Текст книги "Сердце Дракона. Том 17. Часть 1 (СИ)"

Автор книги: Кирилл Клеванский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 1481

Пламя погребального костра поднималось все выше и выше. Оно отражалось в почти пустых, едва ли не остекленевших глазах Лэтэи. Иция стояла рядом. Плечом к плечу.

Абрахам выдыхал облачка дыма. Они принимали разные формы, после чего растворялись в ночном небе.

Смертные даже не помнили, почему они сжигали, а не хоронили своих мертвых… И все же его родичи вымерли, а люди распространились по всем тем землям, что никогда не принадлежали им, а теперь…

– Король?

– А? – словно очнулся Абрахам. После чего почувствовал что-то влажное на щеке. Он вытер тыльной стороной ладони. Кровавые разводы на коже. – Старые раны заныли, друг мой.

Гай промолчал.

***

– Тройной латте и шаверму в обычном лаваше? – переспросил одновременно и водитель, и продавец, и повар безымянного кафе на колесах.

– Ага, – кивнул Борис и положил на прилавок смятую купюру. – сдачи не надо.

– А может в сырном попробуете?

– Нет, спасибо.

– Ну ладно, – пожал плечами довольно колоритный представитель жителей южных гор.

Причем учитывая полное отсутствие акценты, эти самые горы южанин видел только на картинках. Ну может в детстве ездил летом к родственникам. Не более того.

Но бизнесу не мешало.

Только помогало.

Делало и без того вкусную шаверму – еще вкуснее и колоритнее.

Борис опустился на выставленную под навесом небольшую, складную табуретку. Он игрался с зажигалкой Zippo и ни о чем не думал. Может только вспоминал, как целыми годами мечтал попробовать эту самую шаверму.

– Коваль действительно уверен что у него получится, – один из врачей, спустившихся сюда, закурил и отпил кофе из пластикового стаканчика.

Борис даже не вздрогнул.

Нет, он не забыл имя.

Павел Коваль. Человек, который прикрутил к нему нейроинтерфейс. Местный доктор Франкенштейн. Интересно, кем это делало Хаджара? Надо ли ему кричать «Огонь плохой»?

– Вероятность крайне мала, – покачала головой другой врач. Женщина. Из-за косметики и косметолога сложно было определить её возраст. Может те же тридцать. А может и сорок два. – Нервная система пациента атрофирована. И тот факт, что у него зашкаливает IQ не дает никаких надежд, кроме косвенных.

– Исследования предполагают…

– Вот именно, Артур. Они предполагают. А мы пытаемся миновать все промежуточные стадии. Еще даже эксперименты на мышах не получили одобрения, как мы собираемся положить под нож живого человека.

– Ну, в плане живого, вы, Элла Марковна, тоже… преувеличили.

– Нигилист ты, Артур, – скривилась Элла, но без особой злобы в голосе.

– В любом случае – мы получили разрешение от его опекуна, – развел руками Артур. – Умрет пациент на столе или мы совершим прорыв уровня десяти нобелевских премий – теперь все зависит от воли случая.

– Ты клятву Гиппократа давал.

– А еще, Элла Марковна, я брачную клятву давал. О том что детей прокормлю. И две сотни косых зелеными за участие в эксперименте как минимум закроют мне ипотеку.

Женщина промолчала.

Слова Артура никак не задевали Бориса. Это всё – всё, что происходило вокруг – не более, чем извращенный сон, созданный его подсознанием.

Компиляция предыдущего жизненного опыта и душевных метаний.

И как бы не казалась она реальной – это была лишь иллюзия.

– Ваш кофе и шаверма. Приятного аппетита.

Борис взял поднос и снова опустился за небольшой столик. Кофе в пластиковом стаканчике пах дешевым соевым молоком. Рядом с ним лежали две трубочки сахара из такого же дешевого фастфуда. На одноразовой тарелке лежала завернутая в блестящую фольгу шаверма.

Иллюзия.

Именно поэтому табак сигареты напомнил ему о табаке адептов. Лидусская медовуха из бара была на вкус, как… лидусская медовуха.

