Текст книги "Сын тысячелетнего монстра (СИ)"

Автор книги: Кирилл Неумытов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

  – Нет, ничего не нужно. Вы и так очень добры ко мне, не надо лишней заботы.

  – «Не надо лишней заботы», да ты весь забинтованный, как мумия какая-то! – воскликнула она тоном взрослой, по отношению к ребенку... – Твоя кожа сейчас тоже, собственно, как у мумии, поэтому, пока не восстановишься, будешь слушать меня.

  – Хорошо.

  – Не слабо тебя потрепало... Твоей удивительной регенерации, к сожалению, больше нет. Это было какое-то мастерское заклинание, а не природная способность. Видимо, от такой сильной нагрузки заклинание иссякло.

  Я задумался, припоминая всё произошедшее.

  – Обычно эта способность вытягивала из меня анхе. Мне показалось, что моя регенерация вообще перестала работать. Обычно я вырубаюсь от истощения при сильных повреждениях, как, например, было с моим пулевым ранением.

  – Нет, поверь, это заклинание тебя очень сильно выручило. Возможно, оно было настроено защищать в самый критический момент, а регенерация была всего лишь приятным бонусом. Ну это так, моё предположение. Я довольно хороший медик, но вполне могу ошибаться. Точно есть не хочешь?

  – Немного хочу.

  Сара мило улыбнулась, слегка обнажив клыки, и пошла к печке, рядом с которой мирно спал Хэд. Палатка у них очень просторная, даже не верится, что нечто подобное можно так легко с собой носить. Это ещё раз подтверждает насколько антрестазис незаменим. В палатке свободно умещались: диван, два кресла, печь, большой обеденный стол, маленький письменный стол, десяток стульев и пять кроватей. Мебель, да и весь интерьер, очень роскошные, не в смысле дорого-богато, а просто очень добротно. В Мейсе «роскошным» называли всё, что выглядело более-менее опрятно и долго не ломалось, а для моих спутников, по всей видимости, такое богатство обыденно.. Да они практически дом с собой таскают!... У них здесь даже пол деревянный, и только текстильная крыша напоминает, что это всё-таки палатка.

  – Тебя, видимо, только из трубочки и кормить, – сказала Сара, принеся тарелку аппетитно выглядящего и пахнущего супа. – Ладно, разок покормлю тебя с ложечки, а с вечера уже будешь сам. Я позже тебя ещё немного подлечу, и ты сможешь вполне нормально двигаться. Лечить сразу опасно, могут повредиться каналы потока анхе, если они уже не повредились. Лечение в таких случаях проводится постепенно. Не беспокойся, через пару дней будешь как новый. Так, надо приподнять подушку... вот, нормально.

  Не помню, чтобы меня когда-нибудь кормили с ложечки, но чувствуешь себя от этого достаточно неловко, в особенности, когда кормит тебя однорукая девушка. Много плохого я слышал про аристократов, но пока они ведут себя вполне человечно и не показывают даже намёка на своё классовое превосходство. Киара, конечно, уже несколько раз пыталась меня убить, но это никак не связано с моим социальным положением. Хотя, возможно, будь я клановым, она разговаривала бы помягче.

  – Когда вы собираетесь двигаться в путь дальше? – спросил я, когда стыдливый процесс кормления кончился.

  – Звёзды сейчас в призрачном спектре, и, пока они не появятся вновь, лучше стоять на месте. Это может продлиться день, а может неделю – тут не угадаешь.

  – Значит, я буду для вас обузой... А меня можно поместить в антрестазис?

  – Естественно, нет. Живые организмы очень сложно перевозить в антрестазисе из-за того, что они имеют первичное анхе. Некоторые специальные антрестазисы могут вмещать в себя животных, но только не магических или слабомагических. Даже совершенно обычный человек – это сильномагическое существо, и потому для помещения в антрестазис категорически не подходит.

  Действительно, как-то глупо было надеяться пройти этот путь так легко.

  – Не переживай, мы тебя не бросим. Ты спас нам жизнь, и такое накладывает на любого аристократа неоплатный долг. Теперь мы должны помогать тебе, до тех пор, пока ты не признаешь, что долг выплачен. Ты также можешь попросить что-то у каждого у нас. Если мы исполним твоё желание, то это тоже будет означать выплату долга.

