Текст книги "Миры Клиффорда Саймака. Книга 13"

Автор книги: Клиффорд Дональд Саймак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц)

Глава 9

Людвиг Статсмен крепко сжал тонкие губы.

– Такой, значит, расклад, – сказал он. Спенсер Чемберс, сидя за столом, изучал своего собеседника. Статсмен напоминал ему волка – поджарого, жестокого и коварного. И даже наружность у него какая-то волчья: длинное худое лицо, маленькие блестящие глазки, бескровные тонкие губы… Но этот хищник не дожидается инструкций, а действует по своему усмотрению. И действует безошибочно, хотя и беспощадно.

– К чрезвычайным мерам, столь вами излюбленным, прошу вас прибегнуть лишь в самом крайнем случае, – предупредил Чемберс. – Если придется, мы ни перед чем не остановимся. Но не сейчас. Я хочу решить этот вопрос по возможности без шума. Пейдж и Маннинг – не такие люди, чье исчезновение могло бы пройти незамеченным. Начнется расследование, забегают ищейки – в общем, будет куча неприятностей.

– Понимаю, – кивнул Статсмен. – Конечно, лучше бы их записи просто пропали и кто-то бы их нашел. Вы, например. Скажем, в один прекрасный день они оказались бы у вас на столе.

Собеседники смерили друг друга долгими взглядами, скорее как враги, нежели как союзники.

– Не у меня, – буркнул Чемберс, – а у Крэйвена. Чтобы Крэйвен открыл эту новую энергию. Все открытия Крэйвена принадлежат «Межпланетной».

Президент встал из-за стола, выглянул в окно. Потом вернулся и вновь уселся на стул. Откинулся на спинку, сложил вместе кончики пальцев. Под усами промелькнула белозубая усмешка.

– Я о ваших делах ничего не знаю, – сказал он. – Ни про какую энергию материи слыхом не слыхал. Пусть Крэйвен ею занимается, это его проблема. Вы будете работать самостоятельно, вы и Крэйвен. А я вас не знаю и знать не желаю.

– Я всю жизнь работаю самостоятельно, – отрезал Статсмен и захлопнул челюсти, словно стальной капкан.

– Кстати, как поживает Юпитерианская конфедерация? – не без ехидства осведомился Чемберс. – Надеюсь, там все в порядке?

– Не совсем, – ответил Статсмен. – Народ до сих пор возмущается, не может забыть про Меллори.

– Но Меллори сидит в тюремном корабле! Сейчас он должен быть где-то возле Меркурия, если я не ошибаюсь.

– Они его не забыли, – покачал головой Статсмен. – Похоже, не сегодня-завтра там начнутся беспорядки.

– Мне это совсем не нравится, – вкрадчиво заметил Чемберс. – Боюсь, меня это сильно расстроит. Я специально послал вас туда, чтобы вы привели их в чувство.

– Беспорядки в конфедерации – сущая мелочь по сравнению с угрозой, о которой вы мне рассказали, – парировал Статсмен.

– Обе эти задачи я возлагаю на вас, – сказал Чемберс. – Уверен, что вы справитесь.

– Я справлюсь, – заявил, вставая, Статсмен.

– Я в этом не сомневаюсь, – отозвался Чемберс. Он стоял и глядел на дверь, которую Статсмен захлопнул за собой. Может быть, он допустил ошибку, вызвав Статсмена с Каллисто? Может, вообще не стоило прибегать к его услугам? Президента коробило от мысли о методах, которыми его подручный добивался цели. Бесчеловечных методах…

Чемберс медленно опустился на стул, лицо его ожесточилось. Он создал свою империю из множества миров, а такую империю без железного кулака не создашь. Он завоевывал дюйм за дюймом, подчинял себе планету за планетой, он силой устанавливал свою власть. А теперь его империи угрожают двое, открывшие более мощную силу. С этой угрозой должно быть покончено! И чем скорее, тем лучше.

Чемберс нажал на кнопку переговорного устройства.

– Да, мистер Чемберс? – откликнулась секретарша.

– Доктора Крэйвена ко мне, – приказал президент.