И эта шаверма…

Хаджар никогда не пробовал шаверм. Так что и она будет на вкус, как…

– Молодой человек, – вдруг обратилась к нему Элла Марковна. – мы с вами знакомы?

Борис к этому времени уже развернул фольгу и надкусил ароматный, теплый лаваш. Хрустнули листья салата. Огурцы и помидоры дополнили вкус пряного соуса, текущего по пальцам. И островатое, горячее мясо коснулось языка.

Борис застыл.

Элла Марковна и Артур вскочили со своих мест. Упали табуретки. И пролитый кофе полился на землю.

– Никогда… – Хаджар прожевал и проглотил. – Никогда не ел ничего такого.

Шаверма упала на стол.

Элла Марковна перекрестилась. Артур тяжело и глубоко дышал.

Они точно видели перед собой их подоп… пациента.

– Мы не будем об этом говорить, – произнесла Элла.

Артур только кивнул.

В больницах всякое происходит… и большинстве этих историй не вспоминают даже за стаканом отнюдь не дешевого, но вкусного кофе.

Врачи развернулись и направились обратно, оставив после себя беспорядок и лужи на столиках.

***

Хаджар тяжело дышал. Он сидел на островке посреди пяти реки. И пять канатов крепко держали его связанным.

– Что это было? – произнес он.

Он сжимал и разжимал ладонь. Он смотрел на бескрайние просторы этой странной реальности. Где кроме маленького островка, канатов и рек не было больше ничего.

То что он видел? Это был сон? Реальность?

– Нет, это все не важно, – замотал головой Хаджар. Словно хотел скинуть с себя наваждение. – Это не важно.

С трудом поднявшись под давлением канатов, Хаджар глубоко задышал и успокоил бешенный бег сердца.

Правда в том, что только оказавшись в Городе, он уже знал, что ему нужно сделать. Просто хотел…

– Нет, – повторил Хаджар. – не важно.

Выпрямившись, он протянул руку за пазуху. Как и с зажигалкой, он знал, что там обнаружит.

Простой, ничем не примечательный нож. Старая рукоять местами обтесалась и обнажила стальную пластину. Да и само лезвие – с зазубринами, местами ржавое, с темными пятнами по клинку.

Метафорично…

Хаджар, не секунды ни сомневаясь в своих действия, размахнулся и провел ножом по самому толстому из канатов. Казалось бы разбитый и старый нож, который не смог бы и тростинки рассечь, с легкостью прошел через крепкие волокна.

Крепкие, мозолистые руки обхватили ускользающий канат. Хаджар, стиснув зубы, развернулся и положил огромный моток волокон на плечо.

Ткань одежд порвалась почти мгновенно, а следом за ней и плоть, вплоть до костей.

Нести на самом себе собственную волю, камнем уходящую куда-то вглубь бездонной реки – Хаджар знал не по наслышке, как это может быть тяжело.

Оставляя за собой в воде кровавые пятна, Хаджар потащил огромный валун, тянущий его ко дну в сторону реки, где под водной гладью мерцал изумрудный океан травы со стоявшим по центру холмом.

Давно уже пора этому холму стать горой.

И Хаджар собирался помочь этому случится.

Глава 1482

Оголенный по пояс, Хаджар стоял напротив огромной скалы. Она возвышалась каменным столпом посреди моря колышущейся травы. Отбрасывая широкую тень, спасала от палящего солнца, застывшего в зените.

И облака, плывущие по небу, касаясь её вершин, словно волны от волнореза – расходились длинными лоскутами.

Покрытая щербинами. Местами стесана. Вереницы глубоких шрамов исписали её густыми мазками неопытного художника.

И все же, Хаджар, утирая пот и кровь со своего «Я» смотрел на далекий пик с теплотой. Да, может его воля не выглядела так, как воспевали барды и менестрели, когда вели рассказы о героях прошлого.

Это не был стальной, несгибаемый стержень или гора, которую не могли сдвинуть даже боги.

И все же…

Это была его воля. И теперь он смог соединить свое сердце и волю, создав эти самым…

– Терна, – прошептал голос.

Знакомый, но какой-то… иной.

