Текст книги "Любовники старой девы"
Автор книги: Клари Ботонд
Жанр:
Ужасы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)
ГЛАВА 23
– Вы ничего не объяснили мне! Вы снова солгали! – женщина в отчаянии прижала ладони к щекам. – Откуда в вас эта злобность? Вы не должны быть таким! Не должны!
– Не притворяйся! Ты знаешь, что я не колдун, а всего лишь самый обычный человек! И мои желания – желания обычного человека! И жесток я не более чем любой другой человек! Но свою жестокость ты всегда сумеешь оправдать, а чужую осуждаешь!
– Я умоляю вас, спасите его! Я навсегда останусь с вами! Я не уйду с ним!
– Я не верю тебе! Когда ты захочешь обмануть меня, ты сумеешь себя оправдать!
– Я попала к вам против собственной воли!
– Новая попытка оправдать себя! Вначале ты, как все дети, была подвластна воле отца. А потом ты пришла ко мне сама, я не заставлял тебя!
– Вы могли бы приносить людям радость!
– Не говори лживых слов! Чаще всего люди радуются, когда мучают друг друга! Это взаимное мучительство составляет соль бытия! В государстве, построенном на началах так называемой справедливости, было бы тошно и страшно, как в здании образцовой тюрьмы!
– Спасите его!
– Но я не могу потерять тебя!
– Я останусь с вами! Я клянусь!
– Хорошо! Но с этого дня он всегда будет видеть тебя такой, какой он увидел тебя в тот день, когда дал тебе кольцо! И не воображай, будто после моей смерти он сможет увидеть твою красоту! Это мое желание обладает страшной силой, оно – навсегда! Так что, если ты убьешь меня, моя смерть нисколько тебе не поможет! А вот если он увидит тебя мертвой, он снова увидит тебя прекрасной. Но, кажется, в свое время твоя удивительная красота не произвела на него впечатления! Мне известно – почему! Ну что, будешь умолять, просить, чтобы я открыл тебе тайну?
– Не глумитесь надо мной! Я согласна. Я принимаю все ваши условия. Все равно я не буду видеться с ним, потому что останусь с вами! Только спасите его!
– Спасти его легко! Ты сама спасешь его! Слушай…
ГЛАВА 24
Самое главное – внушать себе, что боль скоро пройдет, верить в это! Глаза целы, переломов нет. Так и надо лежать на боку, с закрытыми глазами, и терпеть. Больно дышать, тело все в кровоподтеках и ссадинах, синяки и ушибы распухли, но это ничего, это можно вытерпеть. Такое и прежде случалось. Пытки уже позади – это хорошо! Можно спокойно лежать на соломе… Хорошо, что темно – глаза болели бы от яркого света… Конец ли это? Такого ощущения нет! Значит еще не конец? Надо терпеть!
Дверь отпирают! Снова будут пытать?
Нет, это тюремщик! Принесли воду и хлеб! Тоже хорошо! Надо собраться с силами и заставить себя поесть! Лежа… протянуть руку… Вот так!.. Приподнять голову… отпить из кружки… Рука болит и затылок ноет… Но это и прежде бывало… Не стоит думать об этом… Никто не мешает… Надо спать…
ГЛАВА 25
Стражники оцепили эшафот на главной площади. Люди теснились вокруг, как всегда в подобных случаях. Палач ждал. Топор спокойно лежал на дубовой колоде. Большое лезвие поблескивало зловеще.
Вывели осужденного. За ним шли люди в черном из герцогской канцелярии. Один из них зачитал приговор. За преднамеренное убийство дворянина, состоявшего на герцогской службе, чужеземец приговаривался к смертной казни через отсечение головы.
Осужденный стоял, глядя на толпу. В его позе не было ни горделивости, ни упрямства, ни слабости; только кротость усталого измученного человека. Он невольно вызывал сочувствие.
Его спросили, хочет ли он помолиться, примет ли последнее напутствие священника.
– Не нужно, – кротко ответил он. – Господь уже простил меня.
Ударили барабаны.
