Текст книги "Блондинка [=Киноповесть с одним антрактом]"

Автор книги: Коллектив авторов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Александр Володин
Блондинка или
Киноповесть с одним антрактом

О, вещая душа моя!

О, сердце, полное тревоги!

О, как ты бьешься на пороге

Как бы двойного бытия!..

Ф. И. Тютчев

Это происходило так: все в «трениках», закатанных по колена, в рубашках, ушастыми узлами впереди. Странноватые движения. Каждый по-своему. Но – общее, единое, согласное.

Он похлопывал в ладоши то быстрей, то медленней. Тогда их движения становились то медленней, то проворней. Он показывал что-нибудь новое, все тут же повторяли за ним. Вот ленивые, мелковатые зверушки. А вот уже не смешные. И не зверушки, а птицы. Округло устремлялись вниз. Сам он в свитерке, худой, такой же, как все, но если приглядеться – старше. То к одному подойдет, толкнет легонько, то к другому – один за другим падают ниц. И снова, вскинув руки, взлетают. Преодолевая земное притяжение. Там, в вышине мгновение раздумывали, стоит ли возвращаться обратно. И падали на землю. Один – словно бы убит, другая – будто бы решила отдохнуть, третий – как бы просто дурачится. И снова взмывали вверх, ввысь.

Ира. Какая у него цель? Освободить в человеке такие физические и духовные возможности, о которых он и сам не подозревает. Красота человеческого тела. Но чтобы это была и красота человеческого духа! Для него главное не результат, а процесс. Он говорит: это будет наш дом. Здесь мы будем просто жить. Учиться ощущать радость существования. Это необходимо для жизни. Для веры в то, что жизнь имеет смысл. Но он и предупреждал: я вам ничего не обещаю и ничего не гарантирую. Может быть, мы будем работать три года, а потом я скажу, что я ошибался, и мы с вами делали не то… И все было бы прекрасно. Но именно такому человеку на земле не хватило места – угла! – где он мог бы сосредоточиться, побыть наедине с собой! Негде! Так получилось…

Ира бежала. Волосы летели вслед, словно важное происходило не здесь, а где-то там, впереди.

Ира, хозяин

Хозяин. Вот такая квартирка. Не знаю, подойдет – нет…

Ира. Конечно! Какой разговор! Как раз то, что нам нужно.

Хозяин. Ну, санузел и те де. Осмотрите.

Ира. Нет, зачем санузел, я верю! То есть санузел – это в конце концов не главное!

Хозяин. Почему же? Снимаете квартиру не на месяц, давайте уж освидетельствуем все, чтобы не было недоразумений.

Ира. Да-да, чтобы не было – тогда конечно. (Пошла, посмотрела.)

Хозяин. Но чем могу действительно похвалиться – вид из окна. (Подвел к окну.) Сейчас не разберешь – дождит, собака.

Ира. Почему! Вид превосходный, ничего не скажешь. Я представляю: утром, когда солнце…

Хозяин. Солнце – там. (Показал в противоположную сторону.)

Ира. Но тогда закат! Можно же смотреть на закат!

Хозяин. На закат смотреть можно. (Достал из стола бутылку.) Ну, тогда а ля фужер?.. (Разлил.) С новосельем! Насчет цены вас уведомили?

Ира. Цена нас устраивает. Задаток я принесла. Сразу за два месяца.

Хозяин(в сильном затруднении и огорчении). Вот тут произошли перемены. Вчера вдруг. Звонит моя супруга. (Распаляясь.) Оттуда. Требует аванс шестьсот рублей вперед! Хоть умри тут! Интересно создает природа!

Ира(не сразу сообразила, что это значит. Пыталась вспомнить имя-отчество хозяина, в смятении забормотала). Но ведь… Трифон Иванович… я не ошиблась?.. Мне этого не говорили.

Хозяин. В том-то и дело! Такая история! И главное, на севере живем, как боги. Ехал в отпуск – вот такие были карманы, веришь-нет? Но я не крохобор, кончился отпуск – нет наличных на обратный билет, на полном нуле! И никуда не денешься! В среду, в десять ноль-ноль как штык на самолет. Так что в нашем распоряжении остается четыре дня. Но поймите меня правильно. То есть неправильно. Если не устраивает, прошу прощения, найдем другой вариант.

Она молчала, все еще улыбаясь.

Зато потом никаких забот, переводов по почте. И, как видите, все на уровне мировых стандартов. Можете звать гостей.

