Текст книги "Продается Япония (сборник)"

Автор книги: Кобо Абэ

Соавторы: Саке Комацу,Синити Хоси,Таку Маюмура,Морио Кита
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

– Ничего, – Морита перевернулся на другой бок. – Я ведь уже докладывал, что мы работаем как узники в одиночных камерах. У каждого рабочего отдельная комната. Никто друг с другом не общается. Производственный процесс раздроблен на сотни мельчайших операций. Что происходит в целом – понять невозможно.

– Это они, конечно, здорово придумали! – Симура даже прищелкнул языком. – Но нам от этого не легче… Ты так и будешь играть с этими ведерочками или есть надежда, что переведут на какую-нибудь другую работу?

– Завтра приступаю к новой работе. Меня повысили… – Морита громко зевнул, и этот зевок прозвучал в наушниках как львиный рык. – Все идет нормально, только не надо торопить события. Ну, привет… Умираю хочу спать…

– Послушай!..

– Пошел ты к черту! Хочешь, чтобы я загнулся? Несколько рабочих, поступивших сюда в одно время со мной, уже угодили в психиатричку. Понял?.. Сон здесь – единственный отдых…

Рано утром Симура уже сидел с наушниками.

– Номер двадцать четвертый! – донесся до него голос громкоговорителя. – С сегодняшнего дня вы пристунаете к новой работе.

Начальник секретариата попытался представить Мориту стоящим но стойке «смирно» в одной из рабочих комнат седьмого корпуса. За эти две недели парень, как видно, страшно устал. Теперь он сам не выходил на связь. Каждый раз его приходилось долго и настойчиво вызывать.

– В вашу задачу входит, – продолжал громкоговоритель, – проверить деталь, поступающую в правый желоб, и если на ней нет царапин, перенести ее в левый желоб.

Раздался звонок, загудели моторы.

– Морита! – раздраженно крикнул шееф. – Что за деталь?

– Не знаю… Мячики какие-то…

– Мячики?!

– Да, белые, пластмассовые… Похожи на мячи для настольного тенниса. Нет, правда, настоящие мячи для пинг-понга…

Симура недоумевал. Какая-то чертовщина. Сначала ведра, потом мячи для пинг-понга.

– Послушай, Морита, ты меня не разыгрываешь?.. Зачем им мячики?..

Ответа не последовало.

Через неделю Морита снова получил повышение. Теперешняя его работа хоть немного походила на настоящую. Он сидел перед пультом управления, снабженным множеством кнопок. По сигналу звонка и мигающей лампочки он нажимал соответствующие кнопки. Очевидно, стал чем-то вроде диспетчера и регулировал работу конвейеров. Но что производилось в седьмом цеху, так и не удалось выяснить.

– Сегодня я услышал кое-что новое, – сказал он однажды удивительно бесцветным, лишенным всяких эмоций голосом. – Проходил мимо одной комнаты, там, кажется, экспериментальная лаборатория, где проверяют образцы изделий. За дверью говорили: «скорость реакции, степень добросовестности…»

– «Степень добросовестности»? Интересно… Тебе не удалось хотя бы одним глазком заглянуть в комнату?

– По говори глупостей? Как я смею… – голос Мориты сделался резким. – Ведь компания электроприборов мой…

– Морита? Что с тобой? – крикнул Симура испуганно.

Последние слова Мориты прозвучали очень странно. Это или какая-то уловка, конспирация, или… парень тронулся умом, не выдержав непосильной нагрузки. После долгой, мучительной паузы снова послышался тихий, неуверенный голос Мориты.

– Да… я… ну, конечно… – снова наступила пауза. Потом он сказал обычным тоном, словно сбросив с себя оцепенение: – Как там президент? Злится?

– Нет, в последнее время даже ласковым стал. Совсем прекратил орать. Очень меня это беспокоит, честно говоря, – пожаловался Симура. – Сам вроде бы утешает, мол, не спешите, ребятки, тише едешь – дальше будешь. А в голосе ехидство. Может, он на нас совсем руюй махнул, как ты думаешь?