Осужденный опустился на колени с некоторым усилием, видно было, что он измучен пытками.
И тут к эшафоту подбежала, задыхаясь, старая женщина. Она бросилась к Романо, начальнику городской стражи, он пропустил ее. Она не переставала повторять одно слово – «обычай!»
– Обычай!.. Обычай!..
Люди поняли её.
– Обычай! Обычай! – зашумела, заволновалась толпа.
– Пусть исполнится обычай!
– Нельзя отступать от обычая!
– Пропустите старуху!
– Пустите её!
Осужденный по-прежнему стоял на коленях. Палач оперся о топор и ждал.
Старуха поднялась на эшафот. Кое-кто узнал её. Иногда её видели на городских площадях. Она сидела тихо. Когда ей подавали милостыню, тихо брала, но сама не просила, не навязывалась, как это обычно делают профессиональные нищие.
Старуха была одета в длинное рубище, в котором как бы терялось её худое тело. Руки у нее были тонкие смуглые, испещренные темными пятнами, как бывает у старых людей. Лицо сморщенное, ссохшееся, глаза ввалились. Конечно, у нее не хватало зубов и говорила она не совсем ясно, но понять ее было можно.
– По обычаю города, – надрывно закричала женщина, – осужденного должны освободить, если найдется девственница, согласная вступить с ним в брак! Я никогда не была замужем, я не вела себя дурно! Я прошу позволения взять в мужья этого человека!
Она замолчала и судорожно вздохнула.
Осужденный улыбнулся.
Одетый в черное служитель из герцогской канцелярии обратился к осужденному:
– Ты согласен стать мужем этой женщины?
– Этой девицы! – смеясь поправил кто-то из толпы.
– Этой девицы, – серьезно повторил одетый в черное.
– Да. Я согласен, – кротко ответил осужденный.
Люди на площади развеселились по-доброму.
– Губа не дура у этой старухи!
– Эх, Марианна, и почему только ты не девственница! Какого красавца обнимала бы нынче ночью!
– Господь воздаст этой старухе за то, что она спасла такого красивого и благородного человека!
Между тем, старуха помогла осужденному подняться.
– Опирайтесь на меня, прошу вас!
– Да. Придется. Я немного устал, но это пройдет.
– Сейчас вы отдохнете!
Они спустились по ступенькам. Многие пошли за ними. Кто-то подвел коня, они взобрались. Человек повел коня.
Старуха сидела позади осужденного, обнимая его за пояс.
– Потерпите, скоро вы отдохнете.
– Благодарю тебя! Куда мы едем?
– В тот кабачок, где вы остановились, помните? Там ваш конь, ваша сумка. И тот маленький ковер, который вам так дорог, тоже там! Я упросила, чтобы все берегли. Я знала, что вы вернетесь! Вы помните меня? Вы подарили мне кольцо!
– А… да, помню.
– Я утомила вас! Мы скоро приедем!
Народ постепенно разошелся и когда они доехали до кабачка, их сопровождало всего несколько человек. Им помогли спешиться. Они поблагодарили. Хозяева и слуги разглядывали их с любопытством. Жигмонт узнал комнату, в которой остановился. Прошло не так уж много дней, а казалось, это было уже очень давно. Жигмонт уснул, едва коснувшись головой подушки.
Когда Жигмонт открыл глаза, старуха сидела в ногах его постели.
– Вы хотите пить, есть?
– Да, немного вина и хлеба. Пока больше ничего не нужно.
Старуха ушла и сама принесла на подносе хлеб и стакан вина.
Жигмонт поел и выпил. Силы возвращались к нему.
– Ты спасла меня! Как мне тебя отблагодарить? Ты действительно желаешь, чтобы я сделался твоим мужем?
– Да, – ответила она кротко и потупилась.
– А ты знаешь, как это делается?
– Я не знаю, как это делаете вы! – она покраснела.
Такой ответ ему понравился. Его смешливые глаза блеснули. Он привлек ее к себе и поцеловал влажными и сладкими от вина губами…
– Хорошо тебе со мной?
– Никогда в жизни так не было! Я даже и не знала, что может быть так чудесно, так сладко!
