Текст книги "Журнал «Компьютерра» № 17 от 8 мая 2007 года"
Автор книги: Компьютерра Журнал
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)
Александр Степанович Попов (1859—1906), будучи работником Морского ведомства, хорошо знал о потребности флота в средствах дальней связи, а как физик он был прекрасно осведомлен обо всех достижениях в области использования электромагнитных волн. Попов понимал, что для создания беспроводных средств связи нужно решить две важные технические задачи: увеличить чувствительность когерера и создать устройство, возвращающее когереру чувствительность после приема каждого сигнала.
Решение первой задачи, потребовавшее многочисленных экспериментов, завершилось созданием усовершенствованного когерера в виде трубочки с платиновыми контактными листочками, укрепленными на ее внутренних поверхностях с противоположных концов.
В результате решения второй задачи была создана такая комбинация элементов приемного устройства, при которой связь между опилками после прихода сигнала разрушалась автоматически, восстанавливая чувствительность когерера для приема следующего сигнала. Это же устройство являлось звуковым сигнализатором принятых сигналов. В качестве основного автоматического прибора всей комбинации Попов применил электрический звонок. При прямом ходе молоточек ударял по чашечке звонка, создавая звук, а при обратном ударял по когереру и встряхивал его, разрушая связь между опилками.
7 мая 1895 года Попов впервые продемонстрировал работу своего "прибора для обнаружения и регистрирования электрических колебаний" на заседании Русского физико-химического общества. Прибор откликался на посылки волн от "герцевского вибратора", возбуждаемого катушкой Румкорфа, на расстоянии 25 м.
Это была демонстрация первого в мире радиоприемника.
Еще отрабатывая схему, Попов обнаружил, что дальность действия прибора значительно возрастает, если присоединить к когереру длинный и поднятый над землей провод. Так появилась первая антенна, хотя сам Попов не считал себя изобретателем антенны, отдавая приоритет Никола Тесле.
В последующие годы все более быстрыми темпами совершенствуются схемы и идут натурные испытания. В течение 1897 года, за счет увеличения антенн и мощности передатчиков, Попов достиг дальности связи 5 км, что позволило оборудовать военные корабли радиотелеграфными аппаратами. В ходе летних экспериментов на море было обнаружено явление отражения радиоволн от корпуса судна, пересекающего направление связи. Эти наблюдения, описанные в отчетах Попова, были впоследствии (1902—1904) развиты немецким инженером Х. Хюльсмайером, сконструировавшим «телемобилоскоп» – некий прототип радара. Таким образом, наблюдения Попова легли в основу будущей техники радиолокации – обнаружения объектов по отраженным ими радиоволнам.
Борис Кошелев
Литература
[1] www.rw3ps.qrz.ru/sdr.htm – отечественный сайт по SDR-технологии.
[2] www.rw3ps.qrz.ru/Download/DRM1.zip – файл с примером DRM на КВ.
[3] www.ettus.com – сайт компании Ettus.
[4] www.rfspace.com/index.html – сайт компании RF Space.
[5] www.radiomuseum.ur.ru.
ГОЛУБЯТНЯ: Дети и ремейки
Автор: Сергей Голубицкий
Даю ненавязчивую самоджинсу под видом увертюры: 18 апреля на телеканале «Культура» состоялась передача «Власть факта», посвященная аферам как творческому подходу к бизнесу. Гость передачи – ваш старый голубятник, а по совместительству – диспашер мировых гешефтов, выступил на голубом глазу в голубом джемпере и весьма характерном гриме. Короче, как пишут форумные ефрейтора-модераторы: «Всем смотреть!» – зрелище незабываемое. Для удобства читателей, предпочитающих телепузику Интернет, выложил запись передачи на своем портале: internettrading.net/kultura.avi (размер файла 59 мегабайт).
Начнем культурповидлианствовать с анализа странного явления, о существовании которого ведал давно, однако лишь днями удостоверился, до какой степени все запущено. Речь о так называемых ремейках, популярных в современном пиндосском кино. Самые яркие и в художественном отношении удачные примеры – фильм "Ванильное небо" и две переделки японских оригиналов – «Звонок» и "Темная вода".