В кабинет, ссутулясь, вошел Крэйвен. Волосы, как всегда, всклокочены, глаза из-за толстых стекол настороженно буравят президента.

– Посылали за мной? – буркнул он, садясь в кресло.

– Посылал, – сказал Чемберс. – Выпьете что-нибудь?

– Нет. И курить не буду тоже.

Чемберс взял из ящичка длинную сигару, обрезал кончик и сунул ее в рот.

– Я человек занятой, – напомнил о себе Крэйвен. Президент, не спуская с ученого насмешливо прищуренных глаз, зажег спичку.

– Похоже, вы и впрямь сильно заняты, доктор. Но мне бы хотелось услышать что-нибудь поконкретнее.

– Через несколько дней, может, и услышите! – огрызнулся ученый. – Если оставите меня в покое и дадите работать.

– Насколько я знаю, вы все еще работаете над коллектором излучений? И как успехи?

– Пока не очень. Открытия не делаются по заказу, это вам не конвейер. Я тружусь дни и ночи, и, если проблема в принципе разрешима, я ее решу.

Чемберс просиял.

– Продолжайте трудиться. Но я хотел поговорить с вами о другом. Полагаю, вы слышали о том, что я потерял на Ранторской бирже кучу денег?

– Кое-что слышал, – ехидно ухмыльнулся Крэйвен.

– Я в этом не сомневался. – Чемберс помрачнел. – Похоже, весь мир уже знает о том, как Бен Рейл посадил Чемберса в лужу.

– Значит, он вас действительно обставил? Я думал, что это слухи.

– Обставил, вы правы. Но меня сейчас волнует другое. Я хочу знать, как ему это удалось. Никто, даже самый искушенный знаток рынка, не в состоянии так точно предвидеть его колебания, как это делал Бен Рейл. А ведь он вовсе не такой уж знаток. Когда человек, всю жизнь играющий лишь наверняка, вдруг переворачивает рынок с ног на голову, это выглядит неестественно. Еще более неестественно то, что он ни разу не ошибся.

– От меня-то вы чего хотите? – спросил Крэйвен. – Я ученый, у меня никаких акций в жизни не бывало.

– Тут есть один аспект, который может вас заинтересовать, – сказал Чемберс, откинувшись на спинку стула и затягиваясь сигарой. – Рейл – близкий друг Маннинга. И у Рейла просто не хватило бы средств на такие операции. Кто-то снабдил его деньгами.

– Маннинг? – спросил Крэйвен.

– А вы сами как думаете?

– Если в этом замешан Маннинг, – язвительно заметил Крэйвен, – тут уж ничего не попишешь. Против вас объединились деньги и гений. Маннинг не Бог весть какой ученый, Пейдж куда талантливее. Но вместе они сила.

– Так, по-вашему, они способные ученые? – спросил Чемберс.

– Способные? Они открыли энергию материи, не так ли? – Ученый бросил на своего работодателя свирепый взгляд. – По-моему, это говорит само за себя.

– Да, конечно, – раздраженно согласился Чемберс. – Но вы мне можете сказать, как они провернули операцию на бирже?

– Я могу только догадываться. – Крэйвен скорчил гримасу. – Эти парни не просто открыли новую энергию: они ее запрягли и поехали дальше. Не исключено, что в их распоряжении сейчас такие средства, о каких мы даже не подозреваем. Как вы, вероятно, помните, они наткнулись на энергию материи, изучая силовые поля, а об этих полях до сих пор известно очень мало. И люди, которые с ними экспериментируют, могут сделать любые открытия, самые что ни на есть неожиданные.

– К чему вы клоните?

– Я подозреваю, что они изобрели телевидение нового типа, работающее в четвертом измерении и использующее время как фактор. Для такого телевидения не существует преград. Оно может проникнуть куда угодно, причем со скоростью, значительно превышающей световую, то есть почти мгновенно.

Чемберс напряженно подался вперед.

– Вы уверены?

– Это только догадка, – покачал головой Крэйвен. – Я просто старался представить себе, что бы я сделал на месте Пейджа и Маннинга.

