Текст книги "Американская фантастика. Том 2"

Автор книги: Клиффорд Дональд Саймак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 32 страниц)

46

Когда Салли и Виккерс пришли, собрание только началось.

– Джордж тоже будет? – спросил Виккерс.

Салли улыбнулась.

– Джордж здесь?

Виккерс кивнул.

– Это не в его духе.

– Джордж – боец, – сказала Салли. – Горячий человек. Врожденный организатор. Не знаю, почему он не стал коммунистом.

– А вы? Такие, как вы?

– Мы – пропагандисты, – ответила она. – Мы ходим на митинги. Говорим с народом. Стараемся их заинтересовать. У нас миссионерская работа, мы обращаем их. А после того, как мы их подготовим, ими начинают заниматься такие люди, как Джордж.

Дородная матрона, сидевшая за столом, воспользовалась ножом для бумаг как председательским молотком.

– Простите, – сказала она тягучим голосом. – Простите. Прошу соблюдать порядок.

Виккерс пододвинул стул Салли, затем уселся сам. Люди в комнате притихли.

Помещение, как заметил Виккерс, состояло из двух комнат, гостиной и столовой; застекленные двери, разделявшие их, были раздвинуты, чтобы получилась единая зала.

«Средняя буржуазия, – подумал он. – Достаточно денежная, чтобы не казаться вульгарной, но лишенная элегантности и изысканности истинно богатых людей. На стенах – подлинники, южнофранцузский камин, старинная, хотя и трудно сказать какой эпохи, мебель».

Он мельком оглядел лица, пытаясь определить, кто эти люди. Рядом сидел явно деловой человек. Чуть подальше – мужчина, волосы которого давно требовали стрижки. Он был похож на художника или писателя, скорее всего непризнанного. А вот та загорелая женщина с серо-стальной шевелюрой не иначе любительница верховой езды.

Но все это не имело никакого значения. Здесь собрались богатые люди, жившие в респектабельных домах, где портье носит ливрею, но такое же собрание происходило сейчас и в каком-нибудь старом доме, где никогда не было швейцара. И в деревушках, и в маленьких городишках также собирались люди. Быть может, в доме директора местного банка или парикмахера. И на каждом таком собрании кто-то восседал на председательском месте и требовал порядка. И на каждом таком собрании сидели люди, похожие на Салли, ждали своего выступления и надеялись обратить других в свою веру.

Председательша произнесла:

– Мисс Стенхоп стоит первой в списке сегодняшних чтецов.

Потом она откинулась в кресле, удовлетворенная тем, что люди успокоились и собрание проходит нормально.

Мисс Стенхоп поднялась, и Виккерс увидел перед собой само воплощение неудовлетворенного женского тела и духа. Ей было лет сорок, широким мужским шагом она подошла к столу. Работа принесла ей финансовую независимость лет пятнадцать назад, и она бежала за призраком, пытаясь укрыться за образом извлеченного из прошлого персонажа.

У нее был чистый и сильный, но слегка жеманный, голос, читая, она выпячивала челюсть, словно начинающий оратор, отчего ее шея казалась более худой, чем на самом деле.

– Если вы помните, мой период – Гражданская война, Юг, – сказала она и начала читать:

– 13 октября 1862 года миссис Хемптон прислала мне свою коляску со старым Недом, одним из немногих оставшихся верными слуг. Другие слуги давно сбежали, оставив ее без всякой помощи. В таком положении находятся многие из нас…

«Бегство от реальности, – подумал Виккерс, – бегство во времена кавалеров и кринолинов, во времена войны, которая сквозь дымку времени стала казаться романтической, а на самом деле сделала столько людей глубоко несчастными, и они хлебнули в той войне и грязи, и крови, и страданий».

Мисс Стенхоп продолжала читать:

– Там оказалась Изабелла, и я была рада видеть ее, ведь мы не встречались уже много лет, с того дня в Алабаме…

Да, это было бегство. Но бегство, ставшее идеальным инструментом для пропаганды другого мира, второй мирной Земли, идущей вслед за этой.

«Три недели, – подумал он, – прошло не более трех недель, а они успели создать организацию с джорджами, произносящими речи и устанавливающими связи под страхом смерти, привлекли множество людей для ведения подпольной работы».

