Текст книги "Власть чувств"
Автор книги: Клара Браун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)
– У тебя большой опыт общения с «денежными мешками»? Хотя теперь это не имеет никакого значения. Представь себе, я особенный, не похожий на других богач. И я женюсь на тебе!
Николь трясло от гнева. Неужели она собирается терпеть все его выходки и впредь?
Обернувшись к своему мучителю, она влепила ему звонкую пощечину.
Глава 3
Джеймс явно не ожидал от нее такой реакции. Потирая щеку, он растерянно поднял глаза:
– Как ты могла, Ники? Ведь мне же больно! Хотя… – усмехнувшись, он снова взял себя в руки. – Тебе придется дорого заплатить за это.
Он резко сжал ее тонкое запястье. Медленно, словно растягивая удовольствие, притянул девушку к себе.
Николь сопротивлялась как могла. Пожалуй, с большим успехом она могла бы попытаться сдвинуть с места нью-йоркский небоскреб. Зажатая в тисках объятий, она скоро оставила всякую надежду на освобождение.
– Ты сама спровоцировала меня, – угрожающе прошептал Джеймс. – Или ты думала, что постоянно сможешь безнаказанно оскорблять меня? Я миролюбивый человек, но никогда не стану подставлять для удара вторую щеку!
– Что ты сказал? – Николь задыхалась от обиды. – Я спровоцировала тебя? То есть ты считаешь, что вел себя как ягненок? А я, жестокосердная волчица, совершенно беспричинно набросилась на тебя?
– Именно так!
Николь не верила своим ушам.
– Я хочу, чтобы ты запомнила раз и навсегда, дорогая, – не повышая голоса, продолжал он. – Я никому не позволю безнаказанно оскорблять себя! Тебе, как моей будущей жене, запрещаю и даже думать об этом. Немедленно извинись!
– И не подумаю! – Хотя, глядя в его потемневшие от гнева глаза, Николь была отнюдь не уверена в своих словах. К тому же ее пугали чувства, которые овладевали ею в его объятиях. Еще секунду назад она искренне пыталась освободиться, но вдруг ощутила нарастающую внутри волну физического влечения к своему мучителю.
От всей души надеясь, что он ничего не замечает, она постаралась ударить его в грудь.
– Ну, ну, детка – попробуй еще раз! – рассмеялся Джеймс. – Ты выглядишь сейчас так сексуально!
– Прекрати! Ты нарочно стараешься разозлить меня еще больше. Если тебе доставляет удовольствие издеваться над окружающими, то почему бы тебе не выбрать какую-нибудь другую жертву? В конце концов, купи себе боксерскую грушу!
– Ха, кажется, ты уже забыла, не я, а ты всего минуту назад ударила меня?
– Но ты сам вынудил меня. И если ты думаешь, что я и дальше намерена терпеть твои оскорбления, то тебе лучше сразу пойти и поискать другую жену.
– Мои поиски закончились, Ники, – медленно выпрямившись, произнес Джеймс.
Глаза их снова встретились. Словно загипнотизированная его тяжелым, притягивающим к себе взглядом, девушка не могла сдвинуться с места. Он казался ей таким огромным, почти необъятным. Стоит ему захотеть и… Все попытки сопротивления будут напрасны. Да и найдет ли она в себе силы сопротивляться достаточно долго?
– Сегодня ночью ты ляжешь в постель уже миссис Дукарт, дорогая, – все так же не повышая голоса, продолжал он.
Облизывая внезапно пересохшие губы, Николь с ужасом представила себя лежащей рядом с этой горой мускулов… Она, маленькая и беззащитная, предстанет перед ним обнаженной, а он набросится на нее, требуя исполнения супружеского долга…
Бедняжка чуть не закричала от ужаса.
– Должна признаться, в постели я так же бесчувственна, как и на людях, – процедила Николь. Она старалась говорить как можно более равнодушно, но сердце ее отчаянно билось, стремясь вырваться из груди. А ведь раньше ей всегда удавалось поставить на место любого нахала! – Так что поохладите свой пыл, мистер Молодожен!
Казалось, Джеймса нисколько не задела ее ирония.
