Текст книги "Племя Тьмы"

Автор книги: Клайв Баркер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

Глава 3

За годы своей болезни в стенах психиатрических клиник, да и не только там, Буни часто встречал людей, страдающих и несчастных, которые хранили у себя какие-то талисманы, свято веря, что они могут защитить их от новых бед и испытаний. Он быстро понял, что нельзя относиться к этому с пренебрежением. Собственный горький опыт показал ему: нужно иметь хоть что-нибудь, способное удержать тебя от последнего шага. Чаще всего это были простые безделушки – ключи, книги, фотографии, то есть все то, что напоминало несчастным о чем-то очень личном, добром и светлом. Но было и нечто такое, что принадлежало всем. Буни не раз слышал слова, которые считались среди этих людей святыми: какие-то бессмысленные рифмовки, имена богов. Таким же магическим было слово Мидин.

Буни часто слышал название этого места, в основном от людей, которые находились уже у последней черты. Ми-дин… Там можно было спрятаться, укрыться от всех и от всего, там прощались все грехи, как реальные, так и вымышленные. Буни не знал, откуда появилась эта легенда, да никогда и не интересовался этим. Он не нуждался в прощении. Так ему, во всяком случае, казалось. Теперь все изменилось. Ему было в чем покаяться. Долгое время он был в неведении, и вот Декер помог ему сделать страшное открытие. И никакие силы не смогут освободить его от этой душевной тяжести. Теперь он стал совершенно другим. Мидин манил его.

Погруженный в свои тяжкие мысли, он и не заметил, что находится в палате не один. И вдруг кто-то хрипло произнес:

– Мидин.

Сначала он подумал, что это ему просто слышится, как голос Лори. Но когда звук повторился, он понял, что говорят из другого конца комнаты. Буни с трудом поднял веки, липкие от крови, и повернул голову. В дальнем углу палаты сидел какой-то человек – очевидно, еще одна жертва дорожно-транспортного происшествия. Он не отрываясь смотрел на дверь своими безумными глазами, как будто ждал, что в любой момент там может появиться его спаситель. Сказать что-либо определенное о возрасте или внешности этого человека было практически невозможно – все его лицо было залеплено грязью и запекшейся кровью. «Я, должно быть, выгляжу не лучше», – подумал Буни. Впрочем, его это мало волновало. В нынешней ситуации они действительно имели много общего – товарищи по несчастью.

Но если Буни в своих джинсах, поношенных ботинках и черной тенниске не представлял собой ничего особенного, то во внешнем облике другого пациента было немало примечательного. Длинное, монашески строгое пальто, седые волосы, стянутые на затылке в хвост, спускающийся до середины спины, блестевшая на шее цепочка, которая едва виднелась из-за высокого воротника, и, наконец, два искусственных ногтя на больших пальцах обеих рук, судя по всему, серебряные, очень длинные, загнутые крючком.

И вот этот человек произнес заветное слово.

– Вы возьмете меня с собой? – спросил он тихо. – В Мидин?

Его взгляд был по-прежнему прикован к двери, а слова, казалось, обращены к кому-то другому. И вдруг совершенно неожиданно, без всякого предупреждения, он повернул свою окровавленную голову и со злостью плюнул в сторону Буни.

– Убирайся отсюда вон! – сказал он. – Это из-за тебя они не приходят. И не придут, пока ты торчишь здесь.

Буни был слишком слаб, чтобы ответить, да и подняться у него не хватило бы сил. Поэтому он решил не обращать внимания.

– Убирайся! – повторил незнакомец. – Таким, как ты, они не показываются. Неужели непонятно?

Буни закрыл глаза.

– Черт! – снова послышался хриплый голос. – Я пропустил их! Пропустил!

Он встал и направился к окну, за которым стояла черная ночь.

– Они прошли мимо, – неожиданно грустно пробормотал он. Потом подошел к Буни и, криво улыбаясь, спросил:

– У вас есть что-нибудь успокаивающее?

– Сестра дала мне что-то.

– Я имею в виду выпивку. У вас есть что-нибудь выпить?