Хаджар не оборачивался. Он знал, что стоит ему попытаться увидеть говорящего, как наваждение мгновенно исчезнет.

– Все, что было разделено, станет едино, – продолжил говорить голос. – Раб ли богов человек? Раб ли он свою судьбы? Раб ли он законов Неба и Земли? Я не знаю, тернит.

Тернит… Хаджар уже слышал это слово. Слышал в столь старых легендах, что сложно представить, чтобы в землях смертных остался хоть кто-то, кто слышал эти легенды от матерей своих матерей, а не натыкался на них в древних развалинах.

– Все пути ложны. Все молитвы – пусты. Боги – лишь осколки отражения.

Отражения… что-то было в этих словах, что заставляло шестеренки в голове Хаджара крутиться с немыслимой скоростью.

– Все ложно… Терна ложна… Реки Мира лишь ошейник… Когда откроется истина, будет уже поздно… А пока возьми меч в свои руки, тернит-мечник. Ты начал свой путь против лжи и цепей этого мира. Отныне помни – каждый шаг будет уводить тебя все дальше от богов и все ближе к людям. Ибо ты не раб. Ибо свободу твою не отнять даже после твоей смерти. Возьми ту силу, что я дал тебе и используй так, как сочтешь нужным. Праотцы тебе судьи и матери матерей твои тени.

Ощущение чужого присутствия исчезло.

Хаджар остался стоять один у подножия скалы. Ветер остужал его раны и ласкал распаренную кожу.

– Древние, – вздохнул Хаджар. – если бы не Древо Жизни, я бы уже давно потерял рассудок от общения с вами.

Безумный Генерал – это могло бы стать не только прозвищем, но и реальностью. Благо несколько эпизодов общения с созданием, одновременно проживающем во всех бесчисленных множествах вариаций прошлого, настоящего и будущего закалили разум Хаджара.

Он снова посмотрел наверх. Где-то там, высоко, на горном пике, под сенью дерева, где свила гнездо птица Кецаль, закутавшись в рваный черный плащ, спал старик с побелевшими от времени волосами.

– И почему – Терна? – прошептал Хаджар.

Он узнал этот голос.

Легенды… они ведь не даром называются именно легендами, а не доподлинной историей. Значит, Черный Генерал, спустившись с Седьмого Неба, научил людей вовсе не пути развития. Нет, он принес им совсем иное знание.

Знание, недоступное даже богам. Ибо, как теперь понимал Хаджар, тот, кто прошел так далеко по одной из пяти рек, уже не сможет удержать на себе вес полноты своего «Я».

Пожалуй – так же, как не могли этого сделать Бессмертные. Ну или большинство Бессмертных. Ну или…

– Проклятье, – выругался Хаджар.

Он и без подсказок нейросети понимал, что обладает слишком малым количеством информации. То, что он знал, даже забравшись так высоко по лестнице мира боевых искусств, все еще казалось маленькой песчинкой на фоне той вселенной, что его окружала.

Пути развития.

Пять рек в глубинах сознания, уходящих за пределы самой души.

Терна.

Река Мира.

Седьмое Небо.

Какие-то отражения, которые постоянно упоминают Древние.

Как все это было связано.

Куда все это вело.

А самое главное – как влияло на жизнь отдельно взятого Генерала, объявившего крестовый поход против самого Яшмового Императора.

Хаджар глубоко вдохнул и прикрыл глаза.

Синий Клинок лег ему в ладонь. Имя Ветра все еще звучало где-то на грани слышимости, энергия сияла внутри его источника, путь меча лежал перед ним ясно и четко – открывая дорогу к Истинному Королевству. И вроде ничего не изменилось.

Вроде…

Хаджар взмахнул клинком. Легко и плавно. Он двигался вместе с ним и трава вокруг расплывалась в разные стороны, повторяя очертания движений.

Взмах, удар, скольжение. Хаджар двигался легко и плавно. Это не было похоже на танец. Ибо бой даже смертных и танец не имели ничего схожего.

Скорее, Хаджар словно медитировал. Через движения меча погружался глубоко внутрь себя. Соединял разум и тело, находя покой там, где другие увидели бы тяжелый труд.

