Текст книги "Тринадцатая (СИ)"
Автор книги: Клава Юхонька
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)
Глава 4. Не добро пожаловать!
Черт, какой прекрасный запах розмарина и чеснока, я не властна над своими же слюнями, это вообще как? С уголка губ, прямо на подушку сочился ручеек, от чего кожа на щеке разбухла, словно губка.
Не сразу я осознала, что происходит. Кота в моей кровати уже не было, полотенце что впитывало влагу с моих волос валялось на полу, а прическа – теперь я кудряшка Сью, отлично. Хотя, у меня отпуск, я у себя дома, о чем вообще речь, могу себе позволить.
Вот черт, время уже около 20:00, с учетом того количества часов, что я проспала, боюсь даже представить, чем буду заниматься ночью, явно не спать.
Собрав кудряшки в один большой пучок на затылке, и натянув пижаму с медвежатами, я побрела на кухню, кушать хотелось ужасно, со вчера там должна была остаться пицца. Отличный ужин я считаю.
Попривыкнув к запахам, которые наполняли комнату, я совсем забыла про то, что это нестандартно для моего дома, да и про новых соседей тоже. В общем, еще не проснулась похоже. И только лишь, когда спустилась на последнюю ступеньку старой дубовой лестницы, что вела прямо к островку гарнитура, поняла: на моей кухне хозяйничает самый красивый из братьев, в фартуке и белых шортиках. Его тело расслабленно, тонкая талия перетекала в широкую спину, так забавно поигрывает мышцами. Кое где виднеются шрамы, но они не портят общей идеальной картины. Аполлон! Вот бы потрогать.
Так, Вика, прекращай, он жулик, ворвавшийся в твой дом! Трогать ей захотелось! – Голос феминистки все же вернул прилив крови к голове.
Да, тапки он зря не надел, я не намывала полы к его приходу, лишь прибрала стекло. Он так плавно перемещался по кухне, все у него было спланировано, последовательно и просто гармонично. В прозрачной миске распластался салат, и вот сейчас он выжимает лимон, свой сильной рукой. Мышцы напрягаются, виднеются венки, так сексуально черт возьми. Из сковороды клубился дымок, именно он и источал такой волшебный аромат, вызывая у меня животный голод.
– А ты соня, – не отрываясь от заправки салата, вдруг выдал он.
Честно признаться, я даже вздрогнула от неожиданности. Хотелось развернуться и убежать наверх, но вовремя опомнилась, ведь я главенствующая хозяйка в этом доме, пусть они бегут, смущаются и прячутся.
– Все благодаря вам, вы задали мне приличную трепку, надо же восстанавливать силы, – неторопливо просочилась в кухню, и наполнив стакан водой, не забыв про кусочек пиццы, присела за барную стойку.
– Брось ты эту гадость, сейчас будет готов ужин, и Миша подъедет, – закончив с лимоном, наконец-то сосредоточил свое внимание на мне, Марк.
– В честь чего ужин? И куда делся твой братец? Кстати, а Крис, надеюсь она уже уехала?
– Он как раз и повез твою родственницу в аэропорт, она обещала ему рассказать о тебе побольше, решили воспользоваться ее любезностью.
– Могли бы спросить у меня, – демонстративно кусая холодную пиццу, бурчала я.
– А ты бы нам так взяла и рассказала, не скрывая всех тонкостей?
– А вы так уверены в том, что Крис расскажет правду? Если не такие глупые, как себя позиционируете, то должны были понять, что она не самый искренний и честный человек.
– Именно поэтому с ней и поехал Миша, а не я.
– А он, что обладает гипнозом? Может вытащит истину из человека? – Не сдерживая смеха парировала я, на его интригующий довод.
– Так и есть, но об этом позже, а сейчас попрошу тебя поставить бокалы на стол, пока я открываю бутылочку вина, так как брат уже паркует свою машину.
– Отличный слух, я вот не слышу ничего.
