имеет, – пояснил дедушка. – Волки тоже так ходят. Пройдут пятеро, а след один…

Коля рассказал обо всем, что они за день видели в лесу, как шли по следу лося и дошли до стожка.

– Мы думали, это корова. Подошли к стожку, а он как выскочит, только пыль столбом. Мы его испугались, а он нас… Тут мы решили заночевать. Дров натаскали, костер развели. Да волк нас напугал. Как завоет!.. Страшно стало. Потом слышим, собака близко залаяла, мы лыжи надели и ходу, да вот к вам и пришли…

– Так это, однако, наш стожок. Небольшая полянка, и на ней стожок. Да? – допытывался дедушка. – Лось, говоришь, кормился? Ишь, повадился! В лесу-то, кроме осиновой коры, ничего сейчас не добыть, вот он и повадился… Вы-то не шибко стожок нарушили?

– Нет, – сказал Паша. – Мы только ямку в боку вырыли, хотели ночевать…

Дедушка покачал головой:

– Разве можно в такую ночь в лесу ночевать? Даже при костре трудно. Сон сморит, а уснешь – и больше не проснешься. Скажите спасибо нашему Кудряшу, что он залаял…

– Мы так обрадовались, что готовы были лететь, – открылся Малыш. – Думали, колхозник из города едет, а с ним – собачка…

После рыбы и грибов долго пили чай. Ребята угостили дедушку и Ваню печеньем и конфетами и уже больше не чувствовали себя чужими. Дедушка рассказал много такого, о чем они не читали и не слышали никогда. Удивлял их и Ванюшка знанием жизни леса.

После ужина Малыш оглядел елку и сказал:

– Вот если бы на нее навешать игрушек, совсем красиво было бы…

– А она у меня не пустая, – подошел к нему Ваня. – Вон посмотри под самой вершиной – кто сидит? А? Это мой щегол Петька. Такой смельчага! Ничего не боится… А вон у окошка на веточке – Чеча. У-у… эта робкая!.. А внизу поглядите, – пригласил он Колю и Пашу.

У крестовины елки сидел большой заяц-беляк, рядом с ним – серая кошка. Они дремали, прижавшись друг к другу.

– Ох у них и дружба! – заспешил Ваня доложить, обрадованный тем, что может гостям представить своих любимцев. – Выйдет Ушкан на улицу погулять, – ему ведь жарко в избе, – а Машка за ним, так и ходят вместе. Первый раз Кудряш было кинулся на Ушкана, так Машка чуть глаза ему не выцарапала. Теперь больше Кудряш его не трогает… Ушкан ведь несчастненький, ему, видно, охотник перебил обе задние ноги, дедушка нашел его, принес домой, а ноги пришлось отрезать… Тоже второй год у нас живет. Я ему осиновых прутьев наломаю, он их и грызет. Капустку тоже любит, все кочерыжки даже съедает…

Долго в эту ночь горел огонек в лесном домике дедушки Силана. Ребята улеглись на кровати, но уснуть сразу не могли, даже после того, как Ваня погасил лампу.

Ванюшке очень хотелось чем-нибудь услужить своим новым товарищам, и он стал просить дедушку рассказать сказку.

– Про елочку, дедушка, ребята тоже послушают, может, такой еще не слыхали.

Дедушка Силан покряхтел и сказал:

– Ежели спать не хотите, могу рассказать…

– Я не усну, – заявил Малыш. – Я очень люблю сказки…

– Ну, тогда слушайте…