Его мысли соединялись с его душевными порывами. И каждое новое движение являлось продолжением предыдущего.

Красиво и изящно.

Как перо, сорвавшееся с крыла птицы и улетевшее в свое небольшое, но такое живописное и красочное путешествие.

В какой-то момент Хаджар замер.

– Поймал, – произнес он и открыл глаза.

Для него действительно ничего не изменилось. Ведь нельзя было найти ответ внутри самого себя. Как бы странно это ни звучало, учитывая все, чему учили Хаджара его учителя и все, через что он прошел сам.

Нет, впервые в жизни ответ лежал не внутри Хаджара, а снаружи.

Он поднял ладонь, а затем плавно опустил её вниз.

– Показалось?

Он поднял еще. И следом за травой словно слегка потянулась трава. Когда же Хаджар её опустил, трава немного примялась. Будто бы…

Будто…

– Моя воля, – прошептал Хаджар и поднял меч. – Воля мира.

Он взмахнул клинком и синий разрез, сорвавшись с расписанного узорами лезвия, устремился куда-то к самому горизонту. И этот удар, потребовавший от Хаджара лишь крупиц энергии, пусть и не содержал в себе разрушительной мощи техники, но при этом он содержал в себе всю силу и мощь самого Хаджара.

Целиком.

Без остатка.

Ни единого отголоска не просочилось в окружающий мир. Ни единого эха не было создано этим взмахом. То, чего так долго не получилось достичь у Хаджара-адепта, получилось у Хаджара-тернита.

Потому что соединив свою волю с собственным сердцем, он вдруг осознал что-то куда более глубокое. Что-то, что можно было назвать… волей мира?

Наверное так.

Хаджар, вновь прикрыв глаза, продолжил свои движения мечом. Впервые, за долгие десятилетия, его душа, постепенно, начала обретать покой. И огромная скала, позади него, медленно сглаживала свои острые края и закрывала глубокие шрамы.

Глава 1483

– У него… получилось, – с удивлением произнес Гай.

– Что получилось? – тут же откликнулась Иция. – У кого получилось?

– Смерть близко.

– Ах, ну да, конечно.

Отряд находился в на открытой террасе и занимался своими делами. Прошла уже неделя с тех пор, как в Звездном Дожде похоронили старейшину.

Кто-то медитировал, другие играли в местную вариацию игры в кости. Гном самозабвенно поедал яблоки. Именно поэтому неожиданная реплика от Гая так всех взбудоражила.

– Что это?

Первым среагировал Густаф. Он, игнорируя недовольство Абрахама и Иции, опрокидывая кости, вскочил на ноги и вскинул лук, направляя стрелу в сторону сада.

– Кто ты такой?! – выкрикнул он. – Как сюда поп…

Когда из кустов показался высокий юноша с седыми волосами, облаченный в волшебные синие одежды с вышитыми на них плывущими среди звезд облаками, Густаф с недоверием опустил лук.

Каждый адепт, если он не использует техники сокрытия присутствия и ауры, издает определенный «запах». Не тот, что можно почувствовать при помощи носа или который может взять охотничий пес.

Особый «запах», подвластный осознанию лишь тех, чье развитие достаточно высоко. И этот «запах» практически никогда не менялся. Ходили слухи, что если смертный становился богом, то его «запах», «отпечаток», «эманации» – называть можно как угодно, слегка менялись.

И ударение на слово «слегка».

Когда же Хаджар вышел из своей недельной медитации, то больше не был похож сам на себя. Нет, и дело не в спокойном и умиротворенном взгляде ранее мечущихся и сверкающих глаз.

И даже не слегка изменившейся походке, ставшей более уверенной, плавной и текучей. Как если бы он плыл над травой, а не ступал по ней ногами.

Нет.

Все дело в запахе.

Он изменился. Причем разительно. И если бы не какие-то нотки, которые выдавали в Хаджаре все того же Безумного Генерала, то любой иной адепт принял бы его за самозванца.

– Хаджар-дан? – насторожено спросил Алба-удун.

Гном то опускал свои боевые топоры и гасил татуировки, то вновь зажигал кожу огнями и блестел наточенной артефактной сталью.