– Откуда тебе знать, дорогая? Может быть, именно мне удастся разжечь в тебе огонь страсти? Твоя внешняя холодность нисколько не пугает меня. К тому же поверь мне, Ники, я не собираюсь брать тебя силой. – Он крепко прижал девушку к своей груди. Уткнувшись носом в его рубашку, Николь чувствовала жар его мощного тела, слышала гулкие удары сердца… – Под твоим безразличием скрывается настоящая дикая страсть. Не обманывай себя, Ники, мы оба хотим сейчас одного и того же, – прошептал он ей в ухо.
Девушка промолчала. Руки Джеймса коснулись ее спины, затем мягко и нежно скользнули ниже… Он, как прилежный школьник, старательно изучал все изгибы ее податливого тела, пальцы его неторопливо двигались теперь вдоль ее бедер…
– Не надо! – робко всхлипнула Николь, стараясь скрыть нахлынувшую на нее волну сладостной истомы и желания…
Неужели этот вандал прав, и они действительно хотят сейчас одного и того же? Неужели у нее не хватит силы воли противостоять своим собственным животным инстинктам? Используя последний аргумент, она судорожно всхлипнула:
– Послушайте, мистер Насильник, вы выбрали неудачное время! Если нас заметит кто-нибудь из соседей, они несомненно вызовут полицию. – Ей хотелось оказаться сейчас где-нибудь в недоступности от его пылких объятий… Или она просто обманывает себя?
– Полицию? – Джеймс удивленно приподняв брови. – Зачем?
– Затем, что ты пытаешься совратить меня прямо на виду у всей округи! В конце концов, мы еще не женаты!
– Так значит, ты считаешь, что этим занимаются только семейные пары? Боже, дорогая, как ты отстала от жизни! – рассмеялся он.
– Не вижу ничего смешного, – возмутилась Николь. Наконец ей удалось освободиться. Отскочив на безопасное расстояние, она злобно прошипела: – Только попробуй снова приблизиться ко мне! Я буду кричать! Буду звать на помощь! Ты не имеешь права так обращаться со мной! Мы живем в цивилизованном мире, и, позволь тебе напомнить, для брака мужчины и женщины требуется как минимум согласие обоих.
– Ники, если я не ошибаюсь, всего несколько минут назад ты объявила своим родителям, что выходишь за меня замуж. Или я ослышался? – усмехнулся Джеймс. – Ты права, мы действительно живем в цивилизованном мире, потому я и испросил твое согласие.
– Черт возьми, Джеймс! Ты прекрасно понимаешь, что вынудил меня сделать это. – Щеки Николь пылали от гнева и обиды.
– Неправда, – совершенно серьезно возразил он. – Ты опять пытаешься обмануть себя, дорогая! Что бы ты сейчас ни говорила, ты прекрасно понимаешь, что это не так! Мы созданы друг для друга! Просто ты боишься признаться в этом даже самой себе! Садись в машину, нам предстоит долгий путь, и мы успеем договорить по дороге.
– Прости, я совсем не хотела сделать тебе больно, – снова заговорила Николь. В нерешительности она сделала несколько шагов в его сторону.
Стоит ей сейчас сесть в машину, и все будет кончено.
– Ты успеешь сделать это позже. Поторопись! – язвительно повторил он свой приказ. – Если ты через минуту не сядешь в машину, мне придется затащить тебя туда силой. И тогда нас обязательно услышат не только твои соседи, ты не хочешь этого, дорогая? – усмехнулся он.
Должно быть, он и сам не мог предположить, насколько действенной окажется его угроза. Ведь любой журналист в городе без сожаления отдаст половину жизни только за то, чтобы первым написать о скандальном замужестве единственной дочери сенатора Уайлдера…
Николь решилась.
С самым независимым видом она устроилась на переднем сиденье. Презрительно прищурившись, проследила за тем, как Джеймс аккуратно хлопнул за ней дверцу, а потом, все так же не торопясь, уселся за руль.
Подвинувшись как можно дальше к окну, она старалась не смотреть в его сторону. В полной тишине машина, мягко прошуршав по мелкому гравию дорожки, выехала на улицу. Поток торопившихся по своим делам людей и автомобилей несколько успокоил нервы Николь. Задумавшись, девушка внимательно следила за пролетающими в окне яркими витринами дорогих магазинов.