– Нет.

Лицо его сразу сморщилось, из глаз потекли слезы. Он отвернулся от Буни и, всхлипывая, снова заговорил:

– Почему они не взяли меня? Почему не пришли за мной?

– Может быть, они придут позже, – сказал Буни, – когда меня здесь не будет?

Незнакомец снова взглянул на него.

– Что вы знаете об этом? – спросил он.

«Очень мало», – хотел сказать Буни, но промолчал. Он знал кое-что об этой легенде, но никогда не интересовался подробностями. Действительно ли это то самое место, где находят покой те, кто потерял последнюю надежду? А сам он дошел уже до этого состояния? Ведь у него не осталось ничего, что принесло бы успокоение. И никто не сможет помочь ему – ни Декер, ни Лори. Даже смерть отвернулась от него. И хотя Мидин был всего лишь красивой легендой, свято хранимой обреченными на страдания людьми, Буни хотел теперь побольше узнать о ней.

– Расскажите мне, – промолвил он.

– Это я вас прошу рассказать, – ответил незнакомец, почесав свой небритый подбородок серебряным ногтем.

– Я знаю, что там облегчаются все страдания, – сказал Буни.

– А еще что?

– А еще… туда принимают всех.

– Не правда, – последовал неожиданный ответ.

– Не правда?

– Если это так, то почему же я до сих пор там не оказался? Разве вы не знаете, что это самый большой город на земле? И конечно, не всех туда пускают. Его глаза, полные слез, уставились на Буни. «Интересно, он понял, что я ничего не знаю, – подумал Буни. – По-видимому, нет». А его сосед продолжал говорить и, казалось, испытывал удовольствие от обсуждения этой темы. Но скорее всего в этом просто выражался его страх.

– Меня не берут туда, потому что я, наверное, еще не заслужил этого, – сказал он. – Не так-то легко получить у них прощение. Да и вообще, не все грехи отпускаются. А знаете, что они делают с теми, кто не достоин этого прощения?

Однако Буни гораздо больше интересовала сама уверенность этого человека в том, что Мидин действительно существует. Он говорил о нем не как о несбыточной мечте, которую лелеет в своей душе любой сумасшедший, а как о чем-то реальном, куда можно прийти и действительно получить то, что тебе нужно.

– Вы знаете, как попасть туда? – спросил Буни.

Незнакомец отвернулся. И вдруг Буни охватил страх. Что если этот урод не станет больше ничего рассказывать!

– Мне нужно знать, – повторил он.

Незнакомец снова взглянул на него.

– Это заметно, – сказал он изменившимся голосом.

Подавленный вид Буни явно заинтересовал его.

– Мидин находится к северу-западу от Атабаски.

– Правда?

– Это то, что я слышал.

– Но там совершенно пустынная земля, – сказал Буни. – И без карты в тех местах можно блуждать до бесконечности.

– Мидин не обозначен ни на одной карте. Но действительно расположен к востоку от города Пис-Ривер, рядом с Шернеком, севернее Двайера.

В его словах не было ни тени сомнения. Он верил в существование этого места, пожалуй, даже больше, чем в то, что сам находится сейчас в четырех стенах больничной палаты.

– Как вас зовут? – спросил Буни.

Вопрос, казалось, привел его в замешательство. Уже долгое время никто не спрашивал его имени.

– Нарцисс, – ответил он наконец. – А вас?

– Арон Буни. Правда, никто не зовет меня Ароном. Просто Буни.

– Арон, – сказал Нарцисс. – А откуда вы знаете про Мидин?

– Оттуда же, откуда и вы, – ответил Буни. – От других людей, от тех, кто мучается и страдает.

– От монстров, – добавил Нарцисс.

Буни не считал этих несчастных монстрами, но, возможно, с точки зрения нормального человека, они действительно ими были.

– Только их принимают в Мидин, – объяснил Нарцисс. – Если вы не зверь, тогда вы – жертва. Ведь правда же? Вы или тот, или другой. Вот почему я не осмеливаюсь идти туда один. Я жду друзей, которые придут за мной.