– Все будет хорошо, – медленно произнес Морита. – меня все время повышают. Еще две ступени – и я раскрою тайну, получу доступ к готовым изделиям. Недавно я обнаружил в глубине корпуса склад готовых изделий..

Вскоре Мориту перевели на новую работу – передвигать какие-то рычажки, потом дали более сложное задание. Симура чувствовал, что силы Мориты на исходе. Он совсем перестал выходить на связь, а когда шеф вызывал его, подолгу ие отвечал. Очевидно, работа была изматывающей. Конвейер, пульт управления сложными приборами – это и в обычных условиях отнимает много сил. А тут еще сказались полная изоляция, оторванность от внешнего мира. Из пятерых рабочих, принятых вместе с Моритой, трое уже выбыли. Люди не выдержали нервного перенапряжения. Морита, очевидно, тоже был на грани неврастении. Симура очень беспокоился, но ничем не мог ему помочь.

Прошло еще десять дней. Десять дней гробового молчания. Начальник секретариата не снимал наушников даже спал в них. И вот наконец он услышал напряженный, взволнованный голос Мориты:

– Завтра… Завтра я получаю повышение. Буду начальником отдела…

– Начальником отдела? – Симура отер со лба пот. Кажется, решающий миг наступил.

– Да… Тут они устроили хорошенький цирк. Сам понимаешь, ребята совсем выдохлись… Начальство решило дать нам выходной и устроить вечеринку. И лозунг придумали «Каждый делает, что хочет». Бригадир выступил вперед и сказал, что он понимает наше состояние и нашу справедливую злость на него. Так вот, сегодня, мол, вы можете сорвать вашу злость – подходите ко мне и бейте… Я не стал его бить, рука не поднялась. Он ведь тоже человек и устал не меньше нас. А другие били. Здорово ему досталось… Оказалось, это – ловушка. Всех ребят куда-то убрали. Остался один я. Меня сделали наначальником отдела…

– Теперь ты увидишь новое изделие?

– Возможно… Кабинет начальника отдела рядом со складом… – голос звучал глухо и постепенно замирал. Казалось, Морита еле дышит. – Завтра… в обеденный перерыв…

Нa следующий день Симура не находил себе места. Его лихорадило. Он то и дело поглядывал на часы. В наушниках слышался треск, какие-то посторонние сигналы Наконец задребезжал звонок, возвестивший обеденный перерыв. Морита молчал. Начальник секретариата не выдержал напряжения и заорал:

– Морита, почему ты молчишь?!

– Это ты?.. Я тебя слушаю… – Морита еле ворочал языком. – Знаешь, на новой работе приходится очень трудно. Жутко устал…

– Где ты там? Беги на склад, взгляни на эти проклятые приборы! – Симура ерзал на стуле от нетерпения. – Морита, ты меня слышишь? Беги на склад, тебе говорят!

Кажется, Морита поднялся и пошел куда-то. В наушниках звучали его тяжелые шаги.

– Иди, иди, иди! На склад новых изделий! Иди, иди, Морита! – Симура, как заведенный, повторял одно и то же, словно гипнотизер, пытавшийся внушить свою мысль подчиненному.

– Я… у склада… – голос Мориты звучал совсем глухо. – Дверь не заперта… – По-видимому, он крепко сжал зубы. – Не заперта…

– Так открой ее поскорей! – Симура проглотил слюну и вытер о брюки вспотевшие ладони. – Загляни внутрь!

– Нет… не могу… – в голосе Мориты послышались рыдания. – Не могу… не смею… Ведь я… я… служащий компании «Сэкай»…

– Болван! Безмозглый идиот! И в такой момент я еще должен прочищать тебе мозги! – начальник секретарната орал так, что у него самого звенело в ушах. – Ты что – рехнулся? Ну, Морита, миленький, соберись с силами, вспомни, кто ты! Ты агент промышленного шпионажа, заключивший контракт с фирмой «Интернациональ»! Ну, понял? Так открой же поскорей дверь!

Прошло около двух минут. Потом донесся скрип открываемой двери. Послышалось свистящее дыхание Мориты.