– Твой отец прислал мне вчера атлас дорог Америки, выделив красным карандашом наш путь до Коннектикута, – прервал поток ее мыслей Джеймс.
Николь предпочла промолчать.
Как ни в чем не бывало ее спутник включил радио. Щелкая кнопками переключения станций, он предложил девушке выбрать что-нибудь по усмотрению. Николь выразительно фыркнула.
– Я никогда не слушаю радио в машине! Так и не дождавшись продолжения диалога, она раздраженно продолжала:
– Обычно я ставлю кассеты с записями уроков иностранных языков. И благодаря этому теперь я свободно говорю на испанском, вполне сносно по-французски, а недавно начала изучать японский.
Джеймс равнодушно пожал плечами, и, пощелкав еще немного кнопками приемника, остановил свой выбор на какой-то ужасно легкомысленной песенке в стиле кантри.
– Это твой любимый стиль? – язвительно усмехнулась Николь, внимательно выслушав какую-то бредятину о покинутых крутобедрых девицах, мчащихся в ночи навстречу своему новому счастью.
– Совершенно верно, – словно не заметив иронии, примирительно улыбнулся он.
Но она вовсе не собиралась мириться.
– Какая гадость! – снова отвернулась она к окну. – Пожалуй, это единственный стиль в музыке, который я не переношу!
Джеймс резко усилил звук.
– Кажется, я предупреждал, что сопротивление бесполезно, дорогая, – не повышая голоса, продолжал он. – Ты отказалась выбрать что-нибудь более соответствующее твоему вкусу. Значит, тебе придется наслаждаться именно этой музыкой. Надеюсь, это послужит тебе хорошим уроком, в следующий раз ты станешь покладистее.
– Я не нуждаюсь в твоих уроках! – взорвалась Николь.
– Ну, тогда хотя бы прислушайся к моему сонету, – перебил ее он. – Тебе не следует принимать меня в штыки. Ведь нам же предстоит жить рядом друг с другом до конца жизни. И если ты каждый раз будешь сопротивляться, то очень скоро я просто перестану интересоваться твоим мнением. Поверь мне, дорогая, в нашей борьбе я всегда буду выходить победителем.
– Это не ты, а я должна дать тебе совет! – срывающимся от гнева голосом прошипела Николь. – Если вы, мистер Дукарт, действительно собираетесь жениться на мне, вам стоит запомнить одну важную вещь – я никогда не проигрываю и не собираюсь делать этого в дальнейшем. Не вы первый, не вы последний, уважаемый.
– Никогда не проигрывала? – высоко вскинул брови Джеймс. – Тогда позвольте мне освежить в вашей памяти события сегодняшнего вечера. Ведь, если не ошибаюсь, вы активно сопротивлялись нашей свадьбе? Как же вы сможете объяснить тот факт, что мы едем сейчас в Коннектикут? Или вы делаете это добровольно?
Немного помолчав, он вдруг коснулся ее колена.
Боже, как глупо они сейчас выглядят!
– Что ж, я рад, что ты считаешь наше бракосочетание еще одной победой в своей жизни, – беспечно продолжал Джеймс. – Честно говоря, я испытываю сейчас то же самое чувство. Видишь, как мы похожи, – рассмеялся он. – Идеальная пара.
Его дружелюбный тон не мог обмануть Николь: он специально старается раздразнить ее, – думала она.
В этот момент он сжал обе ее руки в одной своей и прижал к собственным коленям.
Она ощущала плотную ткань его джинсов, стальные мускулы мощных ног. Его пальцы осторожно поглаживали нежные ладони девушки…
Новый разряд молнии настиг ее в самый неподходящий момент. Она крепилась как могла, когда ей уже казалось, что Джеймсу начинает надоедать вся их глупая игра, это случилось.
Как ему удается заставлять ее испытывать такие чувства? Ведь он делает все почти так же как все ее предыдущие поклонники. Однако, если раньше она чувствовала лишь отвращение и злость, прикосновения этого неандертальца переворачивали все ее представления об отношениях между мужчиной и женщиной…
Николь с силой вырвала свои руки из его лапы.