Ира. Да где же я достану такие деньги? За четыре дня! Если бы мне сразу сказали. А то, не знаю…

Хозяин. Что я мог раньше сказать? Дорогая моя! Выполняю приказы! И так все время ко мне там претензии! Я специально с ней в разное время отпуск беру! Чтобы хоть отдохнуть немного. Сложно все…

Ира. А если я не смогу достать? Сразу. Тогда?..

Хозяин. А вы перехватите где-нибудь. Ведь практически какая разница: все время висели бы над головой. Я – прагматик. Вот, обдумайте мое предложение, пораскиньте…

Ира. Хорошо, пораскину…

Ира, Нина

Подруга мыла пол – в мужниной рубахе, в подоткнутой юбке.

Ира. Нинка, прости, я прямо к делу. Мы со Львом сняли, наконец, квартиру, и какую – блеск! Но хозяин. Вдруг потребовал аванс. Шестьсот рублей! Ничего себе! Причем отдать надо в течение трех дней. А то он пересдаст и уедет! Не посоветуешь, у кого можно одолжить?

Нина. А у Льва Николаевича ничего нет?

Ира. Если бы было, неужели он бы разрешил мне ходить, побираться!

Нина. Ну, конечно, что спрашиваю. Именно такие всегда без денег.

Ира. Главное, отдам же рано или поздно! Я сейчас работу беру любую. Прогуливаю близнецов. Мою стекла в одной конторе. Пишу под диктовку мемуары одной старушке. Это дает… В общем, дает.

Нина. А у своих он подзанять не может? Ему же всякий дал бы.

Ира. Что ты, он для них – бог. А богу не пристало просить взаймы.

Нина. Плохо говоришь, грех это. Если бы он окурок в мою сторону бросил, я бы счастлива была. Ты обратила внимание – я ведь ни разу не попросила тебя познакомить с ним. Мне хватит знать, что такие люди есть.

Ира. Ладно, идеализировать тоже не надо… Есть ваза «Фаберже». Это мне дедушка завещал, как выйду замуж – мое.

Нина. Хочешь правду? Прости за эти мысли – иногда задаюсь вопросом: почему именно ты?

Ира. Здравствуйте.

Нина. Он – и ты. Загадка. У него все недоступно пониманию.

Ира. Остановись.

Нина. Прости, позволила себе. И заткнулась навсегда.

Ира. Есть лодочный мотор. Папочкин. Уже не новый, но… Не знаешь, кому нужен лодочный мотор? От бывшего папы мотор, никому не нужен?

Нина. Одна просьба. Пускай смешно, прими у меня… (Достает из фартука.) Хочу, чтобы ты приняла у меня именно все, что есть. А есть четырнадцать рублей семьдесят копеек, можешь не пересчитывать. Пускай это будет символически! Если ты человек – примешь! Если не человек – скажи без обиняков.

Ира. Спасибо. Теперь у меня сто и четырнадцать. Сто четырнадцать. У кого, у кого? Полный ноль. У этого? Нет. У этой? Не стоит. «О бедность, бедность, как унижает сердце нам она!..»

Нина. Идея! Сходила бы к Ляльке, она богатая. Мне неудобно, я сама год не могу долг вернуть. А тебе, может, постесняется отказать?..

Ира, Ляля

Ира. Лялька, я по делу. Только прошу: да – да, нет – нет.

Ляля. Только не обижайся – давай прямо здесь, а то Игорь дрыхнет. Как дурак изматывается на работе. Хотя, ты понимаешь: кто-кто, а он-то мог бы себе позволить.

Она скромно торжествовала.

Ира. Острая нужда в деньгах. С отдачей, естественно. Пятьсот рублей. В перспективе я кредитоспособная.

Ляля. Пятьсот рублей! Что стряслось? Не смущайся, говори прямо.

Ира. Сняли комнату, собственно, даже квартиру.

Ляля. Будешь там обитать с этим, своим?

Ира. С этим, с моим.

Ляля. Боюсь я этих непризнанных.

Ира. Короче. Можешь?

Ляля. Ну, ты умеешь. Лучше не могла выбрать момент. Только начали обзаводиться. Это ведь прорва! Изо всего ухитрились сделать дефицит, не представляешь, как это изматывает!

Ира. Как разнообразно люди умеют не дать в долг.

Ляля. Ты уже обнаглела. Вообще…

Ира. Приятных снов.

Ляля. Ладно, так и быть. Сходи к Нинке, она у меня уже двести рублей набрала и год, поганка, не возвращает. Скажи, я велела отдать этот долг тебе. Если скажет…

Ира. Вот интересно. Сейчас знаешь, как у нас? Разбогатевшие хотят породниться со знатными, как во времена Бальзака. Только понятие «знатность» изменилось. Дочь завмага вступает в брак с сыном профессора.