Крепко сбитый (хоть слегка и банальный) сюжет "Ванильного неба" (2001) разыгран блестящими лицедеями: Пенелопой Крус, Камерон Диас, Томом Крузом и Куртом Расселом. Смотрится на одном дыхании. Создатели никакой тайны из вторичности постановки не делают, с самого начала сообщая зрителям, что их картина – ремейк испанского "Abre los ojos", снятого Алехандро Аменабаром. Очевидно предполагается, что никакому нормальному человеку в голову не придет докапываться до оригинала. Мне бы тоже не пришло, кабы не любовь к Аменабару, крепко запавшему в душу после «Других» с Николь Кидман и "Моря внутри" с Хавьером Бардемом. Нашел испанский торрент "Abre los ojos", посмотрел и глазам не поверил: мало того что сюжет одинаковый и дословно совпадает сцена за сценой, так еще и главная актриса скоммунизжена – Пенелопа Крус!
Вопрос: для чего было создавать ремейк? Зачем менять самобытного режиссера Аменабара на безликого ремесленника Камерона Кроу? Чтобы свести и окольцевать Пенелопу с Томом?
Идем дальше. Великий японский мастер urban legends [(англ.) Городские легенды – специфический фольклор обитателей многоэтажных коробок, известный читателям по образам Кэндимена, Человека-паука и Супермена] Наката Хидео выпустил две ленты – «Ringu» (1998) и "Honogurai Mizu No Soko Kara" (2002), ремейки которых появились в Америке в виде «Звонка» (2002) и "Темной воды" (2005). Первый ремейк сделан безликим ремесленником Гором Вербинским, второй – не менее безликим Уолтером Саллесом. Забавно, что Наоми Уоттс так гениально сыграла в "Звонке", что Наката Хидео взял ее на главную роль в своем сиквеле "Звонок 2" (тоже весьма удачном).
Как бы то ни было, оба ремейка оказались зеркальными копиями японских оригиналов. Остается предположить, что ремейки делались лишь для того, чтобы заменить хороших, но неизвестных в Америке режиссеров на плохих, однако пребывающих на слуху. Правильно? Неправильно. Камерон Кроу в 2001 году был столь же неприметным на американском киногоризонте, что и Алехандро Аменабар. Последний, однако, после выхода «Других» – кстати, в том же 2001 году, что и "Ванильное небо", – обрел популярность и славу, а звезда Кроу закатилась обратно под шкаф, где и пребывала до "Ванильного неба". Аналогичный перевертыш случился и с Наката Хидео: именно ему, а не Гору Вербинскому предложили делать сиквел "Звонок 2".
Разумеется, версии, основанные на персонах, совершенно вздорны. Что же тогда? На вопрос отвечу в духе анекдота про Василия Ивановича, Петьку и аквариум (надеюсь, реставрация исторической памяти у читателей пройдет без осложнений, как было в случае с большим агрегатом Вовочки, – повторного аншлага мой почтовый ящик не выдержит).
Каждую неделю с пятницы по понедельник мы с сыном-первоклашкой изучаем английский язык по программе The Rosetta Stone. Пару лет назад я настоятельно рекомендовал читателям «Голубятен» эту удивительную аудиовизуальную систему, разработанную специально для дипломатов и позволяющую в кратчайшие строки погрузиться с головой в чужую языковую среду. Уже через месяц занятий вы получаете бесценные навыки так называемого лингвистического фона, то есть спокойно ориентируетесь в потоках окружающей вас иностранной речи. Преодоление именно этого барьера является самым сложным шагом в освоении неродного языка. Остальные элементы – грамматика, словарный запас, постановка произношения – добираются в рабочем порядке, поскольку, единожды устранив страх перед звучанием иностранного языка и общения на нем, человек с легкостью усваивает номинальную информацию.