– Скорее чуйка, ощущаю его рядом, мы же братья.
– Ну тот факт, что по вашим венам течет одна кровь, ни о чем не говорит, поверь мне, я знаю о чем говорю.
Ужинать и болтать о вечном я не планировала, но все же нам не помешает поговорить, в спокойной обстановке. А с учетом того, что готовят они, грех отказываться.
Приложив свою руку к сервировке, я гордо села во главе стола, и удивилась, когда услышала, как хлопнула входная дверь. Не ошибся, подумала про себя, но озвучивать не стала.
Миша прошел в сторону ванной, даже не посмотрев на меня, молча и хмуро. Не в его стиле. Чую, они тут пошарили прилично пока я спала, раз так хорошо ориентируются. Видимо сестренка не захотела меня будить и решили уйти тихо.
Что же, ее видеть я действительно больше не хочу, она предала нашу семью, и ей просто нет места в моей жизни. Так что даже к лучшему что она свалила. Гнев разрастался внутри меня как снежный ком, даже странно, никогда не заводилась так легко и не злилась на людей. Видимо вчерашний день меня доконал.
От мыслей отвлек хруст, повернув голову влево я поняла, что в зеркале, которое висит в гостиной с моего рождения, пошла трещина. Немного жутко, бабушка всегда говорила, что зеркала от дьявола, от того их у нас в доме было мало, и конкретно это висело тут ради шпионажа. Занимаясь кухонными делами, мама и бабушка могли за нами, играющими в саду, следить. Через это же зеркало бабушка спалила сестру за курением. Мы тогда не знали про эту хитрость, и всегда шутили, что бабушка – это всевидящее око.
Когда мы выросли, Крис уехала, все порывались выкинуть это хламье, ведь не было в нем больше необходимости, да и черные вкрапления – это признак того, что за нами подглядывает дьявол, а в эту сказку я верила. Но руки так и не дошли.
– Ну что давайте выпьем за дружбу и гармонию, пусть это станет девизом нашей совместной жизни, – взял инициативу в свои руки, двинул тост Марк. Пока его брат жадно поедал стейк, из которого сочилась кровь. Мог бы не тратить газ и есть сырым.
Звук коснувшихся друг друга бокалов стал стартом новой жизни, которая уже никогда не станет прежней.
– Я так полагаю поднимать тему выкупа доли бессмысленно? – Начала я.
– Аналогичный вопрос, Малышка.
– Обязательно быть таким противным и мерзким? – Не смогла я проигнорировать его дерзость, он наглец и ни капли не джентльмен, в отличии от его брата.
– Привыкай, он хороший, я плохой. Так на контрасте и двигаемся. Да и к тому же, ты меня за вечер кинула почти на лям, от чего мне тебе улыбаться и нежничать?
Хоть бы дожевал для приличия, а потом уже в диалог вливался, осуждения в моей голове отплясывали чечетку.
– Зачем вам этот дом? Что за игра? – Мне было это не просто интересно, а жизненно важно знать. Иначе я сломаю себе всю голову.
– Поверь, придет время, и ты узнаешь, а если не хочешь, чтобы тебе было больно, то предлагаю сделку. Я покупаю таунхаус, в пределах садового кольца и новую машину, в любом, каком только захочешь цвете, а ты в свою очередь отписываешь мне, свою половину дома. И мы, – рассекая указательными пальцами воздух, он ожидал продолжения, известного только лишь фанатам Дома 2.
– А давайте, – растягивая слово, как гармошку, для антуража. – Вы купите таунхаус, хоть у Кремля, хоть у Площади Победы, возьмете свои чемоданчики и свалите из моей жизни, – зафиналила я, разгневанная тем, что он пытается меня купить, как это вышло с Кристиной, сидя у меня же дома, поглощая мясо с купленный мною тарелок.
