Текст книги "Журнал "Компьютерра" №720"
Автор книги: Компьютерра Журнал
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)
ГОЛУБЯТНЯ: Порядок жизни. Часть третья
Автор: Сергей Голубицкий
Из пространных политкорректных разглагольствований читатель наверняка уже понял, что многоуровневая система повышения личной продуктивности (Personal Productivity System, PPS – для тех, кто поздно включился в нашу тему), основанная на принципах Коуви-Друкера, импонирует старому голубятнику определенно больше, чем линейная модель Getting things done (GTD), предложенная Дэвидом Алленом. «Политкорректность» в данном контексте помянута отнюдь не всуе, поскольку GTD, во-первых, служит почтенной основой всех софтверных решений корпоративного проджект– и тайм-менеджмента (от MS Project до ConceptDraw Project), во-вторых, не так проста, как кажется.
Читатель Александр Васенин весьма уместно окоротил автора на предмет злоупотребления метафорами: "Я не согласен с вами в том, что основная черта GTD – это примитивизм. Конечно, в книге Аллена есть, например, вот такая цитата Эйнштейна: "Everything should be done as simple as possible, but not simplier", но все-таки основное отличие GTD (в том числе и от метода Коуви) – подход "снизу вверх". В методе Аллена имеется шестиуровневая модель (в том числе и для расстановки приоритетов): "взлетная полоса" – текущие действия, "10 тысяч футов" – текущие проекты, "20 тысяч футов" – сферы ответственности, "30 тысяч футов" – цели в перспективе на один-два года, "40 тысяч футов" – виденье на три-пять лет, "50 тысяч футов" – вся жизнь. Впечатление о примитивизме складывается оттого, что 95% материала книги GTD посвящено двум нижним уровням. В одном из интервью Аллен отметил, что если он и будет писать когда-либо еще какую-нибудь книгу, то вполне возможно, это будет книга об уровнях 30000 и выше".
Александр также высказал блестящую догадку, проливающую свет на сложности с выбором даже не идеальной, а хотя бы полноценной софтверной реализации той или иной теории повышения личной продуктивности: "Кстати о программах: у меня складывается впечатление, что разработчики PPS пишут свои системы вообще непонятно под какой метод. Скорее всего они либо просто не знают, что существуют какие-либо методы, либо стремятся написать систему под все имеющиеся". Насколько это справедливо, мы узнаем из ближайших двух "Голубятен", посвященных двум лучшим, на мой взгляд, реализациям PPS на сегодняшний день.
Неделю назад мы расстались на печальной ноте: единственная полноценная софтверная реализация метода Стивена Коуви – программа PlanPlus for Windows XP – не выдерживает критики в силу банального убожества кода. Что уж там напортачили гоблины из Agilix Labs, не нам ламерам судить, но факт остается фактом: с PlanPlus реально работать невозможно, поэтому приходится искать альтернативу.
А ее-то как раз нет. В том смысле, что ни одна из удачных программ PPS не реализует метод Коуви в чистом виде. Если, однако, отбросить пуристские замашки и всласть понырять в необъятном навозном море шаревара, то можно натолкнуться на подлинные жемчужины. Таковых случилось две. Первая программа, рассмотрением которой мы займемся сегодня, – Achieve Planner от калифорнийской Effexis Software – реализует помянутую Александром Васениным "систему, написанную под все имеющиеся методы", а вторая – do-Organizer от голландской GemX – хоть и отталкивается от линейного метода Дэвида Аллена, однако дополняет его функциональностью классического ПИМа и великим множеством посторонних вкусностей.
Создатель Achieve Planner, американский человек по имени Роджер Констандзе, вопреки эклектичности своей программы, без малейшего сомнения, выпадает из категории неведомо что творящих гоблинов. Высокая интеллектуальность автора проявляется не только на уровне личного общения, но и в основательности подхода, избранного для продвижения Achieve Planner: помимо динамично развивающейся основной программы, Роджер поддерживает специальный портал (www.GoalsToAction.com), предназначенный для обучения и продвижения собственной оригинальной системы повышения личной продуктивности (сам термин PPS тоже принадлежит Констандзе).
