Текст книги "Журнал "Компьютерра" №746"
Автор книги: Компьютерра Журнал
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)
Меч «Воеводы»
Автор: Юрий Романов
Cамым, вероятно, необычным, уникальным и, скажем прямо, жутковатым отечественным боевым беспилотником был УББ, что означает Управляемый Боевой Блок…
Описываемые события происходили более чем четверть века назад, тем не менее есть все основания полагать, что эта техника и сегодня стоит на боевом дежурстве в России.[Вполне возможно. Читаем: "Министр обороны Сергей Иванов доложил президенту Владимиру Путину об успешных испытаниях принципиально новой боеголовки для отечественных баллистических ракет. Речь идет о боевом блоке, который способен самостоятельно маневрировать, уходя от любых систем противоракетной обороны. Важно, что новый боевой блок унифицирован, то есть приспособлен для установки и на морских ракетах "Булава", и на сухопутных ракетах "Тополь-М". Причем одна ракета способна будет нести до шести таких боеголовок" (www.politmonitor.ru/index3.php?&mess=1146041671). – Ю.Р.] Такими вещами не разбрасываются.
В советские времена все разработки управляемых боевых блоков для межконтинентальных ракет были сосредоточены на двух украинских предприятиях – в КБ "Южное", Днепропетровск, и в НПО "Электроприбор"[Сегодня это АО "Хартрон".], Харьков. После развала СССР всю документацию и весь задел украинские ракетчики передали России – Оренбургскому машиностроительному заводу. Это теперь стало известно. А в те годы мало кто знал, кому и что передается. В этой области всегда все было очень секретно…
Что же такое – УББ?
Давайте я сначала объясню, что такое «просто боевой блок». Это устройство, в котором физически находится термоядерный заряд на борту межконтинентальной баллистической ракеты. В ракете есть так называемая головная часть, в которой могут находиться один, два и более боевых блоков. Если их несколько, головная часть называется разделяющейся головной частью (РГЧ).
Внутри РГЧ находится очень сложный агрегат (его еще называют платформой разведения), который после вывода ракетой-носителем за пределы атмосферы начинает выполнять целый ряд запрограммированных действий по индивидуальному наведению и отделению находящихся на нем боевых блоков; в пространстве выстраиваются боевые порядки из блоков и ложных целей, которые изначально тоже находятся на платформе. Таким образом, каждый блок выводится на траекторию, обеспечивающую попадание в заданную цель на поверхности Земли.
Боевые блоки бывают разные. Те, что движутся по баллистическим траекториям после отделения от платформы, называются неуправляемыми. Управляе мые же боевые блоки после отделения начинают "жить своей жизнью". Они снабжены двигателями ориентации для осуществления маневров в космическом пространстве, аэродинамическими рулевыми поверхностями для управления полетом в атмосфере, у них на борту установлена инерциальная система управления, несколько вычислительных устройств, радиолокатор со своим собственным вычислителем… Ну и, разумеется, боевой заряд.
Первая модель этого оружия была большая – длиной почти пять метров.
Это была опытная конструкция самонаводящейся головной части, а не боевого блока. Она проходила по теме "Маяк" и имела индекс 8Ф678. Шел тогда 1972 год.
А готовое изделие вышло из цехов через четыре года. Система управления была построена на базе БЦВМ. Имелось также несколько радиолокационных станций: системы самонаведения со своей большой антенной, система коррекции движения с радиолокатором бокового обзора с синтезированной апертурой и трехлучевой радиовысотомер. Для управления движением за атмосферой, в космосе, использовалась реактивная двигательная установка на сжатом газе, а в атмосфере момент сил для управления создавался за счет смещения центра тяжести головной части относительно своей оси. Кстати, уже на этом изделии отрабатывались два способа определения его положения относительно цели – по радиоконтрастным цифровым эталонам и цифровым картам рельефа местности.
Конечно, такую громоздкую тяжелую конструкцию на РГЧ не поместить. Но результаты ее отработки легли в основу проекта следующего поколения. Это уже был УББ, индекс в документах 15Ф178. Блок разрабатывался для ракеты 15А18М той самой, которая входила в состав комплекса "Воевода" и известна также как ракета Р-36М2, она же РС-20В, она же, по американской индексации, SS-18 "Satan", "Сатана". Эскизный проект УББ был готов к 1984 году.