– Давайте без истерик, вы что как маленькие, очевидно же, что пока никто не готов уступить, и нам придется какое-то время пожить вместе, к чему устраивать скандал? Лучше покажи нам комнаты, в которых мы остановимся и вообще, расскажи, что к чему, чтобы мы чувствовали себя тут как дома. Кстати, Миша бывать будет редко, скорее ночлег, чем жилище, а вот я, наоборот, большую часть времени нахожусь дома.
– Ага, наша Золушка, – не унимался старший братец.
– Да, я не особо люблю семейный бизнес, поэтому и выбрал другое направление.
Даже удивительно, они такие разные, как огонь и вода. Нет, ну мы тоже с Крис разные, но я всегда связывала это с возрастом и взглядами. А тут конкретно, один сбежал из Рая, другого выгнали из Ада.
Один только взгляд Миши оставлял на мне ожоги, так безжалостно блуждая по телу. Эфемерные и дико ядовитые частицы бурлили внутри меня, отравляя сознание. Черные как смола волосы, стекающие по вискам, немного прикрывали уши, хотя они и не торчали. Зеленые, словно омут, как затягивающее болото глаза, буквально передавали мрак его души. Смотреть долго не получалось, зачаровывал!
Закатанные рукава иссиня черной рубашки пережимали вены, оставляя багровые обручи у локтя. Джинсы, без единого затера ткани, словно только вот сошли с прилавка магазина.
Именно так и выглядит Сатана в моем представлении, что хитро шагает в ногу со временем, подчеркивая свое превосходство, ни разу не опустив голову перед простыми смертными. Совершенство в деталях.
– Кстати, кот у тебя пренеприятнейший, шипел при каждом нашем шевелении, с таким охранником никакой собаки не надо. Хотя сам рыжий и упитанный, а глаза красные, похоже это наследство от сестры? Такой же неопределившейся.
– А мне он не показался таким страшным, вполне чудесно нежился со мной в кроватке и охранял сон, пока вы двое шарили по дому. Он прибился вчера, я забыла закрыть окно, вот и заскочил, ночами уже прохладно на улице. Или это по округе так быстро разлетелось, что у нас тут приют всем неприкаянным душам.
– Адское окно, не иначе, – его подобные шуточки забавляли.
Стол пустел, запахи уже стали привычными, а разговор перешел в комфортное русло. Общались в основном мы с Марком, Миша лишь иногда вставлял свои 5 копеек, нарушая нашу гармонию в познании друг друга.
После того как мы убрали со стола остатки роскоши, я повела ребят наверх, показывать комнаты. Марк заселился в бывшие владения Кристины, спальня была очень большой, но темной. Помню как она закатила скандал, буквально устроила нам адские пытки своим голосом и бабушке пришлось поменяться с ней местами, лишь бы прекратилось это безобразие.
И даже после ее отъезда, Ба предпочла оставить все как есть. Привыкла к своему уголку.
Я не любила это место, оно было похоже на гостиничный номер, без души что ли. У левой стены стояла кровать, с резным изголовьем. Мама всегда говорила, что дуб сдерживает Сновитян, что сеют кошмары. Я никогда не верила в эту чушь, и в 16 лет сделала все на свой вкус, мне казалось, что такое количество дерева давит на меня. Крис предпочла оставить как есть, ей всегда казалось, что такое мощное ложе это по-царски. Над кроватью висел бархатный балдахин, в тон пледа, изумрудного цвета. Наверняка если все это потрясти, то есть риск умереть от приступа аллергии. Все это казалось вдвойне тяжелее от того, что на противоположной стене расположился встроенный шкаф-купе с зеркалами от потолка до пола.
Неподалеку от окна стояла ширма, из плотной черной ткани и пластика, в готическом стиле, мы ее купили, когда Крис исполнилось 11, мелкой стало казаться, что ночью за ней кто-то наблюдает из зеркала. Мы ставили защитную перегородку, лишь бы утихомирить взбунтовавшуюся принцессу.