– Ну, что там? Понял, что за изделие? – начальник секретариата весь обратился в слух.

– Понял! – наконец ответил Морита. Ни расстояние ни помехи не могли заглушить страшного удивления, звучавшего в его голосе. – Да, теперь я понял, что за изделие они производили в седьмом корпусе…

Внезапно заверещал звонок. Перерыв кончился. Морита замолчал. Скрипнула закрываемая дверь. Затопали шаги.

– Морита! Морита! Неужели ты ушел?! – орал Симура, выходя из себя. – Куда ты делся? Где ты? В своем кабинете? Иднот несчастный, ты же ничего не объяснил… Морита, ответь, я тебе приказываю!

Морита не откликался. Связь прервалась.

– Уважаемая публика! Покорнейше просим извинить нас за столь долгое ожидание! – разнеслось по залу. Голос молодой дикторши был очень музыкален. – Начинаем демонстрацию нашей новинки – нового изделия компании электроприборов «Сэкай»…

Грянули фанфары. Президент компании «Сэкай» поднялся на трибуну. Его глаза светились торжеством, вся его фигура являла собой величие и триумф победителя.

По залy роскошного отеля волной пронесся шепот, раздались аплодисменты, сначала слабые, потом дружные и наконец, подобно грому, заглушившие все остальные звуки. Среди присутствующих находился и президент компании «Интернациональ». За его спиной маячила бледный, сломленный горем, раздавленный начальник секретариата. Президент «Сэкай» дернул шнур, и занавеска, закрывавшая ряд ящиков одинакового размера, поползла в сторону. Публика замерла.

– Господа? – прозвучал глубокий голос дикторши. – Познакомьтесь с новой моделью нашей фирмы. Перед вами – «Гомо-роботы», серия ГР-1. После многолетних экспериментов в результате упорного труда компания «Сэкай» освоила совершенно новую методику и технологию производства и создала эти великолепные человеко-машины. Их можно использовать в любой области труда. Гомо-роботы работают с четкостью и добросовестностью машины и с настоящей человеческой фантазией. Расходы на поддержание их энергии составляют одну треть расходов, необходимых для функционирования уже известных вам «Роботов для конторского труда»… Прошу также обратить внимание на приятную внешность этих ребят…

В открытых ящиках сидели молодые люди, аккуратно и даже франтовато одетые, с красивыми, но абсолютно ничего не выражающими лицами. На их груди красовалась торговая марка фирмы «Сэкай». Прозвучал зуммер. Молодые люди распрямились, выскочили из ящиков и бросились к пишущим машинкам и электронно-вычислительным аппаратам. Застучали клавиши. Гомо-роботы работали с молниеносной быстротой. Зал потонул в буре аплодисментов.

Начальник секретариата Симура, съежившись и втянув голову в плечи, подошел к президенту «Интернационаля».

– Господин президент… – он заикался. – Я… я… даже и не знаю, что сказать. Поверьте мне, я тяжко переживаю все случившееся. Очевидно, мне будет очень трудно оправдаться, но… но… кто бы мог подумать… Я, конечно, понимал, что в седьмом корпусе производят нечто оригинальное и интересное, но о таком и помыслить не мог…

Президент презрительно фыркнул.

– А вы не беспокойтесь, Симура, – холодно сказал он. – Противник нас опередил, но только на один шаг. Через какой-нибудь месяц наша фирма выпустит в продажу точно такой же товар.

– Как?! – Симура поперхнулся. – Это… это правда?.. Но как же так? Я об этом ничего не знал… Мне никто не докладывал…

Президент «Интернационаля», не ответив ни слова, направился к одному из Гомо-роботов. Взглянув на новую модель фирмы «Сэкай», начальник секретариата вытаращил глаза. Весь он покрылся холодным потом.

За электронно-вычислительной машиной сидел Морита и работал с ужасающей быстротой. На его спине болталась бирка «Продано».

– Да, это Морита, – небрежно бросил президент «Ннтернацноналя». – Неправда ли, ас промышленного шпионажа сделал блестящую карьеру? По-моему, он должен быть доволен. Обычно шпионы кончают гораздо хуже. Я сдержал свое обещание. Купил его и, таким образом, обеспечил работой на всю жизнь.