– Людей, которые уже отправились туда?

– Да, – сказал Нарцисс. – Некоторые из них живые, а некоторые пошли в Мидин уже после своей смерти.

Буни показалось, что он ослышался.

– После смерти? – переспросил он.

– Послушайте, может быть, у вас все-таки найдется что-нибудь успокаивающее?

– У меня есть немного таблеток, – сказал Буни, вспомнив о лекарстве Докера. – Если хотите, я вам дам.

– Хоть что-нибудь.

Буни с радостью избавился бы от этих таблеток. Они дурманили ему голову, приводили в такое состояние, когда не знаешь, жив ты еще или уже умер. Сейчас он знал, что жив. Теперь ему было куда пойти. Было такое место, где его хоть кто-нибудь сможет понять. А для этого не нужны таблетки. Для этого нужны силы и страстное желание получить прощение. Желание у него было. А силы… Он должен найти их.

– Где же они? – нетерпеливо спросил Нарцисс.

Старая кожаная куртка Буни, которую с него сняли во время осмотра, висела на спинке стула. Он запустил руку в ее внутренний карман и, к своему ужасу, обнаружил, что пузырька с лекарством там нет.

– Кто-то вытряхнул мою куртку!

Он осмотрел другие карманы. Везде пусто. Письма Лори, бумажник, лекарство – все исчезло. Через секунду он понял, что случилось, и внутри у него все похолодело. Они искали документы, хотели установить его личность. Попытка самоубийства была налицо, поэтому они и обчистили его карманы. А в бумажнике был адрес Декера. Наверное, доктор уже торопится в больницу, чтобы забрать своего непутевого пациента и отвести его в полицию. И тогда, прощай, Мидин…

– Вы сказали, что у вас есть таблетки! – завопил Нарцисс.

– Кто-то взял их у меня.

Нарцисс выхватил куртку из рук Буни и стал в ярости терзать ее.

– Где? – кричал он. – Где?

Его лицо снова сморщилось от отчаяния. Он бросил куртку и отпрянул назад. Из глаз его катились слезы, а рот растянулся в страшной улыбке.

– Я знаю, кто вы, – сквозь рыдания и истерический хохот сказал он, указывая на Буни. – Вас послали сюда оттуда. Чтобы убедиться, достоин ли я попасть в Мидин. Вы пришли специально, посмотреть на меня – подхожу я вам или нет.

Он бился в истерике, не давая Буни возможности вставить даже слово.

– А я сижу здесь и молю всех богов, чтобы за мной кто-нибудь пришел. А вы, оказывается, уже тут как тут. Наблюдаете за мной все это время и видите, какое я дерьмо!

Он громко захохотал и вдруг заговорил вполне серьезно:

– Я никогда не сомневался. Я всегда знал, что за мной придут. Но я думал, что это будет кто-нибудь из знакомых. Марвин, например. Мне следовало догадаться, что они пошлют человека, которого я не знаю. Ну как, посмотрели! Услышали? И мне совсем не стыдно. И им никогда не удавалось добиться от меня этого. Спросите любого. А они пытались! И не один раз. Они хотели разложить меня на кусочки, вытащить из меня все самое безобразное. Но я держался, потому что знал: рано или поздно вы придете, и я хотел быть готовым. Поэтому я носил эти штуки… – Он поднял вверх большие пальцы обеих рук. – Могу показать. Хотите?

Не дожидаясь ответа. Нарцисс поднес ладони к лицу. Острые как бритва ногти коснулись кожи чуть ниже мочек ушей. Буни молча смотрел, понимая, что никакие уговоры не остановят безумца. Да, этот жест Нарцисс репетировал бессчетное количество раз. Он знал, что делает. Ногти беззвучно вонзились в тело. И тут же брызнула алая кровь, заливая шею и руки. Ни один мускул не дрогнул на его лице, застывшем, словно маска. Через мгновение оба пальца одновременно заскользили вниз к подбородку, легко распарывая кожу. Он действовал с точностью хирурга, и вскоре его нижнюю челюсть окаймляла ровная, кровоточащая рана.