– И что бы вы сделали?

– Я снимал бы все, что происходит в этом кабинете, – мрачно усмехнулся Крэйвен. – Я бы не спускал глаз с нас обоих. Если мои предположения верны, то Маннинг сейчас наблюдает за нами и слышит каждое наше слово.

– Я не верю, что это возможно! – гневно выкрикнул Чемберс.

– Доктор Крэйвен прав, – ответил ему спокойный голос.

Чемберс резко повернулся и ахнул. Посреди комнаты, прямо напротив стола, стоял Грег Маннинг.

– Если вы не возражаете, – сказал Грег, – я хотел бы поговорить с вами.

Крэйвен вскочил из кресла, глаза его горели.

– Объемное! – выдохнул он. – Как вы это делаете?

– Вы сами только что упоминали о такой возможности, доктор. Но о принципе действия, если позволите, я пока умолчу, – улыбнулся Грег.

– В таком случае примите хотя бы мои поздравления! – сказал Крэйвен.

– Очень великодушно с вашей стороны. Честно говоря, я такого не ожидал.

– Но я поздравляю вас от души, черт бы меня побрал! – воскликнул Крэйвен.

Чемберс встал, протянул через стол руку. Грег медленно вытянул вперед свою.

– Простите, но настоящего рукопожатия не получится, – сказал он. – Меня здесь нет, вы же понимаете. Это только изображение.

Чемберс уронил руку на стол.

– Да, я, конечно, сглупил. Но вы выглядите так натурально… – Он снова опустился на стул, пригладил серые усы, усмехнулся: – Так вы за мной наблюдали?

– Время от времени.

– И какова причина вашего визита? Вы сохранили бы значительное преимущество, оставаясь невидимым. Я не совсем поверил Крэйвену, вы сами видели.

– Это не так уж важно. Я решил, что нам надо попробовать договориться.

– Значит, вы предлагаете деловой разговор?

– Не в том смысле, как вы это понимаете, – ответил Грег. – Я не собираюсь идти на уступки, но не вижу причин, почему мы с вами должны воевать друг с другом.

– Конечно, – сказал Чемберс. – Я тоже их не вижу. Я с удовольствием приобрету ваше открытие.

– Но я вам его не продам!

– Не продадите? Почему? Я готов заплатить.

– Вы заплатите, не сомневаюсь. Любую цену, какую бы я ни запросил… Даже если вам придется выложить все до последнего цента. А потом спишете эти деньги в графу убытков и забудете об энергии материи. И я даже скажу вам почему.

В комнате повисла тяжелая тишина. Двое соперников молча сверлили друг друга взглядами.

– Вы не будете ее использовать, – наконец заговорил Грег, – потому что она ослабит удавку, накинутую вами на Солнечную систему. Энергия станет слишком дешевой. Отпадет необходимость арендовать у вас аккумуляторы. Спутники Юпитера и Марс обретут независимость. Вы могли бы заработать миллиарды вполне законным образом, продавая генераторы новой энергии… но вы не захотите. Вы жаждете быть диктатором Солнечной системы. И именно этому я собираюсь воспрепятствовать.

– Послушайте, Маннинг, вы же разумный человек. Давайте поговорим без эмоций. Каковы ваши планы?

– Я могу выбросить свои генераторы на рынок и тем самым разорить вас. Вам не удастся сдать в аренду ни единого аккумулятора, а акции «Межпланетной» будут стоить дешевле бумаги, на которой они напечатаны. Энергия материи оставит от вашей компании мокрое место.

– Вы забываете, что у меня на всех планетах торговые льготы, – предупредил Чемберс. – Я затаскаю вас по судам и буду таскать до тех пор, пока геенна огненная не покроется льдом.

– А я докажу преимущества, экономичность и удобства эксплуатации новой энергии. И любой суд на любой планете будет на моей стороне.

– Только не на Марсе и не на спутниках Юпитера, – покачал головой Чемберс. – Они получат приказ вынести решение в мою пользу, а все внеземные суды делают то, что я им приказываю.

Грег выпрямился и отвернулся.