– И мне хорошо! И даже чудится, будто я давно знаю тебя и люблю!
– Вы не можете любить меня, я стара и безобразна!
– Я никогда не любил ради молодости, красоты, доброты или ума! Я люблю, потому что люблю!
– И я люблю вас! И мне кажется, будто я давно знаю вас!
– Кто ты?
– Моя история и странная и простая. Я родилась в бедной семье, рано осталась без родителей, стала служанкой в доме одной вдовой госпожи. Однажды, когда я, еще девочкой-подростком, шла с кувшином на плече от фонтана, меня увидел некий человек…
– Погоди… А, впрочем, нет, продолжай!
– Это был странный человек. Старик с удивительно яркими светлыми голубыми глазами… Но вы снова о чем-то хотите спросить меня?
– Нет, нет. Говори.
– Я стала часто встречать его. Сначала он просто смотрел на меня, потом стал заговаривать. Я было подумала, что он хочет соблазнить меня, но он рассказал мне, зачем я ему нужна. Только поверь мне, когда я буду говорить! Он владеет удивительным искусством – когда он того желает, люди воспринимают действительность так, как он того желает! Ты испытал это на себе…
– Скажи мне свое имя!
– Меня зовут Маргарета, что значит «жемчужина».
– Это твое настоящее имя?
– Настоящее, клянусь памятью матери!
– Ты знала девушку по имени Кларинда?
– Да! – Маргарета вздрогнула. – Мы были подругами.
– Подругами? Но ведь ты намного старше. Мне всегда казалось, что для женщин это имеет значение!
– Сейчас я расскажу тебе, как это получилось.
– Где она теперь?
– Она умерла.
– Как жаль! – невольно вырвалось у Жигмонта.
– Ты знал ее?
– Нет. Мне рассказал о ней один юноша. В свое время он был по-детски влюблен в нее. Как она умерла?
– Случайно. Мы были у моря, купались. К вечеру у нее сделался жар, а утром ее уже не было с нами.
– Вы жили у старика вдвоем с ней?
– С нами был еще один человек, чужеземец, твоего возраста. И его уже нет в живых. Но подожди. Я все расскажу. Старик сказал, что у меня сильная воля и потому он хочет передать мне свое знание. Я согласилась учиться у него. Все мы жили за городом в развалинах старого дворца. Когда-то этот дворец принадлежал семье старика. Они были знатны и богаты. Кажется, какое-то время они даже правили этим герцогством. Но в борьбе за власть они потеряли свое состояние и сами погибли. Старик остался в живых, потому что долго жил в далеких краях, где и овладел своим знанием. Я и Кларинда, мы постоянно жили в развалинах дворца. А тот чужеземец состоял на герцогской службе и только приходил к нам тайком.
– Подожди! Я убил этого человека?
– Да. Но ты не виноват! Я все расскажу тебе! Когда умерла Кларинда, мы остались втроем. Ты приехал в город вскоре после ее смерти. Старик показал мне тебя и сказал, что и ты обладаешь сильной волей и должен стать учеником его. Я поверила. Старик часто заставлял нас совершать странные, порою необъяснимые поступки. Мы должны были повиноваться ему, иначе ничему нельзя было бы научиться…
– И ты чему-то научилась? Ты можешь внушать свои желания другим людям?
– Нет. Но воля старика не властна надо мной. Он не в состоянии внушить мне свой взгляд.
– Рассказывай дальше.
– Я полюбила тебя. Ты и есть то, что люди зовут «добрым человеком». Я не знала, что старик задумал убить тебя. Ты наделен очень сильной волей. Сам того не желая, ты мешаешь ему. На свете очень мало людей, способных помешать ему. Они и не подозревают о своих способностях. Но старик стремился подчинить таких людей себе или уничтожить! Это я пришла к тебе с письмом. Я была собою, но по желанию старика и ты и все видели меня в другом обличье. А в обличье слуги перед тобой предстал тогда ночью у Северных ворот чужеземец, ученик старика. А все твои приключения во дворце, все эти чудеса, и золотые и серебряные двери – ничего этого не было!