Ляля(холодно усмехнулась). Остроумно. Ладно, ты сейчас в стрессе, успокоишься – заходи.

Ира. Разбежались. Досыпай.

Ира, мать

Ира. Лев не заходил?

Мать. Увы.

Ира. С удовольствием сообщила. Нет, какой-то садизм у людей есть. Особенно у матерей. Не пойму, что такое.

Мать. Не затеряется.

Ира. У него сейчас трудная полоса, какой-то кризис. И нет способа узнать, где он, что с ним. Смешно? На занятия его я теперь не хожу, говорит, я его сковываю. Домой тоже неудобно. Получается…

Мать. Домой-то почему неудобно?

Ира. Ну, не знаю. Так уж повелось, что он сам приходит.

Мать. Диковинные у вас отношения. Если у него дом есть, зачем, объясни…

Ира. Дом. Название. У них, знаешь, семья? Родовая община, не пересчитать. Конечно, ему там трудно сосредоточиться. Снял какой-то холодный вагончик за городом. Его спроси – ему вообще ничего не нужно. Такой человек.

Мать. Словом, оригинал.

Ира. Мам, не надо сейчас.

Мать. А что такое? Вообще уж ничего сказать нельзя?

Ира. Не будем ссориться, мама, честное слово. Лучше попытаться понять друг друга!

Мать. Тогда для начала я хотела бы вот что понять. Так сказать, исходные данные. Оформляться собираетесь, нет? Не хочешь, можешь не…

Ира. Пока не думаем.

Мать. Почему? Я не ханжа, но все-таки…

Ира. Кому охота закабаляться.

Мать. Закабаляться, положим, всем охота. Только закабалять нас мало кто хочет.

Ира. Это верно.

Мать. А зачем тогда квартира? И кто за нее платить будет? У него, как я понимаю, все проблематично. Он зарабатывает что-нибудь?

Ира. Мама, его давай оставим в покое, но вопрос действительно в деньгах. Разумеется, в долг.

Мать. Ты же говорила, что тебе вообще не нужны деньги. А на винегрет и кефир ты зарабатываешь.

Ира. Говорила, но тут особый случай. Хозяин вдруг потребовал вперед.

Мать. Так. Вот зачем я тебе понадобилась. А я думаю… (Говорила холодно, официально.) Так вот, дочка, если бы ты работала, как твоя бабка работала, как я работаю, у тебя и деньги были бы и все. Если хочешь знать, потребность работать – она заложена в человеке. Вот представь, я тоже не захочу работать. И никто не захочет! Что же тогда? Обратно, в пещеры?

Ира. Мам!

Мать. Ладно, я для тебя не авторитет. Миша для тебя авторитет? Попробуй, найди сейчас такого человека. И любит тебя, любит! Нет уж таких, все в прошлом веке остались… Научный сотрудник…

Ира. Младший.

Мать. Будет старший. Так что же, он ничего для тебя не значит? Не знаю тогда, кто для тебя…

Ира. Мама, с Мишей все давно кончено…

Мать. Жаль. Впрочем, больше тебя жаль, чем его.

Ира. Точка, все переговорено…

Мать. Нет уж, раз начали – дай высказаться. Я бы поняла еще – решила учиться дальше. Ведь не девочка уже, давно не девочка… Ладно, молчу. Но все объяснения твои такие, знаешь, неясные, что я все время их забываю…

Ира. Что же неясного. Во-первых, я учусь.

Мать. Чему же, если не секрет?

Ира. Знаешь ты, осваиваю английский язык.

Мать. Зачем тебе английский язык?

Ира. Сейчас все изучают. Всем зачем-то надо.

Мать. Все для дела изучают. А ты для чего?

Ира. Детективы читать, фантастику.

Мать. Детективы и на русском языке есть.

Ира. Вот на русском ты и читай. А во-вторых, ты все время ухитряешься забывать, что я все-таки работаю.

Мать. Как ты работаешь? Что ты называешь…

Ира. Я работаю, чтобы по возможности быть свободным человеком.

Мать. Ты – свободный человек? Ты – ничто!

Ира. Давай договоримся: там, у себя – ты начальство. А со мной, прошу тебя, я не привыкла. В общем, денег не будет, так я сразу и поняла.

Мать. Простота ты моя. Разве так денег просят?

Ира. Как умею.

Мать. Как отдавать будешь? Плутократка.

Ира. Можно пока продать хоть дедушкину вазу с маркой «Фаберже». Ты знаешь, что такое сегодня «Фаберже»? Это – ценность. Только найти любителя.

Мать. Дедушка подарил тебе на память, а не для продажи.