Усилия Effexis по адаптации Achieve Planner можно понять – программа действительно сложная. Скажу больше: мне не удалось взять ее приступом, с первого же раза! Установил, недоуменно покрутил, ощутил нутром потенциальную мощь, а затем, ужаснувшись вероятной учебной курве, деинсталлировал. Однако – поздно: червячок вожделения уже засел под кожей, так что через пару дней снова установил Achieve Planner и взялся прилежно читать мануал и просматривать мультимедийные учебные ролики на сайте GoalsToAction.
Автор позиционирует Achieve Planner как систему тайм-менеджмента и goal-setting – постановки и управления задач. Структура хоть и использует оригинальную терминологию, однако повторяет в общих чертах методику Коуви: "Компас" для индивидуально-психологических ролей (журналист, менеджер, спортсмен, отец семейства и т. п.) называется в Achieve Planner’e Result Area; глобальные задачи (Цели, Goals в терминологии PlanPlus) именуются традиционно Проектами (Projects), локальные задачи – Tasks и Appointments, они дополняются отсутствующей в PlanPlus категорией All-Day-Events, планируемых на определенную дату, однако без уточнения времени.
Любопытное наблюдение: многоуровневая структура задач в Achieve Planner придает программе совершенно неожиданное качество – она превращается из планировщика в своеобразный архив мотивов, фиксирующий (для потомков? или себя любимого?) самые витиеватые импульсы наших желаний и побуждений. Роджер Констандзе, воодушевленный романтическими отдушинами метода Коуви, дает полную волю фантазии и дополняет Цели и Роли еще и категориями Мечтаний (Dreams) и Пожеланий (Wishes), которые отличаются от обычных Задач эластичной мерой реализма. На первый взгляд подобные излишества могут показаться наивной и бесполезной забавой, однако стоит поработать с программой неделю-другую, как становится очевидно: тайм-менеджмент без учета эластики реализма выглядит весьма неполноценно.
Пример навскидку: "Выгулять собаку" – Задача без временной привязки (классический All-Day-Events, к тому же с атрибутом recurrent – регулярного повторения); "Встретиться в субботу в 12:00 с Рамом Дайалом и обсудить проект йог-ашрама" – типичная Задача (Appointment) из репертуара моей индийской зимовки в этом году; "Ангажировать знакомых программистов на создание идеальной PPS" – чистой воды Wish, то есть Пожелание, находящееся в рамках ролевого проекта "Журналист"; наконец, "Пройти обучение и сдать экзамены по программе COASTAL SKIPPER/YACHTMASTER OFFSHORE" – откровенно из разряда сокровенных Dreams, по крайней мере в моем личном случае. Маловероятность Мечтаний и Пожеланий отнюдь не означает, что их следует игнорировать при планировании: в конце концов, чем больше напоминание об управлении парусной яхтой будет висеть перед моими глазами, тем выше вероятность, что в один прекрасный день я наберусь смелости, преодолею инертность бытия и реализую сладостное вожделение всей своей жизни.
Особый акцент в Achieve Planner делается на приоритезации задач, которая в программе, на мой скромный взгляд, несколько избыточна: A, B, C и D с индексами от 1 до 2499. Как вам понравится задача с приоритетом С-666? Также целям приоритезации служит дополнительная фича Focus, которая призвана добавлять вес задаче в определенные моменты времени.
Изюминка Achieve Planner, не имеющая аналога в PlanPlus, – это работа со шкалой времени (Time Chart), выполняющаяся с помощью Project Blocks – проектных блоков, то есть монолитных кусков в вашем календаре, которые вы отводите в процессе предварительного планирования под тот или иной проект [1]. Визуально проектные блоки – на скриншоте это Children, Romance, Personal Development и Health & Fitness – отличаются самостоятельной цветовой заливкой, что позволяет определять приоритеты занятости, что называется, налету. Мера индивидуализации цветов для проектных блоков, как, впрочем, и вообще всей программы, запредельна: цвет фона, цвет переднего плана, форма заливки, стиль заливки и т. д. и т. п.
Для чего Роджеру Констандзе понадобилось создавать программу со столь сложной многоуровневой структурой? Ответ хоть и прозрачен, однако не лежит на поверхности. Мне думается, что главным импульсом калифорнийского программиста стало желание создать рабочую среду для индивидуального планирования задач и управления временем, которая обеспечивает предельную гибкость.