– Но я видел мать! Я вновь испытал то, что испытал когда-то давно!
– Я не знаю, что ты мог испытать и не спрашиваю тебя! Меня там не было. Там были лишь старик и чужеземец. Мне даже страшно себе представить – если бы кто-то увидел тебя и их в ту ночь! Он увидел бы, как ты проделываешь странные движения, будто ешь, сражаешься, обнимаешь женщину. А те двое движутся около тебя и тоже странно машут руками, касаются твоего лица! Ты был в их власти. Они совсем парализовали твою волю. Они уже все знали о тебе, все твои тайны. Ты видел и ощущал так, как им того хотелось! Но ты и вправду наделен сильной волей! Мне казалось, никто не может вынести появления двойника! – Маргарета снова вздрогнула. – Увидев себя самого в телесном обличье, человек много раз на моих глазах терял разум! Ты выдержал это испытание! Твоим двойником был чужеземец. Ты вынужден был убить его! Должно быть, в ту странную ночь ты встречал и женщин, обнимал, целовал их. На самом деле ты обнимал и целовал старика, шептал ему ласковые слова, был с ним телесно!
– Не говори! Не хочу слышать! – Жигмонт отвернулся.
– Прости!
– Жаль, что я не убил старика! Но рассказывай все же!
– Все это происходило в развалинах, в уцелевшей комнате с полуобвалившимся потолком.
– Но я столько ощущений испытал… О Боже! Зловещее знание…
– Утром я отыскала тебя у городских ворот. Ты лежал рядом с трупом убитого. Я уже поняла, что старик хочет погубить тебя. Но я ничего не могла сделать! Я стала умолять его, просила, чтобы он спас тебя! Он согласился. Это он рассказал мне о старинном городском обычае, благодаря которому я спасла тебя. Но он поставил одно условие – я должна остаться с ним!
– Мне было бы жаль потерять тебя!
– О, ты не знаешь! Я молода и красива! Я красивее Кларинды! Но старик хочет, чтобы ты всегда видел и чувствовал меня старухой! Только в день моей смерти ты увидишь мой истинный облик! Остальные скоро увидят меня! Он обещал! А я дала ему слово остаться с ним!
– Я бы не хотел этого! Но мне трудно понять, каким образом желания могут столь странно претворяться в жизнь! Каждый из нас чего-то желает, порою очень сильно! Но как можно заставить другого человека…
– Мы не умеем сосредоточиваться на наших желаниях! В сущности, мы никогда не знаем, чего же мы в действительности хотим! Мы любим и ненавидим одного и того же человека! Мы приходим к человеку для того, чтобы что-то получить от него, а уходим, поссорившись с ним насмерть! Уметь хотеть – это великое искусство! Старику оно ведомо!
– Но я бы не желал овладеть этим искусством, я предпочитаю оставаться обычным человеком, раздираемым противоречиями!
– Это потому, что ты очень сильный, очень необычный человек!
– А что тебя заставило, голубка, уйти к этому старику?
– Теперь я думаю, что то была робость, неуверенность в себе. Ах, мы ведь бедно жили. В обличье старухи я уходила в город за подаянием. Он может заставить человека ощутить вкус самой прекрасной еды, но он не может никого накормить, даже себя!
– Я не хочу, чтобы ты оставалась с ним! Теперь ты – моя жена, не так ли?
– Нет, ты свободен по-прежнему! Я очень хочу остаться с тобой, но я дала слово!
– Мы пойдем к нему вместе! Я уеду отсюда и возьму тебя с собой! Я не стою на его пути! Пусть он живет своей жизнью и оставит нас в покое!
– И тебя не отвращает мое обличье?
– Нет! Мы пойдем к твоему старику! Утром. Сегодня я должен отдохнуть. И ведь сегодня – наша первая брачная ночь!
– Но мы ведь уже были вместе! Значит, ночью все будет не в первый раз!
– Бедная девочка, то была лишь короткая ласка. А ночью у тебя со мной по-другому будет! Но ты попроси, чтобы нам принесли еды и вина! Понадобится ночью подкреплять силы!