Меня это всегда забавляло, я даже подшучивала над Кристиной, а бабушка очень серьезно отнеслась к этому всему, заставила нас читать какие-то колдовские стихи, или молитвы, не знаю к какому жанру отнести. Видимо, чтобы убедить мою впечатлительную младшую сестричку, что ей ничего не угрожает, ведь ни мне ни бабушке не хотелось делить с ней постель.
На кресле лежал ее любимый плед, что вязала мама, я была удивлена, когда увидела его среди забытых вещей, а ведь в детстве без него даже уснуть не могла. От времени кисточки, что украшали края, запутались и стали походить на старый веник, да и зеленый цвет перестал быть таким насыщенным, а кое где были видны подвязки из ниток другого оттенка.
Я хотела его выкинуть, но бабушка настояла оставить, мол вдруг потянет домой непутёвую дочь, а это как объятие мамы, будет греть душу. Ага, и душу, и тело. Продала она объятия мамы за несколько миллионов злотых.
Но не смотря на мрачные краски интерьера, тут было всегда очень ярко, солнце просто заливало эту комнату светом. Лучики пробивались даже через плотные портьеры.
– А тут мрачновато, но если прибрать все это безобразие под названием «Дизайн», то учитывая квадратуру, мне хватит места для того, чтобы организовать рабочую зону.
– Можешь делать с этой комнатой что угодно, твори и вытворяй, я не против, – протянула медный ключ в его ладонь, поймав клубочек тока, что уколол нас обоих. Сердце заколотилось так бешено, словно решило меня уничтожить, столько силы в этих ударах, не сомневаюсь, он тоже почувствовал, это читалось в его взгляде.
– Оу, между вами уже искра, как мило, – куда же без суфлера, который так внимательно за нами наблюдал, иногда становилось неловко, словно я к отцу привела знакомиться жениха.
– Пошли, покажу тебе твои покои. Ему выделила не так давно пустующую комнатку, которая некогда принадлежала мне. После смерти бабушки, я решила, что хочу перебраться к ней, как-то спокойнее мне было. Никакого страха, тут было по-особенному уютно. К тому же в ее комнате было причудливое окно, что открывалось затвором вверх, и через него можно было выбраться на балкончик. Моя старушка до последнего ныряла туда, с такой легкостью, что даже я завидовала, выгибая спину, пытаясь не разбить затылок.
– А тут неплохо, я ждал розовых пони и пледа с розами. Но наследила ты тут знатно, конечно.
– Миш, – рыкнул Марк, показывая брату, что не стоит поднимать эту тему. Но его фраза цепанула мое ухо, и я уже было открыла рот, заготовив шквал уточняющих вопросов, но Сатанюга меня опередил.
– Ладно, к этому вернемся позже, лучше скажи, неужели это дверь на чердак? – Сделав несколько шагов по небольшой лестнице, поинтересовался он, дергая ручку, что не поддалась уговорам, ведь чтобы попасть туда надо знать секрет, который я конечно же не собиралась ему раскрывать.
– Не твоего ума дело, это моя территория, я, итак, отдала вам 2 самые большие комнаты на этаже. Можете забрать кладовку, но чердак – это мое место, ни отдам!!!
Даже не стала их слушать, сделала шаг назад и очутившись в своей комнатке, демонстративно захлопнула дверь.
Глава 5. Голос
Всю ночь мои соседи шумели, стучали, двигали мебель и что-то бубнили, слова было практически невозможно разобрать, все сливалось в единый гул, но что я отчетливо слышала, так это последовательность тембров. Они делали это по очереди.
Я старалась занять свое сознание чем угодно, дабы не обращать внимание на происходящее. И затянула меня мысль о грядущей генеральной уборке чердака, которую я клятвенно пообещала себе сделать как только пойду в отпуск, правда делала это уже несколько лет подряд, но в этот раз точно разгребу.
Я люблю это место, но то скопище коробок в дальнем углу, прикрытое простыней, меня пугает. Еще чуть-чуть и оно окажется на первом этаже. Я еще и подставляю туда периодически.