Каждый урок в Розетте начинается с воспроизведения сорока наборов картинок, состоящих из четырех сюжетов. Носитель языка произносит фразу, которую надлежит угадать (либо вспомнить значение уже известных слов) и выбрать для нее сюжетное соответствие. Удачные попытки сопровождаются победным гонгом, неудачные – тревожным "та-да". Чувство удовлетворения достигается при прохождении урока без единой ошибки и наборе максимально возможных ста баллов. Стоит ли говорить, что дети воспринимают "игру в Розетту" на полном серьезе и с большим азартом, а каждое неудачное угадывание соответствия между фразой и визуальным сюжетом воспринимается ими чуть ли не как апокалипсис? По крайне мере мой маленький Сережка реагирует на ошибки при обучении именно таким образом.
Теперь взгляните на картинку, которая попалась нам в Розетте не далее как вчера и, собственно, послужила поводом для написания культур-повидла про ремейки художественных фильмов. Носитель языка бодрым голосом произносит: "There are fewer boys than girls", маленький Сережка радостно повторяет фразу по-английски, переводит ее ("Там меньше мальчиков, чем девочек") и уверенно ведет курсор мыши в сторону соответствующего фотосюжета, предвкушая скорую и легкую победу. Ведет курсор мыши и… в следующее мгновение замирает в растерянности. Проходит секунда, другая… замешательство на глазах перерастает в ужас: "Папа, а где тут… меньше мальчиков, чем девочек?" Папа со снисходительной улыбкой собирается уже протянуть отпрыску руку помощи, вглядывается в картинки и… сам застывает в ступоре: "Ёксель-моксель! Кто тут из них девочка, а кто мальчик?"
В самом деле, кто? Черные мордашки, как вы понимаете, шансов для определения пола не оставляют. Остаются штаны для ориентира – вот как у ребятенка на правой верхней картинке. Вроде мальчик… Или не мальчик? На затылке – блямба собранных в пучок черных волос. Получается, девочка…
Применяем подход от обратного: нижняя правая картинка отпадает сразу: не только потому, что сходу понятно, кто на ней изображен и какого пола, но и потому, что там вообще не boys and girls, а men and women. На верхней левой картинке девочка, та, что в штанах, прикрывает затылок вместе с гипотетической блямбой волос рукой, поэтому никакой дополнительной информации получить не удается. Может, все-таки мальчик? Если мальчик, то на картинке детей поровну. Остается нижняя левая: в глубине вроде мальчик, на столе беснуется тоже мальчик с верхней картинки – два мальчика и одна девочка… Бинго! Жмем мышь и получаем зловещий гонг осуждения: ошибка! Правильный ответ – правая верхняя картинка: черная блямба на затылке оказалась не волосами, а куском железной арматуры от скамейки на заднем фоне. Подспудно сообразил, что у маленьких негриков не бывает пучков волос – у них кучеряшки.
К чему это я? К тому, что людям очень трудно адекватно воспринимать людей пусть самой замечательной, но чужой расы. В японских оригиналах «Звонка» и "Темной воды" на экране перемещаются, пугаются и страдают, как бы это правильнее сказать, непривычные для рядового американца люди. Важный момент: непривычность эта выражается не на уровне желтого цвета лица и раскосых глаз (надеюсь, читателям хватило юмора для понимания: пример с Розеттой – не более чем гиперболизация метафоры), а на уровне поведенческих реакций! Герои фильмов Наката Хидео ведут себя совершенно неадекватно в глазах белого человека: на все реагируют с гипертрофированной истеричностью, визжат, кричат, попискивают, постоянно кланяются, корчат гримасы и тем самым полностью разрушают ауру, без которой фильм ужасов утрачивает 100% своего саспенса. Японские (и корейские) ужастики с декалитрами пролитой краски-крови и полнейшим отсутствием культуры внутреннего переживания (все эмоции вынесены вовне, наружу, на физиономию героев – классический "азиатский театр") никого не пугают, а лишь вызывают недоумение, поверхностно скрашенное любопытством. Фильмы Наката гениальны, но смотреть их невозможно.
Совершенно иной коленкор – Наоми Уоттс ("Звонок") и Дженнифер Коннелли ("Темная вода"). Игра актрис полностью выдержана в привычных для американцев (голландцев, шведов, немцев, финнов, британцев, русских) поведенческих паттернах: эмоции находятся внутри, а не снаружи – непреложный закон нордической художественной культуры.