Блок имел форму острого конуса высотой около двух метров, нижняя часть которого – "юбочка" – могла отклоняться в двух плоскостях. Она представляла собой аэродинамический руль, использовавшийся на атмосферном участке движения. За пределами атмосферы блок управлялся двигателями системы ориентирования и стабилизации, а рабочим телом служила жидкая углекислота.
По насыщенности оборудованием УББ не имел себе равных. Огромная плотность мысли на единицу объема, я бы так сказал. В конусе помещались: реактивная двигательная установка ориентации, механика аэродинамических рулей, блоки стабилизации центра давления, рулевые приводы, баллоны с рабочим телом, источники электропитания, БЦВМ, блоки согласования, множество датчиков, блоки гироприборов, блоки радиолокатора и его вычислителя, кабели, а ведь еще термоядерный заряд и вся его автоматика и аппаратура…
Практически УББ сочетал в себе свойства беспилотного космического корабля и гиперзвукового беспилотного самолета. Понятие радиоуправления для такого изделия абсурдно. Все действия как в космосе, так и во время полета в атмосфере этот аппарат обязан выполнять автономно.
Один на один с целью
После отделения от платформы разведения боевой блок относительно долго летит на очень большой высоте – в космосе. В это время система управления блока осуществляет целую серию переориентаций, чтобы создать условия для точного определения собственных параметров движения, облегчения преодоления зоны возможных ядерных взрывов противоракет…
Перед вхождением в верхние слои атмосферы бортовой компьютер вычисляет необходимую ориентацию боевого блока и выполняет ее. Примерно в тот же период проходят сеансы определения фактического местоположения при помощи радиолокатора, для чего тоже нужно сделать ряд маневров. Затем антенна локатора отстреливается, и для боевого блока начинается атмосферный участок движения.
Именно этот участок, похоже, и стал причиной появления прозвища "Сатана", но, может, я и ошибаюсь. Дело в том, что аэродинамические свойства УББ и возможности бортовой системы управления движением позволяют ему совершать серию широких маневров в атмосфере с чрезвычайно высокими перегрузками.
Практически это означает неуязвимость УББ – его просто нечем сбивать при таком режиме подлета к цели.
Все параметры управляемости УББ проверяли в ходе испытаний тестовых блоков, которыми "стреляли" из Капъяра[Полигон Капустин Яр.] по Балхашу. Первый испытательный пуск УББ в полной комплектации (без ядерной боевой части) был осуществлен в начале 1990 года. Успешные испытания продолжались до 1991 года. Вскоре работы по этому изделию были закрыты.
Вообще говоря, то был не единственный проект УББ. В 1987 году начались работы по комплексу "Альбатрос". Эта тема виделась как дальнейшее развитие технологии управляемых боевых блоков.
Отличительной чертой нового боевого блока являлась его способность к планирующему полету в атмосфере на крыльях, что позволяло приближаться к цели на сравнительно небольшой высоте, при этом активно маневрируя. К 1991 году должны были появиться первые изделия для испытаний, но вскоре начались "перестроечные процессы", и чем дело кончилось – неизвестно…
ОРУЖИЕ XXI ВЕКА: Гаджет идет на войну
Автор: Ваннах Михаил
Мысль о том, что войны XXI века в значительной степени будут войнами роботов, уже не кажется утопической. И технологические возможности для этого появились, и в Первом мире, сосредоточившем экономическую мощь планеты, хорошо с демократией, но неважно с демографией. А экономику, как известно, надо обслуживать – и политикой, и ее насильственным продолжением на полях чести. А поля – значит пехота. И что же в пехоте делает робот?
Первым и самым известным боевым пехотным роботом является американский SWORDS, выпущенный компанией Foster-Miller. На Терминатора он не похож, ибо передвигается на гусеницах, но имеет своего (правда, безоружного) кинодвойника – гаджет из мультфильма "WALL-E". Гусеницы SWORDS приводятся в действие электродвигателями. Источник энергии и для них, и для бортовой электроники – литийионные батареи. Их хватает на неделю в состоянии ожидания и на восемь с половиной часов активной работы.