Когда умерла бабушка, оставшуюся часть ее вещей я распихала по коробкам и отбуксировала туда. Иначе места под мои хахаряшки точно бы не хватило, хотя после фееричных костров во дворе осталось совсем мало хлама. А учитывая, что у меня есть два здоровенных лба через стенку, они мне и помогут избавится от мусора, который я обреку на утилизацию.
Даже странно, бабушка особо не пускала меня на чердак. Только под ее чутким контролем, дверь всегда была на замке. А когда я наконец-то могу попасть туда в любой момент, стоит только пожелать, никак не могу на это решится.
Это словно бабушкин храм, ее обитель, вдруг я еще не готова столкнуться с вещами, что запустят машину-времени, открывающую дверь в прошлое, к воспоминаниям, которые разобьют мое сердце.
– Эй, соня, вставай, – я даже не сразу поняла, что это обращение ко мне.
– Убирайся, кто бы ты не был, – пробубнила я, кинув в дверь термо кружку, что стояла на прикроватной тумбочке. Благо она была пустая, иначе прибирать пришлось бы не только чердак.
– Да ладно тебе, я собираюсь на пробежку, пошли со мной, покажешь мне тут красивые тропы, я жду тебя внизу через 10 минут, время пошло, – неугомонный какой, и получается бесстрашный.
Ненавижу себя за эту безотказность, я слишком добрая от природы, пусть и непривычно агрессивная последние дни. Видимо даже у доброты есть пределы.
Почистила зубы за пару минут, а вот с прической заморачиваться не стала, подняла высокий пучок, подвыпустив объем, натянула комбинезон с шортами, и подняв бедную кружечку, извинившись перед ней раза три минимум, я наконец-то оказалась внизу.
– 13 минут, Виктория, 13! Не спортивно, – постукивая пальцами по столу, пристыдил меня Марк.
– Пошли, пока не передумала, – завязывая шнурки, с серьёзным лицом, парировала. Никаких улыбок, моей любезности ему хватило вчера, подумает еще, что я им рада.
– Улыбка тебе больше идет, ведьмочка, – обхватив мои плечи своими руками, шепнул на ухо сосед, и задорно сбежал по ступеням вниз, пока я пыталась собрать разбежавшиеся мурашки обратно.
Похоже у меня давненько не было мужчины, раз я так бурно реагирую на совершенно постороннего мужика, который перевернул мой мир с ног на голову. По факту это враг, но от него исходил какой-то невероятный запах, непривычный для мужчины, чуть сладковатый, но ему так идут эти нотки.
– Почему ведьма? – После того как смогла выровнять дыхание и частоту пульса, от бега на открытой местности, поинтересовалась я.
– Ну как, у тебя есть кот, тайная комната, и даже метла в чулане, не удивлюсь если под кроватью завалялся большой котел, а и забыл про уникальную коллекцию на верхней полке кухонного гарнитура.
– Это наследство, бабушка собирала все это безобразие в разных уголках планеты, так как любила путешествовать, и свозила домой. Даже гордилась этими запасами, и мне кажется, что раньше этого было побольше, но думать куда именно она это использовала я не хочу. Не приму того факта, что я ела суп с приправой из лягушачьих перепонок, – от одной только мысли свело желудок, хорошо, что не завтракала.
– Наследство значит, так ты у нас невеста с приданым получается. Скажи, а почему ты так уперлась в этой истории с продажей дома?
– Нахал, – ухмыльнулась я, не скрывая злости. – А вы почему вцепились в дом, словно это я у вас его украла?
– Ну по факту так и есть, это борьба поколений, которую твои предки выиграли, но нас никто не лишает права побороться за него снова.
– Ничего не поняла, я-то тут причем? Зачем со мной бороться? И почему нельзя купить соседний участок, а по Линейной улице в трехминутах езды, продают отличную землю, стройся не хочу.