– Ну как, хотите посмотреть? – снова сказал он, пытаясь подцепить пальцами одной руки край кожного лоскута. С другой его руки стекала на пол кровь.

– Не надо, – еле выдавил из себя Буни.

Но Нарцисс не слышал его. Резким движением он рванул кожу вверх и стал сдирать ее с лица.

Буни услышал позади себя чей-то вскрик. Он слегка повернул голову. На пороге открытой двери стояла санитарка с белым как мел лицом и разинутым от ужаса ртом. Буни заметил и пустой коридор позади нее, коридор, по которому можно убежать отсюда. Но он не в силах был отвести взгляда от Нарцисса, хотя кроме крови больше ничего не видел. А ему нужно было узнать, что скрывается за его маской, увидеть то, что заставило этого человека так страстно стремиться в Мидин. Скоро кровавый дождь прекратился, и Буни увидел лицо. Что это – действительный облик монстра или просто изуродованный, несчастный человек? Сейчас он узнает…

И вдруг Буни почувствовал, что кто-то схватил его сзади за руки и потащил к двери. И он увидел, как Нарцисс угрожающе поднял свои страшные ногти, но тут же сник под натиском санитаров, которые набросились на него и стали связывать. Воспользовавшись моментом, Буни вырвался из рук санитарки, схватил свою куртку и бросился к двери. Он был очень слаб и с трудом передвигал ноги. Почувствовав тошноту и резкую боль во всем теле, он едва не упал на колени, но картина, стоявшая у него перед глазами – Нарцисс, окруженный и связанный, – придала ему силы. Он быстро спустился в холл, не замеченный никем из медицинского персонала.

Выходя в ночную темень, он услышал протестующие крики Нарцисса, а потом полный отчаяния стон – жуткий, но такой человеческий…

Глава 4

Несмотря на то, что расстояние от Калгари до Атабаски составляло немногим более трехсот миль, путешественник, проделав этот путь, попадал в совершенно иной мир. Отсюда начиналась абсолютно ровная, пустынная земля. Обширные прерии постепенно сменялись дикими лесами и непроходимыми болотами. Все это осложняло задачу Буни, который практически не имел опыта путешествий. В молодости он некоторое время работал водителем грузовика, но дальше Атабаски и еще нескольких близлежащих городков никуда не ездил. Местность, которая простиралась к северу, была ему совершенно неизвестна. Только по карте он мог посмотреть названия населенных пунктов. Впрочем, они почти не встречались. Ему предстояло пересечь практически пустынную территорию с кое-где разбросанными фермерскими поселениями. Правда, название одного из них было ему знакомо – Шернек. О нем упоминал Нарцисс.

Карту, а также немного денег, которых ему хватило на покупку бутылки бренди, он раздобыл, взломав несколько машин на одной из подземных автостоянок в пригороде Калгари. Ему удалось благополучно скрыться, прежде чем полиция уловила звук сигнализации.

Дождь уже смыл кровь с его лица. Заскорузлую тенниску он выбросил и надел прямо на голое тело свою любимую куртку, радуясь, что она осталась при нем.

Добравшись до Эдмонтона, он отправился на попутной машине дальше – в Атабаску, а потом в Хай-Прери. Все казалось не так уж сложно.

Только казалось… Ведь предстояло найти место, о котором он узнал из рассказов душевнобольных людей. Да, отыскать его нелегко, но жизненно необходимо. С того самого момента, когда он очнулся после неудавшейся попытки самоубийства, это путешествие стало смыслом его существования. Таинственный город манил и звал его. Может быть, раньше он просто не слышал этого зова? Вера в то, что само понятие Мидин обладает некой магической силой, сделала из него почти фаталиста. Если город действительно существует и примет его таким, каков он есть, значит, он найдет наконец покой и облегчение своим мукам. А если это только плод фантазии запуганных и потерявших последнюю надежду людей, то он все равно найдет спасение, потому что готов теперь принять все испытания, которые ждут его на этом пути в неизвестность. Все лучше, чем глотать эти таблетки и наблюдать за бессмысленными попытками Декера отыскать для него хоть какое-нибудь алиби.