Насколько велика эта гибкость, можно оценить уже на первой стадии работы с Achieve Planner. Приступая к планированию, пользователь обращается не к традиционному для ПИМов интерфейсу Календаря, который в Achieve Planner, разумеется, есть, а к Master Outline – свободному пространству, в котором сваливаются в кучу все приходящие в голову дела и задачи недели. Сваливаются без малейшей приоритезации и привязки ко времени. Идея Master Outline очевидно позаимствована из линейных моделей Тома Аллена, реализованных в корпоративных проджект-менеджерах, что как раз и позволяет причислить Achieve Planner к гибридным PPS.
Лишь свалив все в кучу, мы приступаем к методичному структурированию задач, их иерархизации и распределению по уровням – проекты, субпроекты, задачи, цели, мечтания, пожелания и т. п. Лишь на последнем этапе мы переключаемся в окно Time Chart и привязываем дела к календарю, сохраняя при этом полную свободу действий: какие-то задачи получают жесткую временную перспективу, какие-то остаются в подвешенном состоянии (указан день, но нет времени – так называемые All-Day-Events), какие-то целиком отвязаны от пространства и времени, обитая исключительно в нашем сознании (Wishes, Dreams). Все эти процедуры и операции выполняются с невероятной легкостью, поскольку Achieve Planner поддерживает тривиальный drag-and-drop – для поклонников форточного интерфейса, и огромный набор полностью кастомизированных горячих клавиш (для фанатов командной строки).
Под занавес придется ответить на сакраментальный вопрос: "Какого рожна старый голубятник отправился на поиски другой программы, если Achieve Planner такой супер-пупер распупыристый PPS?" Ответ готов: "Achieve Planner – программа замечательная, но под Вистой, увы, тяжеловата". Речь, разумеется, не идет о бессовестной потери функциональности, которую после нескольких минут пользования демонстрирует PlanPlus, однако свои полста мегов памяти Achieve Planner отъедает и при большом количестве открытых закладок-интерфейсов начинает явно подтормаживать – факт, признаваемый самим автором.
Альтернативу Achieve Planner я не обнаружил, тем не менее вышел еще на одну программу гибридного типа, обладающую потенциалом тотального запоясного затыка всех традиционных ПИМов с Аутглюком во главе.
Об этом – через неделю, в последней части "Порядка жизни" (кто бы знал, как мне уже надоела эта тема!).
АНАЛИЗЫ: Кодекс для галочки-2
Автор: Юрий Ревич
В первой части статьи (см. «КТ» #719) мы рассмотрели причины панических настроений, которые вызывает вступление в силу Четвертой части Гражданского кодекса (ГК-4) среди российских интернетчиков, и одну из попыток урегулировать отношения нового закона и потребителей – «библиотечную» инициативу группы «ЛитРес». Ясно, что эта инициатива далеко не исчерпывает всех проблем, и далее мы попробуем кратко рассмотреть другие идеи.
Обходные пути
Вообще-то страхи по поводу введения в действие ГК-4 несколько преувеличены, поскольку в большинстве случаев никто не будет возбуждать иски. То есть как висели нелегитимные копии, так и будут висеть. А если какие-то правообладатели «начнут возникать», то проще всего снять конкретную книгу и все. Обычно суды сами в таких конфликтах предлагают мировую. [Повторим пояснение из первой части статьи: ряд цитат заимствован из кратких интервью, в которых автор просил различных деятелей высказать мнение по обсуждавшимся вопросам. Другие цитаты взяты в основном из двух «круглых столов»: "Авторы и электронные библиотеки: симбиоз и паразитирование", «Росбалт», 25.05.2007, и «Электронные библиотеки и защита интеллектуальной собственности в России», РИА Новости, 23.05.2007 (расшифровка любезно предоставлена Еленой Лебедевой, PR-директором сервиса «Имхонет»)]
Александр
Антопольский
Есть более-менее проторенный путь, теоретически позволяет обойти закон, не нарушая его: это лицензия. Правда, ГК-4 и тут заминировал все подходы, поскольку в ст. 1235 п. 2 сказано, что лицензионный договор заключается в письменной форме, если настоящим Кодексом не предусмотрено иное. То есть и в данном случае поле для самодеятельности авторов сужено до предела.
К счастью, существует многолетняя наработанная практика продажи ПО. В частности, интернациональные корпорации кровно заинтересованы в том, чтобы эта практика не очень менялась: ее изменения – палка о двух концах, потому что постановка EULA [End User License Agreement, пользовательское соглашение, договор между владельцем компьютерной программы и пользователем ее копии] вне закона будет иметь множество крайне нежелательных для этих корпораций последствий. Но это не означает, что проблем здесь в принципе [См. «Правовой статус GPL в России»] появиться не может, а ГК-4 со своими «письменными» требованиями только глубже заводит ситуацию в юридические дебри.