– Я не люблю разорять людей. Вы трудились в поте лица, вы создали солидную компанию. Если вы согласитесь на капитуляцию, я подожду с объявлением об открытии энергии материи, чтобы дать вам время спасти то, что можно спасти.

Лицо Чемберса исказилось от ярости.

– Вы не сделаете ни единого генератора вне стен своей лаборатории! Можете не расстраиваться по поводу моего разорения. Я не позволю вам встать у меня на дороге! Надеюсь, вы меня поняли.

– Понял, и даже слишком хорошо. Да, вы подчинили себе Марс и Венеру, купили с потрохами Меркурий, вы диктуете свою волю Юпитерианской конфедерации – но для меня вы обычный человек, не более. Человек, который отстаивает неприемлемые с моей точки зрения принципы.

Грег сделал паузу. Глаза его мерцали ледяными кристаллами.

– Вы сегодня беседовали со Статсменом, – продолжал он. – На вашем месте я предостерег бы его от опрометчивых поступков. Мы с Рассом будем вынуждены обороняться.

– Я должен понять это как объявление войны, мистер Маннинг? – В голосе Чемберса звучала еле заметная ирония.

– Понимайте как хотите, – отрезал Грег. – Я пришел к вам с деловым предложением, а вы в ответ заявляете, что разделаетесь со мной. На прощание скажу вам, Чемберс, только одну вещь: прежде чем нападать на меня, запаситесь сначала глубокой темной норой, чтобы было куда укрыться. Потому что на любой ваш удар я отвечу двойным ударом.

Глава 10

– Кому-то из нас придется наблюдать за ними постоянно, – сказал Рассу Грег. – Расслабляться нельзя ни на минуту. Рано или поздно Статсмен нанесет удар, и он не должен застать нас врасплох.

Грег бросил взгляд в сторону радарного экрана, пополнившего этим утром ряд контрольных приборов. Теперь любой самолет в радиусе ста миль будет немедленно обнаружен и взят на прицел.

На панели тут же замигала сигнальная лампочка, а на экране радара появился большой пассажирский лайнер, шедший в направлении аэропорта, расположенного к югу от лаборатории.

– Аэропорт так близко, – посетовал Расс, – что сигналы будут непрерывно.

– Я велел бельгийцам ускорить строительство корабля, – отозвался Грег, – но им все равно понадобится еще две недели, не меньше. Нужно набраться терпения и ждать. Как только корабль будет готов, мы атакуем Чемберса, но пока нам остается лишь окопаться и занять круговую оборону.

Он вновь посмотрел на радарный экран. Лайнер сделал вираж и пошел на посадку. Грег окинул взглядом лабораторию, до предела забитую оборудованием.

– Не стоит обманываться насчет Чемберса, – сказал он. – Может быть, на Земле он и не так всесилен, как на других планетах, но власти у него и здесь достаточно. Судя по всему, теперь он настроен покончить с нами как можно скорее.

Расс потянулся к столу, стоявшему сбоку от контрольной панели, и взял в руки небольшой, но замысловатого вида приборчик. Спереди у него было девять циферблатов со стрелками, три из которых указывали на какие-то деления, а шесть неподвижно стояли на нуле.

– Что это? – спросил Грег.

– Механическая ищейка, – ответил Расс. – Что-то вроде механического шпика. Пока ты фокусничал на бирже, я смастерил несколько штук. Один для Уилсона, другой для Чемберса, третий для Крэйвена. – Он приподнял и вновь поставил на место четвертый индикатор. – А вот этот предназначен для Статсмена.

– Вроде шпика? Ты хочешь сказать, что эта штука может следить за Статсменом?

– Не только следить. Она отыщет его, где бы он ни был. Каждый человек носит на себе – или при себе – какую-нибудь вещицу из железа или из другого металла, способного притягиваться к магниту. Внутри этого шпика микроскопическая частица дурацкой военной побрякушки, с которой Статсмен никогда не расстается. Стоит найти этот орден, и мы найдем Статсмена. В другом шпике частица пряжки Уилсона – помнишь, фирменная пряжка его колледжа, он ею еще так гордился? У Чемберса есть кольцо из метеоритного железа – тоже хорошая наживка для шпика. А в ищейке Крэйвена хранится кусочек оправы от очков. Достать эти реликвии было несложно. Наше силовое поле может стащить все, что угодно, от здоровенного станка до микроскопической частицы материи, ему без разницы.