Незнакомец, так похожий на их соратника, медленно, чтобы все видели, провел лезвием простого ножа по ладони и произнес фразу:

– Я Хаджар Дархан, Ветер Северных Долин, мое слово – мое имя.

Кровь вспыхнула золотом и рана затянулась, не оставляя на коже ни единого следа. Клятва была услышана, принята и мгновенно исполнена. Именно так, в случае каких-то подозрений, можно было проверить скрывается ли кто-то под личиной или нет.

– Проклятье, парень, – Абрахам поднялся и, подойдя к Хаджару, обошел его по кругу, словно оценивал не боевого товарища, а невесту. – Ну, можно сказать, что секрет Звездного Дождя пошел тебе на пользу. Ты вызываешь более… целостное ощущение. Побрился? Постригся?

– Угомонись, – Хаджар сделал шаг назад и легко увернулся от цепкой хватки Абрахама.

При этом смотревшие не были уверены, что сами смогли бы уклониться от неожиданного выпада Шенси. Хаджар же сделал это так легко, плавно и изящно. Словно само пространство двигалось вместе с ним.

– М-м-м, – протянул Абрахам и переглянулся с Гаем.

История знала немного случаев, когда прошедший столь далеко по пути развития адепт был способен начать свой путь тернита. Даже в Чужих Землях, где люди так и не осознали пути терны, лишь вобрав в себя крохи мудрости и силы, созданной Безымянным, начинали путь будучи смертными. Максимум – практикующими.

Та же Летея, учитывая искры Терны в её душе, прошла испытание будучи практикующей, находящейся на грани становления истинным адептом.

Здесь, в сорока кланах, владели особыми техниками, которые были специально созданы лишь с одной целью – давать рождение детям ступени именно практикующих.

Но даже так – никто не объединял в первую очередь волю с сердцем. Это было слишком сложно. Как для души, так и для разума. Абрахам бы не ошибся, если бы сказал, что почти все, за исключением самых могущественных, семей Звездного Дождя объединяли источник с оружием, ну или силу с душой, смотря к каким философским течением относить терну.

И именно это и было тем, что и делало сорок семей Чужих Земель, на фоне остальных регионов смертных, столь могущественными и таинственными.

Хаджар же…

Он действительно стал сильнее. Но пока еще и сам не понимал, насколько.

– Что-то случилось? – Хаджа указал на приспущенный флаг над главным шпилем дома Звездного Дождя.

– Легкое Перо, – Иция подошла к генералу и слегка его приобняла.

– Она…

– Члены ордена, – перебил Абрахам. – наверняка решили отомстить за наш небольшой визит к их ставленникам в Подземном Шепоте.

Хаджар перевел взгляд с флага на Шенси и обратно. Орден Черного Ворона напал на старейшину?

– Тела?

– Тело, – поправил Густаф, протянувший предплечье. Хаджар ответил на приветственный жест. – Кроме Легкого Пера, на которой остались следы энергии, похожей на ту, которой владел Кафем Бонийский, больше никого не обнаружили.

Хаджар чуть нахмурился. Он не так хорошо знал орден, чтобы делать какие-то выводы, но… Легкое Перо, несмотря на возраст, была могучим воином.

Даже сейчас, после осознания терны, Хаджар не был уверен, что справился бы с ней в честном поединке. Да, она больше не представляла для него смертельной угрозы, но и он сам не был способен её убить.

– Следы нападавших?

– Ведут за город, – Алба-удун крепко обнял Хаджара, после чего ткнул его в бок. – Заставил ты меня поволноваться, Хаджар-дан. Помню последний раз я так переживал, когда кузен моей троюродной бабушки по линии отца…

Какой бы покой не отыскала душа Хаджара, но слушать очередные истории гнома про его неисчислимое множество родственников как-то не хотелось.

– Смерть близко, – сдержано кивнул Гай.

Хаджар ответил тем же. Только без коронной фразы секирщика.