Ира. Если бы дедушка знал, для чего мне это нужно, он бы не возразил.

Мать. Вдобавок, это не твой «Фаберже», дедушка велел тебе вручить в день замужества!

Ира. Давай считать, что это – день.

Мать. Тут нам не понять друг друга. Так вот, свободных денег у меня нет. Но обидишься – дура будешь. Из-за денег будем цапаться? Мать с дочерью!

Ира. Я пошла!

Мать. Куда?

Ира. Мемуары печатать.

Мать. Свои?

Ира. Пока нет. Но придет время – и про тебя там напечатаю. О, деньги, деньги. Три карты, три карты, три карты!..

Ира, старая женщина

Ира(за машинкой, прочитала текст). «Человеку хочется быть великим, а он видит, как мал он. Ему хочется быть совершенным, а он полон недостатков. Эта двойственность его поведения…»

Женщина. Ну, что же ты? Дальше.

Ира. «Человеку хочется быть великим, а он видит, как мал он. Ему хочется быть совершенным, а он полон…»

Женщина. Что это там, я два раза продиктовала?

Ира. Простите, зациклилась.

Женщина. Что с тобой сегодня?

Ира. Что-то такое сегодня, да… Попала в тупиковую ситуацию. Понимаете, мы сняли квартиру…

Женщина. Выходишь замуж?

Ира. Да, можно назвать так.

Женщина. Можно назвать. Это ты хорошо сказала. А можно не назвать… Кто же он?

Ира. Это трудно объяснить.

Женщина. Да попросту. Профессия?

Ира. В том-то и дело. Это слово к нему как-то не подходит. Закончил технологический институт. Отработал положенные три года. Но главное его увлечение – другое. Собрал вокруг себя одаренных молодых людей, нечто вроде студии. Рассказать, чем он с ними занимается, не берусь, получится ничего особенного. Ну, он каждому предоставляет все возможности подняться выше, чем он есть. Учит радости жизни. Потому что творчество раскрывает двери духу. Есть легенда, что один индус, Махатма, взлетел при помощи ноги. Как птица. Конечно, легенда. Но все не так просто. Если бы этим занимался не он, а другой человек… Дело в том, что он не стандартный, «не» отдельно, не обыкновенный, «не» отдельно. Знаете, как бывает: хочется прожить пускай два месяца, но вовсю. А там – пускай конец, не плестись, поматывая головой. Так вот, около него так можно прожить всю жизнь. Понимаете?

Женщина. Бог мой, как все повторяется! Представь себе сумасшедшую любовь человека необыкновенного. Играли словами, что там, играли жизнями! Но, может быть, в этом и был смысл? Он приходил ко мне долгие годы, но вместе с ним, кажется, являлись все его женщины. Мне мерещилось, что они квартировали у меня, я готова была ставить им приборы за столом…

Ира смеялась, женщина тоже.

Меня спасло то, что не один он был не обыкновенный. «Не» отдельно. Потом появился еще один необыкновенный. И еще один возник. А в чем смысл старости? Как ты думаешь?

Ира не знала.

Я тоже не знаю. Глупо жила, бездумно жила, но вольно! Может быть, смысл жизни в душевной свободе?

Ира. Евгения Николаевна, вы говорите – в свободе! Это моя главная мысль! Но кто свободен? Вот для меня, например, сейчас свобода – это, как ни странно, деньги. Дело в том, что мы должны заплатить за эту несчастную квартиру вперед. Причем – сегодня последний день! Если бы не срочность… (Вот из-за этой ее дурацкой привычки говорить с восклицательными знаками получилась как бы просьба. Она казнилась.) Но это я ничего, это я к слову!

Женщина. Сколько?

Ира. Какая разница, для меня сейчас это космическая сумма. Пятьсот рублей. А я не плутократка… (Перевела каретку.) Поехали.

Женщина. Пожалуй…

Ира. «Пожалуй». (Напечатала.) Дальше.

Женщина(подсчитала в уме). Пожалуй, ссужу тебе эту сумму.

Ира(напечатав, остановилась). Что? Нет, к чему это! Получается, как будто я специально! Я же ничего!.. Хотя в перспективе я кредитоспособная…

Женщина. Эту сумму я тебе ссужу.

Ира(одна). Грандиозно! Есть же люди!.. Вперед, девочки!.. В пасть ко Льву! (И стала проделывать зверушечьи и птичьи ликующие движения из тех, что показывал Лев…)

Ира, Нина

Ира. Вот тут-то и началось. Что началось? Не знаю, как и назвать. Несуразное. Нелепое. Бред. Исчез. Не успел ни проглотить, ни выплюнуть. Лев исчез.