– Купили?.. – начальник секретариата то бледнел, то краснел. – Господин президент, вы сами будете им пользоваться?

– Да, думаю сделать его начальником нашего секретного отдела.

– А… а как же я? – Симура прислонился к стене, ему калось, что он видит дурной сон. – Понизите меня в должности? Сошлете в провинцию за провал задания?

– Понижение в должности? Ссылка? Ну что вы, допогой. Мы вас просто уволим, – президент отечески похлопал по плечу бывшего Мориту, ныне Гомо-робота сепии 101. – Этот паренек, пожалуй, ненадежнее. Во всяком случае, не станет предавать нас и продавать наши интересы за деньги, как вы.

– Господин президент! Как вы можете… – Симура позеленел. – Клянусь вам, я никогда…

– Нe клянитесь, любезный! Не отягчайте своих грехов клятвопреступлением. Мне известно, что вы работали на двух хозяев – на нас и наших конкурентов. Я думаю, и Морита попал в седьмой корпус не случайно. Правление фирмы «Сэкай» было предупреждено, и не без вашей помощи. Короче говоря, вы подготовили себе почву для отступления – в случае провала задания собирались переметнуться в лагерь противника, а в случае успехи пожать лавры в компании «Интернациональ». Но вы ничего не знали о Гомо-роботах и переусердствовали. Откровенно говоря, я давно подозревал вас в двурушничестве. Оттого и послал вместе с Моритой, подальше от секретов нашей фирмы. Так нам было спокойнее.

Президент обернулся к трясущемуся, зеленому, как незрелое яблоко, Симуре и смерил его презрительным взглядом.

– Вы свободны! – сказал он с усмешкой. – Можете идти на все четыре стороны. Впрочем, если вам хочется, пройдите испытание, и мы вас, так и быть, препроводим в наш секретный цех… Хотя… вряд ли из такого болвана получится хороший Гомо-робот.

Синити Хоси
Рационалист

Господин Эн, человек совсем еще молодой, был выдающимся специалистом в области металлографии и имел звание профессора. Такое раннее признание заслуг всегда свидетельствует о недюжинном таланте.

Профессор был рационалистом до мозга костей Однако не следует думать, что это удивительное качество наложило какой-либо отпечаток на его личную жизнь. Он не составлял для себя сметы расходов на текущую неделю и никогда не печатал любовных писем на машинке. Рационализм являлся особенностью его мышления не допускавшего соприкосновения с чем-то нерациональным или иррациональным.

Однажды вечером профессор Эн в полном одиночестве стоял на морском берегу, у самой кромки воды. Волны лениво набегали на песок, сияя и переливаясь в лунном свете.

Человек проницательный или слывущий таковым, наверно, сказал бы: «Ага, господин профессор, в душе-то вы, оказывается, романтик, мечтаете о любви…»

А поклонник вестернов, знающий к тому же, в какой области трудится профессор, не преминул бы заметить: «Уважаемого господина, как видно, охватила золотая лихорадка…»

Но оставим досужие домыслы. Сердце профессора не аждало любви, его натуре был чужд авантюризм, который толкает люден в неведомые края и заставляет без конца промывать песок в надежде обнаружить сверкающие крупицы золота. Кроме того, профессор прекрасно знал геологическую структуру данной местности, знал, что залежей золота здесь быть не может. Он пришел на обережье, чтобы собрать содержавшиеся в песке мельчайшие крупицы некоторых минералов, необходимые ему для исследований.

Он неторопливо и методично наполнял пробирки, но вдруг его взгляд остановился на каком-то странном предмете.

При ближайшем рассмотрении предмет оказался кувшином, Может быть, его выбросило море, а может, он лежал, засыпанный песком, и набегавшие на берег волны постепепио смыли песок. От кувшина веяло чужеземным духом старины.

Однако профессор не питал ни малейшего интереса к антикварным вещам. Поэтому он только поддел кувшин носком ботинка и пошел дальше.