  Вот, значит, почему Киара спрашивала про мои цели...

  – Не думаю, что вы что-то мне должны. Вы спасли меня, можно сказать, дважды.

  – Ты простолюдин, и правило неоплатного долга в отношение тебя действует. Будь ты аристократом – в такой ситуации долг был бы взаимно погашен, если обе стороны, естественно, на это согласны. В нашем же случае, повторяюсь, решаешь только ты. Можешь признать оплату долга, а можешь попросить что-то.

  – Я должен признать оплату за всех сразу, или могу за каждого по отдельности?

  – Как алчно ты заговорил... – улыбнулась Сара. – Можешь за каждого по отдельности.

  – Тогда я признаю, что твой долг погашен.

  – Ого, а ты великодушен. Что ж, твоё право, и такому я только рада.

  Наглеть я не собирался, тем более я и сам им по сути должен.

  – А остальным ты тоже простишь долг?

  – Думаю, да, так будет правильнее всего.

  – Кажется, я погорячилась, назвав тебя алчным. Дело, конечно, твоё, но неоплатный долг – твоя лучшая возможность для изучения магии. Попроси Киару, Яна или Хатано-сана обучать тебя, и они не откажут. Мог бы и меня попросить, но всё уже, поезд ушёл.

  Сара показала мне язык и улыбнулась.

  – Ты говоришь, попросить Киару, но она же ведьмак, как она может обучать меня магии? Насколько я знаю, ведьмаки и волки не имеют анхе вообще.

  – Ну-у... – неуверенно протянула Сара, будто я зашёл на какую-то запретную территорию. – Ты хоть знаешь, кто такие инвакены?

  – Нет, первый раз о таком слышу.

  – Если коротко, инвакены – это те, кто могут полноценно владеть как энергией анхе, так и энергией нэго. Это очень редкая способность, и на весь мир найдется не больше сотни инвакенов. Если не хочешь проблем, то рекомендую никому не показывать, что владеешь и анхе, и нэго одновременно.

  Странно, что я о таком раньше даже не слышал. Быть магом и ведьмаком одновременно, звучит очень сильно. Бьюсь об заклад, Гаротэки Карай был инвакеном.

  – Хорошо, я буду осторожен с этим.

  – Насчёт Киары и обучения. Ведьмаков и других инвакенов ты в своей жизни встретишь не часто, и потому лучше цепляйся за любого потенциального учителя по нэго. Разумеется, если тебя такое интересует.

  – Интересует. Большое спасибо за совет.

  – Хе-хе, не за что. Как себя чувствуешь? Выглядишь уже вполне неплохо. Может, тебя протестировать? Когда последний раз брал в руки камень Гангэ?

  – Эм... В деревне Мейс все камни Гангэ уже давно сломались.

  – Ты ни разу не тестировался?! Ты же можешь пропустить пик!

  Сара достала из антрестазиса темный продольный камень размером в кулак. И почему она так печётся о моём магическом развитии? Хотя она, наверное, просто слишком добрая.

  – Так, камень я зарядила вторичной анхе, так что если хоть капельку добавишь своей, то он всё нам покажет. Направь немного анхе в ладонь. Руку не поднимай, а то она не заживет нормально.

  Сара положила камень мне на руку, и я влил в него немного анхе. Наверно, должно быть волнительно узнавать свой потенциал в точных цифрах, но как-то слишком уж много всего навалилось. На камне что-то высветилось, но мне ничего видно не было.

  – Твой талант 73%, запас анхе 151... Отличные показатели! Это не прям безумно много, но тянет на среднестатистического аристократа или даже чуть выше. Ты маг, как минимум, в десяти поколениях, – лицо девушки резко изменилось. – Яфин тебя побери, у тебя талант уже прошёл пик! Всё, решено. Вечером тебя подлечу и примешься инициироваться.