Тем не менее, согласно ст. 1261 авторские права на все виды программ для ЭВМ… охраняются так же, как авторские права на произведения литературы (не будем сейчас спорить о правомерности такой постановки вопроса), и можно предположить, что для медиаконтента и текстов публичные лицензии тоже будут работать – к примеру, лицензии Creative Commons (СС) [О них "КТ" много писала, см., например, www.computerra.ru/features/272368]. Правда, они требуют локализации [Что пытаются организовать на ccrussia.org, но как-то вяло]. Юрист Андрей Миронов, много занимавшийся подобными вопросами (он, в частности, защищал библиотеку Мошкова в суде), помнится, был настроен скептически: он полагал, что перевод бесперспективен, так как выявит все противоречия в нашем законодательстве, и вообще лицензии эти ориентированы на англосаксонскую систему прецедентного права.
Но СС-лицензии ориентированы на применение их самим автором, а не сервисами. Если еще можно представить "официальных" писателей, которые будут тратить личное и адвокатское время, чтобы приспособить под свои нужды какую-то из СС-лицензий или сочинить свою, то для подавляющего большинства "самодеятельных" авторов это неприемлемо сложный путь.
Не все так плохо?
Тем не менее сам масштаб проблемы внушает сдержанный оптимизм. Гражданские иски, подчеркивает Александр Антопольский (директор Российской ассоциации электронных библиотек), могут возбуждать лишь сами правообладатели (прокуратура – только при доказанном «крупном» ущербе), а подавляющее большинство конфликтов легко разрешается во внесудебном порядке, и для массового давления на онлайновые библиотеки или на просветительские ресурсы причин вроде бы нет. Исключение могут составить политически-ориентированные ресурсы, в отношении которых власти получают еще один удобный инструмент давления. Но мое личное мнение заключается в том, что это не очень существенно: таких инструментов и без того достаточно, выражение «был бы человек, а статья найдется» придумано не вчера.
Так что на текущий момент главная проблема в большей степени моральная: малоприятно числиться в нарушителях закона, не чувствуя за собой вины. К тому же границы понятий "законно-незаконно" слишком размыты: когда все вдруг оказываются потенциальными нарушителями, трудно разобраться, где же тут настоящие преступники.
Неоднократно поминаемый в этом контексте институт коллективного управления правами у нас пока отсутствует, даже несмотря на то, что существование таких обществ вроде было легитимизировано испокон века и даже позволяло выигрывать кое-какие процессы в суде. Более четкие положения в этой области (ст. 1242, 1243) – из того немногого, в чем ГК-4 отличается от старых законов в лучшую сторону, но в то же время вызывает большое сомнение (и не только у меня) идея о некоторых "аккредитованных" организациях (ст. 1244 и 1245), которые оказываются "равнее, чем другие".
Очевидно, что не следует уповать на частные решения, которых можно добиться в той или иной области, как это делает Татьяна Майстрович, заведующая сектором электронных библиотек Российской государственной библиотеки: …может, государство профинансирует нам возможность отчислять по авторскому праву. Ну, может, и профинансирует, а может, и нет. И РГБ хоть и большая, но не единственная "официальная" библиотека, их десятки и сотни, вон (пока еще) президент Путин тоже собрался основать еще одну, Президентскую. А финансировать-то придется не только отчисления авторам, но и проведение всего чудовищного количества юридическо-бумажной работы.
Надо просто понять, что есть объективная реальность: «пиратские» библиотеки – давно сформировавшаяся площадка, у которой имеется свой потребитель и которую надо просто-напросто привести в порядок. Вопрос: кто ими займется? Может, государство, которое постоянно упрекают в том, что с авторским правом в стране плохо. В этом случае последствия будут ужасны – все, за что берется государство, заканчивается ужасно.