Азимовским законам роботехники SWORDS не подчиняется, поскольку искусственным интеллектом не наделен. Им управляют дистанционно с расстояния до тысячи метров – по дуплексной радиолинии или по волоконно-оптическому кабелю.
В первом случае принцип такой же, как у советских телеуправляемых танков ТТ-26 с аппаратурой радиоуправления ТОЗ-IV, дебютировавших на Финской войне 1939–40 гг. (sic!), во втором – как у германских танкеток Goliath, отметившихся на Курской дуге. Конечно, SWORDS снабжает оператора куда большими объемами информации, чем телетанки Второй мировой, за которыми приходилось наблюдать визуально. Современные "толстые" каналы связи позволяют ему передавать цветное или черно-белое изображение в дневном, ночном (с усилением видимого света) или тепловизионном режимах.
А главное, SWORDS вооружен – винтовками M16 калибра 5,56 мм или снайперской M82 Barrett полудюймового калибра, пулеметами M249 или M240 калибра 5,56 мм и 7,62 мм соответственно и даже 40-мм гранатометом. Большой прогресс по сравнению с Терминатором, склонным к рукопашной…
Впрочем, вышеупомянутый ТТ 26 уже в 1939 году нес полноценную пушку калибра 45 мм.
Так что, похоже, существенной огневой мощи малютки роботы сухопутным подразделениям не прибавят.
Но может, их использование оправданно экономически? В настоящий момент Foster-Miller поставляет их по $230 тысяч за штуку и обещает при массовом производстве снизить цену до $150 тысяч (ну уж никак не больше $180 тысяч). А курс молодого бойца в армии США обходится налогоплательщику в $50–100 тысяч на каждую стриженую голову новобранца. И для того, чтобы определить солдата на место в боевом строю пехоты или кавалерии[Cavalry – это архаичное имя сохраняется в США за бронетанковыми и разведывательными частями и подразделениями сухопутных войск.], надо истратить еще от ста до двухсот тысяч. А еще обмундирование и кормежка. А еще жалованье, страховка.
А еще гигантский бюджет Министерства по делам ветеранов, обеспечивающего бывших военнослужащих и членов их семей пенсиями, социальными пособиями, медицинским обслуживанием и почетными – с флагом и горнистом – похоронами.
С подбитым роботом возни куда меньше – разобрать в полевой мастерской на запчасти, которые пойдут для нужд других роботов, и дело с концом. Тут резон, конечно, есть. С экономикой не поспоришь. Вот только не следует забывать и о других факторах. Война в Ираке вызывает крайне негативную реакцию американского общества. И из-за потерь, и из-за гигантских расходов. (Буш растранжирил унаследованный от Клинтона бюджетный профицит и загнал страну в долги.) Тем не менее воевать на Средний Восток "экономичных" роботов (о которых к тому же никто на Среднем Западе не станет рыдать, заламывая руки!) отправилось всего трое. И использовали их отнюдь не для лихих атак (идет робот в рост и строчит из пулемета!), а для подвоза боеприпасов. Такое, мягко говоря, малоэффективное применение передовой техники изрядно порадовало многочисленных американофобов. Но, отбрасывая эмоции, попробуем разобраться – какое место у робота может быть в современном сухопутном бою.
Начнем с филологии. Имя SWORDS – это аббревиатура от Special Weapons Observation Reconnaissance Detection System, то есть от Системы оружия, специализированной на обнаружении, рекогносцировке и наблюдении. Использует SWORDS платформу от робота-спасателя и сапера TALON, применявшегося после 9/11 на разборке руин башен-близнецов. (В Ираке и Афганистане такие роботы были успешно использованы для обезвреживания более чем двадцати тысяч взрывоопасных предметов.) От спасателя и специалиста по разминированию армейский SWORDS отличают способности к обнаружению целей, наблюдению за ними и рекогносцировке местности. А от наличие на его борту легкого стрелкового оружия, в первую очередь привлекающего внимание стороннего наблюдателя и уже породившего целые форумы по этике роботизированной войны, – отнюдь не главное. Дело в том, что уже во Второй мировой большую часть боевой работы выполняли артиллерия и авиация, потери же противника от огня стрелкового оружия составили единицы процентов. Исследования, которые в конце 1940-х вел Operations Research Office (ORO, Отдел исследования операций[Гражданская организация, работающая на Армию США.]), продемонстрировали любопытный факт. Проанализировав (еще без компьютеров!) три миллиона отчетов о боевых столкновениях мировых войн, сотрудники ORO пришли к выводу, что в ДВЕ ТРЕТИ американских пехотинцев в бою не стреляли НИ РАЗУ!