  Вот же чёрт, пропустил пик. Хотя не удивительно, камнем в Мейсе никто не пользовался, и все инициировались наугад, примерно, лет в шестнадцать. Процент магического таланта начинает расти с самого рождения и, достигая пика, начинает падать. Очень важная задача для любого мага – инициироваться на своём пике, потому что это фиксирует максимальное значение таланта, что очень важно для хорошего магического развития. Я немного в шоке... 73% это действительно очень много. А вот запас анхе откровением для меня не стал, правда, больше сотни я никогда из себя не выжимал.

  – Ты знаешь, какие аспекты тебе надо пробуждать? Если нет, то лучше попроси совета у Яна, Гидра для него тоже родное созвездие.

  – Толком не знаю, думал рассчитывать на удачу.

  – Развитие аспектов дело тонкое, тут полагаться на удачу нельзя. Когда они закончат с тренировкой, я позову Яна, и ты с ним всё обговоришь.

  – Спасибо, будет отлично, если он согласится.

  Ян – маг явно не слабый, и получить пару советов от него будет очень полезно. Некоторые общеизвестные факты о магии я знаю, но вряд ли этого достаточно для правильного пробуждения аспектов.

  – Куда он денется, на нём всё ещё висит долг. Некоторые могли бы плюнуть на традиции, раз речь идёт о простолюдине, но для нормального аристократа это неприемлемо. Хотя, знаешь, дело не только в долге. Лично я уже отношусь к тебе, как к накама, насчёт остальных не знаю.

  – «Накама»? Что это значит?

  – Это очень близкий товарищ, с которым ты разделил смертельную опасность или какие-либо серьезные трудности. Твой накама не пожалеет жизни за тебя, а ты не пожалеешь жизни за своего накама. Кто для тебя накама, а кто нет – решает не разум, а твоё сердце. Можно сказать, это, практически, как с любовью, только в отличие от любви, накама – это обычно взаимно.

  Я засмущался. Иногда, и правда, чувствуешь определенную связь с каким-либо человеком, словно вам предопределено быть единомышленниками. В старом мире мне доводилось такое ощущать, а в новом... Пожалуй, я действительно чувствую, что Сара для меня накама, только заслужил ли я иметь накама?...

   Поганый манкурт, вот бы он сдох.

  Отчего-то мне вспоминаются эти бранные слова, слышимые за спиной. Буквально пару дней назад я был в Мейсе и давно перестал верить, что в этом магическом мире со мной произойдет что-то хорошее. Сын Тысячелетнего Монстра... Гаротэки сказал, что когда вернется, уничтожит всё, ставшее мне дорогим. Имею ли я право иметь друзей, накама, любимую девушку?...

  – Чего завис? Неужели ты не чувствуешь, что мы накама?

  – Нет, не чувствую.

  Девушка пристально на меня посмотрела и вздохнула.

  – То, что падает, нужно ещё сначала толкнуть. Ладно, отдыхай, я и так замучила тебя разговорами.

  Держу пари её фраза была с двойным смыслом, но на то он и двойной, что его не каждый поймёт.

  Сара ушла к письменному столу и принялась за какую-то книгу. Не знаю, обиделась ли она, но думаю, неприятно, когда ты раскрываешь душу, а тебя отшивают. Наверное, это обидно вдвойне, когда так с тобой поступает четырнадцатилетний безродный пацан. Прости, Сара, так будет лучше. Не хочу доставлять проблем, тем более, когда речь идет... о моих накама. Да, я действительно могу назвать её накама, и мне понятна та особая связь, о которой она говорит.

  Только я не имею права иметь накама.

  Семь лет в Мейсе были довольно одинокими, и ничего, не умер. Было порой тяжело, но жить можно. Собственно, мне даже ещё не встречался человек, которого можно было назвать другом. Ровесники меня сторонились, да и, даже если бы они шли на контакт, то вряд ли бы были мне интересны. Играть в детский садик я не собирался, а подождать пару лет и найти кого-то с похожими интересами, я считал вполне реальным. Прийти в большой город, найти друзей музыкантов, создать рок-группу...

  Теперь этот план покатился куда-то в Тартарары.