Нина. В каком смысле?

Ира. В буквальном. Просто исчез. И, главное, неловко спрашивать людей, куда он запропастился. Значит, он от меня скрывается? А я его разыскиваю, преследую?

Нина. Что значит «преследую»? Что, они не знают ваших отношений?

Ира. Я и сама теперь не знаю. Вот найду его – узнаю. Где искать, где искать – вот вопрос.

Нина. Ты говорила, у него какой-то вагончик. На год зачем-то снял. Хотя ведь холодно уже.

Ира. Вагончик – да. Вагончику хоть ничего объяснять не надо. Я и начала свой «отлов» с вагончика. Голая лампочка, и все. Пыльно, заброшено. Привет.

Нина. Правду сказать, эти его причуды все-таки обескураживают. Наверное, чего-то не понимаю. Для эффекта, что ли? Смотрите, какой я? Это ему не к лицу.

Ира. Знаешь, что ему к лицу, что не к лицу. Да без этих, как ты полагаешь, причуд, он был бы не он. Ты лучше соображай, соображай!

Нина. От него всего можно ожидать. Раз он такой необычный. Тебе лучше знать.

Ира. Мне лучше знать. Но я сейчас как-то не в форме.

Нина. Просто за тебя обидно. А в студии была?

Ира. В студии его давно уже нет. Там другой теперь. Этот, малохольный. Уже на Льва бочку катит. Полный разлад. И тоже никто про него не знает… Не мог же он взлететь, как Махатма. Один, без единомышленников. Что же, постучимся в запретную дверь? Куда нам вход заказан?

Приближаясь к запретному дому, поколебалась, не повернуть ли обратно. На лестнице поколебалась второй раз, не спуститься ли вниз. Потом поколебалась, звонить ли…

В доме Льва разнообразно соседствовали шумы: закатывался ребенок, прорыкивал баян, брякала посуда, слышалась перебранка женщин. Кто-то крикнул: «Тихо! В дверь звонят! Полон дом – открыть некому!» Бабка остановилась со сковородой, парень, видимо, брат, перестал рычать баяном, мальчик прицелился в дверь из ружья. Девушка, очевидно, сестра, крикнула: «Людка, успокой!» Ребенок стал вопить иначе.

Ира. Здравствуйте.

Сестра. Кого?

Ира. Льва Николаевича.

Сестра. Его дома нет.

Ира. А когда будет, вы не скажете?

Сестра. Его уж неделю дома нет.

Ира. Так давно?

Сестра. А вот так, давно.

Ира. Где же он может быть? В вагончике его нет. Сюда, говорите, тоже давно…

Брат. В каком вагончике?

Ира. Вы разве не знаете?

Брат. Мы ничего не знаем. Кто вы – это мы тоже не знаем. Это пока гипотеза.

Ира. Я – его знакомая. Не знаю, как точней. Соратница. Хочу, чтобы вы меня правильно поняли.

Брат. Поняли. (Развернул мехи.)

Сестра. Не колготись, Коль.

Откуда-то послышалось: «Кто там?»

Никого, никого. Коль, перестань пилить.

Брат рванул мехи.

Назло, что ли?

Брат. Вопрос престижа.

Сестра. Опять приложился. Девушка, давайте вот так. Мы вас действительно не знаем. Кто-то, где-то, видела на улице – это, собственно, ничего не значит.

Мальчик, державший на мушке Иру, дал по ней «очередь».

Этот еще. Марш!

Он остался.

Брат. Как звать?

Ира. Ирина. Ира! Ира! Может быть, это вам: что-нибудь говорит?

Сестра. Ничего не говорит.

Брат. Ничего не говорит.

Ира. Нет, вы странные какие-то! Пропал человек. И никого не волнует. Вы – брат или кто? Может, куда-нибудь заявить. В милицию.

Брат. В милицию нельзя.

Ира. Почему?

Брат. Может, он от милиции и упорол.

Бабка. Надо бы теплое ему послать. Пишет, холодно.

Сестра. Бабуля, вы идите, стынет все.

Ира. Где холодно?

Сестра. Сейчас всюду похолодание, циклон.

Ира(бабке). Но он же писал вам откуда-то? Что холодно. Адрес-то есть на конверте?

Сестра. Письмо Лешка порвал. Вместе с конвертом.

Мальчик. Я не рвал! Я не рвал!

Сестра. Иди, Лешенька, играй, никто тебя не ругает.