– Я не знала прежде, что может быть так хорошо! Но если бы ты мог видеть и осязать истинную меня!
– Не думай об этом! Думай о том, что я люблю тебя!
ГЛАВА 26
Утром Жигмонт проснулся и увидел подле себя Маргарету, она куталась в покрывало. На лице ее ясно виделись тревога и растерянность.
– Что с тобой, голубка?
– Не сердись на меня. Но у меня такое ощущение, что люди уже могут видеть меня настоящую. А ты не можешь! Горе! И еще… Мне кажется, что-то случилось со стариком! Ты своим сопротивлением его воле отнял у него часть его сил, а свои оставшиеся силы он вложил в это страшное желание, чтобы я для тебя всегда оставалась старухой! Теперь он слаб. А жить смиренной жизнью слабого он не привык.
– Не тревожься, милая Маргарета! Я попытаюсь узнать, жив ли он.
– Я должна увидеть его. Ведь я дала слово!
– Ты придешь к нему со мной и он отпустит тебя!
– Принеси мне воды. Я не хочу, чтобы меня сейчас видели. Станут удивляться – куда девалась старуха, откуда взялась девушка! Могут обвинить тебя в колдовстве! В этом городе уже случалось много странного, благодаря старику! Об иных событиях он заставил горожан забыть, но многое осталось в их памяти.
– Я принесу тебе воды.
– Принеси и для себя. И расстели ковер.
– Ты знаешь, зачем он мне?
– Это тайна?
– Нет. Я получил этот ковер по наследству, когда-то он принадлежал моему деду, отцу моей матери. Дед был беден, но он был набожным человеком.
Маргарета улыбнулась, скрывая смущение.
Они вышли на улицу. Маргарета куталась в покрывало, чтобы никто не мог разглядеть ее.
Было шумно. Люди собирались кучками.
– Мне тревожно! – прошептала Маргарета.
– Ступай в дом, – тихо ответил Жигмонт. – Я все узнаю и вернусь.
Он проводил ее обратно в кабачок, а сам отправился в цирюльню. Обычно в цирюльне можно узнать последние новости и сплетни.
– Подстриги мне бороду! – приказал Жигмонт цирюльнику.
Когда тот принялся за работу, Жигмонт спросил:
– Что за суматоха? Что случилось?
– Да в общем-то ничего особенного! Такое случалось и прежде! – цирюльник наклонился к уху господина. – Хотели отнять престол у герцога. Очередная попытка!
– Это что, часто бывает? – спросил Жигмонт, сидевший с запрокинутой головой.
– Часто – нечасто, а случается! Но тут уж больно все странно! Утром выбежал на площадь перед герцогским дворцом какой-то безумный старик. Одет он был в немыслимое рубище, волосы нечесаны, борода нестрижена. Он двигался какими-то дикими прыжками, как ребенок, играющий в лошадки, и при этом громко подбадривал невидимую свиту. Люди побежали за ним. А он подбежал к дворцу, сделал вид, будто спешился, и, подражая осанке герцога, пытался войти во дворец. Странно было смотреть на это! Стража тотчас схватила его. Обо всем донесли герцогу. Тот проявил милосердие и приказал отправить несчастного безумца в дальний монастырь, где монахи содержат приют для подобных умалишенных. А ведь мог бы отправить старика в тюрьму! Впрочем, старик до монастыря не добрался! Хотел бежать, вырвал меч у одного из стражников. Пришлось его убить! Бывает!
– Я, помнится, видел на рыночной площади странного нищего. Еще глаза у него были такие ярко-голубые!
– Да, да! Голубые большие глаза! Все поняли, кто он! То есть, не все, конечно! Но многие, кто постарше. Он из рода… – цирюльник назвал громкое имя. – Когда-то они правили герцогством. После – были первыми приближенными правителей. Бывает! Они гордились своими голубыми глазами. У них и на гербе изображалось что-то вроде глаза, и надпись была – что-то вроде – «чисты, как небо»!..