Скажу больше: культурологические отличия выходят далеко за рамки рас и замечательным образом прослеживаются даже внутри самой европейской традиции. Зачем понадобилось создавать американский ремейк испанского саспенса Аменабара? Затем, что в "Abre los ojos" герои постоянно размахивают руками и срываются на базарные крики. Их истеричность хоть и не дотягивает до японской, но все равно на порядок превышает представления северных народов (к коим, надо полагать, относится и англосаксонское большинство Америки) об адекватном поведении. Спокойне,е нужно быть, спокойне,е. По этой причине образцово-показательный "южный базар" (в его латинской вариации) "Abre los ojos" заменен на сдержанность и внутренний накал чувств Тома Круза в "Ванильном небе".
Даже Пенелопа Крус в американском ремейке играет принципиально иначе (сдержаннее и молчаливее), чем в оригинальной картине Аменабара. Актрисе популярно объяснили, что для успеха на неиспанском рынке нужно меньше размахивать руками, закатывать глаза, бить туфлею об пол и вульгарно оттопыривать бедра, как на корриде. Пенелопа Крус гениальна, поэтому с легкостью усвоила урок и завоевала сердца миллионов пиндосян.
Такая вот получилась у нас сегодня «Голубятинка» – на стыке программного обеспечения и уроков культурологии. Надеюсь, что помимо лингвистического удовольствия доставил и пользу: читатели теперь знают не только о подводных камнях The Rosetta Stone, но и о причинах появления ремейков, идентичных оригиналу по сюжетной линии.
ОКНО ДИАЛОГА: Тернистый путь к свободе
Автор: Илья Щуров Voyager
Свободный софт, асcоциирующийся чаще всего с Linux, долгое время воспринимался большинством людей в наших широтах как нечто, быть может, и прекрасное, но уж очень далекое. Несмотря на устойчивую веру в победу внутри сообщества free software, примеры использования открытых решений в бизнесе и образовании, а также в жизни отдельных редакторов «КТ» остаются скорее экзотикой, меркнущей на общем фоне тотального Майкрософта. Знания руководителей компаний и ИТ-менеджеров, сборщиков компьютеров и большинства «рядовых пользователей» по теме обычно ограничиваются штампами «Linux – это что-то такое серверное и с командной строкой», «свободный софт – это некоммерческий софт» и т. д.
В последние несколько месяцев стало казаться, что ситуация меняется. Дело Поносова подняло нешуточную волну: в одночасье оказалось, что недавняя норма жизни вдруг стала уголовным преступлением. Например, по ряду вузов прошли приказы "срочно легализоваться" – как ни странно, повторить героическую судьбу директора школы желания ни у кого не возникало. Аналогичные процессы наблюдались и в бизнес-среде. Это привело к тому, что свободный софт вновь стал предметом внимания и широкого обсуждения.
Мы с Володей Гуриевым не избежали соблазна принять в нем участие. О непростых путях распространения и возможной роли свободного софта в России, о коммерции и этических принципах сообщества, о бизнес-моделях и судьбах человечества мы говорили с директором государственных программ восточно-европейского и азиатского подразделения IBM Маратом Гуриевым и руководителями компании Linux Online Евгением Соколовым и Тимофеем Королевым.
Торговцы в храме
Ремарка
Поскольку бдительные читатели способны обнаружить джинсу даже в содержании номера, я хотел бы сразу указать, что мы с Маратом Гуриевым не родственники, и до разговора, который лег в основу статьи Ильи Щурова, не были знакомы (несмотря на то, что несколько лет назад Марат публиковался в "КТ", а я чуть не получил его гонорар). – В.Г.
Как известно, возможность коммерческого использования свободного софта подразумевается в самом его определении и постоянно подчеркивается его апологетами. С точки зрения конечного пользователя (в том числе корпоративного) все понятно: несмотря на лозунг «free as in freedom» и подчеркнутое отмежевание от «бесплатности», большинство свободных продуктов можно скачать, использовать и даже дорабатывать, не платя исходным разработчикам ни копейки и не опасаясь преследования с их стороны. Интереснее вопрос о том, как заработать, создавая такое ПО, – и возможно ли это в принципе? Вокруг него копья ломаются с завидной регулярностью.