Но и теперь, когда им предлагали другой мир и надежду на жизнь, к которой они стремились, люди ностальгически цеплялись за прошлое, пытаясь воскресить его ароматы. Это говорило о сомнениях и отчаянии, они не хотели отбросить мечту из страха, что действительность рассыплется в прах, стоит им коснуться ее.

Мисс Стенхоп продолжала читать:

– Я целый час сидела у кровати миссис Хемптон и читала ей ее любимую «Ярмарку тщеславия», которую она не раз прочла сама и которую ей несчетно перечитывали со времени ее болезни.

Но если еще очень многие цеплялись за сладкие мечты, то находились и люди вроде Джорджа, активисты, готовые бороться за осуществление надежд, и с каждым днем росло число их приверженцев, поверивших в новый мир, готовых уйти туда и трудиться там. Они будут произносить речи, исчезать при вое полицейских сирен, отсиживаться в темных подвалах и возвращаться к своей работе, когда полиция уйдет.

«Наше послание, – думал Виккерс, – в надежных руках».

Мисс Стенхоп продолжала чтение, и председательница сонно кивала головой, по-прежнему твердо держа в руке нож для разрезания бумаг. Одни присутствующие слушали из вежливости, другие – с интересом. Когда чтица закончит, ей зададут вопросы, попросят уточнений и разъяснений, предложат что-то изменить и похвалят за блестящую работу. Потом будут вставать другие, будут читать свои дневники о жизни в другом месте и времени, а все будут сидеть, и слушать, и играть ту же роль.

Виккерс видел всю тщету этих жалких потуг обрести надежду. Комната словно прониклась запахом магнолий, ароматом роз, горьковатым духом воскрешенных из пыли прошлого лет. Когда мисс Стенхоп закончила, в комнате стало шумно: все стали задавать вопросы, она отвечала на них. Он тихо встал и незаметно вышел на улицу.

Сверкали звезды. Они о многом напоминали ему.

Завтра он пойдет к Энн Картер.

И напрасно пойдет – ему не следовало с ней встречаться ни при каких обстоятельствах.

47

Он нажал на кнопку звонка и стал ждать. Но стоило ему услышать ее шаги, как он понял, что должен повернуться и исчезнуть. Он напрасно пришел сюда, он знал, что не должен был этого делать, – все следовало начинать сначала, и не было никакой необходимости во встрече с Энн, ведь мечты о ней умерли так же, как и мечты о Кэтлин.

И все же он был обязан прийти, именно обязан. Дважды он останавливался у подъезда, поворачивался и уходил. На этот раз он не смог уйти, вошел в дом и теперь стоял у двери, прислушиваясь как приближаются ее шаги.

Что он скажет ей, когда откроется дверь? Что сделает? Войдет, словно ничего не случилось, словно оба они остались теми же людьми, какими были в их последнюю встречу?

Следует ли сказать ей, что она мутант, более того – андроид, искусственная женщина?

Дверь отворилась, и он увидел перед собой прелестную женщину, такую, какой представлял себе ее всегда. Протянув руку, она втащила его внутрь, захлопнула за ним дверь и привалилась к ней спиной.

– Джей, – выдохнула она. – Джей Виккерс.

Он хотел что-то сказать, но не смог. Стоял, смотрел на нее и думал: «Все неправда. Ложь. Это не может быть правдой».

– Что случилось, Джей? Ты же должен был мне позвонить.

Он непроизвольно протянул к ней руки, и она почти в отчаянии бросилась в его объятия. Они стояли, прижавшись друг к другу, и каждый ощущал, что нашел опору в своем несчастье.

– Вначале я решила, что ты просто-напросто свихнулся, – сказала она. – Ты мне столько наговорил по телефону из этого висконсинского городка, что я решила, будто с тобой неладно и ты заговариваешься. А потом стала вспоминать всякие странные вещи, о которых слышала или читала…

– Спокойно, Энн, – сказал он. – Ты не обязана мне все пересказывать.

– Джей, ты никогда не думал, что ты не совсем человек? Нет ли в тебе чего-то необычного, чего-то нечеловеческого?

– Да, – ответил он. – Я часто так думал.

– Я была уверена в этом. В том, что ты не совсем человек. И это к лучшему. Ведь я тоже не совсем человек.