Профессор не видел, как кувшин покатился, как из его горлышка выпала затычка, пошел дым и из дыма возник странно одетый человек.

– Покорно вас благодарю! – сказал кто-то за спиной профессора.

Профессор невольно обернулся. Какой-то чудной незнакомец низко ему поклонился.

– Что вам угодно? – спросил профессор, слегка повысив свой металлический голос. – Откуда вы взялись? Кого и за что благодарите?.. И почему на вас этот нелепый маскарадный костюм?

– О благодетель, я тот, кто многие годы томился в заточении, и темницей моей был этот злосчастный кувшин!

Человек ткнул в кувшин длинным пальцем, Профессор взглянул сначала на кувшин, потом на человека и сухим, нравоучительным тоном произнес:

– Шутка отнюдь не остроумная. В вашем ответе от отсутствует логика.

– Не сердись, повелитель! – сказал человек. – Да будет тебе известно, что джины не лгут. А я древний арабский джин, долгое время живший в этом мерзком кувшине.

Лицо профессора сделалось совершенно кислым.

– Джин?! Какая чушь! Мы взрослые люди, и не пытайтесь морочить мне голову детскими сказками. Впрочем, и для детей такие сказки не годятся: нельзя давать уму ребенка вредное и ложное направление.

– Как скорбит мое сердце, когда я слышу, что мой господин мне не верит! – плаксиво сказал человек и снова низко поклонился. – Но веришь ты мне или нет, благодетель, а я хочу тебя отблагодарить. Иначе мне нельзя. Я готов исполнить любые три твоих желания. Повелевай и приказывай!

– Гм… любые желания… Очень странно вы рассуждаете! Нельзя забывать, что в нашем мире есть возможное и невозможное…

Джин хихикнул.

– Для меня нет ничего невозможного! Прошу тебя, господин, испытай меня, и сам убедишься, что я говорю правду. Хочешь, я дам тебе золотой слиток?

– Золотой слиток?! – профессор фыркнул. – Дорогой мой, уж я-то знаю, что в этих местах золота нет и в помине! И вообще хватит паясничать.

– А ты поверь мне, повелитель. Какое золото ты хочешь – чистое или с примесью серебра?

– Да что вы ко мне привязались?! Нынче никто не верит в подобные россказни… Но, впрочем, если вам так приспичило – пожалуйста! Я желаю увидеть сейчас автомобиль из чистого золота весом в одну тонну.

– Не успел профессор договорить, как человек махнул рукой, послышался звук мотора и на песке возник золотой автомобиль.

– Твое желание исполнено, господин!

– Поразительно! Где вы его прятали?

Профессор подошел к автомобилю, достал из кармана необходимые приборы и приступил к анализу.

Джин продолжал кланяться и хихикать.

– Не сомневайся, повелитель, золото настоящее.

– Гм… да… золото… удельный вес 19,3, точка плавления Ю63 градуса по Цельсию, атомный номер 79. Чистое золото, не приходится сомневаться… Но как оно здесь очутилось?

– Я его сделал? – человек потер руки. – Я все могу, я джин. Теперь, господин мой, ты убедился в моем искусстве?

– Ни в чем я не убедился. Это ведь иррационально. Я думаю, скорее всего это какой-нибудь ловкий фокус. Но все же странно… Впрочем, сейчас я вас разоблачу. Пусть автомобиль исчезнет!

Профессор смотрел на автомобиль не отрываясь и даже не моргая. Секунда – и автомобиля не стало.

– Твое желание исполнено, высокочтимый господин!

– Так-так… Исчез, значит… Нет, действительно исчез! Но такого быть не может, не может! Подобное явлении не поддается никакому логическому объяснению.

Профессор, кажется, не на шутку рассердился. Он озирался по сторонам и что-то бормотал недовольным голосом.

Джин предложил:

– Выскажи твое третье желание, повелитель! Я готов исполнить все, даже самое невероятное!

– Меня все эти бредни ужасно раздражают! Недопустимо, чтобы такое явление имело право на существование? И кроме того, оно никак не связано с моими научными изысканиями. Это даже не смежная область. Я хочу, чтобы все изгладилось из моей памяти, а человек, именующий себя джином, вернулся в свой кувшин.