– Галенон просил, чтобы мы пришли всем отрядом, когда ты закончишь с тренировкой, – шепнул Абрахам. – но, спешу предупредить, тот факт, что фанатики смогли пробраться в самое сердце их клана и нанести сокрушительный удар не слишком сподвигло его предпринять какие-то ответные действия. Скорее даже наоборот. Думаю, еще пара недель, и город Звездного Дождя будет больше напоминать черепаху, чем собственно – город.

– Понял тебя, – Хаджар отодвинулся от Абрахама и, привычным жестом поправив ножны, направился к главному зданию.

При этом в его голове билась всего одна мысль.

– «Почему только Легкое Перо?»

Глава 1484

Судя по всему Хаджар успел как раз вовремя. В небольшом, но ввиду почти полного отсутствия мебели, просторном зале собрался весь цвет Звездного Дождя.

Во главе стола сидел Галенон. После пребывания в плену он явно сильно пострадал не только физически, но и духовно, что для адепта не было какой-то иносказательностью. И если физическое тело целители вполне успешно привели в полный порядок, то вот энергетическое… в данный момент Галенон вряд ли обладал хотя бы третью от своих обычных возможностей.

По правую руку от него находилась Тернес и только слепой не заметил бы в её глазах всепоглощающего торжества. Если бы в зал зашел кто-то незнакомый с личным составом клана, то легко бы перепутал эту надменную даму с главой Звездного Дождя.

Рядом с ней, бросая быстрые, полные неприязни взгляды на Летею, находилась Этэйя – сводная сестра наследницы клана. Её имя переводилось, как «восходящая звезда». И его лишь дополняли невероятно богатые, яркие одежды, кои больше не встретишь ни на ком в зале.

Когда адепт становился по-настоящему могущественным, то все эти побрякушки и прочие радости маленьких мира сего становились чем-то совсем не притягательным. Чистая, опрятная, добротная одежда вот и все, что требовалось адепту.

По левую руку от Галенона о чем-то перешептывалась с Дасинием сама Лэтэя. Остальные, кто сидел за столом, представляли собой нумерованных воинов, а так же офицеров.

Хаджар сходу опознал в собрании пусть и не самый классический, но, все же – военный совет.

– А, мастер Ветер Северных Долин, – Галенон пригласительным жестом указал на шесть свободных стульев… в самом дальнем конце стола. Что прозрачно намекало на то, какое внимание уготовано мнению отряда Шенси. – Прошу, присаживайтесь. Мы как раз обсуждаем наши дальнейшие действия.

Абрахам, нисколько не заботясь о приличиях, уселся на стул и, кинув шляпу на спинку, забросил ноги на стол. Нумерованные воины, как один, скривились лицом, но промолчали. Сила силой, но политика в Чужих Землях являлась неотъемлемой частью жизни.

После столкновения с Подземным Шепотом и, тем более, гибелью Легкого Пера, клан Звездного Дождя сильно ослаб. Не говоря уже о том, что Подземный Шепот потеряли свою позицию одного из сорока сильнейших кланов.

Вроде как, после гибели Эссенин, их стела с записью о Терне, как и осколок, являющийся к ней ключом, каким-то мистическом образом переместиться в новые земли. И вскоре остальные семьи Чужих Земель отправятся на его поиски, что неизменно приведет к кровавым бойням.

В результате такого естественного отбора, новых политических союзов и прочих весьма тривиальных явлений для любой геополитики, появится новый клан из числа сорока. И этому новому клану потребуется утвердится в Чужих Землях. Заработать вес и силу.

А что может проще в достижении подобных целей, чем сожрать самого слабого из сильнейших. Таким образом, даже после победы над Подземным Шепотом и возвратом большей части сокровищ и ресурсов, Звездный Дождь оказался под ударом.

Лишь вопрос времени, когда новые силы окажутся у их ворот. И этим новым силам было абсолютно без разницы, что им предложить Звездный Дождь.

Если бы Галенон согласился отдать за самого младшего сына семьи нового клана сразу обеих своих дочерей, а жену – в наложницы, это не остановит новую силу Чужих Земель от атаки.

Тем более, когда во владениях Звездного Дождя оказалось столь объемное количество ресурсов.