Олег Дивов, писатель-фантаст
Поэтому единственный настоящий выход таков: закон нужно дополнять, а кое в чем и кардинально модифицировать. Александр Глушенков, адвокат, знающий проблемы Интернета не понаслышке, считает, что в принципе ГК-4 на это и ориентирован: …в четвертой части много отсылочных норм к различным, еще не принятым, постановлениям правительства. А правительство может этими постановлениями очень сильно изменить порядок. Достаточно определенно сформулировал задачу профессор кафедры ЮНЕСКО по авторскому праву Виктор Монахов: Конкретные изменения в правовых документах необходимы. Есть законодательные «мины», которые поставила 4-я часть ГК. Есть возможность их «разминировать». Задача состоит в том, чтобы не позволять дальше «минировать» это пространство и расчистить его от «мин» предыдущего поколения. С этим согласны почти все, включая и юристов и интернетчиков, у меня здесь не хватит места, чтобы просто перечислить заметных деятелей, которые высказывались по этому вопросу.
Александр Антопольский был инициатором провалившейся попытки внести дополнения в ГК-4 в части права воспроизведения в некоммерческих целях и легитимизации копилефта (а также еще ряда поправок в другие законы, направленных на прояснение статуса электронных библиотек). Ольга Синицына, представитель другого крупнейшего официального книгохранилища, Всероссийской государственной библиотеки иностранной литературы, вообще не верит в государственные инициативы: У меня меньше романтизма и энтузиазма по поводу реализуемости национальной программы "Электронные библиотеки", поскольку мы столько раз оказывались заложниками этой веры: переиначим закон, и он начнет действовать. Он не начнет действовать, к сожалению. По словам Антопольского, хуже всего придется именно государственным "официальным" библиотекам – в отличие от ко всему привычного Мошкова, они просто не могут работать в "серой" зоне.
Автор этой статьи далек от левацкого представления, отрицающего "копирайтное" законодательство вообще. Такой взгляд лишь выворачивает проблему наизнанку, никак ее не решая. Очевидно, что целевой функцией в подобных вопросах может быть только общественное благо, а оно неизменно терпит ущерб, как только интересы любой из сторон начинают доминировать над остальными. И я бы очень хотел, чтобы законы, нацеленные на баланс между правами автора, интересами издательств и желаниями потребителей, действительно устанавливали (или хотя бы стремились к тому, чтобы устанавливать) такой баланс и учитывали законы природы, а не игнорировали их, рассчитывая на "сферического правообладателя в вакууме" в надежде, что живые люди уж как-нибудь приспособятся.
Александр Долгин: Процессы, происходящие в области авторских прав, подобны восхождению по лестнице, ведущей вниз
На вопросы автора ответил Александр Борисович Долгин – профессор, заведующий кафедрой прагматики культуры Высшей школы экономики, основатель фонда "Прагматика культуры" и рекомендательного сервиса "Имхонет", ведущий отечественный идеолог в области, находящейся на стыке бизнеса и культуры, автор ряда практических инициатив и теоретических исследований, получивших большую известность (см. artpragmatica.ru). Кроме всего прочего, Александр Борисович – успешный бизнесмен, глава группы компаний "Союзнихром".
Четвертая часть ГК вступила в силу. Есть в ней положительные моменты или ГК-4 однозначно «must die»?
– Хорошо то, что собран воедино целый ряд законов и нормативных актов, регулирующих эту сложную сферу, – раньше они были разбросаны по разным местам и иногда противоречили друг другу. Но нужно понимать, что Россия, принимая 4-ю часть ГК, реализует трудную политику. С одной стороны, мы приводим свое законодательство в соответствие с мировыми тенденциями и требованиями, с другой – процессы, происходящие в области авторских прав, подобны восхождению по лестнице, ведущей вниз.
Закон об интеллектуальной собственности проблематичен хотя бы в силу того, что не успевает за техническими возможностями. Писаный в основном в эпоху бумажных партитур, он не в состоянии регулировать обращение МР3-файлов. Когда закон приспосабливают, притягивают за уши к новым реалиям, возникает множество побочных эффектов и издержек. Для того чтобы контролировать оборот виртуальной продукции, приходится ставить под контроль частную жизнь пользователей. Отсюда неизбежные перекосы и злоупотребления.
Еще одно противоречие: в 4-й части под одной крышей собраны совершенно разные области деятельности – законодательство об авторских правах, о патентах и товарных знаках. Логика, уместная для товарных знаков и регулирования коммерческой деятельности, с очень большой натяжкой применима к деятельности творческой. Ведь последняя не обязательно коммерческая – она часто ведется из иных моральных установок и всегда основывается на чужих творческих инвестициях (когда художник в той или иной степени заимствует наработки предшественников). Когда эти две разные по своей сущности, по своей этике области объединяют – получается малопригодный для употребления гибрид. Подводя итог, вкратце можно сказать, что положительным в 4-й части ГК является приближение к мировому стандарту, но сам по себе этот стандарт плох.