Лицо джина сделалось очень печальным, и он тут исчез.

Профессор Эн зашагал дальше по берегу. В его рациональном мозгу не осталось даже смутной тени от только что виденного им иррационального явления.

Странный предмет, издали похожий на кувшин, некоторое время покачивался в волнах прибоя, словно пытаясь удержаться у берега, но потом ветер усилился, волна стала выше и его унесло в открытое море.

Саке Комацу
Теперь, так сказать, свои…

Несомненно, все помнят семидесятые годы двадцатого века. Это славное десятилетие ознаменовалось прекращением войн на всем земном шаре. Люди доброй воли свою энергию, свои помыслы посвятили теперь освоению космоса. Земляне были уверены, что где-то в просторах Вселенной живут их братья по разуму. Вскоре был принят международный план поисков контакта с жителями других планет. С тех пор ученые ежедневно посылали сигналы в просторы космоса. Люди ждали и верили. Найдутся, непременно найдутся разумные существа, которые примут сигналы, не перепутают их с природными радиоволнами!

Дорогие космические братья, где вы? Откликнитесь!

Конечно, ни один земной язык не годился для этих сигналов. Для связи использовали радиосигналы определенной длительности, передаваемые с регулярными паузами.

Космияне? Что же вы молчите? Мы, земляне, уверены, что где-то, может быть, на какой-нибудь далекой звездe, вы ждете зова родственных вам существ, наделенных высоким разумом… Так примерно можно было расшифровать эти сигналы, если обладать хоть капелькой воображения.

Прошло пять лет, прошло десять лет. Ближайшие к Земле галактики безмолвствовали. Очевидно, на планетах, находящихся на расстоянии примерно десяти световых лет от нашей, не было разумной жизни. Ученые немного приуныли, но не сдались. Построили новые, усовершенствованные радиотелескопы. Сфера действия радиосигналов расширилась до ста световых лет.

И наконец торжественный день наступил. Земляне получили ответ. Ученые прыгали от радости. На улицы всех городов мира вышли празднично одетые демонстранты с цветами и яркими флагами. Ответные сигналы шли с расстояния сравнительно недалекого. Они представляли собой чередование длинных и коротких импульсов – нечто вроде азбуки Морзе. Однако расшифровать их не удалось. В ответ послали несколько первых чисел из натурального ряда, потом простейшие алгебраические формулы. Несмотря на возражения некоторых скептиков, передали обращение на английском языке.

Прошло еще шесть лет. Из космоса поступили новые сигналы, такие же, как и раньше. Но это было не все. Космияне готовили своим земным братьям сюрприз. Мощные антенны обсерваторий вдруг приняли человеческую речь! Говорили, кажется, по-английски. Через несколько минут усилители поймали и передали совершенно отчетливую фразу:

– Что это вы вздумали пичкать нас примитивными формулами, как первоклашек? Не могли дать задачу посложнее?!

Подобный ответ мог показаться несколько грубоватым, но никто не обратил на это внимания. Ликованию не было предела. Контакт установлен! И какой контакт! Такой землянам даже и не снился. Неведомые существа оказались не просто разумными, но и чрезвычайно талантливыми. Это ведь не шутка – настолько освоить английский язык, чтобы сразу вести на нем переговоры!

– Когда вы собираетесь к нам в гости? – спросили ученые. – Земля ждет вас!..

Прошло еще шесть лет. Что поделаешь – космос всетаки. Послать сообщение в другую галактику и полудить ответ – это ведь не то же самое, что обменяться тедеграммами между Токио и Нью-Йорком? На этот раз голос неведомого существа звучал устало:

– Очень уж далеко до вас. Загляну года через четыре, когда буду делать очередной обход. Пришлите данцуе о вашей планете.