  С одной стороны, ничего не изменилось, с другой – изменилось абсолютно всё. Теперь я боюсь иметь друзей, теперь моя рок-группа будет лишь на партнёрских отношениях, теперь музыка моей, ещё не существующей, рок-группы, будет иметь сковывающую цепь в виде угрозы Гаротэки... Я уже давно знаю – невозможно творить музыку, когда тебя что-то сдерживает. Так было с моей музыкой в прошлой жизни, не помню, что её сдерживало, но помню, как сильно та цепь мне мешала.

  Нет, такой жизни я не хочу.

  Надо узнать всё про Гаротэки и про его перерождение. Возможно, его слова блеф, но, пока я не буду точно знать всё, спокойствия мне не будет.

  А если это не блеф, то мне придётся уничтожить всё, что может его воскресить...

  Мой дух сжимается в комочек, когда я думаю о таком противостоянии. Как будто, в момент, я стал частью грандиозных событий и также резко осознал свою полную неготовность. От этих мыслей меня даже немного трясёт.

  Мне надо стать сильнее.

  В каком-то смысле это совершенно глупая фраза, равносильная – мне надо стать богаче – в старом мире. Точно такой же лёгкий абсурд. Каждый мечтает стать магически сильнее, здесь это так же важно, как деньги и власть. Мне повезло иметь неплохие данные и вдвойне повезло получить долг таких сильных людей. Если навяжусь в ученики Яну или Хатано, то определенно стану сильнее. Ну и Киару тоже не стоит списывать со счетов. Надо включать тотальную наглость и использовать данную ситуацию по максимуму.

  Дрожь прошла по всему телу. Это всё точно не галлюцинация?

  Я в тепле и уюте, хотя должен сейчас быть в холоде и тьме. Гаротэки Карай вытащил меня из Смертельного? Звучит как бред сумасшедшего... Кажется, он был уверен, что я ему подчинюсь, и потому он по ошибке спас моё тело.

  Именно тело...

  Гаротэки не воспринимал меня как человека, а лишь как кусок мяса, нужный для его целей. Он даже не предполагал, что кусок мяса может ему воспротивиться. Для него это было совершенно невозможным.

  – Сара, можно задать вам вопрос?

  – Я же сказала, давай на «ты». Какой у тебя вопрос?

  – Как проверить, находишься ли ты в иллюзии Негатива?

  Девушка засмеялась.

  – А ты задаешь правильные вопросы, – Сара встала со стула и пошла к моей кровати. – Простые иллюзии Зоны существуют, покуда ты не начнёшь в них сомневаться. Со сложными тоже самое, но они не исчезают, или исчезают лишь частично. Например, то, что ты не видел ледяные статуи, было сложной иллюзией, причём действовала она не только на тебя. У нас всех даже не было сомнений, что ты видишь эти статуи, хотя, по-хорошему, надо было спросить каждого об окружающей обстановке. На то Зона и зовётся Зоной – даже если повесишь все правила прямо себе под самый нос, то всё равно их нарушишь.

  – То есть всё вокруг может оказаться сложной иллюзией?

  – Если начал сомневаться, то твой разум не затуманен энергией нэго. Это действует, как для простых, так и для сложных иллюзий. Хотя есть пару исключений в этом правиле, например, двойная иллюзия. С этим можно столкнуться только в очень высокой концентрации негатива, так что не переживай.

  – А концентрация в 700 эН ещё не высокая?...

  – Высокая. Но нас защищает щит Киары, и концентрация вокруг нас очень сильно гасится. Тем более, мы уже вышли из ловушки, и всё перешло на уровень 400-500 эН. Да не дрейфь, всё нормально, это не галлюцинация.

  – Любая галлюцинация сказала бы также...

  – Ну, это тоже верно. Может, тебя ущипнуть, чтобы ты поверил?

  Сара, ничуть не жалея, ущипнула меня за щёку и поводила мою голову в разные стороны. Больно. И это должно было меня убедить?

  – Что-то ты совсем без настроения, улыбнись.

  Я натянуто улыбнулся, всё ещё сжимаемый рукой Сары. Девушка улыбалась мне в ответ, и настроение действительно улучшилось.

  – Вот так уже гораздо лучше! Прошло уже достаточно времени с первичного этапа восстановления мышц. Готов ко второму этапу?

  – Да.

  – Отлично. Восстановление кожи – очень болезненный процесс, придётся немножко потерпеть.