Когда Жигмонт вернулся, Маргарета бросилась к нему. Он бережно обнял ее за плечи, усадил на постель.
– Теперь нам нет нужды идти к старику! Его нет в живых!
– А ты никогда не увидишь мое истинное лицо! Он сказал, что его воля будет тяготеть над нами и после его смерти! Если бы он остался жив, он мог бы расхотеть…
– Хорошо, я сам захочу увидеть тебя!
– Ты не сможешь сосредоточиться! И ты знаешь, мне порою кажется, что ты и не хочешь увидеть меня юной и прекрасной!
– Возможно, ты права! Я ведь полюбил тебя иной! Но не печалься! Для всех и для себя самой ты будешь красавицей! А для меня ты будешь любимой!
– Как он умер?
Жигмонт передал ей рассказ цирюльника.
– Я чувствую жалость к нему, – тихо проговорила Маргарета.
– Ты была права. Он утратил силу! Он хотел, чтобы его видели герцогом на коне во главе свиты, а люди видели безумного старика, кривляющегося и играющего по-ребячьи в лошадки! Напрасно он решил бороться со мной! Он не смог наказать меня, он убил себя!
– Неужели его целью была – власть? – задумчиво произнесла Маргарета.
– Если так, то он избрал неверный путь! К власти надо идти обыденными, проторенными путями. Нельзя проявлять своеобычность!
– Знаешь, я чувствую, и ты мог бы достичь высот власти! Но ты не хочешь!
– Я хочу быть свободным!
ГЛАВА 27
Жигмонт и Маргарета покинули приморский город и двинулись в путь. Они долго были в пути. Всюду Жигмонт слышал похвалы своей красавице жене. Они прибыли в королевство венгерское. Когда Жигмонт был принят при дворе, у него появились деньги, он накупил для Маргареты нарядов и драгоценностей. Все восхищались ее красотой. А он видел старуху с распущенными посекшимися седыми волосами, исхудалую, с лицом сморщенным и темным, во рту у нее не хватало зубов и потому речь ее звучала не совсем внятно. А всех поражал ее мелодичный прелестный голос, четко произносивший певучие фразы. Особенно забавлялся Жигмонт поведением своего приятеля, духовника королевы. Когда они сидели за шахматной доской и в комнату входила Маргарета, священник принимался перебирать зерна четок, ему неловко было восторгаться красавицей, но Жигмонт видел его восторг.
Жигмонт играл с королем ежедневную партию. Король пристрастился к шахматам благодаря Жигмонту. В уединенном покое было жарко натоплено. Король страдал приступами внезапного озноба. Оба игрока медленно передвигали тяжелые резные фигуры, подолгу раздумывая над каждым ходом.
– Королева желает видеть тебя! – король нарушил молчание. – Зайди к ней перед вечерним приемом! Откровенно говоря, я предпочитаю, чтобы она почаще видела тебя, а не своего духовника!
– Что смущает вас? Шах, ваше величество!
– Что смущает? А сегодня я продержался довольно долго! Но тебя обыграть невозможно!
– Это потому что я играю без горячности, ваше величество!
– Меня смущает влияние священника на королеву! Я подозреваю, что он сторонник Габсбургов!
– О, тогда вы можете быть спокойны! Я полагаю, Габсбурги будут править Венгрией лет через триста-четыреста.
– Но будут?!
– Я не могу предсказывать, я лишь предполагаю!
– Но, должно быть, ты прав! Сегодня гораздо больше следует опасаться нашествия татар!
– Вы имеете в виду османов, воинов, завоевавших Византию?
– Да, этих завоевателей! Что ты скажешь о них?
– Ничего, ваше величество! Им суждено захватить часть вашего королевства! Но и их владычество не будет вечным!
– Что я должен предпринять, по-твоему?
– Ничего, ваше величество! Спокойно правьте страной.
– Разве я не должен собрать войска?
– Зачем, ваше величество? Войска следует собирать лишь для нападения, а не для защиты! А в вашем случае нападать предстоит вашим противникам. Пусть они и собирают войска!
– Люблю парадоксальность твоих суждений!