Ира. Поразительный народ. Тайны какие-то…

Сестра. Ну, ладно, давай по-хорошему. Тут ему трезвонят, спрашивают, а мы сами не знаем, что говорить. И чем они занимаются у вас – нам тоже неизвестно. Он же нас не пускает, говорит, что это процесс. Бесконечный какой-то процесс… И никто ничего не видел. И почему он сбежал от этого вашего процесса – нам неизвестно. И считайте, что на этом наше интервью закончено.

Ира. Да я же комнату ему сняла! Люди вы? Чтобы у него был свой угол, чтобы он мог там думать, работать. Вы послушайте, что у вас здесь творится! Можно в таком содоме сосредоточиться?

Сестра. А я вам советую вот что. Ни ему это не нужно, ни тебе это не нужно. (Укладывала портфель.)

Ира. Это что, шпаргалки?

Сестра. Шпаргалки.

Ира. И не стыдно?

Сестра. Нет.

Ира (выхватила шпаргалки). Ты что, больная?

Ира. Больная.

Сестра. У меня зачет! Мне зачет сдавать!

Ира. Не сдашь. Пока не скажешь, где Лев.

Сестра. Да что вам нужно от меня? Объясните толком.

Ира. Что мне нужно – я буду спрашивать. А ты будешь быстро отвечать, тогда успеешь на зачет.

Сестра. Черт с тобой, спрашивайте. Но предупреждаю, это вам не поможет, а только испортит настроение.

Ира. Почему уехал? Без вранья.

Сестра. Отвечаю протокольно. Месяц назад к нему приехали трое приятелей, еще по институту. Двое ребят, одна дама.

Ира. Что за дама?

Сестра. Дама к вам не имеет отношения. Жена то ли одного, то ли другого. Будете задавать побочные вопросы, я опоздаю. Стали уговаривать вместе ехать в какой-то город, забыла, как называется. Там, куда-то, по его специальности. Выпили, веселились. Он тогда сказал «нет», не может бросить своих, этих, ваших…

Ира. Дальше.

Сестра. Через какое-то время прислали оттуда уже письмо. Снова зовут, как там хорошо и подобрались как раз люди – в общем, много соблазнов. Он даже посоветовался с нами. И мы ему рекомендовали ехать. Но он опять ответил «нет».

Ира. Когда же он ответил «да»? Вы долго очень.

Сестра. Вот неделю назад. И мы считаем, что он поступил правильно. Перерос он эти увлечения.

Ира. Почему мне не говорят, куда он поехал? Я же вижу.

Сестра. Не велел.

Ира. Именно мне? Не велел…

Сестра молчала.

Чем же это я его так напугала?

Сестра. Вам лучше знать.

Ира. Тогда так. Будете писать, успокойте братика, сообщите, чтобы он меня не боялся, я замуж вышла. Я вышла замуж.

Ира, Миша, Наташа

Ира. Мишка! Я к тебе.

Миша. Проходи…

Огонь из полуоткрытой печной створки неровно освещал комнату.

Ира. Что это у тебя такой полумрак? Свет не горит?

Миша. Почему? Для уюта.

Тут только она разглядела девушку, которая полулежала, глядя на огонь.

Ира(самой себе). Мне и в голову не приходило, что он так быстро отыщет мне замену.

Наташа(приподнялась, протянула руку). Наташа.

Ира. Ирина. Я не помешала?

Наташа. Нет, что вы! Садитесь. И познакомимся заодно. И ты, Миша, садись.

Наташа была хорошенькая и очень юная. Волосы – как попало, глаза ясные.

А я сразу догадалась, что вы Ира. Миша мне о вас говорил.

Ира. Уже успел. (Покоробило, что он рассказал о ней.)

Наташа. А здорово так, у огня, правда? Что-то в этом есть. Просыпается первобытное. Не плохое первобытное, а хорошее! Хочется исполнить ритуальный танец… (Исполнила.)

Ира. Что же, интересно, он обо мне говорил?

Наташа. Только хорошее! Как раз это меня в нем и подкупило. Не люблю, когда одной девушке говорят про другую, что она неплохой человек, но чего-то в ней не хватает. Я ведь знаю, как он любил вас, сколько лет! Одно это в наши дни поражает. Ведь такая юная школьная любовь потом питает нашу душу всю жизнь. У кого в юности такой любви не было, те потом становятся или карьеристы, или зануды, или тираны.

Ира. Вы знаете, что в Большой советской энциклопедии, оказывается, вообще нет слова «любовь». Есть Любович – русский историк, а потом сразу Любомиров – тоже русский историк. А где же спрашивается «любовь»? Начинаешь сомневаться.