Странно полагать, что в войнах будущего получится иначе. Даже с роботом. Даже с вооруженным.[Есть версия, что появления стрелкового оружия на борту робота – это рационализация кого-то из gunnery (так в американской армии называют и оружейника, и высокий унтер-офицерский чин).] Очень похоже, что оружие ему в основном нужно для самозащиты. (Ну, как когда-то в Советской Армии на занятиях по рукопашной матерый инструктор объяснял слушателям-"пиджакам"["Пиджак" – офицер, призванный после окончания гражданского вуза.] – "самый хреновый пистолет лучше самого крутого карате!") Для того чтобы пара солдатсупостатов не украла дорогого робота. (После Курской дуги советские бойцы любили кататься на трофейных "Голиа– фах", держа в руке пульт управления. Происходили же эти танкетки от превосходных мотоциклов Zundap.) А чем же робот воюет?
Чтобы разобраться в этом вопросе, надо понять, что оружие современной армии представляет собой сложную и взаимосвязанную систему. Приход на транспорт паровой машины не привел к появлению гигантской телеги. Появились локомотивы, вагоны, пути, стрелки, автоматизация, блокировка, связь.
Так и приход в армию робота не означает появления в казарме железного новобранца с гигантскими кулачищами. Нет, оружие робота – его глаза.
Уже с Русско Японской войны артиллерия, главная огневая сила сухопутных войск, работает с закрытых позиций. Но видеть-то врага надо. И перемещаются офицерыартиллеристы на наблюдательные пункты, глядя за противником в стеротрубу (в лучшем случае) или в бинокль и передавая на батарею данные для стрельбы, корректируя огонь, замыкая собой петлю обратной связи.
Все это – на самом переднем крае или на колокольне. Потери, естественно, чудовищные.
Во Второй мировой к артнабам добавились офицеры наведения авиации. А сейчас есть возможность поручить эту работу роботу.
Летучий дрон же не разглядит амбразуру в стене дома, батарею под маскировочной сеткой[Хотя и очень постарается это сделать: см. тему номера. – Прим. вып. ред.], а ползун – вполне. И вычислит абсолютные координаты для бомб и снарядов с GPS. И даст в реальном времени картинку, нужную для корректировки огня минометов, оружия мощного и дешевого.
Представьте себе стереотрубу, которую мы можем перемещать на версту от своего НП, – превосходно!
А каждый снаряд шестидюймовой гаубицы обрушивает на противника столько же металла и взрывчатки, сколько весит сам робот (до 45 кг). Это куда эффективнее, чем выпустить по противнику двадцать пять пулек весом 4,03 г каждая из винтовки M16 – именно таков ее боекомплект… Ну а в Ираке, где идет улично-партизанская война, для роботов просто нет целей.
Не строят партизаны дотов. И Foster-Miller работает над продолжателем дела SWORDS – системой модульных боевых роботов MAARS.
РЕПОРТАЖ: Три дня свободы
Автор: Илья Щуров
Конференция разработчиков свободного ПО «На Протве» проходит уже в пятый раз. Кажется, я впервые в эти июльские дни встретил в Обнинске своего коллегу-журналиста – что, впрочем, неудивительно, учитывая скорее профессиональный, нежели публичный характер мероприятия.На сей раз его специфика проявлялась, пожалуй, даже сильнее, чем раньше, – обсуждение особенностей портирования репозитариев или написания модулей для систем конфигурирования занимало весьма существенное время. Однако по традиции нашлось немало поводов поговорить и о менее замысловатых материях.