Ведь было ясно с самого начала, что Буни-человек и Буни-монстр неразделимы. Они сидят в одной оболочке. И теперь для обоих эта дорога – путь либо к смерти, либо к спасению.

К востоку от Пис-Ривера, говорил Нарцисс, недалеко от Шернека, севернее Двайера…

Буни пришлось переночевать прямо на улице в Хай-Прери. Утром следующего дня он нашел машину, водитель которой согласился подвезти его к Пис-Риверу. Это была женщина лет пятидесяти. Она с гордостью говорила о том, что с детства знает этот район как свои пять пальцев, и была рада преподать незнакомому человеку маленький урок географии. Мидин он не упоминал, а Двайер и Шернек она знала. Шернек, небольшой городишко на пять тысяч жителей, располагался к востоку от шестьдесят седьмого шоссе. По ее словам выходило, что Буни зря проделал путь в две сотни миль, забравшись в Хай-Прери. Надо было гораздо раньше повернуть на север. Ну ничего, говорила она, ей известно одно место в Пис-Ривере, где останавливаются местные фермеры на пути домой. Там он обязательно найдет машину и отправится туда, куда ему надо.

– У вас там знакомые? – спросила она.

– Да, – ответил он.

Уже начало смеркаться, когда очередной попутчик высадил его из своей машины в миле от Двайера. Буни посмотрел вслед удаляющемуся грузовику и пошел по направлению к городу. Ночь, проведенная практически без сна, и долгий путь с бесконечными пересадками по старым разбитым дорогам давали о себе знать. Он шел больше часа, а когда впереди показались огни Двайера, было уже совсем темно. Буни мысленно поблагодарил судьбу – днем он мог подойти к городу слишком близко. А ему следовало думать об осторожности.

В городе была полиция. Три-четыре машины, прикинул Буни. Правда, вполне возможно, что они ищут кого-то другого, но Буни был почти уверен, что разыскивают именно его. Скорее всего Нарцисс, придя в себя, рассказал им обо всем. И теперь они, наверное, уже рыщут по всем домам. А если это так, значит и в Шернеке его тоже ждут.

Он сошел с дороги и улегся в рапсовом поле, чтобы обдумать дальнейший план действий. Конечно, было бы полнейшим безумием идти сейчас в Двайер. Лучше довериться своей интуиции и сразу отправиться в Мидин, несмотря на голод и усталость. А ориентироваться можно по звездам.

Он встал и взглянул на небо, пытаясь определить, где находится север. Конечно, он понимал, что может легко сбиться с пути при таких ориентирах, но другого выхода у него просто не было.

Часов у Буни не было, и он мог лишь приблизительно судить о времени, глядя на расположение созвездий. Становилось холодно. Но он упрямо пошел на север, стараясь как можно дальше держаться от дорог. Конечно, по дороге идти легче, чем по вспаханной земле, но осторожность была превыше всего. Он еще раз убедился в этом, когда увидел, как по шоссе, которое он пересек буквально минуту назад, беззвучно проследовали два полицейских автомобиля и черный лимузин. Он, правда, не успел ничего рассмотреть, но сердце подсказывало ему, что пассажиром лимузина был не кто иной, как сам Декер – замечательный доктор, все еще одержимый желанием докопаться до истины.

И вот наконец Мидин. Город возник из темноты как-то сразу, неожиданно. Еще минуту назад впереди не было ничего, и вдруг на горизонте показались дома. Их серо-голубые стены таинственно мерцали при свете звезд. Буни остановился и несколько минут изучал открывшуюся перед ним картину. Во всем городе он не увидел ни одного окна, ни одного крыльца, где горел бы свет. Была уже глубокая ночь, и все люди, видимо, улеглись спать перед новым рабочим днем. Но то, что буквально весь город был погружен во тьму, показалось Буни довольно странным. Неужели здесь нет ни одного человека, страдающего бессонницей? Неужели ни один ребенок не попросил оставить на ночь зажженную лампу? Скорее всего его просто здесь дожидаются – Декер и полиция. Они, наверное, спрятались в темноте, чтобы схватить беглеца. Проще всего было бы повернуть назад, но сил уже не оставалось. Да и не будет у него больше такой возможности. Ведь его наверняка давно ищут и, конечно, сразу же найдут.