Наташа. Все эти расхожие идеи мне известны. Папа говорит: в браке любовь длится недолго, потом идет способ существования. Есть даже афоризм. Мужчина, мол, говорит «люблю» на день раньше, чем полюбит, а женщина говорит «люблю», когда уже разлюбила. А с другой стороны… Когда мы влюблялись, не казалось ли нам, что это на всю жизнь? А сколько раз мы ошибались в этом? Не радовались ли мы новым людям, новой жизни, которая, казалось, будет непохожа на прежнюю? А когда мы узнавали все это поближе, мы не разочаровывались?.. Миш, у тебя такое было?

Миша. А как же.

Наташа. Нет, честно! Я не для того, чтоб ты обязательно со мной соглашался!

Миша. Почему? Я соглашаюсь, потому что я согласен.

Наташа. Ах ты прелесть моя! (Погладила.) И все, все понимает!

Ира. Мишка! Я сейчас сказала маме, что мы с тобой решили пожениться.

Миша(ошарашен). Почему вдруг?

Ира. Ты считаешь, что вдруг? Ничего себе. А мне кажется, наоборот, всё это преступно затянулось.

Миша. Постой, не понимаю. Почему именно сейчас?

Ира. Постой, это я не понимаю. Почему бы и не сейчас? Что-нибудь случилось? Тогда можно конкретней? Растолкуй мне, что случилось, и я тут же сообщу маме, что все отменяется.

Миша. Много, сама понимаешь, неясных вопросов.

Ира. Родителям Льва, если ты это имеешь в виду, я тоже сказала. Что таить, все равно узнают. А Льву они сами передадут. Да это теперь и не существенно.

Миша. Кто кого обидел?

Ира. Миш, если бы ты знал, как мне об этом неинтересно.

Миша. А все-таки. Что изменилось?

Ира. Все. И кардинально.

Миша. А мама не удивилась?

Ира. Мама удовлетворена. Мишка, я тебя не понимаю. Неужели передумал? Не поверю. Это перевернуло бы мои представления о человечестве.

Поражена была и Наташа.

Наташа. Мишка, так ты, что ли, женишься?.. Объявить на работе, вот фурор будет! А мне ничего не говорил. Я ведь и знать ничего не знала! Значит, вас можно поздравить?

Ира. Поздравьте.

Наташа. Поздравляю. (Она держалась хорошо, глаза ее блестели почти весело.) Должна вам сказать, вам крупно повезло. Миша – человек-стенка, в трудную минуту к нему можно прислониться.

Ира(обняла его). А то я не знаю.

Наташа. Выходит, вы прямо без передышки, из одного романа – в другой? Можно позавидовать.

Ира. Чтобы быть точной, то был именно роман, хотя и безумный, а это – другое.

Наташа. Мишка, ну что ты, как бревно, в самом деле! Обнял бы невесту.

Миша. Ира, я, надо признаться, в шоке. На тебе трудно сосредоточиться.

Ира. Так и есть. Уже на попятный. Любович – и сразу Любомиров? (Взглянула на Наташу.) А может быть, я не вовремя?

Наташа. Судари! Все же разъясните мне! Как я начинаю понимать, у вас еще ничего не решено? Ведь для меня, сознаться, это тоже неожиданность. Были обронены какие-то слова – упаси бог, ничего особенного, никаких прав! И все же… Бедная девушка могла ведь и поверить? И вдруг. Она видит своими глазами такие объятия. Правда, несколько односторонние. Ей надо бы уйти, прилично бы даже хлопнуть дверью. Но, видимо, у меня нет принципов. Что же, мы взрослые люди, давайте разберемся!

Ира(рассеянно). Да-да. Вы правы. Мишка, я пропадаю. Знаю, обокрала себя, обокрала тебя, и, конечно, эта девочка моложе, и прочее и прочее. Но вот – приползла. Хочешь – уползу обратно. Только учти. У меня-то принципы есть. Или все… Или все.

Наташа поднялась, постояла, пытаясь поймать Мишин взгляд, не поймала.

Наташа. Ну, не буду вам мешать. Не ответили. Миша, может быть, скажешь «до свидания»? А то как-то уж очень…

Миша. Прости, прости, Наташа! Видишь?..

Наташа. Вижу.

Ира. Вы идите, идите, девушка. Потом, потом…

Та качнула головкой, пожала плечиком, ушла.

Теперь, если ты не женишься на мне, получится, что ты меня бросил. Второй человек бросил. Тогда уж не знаю, как мне жить.

Миша. Он тебя бросил?

Ира. Он меня бросил, я его бросила… Одновременно друг друга бросили, такое совпадение.

Миша. А если он передумает?