  Сара продолжала улыбаться, и в её голосе чувствовались нотки детского дантиста...

  * * *

  – Ещё один хранитель мёртв, – сказал Хатано, разгибаясь из позы лотоса. Зелёный изумруд, летающий возле Хатано, разбился вдребезги, семь остальных камней спикировали в шкатулку в руке самурая. – На этот раз они добрались до Иннака.

  – Иннак был верховным хранителем? – спросила Киара.

  – К нашему счастью, нет. Есть также и хорошие новости, – Сириуса, наконец, сделали верховным и теперь наше положение не столь шатко. Не буду давать точных прогнозов, но думаю, у нас есть несколько лет в запасе.

  – Учитель, – сипло произнес Ян и закурил сигарету. – Может, не стоит тратить время на сведения, полученные в Мейсе? Сейчас вы единственный хранитель, ведущий активные действия, если наши поиски ни к чему не приведут, то Запретный Город обречён. Может быть, мы всё-таки сконцентрируемся на предателе Такахиро? Его смерть решит все наши проблемы.

  – Поддерживаю, – сказала Киара и, закрыв глаза, сложила руки на груди.

  Хатано вздохнул.

  – Кажется, мои ученики не очень дальновидны. Если мы проиграем Такахиро, то это будет концом для всех хранителей. Наш приоритет – защитить Тайк, и мы не имеем права самолично ставить на кон тысячелетнее существование Запретного Города. Совсем недавно мы чуть не угодили в Смертельный Негатив, и это ещё одно напоминание, насколько нам надо быть осторожными.

  Повисла лёгкая пауза, которую прервала Киара.

  – Такой путь мне совсем не нравится. Если в ваши планы не входит битва с Такахиро, то нам придётся идти по разным дорогам.

  – Ты опять не услышала меня, Киара. Прежде, чем вступать в битву, мы должны обезопасить тылы.

  – Я вас услышала, но если это продлится слишком долго, то я и Сара уйдём.

  Киара отвернулась и пошла в сторону палатки. Перед самым входом остановилась и, слегка улыбнувшись, сказала:

  – Учитель, всё-таки ваше искусство Функюру по-настоящему великое.

  – Если ты говоришь про Майто, то это было не совсем Функюру.

  – Неважно. Мы живы только благодаря этому мальчишке и вашему чувству нитей судьбы. Извините, что сомневалась в вас.

  – Извинения приняты. Кстати, насчёт мальчика. В созвездии Бейджи ему делать нечего, так что предлагаю довести его до Гидры, тем более, нам и так надо к Магистрали. Возможно, рано об этом говорить, но, Ян, Киара, вы – будущие хранители, и когда-нибудь вы должны будете взять ученика. Советую вам присмотреться к Майто, сейчас он – словно неогранённый алмаз, и многое зависит от того кто станет его учителем.

  Киара не ответила и вошла в палатку. Ян тоже промолчал, но мысленно согласился со словами учителя. Как ни крути, инвакены – большая редкость.

  Глава 6

  «Немножко потерпеть» – это было мягко сказано. Сара своей рукой проникала сквозь мою кожу и кости так, будто я состоял из желе. Два часа сильной боли и один час умеренной... Неужели у неё не было каких-нибудь анестетиков?...

  Зато результат был превосходным. После трёхчасового колдования над моим телом я чувствовал себя прекрасно. Спокойно стоял на ногах и даже, возможно, мог ходить. Хорошо, что Сара опустила висевшие над моей кроватью, не пропускающие звук шторы, а то иначе я замучал бы остальных своими криками и стонами.

  – Сейчас тебя отпущу, осталась пара последних проверок. Согни правую руку в локте, теперь левую. Нормально?

  – Да.

  – В целом операция прошла успешно, но часть каналов анхе у тебя всё же повреждены. Пока не могу сказать, насколько это серьёзно, но в любом случае тебе будет сложнее применять магию. Хотя, учитывая, в каком состоянии мы тебя нашли – отделался ты легко.

  – С этим, конечно, не поспоришь.

  – И ещё... Майто, ты помнишь, как ты умер?