Что тут началось на Земле! Разговорам и волнениям ле было конца. Всего четыре года! Даже дети не подрастут за это время. И глазом не успеешь моргнуть, как пролетят триста шестьдесят пять дней, помноженные на четыре, плюс еще один день – добавка, приходящаяся на високосный год. Нынешние жители Земли увидят пришельцев из космоса своими глазами. Интересно, какие они? Похожи ли на нас? Или людям предстоит встретиться с чудовищами, которыми кишат страницы научнофантасгическнх романов?.. А вдруг эти существа – кровожадные и воинственные и захотят поработить Землю?..

Как бы то ни было, земляне решили не ударить в грязь лицом перед гостями. Все страны объединились во Всемирный союз и разработали программу подготовки и встречи пришельцев. Дел предстояло немало. Честно говоря, наша старушка Земля – не такая уж благоустроенная планета. Много еще на ней всякой дряни. Перво-наперво решили навести внешний блеск и лоск, как делает каждая хорошая хозяйка в своем доме, готовясь к визиту дорогих гостей. Началось бурное строительство. Возводили мосгы, прокладывали новые шоссейные дороги, строили сверхсовременные жилые дома, роскошные благоустроенные отели. Уничтожали трущобы, помойки, мусорные ямы, мух, комаров, клопов и прочую нечисть. В Токио заодно снесли турецкие бани, хотя здание, в котором они помещались, было вполне приличным. Но, как говорится лес рубят – щепки летят. Народы Земли ограничились этими мероприятиями. Вскоре взялись за быт и нравы Как же иначе? В чисто вымытом доме и жильцы должны быть чистенькими. Развернулась широкая кампания по борьбе со всяким жульем. Сначала прочистили ночлежки где нашли себе приют мелкие карманники, рыночные воришки и другие проходимцы. Потом провентилировали разные злачные места, куда не попадают непосвященные, – так называемые «малины». Бандиты оказались на редкость сознательными людьми. Главари шаек дали ближайшие четыре-пять зарок не грабить и не убивать в ближайшие четыре-пять лет. Но этим общественность не ограничилась. Не только профессиональные воры являлись темным пятном на светлом лике Земли. Есть много людей, к которым сразу и не придерешься – вроде бы живут в рамках установленного обществом порядка. Но если копнуть… Короче оворя, ретивые члены комитетов подготовки к встрече с космическими братьями обратили свои взоры молодежь. В первую очередь надо было навести порядок среди семнадцати-девятнадцатилетних девиц. Эти сопливые полуподростки-полуженщины давно не давали покоя всем солидным гражданам. Вроде бы ничего особенно плохого и не делают, а беспокоят. Как же – девчонки, почти каждая из них, которой исполнилось семнадцать, мнит о себе невесть что. Она и красавица, и умница, и свободу-то ей подавай, и туалеты немыслимые, и поклонников, да и не просто поклонников, а необыкновенных парней-суперменов! Трудно с такими такими разговаривать. И все образумили-таки несмышленых, возомнивших себя но меньшей мере героинями популярных кинофильмов. Прежде всего пошли в атаку на современную моду – под страхом привода в полицию обязали десятиклассниц и студенток первых курсов высших учебзаведений употреблять поменьше косметики и носить юбки пристойной длины – чтобы хоть не все ляжки были вмдны. Следующим шагом было распространение среди молодых книг и брошюр о правилах хорошего тона – как говорить со старшими, когда улыбаться, как держать себя в бщественных заведениях и прочее. Разумеется, подобные книжечки и брошюры раздавались бесплатно.

Подготовка к встрече шла полным ходом.

На дорогах стояли щиты с надписями: «До прибытия космических пришельцев осталось столько-то дней…»

И вот долгожданный час настал. Ровно через четыре года на фоне бледного вечернего неба обрисовался контур межзвездного корабля, удивительно похожего на сковородку с ручкой. Корабль благополучно приземлился на заранее подготовленном космодроме. Из него вышло существо… как две капли воды похожее на человека, только трехметрового роста. Грянул туш. В воздух полетели бесконечные ленты серпантина, шапки, цветы, дорогие кольца и браслеты, часы, шелковые платочки, апельсины, бананы и прочие фрукты. К чести землян надо сказать, что ни одно тухлое яйцо или гнилое яблоко не замарало светлого горизонта. Оркестры гремели, не умолкая. Джазы исходили приветственными воплями, фейерверки расцветали, как кусты роз в погожий день. Атмосфера Земли сотрясалась от несмолкающих криков «Ура?», «Банзай!», «Виват!», «Гип-гнп!» и даже «Аве!».