– А мы и не хотим, не ищи логики в наших поступках, ты скоро все поймешь, я не буду раскрывать всех карт сейчас, поверь, тебе оно именно в этот момент не надо. Все постепенно сложится в единый пазл, а пока поиграем, – его дыхание было тяжелым, прерывистым, нелегко парню.
– Да какого черта, – резко тормознула я, переполненная возмущением, чего никак не мог предположить мой напарник и вот в моменте мы лежим на поляне, ну точнее я на поляне, а Марк удобненько устроился на мне. Я чувствую, как мышцы его живота сокращаются, вижу как мускулы на лице подрагивают, а его дыхание оставляет красивый узор на моей щеке, шее, ключице. Безумная пульсация крови оглушает, превращая утренний шум леса в тишину.
– А ты умеешь смущаться, – его голос был таким громким, хотя он шептал. Видимо мои органы чувств начали сбоить.
– Я просто не могу дышать, ты буквально придавил меня к земле, слезай, – демонстративно покашливая, изображая невыносимую тяжесть, наконец-то залепетала я. Речью взрослого, адекватного человека, это было сложно назвать.
В мгновение ока я приняла вертикальное положение, стряхивая со своей спины и не только, землю и старые листья, даже боялась посмотреть в его сторону. Казалось, что на мне не осталось и крупинки земли и пыли, но я все терла и терла, пока ладони не порозовели.
– Побежали дальше, иначе ты испепелишь меня своей неловкостью.
Не дожидаясь моего ответа, он неспешно двинул вперед по лесной тропе, увеличивая расстояние, между нами. От чего мне становилось как-то неспокойно, и хотелось сократить дистанцию. Этот магнит вызывал болевые ощущения где-то под ребрами.
Пробежка продлилась недолго, мы тормознули у небольшого прудика, размялись и уже в более интенсивном темпе направились в сторону дома.
Закинув в стиралку вещи, что пропахли потом и его парфюмом, побыстрее направилась в душ. Струя прохладной воды коснулась моего тела, от чего я вздрогнула. Постепенно привыкла к температуре и даже сделала похолоднее, мне казалось, что мое тело, полыхающая в июле тайга, которую не могут потушить все брошенные группы МЧС. Нет, так дело не пойдет, надо набрать ванну, насыпать соли с лавандой и добавить щепотку полыни, это меня точно успокоит. Бабушка всегда наводила нам особенные ванны, и меня приучила наполнять чугун не только водой, но и словами, тогда процедура будет не только приятной, но и полезной. В воду всегда сыпала все что только попадается под руку, ну только нюхала перед этим, аромат был важен.
Кидая третью щепотку полыни, я приговаривала наш любимый семейный шепоток:
'Полынь трава правды, возвращает и обогащает,
Несет в себе силу, зло и добро разделила.
Лишнее заберет, потерянное хозяйке вернет.'
Мне всегда было интересно придумать самой рифму, но от чего-то я боялась, настолько сильно веровала в силу этого действа, что не решалась ляпнуть что-то от себя. Ну а вдруг, ведь русский язык насколько могуч, что, поставив не там запятую, можно лишить человека жизни. А тут на кону жизнь самого важного человека – меня.
Тело начало расслабляться, окна и зеркала запотели, и я наконец-то привела температуру тела в идеальное состояние. Содержимое ванной становилось тягучей жижей, сковывая мои движения, а тело плавно скатывалось ниже, позволяя воде подбираться к моему лицу, тугое кольцо волн сжало шею. До одури волнующее чувство невесомости, теряю опору, словно шагнула в бездну.
Воздух…Воздух…Не чем дышать.
Резкий выброс адреналина позволил сердечным ритмам поднять меня над уровнем воды, дав насладиться парой глотков. Паника чуть спала. А потом опять, через 10 или 20 секунд полное оцепенение. Даже не было возможности поддаться истерике и кричать, тело парализовано, лишь мозг мечется из стороны в сторону в попытках добыть хоть немного кислорода
Перед глазами искрили вспышки, а потом темнота, пугающая и невероятно тяжелая, словно чувствую присутствие, не знаю чье, но отчетливо понимаю, я тут не одна. Зловещая тишина продолжалась недолго, она сменилась раздражающим стуком, словно кто-то перебирал пальцами по столешнице, выбивая незнакомую мне ранее мелодию.