Очевидно, что привычная всем бизнес-модель софтверных компаний – продажа лицензий – противоречит этическим принципам свободного софта. Сторонники «чистого» free software не могут даже помыслить о создании каких-либо проприетарных решений и пропагандируют другой подход: зарабатывание денег на поддержке и модификации программ под нужды конкретного заказчика.
Однако этические принципы достаточно узкого сообщества – это далеко не законы, и многие разработчики не считают необходимым и даже возможным им следовать. "Правильная модель open source рассчитана на сервис и подразумевает продажу поддержки, – говорит Евгений Соколов, – но у нас она не работает в отношении Linux". Вероятно, многие российские open source-компании поспорили бы с этим тезисом, но в Linux Online решили строить бизнес по «классическим» схемам и выпустили свой проприетарный дистрибутив под названием Linux XP – с достаточно жесткой лицензией и техническими средствами защиты, аналогичными активации современных Windows. Конечно, сторонние свободные пакеты, лежащие в его основе, остаются свободными, однако он включает в себя и некоторые собственные разработки Linux Online (а также лицензированные чужие) – за использование которых, собственно, компания и берет деньги с клиентов (помимо поддержки и связанных сервисов).
Эта ситуация в целом типична для современного рынка open source: свои проприетарные решения на базе свободного ПО продают Novell, IBM, Oracle и многие другие. Этика этикой, но до тех пор, пока не нарушаются условия лицензий, у сообщества нет формального повода обвинять в чем-то подобные компании. Linux XP не первый и не единственный проприетарный дистрибутив – на самом деле, таких большинство. И воспринимаются они в целом спокойно. Но обычно коммерческие организации, чей бизнес основан на свободном ПО, стараются следовать не только положениям лицензий, но и неким негласным "правилам игры". Они создают специальные бесплатные версии своих продуктов и выкладывают их на собственных серверах, организуют или спонсируют проекты, поддерживаемые сообществом, и т. д.
У Linux Online репутация в сообществе, прямо скажем, неважная: «Комьюнити нас не любит», – говорит Тимофей Королев. «Большинство претензий к нам связаны с тем, как мы продаемся и что мы говорим», – добавляет Евгений Соколов. Риторика Linux Online действительно кажется странной: у случайного человека, зашедшего на сайт компании, может сложиться впечатление, что она специально злит сообщество. Достаточно упомянуть документ «Anti-GPL», одним своим названием действующий на правоверного сторонника free software как красная тряпка на быка (содержащий, впрочем, вполне привычную критику открытой модели разработки, которую часто можно услышать из уст заклятых врагов свободного софта). «Частично это элементы PR, которые были весьма эффективны, частично – наша точка зрения, – говорит Евгений. – Дело в том, что мы отметили некоторую категорию людей, которые у нас (и не только у нас) ничего не купят и которым при всем желании невозможно угодить. Никакого смысла на них ориентироваться нет – причем есть смысл даже сказать об этом прямо».
Причина такого весьма своеобразного PR – желание максимально отмежеваться от «фанатиков» свободной ОС, ответственных, по мнению компании, за негативное восприятие Linux в глазах пользователей. "В 1998 году был бум Linux, хотя система тогда не была готова к корпоративным внедрениям. При этом находились люди, которые кричали "Долой Windows, надо ставить Linux".
Поскольку опыта ни у кого не было, в некоторых проектах говорили: "давайте попробуем". Приходили юноши с горящими глазами, желающие изменить мир к лучшему, сносили все, а ничего нового построить не могли. В результате у российского менеджмента сложилось негативное мнение о Linux. Сейчас же ситуация изменилась – софт дошел до нужного уровня, остались незначительные доделки и, самое главное, хорошая поддержка". Надо заметить, что об обилии непроработанных внедрений, наносящих ущерб имиджу Linux, говорят и по сей день, причем далеко не только в Linux Online, – летом прошлого года на конференции в Обнинске Георгий Курячий из ALT Linux Team жаловался примерно на такие же проблемы.