– Я предлагаю…

– Постой, Дасиний, – властно подняла ладонь Тернес, после чего повернулась к отряду Шенси и посмотрела на Хаджара. – Хаджар Дархан, Безумный Генерал.

Хаджар чуть склонил голову.

– Достопочтенный адепт, – произнес он нейтрально-вежливым тоном.

Лицо Тернес на долю мгновения исказила гримаса. Наверное, для неё такое обращение было сродни пощечине. Ведь к ней обратились, как к адепту, а не как к «второй главе клана».

Но правда в том, что Хаджар не видел в ней ничью главу и уж тем более не собирался льстить. Он уважал её в той мере, в которой этого заслуживал любой смертный, достигший столь внушительных высот пути развития.

Но не более того.

– Я вижу, ваша сделка со старейшиной, да примут её праотцы, исполнена, – её голос сочился ядом.

Сказать, что Тернес выглядела довольной и сытой змеей – позволить себе самое чудовищное преуменьшение.

За столом повисла тишина. Дасиний с Лэтэей прекратили разговор и, как один, повернулись к Хаджару.

– Что вы хотите этим сказать, вторая глава? – спросил один из нумерованных воинов.

– Разве вы не знаете? – актерскими способностями дама явно не обладала. – Легкое Перо и, так называемый, мастер Ветер Северных Долин, заключили сделку. Мастер вызволяет моего мужа и отца моего ребенка из плена, а Легкое Перо, в свою очередь, дозволяет мастеру пройти обучение у нашего Учителя.

Слова произвели эффект взорвавшегося пушечного ядра.

– Что?!

– Невозможно!

– Это измена!

– Чужаки не имеют права обучаться древнему искусству!

– Даже не все члены клана имеют эту привилегию!

– Тихо! – рявкнул Галенон, на мгновение демонстрируя, что даже раненный волк еще помнит, какого это – держать в клыках всю стаю. – Мастер – это правда?

Хаджар посмотрел в глаза Лэтэи, после чего все так же спокойно кивнул.

– Да, достопочтенный глава клана. Это правда.

Дасиний первым обнажил оружие. Остальные нумерованные воины повскакивали с мест. Тернес торжествовала, Лэтэя находилась в замешательстве, отряд Шенси повторил действия клановцев.

Один лишь Хаджар сохранял спокойствие.

Что-то изменилось в нем. Сделало чуть более… похожим на тех, у кого он раньше учился. Вся эту суета теперь казалась ему чем-то ненужным. Напускным.

– Я вижу, – протянул Галенон чуть прищуриваясь. – вы действительно успешно прошли обучение. Древнее искусство горит внутри вас яркой искрой.

Внезапно глава Звездного Дождя выхватил из стола щепку и бросил её в сторону Хаджара. Будь тот даже на уровне своих «вчерашних» способностей, то ему бы пришлось использовать энергию для того чтобы избежать ранения.

Теперь же…

Он поднял ладонь и плавно провел ей по воздуху. И, столь же плавно, щепка легла ему на кожу, а затем опустилась обратно на стол.

– Лучшее доказательство, – вынес вердикт Галенон. – что же, думаю, на этом, нам лучше с вами распрощаться. Мы признательны за все, что вы сделали для нас, но… наемник, получивший оплату, должен покинуть этот дом. Так будет лучше для всех нас.

– Муж мой! – воскликнула Тернес. – мы не можем так просто отпустить этих оборванцев!

– Кого эта человеческая самка назвала оборванцами? – шикнул гном, по телу которого пылали татуировки. – Да я сейчас…

– Пусть они принесут клятву! – как обычно, на Алба-удуна никто не обращал внимания.

– И что за клятву, достопочтенный адепт, вы хотите, чтобы мы принесли? – спросил Хаджар.

Тернес улыбнулась. Лиса бы позавидовала такой экспрессии.

– В верности, разумеется. Раз уж вы узнали тайны и секреты нашего клана и Чужих Земель, то кроме, как верности, я от вас ничего не требую.

– Иными словами, – Абрахам выдохнул облачко дыма. – вы хотите сделать из нас своих рабов.

В зале, где и без того царила напряженная атмосфера, созданная десятком Небесных Императоров, стало совсем невыносимо находится.