Решает ли модель объединения «ЛитРес» большую часть законодательных проблем электронных библиотек?
– Бизнес-схема, на которую перешли библиотеки "ЛитРес", решает все законодательные проблемы. В ее основе лежит та же логика, которая используется в общественном и платном телевидении (а они законны). То есть либо это рекламная модель, когда для пользователя контент бесплатен, но при этом он тратит свое время на просмотр рекламы, за которую платят рекламодатели. Либо прямая абонентская плата. Каждый может посчитать, во что ему обходится час созерцания рекламы, и решить, какая схема для него выгоднее. Важно, чтобы у людей была возможность самим выбрать, что им лучше подходит. Этого же принципа придерживаются и библиотеки "ЛитРес".
Является ли такая модель единственно возможной или можно придумать что-то еще?
– Грядущая бизнес-модель в культурном потреблении – добровольная оплата постфактум: пользователь бесплатно получает контент (благо тот тиражируется и транслируется с минимальными издержками), после чего, в зависимости от своего впечатления, может перечислить некоторую сумму денег производителю, правообладателю, издателю и прочим агентам культурного рынка.
Не так давно эта схема казалась утопией. В последние два-три года эксперименты с реверсивной оплатой проводятся все чаще и все успешнее. Недавно, например, рок-группа Radiohead позволила своим поклонникам скачивать новый альбом "In Rainbows" за любые деньги, и даже бесплатно, и получила за первую неделю более $6 млн. Средний размер добровольного вознаграждения составил 5–8 долларов.
Есть проекты, сделанные на чистом энтузиазме, которые имеют большое значение, иногда закрывают целые ниши и в то же время не очень вписываются в вашу «библиотечную» концепцию (онлайновые музеи, просветительские сайты). Какой бы выход вы предложили для них?
– Если это сопряжено с непреодолимыми сложностями, вы можете заниматься своим проектом не сильно рискуя, – до тех пор, пока сайт будет маленьким, некоммерческим, просветительским, к нему трудно применить санкции. Если недоброжелатели и найдутся, им придется приложить немало усилий, чтобы навредить вам.
Наибольшая опасность подстерегает крупные проекты. Уязвимость крупных общественно значимых проектов – это и есть колоссальная проблема переусложненного закона об авторском праве. С точки зрения законодательства такие проекты нелегитимны, а с точки зрения общественного блага они необходимы. Эта коллизия и подрывает основы авторского права. Она не единственная, подобных узких мест много. Если закон вступает в острое противоречие с общественными нормами и нравственностью, что-то не так в законе. И, значит, нужно корректировать законодательство – это проще, чем изменить нравственность.
Одно из наиважнейших, по общему мнению, качеств Интернета как хранилища информации – возможность мгновенного уточнения цитат, установления авторства тех или иных высказываний и текстов. Как можно решить эту проблему и какие усилия для этого потребуются?
– Проблема цитат – это часть проблемы производных продуктов, которая оказалась сейчас на острие европейской и американской судебных областей. Насколько я понимаю, имеет место противоречие между обязанностью СМИ информировать общество и нарушением авторского права.
Это еще одна иллюстрация того, как закон об авторском праве входит в противоречие с общественными потребностями. С одной стороны, необходим удобный доступ к первоисточникам и их цитирование, что в полном объеме обеспечивает Интернет. С другой стороны, открытый доступ к цитатам относится к самой спорной части закона о производных продуктах. Поскольку требуется письменное разрешение на произведение в целом, нужно получать разрешение и на любой используемый фрагмент. Так как величина этого фрагмента никак и нигде не регламентирована, отношения собственности здесь тоже не урегулированы. Значит, любой, кто вывешивает в свободном доступе цитату, рискует получить иск. Вопрос стоимости этих исков, трудоемкости борьбы с ними и т. д. – это и есть та практическая жизненная канва, с которой работает закон. На деле это означает, что мелкие СМИ будут позволять себе небольшие нарушения. Крупные издания, опасаясь серьезных неприятностей, этого себе не позволят, а значит, цитаты придется искать "по углам", получая их в неудобоваримом виде. Так или иначе, это выльется в неудобство для пользователей.