Спо в законе
Политика государства в области свободного программного обеспечения за прошедший год серьезно изменилась: сторонникам СПО удалось донести до власти понимание его преимуществ, и из практически маргинальной темы[См. «Традиции и динамика», КТ #698.] СПО стало мейнстримным направлением – громких заявлений по этому поводу с самых высоких трибун за год сделано было немало.
Впрочем, с громкими заявлениями у нас проблем обычно и не бывает (этого ресурса в стране всегда был скорее избыток, чем недостаток) – проблемы начинаются, когда дело доходит до реальной работы если вообще доходит.
Впрочем, в данном случае ситуация выглядит скорее оптимистично. Начало масштабной работе при поддержке государства положил так называемый "Школьный проект", о старте которого мы подробно писали в прошлом году[См. "В первый класс – с чистой совестью", "КТ" #697, а также критическую заметку Владимира Гуриева "Профанация профанации" в "КТ" #736.]. Победители тендера на подготовку и поставку набора свободного ПО для российских школ (пока только для трех "пилотных регионов"), проведенного осенью прошлого года, – компания Армада, объединившая во временный консорциум несколько российских Linux-разработчиков (включая ALT Linux, организатора конференции), – рассказали о проделанной на текущий момент работе. Речь здесь идет не только о подготовке серии дистрибутивов для школьных компьютеров (в том числе способных работать на весьма слабой технике, на которой вряд ли запустится даже трижды лицензионная Windows XP), но и об организации процесса внедрения, обучения учителей и дальнейшей поддержки.
При этом подчеркивалось, что основная организационная работа децентрализована и проводится силами региональных партнеров, что позволяет сделать процесс миграции наименее болезненным для учителей – в том числе с чисто психологической точки зрения. "Учитель знает телефон конкретного человека, проводившего семинар в рамках программы подготовки учителей, к которому всегда можно обратиться с любыми вопросами; но если кто-то обратится напрямую к нам, мы тоже будем рады помочь", – говорит Алексей Новодворский, заместитель гендиректора ALT Linux. Стоит также добавить, что с недавнего времени к эксперименту по собственной инициативе могут подключаться школы, не расположенные на территории трех пилотных регионов.
Надо заметить, что "Школьный проект" является одной из самых крупных инициатив по внедрению СПО на государственном уровне, и за его ходом с большим интересом наблюдают во всем международном СПО-сообществе. "Если это получится у вас, высока вероятность, что и наши государства последуют вашему примеру", – поделился со мной своим впечатлением Збигнев Бранецки (Zbignew Braniecki), представлявший на конференции европейское отделение фонда Mozilla.
Впрочем, за рубежом государственная поддержка свободного софта в разных масштабах имеет уже длительную историю ("КТ" писала об этом еще в далеком 2003 году, см. тему номера "КТ" #478), и если мы делаем столь серьезную ставку на СПО, то нам не помешает изучить чужой опыт, дабы не повторять ошибок. В этом отношении весьма познавательным оказался доклад Егора Гребнева (ALT Linux) о государственных исследованиях и разработках (НИОКР) в области СПО в Евросоюзе. Оказалось, что далеко не все проекты, проведенные в рамках государственного финансирования (зачастую очень щедрого), принесли реальную пользу. В большинстве случаев после сдачи проекта и прекращения финансирования работа останавливалась, сайты со временем закрывались, кодовая база замораживалась, и наработки нигде далее не использовались. Главная причина – во время работы не удалось создать жизнеспособное сообщество. Проекты, связанные не с разработкой, а с исследованиями различных аспектов свободного ПО, тоже далеко не всегда приносили какие-то видимые результаты: зачастую отчеты по ним либо вообще не выложены в Сеть (хотя формально являются доступными – по специальному запросу), либо не слишком полезны для внешнего наблюдателя из-за своего "формально-отчетного" характера, затрудняющего выделение действительно полезной информации. Одна из ключевых проблем, отмеченных Гребневым, состоит в том, что усилия государства были направлены на новые проекты с неясными перспективами, а не на прозрачную поддержку уже существующих – как делается, например, в доказавшей свою эффективность программе Google Summer of Code.