– Полынь, полынь, не помогла и не поможет, – донесся мерзкий голос из темноты, заставляя зажмуриться, ведь эта фраза не прекращала повторяться. То затихала, то становилась громче, звоном разрывая сознание, словно колючую проволоку тянут из одного уха в другое.
Я не знаю, как смогла вынырнуть из этого плена, словно крик, что я извергла из глубин в самом конце, был якорем, который сама же никак не хотела отпускать.
Вода из ванны хлынула на пол, а я пытаясь закрепиться за чугунные края, даже не заметила как порезала ладонь, что окрасила водопады в алый цвет, придавая всему этому безумию большего антуража.
– Вик, – ворвался в ванну Марк, и замер у входа, как только увидел весь масштаб трагедии. – Что произошло, ты в порядке? Я, конечно, могу выйти, но могу и остаться если хочешь, – вдруг замешкался он, созерцая наготу.
– Ты не мог бы подать мне полотенце и помочь вылезти? – Замерла в ожидании, когда это головокружительный вихрь исчезнет, но что-то пошло не так. Тело заливало жаром, словно по венам течет ром, я горела изнутри.
– Да, конечно, – делая неуверенный шаг, убедившись, что падение не планируется, сосед снял полотенце с крючка и подошел ближе. Галантно зажмурил глаза и протянул мне сначала руку, а потом полотенце.
Пока я вытиралась с себя капли воды, он рассказывал, как однажды заснул в ванной и затопил соседей снизу, примечательно было то, что все это происходило в гостинице.
– Я готова вылазить, ты не мог бы меня придержать, боюсь поскользнуться, – пришлось прервать его увлекательную историю, которую он рассказывал дабы отвлечь меня, это очевидно. – Ой, – завизжала от неожиданности.
Он так ловко схватил меня на руки, что я даже понять не успела, но ощущение того, что снова потеряла контроль, заставило меня зажмуриться, страх еще не выветрился из меня. Полотенце предательски загнулось, и я почувствовала тепло его ладони на своем бедре, он так ловко сжимал пальцы, от чего дашать стало труднее. Это снова повторяется… Опять…
Мы вышли из ванной, не говоря ни слова, я старалась себя контролировать и настроить на что-то нейтральное, а о чем думал он, одному богу известно.
– Но, моя комната слева, куда ты меня понес, – вернувшись в реальность, наконец-то заговорила я, понимая, что меня пытаются похитить.
– А руку мы твою обрабатывать будем в комнате? Уверен у тебя там есть все необходимое, да? – Усаживая меня на барную стойку, и копаясь в ящике у раковины, пояснил Марк.
После того как он нашел все необходимое, и расположил рядом с моей оголенной ногой, взял ладонь, внимательно осмотрел рану и залил место пореза хлоргексом, от чего по телу побежали мурашки, а я пшикнула, ведь стало невыносимо больно.
– Да ладно тебе, потерпи, маленькая девочка, – растекаясь в улыбке, мило подколол меня он.
– Я не терплю боль, это выше моих возможностей.
– Но тогда я тебя огорчу, сейчас тебе придется потерпеть нечто страшное, порез глубокий, еще и на сгибе, если хочешь, чтобы к завтрашнему дню затянулось, то надо приложить компресс.
– Что еще за компресс? Я такого слова не слышала уже… Да никогда не слышала.
– Я немного интересуюсь народной медициной и вывел для себя идеальное сочетание компонентов, которое помогает нашим эритроцитам выстраивать защитный барьер в 10 раз быстрее.
– И что же это за компоненты? – С неким недоверием поинтересовалась я, поджимая кровоточащую руку ближе к себе. – И обязательно мне должно быть невыносимо больно?