Джеймс, казалось, не замечал ее переживание.
– Странно, что твои родители так категорично отказались поехать с нами, – как ни в чем не бывало продолжал он.
Они проехали огромный щит, приветствующий путешественников в штате Коннектикут.
– Неужели им совершенно не хочется присутствовать на свадьбе единственной дочери? Если не ошибаюсь, это происходит с тобой впервые. Или ты скрыла от меня какие-то факты своей биографии?
– Прекрати сейчас же! Никто не давал тебе права критиковать моих родителей, – резко оборвала его разглагольствования Николь.
– Я никого не критикую, – возразил было он. – Хотя… Пожалуй, ты права, дорогая, – Джеймс неожиданно сдался. – И я очень уважаю твою нетерпимость к любым замечаниям в свой адрес…
– Мои родители – самые любимые и близкие мне люди. Я готова на все ради них!
– Как трогательно, – кивнул головой Джеймс. – Что ж, я понимаю и полностью разделяю твои чувства. Я рад, что семья – самое главное в твоей жизни, Ники. Надеюсь, это еще сильнее укрепит наш союз. И именно поэтому уверен, что мы станем самой замечательной семейной парой в мире.
– Должно быть, ты самый циничный человек во всей вселенной, – мрачно откликнулась девушка. – Такое впечатление, что у тебя никогда не было ни матери, ни отца. Или они сразу после рождения отправили своего наследника в пансионат для воспитания настоящих акул бизнеса?
Молчание Джеймса только еще больше разозлило ее. Она смерила своего спутника презрительным взглядом. Полностью сосредоточившись на управлении машиной, он словно забыл о ее существовании. Костяшками пальцев он отбивал по кожаной оплетке руля ритм несущейся из динамика песни.
Видя, что он не обращает на нее ни малейшего внимания, Николь зашлась от гнева. Напрасно она пыталась успокоиться, убеждая себя, что сидящий рядом с ней мужчина – вульгарный и грубый дикарь, выходки которого нужно просто не замечать. Уж лучше бы он кричал и ругался.
Не выдержав, Николь первая нарушила затянувшуюся паузу:
– Ты обвиняешь моих родителей в равнодушии из-за того, что они отказались отправиться вместе с нами, а сам?! Где сейчас твои родители? – Ее голубые глаза искрились от гнева. – Или им тоже абсолютно наплевать на судьбу своего единственного сына?!
– Мои родители умерли, – резко оборвал ее Джеймс и остановил машину у обочины.
Прикрыв глаза, Николь изо всех сил пыталась подавить стон отчаяния. Еще никогда в жизни она не чувствовала себя такой гадкой и отвратительной.
– Прости меня… – смущенно пробормотала она. – Я… я не знала… – Она была так расстроена своей бестактностью, что даже забыла о собственной злости. – Мне очень жаль, – несколько официально продолжала она. Николь приходилось несколько раз сопровождать отца на похоронах высокопоставленных чиновников из разных министерств, и теперь от смущения ей удалось припомнить лишь эту дежурную фразу.
– Да что ты, – обернулся к ней Джеймс. – Кажется, ты не имела чести быть знакомой с моими стариками, к тому же ты так ненавидишь их единственного сына… К чему тебе горевать об их смерти? Никто и никогда не задавал ей подобных вопросов. Действительно, к чему ей горевать о смерти совершенно незнакомых ей людей?
– Ну… я… – краснея, Николь никак не могла найти подходящих слов. – Конечно, я никогда не знала твоих родителей… Но… но, мне всегда очень грустно слышать о том, что кто-то… кто-то скончался… Щеки ее пылали. Обычно она с легкостью выходила из всех неприятных ситуаций, всегда умела быстро изменить тему разговора, загладить свои или чужие неловкости, но теперь впервые в жизни она не знала, что ей делать дальше.
– Как… Когда ты потерял родителей, Джеймс?
– Я их не терял, – грубо оборвал ее он. – Они просто умерли. Я понимаю, ты хочешь хоть немного смягчить свои слова, но смысл твоего вопроса от этого нисколько не меняется.