Однако Linux Online здесь находится "меж двух огней". Пытаясь занять сравнительно свободную в России рыночную нишу "обычных чайников, которые слышали когда-то что-то о Linux и сейчас очень интересуются", они вступают на неизведанную территорию, где бизнес-модели других отечественных Linux-вендоров, по всей видимости, не работают. Из-за этого они вынуждены менять бизнес-модель и, как следствие, дистанцироваться от зачастую фанатично настроенного сообщества. Впрочем, задачи испортить с ним отношения специально не ставится. "Нам не хватает мнения со стороны о том, как относиться к комьюнити правильно. Да, мы не считаем, что комьюнити – это супер-покупатели, но с другой стороны, вменяемые люди оттуда – хорошие разработчики. Мы не горим желанием их злить, просто хотим выполнить свои задачи и чтобы всем было интересно", – говорит Евгений. "То, против чего мы выступаем, – это истерия вокруг GPL. Однако мы готовы разговаривать с разумными людьми и, более того, открывать очень много своих разработок", – добавляет Тимофей.
Прагматичные энтузиасты
На самом деле, корни компании – все в том же Linux-сообществе. Еще в студенческие годы Тимофей Королев был одним из организаторов московской группы пользователей Linux (MLUG). «У меня была навязчивая идея: раз создалась группа, мы должны что-то делать, а не стоять на месте. Знаний особых не было, но все это нам очень нравилось – идея, драйв. Обязательно хотелось что-то сделать – некий вклад в мировое сообщество». Однако красивые идеи сталкивались с суровой реальностью: у большинства участников MLUG времени заниматься разработкой не было. Стало ясно, что без коммерческой базы ничего серьезного сделать нельзя.
Первый проект, реализованный уже совместно с Евгением Соколовым, – магазин, который занимался дистрибуцией свободного ПО. Этические противоречия проявились уже здесь: "Из MLUG’а я ушел – это было неэтично, заниматься коммерцией и параллельно руководить MLUG’ом", – говорит Тимофей. Тем не менее дело пошло на лад, и вскоре помимо продаж стали появляться заказы на небольшие, а потом и более серьезные внедрения.
"Мы стали работать с издательством ИДДК, и в 2004 году как-то так получилось, что они сказали нам скомпоновать несколько дисков, которые могли бы продавать. Мы хотели просто отдать "Федору", но потом подумали, что хорошо бы туда добавить поддержку MP3, русскую документацию, кириллические шрифты, – поскольку мы сами это используем, то прекрасно знаем, чего хотят пользователи. В шутку решили назвать это "Linux XP Professional" – вроде прикольно звучит. Сделали продукт, все права отдали ИДДК и забыли на некоторое время. А через месяц на форум пошел вал людей, в ИДДК сказали, что продукт стал бестселлером, что и определило наше дальнейшее развитие в этом направлении".
"А как же желание внести свой вклад в сообщество – оно на каком этапе потерялось?" – ехидно спрашивает Володя Гуриев. "Оно не потерялось, и мы это делаем уже сейчас", – отвечает Тимофей. Правда, некоторые вещи, специфичные для российских условий, оригинальные разработчики (upstream) принимают очень неохотно, поскольку зачастую стандарты де-факто в нашей стране противоречат стандартам, принятым де-юре, которым и следует апстрим. "Времени на продавливание уходит очень много, хотя потенциальная польза от этого для нас есть: если мы продвинем какие-то изменения в основную ветку какого-то проекта, нам не придется их снова реализовывать, когда у него выйдет новая версия".
Несмотря на проприетарную модель распространения, Linux Online имеет и желание, и прагматичную необходимость вкладывать ресурсы в развитие свободной кодовой базы. "В 2006-й версии интересных разработок у нас было относительно немного. В новой 2007-й версии их на порядок больше, причем все это будет open source’ным".