– Это мой секрет, мы еще не так близки, чтобы я доверял тебе сокровенное, лучше расскажи, что произошло?
Физическая боль отвлекла меня от ЧП в ванной, а Марк так любезно напомнил. Конечно, я бы и сама вернулась к происходящему ранее, но сейчас воспоминания накрыли неожиданно.
Нет я не сумасшедшая, и не уснула, отчетливо помню как пыталась пробиться сквозь толщу воды. И этот голос, он что-то говорил про полынь, что за чертовщина? Может это ядовитые пары отравили мой разум? Но как у меня вышло выпутаться, прошло так много времени, я бы не смогла продержаться так долго без кислорода.
– Ну так, что? Расскажешь, что произошло?
– Мы еще не так близки, чтобы я доверяла тебе сокровенное.
Мою язвительную фразочку оценили, Марк схватил руку и без промедления прижал горстку каких-то трав, что в этот же момент начали разъедать кожу, пробирая до костей. Я пыталась ее выдернуть, но его хватка становилась сильнее, от чего боль усиливалась. В груди жжет. Глубоко вдыхаю и шумно выдыхаю, ставлю это на круг. Мышцы скручивает пульсирующими спазмами. Из глаз текут слезы, это было невыносимо терпеть. Обычно я не рыдаю, но тут просто не могла их сдержать.
– Ну ты чего, Малышка, плакать удумала? – Утирал каждую слезинку, пытаясь успокоить и отвлечь от терапии.
Боль утихала, а соленые дорожки от слез начали подсыхать, оставляя белые разводы.
– Так, так, так, я значит ее машину в ремонт повез, а она уже набросилась на моего брата, и ты тоже хорош, так легко попался в ее сети, а ну-ка разошлись, бегом.
А я и думаю, чего так тихо утром дома, и спокойно. Уверена, вместо сердца у него поделка из картона, сделанная не самым талантливым первоклассником.
Что ж, мысль о том, что это Миша пытался меня утопить, но потерпел неудачу, потерпела фиаско, получается его все это время не было дома.
– Погоди, что ты сделала с моей машиной? – Соскочила с барки я, пока Марк бинтовал руку.
– Оу, девушка, я натурой не беру, – попятился назад, выстраивая барьер руками, шутник.
– Ну вот, все готово, только я тебя прошу, не снимай повязку и не мочи руку, попадание влаги активизирует средство и та боль, что ты испытывала три минуты назад, покажется тебе еще цветочками, так что подальше от воды. А тот беспорядок, что ты учинила в ванной, Миша любезно исправит, – зафиналил Марк, бросив взгляд на брата, чьи глаза сверкнули пламенем. Нет, честно, они сверкнули. Словно он смотрел на огонь, надвигающееся прямо на него.
– Ты…у тебя очень странный взгляд, ты в порядке? – Приблизившись к нему, я почувствовала жар, словно горел он, такое бывает когда слишком близко подходишь к костру, дышать становиться сложнее, обжигает легкие и пахнет совершенно иначе. – Миш, – дернула его за руку и тут же отскочила назад.
– Полынь?
– Полынь? – Тупо повторила за ним, не понимая сути вопроса.
– Ты реально думаешь, что она тебе поможет?
– Да от чего я по-вашему спасаюсь, что вы имеете ввиду, – завизжала я, ведь это напомнило мне тот голос, что слышался в ванной. Он тоже говорил про траву, и что она мне не поможет. Пульс разрывал вены, то ли от злости, то ли от страха. Не знаю.
– Да успокойтесь вы, Ви, иди оденься и причеши волосы, Миша пока приберет в ванной, а я организую обед. Там все и обсудим. Хорошо?
Я была на грани, глаза снова заблестели от слез. Мне стало так страшно, почувствовала себя беззащитной, словно за моей спиной плетут интриги, я об этом знаю, но кто и что именно делает, не понимаю.