Расс хихикнул и поставил приборчик обратно на стол.

– У этой машинки, как и у нашей телеустановки, есть свое маленькое поле, – пояснил он. – Только оно модифицировано и обладает магнетическими свойствами, а потому способно обнаружить любую металлическую субстанцию, если ее частица находится внутри поля.

– Хитрая штучка, – похвалил Грег. Расс довольно пыхнул трубкой.

– А главное – необходимая.

На панели опять замигала сигнальная лампочка. Расс схватился за рычаг, другой рукой подкрутил настройку. Это оказался всего лишь очередной пассажирский самолет. Друзья слегка расслабились – но только слегка.

– Интересно, что у него на уме? – проговорил Расс.

Статсмен остановил машину в портовом районе Нью-Йорка. В сумерках угрюмыми призраками темнели выщербленные гнилые пирсы и полуразрушенные старые склады, заброшенные и опустевшие с тех пор, как последний корабль, побежденный воздушным транспортом, навеки стал на якорь.

Статсмен вышел из машины и сказал:

– Жди здесь.

– Да, сэр, – послышался голос шофера. Статсмен зашагал вниз по темной улице. Телекамера следовала за ним. На экране он казался более густой тенью, движущейся на фоне теней этого старого, почти забытого района величайшего города Солнечной системы.

От серой стены дома отделилась еще одна тень, заковыляла навстречу Статсмену.

– Сэр, – заныла тень, – я не ел уже…

Все произошло мгновенно: молниеносный взмах трости, глухой звук удара по голове – и тень попрошайки рухнула на тротуар. Статсмен зашагал дальше.

– Он сегодня не в настроении, – присвистнул Грег.

Статсмен нырнул в аллею, где сумрак сгущался в почти непроглядную мглу. Расс осторожно подкрутил настройку, приблизив камеру вплотную к Статсмену, чтобы не потерять его. А тот внезапно свернул в подворотню и утонул в кромешной тьме. Друзья услышали резкий, нетерпеливый стук трости о дверь.

Подворотню залил яркий свет, но Статсмен, словно не замечая его, продолжал колотить по двери. Цвета на экране как-то странно исказились.

– Ультрафиолетовые лучи, – пробормотал Грег. – Хозяин квартиры не пускает к себе в гости кого попало.

Дверь со скрипом отворилась, на тротуар легла бледно-желтая полоска электрического света. Статсмен шагнул через порог. Человек, открывший дверь, мотнул головой:

– В заднюю комнату.

Камера, следуя за Статсменом, скользнула в освещенную переднюю. Пол и деревянные остатки обстановки устилал густой слой пыли и куски обвалившейся штукатурки. Неровными зигзагами пролегли широкие борозды – следы от мебели или тяжелых ящиков, которые тащили через комнату, нимало не заботясь о покрытии пола. Дешевые обои лохмотьями свисали со стен, залитых потоками воды из лопнувшей трубы.

Но задняя комната являла собой разительный контраст передней. Дорогая, удобная мебель, пол затянут стальной тканью, на стенах та же ткань украшена разноцветными росписями.

Под лампой сидел человек и читал газету. Он вскочил, словно внезапно разжатая пружина. Расс ахнул. Лицо вскочившего человека было знакомо всем обитателям Солнечной системы. Эта крысиная физиономия с печатью жестокости и коварства часто появлялась на страницах газет и телеэкранах, и отнюдь не по заказу ее обладателя.

– Скорио! – прошептал Расс.

Грег молча кивнул, крепко сжав челюсти.

– Статсмен! – удивленно воскликнул Скорио. – Кого-кого, а тебя я меньше всех ожидал здесь увидеть! Заходи, садись. Чувствуй себя как дома.

– Это не светский визит, – отрезал Статсмен.

– Я так и понял, – ответил гангстер. – Но все равно присядь.