  Вопрос поставил меня в тупик, и заставил мои брови подняться вверх. Она знает, что я жил в другом мире? Но как?...

  – У тебя слева на груди, под самой рукой, отметка Итен Муши. Она означает, что твоё тело имело две души, и в момент смерти одна из душ вышла из тела и исцелила все раны. Людей с Итен Муши один на десять миллионов. Честно говоря, о такой отметке я лишь слышала, но никогда не видела её вживую, – голос Сары стал куда серьёзнее, – И всё же, ты помнишь, как умирал? Это действительно Итен Муши?

  Я нервно выдохнул. Так она говорит совсем о другом... Гаротэки, что-то говорил о душе-пустышке и, возможно, в моём теле действительно было две души.

  – Не знаю, умер ли я, но в самый последний момент я почувствовал адскую боль, как раз слева груди.

  – Странно... Итен Муши должен залечивать все раны и кратковременно усиливать все магические способности. Скажу даже больше, старик, имеющий Итен Муши, после смерти воскрешается в молодом теле и при этом получает куда большие магические способности. В моём родном созвездии Кита очень известна история клана Форай, как первого случая появления Итен Муши. Простой рыбак, не имеющей даже Первой ступени, прожил до самой старости и, умерев, переродился в молодом теле. Он поднялся до Шестой ступени мудрости и основал клан, входящий сейчас в тройку самых великих кланов Кита.

  Открылась щелочка меж двух шторок.

  – Ещё не закончили? – спросил Хэд, отодвигая шторку и просовывая свою морду. – Хатано-сан приготовил овощное рагу и зовет к столу. Как всё прошло?

  – В целом – нормально, только, к сожалению, ему перебило каналы анхе. Ладно, Майто, пошли покушаем. Готовим, кстати, мы по очереди, позже определимся, какой день будет твоим. Ещё мы делим ночные дежурства, но ставить тебя на них я бы не стала.

  – Хорошо, я согласен на любую работу.

  Приятно, что Сара воспринимает меня как часть команды. По сути, я должен быть на самом низком положении в отряде, но с недавно возникшим долгом мои права явно расширились.

  Ужин прошёл без разговоров. Хэд, сидевший на полу возле стола, съел свою порцию самым первым и покорно ждал, пока ему дадут оставшуюся еду этого вечера. Еда определённо была вкусной, но самую большую радость она вызывала только у мохнатого. Хатано спросил, не хочу ли я добавки, и при всём желании, я вежливо отказался, на счастье медведя.

  Когда все поели, я хотел предложить помыть посуду, но Хатано хлопнул в ладоши, и все тарелки мгновенно очистились и отправились в антрестазис. Я пожал плечами и подумал: магом быть круто! Вообще, меня упорно терзал какой-то вопрос, и когда дело дошло до бытовой части походов, то я наконец понял, что странного в этих аристократах – у них не было слуг. Насколько я знал, аристократы – это крупные землевладельцы, сильные маги и прямые владельцы звёзд. Фактически, они контролировали все богатства, и потому вторичными звеньями в этой пищевой цепочке были вереницы вассалов и слуг. Либо мои спутники не очень влиятельные аристократы, либо им попросту не нужны слуги. С учётом таких вот фокусов от Хатано второй вариант не удивителен.

  – Ян, – позвала мужчину Сара, когда тот с сигаретой в зубах шёл к выходу из палатки. – У Майто талант на пиковом значении, поможешь ему провести инициацию?

  – А-а? Хорошо, – ответил Ян, переведя взгляд на меня. – Только у меня один вопрос пацан: назови цену моему долгу. Всю жизнь обязанным я быть не собираюсь.

  Нечто подобное я ожидал.

  – Помоги мне инициироваться и достигнуть Третьей ступени мудрости.

  – Хорошо, сейчас покурю и приступим.

  Согласился так просто?... Может, я продешевил? Хотя уже поздно думать, слово не воробей – вылетит не поймаешь. Ранг «серебряного асура» всегда был моей ориентировочной целью, наверное, из-за старика Хирларда. Он задал высокую планку и ниже Третьей ступени я себя не видел.

  – Занимайтесь здесь, – сказала Сара, опуская шторки возле письменного стола.