Председатель Всемирного союза выступил вперед, собираясь произнести торжественную речь, но пришелец остановил его, досадливо махнув рукой:

– Э-э, дорогуша, красивые слова оставим до следуюраза? Знаю, знаю, что вы хотите сказать – мы бесконечно счастливы и так далее. Не надо лишних слов, люди дела. Работы в наших галактиках непочатый край, дорогуша. А пафос оставим для потомков. Не уподобляйтесь тем инопланетным бездельникам, которые шагу ступить не могут, чтобы не толкнуть торжественную речь. Представляете, как это затрудняет мою работу? А мне, знаете ли, страшно некогда…

– Некогда? – переспросил ошеломленный председатель. – А куда же вы так торопитесь, позвольте узнать?

– Куда тороплюсь? Взгляните-ка на небо! Видите звездочки? Так вот, мне нужно посетить десять миллионов периферийных планет галактики…

– Десять миллионов?! – ученые захлопали глазами сразу преисполнившись уважения к космическому гостю. Цифры говорили за себя. – Неужели во Вселенной так много планет с разумными существами?

– А вы как думали? Да что там – это всего десять процентов! В центре галактики сто миллионов таких планет. Вы отстали от жизни. Мы давным-давно заключили Межгалактический союз. По вашему летосчислению он существует уже около пятидесяти миллионов лет.

Пришелец, довольно интересный мужчина, огляделся.

– Подумать, – сказал он, – в этаком захолустье – и вдруг планета, населенная разумными существами!

Он протянул представителю Земли, уничтоженному сознанием своего провинциализма, нечто вроде бумаги.

– Пожалуйста, заполните все графы. И очень прошу вас – побыстрее. А то мне страшно некогда…

На этой бумаге были следующие графы: численность населения Земли, объем годовой промышленной продукции, валовая продукция сельского хозяйства, предполагаемый размер природных ресурсов, пользуется ли Земля помощью других планет и прочее.

– Ну, что же вы задумались? Самый обычный бланк, я думаю, у вас на Земле встречаются документики и посложнее. Поторопитесь, пожалуйста, а то я спешу. Да не надо мне точных цифр? Это ведь самые общие данные, Можете писать округленно, без всяких там сотых долей.

Председатель поспешно заполнил графы. Разумеется, он не помнил точных цифр, но, к счастью, этого и не требовалось. Пришелец взял у него бланк, сунул в какой-то аппарат, напоминавший обыкновенную пишущую машинку, который висел у него через плечо, раздался треск, щелканье, и через минуту выскочил новый бланк, испещренный цифрами. Пришелец взял бумажку, разорвал ее пополам и половину протянул председателю.

– Простите, – сказал председатель, хлопая глазами, – все данные приблизительные. Сами понимаете, так, сразу, трудно восстановить цифры в памяти. Но вы не сомневайтесь, статистика у нас на высоком уровне. Если необходимо, можем послать запрос в статистическое управление, и дня через два вам пришлют точные данные… И разрешите еще один вопрос… Зачем вам эти цифры?

Пришелец усмехнулся. Его усталые глаза, рассеянно оглядывавшие толпу, флаги и транспаранты с четко выписанными приветствиями, задержались на председателе.

– Вы, земляне, – сказал он устало, – если не ошибаюсь, упорно добивались контакта с другими мирами. Стремление весьма естественное и разумное. Ваши призывы услышали. И вот я здесь. Вы довольны?

Председатель закивал и начал кланяться, всем своим видом выражая дружелюбие и полную готовность удовлетворить любую просьбу космического гостя.

– Так вот, – продолжал пришелец, – вы совершенно добровольно пожелали вступить в Межгалактический союз. И вообще планета, которая устанавливает с нами контакт, автоматически становится членом нашего союза…