Он еще сильнее прижал ее к себе. И пока она оставалась в кольце его рук, он чувствовал, что не одинок. Две бедные души, затерянные во враждебном человеческом мире, они могли рассчитывать друг на друга. И хотя между ними не могло быть любви, они должны объединиться против этого мира.

Зазвонил телефон на столе, но они не слышали его.

– Я люблю тебя, Энн, – сказал он, и та часть мозга, которая не была им самим, а оставалась холодным сторонним наблюдателем, напомнила ему, что он не вправе ее любить. Невозможно, аморально и абсурдно любить кого-то, кто ближе сестры, чья жизнь когда-то была частью твоей жизни и снова вскоре станет ею в облике иной личности, которая, может, и не будет подозревать об их существовании.

– Я вспоминаю, – сказала Энн, – но не могу вспомнить, – казалось, ее мысли где-то далеко. – Может, ты поможешь мне?

Он задал вопрос, и губы его похолодели от страха:

– Что ты хочешь вспомнить, Энн?

– Прогулку с кем-то. Я пытаюсь, но не могу припомнить его имя, хотя четко представляю его себе, несмотря на прошедшие годы. От большого кирпичного здания на холме мы спускались в долину. Был ясный весенний день, потому что дикие яблони были в цвету, пели птицы. Я никогда не совершала такой прогулки, но отчетливо помню ее. Приходилось ли тебе, Джей, вспоминать то, чего никогда не происходило на самом деле?

– Не знаю, – ответил Виккерс. – Быть может, воображение. Какая-то ассоциация с прочитанным.

«Вот и все, – подумал он. – Вот оно подтверждение моих подозрений».

Их было трое, сказал Фландерс, три андроида, разделившие между собой одну человеческую жизнь. И эти трое были он, Фландерс и Энн Картер. Ведь Энн вспоминала о долине в тех же выражениях, что и он, но он был мужчиной и помнил, что гулял с женщиной по имени Кэтлин Престон, а так как Энн была женщиной, она должна была гулять с мужчиной, имени которого не помнила. А если она и вспомнит имя, оно не будет истинным. Ведь и он гулял с девушкой, которую звали не Кэтлин Престон, а иначе.

– Но это не все, – сказала Энн. – Я знаю, о чем думают другие, я…

– Прошу тебя, Энн, – сказал он.

– Я никогда не пыталась узнать их мысли, а вдруг поняла, что могу их читать. Я делала и делаю это бессознательно. Я наперед знаю, кто о чем будет говорить. Я знаю их возражения прежде, чем они выскажут их. Знаю, что им нравится. Именно поэтому я хорошо веду дела, Джей. Я проникала в человеческие мысли и до того дня, когда впервые заподозрила в себе этот дар. Я сознательно проверяла себя, Джей, я могу читать мысли!

Он сжал ее еще сильнее и подумал: «Энн – телепат, из тех, кто может разговаривать со звездами».

– Кто мы, Джей? – спросила она. – Скажи мне, кто ты?

Телефон продолжал звонить.

– Потом, – сказал он. – Не так уж это плохо. Даже чудесно. Я вернулся, потому что люблю тебя, Энн. Я не хотел возвращаться, но не смог. Потому что не вправе…

– Молчи, – прервала она. – Ты сказал сейчас самые нужные слова. Я молилась, чтобы ты вернулся. Когда я узнала, что что-то не так, я испугалась только одного – что ты не сможешь вернуться, что с тобой произошло самое страшное. Я молилась, понимая, что не должна этого делать, и чувствовала себя лицемеркой, ведь я неверующая…

Телефон звонил все пронзительнее.

– Телефон, – сказала она.

Он отпустил ее, она подошла к дивану, уселась, сняла трубку, а он стоял и рассматривал комнату, пытаясь привести в порядок мысли.

– Тебя, – сказала она.

– Меня?

– Да. Кто-нибудь знает, что ты здесь?

Он покачал головой, но подошел. Уже взяв трубку, он не спешил подать голос, пытаясь сообразить, кто мог позвонить ему сюда.

И вдруг его охватил страх, он покрылся холодным потом, ибо понял, что только один человек мог находиться на другом конце провода.