Николь тяжело вздохнула.
– Просто я думала, что тебе будет больно снова услышать это слово… – терпеливо возразила она. – К тому же если смысл вопроса от этого не меняется… Умерли… Это звучит немного официально…
– Совершенно верно. Только сегодня утром слушал по радио дебаты двух конгрессменов по поводу растущих с каждым годом налогов и "умирающего среднего класса", – совершенно неожиданно сказал он.
Радуясь, что удалось-таки замять тягостную тему, Николь с энтузиазмом подхватила:
– Слова наших политиков ничего не стоят. Государство уже очень давно думает только о том, как бы разбогатеть за счет своих граждан. И все политики уже поняли правила игры. Перед выборами они обещают избирателям улучшение жизни, но, как только добираются до вершин власти, продолжают повышать и налоги, и плату за государственные услуги на образование и здравоохранение…
Его усмешка оборвала поток ее слов. Онемев, она растерянно смотрела на него, не в силах даже пошевелиться…
Наконец Джеймс отвернулся от нее и они снова тронулись в путь.
Дрожащими руками девушка поправила вылившуюся из-под заколки прядь волос.
Несомненно, она в опасности. Его взгляды, его прикосновения, даже его молчание просто сводят ее с ума. И если одна его улыбка может заставить ее дрожать от волнения и страсти…
Николь попыталась собраться с мыслями. Еще не все потеряно. Просто не стоит раскисать. Нужно сопротивляться. Ведь Джеймс Дукарт просто купил ее. Просто помахал перед носом у отца чеком на несколько сотен тысяч, и сделка состоялась. Так неужели же она собирается смириться с этим.
Гнев и злость нарастали в ней с новой силой. Что ждет ее после свадьбы? Такие мужчины, как Дукарт, обычно полностью подчиняют себе женщину, не оставляя ей права выбора даже в мелочах. Не пройдет и нескольких лет, и она станет бледной и жалкой тенью своего богатого мужа.
Он уже заставил ее бросить все свои дел и ехать с ним в этот дурацкий Коннектикут. А завтра этот наглец прикажет ей забыть обо всех ее прежних друзьях, о веселых вечеринках и пикниках в кругу утонченной и образованной молодежи. Он запрет ее в четырех стенах в своем доме, и она месяцами не будет видеть никого кроме своего мужа.
Николь уже готова была разрыдаться от жалости к самой себе.
Нет, она должна сопротивляться до самого конца. Речь идет обо всей ее жизни.
Прищурившись, девушка снова внимательно посмотрела на своего спутника. Он еще не раз пожалеет о своей «покупке».
– Ты спрашивала, когда и как умерли мои родители, – спокойный голос Джеймса ворвался в поток ее мрачных мыслей. Теперь уже звук его голоса не вызвал в ней никаких особых эмоций.
Мысленно поздравив себя с первой победой, она опустила глаза.
– Они погибли в автомобильной катастрофе двенадцать лет назад, мне тогда исполнилось двадцать три. С ними был и один из моих младших братьев, который тоже умер, только в больнице десять дней спустя, – сухо продолжал Джеймс.
Даже помня о том, что сидящий напротив нее мужчина был ее злейшим врагом, Николь не смогла больше притворяться равнодушным бревном, не могла не выразить сочувствия.
– Это просто ужасно… – прошептала она. – И не могу представить, что бы было со мной, очутись я тогда на твоем месте… К тому же потерять брата… – Голос ее заметно дрожал.
– Да, мне тогда было очень тяжело… – губы Джеймса сжались и побелели от напряжения, он неотрывно следил за дорогой, не поворачиваясь в ее сторону…
– Как… Как это случилось?
– Родители повезли Шона в колледж после каникул… Со встречной полосы на них выехал совершенно пьяный придурок… Лобовое столкновение. Шону тогда только исполнился двадцать один год. Он был одним из лучших в Бостоне. В моей альма-матер… – чуть заметно улыбнулся Джеймс.
– Ты учился в Бостоне? – почему-то Николь была уверена, что Джеймс сразу после школы отправился ворочать капиталами своей семьи, предпочитая до всего доходить своим умом.
– А после Бостона я закончил Нью-Йоркский бизнес-колледж, – заметив ее удивление, миролюбиво усмехнулся он. – Я изучал там финансы и банковское дело. Собирался стать банкиром, работать где-нибудь в Вашингтоне… – Голос его опять стал глухим и бесстрастным. – Когда это случилось, я как раз сдавал выпускные экзамены…
Глаза их встретились.
Когда Николь увидела его впервые, он показался ей грубым и неотесанным ковбоем из глухих американских прерий. Но теперь, зная, что перед ней – выпускник престижного Бостонского университета, она попыталась представить Джеймса в строгом костюме, за массивным столом в кресле роскошного офиса в центре Вашингтона. Нет, это абсолютно невозможно. Он вполне подошел бы на роль садовника, водопроводчика, электрика… Кого угодно, но не банкира.
– И… И ты не поехал в Вашингтон? – нерешительно высказала свое предположение Николь.
– Нет. Я сразу отправился домой. Нас в семье было пятеро. И после смерти родителей я остался с двумя младшими братьями и сестренкой… Они тогда были совсем маленькими. После нас с Шоном отец с матерью не собирались больше иметь детей… После рождения Шона у мамы были какие-то проблемы со здоровьем… Мне было уже одиннадцать, когда появился Дэви, Нэнси родилась еще через два года и сразу ней – Марк.
– И они остались сиротами… Бедные дети!
– Я стал их официальным опекуном. Я про то не мог оставить их одних. Сейчас все они уже выросли. Они хорошие ребята, и мы очень любим друг друга. – При воспоминании о своих младших братьях и сестре лицо Джеймса осветило счастливой улыбкой. – Марк тоже учится в Бостоне на медицинском. Я уверен, он обязательно станет прекрасным врачом. Нэнси в прошлом году с отличием закончила женский колледж в Алабаме и сейчас живет со мной. Ей всегда нравилось управлять нашим огромным хозяйством, и у нее это здорово получается!
– Она еще так молода. Разве она не собирается когда-нибудь выйти замуж? – Николь вдруг снова вспомнила о своей ненависти к нему. – Наверняка ты намереваешься выдать ее за такого же феодала, как ты сам?
Джеймс проигнорировал ее сарказм.
– У наших соседей есть сын. Брэду Лакмену почти столько же, сколько Нэнси, и они очень любят проводить время вместе. Так что, если через несколько лет они решат пожениться, я не буду возражать. А что касается Дэвида, он недавно закончил Гарвард. Сейчас работает в одном из отделений Американского банка.
– Что ж, ты основательно преуспел в воспитании своих младших братьев, – сухо заметила Николь.
Конечно, надо отдать Джеймсу должное, не каждый молодой человек сумеет в двадцать три года взять на себя все заботы об оставшихся без родителей малышах! Да к тому же после того, как сам пережил такую трагедию!
Но где-то в глубине души Николь нисколько не удивляло такое мужество и сила духа ее собеседника. Она уже имела возможность убедиться, что Джеймс Дукарт относится к категории людей, которые умеют добиваться поставленных целей. Только ведь не она же виновата, что судьба подарила ему такие испытания. И если даже ценою обстоятельств ему пришлось круто изменить свои жизненные планы, пожертвовать карьерой банкира ради своей семьи, он не имеет права требовать от нее того же.
Ему никогда не понять, что значит для нее свобода.
Вне всякого сомнения, как только она станет его женой, Джеймс обязательно привяжет ее к своей дурацкой ферме. Ведь настанет день, когда Нэнси выйдет замуж и уедет. Должен же кто-то вести это огромное хозяйство.
О Господи! Это невозможно себе представить!
– Конечно, не все у нас было гладко, – продолжал свой рассказ Джеймс. – Особенно когда ребятам было лет по пятнадцать. Марк – тот всегда был покладистым и разумным парнем. Зато Нэнси и Дэвид доставляли столько хлопот, но, к счастью, все обошлось.
– А что они думают о твоей внезапной женитьбе? – перебила его Николь. От ее взгляда не ускользнула легкая тень недовольства, промелькнувшая в его глазах. – Признайся, ведь они ничего не знают, – сделала она свой вывод. – Ты так и не решился сообщить им о своей сумасшедшей идее? Ты поставишь их перед фактом…
– Я не нуждаюсь ни в чьих советах! Я сам планирую свою жизнь! К тому же они еще дети!
– Ах вон оно что?! И до сих пор обязаны отчитываться перед тобой? – с новой силой набросилась на него Николь. – Ты подчинил их себе! А ты уверен, что они действительно любят тебя? Или ты просто принуждаешь их признаваться тебе в этом? Ты… Ты – диктатор!
– Прекрати! – резко оборвал он ее. – Мы с ребятами– самые близкие друзья. И теперь я вижу, что воспитывал их совершенно правильно. Теперь, когда у меня уже есть опыт, я твердо знаю, как буду вести себя со своими собственными детьми!
Николь похолодела.
– Я… Я ничего не знаю о маленьких детях. – Только сейчас она поняла, что его дети будут и ее детьми.
– Я была единственным ребенком в семье, – неуверенно продолжала она. – Когда я училась в старших классах, мне очень хотелось поработать няней, но мама не позволила…
– Не волнуйся. – Джеймс нежно коснулся ее рук. – Ты будешь отличной матерью. Инстинкт материнства заложен в любой женщине. К тому же существует множество специальных книг и журналов… И кроме того, ведь я буду рядом тобой. Клянусь, я буду образцовым отцом, – улыбнулся он.
Николь резко вырвала свою руку.
Я сумею справиться со своими детьми, – заявила она. – Но я хочу, чтобы это были дети того мужчины, которого я выберу себе в мужья добровольно.
Этот мужчина сидит рядом с тобой, дорогая, – не повышая голоса, продолжал Джеймс. – Просто тебе нужно время, чтобы осознать это. А что касается наших с тобой детей, я думаю, надо поторопиться. Наши биологические часы настоятельно требуют этого.
– У меня еще достаточно биологического времени! – грубо оборвала его девушка.
– Возможно, сейчас тебя пугает мысль о собственных детях, но, поверь, это так чудесно, – словно не слыша ее слов, уверенно продолжал Джеймс. – Сначала ты восхищаешься детьми своих друзей, потом понимаешь, что настало время иметь своих собственных малышей… – мечтательно продолжал он. – У нас их будет несколько. Иначе ребенок чувствует себя одиноким.
Николь не раз читала об этом в журналах. Все это правда. Она действительно уже давно думала о своем ребенке.
Но иметь общих детей с этим дикарем! Нет, она больше не намерена выслушивать его глупые сантименты!
– Прекрати немедленно! – резко воскликнула Николь. – Я больше не могу слушать твои бредни!
Джеймс улыбнулся.
– Мы будем идеальными родителями. И ты, я уверен, забудешь обо всех своих светских раутах и вечеринках. Ты посвятишь себя только семье, только мне и нашим малышам. Как ты думаешь, сколько у нас будет детей?
Николь сжала кулаки. Теперь у нее не осталось никаких сомнений– он просто издевается над ней.
– Конечно, я могла бы догадаться, что такой мужлан, как ты, ни за что не допустит, чтобы у женщины были какие-то другие интересы, кроме семьи. А что, если я решу вдруг сделать карьеру в бизнесе?! – Николь прекрасно понимала, как глупо и неестественно звучат сейчас ее слова. Не она ли еще неделю назад издевалась над всеми этими дурочками, возомнившими себя черт знает кем, вздумавшими соревноваться с мужчинами в политике и финансовых сферах? Но если Джеймс Дукарт считает себя истинным джентльменом, он обязан не заметить всей надуманности ее доводов.
Нет, Джеймс не собирался потакать ей.
– Глупо, Ники! – На этот раз он даже попытался сдержать смех. – Не я, а ты и такие как твоей отец, почему-то возомнили, что женщины не способны ни на что, кроме кухни и уборки дома. Но я не разделяю вашей точки зрения, и если бы ты действительно стремилась достичь каких-то высот в профессиональной карьере, я никогда бы не стал мешать тебе в этом. Это жестоко – заставлять увлеченную женщину полностью посвящать себя домашнему хозяйству и семье.