– Благодарю!
– Кстати, я хотел бы вернуть тебе Гёзале – твое родовое поместье!
– Да, да, то самое, которое отец когда-то проиграл в кости. Кажется, так? Или в другую азартную игру, не припомню…
– Ты не похож на своего отца!
– Вы так думаете, ваше величество?
Маргарета в своей спальне одевалась, готовясь к вечернему приему у королевы. Две служанки помогали ей. Маргарета была молчалива и сосредоточена.
В отличие от других придворных дам, да и от самой королевы, Маргарета тщательно мылась два раза в день. Жигмонт любил в своей жене эту черту, он говорил, что это напоминает ему Восток, где он долго прожил. Большая деревянная бадья, наполненная специально нагретой водой, все еще стояла в комнате. На полу возле бадьи лежал в большой золотой мыльнице кусок мыла, душистого и мягкого, изготовленного на острове Крит, это невиданное снадобье стоило немалых денег.
Пристально вглядываясь в полированную поверхность медного зеркала, установленного на столе, Маргарета не спеша расчесывала свои пышные волосы. Казалось, она была недовольна своим нечетким отражением и чуть хмурила прелестные брови, напоминавшие тонкий серп молодого месяца.
Уложив косы в сложную прическу, Маргарета, не глядя, протянула точеную руку. Служанка подала золотую коробочку. Маргарета осторожно коснулась кончиком указательного пальца содержимого коробочки, нанесла на веки тончайший слой золотой пыльцы. Эта деталь тотчас придала ее красоте какую-то сказочность.
Служанки уже держали наготове нарядное платье из тяжелого алого бархата. Золотое ожерелье с драгоценными рубинами – подарок самой королевы! – довершило наряд красавицы. Среди дорогих колец, унизавших тонкие пальцы Маргареты, терялось золотое колечко с печаткой, на печатке изображалась мужская фигура, по обеим сторонам которой замерли две птицы с девичьими головками.
Маргарета заперла шкатулку с драгоценностями и величественно покинула спальню.
Жигмонт два раза постучал костяшками пальцев в тяжелую, мореного дуба, дверь, и, не дожидаясь ответа, вошел в покои королевы.
Простоволосая, в широком темном одеянии, накинутом поверх сорочки, уже не первой молодости, худощавая женщина протянула порывисто обе руки.
– Я заждалась!
– Прости, дорогая, шахматы!
– Мне кажется, ты нарочно обучил его этой игре, чтобы как можно реже видеться со мной!
– Ты ревнуешь?
– Смешно ревновать мужа такой красавицы!
– Да, Маргарета – существо необычайное!
– Зачем ты дразнишь меня?
– Я всего лишь говорю правду!
– Поцелуй меня! В губы!..
Спустя два часа Жигмонт стоял у двери, собираясь уходить.
– Кстати, – королева подошла к нему снова. – Он не говорил с тобой о Гёзале?
– Король?
– Кто же еще!
– Говорил!
– Пора тебе вернуть родовое поместье!
– Кому оно сейчас принадлежит?
– Каким-то Шомёги!
– Это многочисленное семейство?
– Нет, нет, я даже не знаю точно, сколько их. Кажется, в живых остался один старик… или старуха…
– Мой сын Михал недавно охотился в окрестностях Гёзале.
– Он мог бы заехать в замок!
– Он говорит, что был далеко от замка и предпочел остановиться в деревне.
– Он любит охоту?
– Да, он, должно быть, унаследовал эту страсть от деда!
– Я подарю ему нового сокола!
– Воля твоя!
– А ты не любишь охотиться?
– Нет! Предпочитаю развлечения, менее кровожадные!
– Я тоже ненавижу охоту! В год твоего приезда в Гёзале случился пожар?
– Выгорело дотла именно то крыло, где хранились семейные реликвии – оружие, портреты…
– Это могли сделать нарочно?
– Думаю, это была случайность. Никто не мог знать о том, что я приеду!
– Маргарета украсит своим присутствием сегодняшний прием?
– Да, она будет.
– Она – чудо!