  – Понял, – ответил я и подбежал к девушке. – Давай я сам всё подготовлю.

  Мне было ужасно неловко из-за заботы Сары после того разговора о накама. Девушка возражать не стала и пошла к Хатано, Киаре и Хэду, сидевших по центру палатки и что-то обсуждающих.

  Меня будет обучать полноценный маг, да ещё к тому же из моего созвездия! Скажи мне это кто-то неделю назад, и я бы ему не поверил. Мне уже казалось, что удача давно от меня отвернулась, но последние события говорят об обратном. А может, у удачи накопительный эффект, и семь лет я копил её заряд?... Нет, пожалуй это всего лишь банально совпадение.

  Ян отодвинул шторки моей импровизированной комнаты и тут же вручил деревянное поле размером с шахматную доску с выемками в форме звёздочек.

  – Знаешь что это?

  – Э-эм, артефакт для инициации?

  – Ну почти. Это доска Эхекрат, и она незаменима при пробуждении аспектов, то бишь и при инициации. Здесь пятьдесят две центровых звезды Гидры, каждому человеку, рожденному в нашем созвездии, соответствует одна или несколько центровых. Разумеется, это может быть не сама центровая, а одна из её подопечных, но первой твоей задачей будет найти свои центровые. – Ян показал на полусферу около края доски. – Направь сюда немного анхе.

  Я притронулся к полусфере и сконцентрировал всю свою анхе в пальцах. Это явно было сложнее, чем заряжать своей анхе монеты.

  – Ты всегда выпускаешь анхе сразу пятью пальцами? Это очень непрофессионально, начинай переучиваться на три пальца, а в идеале на один.

  – Понял, буду переучиваться.

  Сказать было легче, чем сделать. Я стал прикладывать только три пальца и концентрировать магию стало совсем непривычно. Вдобавок, я ещё разволновался из-за поврежденных каналов потока анхе, поэтому никак не мог нормально сосредоточиться.

  Через пару минут Ян, посмотрев на мои потуги, ушёл играть с Хатано в сёги и сказал позвать его, как только у меня что-то получится. Оставшись один на один с доской, волнение стало меньше, но никаких успехов всё равно не было. Помню, как братья Гри дали мне монету в пять Хё и предложили направить туда магию. Они толком ничего не ожидали, и когда через полминуты я дал им полностью заряженную монету, у них чуть ли глаза на лоб не полезли.

  Для большинства людей в Мейсе врожденный запас анхе был равен одному, двум или, в редких случаях, трём анхе. У братьев Гри с магией было чуть получше, и у самого старшего изначальный запас анхе был равен дюжине, но с моей сотней это даже и рядом не стояло. Как раз тогда и зашли разговоры, что по магии я очень близок к аристократам, и последний тест это ещё сильнее подтвердил.

  Только вот с этой доской моя магическая одарённость никак не хотела проявляться. Была мысль сходить к Яну и попросить монеты, дабы проверить, не растерял ли я способности передавать анхе, но я постеснялся его отвлекать.

  Пятьдесят две выемки, пятьдесят две центровых звезды и, соответственно, пятьдесят два клана. Могу ли я быть связан родственными связями с каким-либо кланом Гидры? По своему паршивому отцу я отношусь к клану Карай из созвездия Змеи, но, вполне возможно, и у моей матери был какой-то клан. Хотя смысла об этом думать нет, стоит упомянуть, что я – сын Гаротэки, и проблем не оберусь. Буду, как и семь лет до этого, считать себя простолюдином, вернее даже, гениальным простолюдином.

  Правда, чёртова доска Эхекрата так не считала. У меня даже пот стал капать с макушки от напряжения и готов поклясться, немного анхе я всё же вложил. Хотелось пить, и горло сковал ком сухости, но отвлекаться на что-то мне не хотелось. Анхе теплом отходило от сердца и холодком отдавало в пальцах. Это было прекрасным чувством, когда я вызывал искорки огня или двигал предметы силой мысли, но сейчас во мне было лишь раздражение.

  Спустя час или даже больше ко мне заглянул Ян.

  – Пацан, все уже ложатся спать, а ты до сих пор возишься с доской. Сосредоточься. Может тебе не хватает анхе?