Учиться, учиться…
Обсуждение вопросов использования свободного ПО в образовании не ограничилось «Школьным проектом» – были затронуты и другие темы, касающиеся в первую очередь средней школы (применению СПО в высшем образовании посвящена специализированная конференция, традиционно проходящая в Переславле в начале года).
Представители ГОУ Центр Образования "Технологии обучения" (www.home-edu.ru) – дистанционной школы для детейинвалидов, работающей при поддержке Департамента образования г. Москвы, рассказали об использовании свободной среды дистанционного обучения Moodle и своих разработках на ее базе. Обладая богатейшей функциональностью (включающей не только традиционные для e-learning элементы, но и уникальные разработки, нацеленные на воспитание социальной активности учащихся) и множеством достоинств как технического характера (модульная архитектура, простота администрирования и т. д.), так и социального (популярность, как следствие – активное сообщество пользователей и разработчиков), Moodle до недавнего времени была не очень удобна для применения в российских реалиях, поскольку не учитывала специфики отечественных образовательных традиций наличия академических групп, учебного плана, итоговых экзаменационных оценок и т. д. Для преодоления этой ситуации российские участники Moodle создали проект "Электронный деканат", в рамках которого разрабатываются модули, решающие указанные проблемы – а в перспективе позволяющие использовать эту среду для гибкой автоматизации бизнес-процессов в различных учебных заведениях.
Еще один доклад по образовательной тематике был посвящен использованию FreePascal в школах. Уж сколько сломано копий в спорах о выборе идеального языка программирования для "первого знакомства" и развития навыков алгоритмического мышления у школьников. Меж тем Pascal имеет очевидные преимущества перед такими "промышленными стандартами", как C и C++ (не говоря уже о недоразумении под названием QBasic) и до сих пор пользуется заслуженной популярностью у преподавателей – встретить оконно-псевдографический интерфейс еще DOS’овского TurboPascal можно в дисплейных классах множества российских школ по сей день. Хотя компания Borland раздает TP бесплатно, по мнению Вячеслава Пупышева (Ижевск, УдГУ), для этих целей лучше использовать свободную реализацию FreePascal. Из плюсов этой среды отмечается возможность ее полной русификации (включая сообщения об ошибках, что очень важно для школьников), поддержку современных диалектов Pascal и кроссплатформность. Впрочем, интерфейс FreePascal выглядит сегодня архаично, и в качестве альтернативы можно обратить внимание на среду Lazarus, являющуюся свободным аналогом Delphi.
Битвы гигантов
Впрочем, спустимся с эмпиреев на привычную рыночно-экономическую землю.
Пожалуй, самым важным для мирового СПО-сообщества событием за прошедший год оказалась "капитуляция" Microsoft в затяжной "битве за документацию", начавшейся еще в прошлом веке. Речь идет об описаниях протоколов взаимодействия между клиентскими и серверными компонентами решений Microsoft – информации, которую на протяжении нескольких лет безуспешно пытались получить такие компании, как Novell и Sun, и которая наконец, после ряда поражений в суде Евросоюза и наложения многомиллионных штрафов Еврокомиссией, была открыта редмондским гигантом. Теперь 40 тысяч страниц документации доступны всем желающим, причем на условиях, позволяющих использовать ее при создании свободных продуктов – речь идет прежде всего о Samba, на базе которой построены конкурирующие решения тех же Novell, Sun, IBM и бесчисленных китайских и тайваньских компаний, выпускающих эффективные по критерию цена/качество решения для дома. Конечно, это поражение оказалось довольно болезненным для Microsoft (для выполнения решения суда компания вынуждена тратить колоссальные ресурсы).
Однако Александр Боковой из Samba Team полагает, что это неизбежная плата за игнорирование окружающего мира и "изоляционистскую" политику Microsoft, которой компания следовала долгие годы.[О своих взглядах на эту историю Александр рассказывает в очень любопытной статье: http://boids.name/empty/pages/ samba/mseu.]
Редакция благодарит Александру Панюкову за любезно предоставленные фотографии.