Голос произнес:

– Говорит неандерталец, Виккерс.

– С дубинкой и прочим? – спросил Джей.

– С дубинкой и прочим, – ответил Крофорд. – Нам следует утрясти одно дельце.

– В вашей конторе?

– На улице вас ждет такси.

Виккерс зло засмеялся и спросил:

– Как давно вы ведете меня?

Крофорд фыркнул:

– С Чикаго. Страна нашпигована анализаторами.

– Вы узнаете много нового?

– Иногда.

– И по-прежнему верите в ваше секретное оружие?

– Конечно. Но…

– Сознайтесь, как другу, – сказал Виккерс.

– Нам следует поговорить со всей откровенностью, Виккерс. Я действительно хочу этого, поторопитесь. – Крофорд повесил трубку.

Виккерс отнял трубку от уха и положил на рычаг.

– Звонил Крофорд, – сказал он Энн. – Он хочет поговорить со мной.

– Все нормально, Джей?

– Да, да, нормально.

– Ты вернешься?

– Вернусь, – сказал Виккерс.

– Ты знаешь, что делать?

– Теперь знаю, – сказал Виккерс. – Знаю.

48

Крофорд восседал в кресле рядом со столом. Виккерс вздрогнул, увидев кресло, в котором сидел несколько недель назад, когда приходил сюда вместе с Энн.

– Рад вас снова видеть здесь, – сказал Крофорд. – Рад, что мы снова вместе.

– Вас должно радовать, как идут дела, – сказал Виккерс. – Вы более любезны, чем в нашу последнюю встречу.

– Я всегда любезен. Я неизменно любезен, даже когда испуган или зол.

– Что же вы не схватили Энн Картер?

Крофорд покачал головой.

– Нет оснований. Пока.

– Но вы следите за ней.

– Мы следим за всеми вами. Вас осталось не так много.

– Мы можем избавиться от слежки, как только пожелаем.

– Не сомневаюсь, – согласился Крофорд. – Будь я мутантом, я бы тоже предпочел скрыться. Но почему вы здесь?

– Потому что мы выиграли, и вы это знаете лучше других, – сказал Виккерс. Ему хотелось быть уверенным в своих словах хотя бы наполовину.

– Мы можем начать войну, – сказал Крофорд. – Стоит только шевельнуть пальцем…

– Вы этого не сделаете.

– Но вы зашли слишком далеко. Вы прижали нас. У нас нет иного выхода, война – последнее оружие.

– Вы думаете о другом мире.

– Совершенно верно, – сказал Крофорд.

Он сидел и в упор глядел на Виккерса своими заплывшими жиром голубыми глазками.

– А что нам остается делать? – спросил он. – Сидеть сложа руки и ждать, пока ваш каток подомнет нас под себя? Вы выпускаете технические новинки – мы преграждаем вам путь. Хотя допускаю, что наши методы оказались довольно жесткими. Теперь новая попытка. Вы пытаетесь эксплуатировать идею, создать религию, поднять волну фанатизма. Скажите, Виккерс, что кроется за этими россказнями?

– Чистая правда, – сказал Виккерс.

– Пока все идет как по маслу. Даже слишком хорошо. Нужна война, чтобы покончить с этим.

– Вы считаете, что мы занимаемся подрывной деятельностью?

– А как это еще можно назвать? – Крофорд даже оживился. – Хотя все началось только несколько дней назад, вы добились очень многого. Люди бросают работу, покидают дома, отказываются от денег. Бедность, твердят они, является пропуском в другой мир. Что это за стряпня, Виккерс?

– Что происходит с этими людьми? С теми, кто бросил работу, покинул дом, отказался от денег. Вы пытались узнать, что с ними случилось?

Крофорд наклонился вперед.

– Это-то нас и пугает. Эти люди исчезли. Мы не успеваем с ними встретиться, как они исчезают.

– Они отправляются на другую Землю, – сказал Виккерс.

– Я не ведаю, куда они отправляются, но хорошо знаю, что будет, если это не прекратится. Наши рабочие покидают нас, уже даже не десятками…

– Если вам действительно хочется начать войну, нажмите кнопку.

– Мы вам не позволим обойти нас, – сказал Крофорд. – И найдем средство вас остановить.

Виккерс встал и склонился над столом.

– С вами покончено, Крофорд. Мы не позволим вашему миру идти по этому пути. Мы…

– Сядьте, – сказал Крофорд.

Мгновение Виккерс разглядывал Крофорда, потом медленно сел.

– И вот еще что, – продолжил Крофорд. – Я говорил об анализаторах в этой комнате. Так вот, анализаторы стоят не только в этой комнате. Они повсюду. На железнодорожных станциях, на автовокзалах, в холлах гостиниц, в ресторанах…

– Не сомневаюсь. Таким образом вы засекли и меня.

– Я вас предупредил. Не стоит нас недооценивать, хотя мы просто люди. Организованная мировая промышленность может многое и умеет работать быстро.

– Вы сами себя побьете, – сказал Виккерс. – Вам уже известно многое, но вы закрываете на это глаза.

– К примеру?

– Многие ваши банкиры, промышленники и прочие воротилы вашей организации являются теми самыми мутантами, с которыми вы боретесь.

– Я говорил, что стремлюсь к откровенному разговору. Скажите, как вам удалось ввести их в нашу организацию?

– Мы никого никуда не вводили, Крофорд.

– Вы не…

– Давайте начнем сначала, – сказал Виккерс. – Можете ли вы сказать, кто такой мутант?

– Думаю, человек, наделенный некоторыми особыми талантами, лучшим, чем у нас, пониманием вещей.

– Тогда предположите наличие человека-мутанта, не знающего вовсе, что он мутант, и считающего себя обычным человеком. Кем он станет? Врачом, адвокатом, нищим, вором? Однако кем бы он ни стал, он всегда будет лидером. Выдающимся врачом, удачливым адвокатом, знаменитым редактором или писателем. Но он может оказаться промышленником или банкиром.

Голубые глазки Крофорда смотрели на него, не мигая.

– Вы, – сказал Виккерс, – стоите во главе наилучшей в сегодняшнем мире группы мутантов. Люди, с которыми мы не смогли вступить в контакт, потому что они слишком тесно связаны с обычным миром. Что вы можете поделать с этим, Крофорд?

– Я им ничего не скажу.

– Тогда это сделаю я.

– Нет, вы не сможете, – сказал Крофорд, – потому что лично вы – конченый человек. Как вы думаете, почему вы остались в живых? Только потому, что этого хотел я.

– Вы не думаете, что мы придем к компромиссу?

– Не исключено, но маловероятно. Вы были полезны. Теперь вы опасны.

– Вы спускаете на меня своих псов?

– Именно так я и поступлю. Прощайте, мистер Виккерс. Я был рад нашему знакомству.

Виккерс встал со стула.

– Мы еще встретимся.

– В этом я весьма сомневаюсь, – произнес Крофорд.

49

Спускаясь в лифте, Виккерс быстро перебирал в уме все возможности. Крофорду понадобится не более получаса, чтобы оповестить всех, что запрет на его безопасность снят, и он станет дичью, которую может пристрелить любой. Иди речь только о нем, все было бы просто, но существовала Энн.

Без всякого сомнения, Энн тоже стала дичью, потому что теперь, когда кости были брошены и карты открыты, Крофорд перешел к игре без правил.

Следовало перехватить Энн. Перехватить, коротко и толково все объяснить, не дав ей возможности задавать вопросы.

Он вышел из лифта вместе с другими пассажирами и заметил, как лифтер бросился вон из кабины к ближайшему телефону.

«Сообщает обо мне», – подумал он. В лифте наверняка стоял анализатор, сигнал которого был понятен лифтеру. Такие анализаторы стояли везде…

Стоило поступить сигналу о присутствии мутанта, как специальная группа начинала охоту за ним. Это был конец – человек не знал о нависшей угрозе. Иначе он бы мог сосредоточиться и мгновенно исчезнуть, как исчезали мутанты, когда люди Крофорда хотели встретиться с ними.

Как говорил Крофорд? – «Мы звоним и ждем».

Теперь никто не звонил в дверь.

В вас стреляли из засады. Наносили удар исподтишка. Люди знали, кто вы, и сообщали всем, что вас следует убить. И у вас не осталось никаких шансов на спасение – вас никто не мог предупредить.

Так погиб Эб, так погибли и остальные – люди Крофорда не давали своим жертвам ни секунды на размышление.

И только его, Джея Виккерса, засекли, но не трогали. То же самое касалось Энн и, может, еще одного или двух мутантов.

Теперь все изменилось. Теперь и он не лучше загнанной крысы.

Он встал на тротуаре и огляделся.

«Нужно такси, – подумал он, – хотя анализаторы наверняка стоят и там». Анализаторы стояли повсюду. И один из них был в доме Энн, иначе Крофорду не удалось бы так быстро узнать, где он.

Куда бы он ни пошел, повсюду анализаторы будут отмечать его путь.

Он остановил такси, сел в машину и назвал адрес.

Шофер, оглянувшись, с ужасом смотрел на него.

– Спокойно, – сказал Виккерс. – С вами ничего не случится, если будете вести себя тихо.

Шофер не ответил.

Виккерс подвинулся ближе к дверце.

– Ладно, приятель, – наконец сказал шофер. – Я не стану ничего предпринимать.

– Вот и хорошо, – сказал Виккерс. – Поехали.

Он смотрел на убегающие дома, искоса поглядывая на шофера, не подает ли он каких-либо сигналов, но ничего не заметил.

Он опасался, что его могли ждать в квартире Энн. Но решил рискнуть.

Такси остановилось у дома. Виккерс открыл дверцу и вылез наружу. Шофер рванул машину, не дожидаясь денег.

Виккерс бросился к двери и, миновав лифт, бросился вверх по лестнице.

Подбежав к квартире Энн, он схватился за ручку, повернул ее, но дверь была закрыта на ключ. Он позвонил – никого. Он еще и еще нажал на звонок. Потом отошел к противоположной стене и со всего размаха бросился на дверь. Она едва покачнулась. Он попробовал еще раз. После третьей попытки замок вылетел и Виккерс растянулся на полу.

– Энн, – крикнул он, вскочив на ноги.

Никакого ответа.

Он побежал по комнатам и никого не нашел. На мгновение застыл на месте, а потом выскочил из квартиры и бросился вниз по лестнице.

Когда он оказался на тротуаре, к дому один за другим подкатывали три автомобиля. Из них выскочили вооруженные люди.

Он бросился назад к подъезду и едва не сшиб женщину с хозяйственной сумкой в руках. Он узнал Энн и успел заметить торчавший из пакета пучок петрушки.

– Джей! – воскликнула она. – Джей, что случилось? Что это за люди?

– Быстрее проникни в мой мозг. Как делала с другими. С теми, чьи мысли читала.

– Но…

– Быстрее!

Он почувствовал, как она схватывает его мысли и ассимилирует их. Что-то ударило в стену над их головами и с визгом улетело вверх.

– Держись, – сказал он. – Мы удираем отсюда.

Он закрыл глаза и сконцентрировал всю свою волю, чтобы осуществить переход. Он ощутил дрожь Энн, потом скользнул куда-то и упал.

Он сильно ударился головой обо что-то твердое, из глаз брызнули искры, что-то задело его руку, потом на него рухнул какой-то предмет.

И тут он услышал шелест ветра в листве деревьев и открыл глаза. Он лежал на спине у подножия серой гранитной скалы. На нем покоилась громадная сумка с провизией, из которой торчал пучок петрушки.

Он сел.

– Энн, – позвал он.

– Я здесь, – ответила она.

– Все в порядке?

– Физически – да, умственно – нет. Что случилось?

– Мы свалились с этой скалы, – сказал Виккерс.

Он поднялся, протянул ей руку и помог встать.

– Но скала… Джей, где мы?

– Мы в другом мире, – ответил Виккерс.

Они стояли и смотрели на расстилающуюся перед ними равнину, пустынную и дикую, в зарослях леса между скалами, валунами на склонах.

– В другом мире, – повторила она. – Эта невероятная история из газет?!

Виккерс кивнул.

– Здесь нет ничего невероятного, Энн. Этот мир существует на самом деле.

– Ну, ладно, где бы мы ни были, обед у нас с собой. Помоги собрать продукты.

Виккерс встал на корточки и принялся собирать картошку, высыпавшуюся из пакета. Пакет разорвался, когда они падали со скалы.