Закручивая гайку
Linux Online не конкурирует с производителями других Linux-дистрибутивов. Главный конкурент компании – продукция Microsoft, по большей части в исполнении российских пиратов. Деятельность прокуратуры по «закручиванию гаек» тут очень даже на руку. «С декабря у нас пошли постоянные запросы на продажи лицензий, причем не просто одна-две штуки, а 100—200–300. Мы сначала думали, что это государственные учреждения таким образом „осваивают бюджет“, и очень удивились, когда в январе это продолжилось, а в феврале – еще и усилилось». Аналогичные наблюдения делают и другие Linux-вендоры.
"Наш директор центра разработки в Саратове всю душу из нас вытянул и заставил продать ему (то есть, по сути, себе же. – И.Щ.) лицензию на Linux XP, – рассказывает Тимофей. – Он очень адекватный человек, но боится, что к нему вот-вот придут и посадят".
Впрочем, дело не только в гайках. Microsoft владеет и солидным легальным рынком (в первую очередь – за счет OEM-поставок), пробиться на который очень и очень трудно, да и вряд ли просто так сдаст «пиратскую» аудиторию, которая, по-видимому, будет со временем уменьшаться.
Тем не менее разработчики Linux XP полны решимости. Марат Гуриев, будучи сотрудником IBM, непосредственного отношения к Linux Online не имеет, но видит в ней первого реального конкурента редмондскому гиганту в России: «Мне нужна была компания, которая может выигрывать рынок у нелицензионного Microsoft. Это должен быть выбор людей, не являющихся ИТ-профессионалами. Но для них нужен канал (поставки и поддержки. – И.Щ.), нужна реальная альтернатива. Ее появление приведет к двум очень важным последствиям: во-первых, они будут знать, что кроме Microsoft что-то существует, а во-вторых, Microsoft перестанет быть наглым монополистом, который держит цены и может делать что угодно».
По мнению Марата, "поворот в сторону Linux очень важен, потому что таким образом мы довольно много ребят, способных к саморазвитию, привлечем к активной деятельности". Необходимость развития поддержки и сервисов вокруг Linux приведет к появлению поколения молодежи, которая будет "чуть-чуть по-другому относиться к информационным технологиям" и станет более конкурентоспособной на мировом ИТ-рынке. "Это не тактический, а стратегический вопрос", – считает Марат.
Постскриптум
Под конец позволю себе небольшой комментарий. Будучи фанатичным сторонником free software, я отношусь к проприетарным технологиям и основанным на них бизнес-моделям с определенным подозрением – не говоря уже о «триальных» дистрибутивах Linux, копирующих продукцию Microsoft вплоть до системы активации. Тем не менее в процессе работы над статьей мне стало казаться, что в глобальной перспективе все может быть не так уж плохо.
Linux и свободное ПО в России находятся в состоянии "холодного старта": обилие пиратского Майкрософта приводит к отсутствию спроса на альтернативные решения, а отсутствие спроса приводит к отсутствию предложения. Вероятно, действуя постепенно и очень аккуратно, MS удавалось бы наступать на пиратский рынок, но при этом удерживать ситуацию в том же состоянии – когда альтернатив нет, потому что о них никто не знает, и о них никто не знает, потому что их нет.
Однако с делом Поносова ситуация вышла из-под контроля, и сейчас все действительно меняется – люди начинают узнавать, что альтернатива на самом деле существует. Не исключено, что в таком просвещении удастся сыграть определенную роль проприетарному Windows-подобному дистрибутиву Linux XP – сравнительно близкому к желаниям и чаяниям массовой аудитории. Возможно, что Linux Online это удастся сделать лучше, чем "юношам с горящими глазами" в конце 90-х, – компания в этом очень заинтересована.
Если так и случится – будет совсем неплохо. Ибо когда Linux перестанет быть для менеджеров ругательством, а «Microsoft» и «Office» перестанут быть синонимами, то заработает и сервисная модель на массовом рынке, и, возможно, из условий государственных тендеров исчезнут слова "компьютеры должны быть оснащены операционной системой Windows", а ИТ-ландшафт действительно начнет изменяться в сторону открытости и свободы.