– Ты… Ты хочешь сказать, что будь я врачом, адвокатом, учительницей или… да кем угодно, то… то ты не женился бы на мне?
– Совершенно верно, дорогая! Ведь я знаю, как одиноко и неуютно чувствует себя человек в непривычной обстановке, без возможности применить свои знания и опыт на практике! А я не хочу, чтобы моя жена была несчастна. Прежде чем принять предложение твоего отца, я все хорошенько обдумал, Ники. Ты родилась для того, чтобы быть матерью и женой.
Она долго не могла вымолвить ни слова. На какое-то мгновение ей показалось, что все это происходит не с ней. Или все это подстроено? Все это изощренная, но глупая шутка! Николь готова была расплакаться от бессилия.
– Какой смысл разговаривать с тобой. Ты… У меня ощущение, что я говорю с кирпичной стеной. Ведь я тысячу раз повторяла тебе: я ненавижу тебя! И, выйдя за тебя замуж, я стану самой несносной женщиной на свете.
– Но, я тоже повторял тебе тысячу раз: успокойся, Ники. Доверься мне, ты будешь самой счастливой женой в мире! – нисколько не обиделся он. – Просто ты сама еще не понимаешь, что мы созданы друг для друга.
– Твои умозаключения меня не волнуют. Ты просто ненормальный. Только сумасшедший может планировать счастливую семью с женщиной, которая обещает приложить все усилия, чтобы превратить его жизнь в кромешный ад!
– Ты действительно собираешься это сделать, Ники? – несколько удивленно произнес он. – Ты собираешься сделать нас несчастными?
– Вот именно! – крикнула она. – Я гарантирую тебе, Джеймс, ты не раз пожалеешь, что вынудил меня на этот шаг. И ты сам будешь умолять меня о разводе.
– А я гарантирую, что этого никогда не случится, – твердо возразил он. – Преданность – это основная черта твоего характера, Ники. И наша свадьба – доказательство твоей любви и преданности родителям. Я уверен, ты будешь самой верной и любящей женой и матерью. К тому же подумай сама: настало время изменить свой образ жизни. Ты не можешь порхать по вечеринкам и ночным клубам до конца своих дней. Да и ни один из этих хлыщей из вашей компании так и не сумел добиться твоей взаимности. Они надоел тебе, и ты ждала кого-то совершенно особенного! И вот я появился.
– Замолчи! За всю жизнь я не слышали столько нелепостей, сколько за последние несколько часов общения с тобой! – устало воскликнула вконец измученная девушка. – Я всегда мечтала жить в большом городе, посещать вечеринки, театры и концерты. А ты собираешься запереть меня в своем идиотском доме!..
– Посмотри правде в глаза, дорогая, – снова перебил ее Джеймс. – Я прекрасно осведомлен о финансовом состоянии вашей семьи. Даже если ты останешься в Нью-Йорке, тебе не придется больше ходить на вечеринки. Твои друзья отвернутся от вас, ты будешь вынуждена работать. Мистер Уайлдер уже несколько месяцев судорожно пытается устроить свои дела с помощью твоего замужества. Но богатенькие женишки проплывают мимо. Бонифилд Кейси, Уильям Бэнсон, кто еще?
– Должно быть, ты нанял частного детектива! – взорвалась от гнева Николь. – Какая тебе разница? Кто давал тебе право вмешиваться и мою личную жизнь?
– Все это было так очевидно, дорогая, – рассмеялся Джеймс. – Кроме того, прежде чем остановить свой выбор именно на тебе, я тщательно изучил список всех возможных кандидаток. О тебе я знаю почти все.
– Да что ты?! – презрительно фыркнула она. Ни одна женщина в мире не способна сохранять спокойствие после такого заявления малознакомого мужчины.
– Да, почти все, – повторил Джеймс. – И я заметил, что все твои романы были очень кратковременны и заканчивались, когда избранник, кроме разговоров под луной, начинал требовать от тебя чего-то большего!
Никогда еще мужчина не позволял себе таких вольностей в общении с ней! Но самое ужасное, с горечью подумала про себя Николь, что этот грубиян прав…