Ира. А вот это уже меня не касается. Поверишь, я почувствовала физически прямо облегчение. Я же при нем как под плитой жила. А теперь эта плита свалилась. Добротная плита была. Тяже-лая-я!..

Миша(молчал, потом). Ну что же, давай попробуем. Еще раз… И – забыто. И ничего не было. Здравствуй, Ира…

Ира, мать

Ира. Мать, для тебя хорошая новость. Можешь считать, что в нашей жизни стало меньше одним человеком. Льва нет. Отпал.

Мать. Отпал?

Ира. Отпал.

Мать. Можно верить?

Ира. Верь. Далее. Только что мы договорились с Мишей, что женимся.

Мать. В каком смысле?

Ира. В таком в таком.

Мать. И он – ничего?

Ира. Ничего, ничего. Я сделала ему предложение, и он согласился.

Мать. Сразу? Безо всякого?

Ира. Еще с какими со всякими! Но я преодолела. И это не главное…

Мать(разволновалась). Это главное! Это главное! Ты и сама еще не понимаешь, да это подарок судьбы тебе! Может быть, это за меня тебе подарок. Твой отец у меня жизнь отнял, я примирилась уже, что с тобой будет то же самое. Ты ведь погрязла уже в уловках. Вранье на вранье!

Ира. К чему ты, мать. Теперь-то!

Мать. А к тому, что… Вот он тебе письмо прислал. Ты замуж выходишь, а тот письма шлет. Вот, разбирайся.

Ира взяла конверт, взглянула на обратный адрес, метнула глазами по листку.

Неожиданностей нет?

Ира. Что?..

Мать. Снова будут тайночки, секретики?

Ира. Болен.

Мать. Чем?

Ира. Тут нету. «Лежу один». Это хорошо, что один. Лежит.

Мать. Коротко об интересном.

Ира(читала дальше про себя). Что ж, раз так… Но странно, хотя… от него всего можно ожидать.

Мать. Что ты бормочешь, тогда молчи.

Ира. «Объясняться трудно» и так далее… «Но принято, не будем нарушать традицию» и так далее. «Меня сейчас нет, надо прийти в согласие с самим собой, собрать себя ложками во что-нибудь целое». Это у него стиль такой. (Кидает вещи в сумку.) Эгоцентрики несчастные. Его сейчас нет. Ему собирать себя ложками. Ему надо прийти в согласие. С кем? С ним же самим.

Мать. Куда же это он все-таки укатил? Собирать себя ложками.

Ира. А, мама. Какая разница!

Она долго петляла по бесцветным улицам, оказалась вдруг на снежном пустыре, разыскала его дом, такой же бесцветный, как другие, поднялась по белесой лестнице… Лев смотрел на нее прямо, словно бы проверял и гипнотизировал – она и забыла, что он любит так смотреть.

Лев. А!.. Ирина Григорьеувна!

Она и это забыла – шуточки его. Он любил поговорить то с прибалтийским акцентом, то с английским, то с хохлацким.

Сидайте, Ирина Григорьеувна. Проходите. Извиняйте за непорядок у хате.

Беспорядок действительно был – «я, мол, беспорядок, принимайте меня таким, каков я есть».

Прямо на стене была нарисована огромная картина.

Ира. Твоя работа? Увлекся живописью? Что-то новое.

Лев. Иес. Туточки усе мое.

Ира(глядя на картину). Какая странная… А почему прямо на стене?

Лев. Пока холстов не было. Чаю хочешь?

Ира. Чаю? Ты болен? Или здоров?

Лев. Бюллетень. Но чай подогреть могу. Но без сахара, еще не выхожу.

Ира. Один здесь лежишь? Никого нет?

Он развел руками.

Но у тебя здесь друзья. Насколько я знаю.

Лев. Когда я не в форме, забираюсь в нору. Психологическая яма. Не хочу никого.

Ира. И меня?

Лев. Тебя хочу.

Ира. Чудить начал?.. От меня-то почему скрылся? От меня-то! Еле тебя нашла! Не объяснить, не попрощаться!

Лев. Началось.

Ира. Не говори так со мной. У тебя нет оснований так говорить со мной, нет!

Лев. Ну, хорошо… Видишь ли…

Ира. Не надо «видишь ли»! Ты скажи просто, чтобы я поняла! Ведь что-то произошло?

Лев. Ты права, приношу извинения. Итак, попытаюсь доступно. Иротшка! Это тебе поньятно, что времья течьет? Как это сказать по-русску… как ручье… как ретш-ка… двигается и двигается. И вдруг так сделается от тут, в голове, что раньше или после станет пора жить дальше. То поньятно говорю? Эскьюз ми?