Статсмен осторожно примостился на краешке стула. Скорио уселся обратно в кресло и замолчал.

– Есть дело, – без предисловий объявил Статсмен.

– Отлично. Ты не часто предлагаешь мне работенку. В последний раз это было три-четыре года назад, помнишь?

– За нами могут следить, – предупредил Статсмен.

Бандит привстал, обшаривая комнату взглядом.

– Если за нами следят, мы не сможем им помешать, – раздраженно буркнул Статсмен.

– Как то есть не сможем? – заорал гангстер. – Почему не сможем?

– Потому что наблюдатель находится на Западном побережье. Нам его не достать. И если он следит за нами, то видит каждое наше движение и слышит каждое слово.

– Кто он такой?

– Грег Маннинг или Расс Пейдж, – ответил Статсмен. – Слыхал о них?

– Конечно, слыхал.

– Они изобрели телевидение нового типа. Эти парни могут теперь видеть и слышать все, что происходит на Земле, если не во всей Солнечной системе. Но я не думаю, что они наблюдают за нами сейчас. У Крэйвена есть детектор, который обнаруживает телеслежку – регистрирует особые эффекты их силового поля. Несколько минут назад, когда я уходил из лаборатории, слежки не было. Не исключено, что за это время они сели мне на хвост, но вряд ли.

– Значит, Крэйвен смастерил детектор, – спокойно произнес Грег. – Теперь он может засечь, когда мы за ними наблюдаем.

– Доктор далеко не дурак, – согласился Расс.

– Посмотри на этот детектор сейчас! – всполошился Скорио. – Проверь, следят ли они! Тебе не надо было сюда приходить. Послал бы мне весточку, мы бы встретились с тобой где-нибудь в другом месте. Об этом убежище никто не должен знать!

– Кончай ныть! – оборвал его Статсмен. – У меня нет с собой детектора. Он весит полтонны.

Скорио, явно встревоженный, поглубже устроился в кресле.

– Ты все-таки хочешь рискнуть и поговорить о деле?

– Естественно. За этим я и пришел. Вот мое предложение. Маннинг с Пейджем работают в лаборатории на Западном побережье, в горах. Точные координаты сообщу потом. У них есть бумаги, которые нам нужны. Мы не против, если с лабораторией что-нибудь случится – если она взорвется, например, – но в первую очередь надо достать бумаги.

Скорио ничего не ответил. Хитрое лицо его было непроницаемо.

– Достань мне бумаги, – продолжал Статсмен, – и я помогу тебе убраться на любую планету, куда пожелаешь. Ты получишь двести тысяч кредитных сертификатов «Межпланетной». А если представишь доказательства того, что лаборатория взлетела на воздух, или испарилась, или с ней приключилось еще что-нибудь, сумма увеличится до пятисот тысяч.

Ни один мускул не дрогнул на крысиной физиономии. Скорио бесстрастно спросил:

– А почему ты не пошлешь туда кого-нибудь из своих ребят?

– Потому что мне ни в коем случае нельзя быть замешанным в этом деле, – ответил Статсмен. – Если ты проколешься, я ничем не смогу тебе помочь. Поэтому тебе и платят такую кучу денег.

– Но если бумаги настолько ценные, зачем мне отдавать их тебе? – сощурился гангстер.

– Для тебя они не представляют никакой ценности.

– Почему это?

– Потому что ты не сможешь их прочесть, – сказал Статсмен.

– Я умею читать, – обиделся гангстер.

– Язык, на котором они написаны, доступен от силы двум дюжинам человек в Солнечной системе. И лишь половина из них поймет прочитанное, а осуществить это на практике сумеет разве что половина из половины. – Статсмен наклонился вперед и ткнул в гангстера пальцем. – И только двое человек в Системе способны написать такое.

– Что же это за язык, черт подери, если его понимают считанные единицы?

– Это не совсем язык. Это математика.

– А-а, арифметика!

– Нет. Математика. Вот видишь – ты даже не знаешь, какая между ними разница. Зачем тебе эти бумаги?

– Пожалуй, ты прав, – согласился Скорио.