  – Хватает, просто доска упорно не принимает моё анхе.

  Ян дотронулся двумя пальцами до моего лба, и я почувствовал приятное тепло.

  – Для пробуждения аспекта тебе всё равно надо иметь полный запас. Ну-ка попробуй снова.

  Только я притронулся к доске, и на ней сразу же загорелись три звезды. Мысленный фейспалм. Столько мучений, а мне всего-то не хватало энергии.

  – Так, посмотрим, – Ян внимательно посмотрел на доску и достал из антрестазиса какую-то книгу. – Ярче всего горит связка звезды Ламарк, есть также Целена и Баттенберг, но я бы остановился на Ламарк.

  – Эти названия мне ни о чём не говорят, если лучше всех самая яркая, то давай Ламарк.

  – Не всегда надо полагаться на яркость, но в данном случае я бы действительно выбрал Ламарк, – Ян сложил доску вдвое, а затем открыл вновь, и на ней стало в два раза меньше звёзд. – Теперь тебе снова надо направить анхе в доску, только в этот раз самую малость. Представь, что ты сыпешь рассыпчатый порошок и для приготовления зелья тебе надо кинуть лишь крупицу. Не смотри на свечение доски, его не будет. Главный твой ориентир – это теплое чувство вокруг сердца в момент передачи анхе. Оно должно быть даже сильнее, чем обычно.

  – Ага, понял.

  Я глубоко вдохнул для большей сосредоточенности и стал медленно подносить указательный палец к деревянной полусфере в углу доски. Ян одобрительно мне кивнул. Для передачи анхе не обязательно касаться предмета, но чем меньше расстояние, тем меньше потери энергии.

  Когда между пальцем и сферой оставалось чуть больше сантиметра, я почувствовал приятное тепло и отодвинул палец.

  – Получилось! Что дальше?

  Вместо ответа Ян прикрепил мне ко лбу какой-то листок с иероглифом.

  – Дальше тебе в астрал, найди там звезду, к которой возникает такое же теплое чувство, после чего прикоснись к ней.

  Иероглиф загорелся ярко-синим светом, и комната резко обратилась в темноту ночного неба. Я стоял на белой твёрдой ленточке, бесконечно уходящей в даль. Рядом со мной были шарики света, напоминающие мелкие звёзды. Найти ту, к которой возникает теплое чувство?...

  На вид все эти звёзды почти не отличались, некоторые горели чуть ярче, а, возможно, это был лишь зрительный обман. Передвигаться вперед по ленточке выглядело опасным – шириной она была ровно в ступню и, кроме того, сильно извивалась. Но ни одна звезда рядом мне не приглянулась, и я двинул вперёд.

  Это походило на цирковой трюк с хождением по канату. Головой я понимал, что нахожусь в палатке рядом с Яном, правда, легче от этого не становилось. Вдобавок ощущал я себя вовсе не как в реальном мире, и это всё походило больше на лёгкое алкогольное опьянение или действие каких-то наркотиков. Я просверлил взглядом с десяток звёзд, и поиски стали казаться мне безнадёжными.

  Нет, глаза мне тут не помощники.

  Я закрыл веки и обратился к своим ощущениям. Сначала мне показалось это бесполезным, но сосредоточившись, я почувствовал исходящее от звёзд тепло. Каждая звезда ощущалась по-разному и отдавала разный жар.

  Вдруг моё сердце волнительно забилось. Справа от меня была нужная мне звезда, во всяком случае, так говорило сердце. Я открыл глаза. Как же она далеко... Что ж, была не была...

  Я прыгнул к своей звезде и взял её в руку. Передо мной на секунду возникла морда тигра, и я снова оказался в палатке. Мой кулак оказался прямо перед лицом Яна и горел синим свечением.

  – Вижу, у тебя получилось, молодец. Теперь положи свою ладонь на доску, и мы узнаем что у тебя за звезда.

  Я дотронлся до Эхекрата, и одна из звёзд загорелась синим. Одновременно с этим передо мной снова возник образ тигра и также быстро пропал. Ян перелистнул несколько страниц и вынес свой вердикт: