Текст книги "Мир Илейна. Истории некроманта (СИ)"

Автор книги: Kit Amicus

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

========== Молодой некромант ==========

– Брешешь! Иди отсюда, сопляк, – трактирщик презрительно сплюнул и отвернулся.

Юнец с растрепанными черными волосами, худыми плечами и яркими живыми глазами недовольно хлопнул по стойке раскрытой ладонью. Получилось не очень убедительно.

– Я правда некромант! – ломким звонким голосом возопил он, лишая себя еще пары очков авторитета.

– Ага, а я принцесса Матильда, – не оборачиваясь, хохотнул хозяин. – Иди гуляй, малец, пока сыновей не кликнул!

Черноволосый зло прищурился, царапнул короткими ногтями стойку и вылетел за дверь, хлопнув на прощанье дверью.

– Не бывает, видите ли, таких некромантов! Не бывать, бездна тебя подери! – бушевал четырнадцатилетний мальчишка, названный матерью при рождении певучим именем «Илейн», кое было в штыки воспринято отцом. Отец некроманта, и сам принадлежащий к людям сей мирной профессии, был человеком старой закалки и чугунных принципов. Конечно, он исполнил последнее желание умирающей женщины, но, разумеется, не оценил шутки назвать будущего некроманта именем, имеющим значение «гармоничный, привлекательный, божественный». Ничего удивительного, что тело молодой аристократки отец закапывал с выражением величайшего удовлетворения на лице, а как только на вскопанную землю рухнула могильная плита, назвал сына «Илом» и более никогда не упоминал его полного имени.

Сам Илейн против желания матери ничего не имел. Ему льстило носить имя, вызывавшее удивление и недоумение у коллег по цеху, льстило быть единственным «божественным» некромантом среди всевозможных «сынов ночи», «темных», «повелителей смерти», «призывающих душ» и «слуг праха». Илейну вообще была свойственна гордыня, амбициозность и честолюбие. Ничего удивительного: эти качества часто встречаются у молодых людей, правда, когда твоя профессия – некромант, твои амбиции странны и неуместны, и искренне жаль тот город, на кладбище которого заведется такой экземпляр. Вот и отец Илейна считал так же и втемяшивал в голову сыну эту простую истину, в итоге перебить природу так и не смог, но привил потомку стойкое отвращение к нотациям и какую-никакую ответственность. Последняя вырабатывалась довольно оригинальным (для обывателя) методом: молодому некроманту давались книги и объяснялись заклинания, отводилась неделя на изучение и тренировку, за которой следовала ночь на кладбище один на один с практическим материалом, спасением от которого являлось все ранее выученное. Стоит ли говорить, что сначала Илейн научился быстро бегать, а только потом на совесть учить. А еще делать шпаргалки, которые крайне удобно читать где-нибудь на крыше очередного склепа или высоком дереве.

«Память некроманта должна быть идеальна, малейшая ошибка может стоить жизни не только тебе, но и тысячам других людей!» – любил повторять отец, как будто Илейн сам не понимал этой простой истины.

Некроманты – хранители мира! Неужели так важно, чтобы кто-то стоял на границе жизни и смерти?

– Я ему покажу, какой я «сопляк»! Посмотрим, как он запляшет, когда увидит восставшего у своего порога! – мальчишка пнул попавшийся под ногу камень и продолжил свое шествие по ночному кладбищу, сопровождающееся обиженным бурчанием и хищным осмотром окрестностей в поисках свежей могилы. Чем меньше труп пролежал в земле, тем легче его из нее поднять – аксиома.

– Вот ты мне и нужен, Фрэнк Гринби, – прищурившись, прочел Илейн надпись на сером камне, простоявшем на этом месте, если верить дате, ровно двадцать шесть дней. Удачно. Юный слуга смерти скинул сумку с вещами у соседнего надгробия, сбросил плащ и бухнулся на колени, принимаясь за работу.

Черные восковые свечи зловеще мерцали зловещим зеленым пламенем, освещая зловещую пентаграмму, возле которой зловеще вскинув руки стоял зловещий некромант, по зловещей мятой бумажке читающий зловещее заклинание-призыва срывающимся тоненьким голоском.

– Восстань! – пропищал Илейн. Земля в центре пентаграммы разверзлась, показались когтистые пальцы, следом руки, покрытые гниющей плотью, наконец мертвец выбрался полностью и замер, покачиваясь и тупо пялясь на своего призывателя светящимися бледной зеленью глазницами. Илейн сглотнул и побледнел еще больше, стремясь сравняться оттенком лица с ближайшим надгробием, однако прозвучавшая из его уст ритуальная фраза была четкой и резкой.

– От сей минуты и до конца моих дней ты служишь мне, беспрекословно исполняешь любой мой приказ, подчиняешь только мне и никому более. Да будет мое слово и моя сила для тебя якорем в этом мире.

Свечи вспыхнули особенно ярко, руки Илейна окутал ядовито-зеленый туман, змеей переползший на поднятого и спеленавший его. Затем все исчезло: потухли свечи, растворился туман, пентаграмма стала не более чем рисунком на земле; один только поднятый все также покачивался на месте, пялясь на своего теперь уже хозяина.

Илейн облегченно вытер со лба пот, поздравляя себя с первым восставшим, поднятым и привязанным без контроля отца.

– Иди за мной, – бросил юнец, шустро закидав в сумку свечи и кое-как затоптав пентаграмму.

Бывший Фрэнк опять покачнулся в своей неизменной манере и поковылял за хозяином. Илейн смерил его сомневающимся взглядом и направился к таверне.

Через десять шагов восставший упал, не перестав, однако, идти. Мальчишка выругался и, кривясь и крякая от натуги, поднял мертвого слугу на ноги. Поход продолжился. В следующий раз мертвец упал через шесть шагов, опять обо что-то споткнувшись. Илейн сплюнул и скомандовал:

– Встань на ноги.

Было б все так просто! Восставший встал и тут же завалился обратно на спину, не успев распрямиться.

– Встань на ноги!

Да куда там…

Илейн раздосадованно зарычал и поплелся поднимать неуклюжего мертвяка.

Было около шести утра, когда грязный уставший, измученный некромант ввалился в трактир в сопровождении извазюкавшегося мертвяка.

– Восставший! – на ультразвуке завопила кухарка и унеслась к черному ходу.

Трактирщик сонно захлопал глазами, непонимающе воззрившись на колоритную парочку в дверях.

Не успел Илейн самодовольно усмехнуться и бросить что-то вроде «Мне поднять еще кого-нибудь или вы все-таки дадите мне работу?!», как в мирного мертвого Фрэнка прилетел большущий огненный шар, моментально испепеливший беднягу на месте. Илейн непонимающе раскрыл рот, тихо всхлипнул, в отчаянии и неверии глядя на кучку черной золы. Грязные мальчишечьи кулаки в бессилии сжались, в глазах застыла вселенская обида.

– Господин Вескинс! Я достал вурдалака! Голова, к сожалению, немного обгорела, но это он, – мимо горюющего Илейна прошествовал белый плащ.

– Очень хорошо, забирай свою награду и убери со стойки эту гадость.

– А за того восставшего, которого я испепелил на самом пороге вашего трактира?

– Ничего тебе за него не полагается. И без тебя бы справились.

– Не стоит хамить, в следующий раз я могу отказать вам в помощи, – белый плащ вновь прошел мимо, но уже на выход, а до Илейна медленно, но верно доходила суть диалога.

– Ты!!! – юный, но очень злой черный смерч преградил довольному магу путь. – Ты сжег моего слугу!!! Ты лишил меня работы! Уничтожил весь смысл моих тяжелых трудов!

– Эй, тише, – белый отшатнулся, задавленный напором, – боевые маги для того и существуют, чтобы уничтожать нежить и восставших.

– Это был МОЙ восставший! – глаза Илейна полыхнули мертвенно-зеленым огнем. – Я его поднял и привязал, а ты влез, куда тебя не просили и испоганил мне все свои треклятым шариком!

– Я не знал, что он твой, – кажется, маг даже немного раскаялся, – если хочешь, я помогу тебе поднять нового слугу.

Илейн зло прищурился, гневные зеленые огоньки в его глазах потухли, а взгляд стал мстительно-издевательским.

– Замечательно. Сегодня в полночь на кладбище. Оно здесь одно, не заблудишься. И только попробуй не прийти и не помочь – прокляну до десятого колена.

Белый плащ не впечатлился, но согласно кивнул. Илейн фыркнул и потопал обратно к трактиру: раз уж не удалось найти работу, стоит хоть отоспаться перед ночной местью.

Боевого мага Илейн заметил издалека. Нет, этот варвар додумался снять свой дурацкий белый плащ и сверкающую мантию, надев вещи темных оттенков, но вот вести себя на кладбище совершенно не умел: столбом застыл посреди могил, нервно оглядываясь по сторонам. Илейновы демоны настойчиво зашептали, что грех оставлять подобную глупость ненаказанной. Короткое заклинание – из-за одного из надгробий вылетел мутно-зеленый призрак и, кошмарно хрипя, бросился на мага, раскрыв зубастую пасть. Стоит отдать белому должное, среагировал он моментально, выбросив вперед светящуюся руку и с легкостью развоплотив кошмар. Илейн недовольно поджал губы и вышел к должнику.

– Глупая шутка, – боевой маг обернулся к некроманту, нахмурился. – Зачем ты это сделал?

– Так очевидно, что это я?

– Он цвета твоей магии.

Илейн набычился, передернул плечами и прошествовал мимо белого, надменно бросив, как недавнему мертвяку: «Иди за мной».

– Некроманты все такие… молодые?

– Ты что, раньше некромантов не видел?

– Видел. Когда я еще мальчишкой был, в нашем городке поселился некромант, но он совсем дряхлый был, через год уже умер. Ты же совсем ребенок. Если б я сам не видел, подумал бы, что ты подмастерье чей-нибудь.

– Не смей сравнивать меня с подмастерьем! И я не ребенок! – взвился Илейн резко останавливаясь.

– Я Рафор Белый, – боевой маг обезоруживающе улыбнулся и протянул ладонь виновнику своей ночной прогулки.

Маневр сработал: Илейн смешался, затем неуверенно пожал чужую руку, оказавшуюся сухой и теплой.

– Илейн. Род Зеленого Могильного огня, как ты уже успел заметить.

– Потомственный некромант?

– Мы все потомственные, – тут же огрызнулся мальчишка и продолжил свой путь в глубь кладбища.

– Все еще злишься за своего поднятого? Слушай, извини, я правда не знал, что он твой.

– Если надеешься увильнуть от помощи, то даже не пытайся.

– Я от своих слов не отказываюсь, – к удовольствию Илейна в голосе мага проскользнули нотки обреченности. – Далеко нам еще?

– Достаточно.

– Знаешь, я, конечно, не некромант, но, по-моему, призывать тут кого-то – плохая идея, – маг мрачно осматривал давно заброшенные могилы с покосившимися крестами; самые древние уже начали осыпаться. Край же кладбища и вовсе терялся где-то у кромки леса, темнеющего в отдалении.

– Что, испугался?

Рафор смерил мальчишку недовольным взглядом.

– Ты, наверное, удивишься, но осторожные люди обычно живут дольше.

Илейн лишь фыркнул и прямой наводкой направился в старинный склеп. Некромант не знал, чей он и как давно в нем хоронили. Он вообще смутно представлял, откуда на сельском кладбище склеп какого-то аристократического рода, судя по гербу исчезнувшего с полвека назад. Находись Илейн в здравом уме, никогда бы туда не сунулся, но чего только не сделаешь, чтобы доказать заносчивому белому свое мастерство.

– Ты ведь в курсе, что раньше здесь было большое имение? Его полностью уничтожили во время последней войны, осталось только кладбище.

– В первые слышу, – Илейн прокрался ко входу.

– Ходили слухи, что жену хозяина запытали до смерти, и теперь ее неупокоенный дух бродит по окрестностям в виде лича.

– Ты боевой маг или сказочник? – некромант бросил на товарища насмешливый взгляд. – Простые люди в личей не превращаются. Если тут кто и бродит, то максимум тихое безобидное приведе…

– Ааах! – громкий женский стон раздался откуда-то из глубины склепа.

Илейн споткнулся о собственные ноги и грохнулся на землю, сумасшедше тряся головой.

– Не водится, говоришь? – Рафор подхватил мальчишку за шкирку и рывком поднял на ноги.

– Никто тут не водится! – новый стон заставил юного повелителя смерти нервно передернуть плечами и зажечь в руке маленький зеленый огонек.

– Илейн, – маг негромко окликнул соратника, – если это и правда лич, мы не будем его ловить.

– Ха! Так и скажи, что струсил! – прошипел некромант и, крадучись, двинулся по ступенькам вниз.

Одна. Вторая. Третья. Десятая. Стоны становились все громче. Илейн невольно ускорился и…

В склепе горели свечи. Нет, не черные и даже не магические. Обычные такие толстые восковые свечи, понатыканные во всех доступных местах и ярко освещающие происходящее непотребство.

– О да, Рик, сильнее! Ааах! – прямо на каменном саркофаге какого-то славного лорда лежала нагая блондинка, громко выстанывая имя любовника. Сам любовник устроился между ее разведенных ног, активно работая бедрами так, что стоны перемежались с пошлыми шлепками и тяжелым дыханием.

– Рик! – женские груди с потемневшими сосками качались в такт.

Блондинка потянулась, хватаясь за крепкие мужские плечи, белые волосы мятой соломой рассыпались по ее мокрой спине.

Широкая ладонь зажала остолбеневшему Илейну рот. Под непрекращающиеся стоны Рафор тихо потащил товарища на выход.

– Что?.. Что они делают?! – ошарашенный некромант бестолково захлопал глазами.

– В каком смысле «что делают»? – маг осторожно отошел от мальчишки на пару шагов, опасаясь справедливой кары за распускание рук.

Кары не последовало: Илейн был слишком ошарашен.

– Они… голые… и… Зачем они это делают?!

– Ты что, серьезно не знаешь? – белый удивленно воззрился на товарища.

– Нет, – некромант нервно почесал нос.

– Родители не рассказывали тебе, откуда ты взялся?

– Меня мама родила, как и всех.

– А каким образом, ты появился в животе у мамы? – терпеливо продолжил маг.

– Магия?

– Почти. Как бы тебе объяснить, – Рафор почесал затылок, – ну, кхм, когда мужчина и женщина друг друга любят и хотят завести детей, они раздеваются и… эм… любят друг друга физически! Взрослые люди называют это «секс».

– Значит, та голая девушка внизу…

– Да, она любит того парня. Определенно.

– Значит, они хотят детей?

– Нет, не обязательно. Возможно, они делают это только ради удовольствия.

– Это что, приятно? – на лице Илейна появилась брезгливость. – И откуда ты знаешь? Ты пробовал?

Рафор внезапно смутился.

– Нет, я слышал… Почему я должен перед тобой объясняться?!

– Так они оскверняют могилы ради удовольствия, – взгляд некроманта потемнел. – Они ведь могли заняться этим «сексом» и дома!

– Может, их родители против. Илейн, пойдем, найдем другой склеп, – маг тронул юношу за плечо.

– Они нарушают покой мертвых.

– Илейн…

– Они пришли туда, куда их не звали, оскверняют обитель давно усопших и надеются, что им сойдет это с рук?! – в глазах некроманта заплясали могильные огни. – Не позволю!

– Эй, прекрати!

– Не мешай мне! – Илейн зло отмахнулся, шлепнулся на колени, бегло вычерчивая на земле круги заклинания.

– Это плохая идея!

– Ты обещал мне помочь, вот и помогай! Или твое слово ничего не значит?

Рафор замолчал. Из склепа снова послышался стон.

– Люди не должны пострадать, – маг со вздохом начал расставлять по углам рисунка свечи, поджигая их легким касанием.

– Я некромант, а не убийца, – Илейн отряхнул со штанов землю, выудил из кармана очередную бумажку и срывающимся речитативом затянул заклинание.

Какое-то время ничего не происходило. Рафор уже было понадеялся, что обошлось, и у мальчишки банально не хватило сил. Если бы! Из склепа раздался громкий визг, прошлепали по ступеням голые пятки, и наружу вылетела знакомая нагая девица, оглашая своими воплями ночное кладбище. Следом на удивление молча выскочил и второй участник представления, обвел пентаграмму и некроманта ошалелым взглядом и бросился догонять свою подругу.

По лестнице гулко застучали чьи-то шаги. Рафор напрягся, зажигая в руке огненный шар.

– Только попробуй! – зло рыкнул Илейн.

На поверхность выбрался скелет, внимательно посмотрел на мальчишку и внезапно поклонился.

– Большое спасибо, господин некромансер, – челюсть восставшего задвигалась, послышался скрежещущий мужской голос, хотя, казалось бы, чем говорить трупу. – Эти надоедливые крестьяне уже месяц нарушают мой покой. Надоели.

– Всегда пожалуйста, лорд. Простите, не знаю вашего имени.

– Август, господин некромансер. При жизни меня звали Август.

– Ты что, поднял лича?! – Рафор судорожно хватал ртом воздух.

– Как невежливо, – скелет покачал черепушкой, – конечно, я лич. Я был отменным телепатом при жизни.

– Так вот почему вы можете говорить, – Илейн восторженно хлопнул в ладоши.

– Господин некромансер, могу я узнать, что вы намерены со мной делать? Видите ли, я, конечно, благодарен вам за возможность поразмять ноги, но мне бы не хотелось покидать свой любимый склеп и куда-то далеко с вами идти.

– Что такого хорошего в пустом лежании в саркофаге?

– Ох, господин некромансер, боюсь, вы не поймете. При жизни я постоянно не высыпался. Надеялся, что хоть после смерти смогу, но тут эти голубки! Тьфу! Стыдоба!

– Они больше вас не побеспокоят, – Илейн серьезно кивнул, – покойтесь с миром, лорд Август, я запечатаю ваш склеп. Желаю вам наконец выспаться.

– Вы так благородны, господин некромансер! – скелет утер несуществующие слезы. – Я тронут до глубины своей покойной души!

Первые лучики солнца коснулись серых надгробий, пробежались по пожухлой траве, скользнули по черноволосой макушке, перепрыгнули на соседнюю светло-русую.

– А знаешь, ты все-таки зря его так просто упокоил, – сожалеюще протянул Рафор. – Представь, сколько можно было бы содрать с того де трактирщика за упокоение целого лича.

– Август заслужил покой.

– Я не спорю, но есть-то что-то надо.

– А знаешь, – Илейн остановился, – я могу поднять парочку вурдалаков, побегают, попугают селян, глядишь припрягут тебя на уничтожение. А гонорар пополам.

Боевой маг широко ухмыльнулся.

========== Зови правильно ==========

Комментарий к Зови правильно

Осторожно! Мат – наш формат🙃

Следующая часть, выделенная в отдельный фф “Душа поэта”

https://ficbook.net/readfic/9188732

– Твою мать! – Илейн зарычал, в очередной раз провалившись в холодную воду по колено. – Когда это сраное болото закончится?! Когда, блядь?! Мы ползем по нему уже ебаную вечность!

– Ты сам решил взять заказ на болотную гниду, – Рафор незаметно подсушил сапоги огненным шаром. – Она, кстати, любит тишину, так что не орал бы ты так.

– Да ебал я, что она там любит! Мы еще и угождать этой твари должны?!

Некромант подскользнулся на кочке и, подняв тучу брызг, свалился в бочаг. Белесый туман огласился смачной руганью. Боевой маг тяжело вздохнул и протянул другу руку.

– Я где-то читал, что гнида выходит лишь, а тем, кто зовет ее вежливо.

– Раф, это простая нежить, даже не лич. У нее нет мозгов, чтобы выбирать, к кому выходить, а к кому нет.

– Тогда почему мы бродим по этому болоту уже полдня и не нашли даже следов?

– О! У меня есть предположение, – мокрый некромант сложил руки на груди, – нас наебали. Селянам просто очень хотелось отправить наши постные рожи куда подальше, вот они и сообразили гниду по-быстрому.

– Не думаю, что это обманка. Они и правда ее боялись, – Рафор остановился в замешательстве.

– А что ты думаешь? – Илейн, чертыхаясь, забрался на кочку поустойчивее. – Что, если я сейчас скажу: «Любезная гнида, не соблаговолите ли вы явить нам, смердам, свой сиятельный лик, дабы мы могли восхититься вашей неземной красотой и воспеть ее в стихах», она появится?

– Добрый день, мальчики!

Рафор удивленно икнул. Илейн резко обернулся, чуть снова не навернувшись в воду.

– Ебать, копать! – некромант почесал в затылке. – Я изобрел заклинание для призыва женщин!

В паре метров от неудачливых охотников сидела на кочке нагая девушка. Нет, спутать ее с человеком не получилось бы и с закрытыми глазами. Кожа болотной красавицы отливала синевой, длинные зеленые волосы тянулись аж до пяток, скрывая все самое интересное, в абсолютно черных глазах было не разобрать ни одной эмоции.

– Это ты гнида, что ли? – Илейн присел на корточки, оказавшись с нечистью на одном уровне.

Девушка рассмеялась, показав ряды желтых треугольных зубов.

– Я мавка, а гнида – это моя соседка.

– Понимаю, – некромант закивал, – соседи и правда зло.

Мавка развеселилась.

– Я за вами давно наблюдаю. Ты так мило ее звал. Можешь повторить? Слушаю, аж сердце быстрее бьется!

– Смотри-ка, доброе слово и мавке приятно, – усмехнулся Рафор.

– Повторю, если отведешь нас к своей соседке, – Илейн поднялся, – задолбало искать ее по всему болоту.

– Я бы и так вас отвела, – девушка опять заулыбалась.

– Ну так веди, чаровница, и позволь полюбоваться твоими стройными ножками, поцеловать шаги легкие, – некромант саркастично поклонился.

– Это чего это ты сочиняешь? Я другое послушать хочу! – мавка надулась и не двинулась с места.

– Чего другое? Про солнце в волосах твоих дивных и глаза, аки опалы неограненные?

Нечисть скривилась.

– Да блядь какого хрена тебе от меня нужно, лохматая?! – Илейн тряхнул головой, пытаясь убрать со лба налипшие волосы.

– Вот! То, что я и хотела! – мавка вскочила на ноги и восторженно захлопала в ладоши. – Ты ее так звал!

Друзья удивленно переглянулись.

– Так кончай выебываться и веди нас уже, – дружелюбно отозвался некромант.

Мавка счастливо рассмеялась, поднялась на ноги и зашустрила куда-то направо, шагая прямо по воде. Охотники двинулись следом.

– А скажи мне, болезненная, у вас тут на болоте все такие на голову ебнутые или ты уникум? – в руках Илейна вспыхнул незаметный огонек.

– Что такое «уникум»?

– Единственная и неповторимая.

– Фи, на болоте кроме меня и гниды больше никто и не живет.

– И не скучно тебе будет без соседушки? Настолько заебала тебя, что ты ее первым встречным с потрохами заложить готова? – огонек чуть вырос, под ловкими движениями пальцев постепенно превращаясь в заклинание.

– Ты хоть знаешь, каково это иметь таких соседей?! – мавка топнула маленькой ножкой.

Пары мгновений, пока она стояла на месте, хватило Илейну, чтобы выбросить руку вперед, вешая на проводницу магический ошейник.

Девушка запищала, судорожно дергаясь.

– Без обид, милая, – некромант равнодушно намотал магический поводок на кулак, – но не вызываешь ты у меня доверия. Заведешь еще в трясину, и хрен кто нас найдет потом. Доведешь, как обещала, до гниды, сниму.

Мавка подняла голову, одарив охотников многообещающим злым взглядом.

– Он прав, – Рафор безучастно качнул головой, – нечисти верить – себя не уважать.

– Никто нам не верит! А мы стараемся! Язык ваш поганый выучили! – девушка сплюнула и затопала вперед, нарочно выбирая места погрязнее и потопче.

– Это как же вы его выучили?

– Легко! Идет крестьянин какой мимо болота, а я перед ним в виде чудища показываюсь. Так восторженно кричать начинает, явно знакомству рад! Я и запоминаю.

– Представляю, что обычно кричат, – закашлялся Рафор.

– «Еб твою мать! Сраное ты мракобесие, изыди в пизду, откудова вылезло!» – тут же процитировала мавка.

Илейн захохотал.

– Ой, вам тоже понравилось! – обрадовалась нечисть. – А мое любимое – «Пиздец Единый, да разъебать меня конем, коли не брежу!»

– О боги, – Рафор смущенно потер лоб.

– А есть еще? – некромант откровенно веселился.

– А то как же. Язык-то я как-то выучила.

– Крестьяне ж только ругались.

– Ой, да много мне надо. Как ругаться знаешь, считай говорить умеешь.

– Какая образованная нынче нечисть пошла.

– Мы пришли, – мавка дернулась.

Спутники остановились перед небольшой топлой пещерой. Вход в нее порос камышом и стрелолистом, из темноты воняло гнилью. Маги переглянулись и синхронно страдальчески вздохнули.

– Сиди здесь, – некромант ослабил поводок, – управимся, отпущу.

Девушка надула губы, но послушно замерла в зарослях. Илейн зажег над ладонью могильный огонек и первым шагнул в логово.

Идти пришлось недолго. Почти сразу гнилостная вонь резко усилилась, и друзья увидели это. Здоровенная шестилапая толстая тварь размером с молодого бычка, вся покрытая слизью и нарывами. По ее серому телу стекала болотная жижа, маленькие красные глазки с холодной ненавистью смотрели на чужаков. Гнида раскрыла жвалы. По пещере разнесся скрежет, в котором отчетливо разбирались слова:

– Ну и нахуя вы сюда приперлись?!

========== Щелчок пальцев ==========

Столица горела. Пылали дома, лавки, сады. Там, где еще вчера царил тихий мир, сейчас бушевало лишь безразличное пламя. Черной чумой шли по улицам люди. И люди ли? Сейчас они больше похожи на стаю обезумевших крыс.

– Расходитесь! Тушите пожары! Вам нечего тут делать! – жиденький строй еще верных престолу офицеров палит в воздух. Толпа молчит. Офицеры отступают назад, шаг за шагом теряя уверенность. Вон, у одного уже сдали нервы – бросил ружье и тихо исчез за спинами восставших. Его не тронули. Пока что. Нет, цель этой чумы иная.

Со ступеней дворца хорошо виден город, видно гибельное черное море. Я могу рассмотреть все до мельчайших подробностей. Значит, вот так закончится мое правление? Я оставлю после себя лишь пепелище и гору трупов? Жаль. Знаю, я не был хорошим королем, но все же верил, что смогу оставить дочери сильное государство, полную казну, богатый дворец, откормленную армию. Наверное, я перестарался.

Слева громко зацокал по мощенным дорожкам черный конь. Откуда бы? Есть еще смертник, решившийся выехать из дворца в такой час? Высокий всадник в черном плаще вместе с лошадью похож на вестника смерти. Он осаживает коня прямо передо мной и скидывает капюшон. Не так уж и неправ я был. Некромант.

– Отдай мне принцессу, Валентин! – уверенный голос разносится по двору, заставляя немногочисленных аристократов удивленно обернуться. – Рядом со мной ее не тронут.

Может ты и прав. О некромантах ходит дурная слава, особенно среди простого люда. Даже эти безумцы за воротами не полезут тебе под руку, но все же…

– Гретель в безопасности. Ей ничего не грозит и без твоей помощи. Я больше не нуждаюсь в твоих услугах, Илейн.

Улыбка на его лице выглядит жутко.

– За твоей спиной уже стоит костлявая, король, – в его глазах нет ни капли жалости. – Своей жадностью и глупостью ты обрек всю страну на гибель. Не пройдет и двух часов, как твоя голова будет украшать парадный вход. Ей ты тоже желаешь такой участи? Или искренне веришь, что люди, которых ты держал на грани голодной смерти, пощадят дочь своего мучителя?

– Гретель уже далеко. Она надежно укрыта. До нее не доберутся.

Я верю, что не доберутся. Только не до нее. И ты ее не получишь.

– Идиот, – Илейн презрительно скалится. – Я вернусь за телом принцессы, если от него хоть что-то останется.

Каблуки впиваются в бока вороного. Конь срывается с места, вылетая за ограду прямо в толпу, но люди покорно отступают с его пути, едва взглянув всаднику в лицо. Некромантов и правда боятся.

Скачи, скачи, вестник гибели. Смерть все равно идет за тобой по пятам. Смерть, что принес в этот край я.

Говорят, у сказок счастливый финал, но, видно, моя сказка дурная. Так о чем бишь я? Ах да, жил-был король…

Гаара досталась мне спокойным, тихим королевством. У нас нет ни залежей алмазов или золота, ни умелых мастеров, чьи изделия ценятся во всем мире, ни редких сортов каких-нибудь цветов или фруктов. Через Ферст – столицу – проходит восточный торговый путь, с него мы и получали основную прибыль долгие годы. Едва заняв престол, я решил это изменить. Я был молод, горяч, полон сил. Вскоре к восточному пути присоединился южный, на полях крестьян появились редкие злаки, в казне прибавилось, наконец нашлись средства на ремонт старого дворца. Я искренне верил, что смогу обогатить свою страну, сделать людей счастливыми.

А потом я женился. Родилась Гретель. И я… я совершил ошибку. Забросил налаживание связей, перестал появляться на советах. Всего какой-то год, и все, что я не достроил, медленно расползлось, как недошитое одеяло. Следующий год был неурожайным. Люди начали голодать. На дорогах появились целые банды, оттого торговцы вовсе начали обходить Гаару стороной. Но я не мог позволить недоедать своей любимой дочери. Только не ей. Я не открыл королевские амбары, я не раздал людям зерно. И они не простили мне этого.

Я собрал армию, солдаты очистили дороги от всякой падали, торговцы вернулись, голод миновал. Я не решился распускать военных: они были неплохим рычагом давления. Пришлось поднять налоги, чтобы содержать всю эту силу. А потом еще поднять, чтобы обновить и расширить дворец, еще, чтобы окружить себя достойными аристократами, еще… Я привык жить в роскоши, привык к этой сытой удобной жизни, привык, что все проблемы решаются выстрелом офицерского ружья. Я нанял Гретель лучших учителей, нашел лучших фрейлин, приставил в охрану боевого мага и некроманта. Моя девочка была счастлива.

Меня иногда терзали сомнения, когда, изредка покидая дворец, из окна позолоченной кареты я видел худые серые домишки и угрюмых людей, видел надменных солдат, что плевали крестьянам под ноги. Затем на юге началась война, торговый путь вновь иссяк. Мне пришлось распустить большую часть армии, потому как платить стало нечем. И вот. Теперь эта армия стоит перед моим домом.

Пожалуй, я ошибся, оставив их без жалования. А на счет остальных бунтарей. Все, что я делал, это ради Гретель и ее будущего. Я не знаю, что делают здесь эти люди.

Слышится крик офицера. Кажется, его разорвали на месте. Ворота падают под тяжелыми ударами. Разъяренная толпа поглощает меня с головой. Да, я ошибся, но я не жалею. Ни о чем не жалею. Для этого уже слишком поздно.

***

Илейн оборачивается, бросая прощальный взгляд на столицу, уничтоженную восстанием и пришедшим после мором, оттого теперь холодную, пугающую, обугленную, полную трупов и призраков.

Короткий щелчок пальцев, и город вспыхивает мертвым зеленым огнем.

– Покойтесь с миром, Ваше Величество, – и некромант пришпоривает коня, прижимая к груди искалеченное тело мертвой принцессы.

========== Кардинал ==========

Пожалуй, дороги Иопии Илейн любил больше других. Иопия – огромное южное государство, с одной стороны омываемое морем, с другой закрытое от враждебных соседей неприступными горами. В Иопии было всегда тепло. Нет, никакой удушающей жары, никакого сурового пекла, просто тепло. Большую часть года царила та самая комфортная погода, в которую хорошо, как лежать на белом пляжном песке, так и работать в лавке, не боясь умереть от духоты. Иопийцам несказанно повезло. На их богатой земле можно было вырастить все, что угодно, в горах при должном желании добыть лучшие драгоценные камни и руды.

Не везло иопийцам лишь с одним – с правителями. Правил здесь канцлер, избираемый народом. За канцлером всегда стоял совет, за советом гильдии, кои делились, уже кто во что горазд. За последние двадцать лет канцлеры сменились уже раз сорок, и ни один не сделал ничего хорошего для народа. Среди простых людей в Иопии уже ходила шутка про то, что, когда в стране появится хороший канцлер, исчезнет хорошая погода. Иначе просто никак.

Илейн, как и большинство жителей Иопии считал, что как бы не был плох правитель, работу никто не отменял, а будешь много думать о мировой несправедливости – без штанов останешься. А потому некромант сейчас лениво покачивался в седле, даже не пытаясь поторопить плетущегося коня, и отчаянно жалел о черном цвете своих одежд, в которых было замечательно работать прохладными ночами, но отвратительно находиться на таком ярком солнце. Пот так и льет ручьем, даже заклинание охлаждения, что обычно используется для консервации трупов, не спасает.