Буни решил походить вокруг и посмотреть, нет ли где полиции. И если ничего подозрительного не обнаружится, он войдет в город, а потом будет действовать по обстоятельствам. Не для того он проделал такой путь, чтобы повернуть сейчас обратно.

Буни осторожно пошел вдоль границы города, но ничего не заметил. Город был абсолютно пуст, и именно это насторожило его. Он не увидел не только ни единой полицейской машины, но и вообще никакого транспорта – ни грузовиков, ни фермерских автомобилей. Он уже было подумал, не расположилась ли здесь какая-нибудь религиозная община, члены которой не признают электричества и двигателей внутреннего сгорания.

Но когда он поднимался по склону невысокого холма, на котором стоял Мидин, его вдруг осенило – в городе вообще никого не было. Это открытие заставило его даже остановиться. Он стал вглядываться в дома, пытаясь найти подтверждение своей догадки – может быть, разрушенные от времени стены или поржавевшие крыши. Однако внешне все выглядело вполне обычно. И только полнейшая тишина, такая, что, казалось, слышно было, как падают с неба звезды, свидетельствовала о том, что людей здесь нет. Это был город-призрак.

Никогда в жизни не испытывал Буни такого разочарования. Он стоял как пес, который вернулся домой и обнаружил, что хозяева его уехали. Беззащитный, никому не нужный зверь!

Несколько минут он не мог сдвинуться с места, но потом все-таки заставил себя идти дальше. Пройдя ярдов двадцать, он снова остановился, пораженный открывшейся перед ним картиной – еще более таинственной и пугающей, чем сам безлюдный Мидин.

Та высота, на которую он поднялся, позволила ему увидеть весь Мидин как на ладони. И там, в самом дальнем конце, раскинулось огромное кладбище, окруженное со всех сторон высокой стеной. Оно было совершенно несоизмеримо с самим городом и, судя по его величине, обслуживало весь район. Громадные мавзолеи, ряды могил, ровные аллеи, посадки деревьев – кладбище напоминало небольшой городок со своими улицами, кварталами…

Буни медленно двинулся дальше. Первое возбуждение от увиденного прошло, и теперь он чувствовал, что силы оставляют его. Все тело ныло от усталости. Он знал: еще немного – и ноги перестанут слушаться его. Он упадет и не сможет подняться. Надо во что бы то ни стало добраться до кладбища. Может быть, за его высокими стенами найдется для него укромное местечко, где можно спрятаться от преследователей и дать наконец отдых своему измученному организму.

На территорию кладбища было два входа. Один сбоку – небольшая калитка в стене. А другой в центре – огромные ворота. Буни выбрал первый. Калитка была закрыта, но не заперта. Он бесшумно открыл ее и шагнул вперед. Ощущение того, что за высокой кладбищенской стеной расположился целый город, снова охватило его. Огромные мавзолеи были похожи на дома. Их размеры и та тщательность, с которой они были построены, поразили Буни. Кто мог быть похоронен здесь? Что за богачи создали для своих умерших родственников такое великолепие? Небольшие общины, живущие в прериях, практически не имели возможности разбогатеть, за исключением тех редких случаев, когда на принадлежащей им земле обнаруживались нефтяные залежи или золото. Но такой роскоши не наблюдалось нигде. А здесь были грандиозные усыпальницы, представляющие все стили архитектуры – от классического до барокко. А надписи на них свидетельствовали о принадлежности к самым различным религиозным течениям.

Это никак не укладывалось у Буни в голове. Но он очень хотел спать. Этим могилам больше сотни лет. Они были здесь и никуда не денутся, а ему нужно отдохнуть. Он улегся между двумя надгробными плитами и в изнеможении опустил голову. Весенняя трава пахла сладкой свежестью. Ему приходилось спать в еще худших условиях, а сейчас это вообще не имело никакого значения.